Код произведения: 5929
Автор: Кристи Агата
Наименование: Двойная улика
Агата КРИСТИ
ДВОЙНАЯ УЛИКА
ONLINE БИБЛИОТЕКА
http://www.bestlibrary.ru
- Но прежде всего, никакой огласки, - сказал мистер Маркус Хардмэн,
наверное, уже в двадцатый раз.
В его монологе слово "огласка" звучало как назойливый лейтмотив.
Мистер Хардмэн был маленьким человечком, немного полноватым, с
безукоризненным маникюром и жалобным тенорком. В некотором роде он был
знаменитостью, а его профессией была светская жизнь. Он был богат, но не
чрезмерно, и ревностно тратил свои деньги на светские удовольствия. У него
было хобби - коллекционирование. Он был прирожденный коллекционер. Старые
кружева, старинные веера, антикварные украшения - грубая современность
словно бы не существовала для Маркуса Хардмэна.
По срочному вызову мы с Пуаро явились к нему и застали его мечущимся
в мучительных сомнениях. При сложившихся обстоятельствах для него было
немыслимо обратиться в полицию. Но не обратиться туда было равносильно
потере самых ценных вещей из его коллекции. В качестве компромисса он
остановился на Пуаро.
- Мои рубины, мосье Пуаро, и изумрудное ожерелье - говорят, оно
принадлежало Екатерине Медичи... О Боже, изумрудное ожерелье!
- Может быть, вы изложите мне обстоятельства их исчезновения? - мягко
спросил Пуаро.
- Я сгораю от нетерпения сделать это. Вчера ко мне пришли гости,
которых я пригласил на чашку чаю, - встреча, так сказать, в узком кругу,
было всего человек шесть-семь. В течение сезона я обычно устраиваю
одну-две такие встречи, возможно, мне не следовало бы так говорить, но они
всегда пользовались большим успехом. Хорошая музыка - Накора, тот самый
пианист, и Катрин Бэрд, контральто из Австралии - как всегда в большой
гостиной. А до чаепития я показывал гостям свою коллекцию средневековых
украшений. Я их храню вон в том стенном сейфе. Внутри он оборудован как
шкафчик, полки обиты цветным бархатом - на этом фоне лучше смотрятся
драгоценности. Потом мы осмотрели веера в той витрине на стене. Затем
пошли в студию слушать музыку. И только после того, как гости ушли, я
обнаружил, что сейф пустой, его обчистили! Наверное, я не закрыл его как
следует, и кто-то воспользовался этим... Рубины, мосье Пуаро, изумрудное
ожерелье - я собирал эту коллекцию всю жизнь... Чего бы я только не отдал,
чтобы вернуть их! Но умоляю: никакой огласки! Вы же понимаете, мосье
Пуаро, не правда ли? Мои собственные гости, мои личные друзья! Это был бы
грандиозный скандал!
- Кто последним покинул эту комнату, когда вы пошли в студию?
- Мистер Джонстон. Может быть, вы его знаете... Это южноафриканский
миллионер. Он только что снял дом Эбботбари на Парк-лейн. Он замешкался в
кабинете на несколько мгновений, как я вспоминаю. Но конечно же это не мог
быть он!
- А кто-нибудь из ваших гостей в течение дня возвращался в эту
комнату под каким-нибудь предлогом?
- Я был готов к вашему вопросу, мосье Пуаро. Возвращались трое из
них. Княгиня Вера Росакова, мистер Бернард Паркер и леди Ранкорн.
- Расскажите нам о них.
- Княгиня Росакова - совершенно очаровательная русская леди, из
обломков старого режима. В нашу страну она приехала недавно. Мы с ней уже
было попрощались, и я был несколько удивлен, увидев ее в этой комнате,
разглядывающую коллекцию вееров. Знаете ли, мосье Пуаро, чем больше я
думаю об этом, тем более подозрительным мне кажется этот ее внезапный
интерес к веерам. А как на ваш взгляд?
- В высшей степени подозрительно. Но расскажите и о других.
- Ну, Паркер просто зашел сюда взять ящичек с коллекцией миниатюр,
которую мне не терпелось показать леди Ранкорн.
- А сама леди Ранкорн?
- Смею думать, вы знаете, кто такая леди Ранкорн - дама уже довольно
почтенных лет, с весьма сильным характером, большую часть времени проводит
на заседаниях благотворительных комитетов. Она возвратилась в комнату за
своей сумочкой, которую случайно там оставила.
- Bien "Хорошо (фр.).", мосье. Итак, у нас четыре подозреваемых.
Русская княгиня, английская гранд-дама, южноафриканский миллионер и мистер
Бернард Паркер. Кстати, а кто он такой, ваш мистер Паркер?
Этот вопрос, казалось, вызвал сильное замешательство мистера Хардмэна.
- Он.., э.., он молодой человек. Ну, собственно, один мой знакомый.
- Об этом я уже догадался, - меланхолично заметил Пуаро. - А чем он
занимается, этот ваш мистер Паркер?
- Он просто один из местных молодых людей - без каких-либо
определенных занятий, если вы позволите мне так выразиться.
- А каким образом он стал вашим другом, можно узнать?
- Ну.., э.., один или два раза.., он выполнял кое-какие мои поручения.
- Продолжайте, мосье, - сказал Пуаро. Хардмэн умоляюще посмотрел на
него. Было совершенно очевидно, что больше всего на свете ему не хочется
именно продолжать. Однако, поскольку Пуаро стойко хранил молчание,
Хардмэну пришлось это сделать.
- Видите ли, мосье Пуаро, всем известно, что меня интересуют
старинные ювелирные изделия. Иногда возникает необходимость продать
фамильные драгоценности - которые, как вы сами понимаете, очень
нежелательно продавать на рынке или даже через антиквара. Однако совсем
иное дело - продать их мне приватным образом. Вот Паркер и сообщает о
подобного рода ситуациях и обговаривает детали сделок, он поддерживает
контакт с обеими сторонами, устраняя, таким образом, определенную
неловкость.
Вот, к примеру, княгиня Росакова привезла с собой из России фамильные
драгоценности. Она очень заинтересована в том, чтобы их продать. Бернард
Паркер должен был устроить эту сделку.
- Понятно, - задумчиво сказал Пуаро. - И вы полностью ему доверяете?
- У меня никогда не было повода для сомнений.
- Мистер Хардмэн, а кого вы сами подозреваете из этой четверки?
- О, мосье Пуаро, что за вопрос! Я же говорил вам, что это все мои
друзья. Я никого из них не подозреваю - или подозреваю всех в равной мере,
выбирайте, что вам больше нравится.
- Я с вами не соглашусь. Одного из этих четырех вы подозреваете
гораздо больше. Это не княгиня Росакова и не мистер Паркер. Это либо леди
Ранкорн, либо мистер Джонстон.
- Вы загнали меня в угол, мосье Пуаро. Самое главное для меня - это
чтобы не было скандала. Леди Ранкорн принадлежит к одной из древнейших
английских фамилий. Однако правда и то, и это прискорбнейшая правда, что
тетушка ее, леди Керолайн, страдала одним.., мм.., специфическим недугом;
безусловно, все ее друзья относились к этому с пониманием, и ее горничная
всегда возвращала чайные ложки и прочие мелочи. Вы понимаете, что я имею в
виду!
- Итак, у леди Ранкорн была тетушка, страдавшая клептоманией? Очень
интересно. Вы позволите мне осмотреть этот сейф?
Получив согласие мистера Хардмэна, Пуаро открыл дверку сейфа. Но
нашему взору предстали лишь пустые, обитые бархатом полки.
- Даже сейчас дверь как следует не закрывается, - пробормотал Пуаро,
попытавшись снова ее захлопнуть. - Интересно, почему бы это? Ага, а это
что такое? Так, створкой защемило перчатку. Мужскую перчатку.
Он протянул ее мистеру Хардмэну.
- Это не моя перчатка, - заявил тот.
- А это что еще? - Пуаро быстро нагнулся и подобрал с нижней полки
сейфа какой-то небольшой предмет. Это оказался черный с блестящим отливом
портсигар.
- Это мой портсигар, - воскликнул мистер Хардмэн.
- Ваш? Не может быть, мосье. Ведь это не ваши инициалы.
Он указал на монограмму из двух платиновых переплетенных букв.
Хардмэн взял его.
- Вы правы, - сказал он. - Очень похож на мой, только инициалы
другие. "В" и "Р". Боже ты мой! Parker! Bernard Parker "Паркер! Бернард
Паркер! (англ.)"!
- Похоже, что так, - произнес Пуаро. - Довольно-таки рассеянный
юноша. Особенно если и перчатка тоже его. Это была бы двойная улика, не
правда ли?
- Бернард Паркер, - пробормотал Хардмэн. - Ну прямо гора с плеч! Что
ж, мосье Пуаро, теперь, я надеюсь, вы быстро вернете драгоценности. Либо
передайте это дело в руки полиции, если посчитаете.., то есть, если будете
вполне уверены, что это он...
***
- Ну что ж, мой друг, - сказал мне Пуаро, когда мы вместе вышли из
дома, - у этого мистера Хардмэна для титулованных особ - один закон, а для
простых людей другой. Что же касается меня, то, покуда я еще не титулован,
я на стороне простых смертных. Мне симпатичен этот юноша. Нет, определенно
это происшествие производит какое-то странное впечатление. Хардмэн
подозревает леди Ранкорн, я подозреваю княгиню и Джонстона, а виновным
оказывается эта мелкая сошка, Паркер.
- А почему вы подозревали тех двоих?
- Черт возьми! Ведь это так просто - быть русской беженкой или
южноафриканским миллионером. Любая женщина может выдать себя за русскую
княгиню; кто угодно может купить дом на Парк-лейн и назваться
южноафриканским миллионером. Кто станет им возражать? Однако я примечаю,
что мы вышли на Бари-стрит. Здесь, кажется, живет наш рассеянный юный
друг. Так что давайте, как это вы говорите, ковать железо, пока горячо.
Мистер Бернард Паркер был дома. Мы застали его возлежащим на диване
среди подушек, облаченным в потрясающий фиолетово-оранжевый халат. Мне
редко приходилось испытывать большую неприязнь к кому-либо, чем к этому
юнцу с бледным капризным лицом и манерно-картавой речью.
- Доброе утро, мосье, - деловито поздоровался Пуаро. - Я пришел по
просьбе мистера Хардмэна. Вчера, во время приема, кто-то украл все его
драгоценности. Позвольте задать вам вопрос, мосье... Это ваша перчатка?
Мыслительный процесс мистера Паркера, видимо, был несколько
заторможенным. Он уставился на перчатку так, как будто не очень понимал, о
чем его спрашивают.
- Где вы ее нашли? - изрек он наконец.
- Это ваша перчатка, мосье?
Мистер Паркер, по-видимому, все-таки сумел сосредоточиться и ответил:
- Нет, не моя.
- А портсигар, ваш?
- Разумеется, нет. Я всегда ношу свой, серебряный.
- Ну что ж, отлично, мосье. Тогда я передаю дело в полицию.
- О, послушайте, я бы на вашем месте этого не делал! - воскликнул
мистер Паркер в некотором замешательстве. - Дьявольски безжалостный народ
вся эта полиция. Подождите немного. Я схожу повидаюсь со стариком
Хардмэном. Послушайте - да погодите же минуту...
Однако Пуаро очень решительно двинулся к выходу.
- Мы подбросили ему кое-что, над чем ему следует призадуматься, -
усмехнулся он. - Завтра посмотрим, что из этого получилось.
Однако судьбе было угодно напомнить нам о деле Хардмэна в тот же
день. Спустя пару часов дверь гостиной Пуаро вдруг распахнулась, и в
комнату вихрем ворвалась дама в собольих мехах (было холодно, как бывает
только в Англии июльским днем) и в немыслимой шляпе с огромной эгреткой'.
Княгиня Вера Росакова оказалась весьма импульсивной личностью.
- Вы мосье Пуаро? Что вы наделали! Вы обвинили этого бедного
мальчика! Это бесчестно! Какой скандал. Я знаю его. Он сущий цыпленок, он
ягненок - он не может украсть. Он так много для меня сделал. Неужели после
этого я могу спокойно смотреть, как его мучают и истязают?
- Скажите, мадам, это его портсигар? - Пуаро вытащил черный с отливом
портсигар.
На мгновение княгиня замолчала, рассматривая его.
- Да, его. Я хорошо его знаю. Ну так что же? Вы нашли его в комнате?
Мы все там были; тогда-то он его там и оставил... Да! Вы, полицейские..,
хуже красногвардейцев!
- А это его перчатка?
- Откуда мне знать. Все перчатки одинаковы. И не пытайтесь убедить
меня - его нужно немедленно освободить! Его репутация должна быть
восстановлена. И вы обязаны это сделать. Я продам свои драгоценности и
хорошо вам заплачу.
- Мадам...
- Значит, вы согласны? Нет-нет, не спорьте. Бедный мальчик! Он пришел
ко мне, он чуть не плакал. "Я спасу тебя, - сказала я. - Я пойду к этому
человеку, к этому извергу, чудовищу! Предоставь все Вере". Слава Богу, все
уладилось, я пошла.
Так же бесцеремонно, как появилась, она выпорхнула из комнаты,
оставив после себя всепроникающий запах экзотических духов.
- Какая женщина! - воскликнул я. - Какие меха!
- О да, они были вполне настоящими! А могут ли у княгини-изгнанницы
быть настоящие меха? Это я шучу, Гастингс... Нет, я думаю, она
действительно русская. Ну что ж, значит, господин Бернард ходил к ней
поплакаться.
- Портсигар его, перчатка тоже...
Пуаро с улыбкой извлек из кармана вторую перчатку и положил рядом с
первой. Сомнений в том, что это одна пара, быть не могло.
- Пуаро, где вы взяли вторую?
- Ее бросили на столик вместе с тростью в холле квартиры на
Бари-стрит. И впрямь очень рассеянный молодой человек этот мосье Паркер.
Так-так, mon ami, мы должны быть очень внимательны. А сейчас, просто для
проформы, я нанесу небольшой визит на Парк-лейн.
Стоит ли говорить, что я тоже пошел с моим другом. Джонстона мы не
застали, но встретились с его личным секретарем. Выяснилось, что Джонстон
только недавно приехал из Южной Африки, а до этого никогда раньше в Англии
не бывал.
- Он интересуется драгоценными камнями, не так ли? - спросил Пуаро.
- Скорее золотодобычой, - засмеялся секретарь. После этого разговора
Пуаро; вышел задумавшись. А тем же вечером, к моему искреннему удивлению,
я увидел, как он штудирует русский алфавит.
- Силы небесные! - воскликнул я. - Пуаро, неужели вы учите русский,
чтобы болтать с княгиней на ее родном языке?
- Моего английского она определенно слушать не желает.
- Но ведь все русские дворяне обязательно говорят по-французски.
- Вы прямо-таки кладезь информации, Гастингс! Поэтому я прекращаю
блуждать в дебрях русского алфавита. - И он театральным жестом отшвырнул
книгу.
Однако я чувствовал, что он чего-то не договаривает. В его глазах
светились знакомые зеленые искорки. Они безошибочно указывали на то, что
Пуаро был доволен собой.
- Может быть, - глубокомысленно сказал я, - вы сомневаетесь, что она
настоящая русская? И хотите ее проверить?
- О нет, она русская.
- Зачем же вам тогда...
- Если вы действительно хотите отличиться в этом деле, Гастингс, то в
качестве бесценного подспорья рекомендую "Первые шаги в русском языке".
Он рассмеялся и ничего больше сказать не пожелал. Я подобрал с пола
учебник и принялся его изучать, но так и не смог понять, что имел в виду
Пуаро.
Следующее утро не принесло нам никаких новостей, но это, казалось,
совсем не волновало моего друга. Во время завтрака он заявил, что намерен
повидаться сегодня днем с мистером Хардмэном. Этого стареющего светского
мотылька мы застали дома, и он был куда более спокоен, чем накануне.
- Итак, мосье Пуаро, какие новости? - тем не менее с нетерпением
поинтересовался он. Пуаро вручил ему листок бумаги.
- Вот человек, который взял драгоценности, мосье. Должен ли я
передать это дело в руки полиции? Или, быть может, вы предпочитаете
вернуть их, не вмешивая сюда власти?
Мистер Хардмэн с ошарашенным видом смотрел на листок. Наконец к нему
вернулся дар речи.
- Невероятно... Мне бы не хотелось никакого скандала в связи с этим
делом. Я даю вам carte blanche "Карт-бланш (фр.).", мосье Пуаро, и
полностью полагаюсь на вашу деликатность.
Затем мы взяли такси, и Пуаро распорядился отвезти нас в отель
"Карлтон"; там мы осведомились о княгине Росаковой и через несколько минут
поднялись в ее апартаменты. Она появилась, протягивая нам руки, на ней был
очаровательный пеньюар несколько варварского покроя.
- Мосье Пуаро! - воскликнула она. - Вам удалось оправдать этого
ребенка?
- Княгиня, вашему другу, мистеру Паркеру, арест ни в коем случае не
грозит.
- Ах, какой вы молодец! Превосходно! А как быстро!
- С другой стороны, я пообещал мистеру Хардмэну, что драгоценности
будут возвращены ему сегодня же.
- И что же?
- Я хочу сказать, мадам, что был бы весьма вам признателен, если бы
вы соблаговолили вручить их мне. Я весьма сожалею, что вынужден поторопить
вас, но внизу меня ждет такси - на тот случай, если мне придется ехать в
Скотленд-Ярд; а мы, бельгийцы, народ экономный, мадам.
Княгиня закурила сигарету; несколько секунд она сидела совершенно
неподвижно, только пускала колечки дыма и неотрывно смотрела на Пуаро.
Потом вдруг расхохоталась и встала. Она подошла к бюро, открыла дверцу,
вынула оттуда черную шелковую сумочку и с улыбкой протянула ее Пуаро.
Когда она заговорила, ее голос был веселым и спокойным:
- А мы, русские, наоборот, транжиры. А чтобы быть таковым, к
несчастью, нужны деньги. Внутрь можете не заглядывать, они все там.
Пуаро встал.
- Я должен выразить вам свое восхищение, мадам, - вы умны и у вас
прекрасная реакция.
- А что же мне еще остается делать, если внизу вас ждет такси?
- Вы очень любезны, мадам. Вы еще долго пробудете в Лондоне?
- Боюсь, что не слишком, благодаря вам.
- Примите мои извинения.
- Может быть, мы еще когда-нибудь встретимся.
- Был бы весьма рад.
- А я нет! - воскликнула княгиня со смехом. - Имейте в виду: это с
моей стороны большой комплимент. На свете очень мало мужчин, которых бы я
опасалась. Прощайте, мосье Пуаро.
- Прощайте, княгиня! О.., извините меня, совсем забыл! Ваш портсигар.
- И он с поклоном вручил ей маленький черный, с блестящим отливом
портсигар, найденный в сейфе. Она приняла его с совершенно невозмутимым
видом, только слегка приподняла бровь и прошептала: "Понятно!"
***
- Что за женщина! - восхищенно воскликнул Пуаро, когда мы спускались
по лестнице. - Ни слова против, ни споров, ни слез или жалоб! Она быстро и
правильно оценила положение. Женщина, которая так принимает поражение - с
беззаботной улыбкой, - необыкновенная женщина, это я вам говорю, Гастингс.
Она очень опасна, у нее железные нервы, она... - Тут он споткнулся.
- Советую умерить свои восторги и почаще смотреть себе под ноги, -
ехидно заметил я. - Когда вы впервые заподозрили княгиню?
- Mon ami, меня насторожило то, что там были и перчатка и портсигар,
- как бы это сказать: двойная улика. Бернард Паркер мог обронить либо то,
либо другое, но вряд ли обе вещи сразу. Нет, это было бы слишком даже для
очень рассеянного человека. Точно так же, если бы кто-нибудь подбросил эти
вещи, чтобы навести подозрение на Паркера, - и в этом случае это было бы
чересчур. Вполне достаточно было чего-то одного. Итак, я был вынужден
сделать заключение, что одна из этих двух вещей не принадлежала Паркеру.
Сначала я было подумал, что портсигар - его, а перчатка - нет. Но потом
обнаружил пару к этой перчатке - в его прихожей - и понял, что все не так.
Чей же тогда портсигар? Совершенно очевидно, что он не мог принадлежать
леди Ранкорн: инициалы были не ее. Мистеру Джонстону? Но это только в том
случае, если бы он скрывался под чужим именем. Я побеседовал с его
секретарем и понял, что здесь тоже все в порядке. Прошлое мистера
Джонстона не вызывало подозрений. Остается княгиня? Ведь всем было
известно, что она привезла из России драгоценности - ей достаточно было
лишь вынуть камни из оправы, и опознать их было бы практически невозможно.
А что ей стоило взять в холле одну перчатку Паркера и подбросить ее в
сейф? Вот только с собственным портсигаром у нее вышла промашка. Видимо,
когда она подкладывала в сейф перчатку, то впопыхах оставила и его.
- Но если портсигар ее, почему на нем буквы "В. P."? Ведь инициалы
княгини "V. R.". Пуаро снисходительно улыбнулся.
- Вот именно, V. R., только в русском алфавите В это V, а Р - R.
- Да... Я бы вовек до этого не додумался. Это уж чересчур, и так все
жутко запутано!
- Я тоже, Гастингс, поэтому и купил ту книжечку и привлек к ней ваше
внимание. Он улыбнулся:
- Замечательная женщина. У меня есть предчувствие, мой друг, что я
опять встречусь с ней. Вот только, интересно, где?