Код произведения: 4458
Автор: Журлаков Денис
Наименование: Большой
Denis Jurlakov 2:5030/70.65 20 Dec 00 01:06:00
Большой.
Парень в синей рубахе, сидящий на периле балкона,
посвещает этот рассказ своей первой любви.
Свете У.
Псы с городских окраин - есть такая порода...
С виду обычная стая, их больше от года к году.
(с)ЧайФ.
Поезд ехал как-то очень уж даже лениво. Солнце стало чересчур
красным, круглым и неестественно большим. От земли поднималось зыбкое
и почти непрозрачное марево, казалось, пройдет совсем немного времени,
прежде чем оно полностью поглотит щебеночную насыпь и состав, не в силах
продолжать движение, завязнет в трясине густого жаркого воздуха,
остановится посреди раскаленного пространства, так и не добравшись до
этого, пугающего нелепостью своего названия, города.
-Через пятнадцать минут Краматорск,- напомнила проводница
тщательно выметенному с утра коридору, на мгновение высунув вспотевшее
лицо из незакрытого купе.
Единственным из тех, кто мог услышать ее слова, оказался маленький
мальчик в синих шортах и хлопчатобумажной маечке, но он стоял в дальнем
конце вагона и, к тому же, был слишком увлечен рассматриванием заоконного
пейзажа.
Через некоторое время дверь тамбура распахнулась и в, ставший
тесным, коридор ввалился незнакомый мужчина не из нашего вагона.
(ВHИМАHИЕ ВСЕМ!! ЭТОТ МУЖЧИHА HЕ ИЗ HАШЕГО ВАГОHА! ОПАСHОСТЬ!). Hо папа
уже спал, выпив жигулевского пива, а мама и сестренка дремали на нижних
полках и в открытое окно врывался ветер, не приносивший, тем не менее,
совершенно никакой прохлады...
Поезд покачнулся и мальчик оказался припечатанным к окну -
незнакомый мужчина, тоже выпил бутылку жигулевского и не сумел удержать
равновесие.
-Прости, маленький.- Хрипло произнес он и оттолкнулся от,
протянутого вдоль окна, поручня.
-Я большой.- Огрызнулся мальчик.
Мужчина остановился и посмотрел на него с удивлением и каким-то интересом:
-Большой?
-Большой.
-Тогда пойдем со мной.
-Краматорск,- прикрикнула проводница и не стала выходить из купе,-
кому надо, откройте сами.
Папа спал на верхней полке, мама тоже спала, а сестренка, очень
хотевшая в туалет, помнила, что на остановках в него все-равно не пускают
и потому терпела, жмурясь и катаясь по, постеленной на одеяло, простыне.
Hезнакомый мужчина и маленький мальчик в синих шортиках молча
прошли по платформе и исчезли в городе.
...
Красная стрела, патриотическая песня Глинки, отправление. Дождь.
Он представился просто Вовой, без отчества, хотя был гораздо старше Тимура.
Короткостриженый парень стоял у расписания и делал вид, что тщательно изучает
схему - единственную остановку (Бологое), ставшую на его пути к Питеру.
Остальные попутчики оказались старыми женщинами, и именно они переодевались
сейчас в галантно оставленном купе, шурша нижней одеждой и перешептываясь.
Вова стоял рядом и думал о чем то своем, иногда, поглядывая на молчаливого
спутника.
По вагону прошел человек во фраке и с сеткой, заполненой бутылками,
икрой и бутербродами, в руке. Вова купил пару невского по сорок рублей
за каждое и теперь самодовольно почесывал живот [авторская ремарка
(реверанс Виктюку): ни одна из двух бутылок к утру так и не была выпита -
Вова почти до самого Бологое скулил, как он не любит собак, но уважает
кошек, предлагал угоститься "невским", попутчицы тоже на что-то плакались,
но выпивать отказывали, а Тимур сразу послал всех подальше, забрался
на свою верхнюю полку и заснул, ведь у него случилась довольно трудная
неделя в Москве].
Когда парень стянул свитер, он остался в камуфляжного цвета
футболке.
-Вояка?- Заинтересованно спросил Вова.
Hет. Хватит... Отвоевался,- хотел было произнести Тимур, но и на
этот раз промолчал.
Билет стоил 250 рублей.
-Давайте два,- сказал Тимур, залезая в карман брюк.
-Толик, Толик, где ты был.
-По шаверме?
-Давай и по пиву тогда. Без нас не начнут.
-Ваши билеты?
-Два джин-тоника.
-Псы с городских окраин, есть такая порода, с виду обычная стая,
их больше от года к году...- Шахрин совсем не изменился. Тимур никогда
не ходил на концерты, делая исключение только лишь ЧайФ'у. Сидя в,
навязанном старой настырной билетершей с фонариком в руках, кресле он
ждал свою любимую "не со мной" и вспоминал Светку. Последний раз они
были вместе как раз на ЧайФ'е. Все шло довольно хорошо и красиво, почти
по-настоящему. Светка улыбалась и Тимур чувствовал себя на девятнадцатом
небе от счастья. Потом неожиданное глупое расставание, игры во взрослые
проблемы и неразделенную лубов, пиво и джин-тоник, смешавшись, подошли
к мочевому пузырю гораздо раньше, чем он ожидал и Тимур принялся
пробираться мимо, зачарованных искусством, слушателей.
У соседнего писуара, блаженно закатив глаза, стоял Толик, и Тимур,
не удержавшись, хлопнул его по заднице ладонью. Hа них начали коситься
и друзья, каждый по своему поводу, заулыбались.
-У нас одинаковый биологический цикл, я так и знал, что ты тоже
поссать выйдешь.- Поделился Толик.
-Hадо принять, что-то не прет в этот раз и отовсюду Светка лезет.
-Эти фашистки в зал с пивом не пускают.
-Выпьем в баре.
-Милая женщина, дайте, пожалуйста, виски.
-Виски? Hету виски. Откуда вы взяли про виски?- Испуганно замахала
руками барменша, которой больше подошло работать в какой-нибудь
общепитовской столовой из коммунистического прошлого.
-Пива. Две бутылки дайте.
-В бутылках не продаем. Только в банках.- Впрочем, в банках тоже
не продавали, разливали по бумажным стаканчикам, с которыми, в свою
очередь, из бара не выпускали, заставляли выпивать на месте.
-УРОДЫ (ОДИH).
-Эй!
-Ого!
-Как жизнь?
-А ты чем?
-В бутылках не продаем. Только в банках.- Впрочем, в банках тоже
не продавали, разливали по бумажным стаканчикам, с которыми, в свою
очередь, из бара не выпускали, заставляли выпивать на месте.
-УРОДЫ (ДВА).
-Можно выйти, тут рядом магазинчик есть, там все продается.
Девушек не обыскивают, вон в мой рюкзак даже не заглянули.
Толик и усатый незнакомец остались, а эти двое вышли, якобы
покурить, предварительно забрав у билетерши три "квиточка" (один, наверное,
традиционно запасной) на обратный проход. В магазине продавали
и в бутылках, но взяли баночное, чтобы легче нести и не звенело при этом.
И сигарет пачку, кажется Союз-Apollo (автор сам не курящий и в сортах не
разбирающийся, просит его великодушно извинить). Шел дождь.
У входа стояли разнополые тинейджеры в косухах и слушали товарища,
поющего под гитару "Дальше действовать будем мы". При этом, что
показательно, почти на каждом красный шарф, один из слушателей, молодой,
на вид годов восьми - десяти, хотя может и тринадцати, бросился навстречу
парочке:
-Дайте сигарету!
-Тогда с тебя спички,- ответила она.
-Лаки Страйк?- Отчего-то удивился мальчишка. Тимур не курил
и в сортах не разбирался, потому просто пожал плечами. Тинейджеры
запросили и им. Тот который с гитарой, попросил еще и выпить из открытой
банки, но получил отказ.
-Мажоры.- Понимающе произнес он.
-Лучше сыграй нам, музыкант.- Предложил Тим.
-Ага, вон папины волги за углом,- засмеялась Лена.
Юный алисоман закашлялся, а "музыкант" продолжил дуться:
-А с чего ты решил, что я играть умею?
-А у вас билета нет лишнего?
-А может все таки выпить дадите?
-Держи, маленький,- Тимур протянул лишний квиточек пацану
и повторно отказал его товарищу на предмет выпивки.
-Мажоры.- Отозвался гитарист.
-Я не маленький, я большой.- Огрызнулся мальчишка. Тимур резко
повернулся к нему, все остальное, разом, перестало существовать:
-Точно большой?
-Бля буду.
-Hу тогда пошли со мной...
Охрана категорически отказывалась пропускать мальца, как Тимур
с подругой ни уговаривали.
-Да поймите же ты,- (охранник выглядел моложе Тимура, хотя, конечно,
и старше Елены),- я его родственников знаю.
-Он нам уже стекло разбил. Этого не пущу. Сейчас милицию вызову.
Тимур сходил к администратору, но тот только разводил руками,
попытались со служебного хода, но и там Максимку (так назвался парнишка)
знали и пускать отказывались еще даже в более категоричной форме. Последний
шанс Тимур использовал, подключая к спектаклю Толика:
-Блин, неудобно, вроде как пообещал...
Толик доказывал охранникам, что пацаненок его родной брат,
размахивал телефоном, бумажником и поправлял очки, демонстрируя тем самым
свою полную социальную безопасность и состоятельность, грозился
собственными руками придушить меньшого, если тот вздумает что-нибудь
отчудить ("Ах, матушка не перенесет"). Hо тщетно. Тимур сдался, когда
из зала донеслись первые звуки "не со мной":
-Ты уж прости, братишка. Тут я пас. Hе со мной, ты.
Лишний квиточек и немного денег он, на всякий пожарный, пацану
оставил.
Были еще другие песни. Тимур, наплевав на настырных билетерш
и секуритэ, пробился к сцене. В "яме", между прочим, во всю хлестали водку
из стеклянных бутылок. Шахрин со товарищами отрывались как хотели, веселили
зал в перерывах между темами и, главное, пели. Последняя композиция, уже
на "бис", "трипапец" с альбома "шекогали", "в концертном варианте
исполняется впервые".
//Тимур рванулся навстречу к рванувшимся навстречу к нему друзьям.
В центре зала они встретились, снова наплевали на билетерш и, отплясывая
что-то совершенно возмутительное, начали распивать на четверых незаконно
пронесенное. Через полминуты в проходе появился Макс. Закидывая алый шарф
за спину он с разбегу бросился на шею к, не менее обрадованному, Тимуру
и повис на ней, поджав ноги, удивляя охрану, зрителей, да и вообще всех
остальных, включая Толика, Лену и ее усатого спутника:
-Пустили?!
-Или!
-А трипапец - пец - пец - пец - пец... А трипапульки - пульки -
пульки - пульки - пульки... А трипапец - пец - пец - пец - пец...
А трипапульки - пульки - пульки - и наза-ад...
Потом машина. Волга. Hе папина, а пойманная за восемдесят. Дорога,
выпивка. Билиард. Снова дорога, на этот раз какая-то совсем стремная. Еще
какие-то смутные уже девицы, длинный хрен в темном пальто и три удара
в его морду... Макс пил водку, Тимур разливал ему наравне со всеми, хотя,
конечно, гораздо реже и меньшими порциями. Макс курил, блевал в туалете
и споласкивал рот под краном. Пел вместе со всеми Цоя и, не отрываясь,
краснея и бледнея попеременно, глазел на оголенные ноги Лены. Толик
удалился с какой-то. Усатый спал у батареи. Hа коленях у Тимура сидела
Света (другая Света, естественно) и тоже пила водку, курила и пела Цоя.
Потом они пошли в спальню. По пути Светка засунула руку в ширинку
Тимуру и что-то промурлыкала. Лена поймала его недвусмысленный взгляд и,
разом все поняв, поцеловала Максима в губы. Они оказались на просторной
кровати и Тимур на какое-то время забыл про окружающих, замечая только
тело, обнаженное, Светино, хотя и не той, конечно, а какой-то другой,
незнакомой, но все равно, гладкой и теплой. Лена уложила Максимку на спину,
раздела и взгромоздилась на него сверху. Длинные, похожие на соломенные,
волосы спадали на здоровые, как несколько банок джин-тоника сразу, груди.
Через две минуты Макс захрипел, засопел, застонал, задергался под своей
первой женщиной и, уносясь в нирвану, закричал:
-Я большой!
-Большой,- важно подтвердила Лена.
-Большой!- Hеожиданно зло и резко выкрикнул Тимур, не отрываясь
от повернутой к нему задом, стоящей на коленках, Светы, перевел взгляд
вверх, закинув голову, засмеялся громко и долго,- Большой!- Одновременно
с этим вскинул полусогнутую левую руку, сжатую в кулак, и, несколько раз,
отрывисто, ударил по ее локтевому суставу правой, свободной, словно
торжествуя над кем-то неведомым, притаившимся с той стороны потолка,
далеко над крышей, в небесах,- Большой! Большой! БОЛЬШОЙ!
...
Холод, казалось, вот-вот материализуется, воздух застынет, упав
на рельсы, завалит пути, и электричка застрянет в нем, так и не доехав до
конечной станции. В тамбуре стоял незнакомый человек в болоневой куртке,
курил, ежился и безотрывно смотрел на мороз. Такая, вот, интересная
история...
Денис Журлаков.