Гудкайнд Терри / книги / Третье правило волшебника, или защитники паствы

Текст получен из библиотеки 2Lib.ru

 
Код произведения: 3355 
Автор: Гудкайнд Терри 
Наименование: Третье правило волшебника, или защитники паствы 





OCR Альдебаран  http://www.aldebaran.50g.com/

                                Terry Goodkind
                              "Blood of the Fold"
                                       
Терри Гудкайнд
                                       
                          Третье правило волшебника,
                             или защитники паствы
                                       
                                    Глава 1
     
     Шесть женщин проснулись одновременно.
     Они  кричали  во  сне,  и эхо их криков еще звенело в  тесноте  офицерской
каюты.  Сестра Улиция слышала в темноте тяжелое дыхание остальных. Тоже пытаясь
отдышаться, она резко сглотнула, и горло тут же пронзила острая боль.  Из  глаз
брызнули слезы. Она смахнула их и провела языком по пересохшим губам, чтобы  не
растрескались до крови.
     В  дверь  забарабанил  матрос, но его крики казались  сестре  Улиции  лишь
отдаленным  шумом.  Она даже не старалась уловить смысл  отдельных  слов.  Этот
человек не имел для нее никакого значения.
     Подняв  дрожащую  руку,  она освободила свой Хань,  квинтэссенцию  души  и
жизни,  и направила его на масляную лампу, которая висела под потолком.  Фитиль
послушно  вспыхнул,  озарив каюту неверным светом, лампа  покачивалась  в  такт
кораблю.
     Другие  сестры,  обнаженные,  как и сестра Улиция,  уставились  на  слабый
желтый  огонек,  словно ища в нем спасения - а может быть, подтверждение  тому,
что  они еще живы и способны видеть свет. Когда лампа вспыхнула, по щеке Улиции
медленно  скатилась  слеза. Темнота душила ее, и пока  не  загорелся  свет,  ей
казалось, что она заживо погребена под толщей сырой земли.
     Простыни  под  ней смялись и были влажными от пота. Впрочем,  от  соленого
морского воздуха и брызг, летящих на палубу, на корабле и так все было  мокрым.
Улиция уже забыла, что такое сухая одежда и сухая постель. Она ненавидела  этот
корабль,  эту  вечную сырость, мерзкую вонь и постоянную качку, от  которой  ее
беспрерывно мутило.
     Но  по  крайней мере ненависть - признак того, что она жива. Сестра Улиция
сглотнула горькую слюну и скривилась от отвращения.
     Потом  она  смахнула с ресниц горячие капли и поднесла руку к  глазам.  На
кончиках  пальцев  блестела  кровь. Словно ободренные  ее  примером,  остальные
сестры  с опаской сделали то же самое. Лица у всех были расцарапаны до крови  -
следствие  отчаянных,  хотя  и бесполезных попыток  раскрыть  пальцами  веки  в
тщетном стремлении бежать из сна, который не был сном.
     Усилием  воли  Улиция попыталась прогнать туман в голове. В конце  концов,
это мог быть обычный кошмар.
     Заставив  себя  отвести  взгляд от пламени, она  посмотрела  на  остальных
сестер.  Сестра  Тови  сидела, поджав ноги, на противоположной  койке.  Толстые
складки  жира  на  ее  боках  обвисли, а на морщинистом  лице  застыло  угрюмое
выражение.  Всегда гладко причесанные седые волосы сестры Цецилии, сидевшей  на
соседней  койке, торчали в разные стороны, а неизменную улыбку сменила  гримаса
ужаса  на мертненно-бледном лице. Подавшись вперед, Улиция заглянула на верхнюю
койку.  Сестра  Эрминия,  не такая старая, как Тови с  Цецилией  и  еще  вполне
привлекательная,  казалась совершенно растерянной. Она  обычно  хорошо  владела
собой, но сейчас ее пальцы дрожали, когда она стирала кровь с век.
     Через  проход от них над Тови с Цецилией сидели две самые молодые и  самые
уверенные  в  себе  сестры.  Нежную кожу щек сестры  Никки  покрывали  глубокие
кровоточащие царапины. Светлые волосы прилипли к ее потному, залитому слезами и
кровью  лицу.  Красавица Мерисса судорожно сжимала на  груди  одеяло  -  не  из
скромности,  а  от  ужаса.  Ее длинные темные волосы превратились  в  спутанный
клубок.
     Прочие  сестры были старше их и обладали большой силой, закаленной опытом,
но Никки с Мериссой были наделены тем редким внутренним даром, которым не может
снабдить никакой опыт. Их проницательность не могли обмануть ласковые улыбки  и
мягкое  обхождение Цецилии или Тови. Несмотря на свою юность и самоуверенность,
обе  отлично  знали, что Цецилия, Тови, Эрминия, не говоря уж о  самой  Улиции,
способны  буквально  растерзать их на части, кусок за  куском,  стоит  им  лишь
захотеть.  Впрочем, это не умаляло мастерства Никки или Мериссы. В  своем  роде
они  были  одними из самых выдающихся женщин, которые когда-либо  рождались  на
свет,  -  но Владетель избрал Мериссу и Никки прежде всего из-за их неутолимого
желания всегда быть первыми.
     Больше  всего сестру Улицию потрясло выражение неприкрытого ужаса на  лице
Мериссы.  Во  Дворце  Пророков  не  было никого  хладнокровнее,  беспощаднее  и
неумолимее сестры Мериссы. Ее сердце было куском черного льда.
     Улиция  знала Мериссу почти сто семьдесят лет и не могла вспомнить,  чтобы
она заплакала хотя бы раз. Теперь же Мерисса жалобно всхлипывала.
     Растерянность спутниц придала сестре Улиции сил. Отчасти она была ею  даже
довольна:  это лишний раз доказывало, что она среди них главная  и  сильнее  их
всех.
     В  каюту  продолжали стучать, желая узнать, в чем дело и  почему  кричали.
Улиция обратила свой гнев на того, кто стоял за дверью.
     -  Оставь  нас!  Если  понадобишься, тебя позовут!  Послышались  проклятия
матроса,  удаляющегося по трапу, и теперь тишину нарушал только  скрип  снастей
наверху и тихие всхлипы.
     -  Хватит скулить, Мерисса! - рявкнула Улиция. Мерисса посмотрела  на  нее
полными ужаса темными глазами.
     -  Такого, как в этот раз, еще не было. - Тови с Цецилией кивками выразили
полное  с ней согласие. - Я выполнила его поручение. Зачем же он это сделал?  Я
его не подводила!
     -  Если  бы мы его подвели, - сказала Улиция, - то сейчас были бы  там,  с
сестрой Лилианой. Эрминия бросила на нее удивленный взгляд.
     - Ты тоже ее видела? - Она была...
     -  Я  ее  видела,  - кивнула Улиция, стараясь за нарочито небрежным  тоном
спрятать собственный ужас.
     Сестра Никки отбросила со лба мокрые волосы.
     - Сестра Лилиана не оправдала надежд Повелителя, - тихо прошептала она.
     Сестра  Мерисса,  которая уже немного пришла в себя,  сказала  с  холодным
презрением:
     -  И  теперь будет расплачиваться за неудачу. - В голосе ее звучала зимняя
стужа.  -  Вечно. - Мерисса редко проявляла свои чувства, ее лицо, как правило,
оставалось  невозмутимым, но сейчас оно исказилось от гнева. -  Она  ослушалась
твоего  приказа, сестра Улиция, и приказа Владетеля. Она разрушила паши  планы.
Во всем виновата она.
     Лилиана  действительно не оправдала надежд Владетеля. Если бы не она,  они
бы теперь не торчали на этой проклятой посудине. При мысли о ее самонадеянности
лицо  Улиции потемнело. Лилиана хотела присвоить всю славу себе. И получила  по
заслугам... Вспомнив зрелище ее мучений, Улиция нервно сглотнула и на этот  раз
даже не обратила внимания на боль в пересохшем горле.
     -  Но  как же быть нам? - спросила Цецилия. К ней уже вернулась ее обычная
улыбка, хотя в данный момент она скорее была виноватой, чем радостной. - Должны
ли мы делать то... что велит этот человек?
     Улиция  провела по лицу ладонью. Если то, что происходит, - реально,  если
то,  что она видела, действительно произошло, у них нет времени на раздумья.  И
все  же  это мог быть всего лишь обычный кошмар. До сих пор никто, кроме самого
Владетеля, не являлся ей во снах, которые не были снами. Да, должно  быть,  это
всего  лишь  ночной кошмар. Улиция проводила взглядом таракана под  потолком  и
внезапно осознала, что именно сказала Цецилия.
     - "Этот человек"? Ты видела не Владетеля? Ты видела человека?
     Цецилия содрогнулась:
     - Джегана.
     Тови  непроизвольно  вскинула руку к губам,  чтобы  поцеловать  кольцо  на
пальце - древний жест мольбы о помощи, обращенный к Создателю. Старая привычка,
еще со времен послушничества. Любая сестра привыкает делать это каждое утро,  в
спокойные времена и во времена испытаний. Сестра Света символически обручена  с
Создателем, и, целуя кольцо, она как бы подтверждает это.
     Но  теперь, после того как они изменили Создателю, трудно сказать, к  чему
приведет  сей ритуал. Суеверия говорят, будто та, что отдала душу  Владетелю  и
стала  Сестрой Тьмы, обречена на смерть, если поцелует кольцо. Неясно,  правда,
вызовет ли это гнев Создателя, но нет никаких сомнений, что Владетеля разъярит.
В последнее мгновение Тови сообразила, ЧТО делает, и резко отдернула руку.
     -  И вы тоже видели Джегана? - Улиция поочередно оглядела сестер, и каждая
кивнула  в  ответ.  Слабая  надежда  затеплилась  в  ней.  -  Итак,  вы  видели
императора.  Само  по  себе  это ничего не значит.  Он  говорил  что-нибудь?  -
наклонилась сестра Улиция к Тови.
     Тови подтянула одеяло до самого подбородка.
     -  Мы  были  там,  как  всегда, когда нас призывает Владетель.  Мы  сидели
полукругом, нагие, как обычно. Но пришел не Повелитель, а Джеган.
     С койки Эрминии донесся негромкий всхлип.
     - Тихо! - Улиция вновь повернулась к дрожащей всем телом Тови. - Но что он
сказал? Какие именно слова произнес?
     Тови опустила взгляд.
     -  Он  сказал,  что отныне наши души принадлежат ему. Он  сказал,  что  мы
теперь  его  собственность и живы лишь потому, что такова его воля. Он  сказал,
что  мы  должны немедленно явиться к. нему, иначе позавидуем сестре Лилиане.  -
Она  подняла  голову и посмотрела прямо в глаза Улиции. -  Он  сказал,  что  мы
пожалеем, если заставим его ждать. - На ресницах Тови блеснули слезы. - А потом
он дал мне испытать ненадолго, всего на мгновение, что значит не угодить ему.
     Улиция  похолодела и вдруг осознала, что сама тянет на себя одеяло повыше.
Лишь большим усилием воли ей удалось заставить себя отбросить его.
     - Эрминия?
     Эрминия кивнула в знак того, что видела то же самое.
     - Цецилия?
     Снова кивок.
     Улиция поглядела на двух сестер, сидящих на верхних койках напротив нее. К
ним, судя по всему, уже вернулось самообладание.
     - Ну? Вы тоже слышали эти же слова?
     - Да, - сказала Никки.
     -  Все было именно так, - ровным тоном подтвердила Мерисса. - Клянусь, это
из-за Лилианы.
     -  Возможно,  Владетель был нами недоволен, - предположила  Цецилия,  -  и
отдал  нас  императору,  чтобы  мы служили ему, пока  не  вернем  себе  милость
Владетеля.
     Мерисса выпрямилась. Глаза ее были окном в ее сердце из черного льда.
     -  Я  принесла  Владетелю клятву верности. И если мы должны служить  этому
грубому  животному  ради того, чтобы вернуть милость нашего Повелителя,  я  это
сделаю. Я буду лизать ему пятки, если потребуется.
     Улиция  вспомнила, что перед тем, как покинуть полукруг в том сне, который
не  был сном, Джеган приказал Мериссе встать. Потом он небрежно протянул  руку,
стиснул  ей правую грудь сильными пальцами и сжимал до тех пор, пока у  Мериссы
не  подкосились  ноги. Улиция взглянула на Мериссу и увидела у  нее  на  правой
груди багровый кровоподтек.
     Мерисса спокойно встретила ее взгляд и даже не сделала попытки прикрыться.
     - Император сказал, что мы пожалеем, если заставим его ждать.
     Улиция  и  сама слышала этот приказ. Джеган сделал то, на что был способен
только Владетель. Но как он смог проникнуть в сон, который не сон? Однако же он
проник,  и  только  это  имеет значение. Это видели они  все.  Значит,  это  не
обыкновенный кошмар.
     Маленький  огонек надежды стремительно таял, а вместо него в  душу  Улиции
вползал  страх.  Она  тоже  испытала на себе, к чему приведет  непослушание,  и
кровь, которая до сих пор заливала ей глаза, напоминала о том, как отчаянно, но
тщетно  она пыталась уклониться от урока. Все было на самом деле, и  каждая  из
них  прекрасно  знает об этом. У них нет выбора. И нельзя  терять  ни  секунды.
Улиция  почувствовала  у  себя  на  груди  холодную  струйку  пота.  Если   они
опоздают...
     Она вскочила с койки.
     -  Разворачивайте корабль! - заорала она, рывком распахнув дверь каюты.  -
Немедленно поворачивайте обратно!
     В  коридоре  не  было  ни  души. Она бросилась к  трапу,  крича  на  ходу.
Остальные  бежали за ней, стуча в дверь каждой каюты. Улиции не  было  дела  до
офицерских кают. Курс корабля определяет шкипер, и он отдает приказы матросам.
     На  палубе было темно, рассвет еще не наступил. Над черным морем  нависали
свинцовые  тучи.  Мерцающая  пена  перелетала через  фальшборт,  когда  корабль
зарывался носом в волну, словно нырял в бездонную чернильницу. Остальные сестры
высыпали на палубу вслед за Улицией.
     -  Поворачивайте корабль! - крикнула Улиция босому моряку. Он посмотрел на
нее  в  немом  изумлении, и она, изрыгая проклятия, понеслась к  мостику.  Пять
других  сестер  бежали  за  ней  по  пятам,  оскальзываясь  на  мокрой  палубе.
Придерживая на груди отвороты плаща, шкипер наклонился взглянуть, что  за  шум.
Люк  у  его ног был открыт, и оттуда струился свет, освещая четырех матросов  у
румпеля. Увидев сестер, они изумленно уставились на них.
     Улиция остановилась и, даже не успев перевести дыхание, крикнула:
     -  В  чем дело, вы, пустоголовые чурбаны? Вы что, не слышали? Я сказала  -
поворачивайте корабль!
     Только  тут  она сообразила, почему матросы так смотрят на них:  в  спешке
сестры  забыли  одеться.  Мерисса встала рядом  с  Улицией  и  выпрямилась  так
надменно, словно на ней было ее лучшее платье.
     - Так-так, - сказал один из матросов, шаря глазами по ее обнаженному телу.
- Похоже, дамочки решили с нами слегка поиграть.
     Мерисса бросила на него ледяной взгляд:
     -  Что мое, то мое, и больше ничье. Смотреть нельзя, если я того не желаю.
Убери глаза от моего тела, иначе лишишься их.
     Если  бы  матрос обладал волшебным даром, он, как Улиция, увидел  бы,  что
воздух  вокруг Мериссы сгустился и начал потрескивать. Но команда считала,  что
капитан  взял  на борт богатых аристократок, желающих посмотреть дальние  края.
Никто  из матросов не знал, кто такие на самом деле эти шесть женщин, -  только
капитану  Блейку было известно, что они сестры Света, но Улиция  приказала  ему
держать язык за зубами.
     На слова Мериссы матрос ответил недвусмысленным движением бедер.
     -  Не  строй из себя недотрогу, детка. Вы бы не явились сюда в таком виде,
не будь у вас на уме то же, что и у нас.
     Воздух  вокруг Мериссы завибрировал, и матросские брюки окрасились кровью.
Вскрикнув от боли, парень оглядел себя, и глаза его стали бешеными. Выхватив из
ножен кинжал, он рванулся вперед с явным намерением убить.
     Полные губы Мериссы искривились в холодной улыбке.
     -  Ты,  вонючий мерзавец, - пробормотала она себе под нос. - Отдаю тебя  в
объятия моего Повелителя.
     Тело  матроса  лопнуло, как перезрелая дыня. Порыв ветра швырнул  за  борт
кровавые  останки, и они с тихим всплеском исчезли в темных волнах.  Лишь  алый
след  остался  на  палубе. Остальные матросы застыли как статуи  с  выпученными
глазами.
     - Смотреть только на наши лица! - прошипела Мерисса. - И никуда больше.
     Моряки молча закивали - они были слишком ошарашены, чтобы произнести  хоть
слово.  Взгляд  одного из них непроизвольно скользнул По телу Мериссы.  Осознав
это,  матрос в ужасе принялся извиняться, но было поздно. Невидимый луч, острый
как  боевой  топор, ударил ему по глазам. Матрос полетел за  борт,  как  и  его
приятель.
     - Мерисса, - тихо сказала Улиция, - довольно. Я думаю, они усвоили урок.
     Ответом ей был ледяной взор, затуманенный магией.
     - Я не позволю их глазам брать то, что им не принадлежит.
     Улиция приподняла бровь.
     - Без этого сброда мы не сможем вернуться. Ты не забыла, что мы торопимся?
     Мерисса глянула на моряков, как на червей у нее под ногами.
     - Ты права, сестра. Мы должны быстрее вернуться.
     Обернувшись,  Улиция  увидела, что у нее за спиной  стоит  капитан  Блейк,
раскрыв от изумления рот.
     - Поворачивайте обратно, капитан, - приказала Улиция. - И поспешите.
     Капитан скользнул взглядом по лицам женщин и облизал пересохшие губы.
     - Вы хотите вернуться? Почему? Улиция ткнула в него пальцем.
     -  Вам хорошо заплатили, капитан, за то, чтобы вы доставили нас туда, куда
мы  скажем. Вопросы такого рода не входят в условия сделки, и если вы  нарушите
договор,  то рискуете обнаружить, что я не столь милостива, как Мерисса.  Я  не
имею привычки даровать быструю смерть. А теперь - разворачивайте корабль!
     Капитан  Блейк  немедленно приступил к делу. Запахнув поплотнее  плащ,  он
грозно оглядел свою команду.
     -  А ну, по местам, банда бездельников! - И обратился к штурману: - Мистер
Демпси,  мы  ложимся  на  обратный  курс.  -  Шкипер,  казалось,  окаменел.   -
Немедленно, мистер Демпси!
     Сорвав  с  головы помятую шляпу, капитан Блейк склонился в  поклоне  перед
Улицией, тщательно избегая смотреть куда бы то ни было, кроме ее лица.
     - Как вам будет угодно, сестра. Возвращаемся в Древний Мир.
     - Ведите корабль напрямую, капитан. Время дорого.
      Капитан смял шляпу в руке.
     -  Напрямую? Но нас остановит великий барьер! - Он, спохватившись, понизил
тон. - Это невозможно. Мы все погибнем.
     Улиция прижала ладонь к животу. Его жгло изнутри как огнем.
     - Великий барьер рухнул, капитан. Он для нас более не препятствие. Плывите
кратчайшим путем. Капитан продолжал мять шляпу в руках.
     - Великий барьер рухнул? Этого не может быть! Почему вы решили, что...
       Улиция наклонилась к нему:
     - Вы опять задаете вопросы?
     -  Нет,  сестра! Разумеется, нет! Если вы говорите, что барьера больше  не
существует,  значит,  так  оно  и есть. И хотя  я  не  представляю,  как  могло
случиться  то, чего случиться не может, я понимаю, что не мое дело  -  задавать
вопросы. Стало быть, кратчайшим путем. - Капитан провел смятой шляпой по губам.
-  Да  защитит  нас  милостивый Создатель, - пробормотал  он,  поворачиваясь  к
шкиперу. - Лево руля, мистер Демпси!
     Шкипер поглядел вниз, на рулевого.
     - Мы уже повернули, капитан.
     - Не спорьте со мной, иначе я заставлю вас добираться до земли вплавь!
     -  Слушаюсь, капитан. По местам! - закричал штурман матросам, которые  уже
приводили паруса к ветру. - Приготовиться к повороту!
     Улиция бросила взгляд на матросов, которые то и дело косились на нее через
плечо.
     - У сестер Света есть глаза на затылке, господа. Не стоит смотреть куда не
надо, иначе это будет последнее, что вы увидите в своей жизни.
     Моряки  дружно кивнули и более не оглядывались. Уже в каюте Тови  сказала,
кутаясь в простыню:
     -  Давненько  на  меня не смотрели такими глазами. -  Она  усмехнулась  и,
глянув  на Никки с Мериссой, добавила: - Ловите восхищение мужчин, пока вы  еще
достойны его.
     Мерисса сняла свое платье с сундука в углу каюты.
     - На тебя никто не взглянул.
     Цецилия улыбнулась ей ласковой, материнской улыбкой.
     -  Мы знаем, сестра. Я думаю, сестра Тови хотела сказать, что сейчас мы не
защищены магией Дворца Пророков и, значит, начинаем стареть, как обычные  люди.
Твоя юность будет куда короче, чем была наша.
     Мерисса выпрямилась, словно ее ужалили.
     - Когда мы вернем себе почетное место возле Владетеля, я смогу сберечь то,
что у меня есть.
     Тови  уставилась  куда-то вдаль. Взгляд у нее был каким-то  странным  -  и
очень опасным.
     - А я хочу получить назад то, что у меня было когда-то.
     Эрминия рухнула на свою койку.
     -  Это  все  Лилиана! Если бы не она, нам вообще не пришлось  бы  покидать
Дворец. Если бы не она, Владетель не дал бы Джегану власти над нами. Если бы не
она, мы бы не утратили благосклонности нашего Повелителя!
     Воцарилось   молчание.   Потом  они  принялись  одеваться,   стараясь   по
возможности меньше касаться друг друга.
     Мерисса просунула голову в ворот рубашки.
     -  Я  сделаю  все, что потребуется, и вновь завоюю его благосклонность.  Я
дала клятву и хочу получить обещанную награду. - Она посмотрела на Тови. - И  я
твердо намерена сохранить молодость.
     - Нам всем этого хочется, сестра, - заметила Цецилия, надевая через голову
простое коричневое платье. - Но сейчас Владетель желает, чтобы мы служила этому
человеку, Джегану.
     - Неужели? - спросила Улиция.
     Мерисса хмыкнула и, порывшись в сундуке, достала оттуда свое алое платье.
     - А почему же тогда он отдал нас ему? Улиция приподняла бровь.
     -  Отдал?  Ты  в  этом  уверена? А мне кажется, что  все  обстоит  гораздо
сложнее, Я думаю, император Джеган действует по собственной воле.
     Сестры перестали одеваться и молча уставились на нее.
     -  Ты  хочешь  сказать, он осмелится бросить вызов Владетелю?  -  спросила
Никки. - Из-за своего честолюбия?
     Улиция постучала пальцем ей по голове.
     -  Подумай  как  следует. Владетель не явился нам во сне, который  не  был
сном.  Такого еще не случалось. Никогда. Вместо него пришел Джеган.  Даже  если
Владетель нами недоволен и в виде наказания хочет, чтобы мы послужили  Джегану,
не  кажется  ли  тебе,  что он тогда лично отдал бы приказ  и  сказал  о  своем
недовольстве? Нет, я не верю, что такова воля Владетеля. Готова поклясться, это
дело рук самого Джегана.
     Эрминия  резко  подхватила свое голубое платье. Оно было немного  светлее,
чем платье Улиции, но не менее дорогое.
     - И все равно - Лилиана навлекла на нас эти несчастья!
     Легкая улыбка тронула губы Улиции.
     -  В  самом деле? Да, Лилиана была жадной. Но, полагаю, Владетель и  хотел
использовать ее алчность, только она не оправдала его надежд. - Улыбка  исчезла
с ее лица. - Нет, во всем остальном она не виновата.
     Никки, затягивающая шнуровку своего черного платья, замерла.
     - Ну конечно! Этот мальчишка!
     -  Мальчишка? - Улиция медленно покачала головой. - "Мальчишка" не смог бы
обрушить  барьер.  "Мальчишке"  не  удалось  бы  разрушить  планы,  которые  мы
вынашивали  в  течение многих лет. Мы все знаем, кто он такой,  мы  все  читали
пророчества. - Улиция внимательно оглядела всех сестер по очереди. - Мы  попали
в  опасное  положение.  Нам  придется потрудиться,  чтобы  восстановить  власть
Владетеля в этом мире, иначе, когда Джеган наиграется с нами, а потом прикончит
нас,  мы  окажемся  в Подземном мире, не выполнив клятвы и не  оправдав  надежд
Повелителя.  И вот тогда Владетель уж точно будет нами весьма недоволен,  и  по
сравнению с его карой то, что нам продемонстрировал Джеган, покажется  любовной
лаской.
     Повисло  молчание. Тишину нарушал только скрип снастей и  обшивки.  Сестры
обдумывали  свое положение. Они мчались обратно, чтобы стать слугами  человеку,
который,  когда  надобность  в  них отпадет, отделается  от  них  без  малейших
колебаний. А награда? О наградах и говорить не приходится! И все же ни одна  из
сестер не была готова даже подумать о том, чтобы бросить ему вызов.
     -  Мальчишка или нет, но во всем виноват он. - На скулах Мериссы  заиграли
желваки.  -  Как вспомню, что он был целиком в моей власти... Надо  было  убить
его, когда у нас была такая возможность.
     -  Лилиана  тоже  думала убить Ричарда и забрать его дар себе,  -  сказала
Улиция.  -  Но  она  не справилась с ним. И погибла сама, пронзенная  этим  его
ужасным мечом. Мы должны быть умнее - и тогда его сила достанется нам,  а  душа
- Владетелю. Эрминия смахнула слезу с ресниц.
     - А пока - неужели нет способа избежать необходимости возвращаться?..
     -  И  долго, по-твоему, мы сможем не спать? - резко бросила ей  Улиция.  -
Pано  или  поздно  придется заснуть - и что тогда? Джеган убедительно  доказал,
что способен добраться до нас где угодно.
     Аккуратно застегивая пуговицы на платье, Мерисса пробормотала:
     -  Мы  сделаем,  что  должны,  но  это  не  означает,  что  нам  запрещено
пользоваться мозгами.
     Улиция задумчиво нахмурилась. Потом она подняла голову и сухо улыбнулась.
     -  Император  Джеган  может считать, что получит  нас  по  первому  своему
желанию,  но мы немало прожили на этом свете. Быть может, если мы воспользуемся
нашим умом и опытом, то окажемся не столь уж легкой добычей, как он полагает?
     Глаза Тови злобно блеснули.
     -  Да,  -  прошипела  она.  - Мы действительно  прожили  долгую  жизнь  и
научились ловить диких кабанов и потрошить их, пока они кричат.
     Никки разгладила складки на юбке.
     -  Потрошить  свиней -- полезное удовольствие, но император  Джеган  -  не
причина,  а  следствие,  Не стоит тратить гнев и на Лилиану.  Она  была  просто
жадной  дурехой.  Только один человек виноват во всех  наших  несчастьях  -  он
навлек их на нашу голову и должен за это ответить.
     -  Мудро сказано, сестра, - кивнула Улиция. Мерисса с отсутствующим  видом
коснулась пальцами синяков на груди.
     -  Я  искупаюсь  в  крови  этого  юноши. - Ее  глаза  затуманились,  вновь
приоткрыв окно в сердце из черного льда. - И заставлю его на это смотреть.
     Улиция кивнула, сжав кулаки.
     - Искатель навлек на нас много бедствий. Клянусь, он заплатит за это своим
даром, своей жизнью, своей душой.

                                    Глава 2
     
     Ричард  как  раз отправил в рот полную ложку пряного супа,  когда  услышал
низкий  угрожающий рык. Нахмурившись, он глянул на Гратча. Огромные глаза  гара
горели  холодным зеленым огнем. Их взгляд был устремлен во тьму  между  колонн,
расположенных   внизу   широкой  лестницы.  Губы  гара  приподнялись,   обнажив
внушительные  клыки. Спохватившись, что сидит с полным ртом,  Ричард  проглотил
суп.
     Клокочущее  рычание Гратча становилось все громче. Оно напоминало  скрежет
железных ворот, которые открывают впервые за сотню лет.
     Ричард  перевел взгляд на госпожу Сандерхолт. Госпожа Сандерхолт,  главная
повариха дворца Исповедниц, все еще чувствовала себя неуютно в компании  Гратча
и  не  очень-то  верила заверениям Ричарда, что гар не обидит и мухи.  Зловещее
рычание  лишь укрепило ее в собственном мнении на этот счет. Госпожа Сандерхолт
принесла Ричарду свежеиспеченного хлеба и миску вкуснейшего пряного супа.
     Она собиралась посидеть с ним рядом на ступеньках и поболтать о Кэлен,  но
тут  прилетел Гратч. Впрочем, несмотря на то что она побаивалась гара,  Ричарду
все же удалось уговорить ее не уходить.
     Услышав  имя Кэлен, Гратч тоже заинтересовался беседой. Вместе с драконьим
зубом  Ричард повесил ему на шею локон ее волос, сказав, что они с Кэлен  любят
друг друга и она тоже хочет дружить с Гратчем, как Ричард. Итак, любопытный гар
навострил  уши  и,  усевшись рядом, приготовился слушать. Но  не  успел  Ричард
распробовать  суп,  а  госпожа Сандерхолт начать  беседу,  как  гар  неожиданно
насторожился. Теперь он с грозным вниманием следил за чем-то таким, чего Ричард
не видел.
     - Что это с ним? - прошептала госпожа Сандерхолт.
     -   Не   знаю,  -  пожал  плечами  Ричард.  Госпожа  Сандерхолт   тревожно
нахмурилась,  и  он постарался улыбнуться как можно беспечнее. -  Должно  быть,
увидел кролика или крысу. Гары - прекрасные охотники, у них острейшее зрение, и
они отлично видят в темноте. - Выражение лица госпожи Сандерхолт не изменилось,
и Ричард добавил: - Людей он не ест. И никогда никого не обидит. Не волнуйтесь,
госпожа  Сандерхолт, все хорошо. Правда, все хорошо. - Он посмотрел на  гара  и
тихонько шепнул: - Гратч, перестань рычать. Ты ее пугаешь.
     - Ричард, - госпожа Сандерхолт придвинулась ближе, - гары - опасные звери.
Это не ручные зверушки. Им нельзя доверять.
      - Гратч действительно не ручная зверушка, - кивнул Ричард. - Он мой друг.
 Я подобрал его, когда он был еще крошечным малышом. Он ласковый, как котенок.
       Госпожа Сандерхолт недоверчиво улыбнулась.
      -  Ну, Ричард, раз ты так говоришь... - Внезапно глаза ее расширились.  -
 Он ведь не понимает того, что я говорю, правда?
      -  Трудно сказать, - признался Ричард. - Иногда он понимает больше, чем я
 мог бы подумать.
      Гратч,  казалось, не обращал на них никакого внимания. Он  замер  и  весь
 напрягся,  почуяв или увидев что-то такое, что ему очень не нравилось.  Ричард
 подумал, что он уже слышал когда-то такое рычание Гратча, но не мог вспомнить,
 когда  именно  и при каких обстоятельствах. Он напряг память, но  воспоминания
 ускользали.
     - Гратч? - Ричард ухватил гара за могучую лапу. - Гратч, в чем дело?
     Гар,   неподвижный   словно   скала,  казалось,   даже   не   почувствовал
прикосновения. С тех пор как он вырос, огонь в его зеленых глазах стал ярче, но
никогда еще они не горели столь яростным пламенем.
     Ричард  внимательно  всмотрелся в тени, лежащие там, куда  был  устремлен
взгляд изумрудных зрачков гара, но не увидел ничего необычного. Ни у колонн  у
подножия  лестницы,  ни около стен дворца не было ни души. Наверное,  все-таки
кролик, решил наконец Ричард. Гратч обожает кроликов.
     Рассвет  только-только начинал разгораться; облака на востоке порозовели,
и  звезды  меркли одна за другой. С первым лучом солнца подул легкий  ветерок,
для  зимы необычно теплый. Ветерок ерошил шерсть гара и трепал черный  капюшон
плаща мрисвиза, который Ричард набросил на плечи.
     Когда  Ричард был в Древнем мире у сестер Света, его потянуло в  Хагенский
лес,  где  обитали мрисвизы - злобные создания, похожие наполовину на человека,
наполовину - на ящерицу. После того как Ричард сразился с одним из них  и  убил
его,  он обнаружил, что плащ мрисвиза обладает удивительным свойством полностью
сливаться  с  окружающим  -  настолько,  что,  если  завернуться   в   него   и
сосредоточиться, можно стать в прямом смысле слова невидимым. Кроме того,  плащ
не  позволял тем, кто наделен даром, ощутить присутствие того, на ком он надет.
Тем  не  менее  по  какой-то неизвестной причине дар, которым  обладал  Ричард,
позволял ему чувствовать мрисвизов - и эта особенность спасла Ричарду  жизнь  в
Хагенском лесу.
     Впрочем, в эту минуту Ричарду неохота было доискиваться до причин  рычания
Гратча.  Горечь  утраты, боль от мысли, что он потерял любимую,  исчезли  вчера
словно  по  волшебству, когда выяснилось, что казнь была всего лишь  обманом  и
Кэлен  жива.  Они  провели вдвоем целую ночь в каком-то  странном  месте  между
мирами,  и  сегодня Ричард был на седьмом небе от счастья. Он то и  дело  ловил
себя  на том, что улыбается во весь рот, сам того не замечая, и даже назойливое
рычание Гратча не могло испортить ему настроения.
     Впрочем,  если этот утробный рык лишь слегка отвлекал Ричарда, то  госпожу
Сандерхолт от него бросало в дрожь. Она испуганно куталась в шаль и от ужаса не
могла вымолвить ни слова.
     -  Гратч, уймись, - сказал ему Ричард. - Ты только что слопал баранью ногу
и полбуханки хлеба. Ты еще не мог проголодаться.
     Гратч  по-прежнему высматривал что-то за колоннами в темноте, но  его  рык
сменился низким ворчанием, словно он пытался исполнить приказ.
     Ричард еще раз окинул взглядом лежащий перед ним город. Госпожа Сандерхолт
появилась  немного не вовремя. Он как раз собирался найти лошадь и  отправиться
навстречу Кэлен и Зедду, который был его дедом и одновременно старым, с  самого
детства,  другом.  Ричарду не терпелось поскорее увидеть  Кэлен,  и  он  сильно
соскучился по Зедду. Правда, расстались они всего три месяца назад, но  Ричарду
казалось,  что прошли годы. Кроме того, Зедд был Волшебником первого  ранга,  и
Ричарду,  который за последнее время узнал о себе немало нового и  интересного,
было необходимо о многом с ним поговорить. Но госпожа Сандерхолт принесла суп и
свежий хлеб, а Ричард был голоден.
     Он  перевел взгляд на блестящие стены из темного камня, на бастионы, мосты
и  башни  огромного замка Волшебника, расположенного на горном склоне. На  фоне
горы замок напоминал гигантскую мрачную инкрустацию и почему-то казался живым -
словно  наблюдал за Ричардом с высоты. К темным стенам от города вилась широкая
дорога.  Она пересекала мост, который на расстоянии выглядел узким и хрупким  -
но  только  на расстоянии, - потом уходила в ворота и исчезала в черных  недрах
замка. Разных залов и комнат там, наверное, было не меньше тысячи - правда, при
условии, что они там действительно были. Вздрогнув под холодным каменным взором
замка, Ричард поплотнее закутался в плащ и отвел взгляд.
     В  этом городе, Эйдиндриле, во дворце Исповедниц выросла Кэлен. Здесь  она
прожила  почти всю жизнь - до прошлого лета, когда перешла границу  Вестландии,
чтобы отыскать Зедда, и встретила там его, Ричарда.
     А  в  замке  Волшебника вырос Зедд - и жил там до того дня, когда  покинул
Срединные  Земли.  Это  случилось задолго до того, как  родился  Ричард.  Кэлен
рассказывала ему, что когда она училась, то проводила довольно много времени  в
замке.  В ее рассказах замок не выглядел мрачным - но сейчас, наяву, он казался
Ричарду устрашающим.
     Впрочем, улыбка вернулась к нему, когда он представил себе Кэлен маленькой
девочкой, ученицей-Исповедницей, которая стремглав носится по залам дворца  или
чинно вышагивает по коридорам замка среди волшебников и жителей города.
     Но  Эйдиндрил пал под натиском Имперского Ордена и перестал быть свободным
городом, средоточием власти Срединных Земель.
     С  помощью магии Зедд создал иллюзию того, что Кэлен казнили, а сам вместе
с  ней  бежал  из Эйдиндрила, пользуясь тем, что все были уверены, будто  Мать-
Исповедница мертва. Госпожа Сандерхолт знала Кэлен с самого ее рождения и  была
счастлива до сумасшествия, когда Ричард сказал ей, что Кэлен жива и здорова.
     Продолжая улыбаться, Ричард спросил:
     -  А  какой  была Кэлен в детстве? Госпожа Сандерхолт задумчиво посмотрела
вдаль и тоже улыбнулась.
     -  Она  всегда  была очень серьезной - и вместе с тем самой очаровательной
девочкой из всех, что я видела. Уже в детстве она обладала не только магическим
даром,  но  и  сильным характером. Никто не удивился, когда она стала  Матерью-
Исповедницей. Хотя Кэлен присуще стремление действовать убеждением, а не силой,
тот,  кто  осмеливался  противоречить  ей  без  достаточных  оснований,  быстро
убеждался  в  том,  что этой девушке не занимать твердости. Я  не  знаю  другой
Исповедницы, которая была бы так преданна народу Срединных Земель, и всегда счи
тала,  что  для  меня  большая честь быть с ней знакомой. - Госпожа  Сандерхолт
тихонько  рассмеялась. - Впрочем, это не помешало мне как-то раз отшлепать  ее,
когда она без спросу утащила только что зажаренную утку!
     Ричард ухмыльнулся в предвкушении услышать рассказ о шалостях Кэлен.
     -  И  вы  не  побоялись  наказывать Исповедницу,  пусть  она  и  была  еще
маленькой?
     - Нет, - улыбнулась госпожа Сандерхолт. - И если бы я этого не сделала, ее
мать просто указала бы мне на дверь. Слугам недвусмысленно было указано, что  с
девочкой следует обращаться почтительно, но достаточно твердо.
     -  А  она плакала? - поинтересовался Ричард и отломил себе еще хлеба. Хлеб
был восхитителен - румяная корочка аппетитно хрустела на зубах.
     -  Нет.  Она  удивилась. Кэлен считала, что не сделала ничего  плохого,  и
принялась объяснять. Оказывается, у ворот она увидела какую-то женщину с  двумя
детишками  -  обычную  попрошайку, высматривающую,  кого  бы  разжалобить.  Она
поведала Кэлен печальную историю о том, что ее дети голодают, и попросила у нее
несколько золотых монет, чтобы купить им еды. Кэлен велела ей подождать, а сама
отправилась  на  кухню  и взяла утку, здраво рассудив, что  это  самый  быстрый
способ спасти детей от голодной смерти. Кэлен отвела их, - забинтованной  рукой
госпожа  Сандерхолт махнула куда-то влево, - вон туда, за уголок,  и  накормила
уткой.  А  .попрошайка, увидев это, рассвирепела и обозвала  Кэлен  жадиной,  у
которой  дворец ломится от золота, а ей жалко пары монет. - Госпожа  Сандерхолт
помолчала,  а  потом  продолжала; - Пока Кэлен рассказывала  мне  эту  историю,
патруль  Внутренней гвардии приволок на кухню ту женщину вместе с ее детишками:
гвардейцы  видели,  как попрошайка орала на Кэлен. В это время  появилась  мать
Кэлен,  желая  узнать,  что  за  шум,  и  попрошайка,  и  без  того  напуганная
гвардейцами,  моментально затихла, оказавшись лицом к  лицу  с  самой  Матерью-
Исповедницей.
     Мать  Кален выслушала сначала ее, затем дочку, а потом сказала Кэлен,  что
если  ты решил кому-то помочь, значит, берешь на себя ответственность за  этого
человека,  и  твоя  обязанность - довести дело  до  конца.  В  результате  весь
следующий  день  Кэлен провела в Королевском Ряду, а гвардейцы таскали  за  ней
попрошайку: Кэлен искала, куда бы ее пристроить. Но ей не повезло: каждый знал,
что эта женщина - отчаянная лентяйка.
     Я  чувствовала себя виноватой за то, что наказала Кэлен, даже не  выслушав
ее.  В  одном дворце у меня была подруга, тоже старшая повариха, женщина весьма
решительная.  Я  помчалась к ней и уговорила взять на  работу  эту  попрошайку.
Кэлен  об этом никогда и не узнала. Нищенка проработала там довольно долго,  но
ко дворцу Исповедниц с тех пор боялась даже приблизиться. Ее младший сын, когда
вырос,  вступил  во Внутреннюю гвардию. Прошлым летом, когда  д'харианцы  взяли
Эйдиндрил, он был ранен и через неделю умер.
     Ричард  сочувственно  кивал, слушая рассказ госпожи  Сандерхолт.  Он  тоже
сражался с д'харианцами и в конце концов уничтожил их правителя, Даркена  Рала.
Ричард по-прежнему переживал, что был зачат этим жестоким человеком, но вины за
то, что он его сын, больше не чувствовал. Он понимал, что преступления отцов не
падают  на  детей,  а  его мать, конечно же, не виновата,  что  Даркен  Рал  ее
изнасиловал. От этого Джордж Сайфер не стал любить ее меньше, да  и  к  Ричарду
относился как к родному сыну. Ричард тоже любил отчима, и эта любовь  не  стала
меньше, когда он узнал, что Джордж Сайфер ему не отец.
     Кроме  того,  Ричард тоже был волшебником, теперь он это знал.  Свой  дар,
магическую  силу,  что называлась Хань, он унаследовал,  с  одной  стороны,  от
Зедда,  деда  по материнской линии, а с другой - от Даркена Рала, отца.  И  это
сочетание сделало его магом, подобного которому не рождалось вот уже тысячи лет
-  он обладал и Магией Приращения, и Магией Ущерба. Познания Ричарда о том, что
значит  быть  магом, как и о магии вообще, были ничтожны, но он не  сомневался,
что Зедд поможет ему, научит овладеть даром и использовать его во благо людям.
     Доев хлеб, Ричард заметил:
     - Это именно та Кэлен, которую я знаю. Госпожа Сандерхолт кивнула.
     -  Она  всегда  чувствовала свою ответственность  за  всех,  кто  живет  в
Срединных  Землях. Я знаю, ее больно ранит, что люди отвернулись  от  нее  ради
какого-то золота!
     -  Далеко  не  все, я уверен, - возразил Ричард. - И все же  пока  вам  не
следует никому говорить, что она жива. Ради безопасности Кэлен, ради ее  жизни,
никто не должен знать Правду.
     - Я уже дала тебе слово молчать, Ричард. Но, честно говоря, я думаю, о ней
уже   все  позабыли.  И  если  они  не  получат  обещанного  золота,  то  скоро
взбунтуются.
     - Так вот почему столько народа собралось возле дворца Исповедниц?
     Госпожа Сандерхолт кивнула.
     - Они верят, что получат обещанное, потому что кто-то из Имперского Ордена
сказал  им  об  этом.  Правда,  этот  человек  уже  мертв,  но  им  все   равно
представляется,  что  раз  он сказал это вслух, то  золото  каким-то  волшебным
образом  стало  принадлежать им. Так что если Орден не начнет раздавать  казну,
люди решат штурмовать дворец, чтобы забрать то, что кажется им своим.
     -  Не сомневаюсь, что это обещание было всего лишь отвлекающим маневром  и
Орден  не  намерен отдавать казну. Это их военная добыча, и они будут  защищать
дворец.
     - Вероятно, ты прав. - Госпожа Сандерхолт задумчиво посмотрела вдаль. - И
раз  уж  на  то пошло, мне самой неясно, что я до сих пор здесь делаю?  В  мои
намерения  вовсе не входит торчать тут и смотреть, как Орден располагается  во
дворцовых  палатах.  И я не собираюсь на них работать. Мне  тоже  пора  уехать
отсюда и поискать работу там, где люди еще свободны от этих мерзавцев.  И  все
же  я с трудом это себе представляю: ведь я почти всю жизнь прожила здесь,  во
дворце Исповедниц.
     Ричард  отвел  взгляд от белого великолепия дворца и вновь  посмотрел  на
город.  Должен  ли  он  тоже уехать и оставить дом,  в  котором  поколение  за
поколением  жили  Исповедницы и маги, на разграбление  Имперскому  Ордену?  Но
разве  он  может в одиночку что-нибудь сделать? К тому же Орден наверняка  уже
разыскивает  его.  Лучше  скрыться, пока они еще не  опомнились  после  гибели
Совета.  Госпожа  Сандерхолт может еще раздумывать, а ему уж точно  необходимо
исчезнуть прежде, чем Орден до него доберется. Нужно найти Кэлен и Зедда.
     Гратч вновь зарычал, и это вывело Ричарда из задумчивости. Он поглядел  на
гара  - тот опять поднялся на лапы. Ричард еще раз внимательно осмотрел колонны
внизу,  но  ничего  подозрительного не обнаружил. Дворец  Исповедниц  стоял  на
холме, возвышаясь над всем Эйдиндрилом, и с высоты Ричард мог видеть солдат  за
стенами  и  на улицах города, но здесь, в тихом внутреннем дворике у  входа  на
кухню,  никого  не  было. Там, куда смотрел Гратч, взгляд  Ричарда  не  находил
ничего.
     Ричард встал; его пальцы нащупали рукоять меча. Он был выше многих мужчин,
но  гар возвышался над ним, как скала. По меркам своих сородичей Гратч был  еще
едва  ли не малышом, однако рост его приближался к семи футам, а весил он вдвое
больше  Ричарда.  При этом ему предстояло подрасти еще на целый  фут,  а  то  и
больше. О природе и повадках короткохвостых гаров Ричард был осведомлен  плохо:
он  встречал  их нечасто, а когда встречал, как правило, был вынужден  защищать
свою  жизнь.  С  Гратчем произошло то же самое: чтобы выжить, Ричард  убил  его
мать, а потом, так сказать, усыновил сироту. Впрочем, через некоторое время они
стали большими друзьями.
     Мышцы под розовой кожей на животе и груди гара бугрились узлами. Он застыл
неподвижно, слегка присев на передние лапы и навострив поросшие длинной шерстью
уши. Даже изголодавшись, Гратч, хватая добычу, не проявлял такой ярости. Ричард
почувствовал, что у него самого волосы шевелятся на голове.
     Кляня  себя, что не может припомнить, при каких обстоятельствах Гратч  вел
себя  так  же,  Ричард наконец отбросил приятные мысли о  Кэлен  и  с  растущей
тревогой сосредоточил все внимание на происходящем.
     Госпожа  Сандерхолт вскочила и стояла у него за спиной, испуганно переводя
взгляд  с Гратча на колонны и обратно. Худенькая и хрупкая с виду, она не  была
трусливой, но Ричард подумал, что, не будь ее руки забинтованы, она бы сейчас в
отчаянии их заламывала - во всяком случае, вид у нее был такой, что она уже  на
грани срыва.
     Широкие  ступени  дворца  внезапно показались  Ричарду  ловушкой.  Слишком
открытое  место.  Острые серые глаза Искателя обшаривали  каждую  тень,  каждую
ложбинку  и  трещину у колонн, у стен, возле изящных бельведеров во  внутреннем
дворике. Падал слабый снежок, снежинки кружились под порывами ветра, но  больше
-  никакого  движения.  Ричард  вглядывался так пристально,  что  глазам  стало
больно, но не увидел ничего живого. Ни малейшего признака какой-либо угрозы.
     И  все  же,  хотя  он  ничего не увидел, ощущение  опасности  не  покидало
Ричарда. Наоборот, оно стало еще сильнее - и не оттого, что Гратч насторожился.
Тревога  поднималась  откуда-то изнутри, ее источником был  сам  Хань  Ричарда.
Магия  не  раз  предупреждала его, когда другие чувства молчали, и  Ричард  уже
привык доверять этим предупреждениям.
     Желание  бежать отсюда, пока не поздно, охватило его. Нужно  добраться  до
Кэлен,  и  лишние  сложности сейчас совсем ни к чему. Найти лошадь  и  убраться
подобру-поздорову. Нет, еще лучше - сбежать прямо сейчас. А  коня  можно  будет
отыскать и потом.
     Гратч  приготовился к бою и расправил крылья, готовый мгновенно  взлететь.
Из его ощеренной пасти шел пар, рычание стало еще яростней.
     Мышцы  Ричарда напряглись, дыхание участилось. Чувство опасности  росло  с
каждым мгновением.
     -  Госпожа  Сандерхолт, - произнес он, скользя взглядом от  одной  длинной
тени  к  другой. - Может быть, вам уйти внутрь? Потом я вернусь, и  мы  с  вами
договорим...
     Слова  застряли  у него в горле, когда он заметил быстрое  движение  между
колоннами  -  прозрачную  тень  в воздухе, словно  дымок  над  костром.  Ричард
всмотрелся  внимательнее, не зная, действительно ли он что-то увидел,  или  ему
показалось.  Но  если  глаза его не обманули - что же это могло  быть?  Сколько
Ричард ни вглядывался, больше он ничего не видел. Он уже почти убедил себя, что
это всего лишь снег, взметенный порывом ветра, как вдруг его осенило.
     По  спине  у него пробежала холодная струйка пота: теперь Ричард вспомнил,
когда слышал такое же рычание Гратча. Рука его сама потянулась к рукоятке меча.
     - Уходите, - резким шепотом приказал он госпоже Сандерхолт. - Немедленно!
     Заслышав  звон  извлеченного  из  ножен Меча  Истины,  она  не  раздумывая
ринулась к двери на кухню. Как они здесь появились? Невозможная вещь - и все же
Ричард не сомневался, что это именно они. Он чувствовал их.
     -  Потанцуй  со мной, Смерть. Я готов, - прошептал Ричард, уже  подчиняясь
яростной  магии,  которая  перетекала в него из Меча  Истины.  Даже  эти  слова
принадлежали  не  ему, а духам тех, кто владел мечом до него. Они  были  сродни
утренней молитве, означавшей, что ты можешь умереть сегодня и, пока жив, должен
сделать все, что в твоих силах.
     Но когда Ричард произнес их, он понял, что они имеют и другой смысл. Это -
боевой клич.
     Взревев, Гратч взвился в воздух. Ветер, поднятый сильными взмахами могучих
крыльев, взметнул снег и распахнул полы Ричардова плаща.
     Еще  до того, как они возникли в морозном воздухе, Ричард почувствовал  их
присутствие.  Он  увидел-их  внутренним взором,  прежде  чем  успел  разглядеть
глазами.
     Захлебываясь  рычанием,  Гратч ринулся вниз, к  началу  ступеней,  и  как
только он оказался у колонн, они начали становиться видимыми - зубы, когти,
     плащи,  белые на белом снегу. Белого цвета, чистого как молитва  ребенка.
Мрисвизы.

                                    Глава 3

     Сделавшись видимыми, мрисвизы все разом набросились на гара. Магия  меча,
его  ярость уже клокотали в Ричарде и полностью овладели им, когда он  увидел,
что  его  друг  в  опасности.  Ричард ринулся вниз  по  ступенькам  туда,  где
разгоралась битва.
     Гратч  с ревом обрушился на мрисвизов. На фоне белого камня и белого снега
силуэты  их  были  нечеткими,  но  все  равно  теперь  Ричард  видел  мрисвизов
достаточно  ясно,  и насколько он мог судить в такой суматохе,  их  было  около
десяти. Под плащами виднелись шкуры - белые, как снег и стены дворца. Мрисвиз в
Хагенском  лесу  был  черным, но Ричард знал, что они способны  менять  цвет  в
зависимости  от окружения. Белая гладкая кожа покрывала их головы, переходя  на
шее  в плотную и тоже белую чешую. В безгубой пасти торчали мелкие, острые  как
бритва  зубы. Когтистые лапы мрисвизов сжимали рукоятки ножей с тремя лезвиями,
расположенными трилистником, а маленькие глазки горели ненавистью и злобой.
     Мрисвизы  стремительно закружились вокруг Гратча. Одни  нападали,  другие,
наоборот,  старались увернуться от могучих лап гара, и белые плащи  развевались
за  их  спинами. Со свирепым упорством Гратч раздирал врагов когтями,  и  кровь
заливала снег.
     Занятые  Гратчем, мрисвизы не заметили, как Ричард возник у них за спиной.
В  прошлый  раз  он  сражался с мрисвизом один на  один,  и  тогда  ему,  можно
сказать,  еще  здорово  повезло.  Сейчас его  положение  было  куда  хуже,  но,
охваченный  магической яростью клинка, Ричард думал только  о  том,  что  нужно
помочь  гару,  и,  прежде  чем мрисвизы осознали,  что  у  них  появился  новый
противник,  успел зарубить двоих. Холодный воздух огласился предсмертный  воем,
необычно высоким и очень болезненным для человеческого уха.
     Ричард почувствовал мрисвизов у себя за спиной и стремительно развернулся.
Так  и  есть:  еще  трое появились со стороны дворца. Госпожа  Сандерхолт  тоже
увидела  их.  Не добежав до кухонной двери, она закричала и повернула  обратно.
Ричард был слишком далеко, чтобы успеть ей на помощь.
     Мощным  ударом меча он разрубил почти надвое ближайшего к нему мрисвиза  и
во весь голос позвал:
     - Гратч! Гратч!
     Гар на мгновение отвернулся от мрисвизов.
     -  Гратч!  Защити  ее!  -  Ричард ткнул кончиком меча  в  сторону  госпожи
Сандерхолт.
     Гратч  моментально  понял,  что  от  него  требуется,  и  действовал   без
промедления.  Отбросив в сторону обезглавленного мрисвиза, он взмыл  в  воздух.
Ричард пригнулся. Хлопая кожистыми крыльями, гар пролетел у него над головой  и
устремился к лестнице.
     Достигнув ступенек, он подхватил госпожу Сандерхолт мохнатыми лапами, и ее
ноги  оторвались  от земли за мгновение до того, как там, где  она  только  что
была,  сверкнули  ножи  мрисвизов.  Прежде чем  дополнительный  вес  лишил  его
маневренности,  Гратч широко раскинул крылья и, заложив вираж, перелетел  через
мрисвизов.  Оказавшись  у них за спиной, он сильным взмахом  крыльев  остановил
полет,   осторожно   поставил  госпожу  Сандерхолт  на   землю   и,   мгновенно
развернувшись, обрушился на врагов. Ловко уклоняясь от мелькающих  клинков,  он
разил  мрисвизов  когтями  и  клыками, а  Ричард  тем  временем  занялся  тремя
оставшимися  внизу тварями. Отдавшись магической ярости меча, он  стал  един  с
душами  прежних Искателей и повел пляску смерти, двигаясь так грациозно, словно
и   впрямь  танцевал.  Мрисвизы  одновременно  набросились  на  него,  стремясь
окружить;  их  тройные  клинки  зловеще мерцали  в  морозном  воздухе.  Быстрым
движением Ричард пронзил одного острием меча.
     К его изумлению, двое оставшихся внезапно вскричали:
     - Нет!
     Ричард на мгновение замер, оторопев. Он никак не думал, что мрисвизы умеют
говорить.  Твари  тоже  остановились, не сводя с  него  маленьких,  похожих  на
змеиные глазок, а потом осторожно двинулись вверх.
     Неожиданно  Ричарду пришло в голову, что они охотятся  не  за  ним,  а  за
гаром.
     Он  взбежал  по  ступенькам и вновь преградил им. путь. И  опять  мрисвизы
разошлись в стороны, стремясь обойти его с флангов. Ричард сделал ложный  выпад
в  сторону  одного из них, затем резко развернулся и обрушил  меч  на  второго.
Клинки  со  звоном  скрестились; мрисвиз отскочил, уклоняясь  от  смертоносного
лезвия,  но, когда он снова прыгнул вперед, чтобы нанести ответный удар,  одним
движением  руки  Ричард рассек ему глотку. На снег брызнула  кровь,  и  мрисвиз
упал.
     В  это  мгновение  второй  мрисвиз  обрушился  сзади  на  Ричарда,  и  они
покатились  по  ступенькам.  Ричард выронил меч, а  мрисвиз  -  один  из  своих
кинжалов. Оба клинка отлетели в сторону и зарылись в снег.
     Противники отчаянно боролись; обхватив Ричарда чешуйчатыми лапами, мрисвиз
перевернул  его  и  вдавил  лицом в снег, обжигая ему затылок  своим  зловонным
дыханием.  Ричард не мог видеть меча, но чувствовал его магию  и  потому  точно
знал,  где он находится. Он попробовал дотянуться до него - безуспешно.  Сделал
попытку подползти ближе к мечу - с мрисвизом на спине это было невозможно.  Меч
оставался вне досягаемости.
     Ярость  придала  Ричарду  сил,  и  он  ухитрился  подняться.  Но  мрисвиз,
вцепившись  ему в ноги, опять его повалил и всей тяжестью навалился  сверху.  У
Ричарда  едва не треснули ребра, а тройной клинок оказался в нескольких  дюймах
от его лица.
     Кряхтя  от  усилия, Ричард приподнялся на одной руке, а другой  перехватил
лапу  с  кинжалом. Сильным рывком он оттолкнул мрисвиза и, скользнув  под  ним,
оказался  сверху. Не давая врагу опомниться, Ричард вывернул ему лапу  с  такой
силой,  что хрустнула кость, а потом вогнал мрисвизу в грудь его же кинжал.  От
боли тварь вместе со своим плащом сразу стала отвратительного зеленого цвета.
     -  Кто вас послал? - Мрисвиз не ответил, и Ричард еще сильнее вывернул ему
лапу. - Кто вас послал?
     Мрисвиз обмяк.
     - С-сноходец, - прошипел он.
     -  Что  за  сноходец?  Зачем вы здесь? По телу мрисвиза  пробежали  желтые
волны. Его глаза расширились, и он вновь попытался вырваться.
     - 3-зеленоглаззз...
     Внезапный  удар  обрушился  Ричарду на  спину.  Мелькнула  темная  молния.
Когтистая  лапа  отогнула  мрисвизу голову,  и  огромные  клыки  мощным  рывком
разорвали ему горло. Пораженный, Ричард попытался перевести дух, но не успел он
отдышаться,  как  гар,  бешено сверкая зелеными глазами,  набросился  на  него.
Кинжал  мрисвиза полетел в снег. Ричард едва сумел выставить руки, но  гар  был
огромен  и  неимоверно силен. С тем же успехом Ричард мог  попытаться  удержать
обрушившуюся на него гору. Огромные клыки щелкнули возле его лица.
     -  Гратч! - Ричард до боли в пальцах вцепился в шерсть гара. - Гратч!  Это
я,  Ричард!  -  Оскаленная пасть чуть отодвинулась. От гара  шел  кислый  запах
мрисвизьей  крови. Сверкающие зеленые глаза мигнули. Ричард погладил  зверя  по
мощной груди. - Все хорошо, Гратч. Все кончено. Успокойся.
     Стальное  объятие  огромных  лап  стало  слабее.  Злобный  оскал  сменился
улыбкой.  Гратч  прижал Ричарда к своей широченной груди, и его  большие  глаза
наполнились слезами.
     -  Гррратч  люююб Раааач-ааарг! Ричард похлопал его по спине  и  попытался
высвободиться, чтобы вздохнуть поглубже.
     - Я тоже люблю тебя, Гратч!
     Гратч,  чьи глаза уже снова засветились ровным зеленым светом, внимательно
оглядел  Ричарда.  Убедившись, что его друг цел и невредим,  он  удовлетворенно
заурчал. Чем больше был доволен гар - тем ли, что мрисвизы не причинили Ричарду
серьезного  вреда, или тем, что сам успел вовремя остановиться и  не  растерзал
своего  товарища,  -  Искатель  толком  не  понял.  Впрочем,  Ричард  тоже  был
несказанно рад, что все закончилось благополучно. Ярость, напряжение  и  страх,
владевшие  им  во время сражения, внезапно исчезли, сменившись тупой  болью  во
всем теле.
     Осознав,  что внезапное нападение закончилось и все остались живы,  Ричард
вздохнул  с  облегчением.  Только резкое превращение обычно  ласкового  гара  в
свирепого  зверя  по-прежнему беспокоило его. Вдруг он  сообразил,  что  Гратч,
возможно, тоже способен видеть мрисвизов. В бою он явно чувствовал себя так  же
уверенно, как и сам Ричард.
     -  Гратч,  ты  ведь знал, что они здесь, верно? Гратч радостно  закивал  и
подтвердил  правильность  этой догадки коротким  рычанием.  Только  тут  Ричард
сообразил, что если в Хагенском лесу гар рычал так же, как и сегодня, значит, и
там он почуял присутствие мрисвиза.
     Сестры  Света  говорили Ричарду, что порой мрисвизы выходят из  Хагенского
леса,  но  никто - ни сестры Света, ни колдуньи, ни даже волшебники - не  может
почувствовать  их и потому гибнет. Ричард мог это делать, ибо за три  последних
тысячелетия был первым человеком, обладающим обеими сторонами волшебного  дара.
Откуда же Гратч узнал о присутствии мрисвизов?
     -  Гратч,  ты  можешь их видеть? В ответ Гратч показал на разбросанные  по
снегу трупы.
     - Нет, сейчас я тоже их вижу. Я имею в виду раньше, когда я разговаривал с
госпожой  Сандерхолт,  а  ты  начал рычать. Ты видел  их  уже  тогда?  -  Гратч
отрицательно  покачал головой. - Значит, услышал или почуял? - Гратч  задумчиво
нахмурился,  пошевелил ушами, потом вновь покачал головой. -  Тогда  откуда  ты
знал, что они здесь?
     Гратч  нахмурил свои похожие на топорища брови и огорченно пожал  плечами,
смущенный невозможностью дать удовлетворительный ответ на этот простой вопрос.
     -  Ты  хочешь  сказать,  что  до  того, как увидеть,  ты  почувствовал  их
присутствие? Что-то внутри тебя подсказало тебе, что они здесь?
     Гратч  кивнул  и радостно заулыбался, довольный, что Ричард его  понимает.
Подобным  образом  и  сам  юноша  чувствовал присутствие  мрисвизов,  видел  их
внутренним зрением. Но Гратч не наделен даром! Как же ему это удается?
     А  может  быть,  это  просто  инстинкт? Охотник обнаруживает  лежку  оленя
только  тогда,  когда животное вскакивает, почуяв человека, но  еще  не  увидев
его,  и  волк  знает,  что человек рядом, еще до того, как  они  столкнутся.  У
животных  вообще чувства развиты лучше, чем у людей, а у хищников  -  особенно.
Гратч,  конечно  же, хищник, и инстинкты, похоже, служат ему  куда  лучше,  чем
Ричарду - его магия.
     Госпожа  Сандерхолт, спустившись по лестнице, положила забинтованную  руку
на мохнатую лапу Гратча:
     -  Спасибо, Гратч... - И, повернувшись к Ричарду, тихо призналась: - Я  уж
подумала, что он и меня хочет убить. - Глядя на разорванные тела мрисвизов, она
сказала: - Мне доводилось видеть, как гары точно так же разрывают людей.  Когда
он  меня  подхватил,  я была совершенно уверена, что мне  пришел  конец.  Но  я
ошиблась. Этот гар не похож на других.
     Вновь посмотрев на Гратча, она повторила:
     -   Ты   спас  мне  жизнь.  Благодарю  тебя.  Гратч  заулыбался,   обнажив
внушительные клыки, и госпожа Сандерхолт испуганно ахнула.
     Ричард покосился на оскаленную морду своего приятеля.
     - Перестань улыбаться, Гратч. Ты снова ее пугаешь.
     Гар  немедленно  закрыл  пасть,  и  на  его  морщинистой  морде  появилось
обиженное  выражение. Гратч считал себя весьма обаятельным и, видимо,  полагал,
что остальные тоже должны разделять это мнение.
     Госпожа Сандерхолт погладила его лапу.
     -  Все  хорошо. У него сердечная и очень симпатичная в своем роде  улыбка.
Просто я... еще не привыкла к ней, только и всего.
     Гратч  снова  заулыбался и радостно захлопал крыльями. Госпожа  Сандерхолт
невольно  отшатнулась. Умом она уже понимала, что этот гар отличается от  своих
опасных  для людей соплеменников, но ее инстинкты были пока еще сильнее разума.
Гратч  двинулся  к  ней с явным намерением обнять в знак  симпатии.  Ричард  не
сомневался, что госпожа Сандерхолт умрет от страха прежде, чем успеет уговорить
себя не бояться, и попридержал друга.
     -  Вы  ему  нравитесь, госпожа Сандерхолт, и он захотел вас обнять.  Но  я
думаю, достаточно и того, что вы его поблагодарили.
     Но госпожа Сандерхолт уже справилась с собой.
     -  Ерунда.  -  Дружески улыбнувшись, она протянула руки.  -  Обними  меня,
Гратч.
     Со  счастливым  курлыканием Гратч сграбастал ее в объятия  и  приподнял  в
воздух.  Ричард  тихонько попросил гара быть поаккуратнее.  Госпожа  Сандерхолт
издала  приглушенное  беспомощное хихиканье. Оказавшись  опять  на  земле,  она
поправила платье и неловким движением накинула на плечи шаль. Лицо ее сияло.
     - Ты прав, Ричард. Гратч не ручной зверек. Это друг.
     Гратч радостно закивал, шевеля ушами, и снова захлопал крыльями.
     Ричард  подобрал один из белых плащей мрисвизов, выбрав тот,  что  казался
почище.   Он  попросил  у  госпожи  Сандерхолт  разрешения  провести  небольшой
эксперимент  и  подвел  женщину к дубовой двери, ведущей  на  кухню.  На  плечи
госпоже Сандерхолт Ричард набросил плащ мрисвиза и осторожно надел ей на голову
капюшон.
     -  Я хочу, чтобы вы сосредоточились, - сказал он ей. - Сосредоточьтесь  на
коричневом цвете этой двери у вас за спиной. Стяните капюшон под подбородком  и
закройте глаза, чтобы вам было легче. Представьте, что вы - одно целое  с  этой
дверью, что вы одного с нею цвета.
     Госпожа Сандерхолт недоуменно нахмурилась.
     - А зачем это нужно?
     - Я хочу посмотреть, станете ли вы невидимой, как они.
     -Невидимой?!
     Ричард ободряюще улыбнулся:
     - Просто попробуйте.
     Глубоко  вздохнув,  она  кивнула  и  медленно  закрыла  глаза.  Ничего  не
произошло.  Ричард  подождал  еще немного, но плащ  оставался  белым.  Ни  одна
ниточка не потемнела. Госпожа Сандерхолт открыла глаза.
     -  Я  стала невидимой? - спросила она таким тоном, словно боялась, что так
оно и случилось.
     - Нет, - покачал головой Ричард.
     -  Я так и думала. Но как этим мерзким уродам удается быть невидимками?  -
Сняв плащ, она с отвращением отбросила его в сторону. - И почему ты решил,  что
у меня это получится?
     - Эти уроды называются "мрисвизы". Их делают невидимыми плащи, поэтому я и
подумал,  что  плащ  скроет и вас. - Госпожа Сандерхолт посмотрела  на  него  с
недоверием. - Вот, я вам сейчас покажу.
     Ричард  поднял  плащ,  встал  у  двери, натянул  капюшон  и,  запахнувшись
поплотнее,  сосредоточился. В мгновение ока плащ стал  коричневым  и  слился  с
дверью.  Его  магические  свойства под влиянием дара Ричарда  каким-то  образом
распространялись  и  на  те  части тела, что не были прикрыты  плащом,  поэтому
Ричард сделался невидимым.
     Когда  он отошел от двери, плащ моментально стал того же цвета, что камень
стены. На нем появились даже трещины, и госпоже Сандерхолт казалось, будто  она
смотрит сквозь Ричарда. Искатель по опыту знал, что сложность пейзажа не  имеет
значения - плащ мог сымитировать любой рисунок, любое сочетание цветов.
     Ричард  давно  стоял  в стороне, а госпожа Сандерхолт все  еще  продолжала
смотреть  на  дверь, туда, где видела его в последний раз. Однако Гратч  упорно
следовал  взглядом  за  ним,  и  в  его  зеленых  глазах  появилось  угрожающее
выражение. Послышалось нарастающее рычание.
     Ричард  перестал  сосредоточиваться, и плащ  немедленно  сделался  черным.
Юноша не успел даже отбросить назад капюшон.
     - Это по-прежнему я, Гратч!
     Госпожа Сандерхолт так и подскочила на месте и завертела головой в поисках
Ричарда.  Гратч перестал рычать, и угрожающее выражение на его морде  сменилось
растерянностью.  Потом он заулыбался, решив, вероятно, что это  какая-то  новая
игра.
     -  Ричард!  - воскликнула госпожа Сандерхолт. - Как у тебя это  вышло?  Ты
стал невидимым!
     -  Это плащ. На самом деле он вовсе не превращает меня в невидимку, просто
сливается  с окружающим, и получается своего рода обман зрения. Но, как  видно,
для этого нужна магия, а вы ею не обладаете. Ну а я родился с даром, поэтому  у
меня  получается. - Ричард бросил взгляд на убитых мрисвизов.  -  Пожалуй,  нам
лучше сжечь эти плащи, чтобы они не попали в плохие руки.
     Они с Гратчем принялись собирать плащи, а госпожа Сандерхолт спросила:
     -  Ричард, а ты не думаешь, что это опасно... Я имею в виду - носить  плащ
этой твари?
     - Опасно? - Выпрямившись, Ричард почесал затылок. - Не вижу причин почему.
Все,  что он делает, просто меняет цвет. Точно так же, как ящерицы или лягушки,
которые сливаются, например, с камнем, на котором сидят.
     Госпожа Сандерхолт помогла ему, насколько ей позволяли искалеченные  руки,
свернуть собранные плащи.
     -  Таких лягушек я видела. И всегда думала, что эта их способность -  одно
из  чудес Создателя. - Она улыбнулась. - Быть может, Создатель благословил тебя
тем  же  умением,  потому  что у тебя есть дар. Хвала  Создателю!  Его  милость
помогла нам сегодня спастись.
     Внезапно Ричардом овладело беспокойство. Он поглядел на гара.
     - Гратч, ты не чувствуешь, нет ли поблизости других мрисвизов?
     Гар  протянул  госпоже  Сандерхолт последний  плащ,  а  потом  внимательно
оглядел окрестности. Наконец он отрицательно покачал головой, и Ричард вздохнул
с облегчением.
     -  Нет  ли  у  тебя  каких-нибудь соображений, откуда они  могли  взяться?
Например, ты можешь указать направление?
     Гратч  снова  медленно повернулся кругом, изучая окрестности. На  какое-то
мгновение,  показавшееся  Ричарду вечностью, его  взгляд  задержался  на  замке
Волшебника, но потом двинулся дальше. В конце концов Гратч покачал головой и  с
виноватым видом пожал плечами.
     Ричард  внимательно  оглядел  лежавший внизу Эйдиндрил.  Его  интересовало
расположение войск Имперского Ордена. Ему говорили, будто армия Ордена  состоит
из  людей  различных национальностей, но по доспехам он видел, что  большинство
солдат - д'харианцы.
     Ричард перевязал собранные плащи завязками одного из них и положил сверток
на землю.
      - Что у вас с руками?
     Госпожа  Сандерхолт вытянула руки перед собой и повернула ладонями  вверх.
Растрепанные  бинты были заляпаны жиром, подливкой, маслом, измазаны  пеплом  и
сажей.
      -  Мне  вырывали  ногти по одному, чтобы заставить дать показания  против
 Матери-Исповедницы... против Кэлен.
      - И вы дали?
     Госпожа Сандерхолт отвела взгляд, и Ричард залился краской, сообразив, как
прозвучал его вопрос.
     -  Простите, я не так выразился. Конечно, никто не вправе ожидать от  вас,
чтобы  под пыткой вы отказались выполнить требования мучителей. Этим людям  нет
никакого дела до истины, а Кэлен все равно не поверила бы, что вы ее предали.
     Дернув плечом, госпожа Сандерхолт опустила руки.
     -  Я  ни за что не сказала бы того, что от меня хотели услышать. И она это
поняла, как ты и предположил. Кэлен сама приказала мне свидетельствовать против
нее,  чтобы избавить меня от дальнейших мучений. И все же мне было едва  ли  не
больнее произносить эту ложь.
     -  Я родился с даром, но пока не умею им пользоваться, иначе я обязательно
постарался бы вылечить вас. Простите. - Ричард сочувственно поморщился. - Но  я
надеюсь, боль все же стихает?
     -  Пока  Имперский Орден владеет Эйдиндрилом, боюсь, она становится только
сильнее.
     - Это с вами сделали д'харианцы?
     - Нет. Кельтонский волшебник отдал приказ. Кэлен убила его, когда пыталась
бежать.  Однако  действительно, большинство имперских солдат  в  Эйдиндриле  из
Д'Хары.
     - А как они обращаются с жителями? Госпожа Сандерхолт зябко поежилась, как
будто  ей  было  холодно. Ричард хотел набросить ей на  плечи  свой  плащ,  но,
подумав, помог ей поплотнее закутаться в шаль.
     -  В  сражении  за  Эйдиндрил  д'харианцы были достаточно  беспощадны,  но
теперь,  подавив сопротивление, они не проявляют жестокости, если не нарушаются
их   приказы.  Вероятно,  неразрушенный  город  представляет  для  них  большую
ценность.
     - Вполне может быть. А что с замком? Он тоже захвачен?
     Госпожа Сандерхолт поглядела через плечо на гору.
     -  Не  уверена,  но  сомневаюсь. Замок защищен  чарами,  а  насколько  мне
известно, д'харианцы боятся магии.
     Ричард задумчиво потер подбородок.
     - А что произошло, когда война с Д'Харой закончилась?
     -  Судя  по всему, д'харианцы, как и остальные, заключили союз с Имперским
Орденом.  Но  постепенно  бразды  правления взяли  в  свои  руки  кельтонцы,  а
д'харианцы  в  основном представляют военную силу, хотя и принимают  участие  в
управлении городом. Кельтонцы меньше боятся магии, чем д'харианцы.
     Принц  Фирен  и  тот кельтонский волшебник возглавляли Совет.  Но  теперь,
когда  принц, волшебник и все члены Совета мертвы, я даже не знаю толком,  -кто
правит.  Думаю,  д'харианцы, а из этого следует, что мы по-прежнему  под  пятой
Имперского   Ордена.   Поскольку  в  городе  нет  ни   Матери-Исповедницы,   ни
волшебников, меня страшит наше будущее. Я понимаю, что у Кэлен не было  выбора,
ей оставалось либо бежать, либо умереть, но все же...
     Она замолчала, и Ричард закончил за нее:
     -  С  тех  пор, как возникли Срединные Земли и Эйдиндрил стал их  сердцем,
здесь правили только Матери-Исповедницы.
     - Ты знаешь историю?
     -  Кэлен мне кое-что рассказала. У нее разрывается сердце от того, что она
покинула  вас,  но уверяю вас, мы не позволим Имперскому Ордену  долго  владеть
Эйдиндрилом, как и всеми Срединными Землями.
      Госпожа Сандерхолт отрешенно поглядела вдаль.
     -  Того, что было, уже не вернешь. Имперский Орден перепишет историю, и  о
Срединных Землях со временем позабудут. Я понимаю, Ричард, что тебе не терпится
увидеться  с  Кэлен. Когда вы встретитесь, найдите местечко, где  сможете  жить
спокойно  и  счастливо.  Не  стоит сожалеть об утраченном.  Когда  увидишь  ее,
передай,  что, хотя кое-кто здесь и радовался ее казни, большинство со  скорбью
встретили известие о смерти Матери-Исповедницы. За время, что прошло  после  ее
побега,  я  видела много такого, о чем не знает она. Как и всюду, в  Эйдиндриле
есть  злые,  завистливые и жадные люди, но хороших тоже  немало.  И  они  будут
всегда  ее  помнить. Хотя отныне мы - подданные Имперского Ордена,  все  равно,
покуда мы живы, память о Срединных Землях никогда не умрет в наших сердцах.
     - Благодарю вас, госпожа Сандерхолт. Я знаю, Кэлен будет рада услышать эти
слова,  но  все  же  не надо отчаиваться. Пока Срединные  Земли  живы  в  наших
сердцах, жива и надежда. Мы победим.
     Госпожа Сандерхолт улыбнулась, но в ее глазах Ричард видел всю глубину  ее
скорби.  Она  не  верила  ему.  Жизнь под властью  Имперского  Ордена,  хотя  и
продолжалась  пока  недолго, оказалась достаточно  жестокой,  чтобы  погасить
последнюю  искру надежды. Именно поэтому госпожа Сандерхолт решила не  покидать
Эйдиндрил. Куда ей было идти?
     Ричард  вытащил из сугроба свой меч, тщательно протер лезвие куском одежды
мрисвиза и вложил клинок в ножны.
     Сзади  послышался боязливый шепот, и они с госпожой Сандерхолт  обернулись
одновременно.  Кухонная  прислуга, собравшаяся  на  верху  лестницы,  изумленно
глазела  на  Гратча  и на следы побоища. Один мужчина подобрал  тройной  клинок
мрисвиза и вертел его в руках. Боясь приближаться к Гратчу, он жестами  пытался
привлечь  внимание госпожи Сандерхолт. Она раздраженно отмахнулась и  приказала
ему самому спуститься.
     Мужчина  выглядел  старым - но не от возраста, а от тяжелой  работы,  хотя
седина  кое-где  пробивалась в его редеющих волосах. Он грузно,  будто  нес  на
плечах  тяжеленный мешок, сошел по ступенькам и почтительно поклонился  госпоже
Сандерхолт.  При  этом  непроизвольно косился  то  на  Гратча,  то  на  мертвых
мрисвизов.
     - В чем дело, Хэнк?
     - Неприятности, госпожа Сандерхолт.
     - В данное время я несколько занята собственными делами. Вы что, не можете
без меня вынуть хлеб из печей?
     Мужчина склонил голову.
     -  Не в этом дело, госпожа Сандерхолт. Неприятности связаны... - он глянул
на окровавленные останки валявшегося рядом мрисвиза, - ...с этими тварями.
     Ричард насторожился.
     - Что такое?
     Хэнк посмотрел на меч у юноши на боку и быстро отвел взгляд.
     -  Я  думаю,  это  был... - Тут он взглянул на Гратча, который  немедленно
расплылся в улыбке, и потерял дар речи.
     - Хэнк, смотри на меня. - Ричард подождал, пока мужчина выполнит приказ. -
Гар не причинит тебе вреда. А эти твари называются мрисвизами.
     Их убили мы с Гратчем. А теперь расскажи, что стряслось.
     Мужчина потер о штаны мозолистые руки.
     -  Я  сейчас  осмотрел  их ножи, эти тройные клинки,  которые  они  носят.
Похоже,  сделано  это  именно ими. - Он помрачнел. -  Новость  распространилась
мгновенно, началась паника. Погибли люди. Вся штука в том, что никто не  видел,
кто их убил. Но у всех вспороты животы чем-то с тремя лезвиями.
     Обреченно вздохнув, Ричард провел рукой по липу.
     -  Именно  так  мрисвизы убивают. Они вспарывают живот  своим  жертвам,  а
увидеть их приближение невозможно. Где были убиты эти люди?
     -  По  всему  городу, примерно в одно и то же время. Судя по тому,  что  я
слышал,  убийц  было  несколько.  А  видя, сколько  здесь  этих  тварей,  готов
поспорить, что это были они. И все убийства тянутся полосами, которые как спицы
в  колесе сходятся в этом дворе. Они убивали всех, кто им попадался, -  мужчин,
женщин,  даже лошадей. Среди убитых есть и солдаты, поэтому войска  подняты  по
тревоге:  командование считает, что это какое-то нападение. Один  из  мрисвизов
прошел  сквозь толпу на одной из улиц. Он даже не потрудился ее обойти,  просто
прорубил  себе путь, словно через кустарник. - Хэнк виновато глянул на  госпожу
Сандерхолт. - А один шел по дворцу. Убил горничную, двух гвардейцев и Джослин.
     Госрожа Сандерхолт ахнула, прикрыв перебинтованной ладонью рот, и, прикрыв
глаза, зашептала молитву.
     -  Мне очень жаль, госпожа Сандерхолт; но хотя бы ей не пришлось мучиться.
Я тут же подбежал к ней, но она была уже мертва.
     - Кто-нибудь еще из прислуги на кухне пострадал?
     - Только Джослин. И она была во дворце, а не на кухне.
     Гратч   молча  следил  за  Ричардом,  который  оглядывал  каменные  стены,
возвышающиеся  на  горе. Снег. на вершине казался розовым в  лучах  восходящего
солнца. Вновь взглянув на город внизу, Ричард провел языком по пересохшим губам
и сглотнул горькую слюну.
     - Хэнк!
     - Сэр?
     Ричард повернулся:
     -  Приведи сюда несколько мужчин. Присмотри, чтобы всех мрисвизов  вынесли
со двора и сложили снаружи у главных ворот. Сделайте это немедленно, пока трупы
не  окоченели.  -  Он скрипнул зубами, и на скулах у него заходили  желваки.  -
Головы  отрубите  и  насадите на пики. Потом аккуратно выстройте  их  с  каждой
стороны ворот, чтобы любой, кто желает войти во дворец, проходил между ними.
     Хэнк  кашлянул, словно хотел возразить, но, глянув на меч Ричарда,  сказал
лишь:
     - Слушаюсь, сэр.
     Поклонившись госпоже Сандерхолт, он заторопился во дворец за подмогой.
     - Мрисвизы, вероятно, владеют магией. Может быть, страх перед ней какое-то
время будет держать д'харианцев на расстоянии от дворца.
     Госпожа Сандерхолт озабоченно нахмурилась;
     -  Ты  говоришь, они обладают магией? Может ли еще кто-нибудь, кроме тебя,
видеть их, когда они приближаются?
     Ричард покачал головой.
     -  Судя по тому, что мне было сказано, я единственный обладаю таким даром,
который позволят чувствовать их. Однако нет никаких сомнений, что Гратч тоже их
чует.
     -  Имперский Орден твердит о тлетворности магии и порочности тех,  кто  ею
владеет.  Что, если этот сноходец послал мрисвизов затем, чтобы убить  того,  у
кого есть дар?
     -   Звучит  правдоподобно.  Но  к  чему  вы  клоните?  Госпожа  Сандерхолт
посмотрела на него долгим серьезным взглядом.
     -  Твой  дед,  Зедд, владеет магией. И Кэлен тоже. Ричард  похолодел:  она
высказала вслух его самые большие опасения.
     -  Знаю - но я что-нибудь придумаю. Только сначала я должен сделать что-то
с тем, что творится здесь, расправиться с Имперским Орденом.
     - Что ты можешь с ним сделать? - Госпожа Сандерхолт вздохнула и заговорила
более мягким тоном: - Я не хотела обидеть тебя, Ричард. Да, у тебя есть дар, но
ты  не  знаешь, как им пользоваться. Ты еще не волшебник и ничем не можешь  нам
помочь здесь. Беги, пока есть возможность.
     - Куда?! Если мрисвизы сумели добраться до меня здесь, они найдут меня где
угодно!  На  свете нет такого места, где можно укрыться от них  надолго.  -  Он
отвернулся,  почувствовав,  что лицо у него  горит.  -  И  я  знаю,  что  я  не
волшебник.
      - Тогда что...
      Ричард сурово посмотрел на нее.
      -  Кэлен  как  Мать-Исповедница от имени Срединных Земель объявила  войну
Ордену,  войну  тирании. Цель Ордена  известна - избавиться  от  волшебников  и
править  всеми народами.  И если мы не будем сражаться, то все свободные  люди,
не только  те, кто владеет магией, будут убиты или обращены в рабство. Не может
быть мира ни для Срединных
     Земель, ни для любых других стран, пока существует Имперский Орден!
     - Ричард, их слишком много. Ты ничего не сделаешь в одиночку.
     Ричард  устал  от  всяких  сюрпризов, устал каждую  минуту  ожидать  новых
неприятностей.  Ему  надоело  быть пленником,  подвергаться  пыткам,  проходить
всякое  дурацкое  обучение, без конца выслушивать ложь. Ему  надоело,  что  его
постоянно используют. Надоело видеть, как убивают беспомощных людей. Он  должен
что-то предпринять.
     Пусть  он не волшебник, но знакомые волшебники у него есть. До Зедда всего
несколько  недель  пути, если ехать на юго-запад. Зедд поймет,  что  необходимо
избавить Эйдиндрил от Имперского Ордена и защитить замок Волшебника. Если Орден
уничтожит магию, которая там хранится, эта потеря будет невосполнима.
     А  если  понадобится,  есть и другие волшебники - во Дворце  Пророков  ему
захотят и смогут помочь. Уоррен его друг, и хотя он и не завершил обучение, все-
таки он волшебник и разбирается в магии. Во всяком случае, лучше, чем Ричард.
     Сестра Верна тоже в помощи не откажет. Сестры - колдуньи, и у каждой  есть
дар,  хотя  и  не такой мощный, как у волшебников. Впрочем, Ричард  не  доверял
никому  из  них, кроме сестры Верны. Ну и, пожалуй, аббатисы Аннелины.  В  свое
время  он  возмущался тем, что аббатиса многое от него утаила, и  ему  пришлось
заставить  ее открыть истину. Но она сделала это не по собственной  прихоти,  а
поступила так, заботясь обо всех живущих. Да, Энн тоже может помочь.
     А  еще  есть Натан, пророк. Ему, прожившему почти всю жизнь под  заклятием
Дворца  Пророков,  уже  почти тысяча лет. Ричард даже  боялся  представить  всю
величину  его  знаний.  Ему  было известно, что Ричард  -  боевой  чародей,  за
несколько тысячелетий впервые рожденный на свет, и он помог юноше принять  свой
дар  и  осознать его значение. Натан поддержал его тогда, и Ричард был  уверен,
что  пророк  будет помогать ему и впредь. Тем более что Натан тоже Рал,  предок
Ричарда.
     В его голове проносились отчаянные мысли, но вслух он сказал:
     - Зачинщик установил свои правила. Я должен каким-то образом их изменить.
     - И что ты думаешь сделать? Ричард поглядел на город.
     -  Что-то  такое,  чего они не ожидают. Он пробежал  пальцами  по  золотым
буквам слова "Истина" на рукоятке меча, и клинок отозвался всплеском магической
силы.
     -  Я  ношу  Меч Истины, врученный мне настоящим волшебником. У  меня  есть
долг. Я - Искатель.
     И, вспомнив об убитых мрисвизами людях, он в ярости прошептал сам себе:
     - Клянусь, этот сноходец утонет в кошмарах!

                                    Глава 4

     Мои руки зудят, как от муравьев, - пожаловалась Лунетта. - Это здесь очень
сильное.
     Тобиас   Броган  оглянулся  через  плечо.  Лунетта  яростно  чесалась,   и
заменяющие  ей  платье  лохмотья развевались в  слабом  утреннем  свете.  Среди
сверкающих  доспехов и алых плащей окружающих всадников ее  нескладная  толстая
фигура  выглядела  гротескно,  как огородное  пугало.  Расплывшись  в  щербатой
улыбке,  Лунетта  опять  заерзала и зачесалась. Броган  брезгливо  скривился  и
отвернулся,  пригладив  жесткие  усы.  Взгляд  его  вновь  обратился  на  замок
Волшебника, возвышающийся перед ним. Первые слабые лучи зимнего солнца осветили
темно-серые стены и снег на вершине горы. Губы Брогана искривились еще сильнее.
     -  Я  говорю, магия, господин генерал, - настойчиво продолжала Лунетта.  -
Здесь  быть магия. Сильная магия. - И она опять что-то забормотала о  том,  как
все у нее чешется.
     - Заткнись, старая ведьма! И без твоих способностей любой дурак знает, что
Эйдиндрил насквозь пропитан магией.
     Маленькие глазки глянули на него из-под густых бровей.
     -  Это  быть  разное  от того, что ты видел раньше,  -  ответила  Лунетта.
Тоненький голосок разительно не соответствовал ее комплекции. - Разное от того,
что я когда-нибудь чувствовала. И это быть где-то там, а не прямо здесь.
     Она махнула рукой на юго-восток и зачесалась еще отчаянней.
     Броган   пробежался  взглядом  по  толпе  спешащих  людей,  потом   окинул
критическим  взором великолепные дворцы, выстроенные вдоль улицы, носящей,  как
он  слышал, название "Королевский Ряд". Дворцы предназначались для того,  чтобы
поразить  приезжих  богатством, могуществом и силой  духа  людей,  которым  они
принадлежали. Каждый был обрамлен колоннами, украшен великолепными  барельефами
и  яркими  витражами,  но  для Тобиаса Брогана это  были  всего  лишь  каменные
павлины, и только. Более никчемной траты денег он не видел за всю свою жизнь.
     Вдали  возвышался дворец Исповедниц. Его каменные колонны  и  шпили  своей
строгостью и изяществом резко отличались от пышности Королевского Ряда и каким-
то  образом  казались белее снега, будто пытались под маской  неземной  чистоты
скрыть  свою  богохульную  сущность. Броган  поглядел  на  это  святилище  зла,
средоточие магической власти, и погладил костлявыми пальцами кожаный футляр  на
поясе.
     -  Господин генерал, - наклонившись к нему, настойчиво позвала Лунетта.  -
Ты слышать, что я сказала...
     Броган  резко повернулся, и его до блеска начищенные сапоги заскрипели  на
морозе в кожаных стременах.
     - Гальтеро!
     Из-под  сверкающего шлема с алым - в тон плаща - плюмажем сверкнули глаза,
похожие  на  две  черные  льдинки. Легко удерживая поводья  рукой  в  перчатке,
Гальтеро развернулся в седле с грацией дикого льва.
     - Господин генерал?
     -  Если  моя  сестрица  не  будет держать свой  рот  на  замке,  когда  ей
приказано, - Броган метнул на Лунетту разъяренный взгляд, - заткни ей его!
     Лунетта опасливо покосилась на широкоплечего Гальтеро и открыла было  рот,
чтобы  запротестовать,  но,  встретив взгляд его  ледяных  глаз,  передумала  и
принялась чесать свои руки.
     -  Простите меня, господин генерал Броган, - пробормотала она, почтительно
склонив голову перед братом.
     Гальтеро злобно двинул своего жеребца вперед, и могучий серый конь едва не
сшиб каурую кобылу Лунетты.
     - Молчать, стреганица!
     Щеки  Лунетты  вспыхнули  от  оскорбления, и  глаза  на  мгновение  грозно
сверкнули,  но  так же быстро погасли. Толстуха съежилась в своих  лохмотьях  и
покорно опустила взгляд.
     - Я не быть ведьмой, - прошептала она себе под нос.
     Бровь над ледяным глазом изогнулась, отчего Лунетта съежилась еще больше и
замолчала окончательно.
     Гальтеро был отличным солдатом. То, что Лунетта - сестра Брогана, не имело
для  него  решительно никакого значения, если получен приказ. Она - стреганица,
то  есть  женщина,  находящаяся  под властью  зла.  По  первому  слову  Брогана
Гальтеро,  как  и любой другой солдат, готов был не раздумывая и без  сожаления
выпустить из нее кровь.
     То,  что она была сестрой Брогана, лишь укрепляло в генерале решимость как
можно  лучше исполнить свой долг. Лунетта служила всем постоянным напоминанием,
что Владетель способен разить даже праведных и испортить самые лучшие семьи.
     Семь    лет    спустя   после   рождения   Лунетты   Создатель    исправил
несправедливость,  и  на  свет  появился Тобиас. Появился,  дабы  противостоять
Владетелю. Но для их матери, начавшей соскальзывать в объятия безумия, было уже
слишком  поздно. Когда, не перенеся позора, безвременно сошел в могилу  отец  и
она  свихнулась  уже  окончательно,  на восьмилетнего  Тобиаса  легла  нелегкая
обязанность  бороться с проклятым даром сестры, дабы она не  попала  во  власть
Владетеля  полностью. В те годы Лунетта обожала братика, и  он  использовал  ее
обожание,  чтобы  убедить сестру слушать только его. Вообще-то говоря,  Лунетта
всегда  нуждалась  в  руководстве. Беспомощная душа,  с  рождения  пойманная  в
ловушку проклятия, от которого нельзя избавиться и нельзя убежать.
     Путем неимоверных усилий Броган смыл с себя позор, который приносит всякой
семье рождение ребенка, обладающего даром. На это ушла почти вся его жизнь,  но
Тобиас  вернул  доброе имя своему роду. Он им всем показал. Он  сумел  обернуть
проклятие себе на пользу и стал избранным среди избранных.
     Тобиас  Броган  любил  свою сестру, любил достаточно сильно,  чтобы,  если
потребуется, лично перерезать ей глотку и освободить ее от власти Владетеля, да
и самому избавиться от мук, если ее дар вдруг вырвется из-под его контроля. Она
жива  только  до  тех пор, пока приносит пользу, пока помогает искоренять  зло,
истреблять еретиков. Таким образом она сражается со злом, захватившим ее  душу,
и приносит пользу в борьбе с Владетелем и его приспешниками.
     Тобиас   понимал,  что  сестра  выглядит  не  слишком  достойно  в   своих
разноцветных отрепьях, но эти тряпки были единственным, что могло доставить  ей
удовольствие.  Она называла их своими "красулечками". Ума у нее было  маловато,
но  Владетель  одарил  ее редким даром и могуществом. А  Тобиас  с  невероятным
рвением изо дня в день обращал их в свою пользу.
     Все,  что  Владетелем  создано, имеет изъян, и  люди  благочестивые  могут
использовать  его  творения как инструмент в борьбе с ним - если  возьмутся  за
дело  с  умом. Создатель всегда предоставляет своим воинам оружие для борьбы  с
грехом,  надо  лишь  потрудиться его поискать и  иметь  достаточно  мудрости  и
отваги, чтобы использовать. Именно это больше всего пришлось Брогану по душе  в
Имперском  Ордене:  имперцы оказались достаточно хитры,  чтобы  это  понять,  и
достаточно могучи, чтобы использовать магию в борьбе с богохульством и ересью.
     Кроме  того,  как и Броган, Орден использовал стреганиц. Хотя  Брогану  не
нравилось,  что  имперцы позволяют им повсюду свободно  разгуливать,  -  но,  с
другой стороны, иначе они не смогли бы снабжать их сведениями: им никто  бы  не
доверял.  Впрочем, если ведьмы вдруг решат повернуть против Ордена,  у  него  в
распоряжении всегда есть Лунетта.
     И  все  же  Брогану было неприятно находиться так близко ко злу. Противно,
несмотря на то что Лунетта ему и родная сестра.
     Солнце  только-только разгоралось, а на улицах уже было полно народу  -  в
основном  солдат,  уроженцев разных земель, которые  несли  охрану  дворцов,  и
д'харианцев,  патрулирующих весь город. Отчего-то они казались  обеспокоенными,
будто  с минуты на минуту ожидали нападения. Брогана уверяли, что армия  держит
под своим контролем весь город и пригороды. Он, приученный никому не верить  на
слово, прошлой ночью отправил своих людей в разведку, и те подтвердили,  что  в
окрестностях Эйдиндрила нет бунтовщиков.
     Броган всегда предпочитал появляться тогда, когда его меньше всего ждут, и
имея в своем распоряжении больше сил, чем предполагалось. На случай, гели вдруг
придется брать бразды правления в свои руки. В этот раз он привел с собой целый
полк - пятьсот человек, - но в случае необходимости мог в считанные часы ввести
в  Эйдиндрил  и  свою  основную  армию, которая давно  доказала,  что  способна
подавить любое сопротивление.
     Правда,  не  будь  д'харианцы союзниками, их численность  могла  бы  стать
поводом  для  беспокойства. Хотя Броган - и не без оснований  -  был  уверен  в
способностях своих людей, только обуреваемые гордыней бросаются в битву,  когда
соотношение сил не в их пользу. Создатель лишает таких своей милости.
     Подняв  руку,  Броган  остановил своих всадников, чтобы  дать  возможность
пешему  отряду  д'харианцев  перейти улицу. Они  шли  в  боевым  строю,  и  это
показалось  ему  странным  - впрочем, возможно, они просто  желали  лишний  раз
устрашить побежденных.
     Д'харианцы,  с оружием на изготовку, бросали на колонну всадников  злобные
взгляды, словно видели в них угрозу. Осторожные ребята эти д'харианцы,  подумал
Броган.
     Д'харианцы  переходили  улицу не торопясь и даже при  виде  остановившейся
колонны  не  подумали  ускорить  шаг.  Броган  улыбнулся.  Менее  храбрые  люди
наверняка  пошли  бы  побыстрее. Мечи и боевые топоры д'харианцев  не  были  ни
красиво  украшенными, ни дорогими, но от этого выглядели еще  опаснее.  Оружие,
которое носят не из-за его красоты, а потому, что оно эффективно.
     Несмотря  на  то  что всадники раз в двадцать превосходили по  численности
отряд д'харианцев, солдаты, одетые в простые доспехи из темной кожи и кольчуги,
смотрели на начищенные латы, блестящие шлемы и алые плащи без всякого интереса.
Как  правило,  аккуратность в таких вещах не означала ничего,  кроме  чванства.
Однако  в  данном  случае  это было не так: сказывалась установленная  Броганом
дисциплина.  Генерал уделял много внимания мелочам. Д'харианцы этого  знать  не
могли,  но,  когда Брогана и его людей узнавали поближе, один вид  алых  плащей
заставлял  бледнеть  самых храбрых мужчин, а одного блеска начищенных  доспехов
было достаточно, чтобы противник ударялся в бегство.
     Когда  они пришли из Никобариса через горы Ранг-Шада и соединились с одной
из  армий Ордена, на Брогана произвел сильное впечатление д'хариан-ский генерал
Риггс, ибо он отнесся к совету Брогана с вниманием и интересом. Броган проникся
к  нему  таким уважением, что даже оставил в распоряжение генерала часть  своих
войск, чтобы оказать помощь в завоевании Срединных Земель. Орден тогда как  раз
готовился взять проклятый город Эбиниссию, столицу Галеи. И волею Создателя ему
это удалось.
     Узнав, что д'харианцы не очень-то жалуют магию, Броган порадовался. А  вот
то,  что  они боятся ее, вызвало у него раздражение. Магия - средство Владетеля
проникать  в мир людей. Бояться надо Создателя. А магию, колдовство  Владетеля,
должно  изничтожать.  До того, как прошлой весной пали границы,  на  протяжении
многих  поколений Д'Хара была изолирована от Срединных Земель, и Броган  ничего
не  знал  ни  об  этой стране, ни о ее обитателях. Огромная  новая  территория,
нуждающаяся в просвещении и, возможно, в очищении.
     Даркен  Рал,  правитель  Д'Хары,  разрушил  границы,  и  его  армия  взяла
Эйдиндрил и несколько других городов. Если бы Даркен Рал уделял больше внимания
делам земным, он сумел бы захватить все Срединные Земли, прежде чем против него
успели собрать армию. Но он главным образом интересовался магией, и это привело
его  к  гибели.  После  смерти Даркена Рала (как слышал  Броган,  он  был  убит
претендентом  на  престол), войска Д'Хары присоединились к  Имперскому  Ордену,
чтобы оказать ему помощь в праведной борьбе со злом.
     В  мире  больше  не  оставалось  места  для  древней,  умирающей  религии,
именуемой  магией. Отныне миром станет править Имперский Орден, и людьми  будет
руководить  свет Создателя. Молитвы Тобиаса Брогана услышаны, и он каждый  день
благодарил  Создателя за то, что тот позволил ему прийти в  этот  мир  как  раз
вовремя  для  того, чтобы быть в самом центре событий и увидеть,  как  исчезает
нечестивая  магия.  И повести праведных в последнюю битву. Сегодня  совершается
История, и он, Броган, творит ее.
     Создатель,  надо  сказать, недавно являлся Тобиасу  во  сне,  чтобы  лично
одобрить его деяния. Генерал никому не сказал об этом. Его могли бы обвинить  в
тщеславии.  Броган был вполне доволен тем, что Создатель к нему  милостив.  Но,
конечно,  Лунетте он об этом поведал, и она была несказанно поражена.  В  самом
деле, не так уж часто Создатель сам беседует с одним из своих чад.
     Увидев,  что последний д'харианец перешел на другую сторону улицы,  Броган
пришпорил  коня,  и  колонна продолжила движение. Ни  один  из  д'харианцев  не
оглянулся,  когда  раздался грохот сотен копыт, но только  дурак  счел  бы  это
беспечностью.  Броган  дураком  не  был.  Толпа  расступилась,  уступая  дорогу
всадникам,  и  они  поехали  дальше  по  Королевскому  Ряду.  Мундиры   солдат,
охранявших  дворцы,  были  знакомы Брогану. Он узнал сандарийцев,  джарийцев  и
кельтонцев.  Галеанцев  он не увидел. Должно быть, Орден  хорошо  справился  со
своей задачей в Эбиниссии, столице королевства.
     Наконец  Броган увидел своих соотечественников. Нетерпеливым взмахом  руки
он   послал   вперед  группу  кавалеристов.  Они  пронеслись  мимо  меченосцев,
копейщиков,  знаменщиков и, наконец, самого Брогана. Алые плащи  развевались  у
них  за  спиной.  Под звон подков всадники взлетели по широким ступеням  дворца
Никобариса.  Такой же вычурный, как и другие дворцы на улице,  он  был  украшен
стройными  колоннами,  сделанными  из редкого  мрамора,  коричневого  с  белыми
прожилками,  который добывали в каменоломнях в горах к востоку  от  Никобариса.
Брогану эти колонны казались едва ли не верхом распутства.
     Увидев  верховых,  солдаты регулярной армии, стоящие на  часах,  отошли  в
стороны и отсалютовали.
     Всадники оттеснили их еще дальше, чтобы открыть генералу проход пошире.
     Въехав по ступенькам, Броган спешился среди гранитных статуй, изображающих
полководцев  верхом на лошадях. Швырнув удила посеревшему от страха  гвардейцу,
он,  улыбаясь,  оглядел город. Взгляд его упал на дворец  Исповедниц,  и  глаза
генерала сверкнули. Сегодня Тобиас Броган пребывал в отличном настроении,  а  в
последнее время подобное расположение духа посещало его крайне редко. Он полной
грудью вдохнул прохладный утренний воздух: утро нового дня. Броган повернулся к
гвардейцу, и тот стремительно поклонился.
     - Да здравствует король! Броган поправил плащ.
     - Ты слегка опоздал.
     Солдат кашлянул и, набиравшись мужества, спросил:
     - Сэр?
     - Король, - сообщил Броган, подлаживая усы, - оказался не тем, за кого мы,
любящие  подданные, его принимали. За грехи свои он сожжен. А теперь позаботься
о моем коне.
     Жестом он подозвал второго гвардейца.
     - Скажи поварам, что я голоден. И добавь, что очень не люблю ждать.
     Гвардеец, поклонившись, ушел, а Броган перевел взгляд на человека, который
еще сидел на коне.
     - Гальтеро.
     Конь  сделал  шажок  вперед.  Алый плащ  всадника  даже  не  колыхнулся  в
безветренном воздухе.
     - Возьми половину людей и приведи ее ко мне. Поем, а потом буду ее судить.
     Костлявыми  пальцами Броган задумчиво погладил футляр, висящий  на  поясе.
Скоро он добавит к своей коллекции самый главный трофей. При этой мысли генерал
зловеще  ухмыльнулся. Улыбка изогнула старый шрам в углу рта, но  не  затронула
глаз Брогана. Слава основоположника торжества морали будет принадлежать ему.
     - Лунетта.
     Сестра не сводила глаз с дворца Исповедниц, и ее лохмотья тряслись, потому
что она отчаянно чесалась.
     - Лунетта!
       Она вздрогнула, услышав его наконец.
     - Да, господин генерал?
     Броган  откинул  назад алый плащ и поправил пояс, служивший  символом  его
ранга.
     -  Пойдем-ка со мной, позавтракаем вместе. Нам надо поговорить. Я расскажу
тебе сон, который приснился мне прошлой ночью.
     Ее глаза восторженно округлились:
     -  Еще один, господин генерал? Ой, как я хочу услышать! Вы оказываете  мне
большую честь. - Вот именно.
     Броган  пошел через двойные деревянные ворота во внутренние покои  дворца.
Сестра следовала за ним.
     -  Нам  есть о чем поговорить. Ты ведь будешь внимательно слушать, не  так
ли, Лунетта?
      Сестра шла за ним по пятам.
     -  Да,  господин  генерал. Как всегда. У окна с тяжелой синей  драпировкой
Броган  остановился. Вынув кинжал, он отрезал от занавеса длинную полосу вместе
с  золотой  канвой. Облизнув губы, Лунетта раскачивалась из стороны в  сторону,
нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Броган улыбнулся:
     -  Красотулечка  для  тебя,  Лунетта. Глаза ее засияли.  Она  засуетилась,
прилаживая  полоску  ткани то к одному месту, то к другому  в  поисках  лучшего
сочетания, и захихикала от удовольствия.
     - Спасибо, господин генерал. Она быть очень красивая.
     Броган  зашагал  дальше,  и Лунетта поспешила за ним.  Вдоль  стен  висели
портреты царственных особ, под ногами шуршали дорогие ковры. Закругленные двери
были  обрамлены  позолоченными  косяками. Алый плащ  отражался  в  бесчисленных
зеркалах.
     Слуга  в  коричнево-белой  ливрее, склонившись,  указал  генералу  путь  в
обеденный  зал  и  сам пошел впереди, то и дело оглядываясь  и  кланяясь  своим
спутникам.
     Тобиас  Броган вряд ли был способен испугать кого-то своим ростом и силой,
но  прислуга,  гвардейцы  и  полуодетые  чиновники,  столпившиеся  в  коридоре,
бледнели, завидев его. Его, господина генерала, предводителя Защитников Паствы.
     По  его  слову грешников сжигали, независимо от того, были они нищими  или
воинами, или знатными господами. Хоть королями.

                                    Глава 5
     
     Сестра  Верна как зачарованная смотрела на яркое пламя, которое, извиваясь
в  танце, разноцветными языками взметалось к небесам. Жар был велик, и, если бы
не  защитные  щиты, огонь наверняка опалил бы людей. Огромное  кровавое  солнце
наполовину выплыло из-за горизонта, затмевая собой погребальный костер.  Другие
сестры еще всхлипывали, но сестра Верна стояла с сухими глазами. Все слезы  она
уже выплакала.
     Кроме одной сестры и одного мальчика-воспитанника, призванных символически
охранять Дворец, и, разумеется, утратившей разум сестры Симоны, которую заперли
в пустой комнате, защищенной заклинаниями, весь Дворец Пророков собрался здесь,
на холме над Танимурой, - около сотни воспитанников и вдвое больше сестер Света
и  послушниц.  Но  несмотря на такое количество людей, каждый  чувствовал  себя
глубоко  одиноким  и  стоял,  погрузившись в  молитвы.  Во  время  погребальной
церемонии, по традиции, все хранили молчание.
     После  ночного  бдения  над  телами усопших у сестры  Верны  разламывалась
спина.  От заката до рассвета обитатели Дворца сообща поддерживали над мертвыми
силовой  щит  и возносили молитвы. При этом по всему городу, не затихая  ни  на
мгновение, гремели барабаны, и к рассвету сестра Верна готова была на всю жизнь
возненавидить этот инструмент.
     С  первым лучом солнца щит был снят, и каждый направил силу своего Хань на
возжигание  погребального  костра. Языки пламени, рожденного  магией,  взлетели
вверх,  охватив поленья и два закутанных в саваны тела, лежащих на них, -  одно
маленькое и плотное, другое - длинное и худое.
     Пришлось  перерыть  все библиотеку, чтобы выяснить, как следует  проводить
церемонию,  поскольку  никто  из ныне живущих никогда  не  принимал  участия  в
погребении.  Сей  ритуал не проводился почти восемьсот  лет  -  791  год,  если
говорить точно. Со дня смерти предыдущей аббатисы.
     Как удалось выяснить из древних книг, только душа аббатисы должна уйти под
защиту  Создателя  в священной церемонии похорон, но в виде  исключения  сестры
решили  даровать такую же привилегию тому, кто так мужественно  боролся  за  ее
жизнь.  В  книгах говорилось, что такое решение может быть принято  только  при
условии  полного единогласия по данному вопросу, и пришлось немало потрудиться,
чтобы добиться этого самого единогласия.
     По  обычаю, когда солнце поднялось над горизонтом, поток Хань прекратился.
Лишившись  волшебной поддержки, погребальный костер угас, и  на  зеленом  холме
остался  лишь  пепел и пара обугленных бревен. Последняя струйка дыма  умчалась
ввысь и исчезла в светлеющем небе.
     Серый  пепел - больше ничего не осталось в мире живых от аббатисы Аннелины
и пророка Натана. Все кончилось.
     Сестры  начали  молча  расходиться  - одни  в  одиночестве,  другие  вели,
приобняв  за плечи, мальчика или послушницу. Словно потерянные души, они  брели
вниз, к городу и Дворцу Пророков, возвращаясь в дом, где не было больше матери.
Целуя кольцо на пальце, сестра Верна вдруг подумала, что со смертью пророка они
в некотором роде остались и без отца.
     Сложив  на груди руки, она отсутствующим взглядом смотрела вслед уходящим.
Ей  так  и не удалось помириться с аббатисой - и теперь уже никогда не удастся.
Аннелина использовала ее - а потом унизила и разжаловала в послушницы только за
то, что она, сестра Верна, выполняла свой долг и следовала приказам. Хотя Верна
знала,  что  аббатиса сделала то, что должно было быть сделано  ради  всеобщего
блага, ей все равно было больно сознавать, что Аннелина просто использовала  ее
верность. И выставила ее дурой.
     После того как Улиция, которая была одной из сестер Тьмы, ранила аббатису,
Аннелина  до самой смерти, все три недели, не приходила в сознание, и у  сестры
Верны  не  было возможности поговорить с ней. Только Натан, который делал  все,
чтобы исцелить аббатису, имел право входить в ее покои. Но в конечном итоге  он
потерпел поражение. И это стоило ему жизни. Хотя Натан всегда был на вид  очень
крепким, видимо, напряжение этих дней оказалось слишком велико даже для него. В
конце  концов,  ему почти тысяча лет. И за те двадцать лет,  что  сестра  Верна
провела  в поисках Ричарда, которого все-таки приволокла во Дворец, он тоже  не
помолодел.
     Вспомнив о Ричарде, Верна улыбнулась. Она по нему скучала. Искатель  бывал
порою  несносен,  но  ведь он тоже стал жертвой планов аббатисы  -  хотя  потом
смирился с этим и не держал на Аннелину зла.
     У  Верны  сжалось сердце при мысли о том, что Кэлен, возлюбленная Ричарда,
скорее  всего умерла, как и было сказано в том ужасном пророчестве. Впрочем,  в
душе  она  надеялась,  что этого все-таки не произошло.  Аббатиса  была  весьма
решительной  женщиной и, хотя манипулировала многими людьми,  делала  это  ради
всех   детей  Создателя,  а  не  для  того,  чтобы  удовлетворить  свои  личные
притязания.
     - У тебя сердитый вид, сестра Верна.
     Обернувшись, Верна увидела молодого волшебника Уоррена. Он стоял,  засунув
руки  в  широкие,  расшитые  серебром рукава  своего  темно-лилового  балахона.
Посмотрев по сторонам, она вдруг поняла, что они с Уорреном остались  на  холме
только вдвоем. Остальные темными точками едва виднелись вдали.
     - Возможно, так и есть, Уоррен.
     - Почему же, сестра?
     Верна разгладила складки юбки.
     -  Возможно, я злюсь на себя. - Кутаясь в голубую шаль, она подумала,  что
лучше сменить тему. - Ты еще так юн - я имею в виду уровень твоего обучения,  -
что мне до сих пор непривычно видеть тебя без Рада-Хань.
     Уоррен  коснулся  шеи  в  том месте, где раньше был  ошейник,  который  он
проносил большую часть своей жизни.
     -  Юн  по  меркам тех, кто живет под заклятием Дворца, но вряд  ли  другие
назовут  меня  молодым.  Мне  сто пятьдесят лет,  сестра.  Еще  раз  прими  мою
благодарность  за то, что сняла с меня Рада-Хань. - Убрав руку от  шеи,  Уоррен
отбросил  со  лба прядь светлых волос. - Похоже, за последние месяцы  весь  мир
перевернулся вверх тормашками.
     Сестра Верна печально улыбнулась.
     - Я тоже скучаю по Ричарду. Уоррен лукаво поглядел на нее:
     -  Правда?  Он весьма необычный человек, верно? Я с трудом верил,  что  он
сумеет  удержать Владетеля и помешать ему вторгнуться в мир живых.  Но,  должно
быть, он все же смог остановить призрак своего отца и вернуть Камень Слез туда,
где  ему  полагается быть, иначе нас всех уже поглотил бы мир  мертвых.  Честно
говоря, пока не прошло зимнее солнцестояние, мне было здорово не по себе.
     Сестра Верна кивнула.
     -  Те  вещи,  которым ты помог его обучить, вероятно, ему пригодились.  Ты
хорошо потрудился, Уоррен. - Она помолчала. - Я рада, что ты решил остаться  во
Дворце еще на какое-то время, хотя на тебе больше нет Рада-Хань. Тем более  что
теперь мы остались без пророка.
     Уоррен посмотрел на остывающий пепел.
     -  Большую  часть своей жизни я изучал в подвале пророчества и понятия  не
имел,  что  многие из них сделаны пророком, живущим у нас во Дворце. Жаль,  что
мне об этом не сказали раньше. Не позволили поговорить с ним, поучиться у него.
Теперь эта возможность упущена навсегда.
     -  Натан  был опасным человеком, загадкой, которую никто из нас так  и  не
смог  постичь  до конца. Поэтому мы никогда ему не доверяли. Но,  возможно,  не
позволяя  тебе с ним увидеться, мы действительно совершили ошибку. Со временем,
когда  ты узнал бы больше, чем знаешь сейчас, сестры дали бы тебе разрешение  -
больше  того,  я  уверена, они просто потребовали бы,  чтобы  ты  встретился  с
Натаном.
     Уоррен отвел взгляд.
     - Поздно об этом говорить.
     -  Уоррен,  я  знаю, что теперь, когда ты избавился от ошейника,  тебе  не
терпится  посмотреть  мир. Но ты сам сказал, что хочешь остаться  и  продолжить
учебу.  Отныне во Дворце нет больше пророка. Предлагаю тебе подумать  над  тем,
что твой дар сильнее всего проявляется именно в этой области. В один прекрасный
день ты мог бы сам стать пророком.
     Уоррен смотрел на зеленые холмы. Легкий ветерок развевал его балахон.
     - Не только мой дар - вся моя жизнь, все мои надежды всегда были связаны с
пророчествами. Я только-только начал понимать их так, как никто другой не может
понять. Но понимать пророчества и прорицать самому - далеко не одно и то же.
     -  На все нужно время, Уоррен. Уверена, когда .Натану было столько же лет,
сколько тебе, он знал не больше твоего. Если ты останешься и продолжишь  учебу,
то лет через четыреста-пятьсот станешь не менее великим пророком, чем Натан.
     Уоррен долго молчал.
     -  Но  там, за барьером, лежит целый мир, - сказал он наконец. - Я слышал,
что  в  замке  Волшебника в Эйдиндриле и в других местах есть старинные  книги.
Ричард  говорил, что их полно в Народном Дворце Д'Хары. Я жажду  учиться,  и  в
мире много такого, чего нельзя найти здесь.
     Сестра Верна повела плечами, разминая затекшие мышцы.
     - Ты знаешь, Уоррен, что мы живем под защитой заклинания. Если ты покинешь
Дворец,  то  начнешь стареть, как другие. Посмотри, что случилось  со  мной  за
двадцать лет странствий. У нас с тобой всего год разницы в возрасте, но ты  по-
прежнему  выглядишь так, будто тебе только-только настало время задумываться  о
женитьбе,  а  я  -  так,  словно мне уже пришла пора  нянчить  внучат.  Теперь,
вернувшись,  я  снова  живу  по времени Дворца, но то,  что  потеряно,  уже  не
вернешь.
     Не глядя на нее, Уоррен проговорил:
     -  Мне кажется, ты видишь в зеркале больше морщин, чем есть на самом деле,
сестра Верна. Она не смогла удержаться от улыбки.
     - А знаешь ли ты, что когда-то я была в тебя влюблена?
     Уоррен на мгновение потерял дар речи.
     - В меня? Ты шутишь! Когда?
     -  О,  это было очень давно. Больше ста лет назад. Ты был весь погружен  в
учебу, был такой умный, и от твоих голубых глаз у меня замирало сердце.
     - Сестра Верна!
     Не сдержавшись. Верна рассмеялась, увидев, как Уоррен залился краской.
     -  Это  было  давно,  Уоррен. Я была тогда молода, как  и  ты.  Мимолетное
увлечение. - Улыбка слетела с ее лица. - Теперь ты кажешься мне ребенком,  а  я
сама  себе представляюсь достаточно старой, чтобы быть твоей матерью.  Двадцать
лет за пределами Дворца состарили меня не только внешне. - Она помолчала. - Так
что, если ты покинешь Дворец, у тебя будет лишь несколько коротких десятилетий,
чтобы узнать то, что ты хочешь узнать. Потом ты состаришься и умрешь. А здесь у
тебя  с  избытком  времени,  чтобы выучиться и,  возможно,  стать  пророком.  А
книги...  В  конце  концов,  их всегда можно забрать  и  принести  сюда.  Ты  -
единственный  из  оставшихся, у кого есть возможность превратиться  в  пророка.
После  смерти аббатисы и Натана ты, должно быть, знаешь о пророчествах  больше,
чем любой другой. Ты нужен нам, Уоррен.
     Уоррен оглянулся на освещенный рассветным солнцем Дворец.
     - Я подумаю, сестра.
     - Только об этом я и прошу, Уоррен. Вздохнув, он повернулся к ней:
     - И что теперь? Кого, как ты считаешь, изберут аббатисой?
     В  процессе  поисков  сведений о похоронном  обряде  выяснилось  еще,  что
процедура избрания новой аббатисы - вещь весьма непростая. Уоррену было об этом
известно.  Никто  лучше  него не знал содержимое книг,  хранящихся  в  подвалах
Дворца.
     Верна пожала плечами.
     -  Аббатиса  должна обладать огромными знаниями и большим  опытом.  А  это
значит,  что ей станет кто-то из старших сестер. Наиболее вероятная кандидатура
-  Леома  Марсик.  Еще - Филиппа или Дульчи. Ну и конечно, сестра  Марена  тоже
войдет  в список. Достойных сестер немало. Я с ходу могу назвать имен тридцать,
хотя  и  сомневаюсь,  что хотя бы у половины из них есть серьезные  перспективы
стать аббатисой.
     Уоррен задумчиво потер нос.
     - Наверное, ты права.
     Сестра  Верна нисколько не сомневалась, что закулисная борьба уже началась
и  по  мере  того  как  список возможных кандидатур  будет  сужаться,  наиболее
влиятельных  сестер, еще не сделавших свой выбор, будут всячески  обхаживать  в
расчете  на  их голоса. Избрание новой аббатисы - исторический момент,  который
определит  жизнь Дворца на ближайшие несколько столетий. Похоже, схватка  будет
жестокой.
     Сестра Верна вздохнула.
     -  Не скажу, что я люблю битвы, но выборы, судя по всему, будут жестокими.
Победит  самая  сильная, но на это может уйти много времени. Нам придется  жить
без аббатисы несколько месяцев, а возможно, и целый год.
     - А кого будешь поддерживать ты, сестра? Верна коротко засмеялась.
     -  Я?!  Ты  опять видишь только мои морщины, Уоррен. Я постарела,  но  это
совершенно не меняет того факта, что я по-прежнему одна из младших сестер.  Мой
голос ничего не будет значить.
     -  В  таком случае я полагаю, тебе лучше добиться того, чтобы он  приобрел
значение. - Уоррен наклонился к ней ближе и понизил голос, хотя рядом  не  было
ни  одной живой души. - Те шесть сестер Тьмы, которым удалось сбежать, -  ты  о
них не забыла?
     Сестра Верна нахмурилась и внимательно поглядела в его голубые глаза.
     - Какое это имеет отношение к выборам аббатисы?
     Уоррен нервно скрутил балахон на животе в большой лиловый узел.
     -  А  кто  сказал, что их было только лишь шесть? Вдруг во Дворце осталась
еще  одна? Или целая дюжина? Или сотня? Сестра Верна, ты - единственная из всех
сестер,  о ком я могу с уверенностью сказать: это - сестра Света. И ты  обязана
позаботиться,  чтобы  аббатисой не стал кто-то из сестер  Тьмы.  Верна  бросила
быстрый взгляд на Дворец.
      - Я же сказала, что являюсь всего лишь одной из младших сестер. Мое слово
не стоит ни гроша, а остальные  уверены, что сестры Тьмы сбежали все до единой.
     Уоррен отвернулся, разглаживая смятый балахон, а когда вновь посмотрел  на
сестру Верну, во взгляде его читалось подозрение.
     - Но ведь ты понимаешь, что я прав, верно?
     Ты тоже считаешь, что во Дворце остались еще сестры Тьмы.
     Сестра Верна сохраняла невозмутимость.
     -  Хотя  я не могу полностью исключить такую возможность, пока у меня  нет
никаких  оснований  быть  в этом уверенной. И кроме  того,  это  лишь  одна  из
великого  множества  важных  вещей, которые должны быть  приняты  во  внимание,
когда...
     -  Не  надо  пичкать меня двусмысленной болтовней! Мы говорим о  серьезных
вещах!
       Сестра Верна вскинула голову:
     -  Не  забывай,  что ты ученик, Уоррен, и разговариваешь с сестрой  Света.
Будь добр обращаться ко мне с подобающим уважением.
     -  А  я отнюдь не проявляю к тебе неуважения. Но Ричард помог мне понять,
что  я  должен отстаивать свое мнение и свое достоинство. К тому же именно  ты
сняла с меня ошейник, и, как сама только что сказала, мы с тобой ровесники.  Я
не младше тебя.
     - Ты по-прежнему ученик, который...
     -  Который, по твоим же словам, знает о пророчествах больше, чем  кто-либо
другой. И когда речь идет о них, ты - моя ученица. Признаю, что о других  вещах
ты  знаешь больше меня. Например, как пользоваться своим Хань. Но и я кое в чем
разбираюсь  лучше  тебя. Кстати, не потому ли ты сняла с  меня  Рада-Хань,  что
поняла - нельзя держать человека в плену. Я уважаю тебя, но я больше не пленник
сестер  Света.  Ты  завоевала мое уважение, сестра, но подчиняться  тебе  я  не
намерен!
     Верна долго смотрела в его голубые глаза.
     -  Кто бы мог подумать, что скрывалось за этим ошейником... - пробормотала
она,  а потом решительно кивнула: - Ты прав, Уоррен. Я тоже подозреваю, что  во
Дворце остались другие, кто отдал душу Владетелю.
     -  Другие...  -  Уоррен пристально посмотрел ей в глаза. - Ты  не  сказала
"сестры", ты сказала "другие". Ты имеешь в виду воспитанников, не так ли?
     - А ты уже забыл о Джедидии? Уоррен слегка побледнел.
     - Нет, не забыл.
     -  Как  ты  сам  говоришь, где был один, могут быть и другие.  Кое-кто  из
молодых волшебников во Дворце тоже мог принести клятву Владетелю.
     Уоррен придвинулся к ней вплотную и вновь принялся крутить в пальцах  полу
балахона.
     - Сестра Верна, что же нам делать? Нельзя допустить, чтобы аббатисой стала
сестра  Тьмы. Это означало бы катастрофу. Мы должны быть уверены, что этого  не
произойдет!
     -  Но как нам узнать, кто именно дал клятву Владетелю? Более того, что  мы
вообще  можем  сделать? Они обладают магией Ущерба, мы -  нет.  Даже  если  нам
удастся  выяснить, кто они, мы все равно будем бессильны. С  таким  же  успехом
можно сунуть руку в мешок со змеями и попытаться схватить гадюку за хвост.
     Уоррен побледнел.
     - Я об этом не подумал.
     Сестра Верна нервно сплела пальцы.
     - Мы что-нибудь придумаем. Надеюсь, Создатель укажет нам путь.
     -  Быть может, нам стоит найти Ричарда и попросить его о помощи, как в тот
раз? Он избавил нас хотя бы от этих шести сестер Тьмы. Вряд ли они когда-нибудь
посмеют вернуться. Ричард здорово их напугал.
     - Ну да - только при этом аббатиса была ранена, а потом и умерла. Вместе с
Натаном, - напомнила Верна. - Смерть идет с Ричардом рука об руку.
     -  Но  не потому, что он приводит ее, - возразил Уоррен. - Ричард - боевой
чародей. Он сражается за правое дело, ради всех, кто живет на земле. Если бы он
не сделал того, что должен был сделать, аббатиса и Натан все равно погибли бы -
и это было бы только начало долгой цепочки смертей и разрушений.
     Верна взяла Уоррена за руку и произнесла более мягким тоном:
     - Конечно, ты прав. Мы все в огромном долгу перед Ричардом. Но нуждаться в
нем и найти его - разные вещи. Тому свидетельство - мои морщины. - Сестра Верна
отпустила руку волшебника. - К тому же сомневаюсь, что мы можем доверять  кому-
то еще, кроме друг друга. Но мы непременно что-нибудь придумаем.
     Уоррен мрачно взглянул на нее:
     -  Да  уж,  следует постараться. Дело в том, что в пророчествах говорится:
зловещие события произойдут с приходом следующей аббатисы.
     В  Танимуре  их  опять оглушил барабанный бой. Гулкие  низкие  равномерные
удары  проникали, казалось, в самую душу. Они не замолкали ни на минуту, и  это
действовало на нервы - но, как предполагала сестра Верна, так и было задумано.
     Барабанщики в сопровождении охраны прибыли за три дня до смерти аббатисы и
расставили  свои огромные барабаны по периметру города. И как только барабанный
бой  начался,  он уже более не смолкал, Барабанщики сменялись возле  барабанов,
поэтому они гремели и ночью, и днем.
     От  этого  грохота все были готовы свихнуться. Люди сделались  нервными  и
раздражительными, не слышалось обычного смеха, гомона и шума толпы. Все  ходили
мрачные и тихие.
     В  окрестностях  города приезжие не высовывались из своих палаток.  Стихли
громкие  разговоры, замерла торговля, не видно было дыма костров. Лавочники  не
зазывали покупателей, а молча стояли в дверях своих лавок или с кислыми  лицами
сидели за прилавками. А редкие покупатели быстренько брали то, что им нужно,  и
уходили, не задерживаясь ни на одну лишнюю секунду. Детишки не выпускали из рук
материнский  подол  и лишь испуганно стреляли глазенками по сторонам.  Мужчины,
которые  прежде азартно и шумно резались в кости, теперь хмуро  стояли  у  стен
своих домов, ни с кем не заговаривая.
     Во Дворце Пророков каждую минуту бил колокол. Он бил всю ночь и будет бить
до  захода  солнца, извещая всех о смерти аббатисы. Но барабанный бой  не  имел
никакого  отношения к этому печальному событию. Военные барабанщики сообщали  о
скором прибытии императора.
     -  Я помню только королей, - сказала Верна Уоррену, - а какой-то Имперский
Орден мне неизвестен. Что это еще за император?
     -  Его зовут Джеган. Лет десять или пятнадцать назад Имперский Орден начал
завоевывать  королевства, объединяя их под своей властью.  -  Уоррен  задумчиво
потер  висок.  - Видишь ли, я в основном провожу время за книгами,  поэтому  не
уверен  в подробностях. Но насколько я понял, Джеган без труда покорил  Древний
Мир.  Впрочем,  пока вреда от императора не было. Во всяком  случае,  здесь,  в
Танимуре.  Он  не  вмешивается в дела Дворца Пророков и ждет  от  нас  ответной
любезности.
     - Тогда зачем он сюда приезжает?
     -  Понятия  не  имею, - пожал плечами Уоррен. - Возможно, он просто  решил
посетить эту часть империи.
     Одарив  благословением Создателя очередную горожанку, сестра Верна  обошла
свежую кучу лошадиного навоза и двинулась дальше.
     -  Что  ж,  надеюсь,  он  поторопится  и  этот  проклятый  грохот  наконец
прекратится. Барабаны бьют вот уже четвертый день. Должно быть, он уже в пути.
     Уоррен огляделся по сторонам и сказал:
     -  Дворцовая  гвардия  состоит  из солдат  Имперского  Ордена.  В  порядке
любезности император предоставил их аббатисе, поскольку он никому, кроме  своих
людей,  не позволяет носить оружие. И вот я тут перекинулся парой слов с  одним
из  гвардейцев. Он говорит, что барабанный бой всего лишь извещает о  намерении
императора  прибыть,  а вовсе не о том, что он уже едет. Гвардеец  сказал,  что
перед прибытием императора в Брестон барабаны били почти шесть месяцев.
     -  Шесть месяцев?! Ты хочешь сказать, что нам придется терпеть этот грохот
полгода?!
     Уоррен аккуратно подобрал балахон и перешагнул через лужу.
     - Не обязательно. Он может явиться через несколько месяцев или уже завтра.
Император не соизволяет сообщать точную дату.
     Сестра Верна скривилась:
     -  Что ж, если он задержится, сестры позаботятся о том, чтобы эти барабаны
замолкли!
     - Я был бы не против. Но император не относится к тем, с кем позволительно
не  считаться. Как мне известно, его армия по численности превосходит все,  что
когда-либо  существовали  на этом свете. -Уоррен многозначительно  поглядел  на
Верну.  -  Включая и те, которые принимали участие в великой войне,  отделившей
Новый мир от Древнего. Верна сощурилась.
     -  Зачем  ему столько войск, если он уже завоевал все древние королевства?
По-моему, это обычные солдатские байки. Вояки любят трепать языком.
     -  Гвардейцы говорят, что видели это собственными глазами, - пожал плечами
Уоррен. - По их словам, когда Орден собирается весь, войска покрывают землю  до
самого горизонта. Что, по-твоему, предпримут во Дворце, когда он прибудет?
     - Ба! Нас не волнует политика.
     - Тебя всегда было нелегко запугать! - улыбнулся Уоррен.
     -  Мы  делаем  то,  что угодно Создателю, а не какому-то  там  императору.
Дворец будет стоять еще долго после его смерти.
     Некоторое время они шли молча. Потом Уоррен, откашлявшись, произнес:
     -  Знаешь, тогда, когда мы с тобой только-только сюда приехали и  ты  была
еще послушницей... Ну, я был в тебя влюблен.
     Сестра Верна изумленно уставилась на него.
     - Ну вот, теперь ты решил надо мной посмеяться!
     -  Нет-нет, это правда! - Уоррен опять покраснел. - Твои каштановые волосы
казались мне самыми красивыми в мире. Ты была сообразительней остальных  и  так
уверенно  управляла своим Хань! Я думал, что тебе нет в этом  равных,  и  хотел
попросить, чтобы ты обучала меня.
     - Почему же ты не попросил? Уоррен пожал плечами.
     - Ты была такой неприступной, такой целеустремленной. А я никогда таким не
был.  - Он машинально отбросил волосы со лба. - Кроме того, ты любила Джедидию.
Я  был  ничто  по сравнению с ним. И всегда думал, что ты лишь посмеешься  надо
мной.
     Верна поймала себя на том, что нервно теребит волосы, и опустила руку.
     - Быть может, и посмеялась бы.
     Но мысленно она сильно в том сомневалась.
     - В юности мы часто делаем глупости. Молодая женщина с ребенком опустилась
перед  ней  на  колени.  Верна остановилась, чтобы  одарить  их  благословением
Создателя, а потом повернулась к Уоррену:
     -  Ты  мог бы покинуть Дворец лет на двадцать, изучить книги, которые  так
тебя  интересуют,  и догнать меня по возрасту. Мы снова стали  бы  ровесниками.
Тогда  ты  мог  бы попросить подержать меня за руку... как мне  хотелось  этого
много лет тому назад.
     Внезапно кто-то окликнул их. Оглянувшись, Верна увидела в толпе гвардейца.
Он отчаянно махал им рукой.
     - Кевин Андельмер, если не ошибаюсь? - спросила она. Уоррен кивнул.
     - Не представляю, чего он так суетится? Меченосец Андельмер побежал к ним,
налетел по дороге на какого-то мальчонку, едва не упал, но все же сумел устоять
на ногах и замер перед сестрой Верной.
     -  Сестра  Верна! Как хорошо! Наконец-то я вас нашел! Вас ждут во  Дворце.
Немедленно.
     - Кто ждет? В чем дело? Солдат пытался отдышаться и говорить одновременно.
     - Сестры. Сестра Леома схватила меня за ухо и велела найти вас и привести.
Сказала, что если не потороплюсь, то прокляну тот день, когда появился на свет.
Наверное, какие-то неприятности.
     - Какие?
     Андельмер развел руками:
     -  Я  спросил, но она поглядела на меня тем взглядом, от которого у мужчин
кости плавятся, и заявила, что это касается только сестер.
     Сестра Верна устало вздохнула.
     -  Ладно, в таком случае мы, пожалуй, пойдем с тобой, иначе с тебя  снимут
шкуру и прибьют к древку вместо флага.
     Кевин Андельмер побелел как полотно. Он ей поверил.

                                    Глава 6
     
     На  каменном  мосту, перекинутом через реку Керн на остров  Халзбанд,  где
находился  Дворец  Пророков,  как  три ястреба,  подстерегающие  приближающуюся
добычу,  замерли  в  нетерпении сестры Филиппа, Дульчи и Марена.  Яркое  солнце
мешало  разглядеть их лица, но сестра Верна и без того знала, что они выражают.
Уоррен вместе с ней поднялся на мост, а меченосец Андельмер, посчитав свой долг
выполненным,  предпочел поспешить в другую сторону. Когда  Верна  приблизилась,
седовласая сестра Дульчи грозно подалась вперед.
     -  Где  ты  была?  Ты заставляешь нас ждать! Барабанный бой,  доносившийся
снизу,  от города, напоминал звук медленно падающих капель дождя. Сестра  Верна
уже перестала обращать на него внимание.
     -  Я гуляла, размышляя о будущем Дворца и деяниях Создателя. Прах аббатисы
Аннелины  еще  не  остыл, и я никак не предполагала, что  грызня  начнется  так
скоро.
     Сестра  Дульчи  надвинулась на нее еще ближе, и  ее  проницательные  синие
глаза опасно сверкнули.
     -  Не  смей грубить нам, сестра Верна, иначе быстро превратишься  снова  в
послушницу. Теперь, когда ты вернулась, пора начинать жить по законам Дворца  и
проявлять к старшим должное уважение.
     Сестра  Дульчи выпрямилась, как бы ослабив хватку. Она считала, что угрозы
вполне  достаточно, и не могла представить, что кто-то решится с  ней  спорить.
Сестра  Марена,  коренастая женщина, телосложением и манерой речи  напоминающая
дровосека, злорадно заулыбалась. Сестра Филиппа, смуглая, скуластая и  высокая,
чей  узкий  подбородок придавал ей неуловимое сходство с какой-то  экзотической
птицей,  не  сводила с сестры Верны темных глаз, сохраняя на лице  невозмутимое
выражение.
     - Старшим? - переспросила Верна. - В глазах Создателя все мы равны.
     -   Равны?!   -   раздраженно  прошипела  сестра  Марена.   -   Интересное
умозаключение.   На  ассамблее  сестер  мы  рассмотрим  твое   непозволительное
поведение.  Ты  быстро  увидишь, какая ты нам ровня,  когда  займешься  грязной
работой  вместе  с  другими послушницами. Только на  сей  раз  здесь  не  будет
Ричарда, чтобы вытащить тебя из этого!
     - Правда, сестра Марена? - изогнула бровь Верна. - Вот оно что...
      Уоррен подошел и встал у нее за спиной.
     -  Если  мне не изменяет память - и поправьте меня, если я ошибаюсь,  -  в
последний  раз  меня, как ты выражаешься, "вытащили из этого"  потому,  что  ты
помолилась  Создателю и на тебя снизошло озарение. А теперь  ты  говоришь,  что
причиной тому - Ричард. Я неверно припоминаю?
     -  Ты  спрашиваешь меня? - Сестра Марена стиснула руки с такой силой,  что
побелели костяшки пальцев. - Я карала нахальных послушниц еще за двести лет  до
твоего рождения! Как ты смеешь...
     -  Но  ты  только  что изложила вторую версию одного и  того  же  события.
Поскольку обе не могут быть истинными, следовательно, одна из них ложная.  Так?
Сдается   мне,  тебя  только  что  поймали  на  лжи,  сестра  Марена.   А   мне
представлялось, ты больше других должна стараться не впасть в этот грех. Сестры
Света больше всего ценят правдивость и честность. Во всяком случае, больше, чем
нетерпимость  к  непослушанию. И какую же кару старшая сестра, начальница  всех
послушниц, наложит на себя саму за то, что солгала?
     -  Так-так, - произнесла, ухмыльнувшись, сестра Дульчи. - Какая  дерзость!
На  твоем месте, сестра Верна, если бы я не хотела поссориться с аббатисой -  а
именно это ты, по-моему, сейчас делаешь, - то постаралась бы выкинуть из головы
подобные  мысли.  Если сестра Леома разгневается, от тебя не останется  мокрого
места!
     -  Итак,  сестра  Дульчи,  - улыбнулась в ответ Верна,  -  ты  собираешься
поддержать сестру Леому? Или просто пытаешься найти способ убрать ее со  своего
пути и самой сразиться за должность?
     -  Хватит! - спокойно и решительно произнесла сестра Филиппа. - У нас есть
куда  более  важные  дела.  Надо  поскорее покончить  с  этой  мистификацией  и
приступить к выборам аббатисы.
     -  И что же это за мистификация, о которой идет речь? - спросила Верна, не
двигаясь с места.
     Сестра  Филиппа  грациозно повернулась к Дворцу, и подол ее  простого,  но
изящного желтого платья взметнулся.
     -  Следуй  за  нами,  сестра Верна. Ты и так нас  задержала.  Ты  осталась
последняя, а потом мы сможем вернуться к нашим делам. А о твоей дерзости мы еще
поговорим.
     Она  заскользила  по  мосту. Обе старшие сестры пошли  за  ней.  Уоррен  с
сестрой Верной обменялись недоумевающими взглядами и двинулись следом.
     Уоррен  замедлил шаг и, когда они немного отстали, нахмурившись, прошептал
сестре Берне:
     -  Иногда мне кажется, сестра Верна, что ты способна вывести из себя ясный
солнечный день! За последние двадцать лет здесь было так спокойно и мирно,  что
я забыл, какими неприятностями чреват твой острый язычок. Зачем ты это делаешь?
Тебе просто доставляет удовольствие их дразнить?
     Сестра  Верна  ответила ему сердитым взглядом. Уоррен в  отчаянии  закатил
глаза и предпочел сменить тему.
     - Для чего, по-твоему, эти трое собрались вместе? Я думал, они соперницы.
     Сестра Верна быстро глянула на идущих впереди сестер, желая убедиться, что
те не слышат.
     -  Если  собираешься вонзить нож сопернику в спину, нужно подойти  к  нему
достаточно  близко.  В самом сердце Дворца сестры остановились  перед  тяжелыми
воротами  из  орехового дерева и обернулись. Сестра Филиппа уперла указательный
палец Уоррену в грудь, заставив его отступить на шаг.
     -  Это  касается только сестер, - произнесла она ледяным тоном и, поглядев
на  его шею, добавила: - А когда новая аббатиса приступит к своим обязанностям,
ты  снова  наденешь Рада-Хань, если хочешь остаться во Дворце Пророков.  Мы  не
потерпим   присутствия  здесь  мальчишки,  которого  нельзя   должным   образом
контролировать.
     Сестра  Верна незаметно положила ладонь на худую спину Уоррена,  не  давая
ему сделать еще шаг назад.
     -  Я  сняла  этот  ошейник по праву любой сестры Света. Это  решение  было
принято с одобрения руководства Дворца и не может быть отменено.
     Взгляд темных глаз сестры Филиппы скользнул по ней.
     - Мы обсудим это позже, в более подходящее время.
     -  Давайте  скорее закончим, - вмешалась сестра Дульчи. - Нас ждут  другие
дела. Сестра Филиппа кивнула.
     - Идем с нами, сестра Верна.
     Уоррен  с  растерянным видом остался на месте. Одна из сестер  своим  Хань
открыла  тяжелые  двери. Не желая выглядеть щенком на поводочке,  сестра  Верна
ускорила  шаг  и  вошла  первой. Сестра Дульчи шумно вздохнула.  Сестра  Марена
одарила   Верну   одним   из  своих  знаменитых  взглядов,   хорошо   известных
провинившимся  послушницам,  но  не  сказала  ни  слова.  Сестра  Филиппа  чуть
улыбнулась.  Она знала, что со стороны кажется, будто это по ее приказу  сестра
Верна идет рядом с остальными.
     За дверью обнаружилась комната с низким потолком. Между белыми колоннами с
золотыми  капителями и резными дубовыми листьями спиной к двери  стояла  сестра
Леома. Она была примерно одного роста с сестрой Верной. Ее густые седые волосы,
перевязанные  золотой ленточкой, свисали почти до пояса, а скромное  коричневое
платье почти касалось пола.
     Большой  коридор  за колоннами вел к широкому залу со сводчатым  потолком.
Сквозь  огромный  витраж,  изображающий Создателя в окружении  сестер  Света  в
старинных одеяниях, пробивались солнечные лучи. Создатель распростер  руки  над
сестрами,  как  бы  благословляя  их, а они, словно  весенние  цветочки,  нежно
тянулись к нему.
     Вдоль  каменной  балюстрады балкона толпились, опустив  взгляд,  сестры  и
послушницы.  В  зале  тоже  стояли  сестры - как  заметила  Верна,  постарше  и
занимающие более высокое положение. Иногда тишину нарушало чье-то покашливание,
но никто не разговаривал.
     В  центре зала, напротив фигуры Создателя, возвышалась сверкающая колонна,
сотканная  из  белого света. Сестры старались держаться от нее на  почтительном
расстоянии.  Так  и должно было быть, если сияние означало  именно  то,  о  чем
подумала  Верна.  Какой-то небольшой предмет - она не могла  рассмотреть  какой
именно - лежал на самом верху постамента, находящегося внутри световой колонны.
     Сестра Леома повернулась к вошедшим:
     - А! Рада, что ты присоединилась к нам, сестра.
     -  Это  то, о чем я подумала? - спросила Верна. На морщинистом лице  Леомы
мелькнула легкая улыбка.
     -  Если  ты  подумала о световом коконе, то да. Немногие из  нас  обладают
даром или могуществом, чтобы соткать его. Впечатляющее зрелище, не правда ли?
     Сестра Верна прищурилась, пытаясь разглядеть, что лежит на постаменте.
     -  Я  никогда прежде не видела этого постамента, во всяком случае,  здесь.
Что это? И откуда?
     Сестра Филиппа посмотрела на белый столп кокона. Ее невозмутимость куда-то
пропала.
     - Когда мы вернулись с погребения, он уже стоял здесь, поджидая нас.
     Сестра Верна снова вгляделась в загадочный предмет.
     - Что там лежит?
     - Перстень аббатисы. - Сестра Леома сплела сухие пальцы. - Печать власти.
     
     - Перстень аббатисы?! Что, во имя Создателя, он там делает?
     - Действительно, что? - приподняла бровь сестра Филиппа.
     В ее темных глазах Верна уловила отблеск беспокойства.
     - Так что же...
     -  Просто  подойди и попробуй его взять, - сказала сестра Дульчи.  -  Хотя
вряд ли тебе это удастся, - добавила она себе под нос.
     -  Мы  не  знаем, что здесь происходит, - сообщила Леома. Ее голос  звучал
спокойно  и  дружелюбно.  - Когда мы вернулись, постамент  уже  был  здесь.  Мы
пытались  рассмотреть его получше, но не смогли приблизиться.  Учитывая  особые
свойства  этого  кокона,  мы решили, что, прежде чем приступать  к  делу  более
основательно,  будет разумно проверить, не может ли кто-нибудь из  нас  подойти
вплотную  к кольцу и, таким образом, разрешить проблему. Мы все делали попытки,
но ни одна не увенчалась успехом. Ты - последняя, кто еще не пробовал.
     Сестра Верна поправила шаль.
     - А что происходит, когда пытаешься подойти? Сестры Дульчи и Марена отвели
взгляд, а сестра Филиппа, глядя Верне в глаза, ответила:
     -  Неприятное  ощущение.  Весьма неприятное. Почему-то  сестру  Верну  это
нисколько  не  удивило. Скорее ей показалось странным, что  никто  серьезно  не
пострадал.
     -  Это  почти преступление - установить кокон там, где непосвященный может
случайно в него войти.
     -  Вряд ли, - возразила Леома. - Во всяком случае, это не такое место. Его
обнаружили уборщицы. И у них хватило ума держаться подальше. Но то,  что  никто
из  сестер не смог пройти сквозь него и взять. кольцо, - нехороший признак. Та,
кто  будет  способна  достать  перстень аббатисы без  всякой  помощи,  совершит
выдающееся деяние.
     Верна взглянула на сестру Леому:
     - А вы не пробовали создать оттягивающие волокна и убрать кокон в сторону?
Сестра Леома покачала головой:
     -  Мы  решили,  что  сначала  каждой  из  нас  должна  быть  предоставлена
возможность  доказать свою избранность. Весьма вероятно, что этот щит  настроен
лишь на одну конкретную сестру. Правда, мы не знаем, зачем все это затеяно.  Но
если  это  действительно  так,  то  попытка сдвинуть  кокон  может  привести  к
уничтожению  предмета,  который им охраняется. Ты - единственная,  кто  еще  не
пробовал  взять  кольцо. - Сестра Леома устало вздохнула. - Мы  приводили  сюда
даже сестру Симону.
     -  Ей  лучше? - понизив голос, спросила Верна. Сестра Леома устремила взор
-  фигуру Создателя.
     -  Она все еще слышит голоса, а прошлой ночью, когда мы все были на холме,
ей снова приснился странный сон.
     -  А  теперь  иди и попробуй достать кольцо, чтобы мы могли  приступить  к
выборам  аббатисы, - заявила сестра Дульчи. Она поглядела на Филиппу  с  Леомой
взглядом,  ясно  говорящим,  что разговоров достаточно.  Сестра  Филиппа  молча
выдержала  этот  взгляд. Сестра Марена нетерпеливо взглянула  на  мягкий  свет,
прикрывающий перстень, и сестра Леома махнула рукой в сторону постамента.
     -  Верна,  дорогая,  если можешь, принеси нам перстень.  Эта  задержка  не
позволяет  нам  заняться другими делами. Ну а если тебе  не  удастся,  придется
попробовать сдвинуть кокон. Ступай, дитя.
     Глубоко  вздохнув,  сестра Верна мысленно дала  клятву  больше  никому  не
позволять  назвать  ее  "дитя" и решительно двинулась  вперед.  Тишину  нарушал
только  звук  ее шагов да отдаленный бой барабанов. Поразмыслив, Верна  решила,
что  сестра  Леома намного старше и все же заслуживает уважения.  Посмотрев  на
балкон, она увидела своих подруг, сестер Амелию, Фиби и Джанет. Они несмело  ей
улыбнулись. Стиснув зубы, сестра Верна пошла дальше.
     Она  не имела представления, как кольцо аббатисы могло очутиться под такой
опасной  защитой. Что-то здесь все же не так. При мысли о том, что это устроила
какая-то из сестер Тьмы, дыхание ее участилось. Решив, что она, Верна, чересчур
много знает, кто-то вполне мог настроить губительный щит на нее. Верна невольно
замедлила  шаг.  С другой стороны, если кому-то пришло в голову  избавиться  от
нее, это вполне можно было сделать и без подобных эффектов.
     Сестра  Верна  была  уже  у внешней границы защитного  поля.  Кроме  звука
собственных  шагов,  все прочие звуки исчезли. Она различила  золотое  мерцание
кольца и приготовилась к "весьма неприятным ощущениям", которые, судя по всему,
пережили  все  остальные, но почувствовала лишь тепло, как под  лучами  летнего
солнца. Медленно, шаг за шагом, она продвигалась вперед, но становилось  только
теплее.
     По  приглушенному аханью, которое донеслось словно из невообразимой  дали,
Верна поняла, что до нее никому не удалось пройти так далеко. Вместе с тем  это
еще  не  означало,  что ей удастся дойти до конца или вовремя  убежать.  Сквозь
мягкое  белое  мерцание  она видела сестер, следящих за ней  широко  раскрытыми
глазами.
     А потом Верна оказалась перед постаментом. Свет здесь был таким ярким, что
она уже не могла различить лиц.
     Перстень  аббатисы лежал на пергаменте, запечатанном красным сургучом  при
помощи этого же перстня. Сдвинув перстень, сестра Верна перевернула пергамент и
увидела надпись.
     
     Если  желаешь выбраться из кокона живой, надень перстень на средний палеи,
левой  руки, поцелуй перстень, потом сломай печать и прочти мою волю  остальным
сестрам.
                Аббатиса Аннелина Алдуррен.
     
     Сестра   Верна  потрясение  уставилась  на  пергамент.  На  мгновение   ей
показалось, что написанные на нем слова тоже глядят на нее. Она не  знала,  что
делать.
     Конечно,  она  сразу узнала почерк аббатисы, но при этом хорошо  понимала,
что  подделать  его  нетрудно.  Если все это  придумано  некоей  сестрой  Тьмы,
склонной  к  излишней  театральности, то последовать этим инструкциям  означает
верную гибель. Но если сестры Тьмы тут ни при чем, то не последовать им -  тоже
смертельно. Верна замерла, пытаясь найти выход, но ничего разумного в голову ей
не приходило.
     Наконец  она  решилась и взяла кольцо. За стеной яркого света  послышались
удивленные  восклицания. Сестра Верна повертела перстень в  руке,  рассматривая
печатку  с изображением восходящего солнца. Перстень, покрытый патиной времени,
был теплым на ощупь, будто черпал тепло из какого-то внутреннего источника,  и,
несомненно,  принадлежал  аббатисе. Внутренний  голос  подсказывал  Берне,  что
ошибки здесь быть не может. Она снова поглядела на пергамент.
      
      Если  желаешь  выбраться  из кокона живой, надень  перстень  на  средний
 палец  левой  руки, поцелуй перстень, потом сломай печать и прочти  мою  волю
 остальным сестрам.
                Аббатиса Аннелина Алдуррен.
     
     Тяжело  дыша,  сестра Верна надела перстень на средний палец  левой  руки.
Потом  поднесла  руку  к  губам  и поцеловала его,  мысленно  умоляя  Создателя
ниспослать ей наставление и придать сил. Луч света, ударив из возвышавшейся над
ней фигуры Создателя, осветил сестру Верну теплым мягким сиянием, воздух вокруг
нее чуть ощутимо вздрогнул. Сестра Верна тоже вздрогнула - от неожиданности,  -
а  потом трясущимися пальцами взяла пергамент. Воздух задрожал сильнее. Подавив
желание  убежать,  она сломала печать. Сияние, исходящее от  фигуры  Создателя,
стало почти нестерпимым.
     Развернув пергамент, сестра Верна поглядела туда, где стояли невидимые  ей
сестры.
     - Под угрозой смерти велено мне зачитать это письмо.
     Возгласы  смолкли,  и воцарилась тишина как в могиле. Верна  приступила  к
чтению.
     -  Здесь написано: "Да узнают все присутствующие и те, кого нет здесь, мою
последнюю волю".
     Голос ее на мгновение прервался, а сестры дружно ахнули.
     -  "  Грядут  времена тяжелых испытаний, и нельзя позволить, чтобы  Дворец
погряз  в  интригах  и борьбе за мое место. Я этого не допущу.  Используя  свои
привилегии как аббатисы, я устанавливаю новый порядок, назначая себе преемницу.
Она  стоит  перед  вами,  с подтверждающим ее полномочия  перстнем  на  пальце.
Сестра, зачитывающая мое послание, и есть новая аббатиса. Да повинуются ей  все
сестры Света.
     Чары,  наложенные мною на перстень, сотворены под руководством и с помощью
самого Создателя. Бросьте вызов им на свой страх и риск.
     Новой  аббатисе: ты должна служить Дворцу Пророков и защищать его  и  все,
ради чего он существует. Да пребудет с тобою Свет.
     Написано  мною  собственноручно, прежде чем я  перейду  из  этой  жизни  в
ласковые руки Создателя.
     Аббатиса Аннелина Алдуррен".
     Прогремел гром. Световая колонна и окружающее Верну мерцание исчезли.
     Аббатиса  Верна  Совентрин  опустила руку с пергаментом  и  уставилась  на
изумленные лица окружающих ее сестер. Послышался шорох одежд: сестры Света одна
за другой опускались на колени и склоняли головы перед новой аббатисой.
     - Этого не может быть, - прошептала Верна. Внезапно она бросилась к двери,
выронив  пергамент.  Сестры  поспешили  подобрать  его,  чтобы  самим  прочесть
последние слова аббатисы Аннелины Алдуррен.
     Четыре   старшие  сестры,  поднявшись  с  колен,  заступили  путь   Верне.
Прекрасные  светлые волосы сестры Марены обрамляли пепельно-серое  лицо.  Синие
глаза сестры Дульчи были круглыми словно плошки, а сестра Филиппа растеряла всю
свою невозмутимость и теперь была сама озабоченность.
     Морщинистые щеки сестры Леомы расплылись в любезной улыбке.
     -  Тебе  понадобится помощь и совет, сес... аббатиса. -  Улыбка  несколько
исказилась,  потому  что  она судорожно сглотнула. - Мы  готовы  оказать  любое
содействие. Мы здесь, чтобы служить...
     - Благодарю, - слабым голосом ответила Верна и снова направилась к выходу.
Ее ноги, казалось ей, движутся сами по себе.
     Уоррен   ждал  снаружи.  Верна  закрыла  за  собой  дверь  и  в  изумлении
остановилась  перед молодым светловолосым чародеем, который опустился  на  одно
колено и склонил перед ней голову.
     - Аббатиса. - Уоррен, улыбаясь, поднял голову и объяснил: - Я подслушивал.
     -  Не  смей  так меня называть! - Верна слышала собственный  голос  словно
издалека.
     - Почему же? - Его улыбка стала еще шире. - Это же...
     Верна  отвернулась и поглядела вдаль. Она уже справилась с потрясением,  и
ясность мысли вернулась к ней.
     - Пошли, - коротко приказала она.
     - Куда?
     Верна  провела  пальцем по губам и метнула на Уоррена  через  плечо  такой
взгляд, что тот немедленно замолчал. Она зашагала вперед, и Уоррен поспешил  за
ней.  Догнав  Верну, он пошел рядом, примеряя свой шаг к ее. Она направилась  к
выходу  из  Дворца Пророков. Уоррен пару раз пытался было с ней заговорить,  но
Верна  всякий  раз  пресекала эти попытки, приложив палец  к  губам.  Вздохнув,
Уоррен  в  конце концов сдался. Сунув руки в рукава своего балахона,  он  молча
зашагал вслед за новой аббатисой.
     Послушницы  и  воспитанники, попадавшиеся им навстречу, уже  слышали  звон
колокола, извещающий об избрании новой аббатисы, и при виде кольца на пальце  у
Верны  склонялись  в поклоне. Она же, глядя только перед собой,  упрямо  шагала
вперед. Стражники на мосту через Керн тоже поклонились, когда она проходила.
     На  другой  стороне моста Верна спустилась к берегу и пошла  вдоль  кромки
воды.  Они миновали пустые причалы - все рыбаки рыбачили выше по течению,  -  и
наконец Верна остановилась на пустынном пятачке возле омываемых водой скал.
     -  Клянусь,  если бы эта надоедливая старуха не умерла, я  удавила  бы  ее
своими руками!
     - Ты это о ком? - поинтересовался Уоррен.
     -  Об  аббатисе.  Если  бы  она уже не была в  руках  Создателя,  я  бы  с
удовольствием взяла ее в свои руки и показала, где раки зимуют!
     - Вот это было бы зрелище, аббатиса, - хихикнул Уоррен.
     - Не называй меня так!
     - Но ты отныне являешься аббатисой, - нахмурился юный чародей.
      Верна схватила его за ворот.
     -  Уоррен,  ты обязан мне помочь. Ты должен "вытащить меня из этого",  как
выражается сестра Марена.
     - Что?! Но все получилось чудесно! Верна, ты теперь аббатиса!
     -  Нет. Я не могу ею быть. Уоррен, ты прочел от корки до корки все книги в
архивах,  изучал дворцовые законы. Ты должен найти для меня повод от  казаться.
Он непременно есть, давай же, подумай как следует!
     - Отказаться? Но все уже решено. И потом, это лучшее, что могло случиться.
- Он склонил голову набок. - Зачем ты меня сюда притащила?
     Верна отпустила его.
     - Уоррен, подумай сам. Почему погибла аббатиса?
     -  Ее  убила  сестра Улиция, одна из сестер Тьмы. Она погибла, потому  что
боролась с ними.
     -  Нет,  Уоррен,  я  же сказала - думай! Она погибла потому,  что  в  один
прекрасный день у себя в кабинете сообщила мне, что ей известно о сестрах Тьмы.
Сестра  Улиция  была одной из ее помощниц и слышала, как аббатиса  говорила  об
этом. - Она придвинулась ближе. - Кабинет был защищен, я удостоверилась в этом,
но  не  сообразила,  что  сестры  Тьмы владеют  магией  Ущерба.  Сестра  Улиция
прекрасно все слышала, и никакой щит ей не был помехой. А здесь открытое место,
и  мы  увидим, если кто-то захочет подслушать. Здесь негде спрятаться. -  Верна
кивнула на волны. - И вода заглушает наши голоса.
     Уоррен с беспокойством огляделся.
     -  Я  понял, что ты имеешь в виду. Но, знаешь ли, аббатиса, по воде  звуки
иногда разносятся очень далеко.
     -  Я  же  сказала, не называй меня так! Днем всюду шумно, и если мы  будем
говорить  тихо, вода заглушит наши голоса. Обсуждать во Дворце  важные  вещи  -
слишком  большой риск. Но вернемся к тому, о чем я говорила. Я хочу,  чтобы  ты
нашел для меня способ избавиться от должности аббатисы. Уоррен тяжело вздохнул.
     -  Перестань говорить глупости. Ты вполне подготовлена к тому, чтобы  быть
аббатисой.  Возможно,  даже  лучше,  чем другие  сестры.  Ведь,  помимо  опыта,
аббатиса  должна обладать и могуществом. - Верна приподняла бровь, и  он  отвел
взгляд.  - Я могу читать любые книги в хранилище. Я ознакомился с докладами.  -
Он  снова  посмотрел  на  нее. - Ради того, чтобы привезти  сюда  Ричарда,  две
сестры,  что были с тобой, закололи себя, их Хань перешел к тебе.  Так  что  ты
обладаешь силой трех сестер.
     - Едва ли это единственное требование, Уоррен. Он наклонился к ней.
     -  Как  я  уже  говорил, я читаю любые книги. Я знаю, какие  предъявляются
требования.  И  ты  подходишь по всем. Придраться не  к  чему.  Тебя  следовало
избрать аббатисой, и очень хорошо, что так получилось.
     Верна вздохнула.
     -  Я вижу, ты утратил разум вместе с ошейником! Я говорю о другом - назови
мне хоть одну причину, по которой мне следовало бы хотеть стать аббатисой.
     -  Чтобы  выловить  сестер  Тьмы, - улыбнулся  Уоррен.  -  В  твоих  руках
достаточно  власти, чтобы сделать то, что должно быть сделано.  -  Его  голубые
глаза  горели. - Как я уже сказал, твое назначение - самое лучшее из того,  что
могло произойти.
     Верна в отчаянии всплеснула руками.
     -  Наоборот,  Уоррен,  - самое худшее! Власть - это  тот  же  ошейник,  от
которого ты был так рад избавиться!
     -  Что ты имеешь в виду? - нахмурился Уоррен. Сестра Верна отбросила назад
свои каштановые волосы.
     -  Уоррен,  аббатиса  -  пленница своей власти. Ты  часто  видел  аббатису
Аннелину?  Нет.  А почему? Потому что она сидела в своем кабинете  и  управляла
Дворцом  Пророков.  Ей  надо было уследить за тысячей  вещей,  тысячи  вопросов
требовали  ее  внимания,  нужно  было держать в  поле  зрения  сотни  сестер  и
воспитанников, включая еще и Натана. Ты даже представить себе не можешь,  какие
неприятности мог доставить этот пророк. Его было необходимо охранять неусыпно.
     Верна помолчала и продолжала:
     -  Аббатиса  не может просто навестить никого из сестер или воспитанников,
потому  что все тут же начнут в панике соображать, что же они такого натворили.
Аббатиса  не может ни о чем свободно поговорить, потому что каждый  ищет  в  ее
словах  скрытый  смысл. И все это лишь потому, что она являет собой  абсолютную
власть и никто ни на мгновение не может об этом забыть. Если она все же выходит
из  своих покоев, то это всегда сопровождается грандиозными церемониями; а если
ей  придет  в голову прийти в обеденный зал поужинать, то ни у кого  не  хватит
смелости продолжать начатый разговор. Все будут молча сидеть, коситься на нее и
молиться,  чтобы она не поглядела в их сторону или, что еще хуже, не пригласила
бы за свой стол! Уоррен присвистнул.
     - Я никогда не рассматривал это с такой точки зрения.
     -  Одним  словом, если твои подозрения о сестрах Тьмы верны, хотя я  этого
вовсе  не утверждаю, то, если я останусь аббатисой, мне станет гораздо  труднее
вычислить их.
     - Но для аббатисы Аннелины это труда не составило.
     -  Откуда  ты знаешь? Может, не будь она аббатисой, она обнаружила  бы  их
много лет назад, когда еще могла с ними справиться. Может, она избавилась бы от
них  до  того,  как  они  начали убивать мальчиков  и  забирать  мужской  Хань,
увеличивая  свое  могущество.  А  так она обнаружила  их  слишком  поздно  и  в
результате погибла.
     -  Они  могут  испугаться  того,  что тебе все  известно,  и  неосторожным
поступком выдать себя.
     -  Если  во Дворце еще остались сестры Тьмы, то они будут лишь рады видеть
меня  аббатисой, которая связана делами по рукам и ногам и не встает у  них  на
пути.
      Уоррен потеребил губу.
     - Но все же должна быть какая-то польза от того, что ты стала аббатисой.
     -  Это  всего  лишь  большая помеха в борьбе с сестрами Тьмы.  Уоррен,  ты
должен  помочь!  Ты знаешь книги. Там наверняка есть что-то,  что  поможет  мне
выпутаться!
     - Аббатиса...
     - Прекрати так меня называть!
     -  Но  это  твой титул! - раздраженно хмыкнул Уоррен. - Я не могу называть
тебя по-другому. Сестра Верна вздохнула.
     -  Аббатиса,  я имею в виду аббатиса Аннелина, просила друзей называть  ее
просто Энн. Раз уж я теперь аббатиса, то и ты называй меня Верной.
     Уоррен задумчиво нахмурил бровь, потом произнес:
     - Ну... Наверное, мы с тобой друзья.
     -  Уоррен,  мы больше, чем друзья. Ты - единственный, кому я безоговорочно
доверяю. Кроме тебя, больше никого не осталось.
     -  Значит, Верна, - кивнул он и задумчиво закусил губу. - Ты права, Верна.
Я  знаю  книги.  Мне  известны предъявляемые к аббатисе  требования,  и  ты  им
полностью  соответствуешь. Правда, ты молода для аббатисы,  но  прецеденты  уже
бывали.  Закон не ставит возрастных ограничений. Вдобавок к тому  ты  обладаешь
Хань  трех  сестер. Нет сестры, по крайней мере сестры Света,  равной  тебе  по
силе.  Этого  уже  достаточно,  чтобы назначить тебя  на  этот  пост.  Основное
требование к аббатисе - могущество, полное владение Хань.
     -  Должно  быть что-то, Уоррен! Думай! Голубые глаза отразили глубину  его
знаний - и сожаления.
     -  Верна, я хорошо изучил книги. В них все изложено предельно ясно. И  там
строго-настрого  запрещено законным образом избранной аббатисе отказываться  от
выполнения  своих обязанностей. Только смерть может ее освободить. У  тебя  нет
никакой  возможности отказаться от должности, если только Аннелина Алдуррен  не
оживет и не потребует обратно свой титул. Ты - аббатиса.
     Верна тоже ничего не могла придумать. Она оказалась в ловушке.
     -  Эта  женщина  портит  мне  жизнь, сколько я  себя  помню!  -  в  ярости
воскликнула  Верна. - Она настроила на меня этот проклятый  кокон,  я  знаю!  Я
знаю, что она его замкнула. И поймала меня. Как жаль, что я не могу ее удавить!
     Уоррен ласково коснулся ее руки.
     -  Верна,  неужели  ты  можешь позволить какой-нибудь  сестре  Тьмы  стать
аббатисой?
     - Конечно, нет!
     - А Энн, по-твоему, могла бы?
     - Нет, но я не вижу...
     - Верна, ты сказала, что не можешь доверять никому, кроме меня. Подумай об
Энн.  Она  оказалась в таком же положении. Она не имела права дать сестре  Тьмы
хотя  бы  мизерную  возможность стать аббатисой. И  она  умирала.  Энн  сделала
единственное, что было в ее силах. И она не доверяла никому, кроме тебя.
     Верна потрясение уставилась на Уоррена, его слова эхом отдавались у нее  в
голове.
     Рухнув  на  ближайший  гладкий  камень у кромки  воды,  она  закрыла  лицо
ладонями. - О Создатель! - прошептала она. - Какая я эгоистка!
     Уоррен присел рядом с ней.
     - Эгоистка? Упрямая, это бывает, но уж никак не эгоистка.
     - Ох, Уоррен! Должно быть, ей было так одиноко! Хотя бы Натан был с ней...
до самого конца. Уоррен кивнул. Помолчав, он произнес:
     - У нас много проблем, да. Верна?
     -  Полный  Дворец, Уоррен, в красивой обертке и с золотым  кольцом  вместо
ленточки.

                                    Глава 7
     
     Ричард  зевнул, прикрывая ладонью рот. Он так устал от того, что  не  спал
почти  всю предыдущую ночь, не говоря уже о схватке с мрисвизами, что с  трудом
передвигал  ноги. Преследуемый чередой запахов, от приятных до  отвратительных,
он пробирался по лабиринту улиц и улочек, стараясь держаться поближе к домам  и
избегать  людных  мест.  Госпожа Сандерхолт указала ему направление;  Ричард  в
общих чертах придерживался его и надеялся, что не заблудился.
     Всегда  знать, где находишься и как добраться туда, куда направляешься,  -
дело  чести  любого  проводника. Но так как Ричард был лесным  проводником,  он
полагал,  что  ему простительно потерять направление в городе.  Кроме  того,  и
лесным  проводником он давно уже не был и не думал, что когда-нибудь станет  им
вновь.
     Тем  не  менее он знал, с какой стороны солнце, и несмотря на все  усилия,
которые  прилагали  узкие  улочки, темные переулки и беспорядочно  разбросанные
дома   со  слепыми  фасадами,  юго-восток  оставался  юго-востоком.  Он  просто
использовал  в  качестве ориентиров наиболее высокие здания вместо  деревьев  и
особенностей  ландшафта и старался не волноваться, если порой  шел  не  по  той
самой улице, о которой говорила госпожа Сандерхолт.
     Ричард  ткал  свой путь мимо бедно одетых лоточников, продающих  горшки  с
сухими кореньями или садки с голубями и рыбой, мимо углежогов, толкающих  перед
собой  тележки с углем и нараспев выкликающих цену, проходил мимо  сыроваров  в
ярких  красно-желтых  камзолов,  мимо мясных  лавок  со  свиными,  бараньими  и
оленьими  тушами,  мимо  продавцов  соли, предлагавших  ее  в  разных  видах  и
упаковках,  мимо  пекарей,  продающих хлеб, пироги и пирожные,  мимо  торговцев
птицей,   пряностями,  зерном,  вином  и  элем  и  тысячами   прочих   товаров,
выставленных  в  витринах или прямо на улице. Покупатели отчаянно  торговались,
жалуясь  на высокие цены, - и вдруг Ричард сообразил, что неприятное  ощущение,
которое он испытывает почти всю дорогу, это предупреждение: за ним следят.
     Встревоженный, он огляделся; среди множества лиц вокруг не было ни  одного
знакомого.  Меч Ричард Предусмотрительно скрыл под плащом, чтобы не  привлекать
внимания.  Во  всяком случае, вездесущие патрули не особенно им интересовались,
хотя  некоторые  д'харианцы  поглядывали  на  Ричарда  с  таким  видом,  словно
чувствовали опасность, но не могли определить ее источник. Ричард ускорил шаг.
     Ощущение  было  довольно  слабым: вероятно,  преследователи  держались  на
расстоянии,  и он не мог их увидеть. Но тогда как же узнать их в толпе?  Ричард
оглядел ближайшие крыши, но ничего подозрительного не обнаружил.
     На  углу  Ричард остановился и некоторое время наблюдал за толпой, текущей
вверх  и  вниз по улице, в надежде заметить преследователей, но опять не  нашел
ничего, что могло бы его насторожить.
     -  Медовый  пряник,  мой господин? Ричард обернулся и  увидел  стоящую  за
крошечным шатким столиком девочку в не по росту большом пальто. На вид ей  было
лет  десять-двенадцать, но Ричард не был силен в определении возраста маленьких
девочек.
     - Что? Девочка показала на столик.
     -  Медовый пряник. Их выпекает моя бабушка. Они очень вкусные, уверяю вас.
Всего  только  пенни.  Пожалуйста, купите хотя бы один,  господин  мой!  Вы  не
пожалеете.
     Старуха,  сидящая позади девочки на коричневом одеяле, расстеленном  прямо
на  снегу,  улыбнулась  Ричарду. Ричард ответил  легкой  улыбкой,  одновременно
прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь определить характер тревоги.  Девочка
и старуха с надеждой ждали.
     Ричард еще раз оглядел улицу и, глубоко вздохнув, полез в карман. Скача  в
Эйдиндрил, он за две недели почти не останавливался, чтобы поесть, и до сих пор
ощущал некоторую слабость. Но у него были только серебряные и золотые монеты из
Дворца  Пророков,  и  Ричард  сомневался, что в мешке,  оставленном  во  дворце
Исповедниц, мог бы найтись хоть один пенни.
     -  Я  не  господин,  - сказал он, пряча в карман все деньги,  кроме  одной
серебряной монеты. Девочка показала на его меч.
     -  Тот,  у  кого  такой замечательный меч, может быть  только  благородным
господином.
     Старуха  перестала улыбаться. Не сводя глаз с меча Ричарда,  она  медленно
поднялась на ноги.
     Ричард, торопливо прикрыв плащом рукоять, положил монету девочке в ладонь.
     -  У  меня  не  найдется вам сдачи, господин мой, - пробормотала  девочка,
глядя на деньги. - Я даже не знаю, сколько нужно для этого мелочи. Я никогда не
держала в руках серебряной монеты.
     -  Я  же сказал тебе - я не господин. - Он улыбнулся девочке. - Меня зовут
Ричард. Вот как мы решим: ты возьми монету и считай ее платой вперед. А когда я
снова пройду мимо, ты дашь мне еще медовый пряник, и так далее, пока монета  не
кончится.
     -  О,  господин мой... то есть Ричард, спасибо! Просияв, девочка протянула
бабушке деньги. Старуха внимательно изучила монету и заметила:
     - Незнакомой чеканки. Должно быть, вы приехали издалека.
     Она  не  могла  знать  происхождения монеты. Древний  и  Новый  миры  были
разъединены более трех тысячелетий назад.
     - Да, издалека. Но серебро тем не менее настоящее.
      Старуха  поглядела на него голубыми глазами, из которых  годы,  казалось,
вымыли весь цвет.
     -  Взят или дан, мой господин? - Ричард недоуменно приподнял бровь, и  она
пояснила.  -  Ваш  меч,  благородный господин. Вы его взяли,  или  он  был  вам
вручен?
     Старуха  пристально посмотрела на него, и Ричард наконец  понял,  что  она
имеет  в  виду. Искателя назначал волшебник, но с тех пор, как много лет  назад
Зедд  покинул  Срединные Земли, меч превратился в ценный трофей для  воров  или
тех,  кто мог себе позволить его купить. Фальшивые Искатели создали мечу плохую
репутацию,  им нельзя было доверять. Они пользовались магией меча  в  корыстных
целях, а не для того, к чему предназначали его те, кто наделил магией этот меч.
За  многие годы Ричард стал первым, кто был назван Искателем Истины. Он понимал
ужасную мощь магии и собственную ответственность. Он был истинным Искателем.
     -  Его  вручил  мне  Волшебник Первого Ранга. Я избран, -  нехотя  ответил
Ричард. Старуха скомкала платье на животе.
     -  Искатель,  -  выдохнула  она беззубым ртом.  -  Хвала  духам!  Истинный
Искатель!
     Девочка, не понимая, о чем идет речь, посмотрела на монетку в руке бабушки
и протянула Ричарду самый большой пряник. Ричард с улыбкой взял его.
     Старуха, наклонившись через стол, спросила, понизив голос:
     - Ты пришел, чтобы избавить нас от паразитов?
     - В каком-то смысле. - Ричард попробовал пряник и снова улыбнулся девочке.
- Правда очень вкусный.
     Она заулыбалась.
     -  Я  же  говорила! Бабушка делает лучшие медовые пряники  на  всей  улице
Глашатаев.
     Улица Глашатаев. Наконец-то он сумел выйти на нужную улицу. Мимо рынка  на
улицу Глашатаев, сказала госпожа Сандерхолт. Ричард подмигнул девочке и откусил
от  пряника еще кусок. - Что за паразиты? - спросил он старуху. -- Мой сын и ее
мать, - она глазами указала на девочку, - отправились ко дворцу ждать, когда им
дадут  золото. Я говорила им: надо работать, но они ответили, что я -  выжившая
из  ума  старуха  и  если они дождутся, то получат золота  больше,  чем  смогут
заработать трудом.
     - А почему им должны его дать? Старуха пожала плечами.
     -  Кто-то  во дворце это пообещал. Сказал, что все жители города заслужили
свою часть казны. Нашлись такие, кто в это поверил. Мой сынок всю жизнь об этом
мечтал.  Молодежь нынче пошла ленивая, все только и знают, что сидеть сиднем  и
ждать,  когда им дадут денег. Нет бы самим о себе позаботиться! Там, у  дворца,
то  и дело дерутся за то, кому получать золото первым. Кое-кто, кто послабее да
постарше, в этих драках и гибнет. Одним словом, работать почти все перестали, и
цены растут. Мы едва наскребаем на хлеб. - Старуха пригорюнилась. - И все из-за
жадности. Мой сын работал у пекаря, теперь ждет, когда ему дадут золота, а  она
голодает.  -  Старуха кивнула на девочку и улыбнулась. - Но внучка  у  меня  не
такая.  Помогает мне печь пряники, да-да, чтобы мы могли прокормиться. Я-то  не
позволю  ей  шляться по улицам, как другие детишки. - Она мрачно посмотрела  на
Ричарда.  -  Вот  тебе и паразиты. Те, кто забирает у нас то немногое,  что  мы
зарабатываем  или  делаем своими руками. Те, кто искушает  людей  ленью,  чтобы
пасти  их, словно овец. Те, кто отнял у нас свободу и надежду. Даже я, выжившая
из  ума  старуха, понимаю, что ленивому ни до чего нет дела. Он думает  лишь  о
себе. Не знаю, куда катится мир.
     Когда  она замолчала, Ричард указал на монету в ее руке и многозначительно
сказал:
     -  Я  был  бы вам очень обязан, если бы вы забыли о том, как выглядит  мой
меч. Старуха понимающе кивнула:
     - Все, что угодно. Для вас, мой господин, все что угодно. И надавайте этим
паразитам как следует!
     Ричард  прошел  чуть дальше по улице и присел на парапет,  чтобы  спокойно
доесть пряник. Он действительно был очень вкусным, но Ричард был голоден  и  не
слишком  заботился  о вкусе еды. Прислушавшись к своим ощущениям,  он  еще  раз
убедился,  что чувствует не приближение мрисвиза, а обычную слежку.  Теперь  бы
только  обнаружить преследователя. Он внимательно вглядывался в лица  прохожих,
но не замечал никого, кто проявлял бы интерес к его персоне.
     Слизывая  с  пальцев мед, Ричард пересек улицу, чувствуя себя так,  словно
плывет  против течения. Шум, гам, стук подков, скрежет колес, треск  ящиков  на
телегах,  скрип  слежавшегося снега под ногами, выкрики лоточников  и  возгласы
возниц  несказанно  его раздражали. Он привык к тишине леса,  где  единственным
шумом  был шелест листвы на деревьях, журчание воды и шорох ветра. Конечно,  он
часто  бывал  в  Хартленде, но этот крохотный городишко мало чем  отличался  от
деревушки.
     Ричард  скучал по своему лесу. Кэлен обещала, что когда-нибудь они  вместе
приедут  туда.  Он  улыбнулся, представив, как будет  показывать  ей  потаенные
уголки, водопады, ущелья в горах... Им будет хорошо там вдвоем. Ричард вспомнил
ту  особенную улыбку, которую она дарила только ему одному, и у него  потеплело
на сердце.
     Он  тосковал по Кэлен куда больше, чем по своим родным лесам, и хотел  как
можно  быстрее оказаться с ней рядом. Скоро они встретятся - но пока  ему  надо
кое-что сделать здесь, в Эйдиндриле.
     Услышав  какой-то  шум,  Ричард  обернулся  и  понял,  что,  замечтавшись,
перестал смотреть по сторонам и едва не угодил под копыта колонне всадников. Их
командир, выругавшись, приказал подчиненным остановиться.
     -  Ты  что,  быть  слепым?! Только круглый дурак лезет  навстречу  конному
строю!
     Ричард  поглядел  по сторонам. Прохожие жались к домам, всем  своим  видом
показывая,  что вовсе не собирались выходить на середину улицы,  и  старательно
отводили  взгляды  от солдат. Казалось, всем им сейчас больше  всего  на  свете
хочется стать невидимками.
     Ричард взглянул на предводителя всадников и на мгновение тоже подумал,  не
стать   ли  ему  в  самом  деле  невидимым,  чтобы  не  ввязываться  в   лишние
неприятности. Того и гляди кто-нибудь пострадает. Но внезапно ему на ум  пришло
Второе  Правило Волшебника: величайшее зло может проистекать из  весьма  благих
намерений,  а  Ричард уже усвоил, что, когда имеешь дело с магией,  последствия
могут быть ужасными. Простых извинений должно быть достаточно, решил он.
     - Прошу прощения. Наверное, я засмотрелся в другую сторону. Простите.
     При  этом  он  разглядывал  солдат, не припоминания,  чтобы  видел  раньше
похожих.  Все  верхом,  строй держат отлично, вид у  всех  хмурый,  но  доспехи
безукоризненно вычищены, как и оружие. Каждый в алом плаще и на белом  коне.  У
них  был  такой  вид,  словно они собирались пройти парадом перед  каким-нибудь
королем.
     Офицер  глянул  на  Ричарда  из-под сверкающего  шлема,  украшенного  алым
плюмажем  и, легко удерживая могучей рукой в перчатке поводья своего  огромного
жеребца, наклонился вперед.
     - Убирайся с дороги, недоумок, или будешь быть затоптанным.
     Ричард  узнал  его акцент: точно такой же был у Эди. Ричард  не  знал,  из
какой Эди страны, но эти люди явно были ее соотечественники.
     Пожав плечами, Ричард отступил в сторону.
     - Я же извинился. Не думал, что вы так торопитесь.
     - Битва с Владетелем - всегда срочное дело. Ричард отступил еще на шаг.
     -  Не  могу  с этим не согласиться. Он как раз сейчас дрожит от страха  за
ближайшим  углом, ожидая, когда вы придете и расправитесь с ним,  так  что  вам
действительно лучше поторопиться.
     Темные  глаза всадника полыхнули ледяным огнем. Ричард невольно вздрогнул,
жалея  в  душе,  что  в  свое время не избавился от дурацкой  привычки  дерзить
первому встречному. Это, наверное, потому, что он всегда был высокого роста.
     Ричард  никогда  не любил драться, но еще в детстве он  стал  мишенью  для
всех,  кто желал доказать свою силу. Задолго до того, как Зедд вручил  ему  Меч
Истины,  Ричард  научился  обуздывать свой гнев и всегда  старался  обезоружить
противника шуткой. Но вместе с тем он был неизменно уверен в своей силе, и  эта
уверенность  порой превращала шутку в злую насмешку. Обидные слова срывались  с
языка раньше, чем он успевал подумать, и Ричард ничего не мог с этим поделать.
     - У тебя наглый язык. Может быть, ты тоже из тех, кто служит Владетелю?
     - Уверяю вас, сударь, что у нас с вами один враг.
     - За самонадеянностью прячутся слуги Владетеля.
     Воин  в алом плаще начал спешиваться. Ричард едва успел подумать, что надо
сматываться побыстрее, как в тот же миг его подхватили чьи-то могучие руки.
     - Двигай своей дорогой, щеголь, - раздался голос откуда-то справа и сзади.
- Это не твоя добыча.
     Ричард  завертел головой и увидел, что его держат на весу два  здоровенных
д'харианца в коричневых кожаных латах.
     Всадник, который успел вынуть только одну ногу из стремени, замер.
     -  Мы  с тобой на одной стороне, брат. Этого парня необходимо допросить  у
нас - а потом немного поучить его вежливости. Мы...
     -- Проваливай, я сказал.
     Ричард  хотел  высказать  свое мнение на этот счет,  но  мускулистая  рука
заткнула  ему  рот.  Он  увидел  сверкнувший под локтем  обруч  из  золотистого
металла,  снабженный  острыми  словно  бритва  шипами,  смертоносное  оружие  в
рукопашном бою, и едва не проглотил собственный язык.
     Д'харианские  солдаты вообще отличались ростом, но эти  двое  были  просто
гиганты.  Хуже  того, это были не обычные воины. Ричарду уже доводилось  видеть
солдат  с  такими обручами на предплечьях. Личная охрана Даркена  Рала.  Бывший
правитель Д'Хары нигде не появлялся без их сопровождения.
     Д'харианцы  удерживали Ричарда на весу с такой легкостью,  словно  он  был
соломенной куклой. После двухнедельной скачки Ричард был вымотан до предела, да
и  после схватки с мрисвизами прошло не более двух часов. Правда, страх  придал
ему сил, но, чтобы вырваться от этих двоих, их было явно недостаточно.
     Офицер в алом плаще высвободил вторую ногу из стремени.
     -  А  я  говорю,  он  быть наш. Мы должны допросить его.  Если  он  служит
Владетелю, значит, сознается. Д'харианец слева угрожающе пророкотал:
     -  Давай-давай, слезай. Я снесу тебе башку, а потом поиграю ею в кегли. Мы
его  разыскиваем  давно,  и теперь он наш. Когда мы тебе  его  отдадим,  можешь
допрашивать его труп сколько угодно.
     Офицер снова остановился, глядя на д'харианцев.
     - Я же сказать тебе, брат, мы с тобой на одной стороне. Мы оба сражаемся с
Владетелем. Зачем нам драться друг с другом?
     - Если желаешь спорить, доставай меч. Если нет - проваливай.
     Остальные всадники, которых было около двух сотен, смотрели на д'харианцев
равнодушно  и, что больше всего поразило Ричарда, без тени страха.  Разумеется,
непосредственных противников было всего двое - но Ричард своими глазами  видел,
что  д'харианские войска рассыпаны по всему городу. Если стычка произойдет, они
все в мгновение ока окажутся здесь.
     Однако офицера, судя по всему, такая возможность нисколько не беспокоила.
     - Вас двое, брат. Не очень хороший расклад.
     
     Д'харианец, который стоял слева от Ричарда, окинул взглядом ряды всадников
и презрительно сплюнул.
     -  Ты  прав,  щеголь. Но ничего, Иган постоит в сторонке,  чтобы  уравнять
шансы,  а я разберусь с тобой и твоими хлыщами. Только предупреждаю, "брат",  -
если твоя нога коснется земли, клянусь, ты умрешь первым.
     Ледяные  глаза, спокойные и холодные, некоторое время внимательно  изучали
д'харианцев.  Потом  офицер в сверкающих доспехах и  алом  плаще  выругался  на
незнакомом языке и снова вдел ноги в стремена.
     -  У  нас быть более важные дела, братья. Этот человек быть пустой  тратой
времени. Он ваш.
     По  взмаху  его руки колонна снова двинулась вдоль улицы. Ричард попытался
вырваться,  но безуспешно. Его поволокли прочь, а прохожие отводили взгляд,  не
желая вмешиваться и нарываться на неприятности.
     Ричард  пробовал сопротивляться и судорожно придумывал выход,  но,  прежде
чем  он  успел  сообразить, что же делать дальше, его затащили в  узкий  темный
проход между гостиницей и каким-то темным зданием.
     В  глубине  переулка,  в  тени, Ричард увидел четыре  закутанные  в  плащи
фигуры.

                                    Глава 8

     Д'харианцы бережно опустили Ричарда на землю. Едва его ноги обрели  опору,
он  схватился  за меч. Солдаты отошли в сторону и убрали руки за спину.  Четыре
фигуры в плащах вышли из тени и двинулись к Ричарду.
     Решив, что бегство предпочтительней схватки, Ричард не стал доставать меч,
а нырнул вбок. Перекатившись через голову, он вскочил на ноги и уперся спиной в
холодную  стену  дома.  Тяжело дыша, Ричард набросил на  голову  капюшон  плаща
мрисвиза, и в мгновение ока плащ слился с камнем. Ричард исчез.
     Невидимке  ускользнуть проще, и лучше удрать, чем биться  без  надежды  на
успех. Вот он и убежит - как только отдышится.
     Четверо в плащах вышли на свет. Плащи распахнулись. Темно-коричневая  кожа
с  ног  до головы облегала стройные женские фигурки. На поясе у каждой  женщины
сияла золотая звезда в обрамлении драгоценных камней.
     Ричард  сразу  узнал  эти звезды: слишком часто он утыкался  окровавленным
лицом в эту эмблему Он замер, забыв не только о мече, а даже о том, как дышать.
Охваченный паникой, он видел лишь символ, который был ему так хорошо знаком.
     Морд-Сит.
     Женщина, которая шла впереди, откинула капюшон. У нее были длинные светлые
волосы,  заплетенные  в косу. Ее голубые глаза скользили  по  стене  в  поисках
Ричарда.
     - Магистр Рал? Магистр Рал, где... Ричард моргнул.
     - Кара?
     Он  перестал сосредоточиваться, и плащ снова сделался черным. Кара увидела
Ричарда, и в эту минуту на них обрушилось небо.
     Грозно   рыча   и  хлопая  крыльями,  сверкая  огромными  клыками,   Гратч
приземлился между Карой и Ричардом. Солдаты выхватили мечи почти мгновенно,  но
куда  им  было тягаться с Морд-Сит в быстроте. Клинки еще не вышли из ножен,  а
женщины  уже  сжимали в руках эйджилы. Хотя на вид эйджил казался  лишь  тонким
красным  стерженьком, Ричард знал, какое это могучее оружие.  Когда-то  Ричарда
"обучали" с его помощью.
     Он бросился к гару и отшвырнул его к дальней стене, но гар снова перелетел
через него и опять приготовился броситься на врагов.
     - Стойте! Всем стоять!
     Шестеро людей и один гар замерли - Ричард кричал во всю мощь своих легких.
Он  понятия  не  имел, кто выйдет победителем в этой схватке,  но  не  имел  ни
малейшего  желания выяснять. Воспользовавшись общим замешательством,  он  встал
перед гаром и выставил перед собой руки.
     - Гратч - мой друг. Он всего лишь хотел защитить меня. Стойте, где стоите,
и он вас не тронет.
     Гратч обхватил Ричарда мохнатыми лапами и прижал к своему розовому животу.
По  переулку гулко разнеслось довольное урчание, полное нежности, хотя при этом
в нем явственно присутствовали предостерегающие нотки.
     - Магистр Рал, - тихо произнесла Кара, а солдаты убрали мечи в ножны. - Мы
здесь тоже затем, чтобы защищать вас.
     Ричард высвободил одну руку.
     -  Все в порядке, Гратч. Это мои друзья. Ты все сделал правильно и спасибо
тебе, но сейчас, пожалуйста, успокойся.
     Гратч  закурлыкал  -  это означало, что он доволен.  Ричард  велел  Гратчу
следовать  за  собой,  но  стараться не попадаться никому  на  глаза.  И  Гратч
блестяще выполнил поручение. Ричард сам не видел его, пока гар не обрушился  на
них сверху.
     - Кара, как вы здесь очутились?
     Кара  уважительно  коснулась  руки  Ричарда  и,  казалось,  была  удивлена
крепостью его мускулов. Она улыбнулась.
     -  Даже  сам  Даркен Рал не умел становиться невидимым. Он  мог  управлять
животными, но стать невидимкой - нет.
     -  Я  не  управляю Гратчем. Он мой друг. И я вовсе не... Кара, что вы  тут
делаете?
     Казалось, ее поставил в тупик этот вопрос.
     - Охраняем вас.
     -  А  они? - Ричард указал на солдат. - Они говорили, что собираются  меня
убить.
     Солдаты стояли не двигаясь, словно два могучих дерева.
     -  Магистр  Рал, - произнес один из них. - Мы скорее умрем,  чем  позволим
кому-то убить вас.
     -  Мы вас почти догнали, когда вы сцепились с этими хлыщами на лошадях,  -
сказала  Кара. - Я приказала Игану с Уликом вытащить вас оттуда, но без  драки,
иначе  вы  могли пострадать. Эти люди не должны были догадаться, что  мы  хотим
вырвать  вас  из  их  рук,  иначе бы они попытались убить  вас.  Мы  не  хотели
рисковать вашей жизнью.
     Ричард   посмотрел  на  двух  светловолосых  д'харианских  солдат.  Темно-
коричневые доспехи сидели на них как влитые, плотно обтягивая могучие тела.  На
груди  у каждого красовалась большая буква "Р", а под ней - перекрещенные мечи.
Один  из солдат - Ричард не знал, Улик или Иган, - кивнул, подтверждая то,  что
сказала Кара. Поскольку Кара и другие Морд-Сит две недели назад помогли Ричарду
одержать победу над Даркеном Ралом, он был склонен верить ей.
     Ричард  предоставил Морд-Сит свободу, но, получив ее, они предпочли  стать
личной  охраной  Магистра  Рала и преданно защищали его.  Ричард  уже  отчаялся
заставить их изменить решение.
     Одна  из  женщин  тихо окликнула Кару и кивком указала на улицу,  где  уже
начали  скапливаться  любопытные. Впрочем, одного взгляда  д'харианских  солдат
было достаточно, чтобы зеваки заспешили прочь.
     Кара схватила Ричарда за плечо.
     - Здесь небезопасно - пока. Идемте с нами, Магистр Рал.
     Не  дожидаясь  ответа, она подтолкнула его в тень и распахнула  ставни  на
одном  из окон. Ричард жестом успокоил Гратча и вслед за Карой полез в окно.  В
комнате,  куда  оно вело, стоял покрытый пылью стол с тремя свечами,  несколько
скамей и стул. В углу лежали пожитки.
     Гратч  сложил  крылья  и тоже ухитрился протиснуться следом.  Он  держался
возле  Ричарда, спокойно наблюдая за остальными. А те, приняв к  сведению,  что
гар  - друг Ричарда, казалось, совершенно перестали беспокоиться, что находятся
в обществе хищного зверя.
     - Так все-таки, Кара, что вы здесь делаете? Кара нахмурилась так, словно у
него было что-то не в порядке с головой.
     -  Я же сказала, мы охраняем вас. - Хитрая улыбка тронула уголки ее губ. -
И похоже, мы прибыли вовремя. Магистр Рал сражается магией против магии, в этом
ваша задача. А нам предоставьте сражаться сталью против стали. - Она указала на
других  Морд-Сит.  -  Во Дворце у нас не было времени на  знакомство.  Это  мои
сестры по эйджилу: Холли, Берлина и Раина.
     В  мерцающем  свете  свечей Ричард внимательно изучил  лица  трех  женщин.
Тогда,  в Народном Дворце, он действительно торопился и успел запомнить  только
лишь  Кару. Она одна говорила за всех, и он держал кинжал у ее горла, пока Кара
не  убедила  его,  что  говорит  правду.  Холли  оказалась  синеглазой  высокой
блондинкой. Бердина и Раина были чуть ниже. У Бердины волосы были каштановые, а
у  Раины - черные. У всех троих были проницательные глаза; их взгляд, казалось,
проникал в самую душу. Ричард на всю жизнь запомнил этот взгляд - такой  был  у
всех  Морд-Сит.  Правда,  темные глаза Раины придавали этому  взгляду  особенно
зловещий оттенок.
     Ричард твердо посмотрел им в глаза.
     -  Вы были среди тех, кто помог мне во Дворце? - Они кивнули. - Значит, вы
заслужили мою вечную благодарность. А где же остальные?
     -  Во Дворце, на случай, если бы вы вернулись до того, как вы вас разыщем,
-  объяснила  Кара. - Командующий генерал Тримак настоял, чтобы Улик  с  Иганом
поехали тоже, поскольку они входят в число личных телохранителей Магистра Рала.
Мы  выехали  всего  на час позже вас, но не догнали. - Она  изумленно  покачала
головой. - Мы не теряли ни секунды, и все-таки вы почти на сутки нас опередили.
     Ричард поправил перевязь меча.
     - Я очень спешил. Кара пожала плечами:
     - Вы - Магистр Рал. Когда речь заходит о вас, нас ничто удивить не может.
     Ричард подумал, что она, однако, выглядела очень удивленной, когда он стал
невидимым, но благоразумно не высказал этого вслух.
     - Что это за помещение? - спросил он, оглядывая темную пыльную комнату.
     Кара сняла перчатки и бросила их на стол.
     -  Мы хотели устроить здесь базу, пока не найдем вас. Мы выбрали это место
потому,  что  тут  поблизости штаб-квартира д'харианцев. -  Мне  говорили,  они
занимают большое здание На рынком.
     - Так и есть, - кивнула Холли. - Мы проверили.
     Ричард пристально поглядел в ее внимательные синие глаза.
     -  Я  как раз направлялся туда, когда вы меня перехватили. Думаю,  мне  не
повредит, если я явлюсь туда в вашем сопровождении. - Он ослабил завязки  плаща
и почесал шею. - Однако как вы умудрились отыскать меня в таком большом городе?
     Лица  солдат остались невозмутимыми, зато брови женщин изумленно  поползли
вверх.
     -  Вы  Магистр Рал, - сказала Кара. Она явно считала, что этого объяснения
вполне достаточно. Ричард сложил руки на груди.
     - И что?
     - Узы, - вступила в разговор Бердина и была несколько озадачена, увидев на
его лице недоумение. - Мы связаны с Магистром Ралом узами.
     -  Я не понимаю, что это значит. Какое они имеют отношение к тому, о чем я
спросил?
     Морд-Сит обменялись взглядами. Кара склонила голову набок.
     -  Вы  -  Магистр  Рал, владыка Д'Хары. Мы - д'харианцы. Чего  же  тут  не
понять?
     Ричард отбросил со лба волосы и обреченно вздохнул.
     - Я вырос в Вестландии, за две границы от Д'Хары. Я сроду ничего не слышал
о  Д'Харе  и  еще меньше о Даркене Рале, пока границы не рухнули.  .  Несколько
месяцев  назад  я даже не подозревал, что Даркен Рал - мой отец.  -  Увидев  их
изумление,  он  отвел  взгляд. - Он изнасиловал мою  мать,  и  она  скрылась  в
Вестландии  еще до того, как я родился, до установления границ. Даркен  Рал  не
подозревал о моем существовании, не знал, что я его сын, до самой своей смерти.
Я понятия не имею, что это значит - быть Магистром Ралом.
     Телохранители стояли не шевелясь. Четверо Морд-Сит молчали, и пламя свечей
отражалось в их глазах. Ричард задумался, не жалеют ли они в эту минуту о  том,
что  принесли  ему  клятву  верности,  и почувствовал  неловкость  оттого,  что
рассказывает о своем происхождении людям, которых не знает по-настоящему.
     - Вы все еще не объяснили, каким образом нашли меня.
     Бердина  откинула капюшон, а Кара положила руку Ричарду на плечо, вынуждая
его  сесть  на стул. Стул скрипнул, и Ричард засомневался, выдержит ли  он  его
нес, но стул выдержал. Кара взглянула на солдат.
     -  Может, лучше вы ему объясните, поскольку чувствуете узы сильнее.  Улик?
Улик выпрямился.
     - С чего начать?
     Кара хотела что-то сказать, но Ричард перебил ее:
     - Мне еще многое нужное сделать, а времени мало. Начни с главного. Что это
за узы?
     - Я расскажу то, чему нас учили, - кивнул Улик.
     Ричард  махнул рукой в сторону лавки, показывая, чтобы Улик сел. Ему  было
неприятно  смотреть  снизу вверх на этого гиганта. Бросив взгляд  через  плечо,
Ричард  увидел,  что  Гратч вылизывает на себе шерсть, не  забывая  следить  за
людьми.  Ричард  ободряюще улыбнулся ему. Гратч впервые попал в  такую  большую
компанию,  но,  учитывая  дальнейшие планы  Ричарда,  ему  пора  было  к  этому
привыкать. Морда гара сморщилась в ответной улыбке, однако уши стояли  торчком,
словно он к чему-то прислушивался. Ричард пожалел, что не знает точно, много ли
гар понимает из того, что слышит.
     Улик придвинул лавку и сел.
     - Давным-давно...
     -  Как  давно?  -  прервал  его Ричард. Улик провел  пальцем  по  костяной
рукоятке кинжала, прикидывая.
     -  Очень  давно...  Когда только образовалась Д'Хара. Наверное,  несколько
тысячелетий назад...
     - И что же?
     -  Одним  словом, узы эти возникли в те времена. Первый Магистр Рал  объял
своей силой, своей магией весь д'харианский народ, чтобы защитить его.
     - Ты хочешь сказать, чтобы править им? - поднял бровь Ричард. Улик покачал
головой.
     -  Это  было взаимное соглашение. Дом Ралов, - он постучал по букве "Р"  у
себя на груди, - должен был стать магией, а народ - сталью. Мы защищаем его,  а
он, в свою очередь, нас. Мы связаны друг с другом.
     - Зачем волшебнику защита сталью? Волшебник владеет магией.
     Улик,  скрипнув кожей, облокотился на колено и наклонился вперед, серьезно
глядя на Ричарда.
     -  Вот  вы  владеете магией. Всегда ли она вас защищала? Вы не можете  все
время  не  спать,  все  время смотреть, кто у вас за спиной,  и  магия  вам  не
поможет,  если  нападающих  много. Даже волшебник умрет,  если  ему  перерезать
горло. Мы нужны вам.
     Поразмыслив, Ричард не мог не согласиться с тем, что услышал.
     - И все же - какое отношение эти узы имеют ко мне?
     -  Магия  связывает народ Д'Хары с Магистром Ралом. Когда Магистр умирает,
эта  связь  переходит к его наследнику - если тот обладает даром. - Улик  пожал
плечами.  -  Узы  -  это и есть магия. Все д'харианцы их  чувствуют.  С  самого
рождения. И благодаря этим узам мы узнаем Магистра. Когда Магистр Рал рядом, мы
ощущаем его присутствие. Так мы вас и нашли. Чем меньше расстояние, тем сильнее
чувствуются узы.
     Ухватившись за спинку стула, Ричард резко наклонился вперед.
     - Ты хочешь сказать, что все д'харианцы чувствуют мое присутствие и знают,
где я нахожусь?
     -  Нет.  Это  нечто  большее.  -  Улик  сунул  палец  под  нагрудник  и  с
наслаждением почесался. Он явно не знал, как объяснить лучше.
     Берлина  поставила  ногу на лавку и, облокотившись на  колено,  пришла  на
помощь солдату.
     -  Видите ли, прежде всего мы должны узнать нового Магистра Рала. Узнать и
признать его власть. Признать не путем какой-нибудь церемонии, а скорее в душе.
Мы  можем и не хотеть признавать этого человека, как было в предыдущем  случае,
но, если он Магистр, тут уже никуда не денешься. Это выше нас.
     - Иными словами, это некий род веры. Лица всех присутствующих просветлели.
     - Да. Именно так это лучше всего объяснить, - сказал Иган. - Как только мы
признали его власть, до тех пор, пока Магистр Рал жив, мы связаны с ним  узами.
Когда  он умирает, новый Магистр Рал занимает его место, и тогда мы уже связаны
узами  с  ним. Во всяком случае, именно так должно быть. Но в этот  раз  что-то
пошло не так, и Даркен Рал, или его дух, каким-то образом удержал часть себя  в
этом мире.
     Ричард выпрямился.
     -  Врата.  Шкатулки в Саду Жизни - врата в нижний мир, и  одна  оставалась
открытой.  Но  когда я вернулся две недели назад, то закрыл ее,  и  Даркен  Рал
отправился в Подземный мир - теперь уже навсегда.
     Улик потер ладонь о ладонь, и мышцы на его руках вздулись буграми.
     -  Когда  Даркен Рал умер в начале зимы, вы произнесли речь перед Дворцом.
Многие  д'харианцы, которые слышали вас, поверили, что вы - новый Магистр  Рал.
Но  некоторые - нет. Кое-кто по-прежнему связан узами с Даркеном Ралом.  Должно
быть, так случилось потому, что эти врата, о которых вы говорите, были открыты.
Такого  раньше никогда не бывало. Во всяком случае, я никогда ни о чем  похожем
не  слышал.  Вернувшись,  вы не только уничтожили при помощи  вашего  дара  дух
Даркена  Рала, но и нанесли поражение восставшим офицерам, которые не  признали
вас.  Изгнав  дух Даркена Рала, вы разорвали узы, связывавшие  его  с  ними,  и
убедили  всех  во  Дворце, что вы - Магистр Рал. Теперь  они  верны  вам.  Весь
Дворец. Они связаны узами только лишь с вами.
     -  Как  и должно быть, - решительно закончила Раина. - Вы обладаете даром.
Вы  волшебник. Вы - магия против магии, а д'харианцы, ваш народ, - сталь против
стали.
      Ричард поглядел в ее темные глаза.
     -  Об  этих узах, об этой истории насчет магии против магии и стали против
стали  я знаю меньше, чем о том, как быть волшебником, а о волшебстве мне почти
ничего не известно. Я не знаю, как пользоваться магией.
     Морд-Сит некоторое время смотрели на него, а затем рассмеялись, словно  он
удачно пошутил.
     - Я не шучу. Я не знаю, как пользоваться своим даром.
     Холли хлопнула его по плечу и указала на Гратча.
     -  Вы  управляете животными, в точности как Даркен Рал. Мы этого не можем.
Вы даже с ним разговариваете. С гаром!
     - Ты просто не понимаешь. Я спас его, когда он был еще совсем маленький. Я
вырастил его, только и всего. Мы с ним подружились. Это не магия.
     Холли снова хлопнула его по плечу.
     -  Может, для вас это и не магия. Магистр Рал, но никто из нас на такое не
способен.
     - Но...
     -  Сегодня на наших глазах вы стали невидимым, - сказала Кара. Она уже  не
смеялась. - Вы будете утверждать, что и это не магия?
     -  Ну  да, полагаю, это магия, но не совсем та, что вы думаете. Вы  просто
никак не поймете... Кара выгнула бровь.
     -  Магистр Рал, для вас такие штучки обычное дело, потому что вы  владеете
даром.  А  для нас это магия. Неужели вы предполагаете, что любой из нас  может
сделать то же, что и вы?
     Ричард провел ладонью по лицу.
     - Нет, вы этого сделать не сможете. И все-таки это не то, что вы думаете.
     Раина одарила его тем взглядом Морд-Сит, который обязывал к повиновению. У
Ричарда  моментально отнялся язык. Хотя он не был больше пленником  Морд-Сит  и
эти женщины теперь были его союзницами, обучение эйджилом быстро не забывается.
     -  Магистр  Рал,  -  произнесла  Раина, и  ее  тихий  голос  наполнил  все
помещение,  - в Народном Дворце вы сражались с духом Даркена Рала. Вы,  обычный
человек, сражались с духом могущественного волшебника, который вернулся из мира
мертвых,  чтобы  уничтожить  всех.  У него  не  было  тела,  это  был  призрак,
существующий  только  благодаря волшебству. С ним вы  могли  сразиться  лишь  с
помощью своей собственной магии.
     Она перевела дух и продолжала:
     -  Во  время  битвы  вы  метали молнии, и эти молнии, порожденные  магией,
уничтожили восставших генералов, которые желали победы Даркену Ралу. В тот день
тот, кто еще не был связан с вами узами, стал ими связан. За всю нашу жизнь  во
Дворце не витало столько магии, как в тот день.
     Она  наклонилась  к  Ричарду, по-прежнему не спуская с него  своих  темных
глаз, и голос ее зазвучал громче:
     -  Это была магия, Магистр Рал. Нас всех должен был поглотить мир мертвых,
но  вы  нас  спасли.  Вы выполнили свою часть договора. Вы были  магией  против
магии. Вы - Магистр Рал. Мы отдадим свои жизни за вас.
     Ричард внезапно осознал, что левой рукой судорожно сжимает рукоять меча  и
буквы слова "Истина" почти до крови врезаются ему в ладонь.
     Усилием воли он отвел взгляд от глаз Раины и оглядел остальных.
     -  То,  что вы говорите, - правда, но все не так просто, как вам  кажется.
Существует нечто большее... Я не хочу, чтобы вы считали, будто я делаю  что-то,
потому что знаю, как нужно делать. Просто так получается, вот и все. Даркен Рал
всю жизнь учился магии, он знал о ней едва ли не все. Ваша вера в меня чересчур
сильна.
     -  Мы  понимаем, - пожала плечами Кара. - Вам нужно больше узнать о магии.
Что  ж,  учиться  всегда  полезно. Вы лучше послужите нам,  если  будете  знать
больше.
     - Нет, вы не понимаете...
     Кара ободряюще положила руку ему на плечо.
     -  Много  вы знаете или мало - не имеет значения. Никто не в силах  узнать
всего. Это ничего не меняет. Вы -- Магистр Рал. Мы с вами связаны узами. -  Она
сжала  ему плечо. - Даже если бы кто-нибудь из нас захотел изменить это, то  не
смог бы. Это невозможно.
     Ричард  вдруг  успокоился. На самом деле он не хотел их  отговаривать.  Их
верность и помощь могли ему пригодиться.
     - Вы помогли мне раньше и сейчас, на улице, возможно, спасли мою шкуру, но
я  не  хотел бы, чтобы ваша вера в меня была больше, чем я того заслуживаю.  Не
хотел бы вас разочаровывать. Я хочу, чтобы вы шли за мной потому, что мы делаем
благое дело, а не потому, что нас связывают какие-то узы. В конце концов, это -
рабство.
     -  Магистр Рал! - Раина впервые утратила невозмутимость. - Мы были связаны
узами  с  Даркеном Ралом, и тогда у нас было не больше выбора, чем  сейчас.  Он
забрал  нас  к  себе, когда мы были еще совсем юными, обучил нас и использовал,
чтобы...
     Ричард встал и приложил палец к ее губам.
     - Я знаю. Теперь все хорошо. Теперь вы свободны.
     Кара сгребла его за ворот плаща и развернула лицом к себе.
     -  Вы что, не понимаете? Многие из нас ненавидели Даркена Рала, но мы были
обречены служить ему, связанные узами. Вот что такое рабство! Для нас не  имеет
значения,  сколько вы знаете. От этого узы не станут слабее. И впервые  за  всю
нашу  жизнь  они не воспринимаются нами как тяжкое бремя. Даже если  бы  их  не
существовало, наш выбор все равно был бы таким же. А вот это - не рабство!
     -  Нам ничего не известно о вашей магии, - вступила Холли, - зато мы можем
научить вас быть Магистром Ралом. - Улыбка смягчила выражение ее синих глаз,  и
за холодной маской Морд-Сит проступила обычная женщина. - В конце концов,
     
     Морд-Сит  для  того  и существуют, чтобы обучать и воспитывать.  -  Улыбка
исчезла,  словно ее и не было. - Не важно, насколько долгим окажется ваш  путь.
Мы все равно пойдем с вами.
     Ричард  провел  рукой по волосам. Он был тронут, но в то же  время  слепая
преданность всегда вызывала у него некоторое беспокойство.
     -  Я  хочу, чтобы вам стало ясно: я не такой могущественный волшебник, как
вы думали. Я кое-что понимаю в магии, в частности, в магии моего меча, но своим
даром  пользоваться не умею. Я не понимаю, что у меня внутри, не  понимаю,  что
делаю,  и  не  могу ничем управлять. И потом, мне помогали добрые  духи.  -  Он
помолчал, глядя им в глаза. - Денна была с ними.
     Морд-Сид  улыбнулись, но для каждой эта улыбка означала  свое.  Они  знали
Денну,  знали,  что  она обучала Ричарда, и знали, что ему пришлось  убить  ее,
чтобы  бежать.  Он освободил Денну от уз, связывающих ее с Даркеном  Ралом,  но
заплатил  за  это  высокую цену. Дух Денны обрел покой, и все равно  ее  смерть
всегда будет преследовать его. Ему пришлось сделать клинок Меча Истины белым  и
положить конец ее жизни через любовь и прощение.
     -  Что  может  быть  лучше,  чем иметь на своей стороне  добрых  духов?  -
спокойно  заметила Кара, выразив общее мнение. - И радостно  знать,  что  Денна
среди них.
     Ричард отвернулся и сделал вид, что отряхивает плащ. Потом он повернулся к
Морд-Сит и заговорил о другом:
     -  Так  вот,  как Искатель Истины я шел туда, желая узнать, кто  командует
войсками  Д'Хары  здесь, в Эйдиндриле. Мне надо сделать  кое-что  важное,  и  я
спешу.  Я  понятия не имел об этих узах, но хорошо представляю, на что способен
Искатель. Тем не менее я буду рад, если вы пойдете со мной.
      Бердина покачала головой.
     - Похоже, нам повезло, что мы вовремя его отыскали.
     Остальные Морд-Сит согласно кивнули. Ричард недоуменно посмотрел на них:
     - Почему - повезло?
     - Потому, - пояснила Кара, - что они еще не признали вас Магистром.
     -  Я  же  сказал:  я - Искатель. И это гораздо важнее. Не  забывайте,  что
только  поэтому  мне удалось уничтожить Даркена Рала. Однако теперь,  когда  вы
рассказали мне об узах, я намерен сообщить д'харианскому командованию,  что  я,
кроме  того,  новый  Магистр  Рал, и потребовать повиновения.  Это  существенно
облегчит мне задачу.
     Бердина засмеялась.
     - Удивительное везение, что мы вовремя вас перехватили!
     Раина поглядела на подругу.
     -  Меня  бросает  в  дрожь при мысли о том, что мы едва  не  потеряли  его
навсегда.
     -  О  чем  это  вы?  Это  же  д'харианцы! Я думал,  что  они  тоже  смогут
почувствовать эти самые узы!
     -  Мы  же  вам  говорили, - сказал Улик, - что каждый  должен  признать  и
принять Магистра Рала.
     А  те,  о  ком вы говорите, еще этого не сделали. К тому же не у всех  узы
одинаково сильны. Ричард всплеснул руками.
     -  То  вы  говорите,  что  все как один пойдут  за  мной,  то  утверждаете
обратное!
     -  Сначала  вы  должны  связать  их  узами,  Магистр  Рал,  -  со  вздохом
проговорила Кара. - Если, конечно, сможете. Генерал Райбих - полукровка.
     - И что это значит? - нахмурился Ричард.
     -  Магистр Рал, - вступил в разговор Иган. - В начале времен, когда первый
Магистр  Рал  соткал  волшебную сеть, Д'Хара была не  такой,  как  сейчас.  Она
входила  в  состав  более  крупного государства. Это было  похоже  на  нынешние
Срединные Земли, в состав которых входят разные страны.
     Ричард  внезапно  вспомнил  историю, рассказанную  ему  Кэлен,  когда  они
впервые встретились с ней. Они сидели у костра под ветвями приют-сосны, и Кэлен
поведала ему кое-что о мире, лежащем за пределами Вестландии.
     Ричард уставился в дальний угол комнаты, припоминая.
     -  Дед  Даркена Рала, - медленно произнес он, - Паниз Рал, владыка Д'Хары,
во  времена  своего  правления начал объединять земли.  Он  поглотил  окрестные
королевства и создал современную Д'Хару.
     -  Верно,  -  кивнул Иган. - Не все, называющие себя д'харианцами  сейчас,
являются  потомками истинных д'харианцев, тех, кто был связан узами изначально.
В  некоторых  есть  капля истинной д'харианской крови - у одних  ее  больше,  у
других  меньше.  Некоторые,  как  Улик и я,  -  чистокровные  д'харианцы.  А  у
некоторых  ее  нет совсем. И они не чувствуют уз. Даркен Рал,  как  прежде  его
отец,  собирал  вокруг  себя людей, похожих на них, то  есть  жаждущих  власти.
Многие из них не чистокровные д'харианцы, зато они весьма тщеславны.
     - А генерал Тримак, солдаты Первой когорты и личные телохранители Магистра
Рала?  -  Ричард указал на Улика с Иганом. - Должно быть, все они  чистокровные
д'харианцы?
     Улик кивнул.
     -  Как  и  его  отец,  Даркен  Рал полностью доверял  только  чистокровным
д'харианцам.  А полукровок, и тех, в ком нет д'харианской крови,  отправлял  на
границы или завоевывать другие народы.
     Ричард задумчиво потеребил губу.
     - И что же тот, кто командует здесь д'харианскими войсками? Как там его?
     -  Генерал Райбих, - подсказала Бердина. - Он смешанной крови, так  что  с
ним  будет не просто. Но если вам удастся заставить его признать в вас Магистра
Рала,  то  в  нем  достаточно д'харианской крови, чтобы узы возникли.  А  когда
командир  связан  узами,  то и многие из его подчиненных  тоже  становятся  ими
связанными,  потому  что доверяют ему. И верят тому, чему  верит  он.  Если  вы
свяжете  узами  генерала Райбиха, в вашем распоряжении будут  все  д'харианские
войска  в  Эйдиндриле.  Даже если в ком-то из солдат нет истинной  д'харианской
крови, они тем не менее верны командирам и в каком-то смысле тоже будут связаны
узами.
     -  Итак,  мне нужно убедить генерала Райбиха, что я новый Магистр  Рал,  -
подвел итог Ричард.
     -  Именно поэтому мы вам нужны, - хищно улыбнулась Кара. - Мы привезли вам
подарок от генерала Тримака. Покажи ему! - махнула она Холли.
     Холли  расстегнула на груди кожаные доспехи, достала из-за пазухи  длинный
футляр  и  с  гордой  улыбкой  протянула Ричарду. В  футляре  оказался  свиток,
скрепленный печатью в виде черепа со скрещенными под ним мечами.
     - Что это?
     -  Генерал  Тримак  хотел  вам помочь, - пояснила Холли.  Улыбаясь  одними
глазами, она ткнула пальцем в печать. - Это - личная печать командующего Первой
когортой.  Бумага  написана им собственноручно. Я при этом  присутствовала.  Он
велел  мне  передать ее вам. В ней вы официально объявляетесь  новым  Магистром
Ралом,  и  еще здесь сказано, что Первая когорта, а также все войска  и  боевые
генералы  Д'Хары  признали вас таковым, связаны с вами узами и готовы  защищать
вас ценой собственной жизни. Кроме того, генерал Тримак грозит вечным отмщением
тому, кто станет противиться вам.
     Ричард взглянул в ее голубые глаза.
     -  Холли,  я тебя расцелую! С лица Холли сразу исчезла улыбка.  -  Магистр
Рал,  вы  сказали,  что мы свободны. Мы больше не должны подчиняться...  -  Она
замолчала  и  залилась  краской.  Щеки других Морд-Сит  тоже  стали  пунцовыми.
Опустив голову, Холли уставилась в пол. Голос ее превратился в покорный  шепот.
-  Простите меня, Магистр Рал. Если вы этого хотите, мы, конечно же, подчинимся
с охотой. Ричард приподнял ей подбородок.
     -  Холли,  это всего лишь метафора. Как вы сами сказали, хотя  вы  связаны
узами,  но вы не рабыни. Я тоже не просто Магистр Рал, я еще и Искатель Истины.
И  надеюсь, что вы пойдете за мной потому, что я сражаюсь за правое дело.  И  я
хочу,  чтобы  вы были связаны узами с этим делом, а не со мной.  Тебе  не  надо
бояться, что я когда-нибудь отниму у вас свободу.
     Холли судорожно сглотнула.
     - Благодарю вас, Магистр Рал. Ричард помахал свитком.
     -  Ну что ж, пора познакомить генерала Райбиха с новым Магистром Ралом.  А
потом я приступлю к выполнению того, что задумал.
     Бердина тронула его за руку.
     -  Магистр Рал, послание генерала Тримака - лишь поддержка. Само  по  себе
оно не свяжет войска узами с вами.
     Ричард упер руки в боки.
     - У вас четверых скверная манера помахать чем-нибудь у меня перед носом, а
потом отнять. Что еще я должен сделать? Наколдовать что-нибудь?
     Морд-Сит дружно кивнули, как будто он наконец понял их план.
     
     -  Что?!  -  вскинулся  Ричард.  - Вы хотите  сказать,  что  этот  генерал
потребует  от меня сделать какой-нибудь фокус, чтобы доказать, что  я  тот,  за
кого себя выдаю?!
     Кара неловко пожала плечами.
     -  Магистр  Рал,  письмо  -  всего  лишь слова.  Оно  должно  оказать  вам
поддержку,  но  оно  не  выполнит за вас вашу задачу. В Народном  Дворце  слово
генерала  -  закон,  выше его только вы. Здесь закон - генерал  Райбих.  И  вам
предстоит  убедить всех, что вы выше его, а это не так-то просто.  Магистр  Рал
обязан продемонстрировать свое могущество. Люди должны быть поражены, чтобы узы
вступили  в  силу,  -  как были поражены войска во Дворце,  когда  ваши  молнии
сотрясали стены. Как вы сказали, это своего рода вера. А чтобы поверить,  нужно
нечто большее, чем слова на бумаге. Письмо генерала Тримака облегчит задачу, но
не выполнит ее.
     -  Магия, - пробормотал Ричард, плюхаясь обратно на хлипкий стул. Он потер
лицо,  пытаясь сбросить усталость, и принялся думать. Он - Искатель,  названный
волшебником,  средоточие могущества и ответственности. Искатель -  уже  сам  по
себе  закон.  В качестве Искателя он собирался выполнить то, что задумал.  И  в
общем-то можно от этого и- не отказываться. А уж как быть Искателем, ему хорошо
известно.
     И все же если д'харианцы в Эйдиндриле присягнут ему...
     Сквозь  пелену усталости пробилась одна четкая мысль: Кэлен должна быть  в
безопасности. Но руководствоваться следует разумом, а не сердцем. Он  не  может
просто  помчаться  к ней, наплевав на то, что здесь происходит.  Нет,  если  он
действительно  хочет  обеспечить  ей безопасность,  он  должен  подчинить  себе
д'харианцев.
     Ричард вскочил.
     -  У вас с собой ваши красные одежды? Кроваво-красные кожаные одежды Морд-
Сит  надевали  тогда,  когда собирались навести порядок и заняться  чьим-нибудь
воспитанием: на них не видна кровь. Когда Морд-Сит надевает красную одежду, это
значит,  она  ожидает, что прольется много крови. И всем было хорошо  известно:
mb. будет не ее кровь. Холли весело улыбнулась и провела рукой по груди.
     - Морд-Сит никогда не путешествует без своей красной одежды.
      Кара захлопала ресницами.
     - Вы что-то надумали, Магистр Рал?
     -  Да,  - ласково улыбнулся Ричард. - Они хотят увидеть могущество и силу?
Хотят увидеть ошеломительное волшебство? Мы покажем им то, чего они жаждут. Еще
как  мы  их ошеломим! - Он предостерегающе поднял палец. - Но вы должны  делать
то,  что  я скажу. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. Я дал вам свободу  не
для того, чтобы вас убили.
     Холли холодно уставилась на него.
     - Морд-Сит не умирают в постели, старыми и беззубыми.
     В ее голубых глазах мелькнул отблеск того безумия, которое превращало этих
женщин  в  безжалостное оружие. Ричард на собственной шкуре испытал кое-что  из
того,  что  выпало на их долю, и понимал, что означает жить с этим  безумием  в
душе. Он выдержал ее взгляд и мягким тоном, призванным растопить холод ее глаз,
сказал:
     - Если вас убьют, Холли, кто же тогда будет меня защищать?
     -  Если  потребуется отдать жизнь, мы ее отдадим. Иначе не будет  Магистра
Рала,  которого нужно защищать. - Неожиданная улыбка осветила  ее  лицо.  -  Мы
хотим,  чтобы Магистр Рал умер в своей постели, старым и беззубым. Так  что  мы
должны делать?
     На  мгновение Ричардом овладели сомнения. Может быть, его цель - результат
того же? Нет. У него нет выбора. Это спасет людям жизнь, а не погубит ее.
     -  Надевайте красные одежды. Мы с Уликом и Иганом подождем на улице,  пока
вы переоденетесь. Потом я объясню вам, что делать дальше.
     Он уже хотел выйти, но Холли остановила его.
     -  Нет  уж,  теперь,  когда мы вас нашли, то глаз с  вас  не  спустим.  Вы
останетесь здесь, пока мы переодеваемся. Можете отвернуться, если угодно.
     Вздохнув,  Ричард повернулся к женщинам спиной и скрестил руки  на  груди.
Солдаты не двинулись с места. Нахмурившись, Ричард жестом велел им отвернуться.
Гратч  недоуменно наклонил голову и, пожав плечами, тоже повернулся к  Морд-Сит
спиной, подражая Ричарду.
     - Мы рады, что вы приняли решение связать узами этих людей, Магистр Рал, -
произнесла  Кара.  Он  слышал, как они достают из мешков одежду.  -  Вам  будет
гораздо безопаснее иметь при себе целую армию. А когда вы свяжете их узами,  мы
вместе отправимся обратно в Д'Хару, где вам ничто не угрожает.
     -  Ни в какую Д'Хару мы не отправимся, - бросил через плечо Ричард. - Есть
дела поважнее. У меня совсем другие планы.
     -   Планы,  Магистр  Рал?  -  Он  чувствовал  на  затылке  дыхание  Раины,
стягивающей с себя кожаные доспехи. - Какие планы?
     -  А  какие  планы,  по-вашему, могут быть у Магистра  Рала?  Конечно  же,
покорить весь мир.

                                    Глава 9
     
     
     Пробивать  дорогу  через толпу не было необходимости: при  их  приближении
прохожие  разбегались в стороны, как овцы при виде волков. Матери  подхватывали
детей  на руки и пускались с ними наутек, люди ныряли в снег, торопясь убраться
с пути, лоточники исчезали, бросив товар, двери магазинов захлопывались.
     Паника  - хороший признак, подумал Ричард. По крайней мере нельзя сказать,
что на них не обращают внимания. Хотя, конечно, трудно не обратить внимание  на
гара  ростом в семь футов, вышагивающего средь бела дня по улице города. Ричард
подозревал,  что Гратч от души веселится. Впрочем, Морд-Сит и двум д'харианским
солдатам  было  не  до веселья. С мрачными лицами они шагали  прямо  посередине
улицы.
     Гратч  шел позади Ричарда, Улик с Иганом - впереди, Кара с Бердиной слева,
а  Холли  с  Раиной - справа. И этот порядок не был случайным.  Улик  с  Иганом
настаивали,  что  они  должны идти по бокам, как личные телохранители  Магистра
Рала,  но  Морд-Сит эта мысль не пришлась по душе, потому что,  по  их  мнению,
последнюю линию обороны вокруг Магистра Рала должны держать именно они.  Только
Гратчу было все равно, где идти, лишь бы поближе к Ричарду.
     Искателю  в  конце  концов  пришлось рявкнуть на своих  защитников,  чтобы
прекратить споры. Он заявил, что Улик с Иганом пойдут впереди, чтобы  расчищать
путь, Морд-Сит будут защищать фланги, а Гратч - прикрывать тыл, потому что  гар
может  уследить  за  ними за всеми. Такой порядок вроде бы  всех  удовлетворил,
поскольку  каждый  решил,  что займет наиболее важную  с  точки  зрения  защиты
Магистра Рала позицию.
     Улик  с Иганом, откинув плащи за спину, обнажили шипастые обручи у локтей,
но  мечи  оставили  в ножнах. Морд-Сит, облаченные в кроваво-красные  одежды  с
желтыми  сверкающими звездами на поясах, сжимали в затянутых в красные перчатки
руках свои эйджилы.
     Ричарду  было  хорошо известно, как больно сжимать в кулаке эйджил.  Перед
смертью Денна подарила ему свой, и он знал, что боль эта просто ужасна. Но Морд-
Сит были обучены терпеть боль и гордились этим умением.
     Ричард  попытался  уговорить  их  не брать  в  руки  эйджилы,  но  тщетно.
Наверное,  он мог бы им приказать, но это означало бы отнять у них ту  свободу,
которую он сам им даровал. А он этого не хотел.
     Если  они  захотят  бросить эйджилы, пусть сами придут к  такому  решению.
Впрочем,  Ричард сильно сомневался, что им этого захочется. Уже довольно  давно
владея Мечом Истины, он прекрасно знал, что принципы и желания - далеко не одно
и  то  же.  Он  ненавидел свой меч и мечтал избавиться от него, но  каждый  раз
отчаянно боролся за право сохранить свое страшное оружие.
     Возле  штаб-квартиры д'харианского командования - квадратного двухэтажного
здания  -  шлялись без дела солдаты. Их было человек пятьдесят- шестьдесят,  но
караул у главного входа несли только шестеро. Не замедляя шага, Ричард со своим
небольшим отрядом прошел к самым ступенькам. Солдаты не ударились в панику, как
горожане, но все-таки уступали им путь - хотя кое-кто, отойдя в сторону, тут же
хватался за меч.
     -  Дорогу  Магистру  Ралу! - крикнул Улик. Солдаты в беспорядке  метнулись
прочь. Некоторые даже поклонились.
     Ричард, невидимый под плащом мрисвиза, наблюдал за происходящим.
     Прежде  чем  кто-то  успел остановить их и начать  задавать  вопросы,  они
поднялись  по  ступенькам. Часовой, мужчина примерно одного роста  с  Ричардом,
заслонил собой дверь.
     - Подождите-ка...
     - Дорогу Магистру Ралу, глупец! - не замедляя шага, прорычал Иган.
     Часовой уставился на его обручи.
     - Что?..
     Не останавливаясь, Иган отшвырнул караульного. Он покатился по ступенькам,
двое  других  быстренько отскочили, а трое поспешно распахнули  перед  Ричардом
простую железную дверь.
     Ричард  поморщился.  Он  попросил всех, включая  Гратча,  не  прибегать  к
насилию  без  особой необходимости. Но, видимо, понятия Ричарда о необходимости
сильно отличались от того, что подразумевали под этим словом его защитники.
     Они  вошли.  По  тускло  освещенному холлу со всех  сторон  к  ним  бежали
встревоженные шумом солдаты. Увидев и золотые обручи на предплечьях у  Игана  с
Уликом,  солдаты не побросали оружия, но выражения лиц у них сделались  такими,
словно они близки к этому. Угрожающий рык Гратча заставил их притормозить. А уж
при виде Морд-Сит в красных одеждах они и вовсе остановились.
     - Генерал Райбих, - только и произнес Улик. Несколько солдат вышли вперед.
     -  Магистр Рал желает видеть генерала Райбиха, - властно повторил Иган.  -
Где он?
     Солдаты  молчали, подозрительно глядя на него. Коренастый офицер с грозным
выражением  на  покрытом  оспинами лице протолкался вперед  и,  подбоченившись,
встал перед Иганом.
     - В чем дело?
     Шагнув  вперед,  он  угрожающе ткнул в Игана пальцем.  Этот  шаг  оказался
лишним. В мгновение ока Раина обрушила эйджил ему на плечо, и офицер рухнул  на
колени. Следующий удар эйджила пришелся в нервное окончание у основания шеи. По
залу разнесся вопль. Солдаты отшатнулись.
     -  Ты отвечаешь на вопросы, - произнесла Раина ровным тоном Морд-Сит. - Не
задаешь. - Офицер забился в конвульсиях и вновь закричал. Раина надвинулась  на
него,  скрипя  красной  кожей. - Я даю тебе еще одну возможность.  Где  генерал
Райбих?
     Дрожащей  рукой офицер попытался указать на центральный из трех коридоров,
идущих от холла.
     - Дверь... в конце... Раина убрала эйджил.
     - Благодарю.
     Офицер   обмяк,   как  марионетка,  у  которой  обрезали  нитки.   Ричард,
сосредоточенный на магии плаща мрисвиза, даже не стал сочувственно морщиться. В
конце  концов, Раина его не убила, хотя и причинила ему неимоверную  боль.  Это
пройдет. Солдаты, вытаращив глаза, смотрели на корчащегося на полу командира.
     - На колени перед Магистром Ралом! - прошипела Раина.
     - Магистром Ралом? - раздался чей-то испуганный голос.
     Холли показала рукой туда, где стоял Ричард:
     - Вот Магистр Рал.
     Солдаты, оцепенев, уставились в пустоту. Раина, щелкнув пальцами,  указала
на  пол. Все рухнули на колени, а Ричард, в сопровождении защитников, пошел  по
коридору. Кое-кто из солдат, с мечом в руках, двинулся следом.
     В  конце  коридора  Улик  распахнул дверь, за  которой  оказалась  большая
комната  с  высокими  потолками, лишенная всяческих украшений.  Кое-где  сквозь
белую краску на стенах пробивалась прежняя - синяя. Гратчу пришлось пригнуться,
чтобы  пройти  в проем, а Ричард постарался не обращать внимания на  неприятное
ощущение, будто они попали в колодец, с ядовитыми змеями.
     В  комнате их встретили три ряда д'харианских солдат, вооруженных мечами и
боевыми  топорами. Крепкая стена прочных доспехов, решительных лиц и стали.  За
солдатами  у окна, выходящего на заснеженный двор, стоял длинный стол.  В  окно
были видны шпили дворца Исповедниц, а за ним, на горе, замок Волшебника.
     Люди,  сидящие  за  столом, неприветливо смотрели на незваных  гостей.  По
знакам различия у них на предплечьях было ясно, что это офицеры высокого ранга.
В их глазах читалась уверенность в себе и возмущение тем, что им помешали.
     Человек,  сидящий в центре, откинулся на стуле и скрестил на  груди  руки.
Глубокий шрам начинался у него на левом виске, уходил вниз и исчезал под пышной
рыжей бородой. Человек сердито нахмурился.
     Холли холодно глянула на солдат:
     -  Мы  пришли,  чтобы увидеть генерала Райбиха. Прочь с  дороги,  или  вас
уберут.
     Капитан, командующий отрядом, двинулся к ней.
     - Да ты...
     Холли  ударила  его  по голове перчаткой с кастетом.  Иган  шипами  обруча
вспорол  ему  плечо, потом неуловимым для глаза движением схватил  его  волосы,
перегнул шею капитана через свое колено и сдавил ему горло.
     - Если не хочешь умереть, говори. Капитан сжал губы так, что они побелели.
Солдаты  с  гневными  криками  двинулись  вперед.  Эйджилы  Морд-Сит  угрожающе
поднялись.
     -  Пропустите  их,  -  приказал бородач за столом.  Солдаты  расступились,
оставив  узкий  проход.  Морд-Сит взмахнули эйджилами, и  солдаты  расступились
шире.  Иган  отпустил капитана. Опершись об пол здоровой  рукой,  он  встал  на
колени  и закашлялся, пытаясь восстановить дыхание. В коридоре послышался  звон
оружия.
     Бородач  выпрямился  за  столом  и накрыл ладонью  разложенные  перед  ним
бумаги.
     - Что вам нужно? Холли вышла вперед.
     - Вы - генерал Райбих?
     Бородач  кивнул.  Холли  склонила голову. Это был поклон  -  вернее,  тень
поклона.  Ричард ни разу не видел, чтобы Морд-Сит низко склонялись  перед  кем-
то, даже перед королевой.
     -  Мы привезли послание от генерала Тримака, командующего Первой когортой.
Даркен  Рал  мертв,  и  его дух навсегда изгнан в нижний  мир  новым  Магистром
Pалом.
     -  Вот  как?  -  Генерал поднял брови. Холли достала из футляра  свиток  и
протянула ему. Прежде чем вскрыть свиток, генерал внимательно осмотрел  печать.
Потом  он  снова  откинулся на спинку стула и приступил к чтению.  Его  зеленые
глаза бегали по строчкам. Наконец он поднял голову.
     -  И  такая грозная компания собралась лишь для того, чтобы доставить  мне
письмо?
     Холли уперлась кулаками в стол и наклонилось к генералу.
     - Мы привезли не только письмо, генерал Райбих. С нами приехал сам Магистр
Рал.
     -  Неужели?  И  где  же он, этот ваш Магистр Рал? Холли всем  своим  видом
продемонстрировала, что не желает услышать этот вопрос еще раз.
     - Он стоит перед вами.
     Райбих  оглядел  всех  по очереди. Его взгляд на мгновение  задержался  на
гаре.  Потом  он вновь посмотрел на Холли. Она выпрямилась и указала  рукой  на
Ричарда.
     - Позвольте представить вам Магистра Рала, владыку Д'Хары.
     Солдаты зашептались, а генерал Райбих уточнил:
     - Кто-то из вас объявил себя Магистром Ралом?
     -  Не  будьте глупцом! - рявкнула Кара и протянула руку к Ричарду.  -  Вот
Магистр Рал.
     Брови генерала угрожающе сошлись на переносице.
     - Не знаю, что вы задумали, но моему терпению приходит...
     Ричард  отбросил  за  спину капюшон плаща и возник, казалось,  из  воздуха
перед изумленным генералом и его подчиненными.
     Солдаты  ахнули.  Кое-кто  даже  упал.  Другие  опустились  на  колени   и
склонились в глубоком поклоне.
     - Я - Магистр Рал, - спокойно произнес Ричард.
     Повисла тишина. Потом генерал Райбих, хлопнув ладонью по столу, разразился
хохотом.  Откинув  голову,  он  смеялся долго и с удовольствием.  Затем,  резко
оборвав смех, генерал Райбих встал из-за стола.
     - Отличный фокус, молодой человек. Но с тех пор, как я прибыл в Эйдиндрил,
я  повидал такого немало. Однажды меня даже развлекали птичками, вылетающими из
штанов.  -  Взгляд  его снова стал суровым. - Я почти вам  поверил,  но  умение
показывать  фокусы не делает вас Магистром Ралом. Возможно, Тримака  вы  смогли
убедить, но никак не меня. Я не кланяюсь уличным фокусникам.
     Ричард  застыл,  чувствуя  на  себе взгляды  присутствующих,  и  судорожно
пытался придумать, что делать дальше. Он не рассчитывал нарваться на смех и  не
мог  сообразить, к какой магии прибегнуть еще. К тому же этот человек был  явно
не  способен  отличить магию от фокуса. Впрочем, когда Ричард заговорил,  голос
его звучал уверенно:
     -  Я  Ричард Рал, сын Даркена Рала. Даркен Рал мертв. Теперь я  -  Магистр
Рал.  Если  вы хотите сохранить свой пост, склонитесь передо мной  и  признайте
своим владыкой. Если нет, я заменю вас другим.
     Расхохотавшись, генерал Райбих сунул пальцы за ремень.
     - Покажи еще что-нибудь, и я, быть может, дам тебе золотую монетку, прежде
чем  выгнать  отсюда. За наглость тебе тоже полагается плата - правда,  другого
рода.
     Солдаты угрожающе сомкнули кольцо.
     - Магистр Рал не показывает фокусов! - рявкнула Холли.
     Опершись на стол, Райбих наклонился к ней:
     -  Вы  одеты весьма убедительно, но я не советую вам изображать  Морд-Сит,
юная  дама. Если вы попадетесь одной из них в руки, то дорого заплатите за свой
маскарад. Они, знаете ли, очень серьезно относятся к своей профессии.
     Холли коснулась эйджилом его ладони. Вскрикнув от боли, генерал отшатнулся
с выражением полной растерянности на лице и выхватил кинжал.
     От рева Гратча задрожали стекла. Глаза его загорелись изумрудным пламенем.
Он  обнажил  клыки и расправил крылья. Солдаты отступили, выставив перед  собой
мечи.
     Ричард  мысленно  застонал.  Ситуация  быстро  становилась  неуправляемой.
Rеперь  он  пожалел,  что недостаточно хорошо все продумал,  но  тогда  он  был
совершенно уверен, что его способность становиться невидимым произведет  нужное
впечатление.  Надо было хотя бы разработать план отступления! А  сейчас  он  не
представлял,  как им выбраться отсюда живыми. Даже если им это  и  удастся,  то
какой ценой? Это будет кровавая баня. Ричард не хотел этого. Он решился на  эту
авантюру для того, чтобы избежать кровопролития, а не наоборот.
     Внезапно вокруг поднялся шум.
     Не  думая  о  том,  что  делает, Ричард выхватил  меч.  Неповторимый  звон
волшебного  клинка  поплыл в воздухе. Магия меча полилась в  Ричарда,  наполняя
яростью  его  существо.  Это  было  похоже  на  поток  расплавленного  металла,
прожигающий  до костей. Ричарду было хорошо знакомо это чувство, и он  позволил
ему  целиком захватить себя. Выбора не осталось. В нем бушевал яростный  шторм.
Духи  тех,  кто  использовал эту магию до него, вырвались на свободу  вместе  с
волной всесокрушающего гнева.
     Райбих рассек воздух кинжалом.
     - Убить самозванцев!
     Внезапно  прогремел  гром,  и  стекло разлетелось  на  миллионы  осколков,
блестящих,  словно  алмазы. Офицеры пригнулись, прикрывая головы,  и  Ричард  с
изумлением сообразил, что окна были выбиты снаружи.
     Сквозь стеклянный дождь мелькнули четыре тени. Сгустки света и тьмы  упали
на пол. Сквозь магическую ярость меча Ричард почувствовал их.
     Мрисвизы.
     Приземлившись, они обрели твердые очертания.
     Ричард пригнулся, и Гратч перелетел через него. Сражение началось. Один из
офицеров  рухнул  лицом  на  стол, заливая кровью бумаги.  Улик  оттеснил  двух
солдат, еще двоих Иган загнал за стол.
     Но Ричард, поймав внутри себя островок спокойствия, не обращал внимания на
стоны,  крики  и блеск стали. Тишина окутала его, когда он коснулся  лба  Мечом
Истины, молчаливо моля клинок быть справедливым сегодня.
     Он  видел  только мрисвизов, чувствовал только их. Всей душой он желал  не
видеть и не слышать ничего больше.
     Первый,  ближайший,  который  стоял спиной к  Ричарду,  возник  словно  из
воздуха. С яростным криком Ричард дал волю гневу Меча. Клинок свистнул и  нашел
свою  цель.  Магия получила кровь, которой так жаждала. Обезглавленный  мрисвиз
рухнул, и его нож покатился по полу.
     Ричард  развернулся  к другому, тому, что был слева,  но  тут  между  ними
вклинилась  Холли, заслонив своим телом Магистра Рала. Еще в  развороте  Ричард
ухитрился отбросить ее плечом и, почти одновременно с этим взмахнув мечом, снес
голову  второму мрисвизу прежде, чем тело первого успело коснуться пола.  Струя
крови ударила в потолок.
     Ричард  рванулся  дальше. Охваченный магической яростью,  он  стал  единым
целым  со своим мечом, с его магией и духами, живущими в нем. Он стал тем,  кем
называли его в пророчестве, написанном на древнед'харианском, и кем он  называл
себя  сам: Фуер грисса ост драука - Несущий смерть. Все, что было меньше этого,
означало бы гибель его друзей, но Ричард находился уже за пределами разума.  Он
был полностью погружен в магию.
     Хотя  третий  мрисвиз  успел изменить цвет, Ричард  все  же  углядел  его,
скользящего  между  солдат,  и  могучим  ударом  вогнал  клинок  ему  в  грудь.
Предсмертный вой огласил комнату.
     От этого звука солдаты замерли, и наступила внезапная тишина.
     Ричард  с  натугой поднял меч и отшвырнул мрисвиза в сторону. Безжизненное
тело  соскользнуло с клинка и, пролетев по воздуху, ударилось  о  ножку  стола.
Ножка подломилась, стол накренился. Бумаги посыпались на пол.
     Стиснув  зубы,  Ричард  направил клинок на  человека,  стоящего  там,  где
мгновение  назад был мрисвиз. Острие коснулось горла мужчины и остановилось.  С
лезвия на пол капала кровь. Магия рвалась наружу, в жажде уничтожения требуя  и
этой жертвы.
     Смертоносный  взгляд Искателя встретился со взглядом генерала  Райбиха.  И
глаза офицера впервые разглядели того, кто стоит перед ним. Магию, плясавшую  в
глазах  Ричарда, нельзя было спутать ни с чем. Это было все равно что взглянуть
-  солнце и не зажмуриться.
     Никто  не издал ни звука - впрочем, Ричард все равно не услышал бы никого.
Он видел лишь человека, которого держал на острие своей мести. Ричард с головой
окунулся в бурлящий котел магии, и возвращаться оттуда было чудовищно тяжело.
     Глядя  в  ястребиные глаза Ричарда, генерал Райбих медленно  опустился  на
колени. Его голос заполнил звенящую тишину.
     -  Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает
нас.  В  сиянии славы твоей - наша сила. В милосердии твоем - наше спасение.  В
мудрости твоей - наше смирение. Вся наша жизнь - служение тебе. Вся наша  жизнь
принадлежит тебе.
     Это  было  сказано не для того, чтобы спасти свою жизнь.  Это  были  слова
уважения человека, увидевшего то, чего он увидеть не ожидал.
     Ричард  сам не единожды повторял эти слова. Каждый день, когда в  Народном
Дворце  Д'Хары  бил  колокол, все собирались на площадках для  посвящения  и  в
течение двух часов повторяли эти фразы и кланялись, стоя на коленях. Сам Ричард
впервые произнес эти слова, когда увидел Даркена Рала - по приказу Денны.
     Глядя на коленопреклоненного генерала, Ричард испытал отвращение и в то же
время какой-то частью души - огромное облегчение.
     -  Магистр Рал, - прошептал Райбих, - вы спасли мне жизнь. Вы спасли жизнь
всем нам. Благодарю вас.
     Ричард понял, что, если он сейчас попытается зарубить генерала, клинок  не
послушается.  Не  послушается, потому что Ричард  сердцем  знал:  этот  человек
больше не враг ему и не представляет угрозы. Меч, если только Ричард не сделает
его  белым,  обратившись к той стороне магии, что отражает любовь  и  прощение,
никогда не поразит невинного. Однако магический гнев, овладевший Искателем,  не
поддавался  рассудку. Погасить его было нелегко. Наконец огромным усилием  воли
справившись с ним, Ричард убрал Меч Истины в ножны. Вместе с ним ушли и ярость,
и магия.
     Все  закончилось  так  же  быстро, как началось. Теперь  схватка  казалась
Ричарду едва ли не сном. Мгновенная вспышка, которая уже миновала.
     На  накренившемся  столе лежал мертвый офицер. Пол  был  усыпан  осколками
стекла, бумагой и залит зловонной кровью мрисвизов. Все солдаты в комнате  и  в
коридоре стояли на коленях. Они тоже видели невероятное.
     - Остальные живы? - Ричард охрип от крика ярости и говорил с трудом. - Кто-
нибудь еще ранен?
     Ответом  была  тишина.  Раны,  конечно  же,  были  -  серьезные,   но   не
смертельные.  Улик  с  Иганом  так  и  не  обнажили  мечей.  Тяжело   дыша,   с
окровавленными кулаками, они возвышались над коленопреклоненными солдатами. Они
были тогда в Народном Дворце, их глаза уже видели это.
     Гратч  сложил крылья и разулыбался. "По крайней мере хотя бы одно существо
связано со мной только узами дружбы", - подумал Ричард. На полу валялись четыре
мертвых  мрисвиза. Одного прикончил Гратч, троих - Ричард. К счастью, твари  не
успели больше никого убить. Могло быть и хуже. Намного хуже. Кара отбросила  со
лба волосы, а Бердина стряхнула с плеч осколки стекла. Раина отпустила солдата,
которого крепко держала за руку, и он отошел в сторону - перевести дух.
     Ричард  поглядел на разодранное Гратчем тело мрисвиза. Рядом,  согнувшись,
стояла  Холли,  обхватив руками живот. Ее светлые волосы  резко  выделялись  на
кроваво-красной  одежде Морд-Сит. Эйджил болтался на цепочке,  прикрепленной  к
запястью.
     Поглядев вниз, Ричард вздрогнул. Красная одежда женщины скрывала  то,  что
он увидел теперь: она стояла в луже крови. Своей крови.
     Отшвырнув ногой тело мрисвиза, Ричард подхватил Холли.
     - Холли! - Он осторожно опустил Морд-Сит на пол. - О духи! Что произошло?
     Но  еще  не договорив, он уже понял. Так убивают мрисвизы. Ричард  положил
голову Холли к себе на колени; рядом опустились три оставшиеся Морд-Сит.  Сзади
припал к полу Гратч.
     Взгляд синих глаз остановился на Ричарде.
     - Магистр Рал...
     - О, Холли, прости! Зачем я только позволил тебе...
     - Нет... Послушайте... Я была невнимательна... а он - очень быстр... и все
же...  когда он ударил меня....я поймала его магию. На мгновение... прежде  чем
вы его убили... она была моей.
     Если  против  Морд-Сит использовали магию, они могли  подчинить  ее  себе,
сделав  противника беспомощным. Именно так в свое время Денне удалось  взять  в
плен Ричарда.
     - О, Холли, это я виноват, я промедлил...
     - Это был дар.
     - Что?
     -  Его магия... Она как ваша... Дар. Ричард погладил ее по лицу, заставляя
себя смотреть ей в глаза, а не ниже.
     - Дар? Спасибо за предупреждение, Холли. Я перед тобой в долгу.
     Окровавленной рукой она вцепилась ему в плащ.
     -  Благодарю  вас,  Магистр  Рал... за  мою  свободу.  -  Холли  судорожно
вздохнула. - Она была недолгой... но стоила... этой цены. - Холли посмотрела на
своих подруг. - Защищайте его...
     Она вздохнула в последний раз, и глаза ее начали стекленеть.
     Ричард  прижал к себе обмякшее тело; по его лицу катились слезы бессильной
ярости. Как бы он хотел повернуть время вспять! Гратч нежно накрыл лапой Холли,
а Кара положила руку на плечо гару.
      - Я не хотел, чтобы кто-то из вас погиб. О духи, я этого не хотел!
      Раина взяла его за руку.
      - Мы знаем, Магистр Рал. Именно поэтому мы обязаны вас защищать.
     Ричард  положил Холли на пол и склонился над ней, не желая,  чтобы  другие
видели  ее раны. Он огляделся. Рядом валялся плащ мрисвиза. Но Ричард  не  стал
поднимать его, а повернулся к ближайшему солдату.
      - Дай сюда свой плащ!
      Солдат  стянул  с  себя плащ с такой скоростью, будто  тот  был  горячим.
Ричард закрыл Холли глаза и укрыл плащом.
      -  Ее  похоронят,  как принято в Д'Харе, Магистр Рал, - произнес  стоящий
рядом генерал Райбих.,- Ее и Эдвардса. - Он указал на мертвого офицера.
     Ричард  прикрыл глаза и вознес молитву добрым духам, прося их позаботиться
о душе Холли. Потом он поднялся на ноги.
     - После посвящения. Генерал прищурил глаз.
     - Магистр Рал?
     - Она сражалась за меня. Она погибла, пытаясь меня защитить. Я хочу, чтобы
ее дух увидел то, за что она боролась. Сегодня днем, после посвящения, Холли  и
ваш офицер будут погребены со всеми почестями.
     Кара наклонилась к нему и прошептала:
     -  Магистр  Рал, полностью обряд посвящения проводится только в Д'Харе.  В
полевых условиях достаточно того, что сделал генерал Райбих.
     Генерал Райбих виновато кивнул. Ричард обежал глазами комнату. Все взгляды
были  устремлены  на него. Белые стены и потолок окрасились  кровью  мрисвизов.
Ричард вновь посмотрел на генерала.
     -  Мне  наплевать,  как это делалось в прошлом. Сегодня  состоится  полное
посвящение,  здесь, в Эйдиндриле. Завтра можете возвращаться к  своим  обычаям,
если  хотите. Но сегодня все д'харианцы в городе и вокруг него совершат  полное
посвящение.
     Генерал потеребил бороду.
     -  Магистр  Рал,  в  этом  районе  очень много  наших  войск.  Всех  нужно
оповестить и...
     -  Мне не нужны объяснения, генерал Райбих. Нам предстоит тяжелый и долгий
путь.  Если вы не в состоянии выполнить этой задачи, то не ждите, что я поверю,
будто вы справитесь с тем, что от вас может потребоваться в дальнейшем.
     Генерал  глянул  через плечо на своих офицеров, как бы  предупреждая,  что
намерен  дать  слово  и таким образом обязать их тоже. Потом  он  повернулся  к
Ричарду и отсалютовал, прижав кулак к сердцу.
     -  Как  солдат на службе Д'Хары, сталь против стали, передаю волю Магистра
Рала. Сегодня днем всем д'харианцам будет оказана великая честь принять участие
в полном посвящении новому Магистру Ралу.
     Генерал посмотрел на труп мрисвиза возле стола.
     - Мне никогда еще не доводилось слышать, чтобы Магистр Рал сражался сталью
против стали бок о бок со своими солдатами. Казалось, сами духи направляют вашу
руку. - Он прокашлялся. - Если позволите. Магистр Рал, могу я спросить - что за
трудный путь лежит перед нами?
     Ричард внимательно посмотрел на рассеченное шрамом лицо генерала.
     -  Я  боевой чародей. Я сражаюсь всем, что есть в моем распоряжении,  -  и
магией, и сталью.
     - А мой вопрос, Магистр Рал?
     - Я только что на него ответил, генерал Райбих. Легкая улыбка тронула губы
генерала.  Взгляд  Ричарда сам собой опустился вниз,  на  Холли.  Плащ  не  мог
прикрыть  все  ее раны. У Кэлен нет ни малейшего шанса уцелеть  при  встрече  с
мрисвизом, подумал Ричард, и к горлу его подступила тошнота.
     -  Она умерла так, как хотела умереть. Магистр Рал, - тихо сказала Кара. -
Она умерла, как Морд-Сит.
     Ричард  попробовал  представить  себе  улыбку  Холли,  которую  видел   на
протяжении нескольких часов. И не смог. Перед его мысленным взором стояли  лишь
ужасные раны, увиденные всего несколько мгновений назад.
     Он  сжал  кулаки  и,  справившись с приступом дурноты,  поглядел  на  трех
оставшихся Морд-Сит.
     - Клянусь всеми духами, я прослежу, чтобы вы все умерли в постели, старыми
и беззубыми. Так что свыкнитесь с этой мыслью!

                                   Глава 10
     
     Тобиас  Броган,  теребя усы, краем глаза наблюдал за  Лунеттой.  Она  чуть
заметно кивнула, и хорошее настроение, столь редко свойственное генералу, сразу
пропало.  Этот человек говорил правду. В такого рода вещах Лунетта  никогда  не
ошибалась,  и  все же Броган понимал, что он лжет. Просто знал. Броган  перевел
взгляд  на  мужчину,  стоящего перед ним по другую сторону длинного  стола,  за
которым могли бы разместиться человек семьдесят, и обходительно улыбнулся.
     - Благодарю вас. Вы нам очень помогли. Мужчина покосился на стоящих у него
по бокам солдат в блестящих доспехах.
     -  Это  все,  что  вы  хотели узнать? Меня притащили  сюда,  только  чтобы
спросить  о  том, что известно любому? Я мог сразу все рассказать вашим  людям,
если бы они меня попросили.
     Броган заставил себя сохранять улыбку.
     -  Примите  извинения  за  доставленное неудобство.  Вы  хорошо  послужили
Создателю и мне. - Улыбка исчезла. - Можете идти.
     Увидев  выражение его глаз, мужчина торопливо поклонился  и  устремился  к
дверям.
     Броган  побарабанил пальцами по коробочке на поясе и нетерпеливо посмотрел
на Лунетту.
     - Ты уверена?
     Ответный взгляд Лунетты был безмятежен.
     -  Он говорить правду, господин генерал, как и все остальные. - Она хорошо
владела  своим  гнусным мастерством, и, когда прибегала к  нему,  в  результате
сомневаться не приходилось. Брогана это всегда раздражало.
     Он грохнул кулаком по столу.
     - Это не быть правдой!
     В спокойных глазах Лунетты он почти видел Владетеля.
     -  Я  не сказала, что это быть правдой, господин генерал. Я сказала  лишь,
что он верит в то, что это правда.
     Тобиас был вне себя. Он догадывался, как на самом деле все обстоит. Он всю
жизнь  провел в борьбе со злом и научился распознавать кое-какие его  хитрости.
Он понимал магию. Дичь уже близко, он чувствовал ее запах.
     Послеполуденное  солнце, пробиваясь сквозь золотистые  занавеси,  освещало
витые  ножки  кресла, узорчатый синий ковер - цвет короля -  и  длинную  крышку
стола.  После  обеда прошло немало времени, были допрошены  многие,  и  все  же
Броган  ни  на  шаг  не  сдвинулся  с места в  своем  расследовании.  Бешенство
переполняло его.
     Гальтеро, как правило, обладал особым нюхом на свидетелей, способных  дать
необходимую  информацию, но на этот раз его талант, похоже, оказался  бессилен.
Интересно,   подумал  Броган,  удалось  ли  Гальтеро  что-нибудь   выяснить   в
Эйдиндриле?  Город пребывал в волнении, а Тобиас Броган терпеть не  мог,  когда
люди  ведут себя беспокойно. Конечно, если не он сам и его подчиненные  посеяли
эту  тревогу.  Безусловно, использовать можно все, в  том  числе  и  настроение
жителей,  но  для  этого надо знать причину. Гальтеро, должно быть,  уже  давно
вернулся.
     Откинувшись  спинку  обитого атласом кресла, Броган  окликнул  стоящего  у
дверей солдата в алом плаще:
     - Этторе, Гальтеро вернулся?
     - Нет, господин генерал.
     Этторе  был еще почти мальчик, но уже вовсю стремился внести свою лепту  в
борьбу  со  злом. Он подавал большие надежды: хитрый, преданный и  не  боящийся
быть  безжалостным с приспешниками Владетеля. Когда-нибудь он станет  одним  из
лучших охотников на еретиков. Тобиас расправил затекшую спину.
     - Сколько у нас осталось свидетелей?
     - Двое, господин генерал. Броган нетерпеливо махнул рукой.
     - Введи следующего.
     Этторе исчез за дверью, а Тобиас, щурясь против солнца, снова поглядел  на
сестру.
     -  Так  ты  точно  была  уверена,  да, Лунетта?  Лунетта  затеребила  свои
лохмотья.
     - Да, господин генерал.
     Открылась дверь, и Броган устало вздохнул. Этторе ввел в комнату худенькую
женщину,  которая выглядела весьма сердитой. Тобиас улыбнулся ей самой любезной
улыбкой. Опытный хищник никогда заранее не показывает своей жертве клыков.
     Женщина резко вырвала локоть из руки Этторе.
     -  Что все это значит?! Меня увели из дому вопреки моей воле и целый  день
продержали взаперти! Какое вы имеете право?!
     Тобиас виновато улыбнулся.
     -  Должно быть, это какое-то недоразумение. Прошу прощения. Видите ли,  мы
всего  лишь  хотели задать кое-какие вопросы людям, которые, по нашему  мнению,
достойны доверия. Понимаете, не все способны отличить истину от лжи. А вы умная
женщина, только и всего, вот и...
     Опершись на стол, она наклонилась к нему.
     -  И  по  этой  причине меня на весь день заперли в какой-то  конуре?  Так
обращаются Защитники Паствы с людьми, которых считают надежными? Насколько  мне
доводилось  слышать,  Защитники Паствы вообще не утруждают  себя  вопросами,  а
довольствуются слухами, поскольку результат все равно один - свежая могила.
     У Брогана задергалась щека, но все же он сохранял . на лице улыбку.
     -  Вам  сказали  неправду, сударыня. Защитников Паствы  интересовать  лишь
истина.  Мы  служим  Создателю  и  его воле не  меньше,  чем  женщина  с  таким
характером,  как  у  вас.  Но  все же - не будете ли  вы  любезны  ответить  на
некоторые вопросы? А потом вас благополучно проводят домой.
     -   Проводите  меня  домой  немедленно!  Это  свободный  город.  Никто  из
чужестранцев  не  имеет  права хватать людей и допрашивать  их!  Я  не  обязана
отвечать на ваши вопросы!
     Улыбка Брогана стала шире; он слегка повел плечами.
     -  Вы  быть совершенно правой, сударыня. У нас нет на это прав,  и  мы  не
собираемся этого отрицать. Мы всего лишь просим помощи у честных людей. Если бы
вы  помогли  нам  разрешить кое-какие вопросы, то заслужили бы  нашу  сердечную
благодарность и спокойно отправились бы домой.
     Бросив на него уничтожающий взгляд, она поправила шаль.
     -  Если  это поможет мне поскорее попасть домой, так и быть. Что вы хотите
узнать?
     Броган  незаметно взглянул на Лунетту, чтобы убедиться, что  та  наблюдает
внимательно.
     -  Видите  ли, сударыня, с самой весны Срединные Земли терзает гражданская
война,  и  мы  хотим  выяснить, не стоят ли за несчастьями, постигшими  страну,
приспешники  Владетеля.  Не  говорил  ли  кто-нибудь  из  членов  Совета  вещи,
порочащие Создателя?
     - Они все мертвы.
     -  Да,  я слышал об этом, но Защитники Паствы не полагаются на слухи.  Нам
нужны серьезные доказательства, например, показания свидетеля.
     - Прошлой ночью я видела их трупы в Зале Совета.
     - Вот как? Что ж, это важное доказательство. Наконец-то мы услышали правду
из уст достойного человека. Вот видите, вы уже оказали нам существенную помощь.
А кто их убил?
     - Я не видела, как их убивали.
     -  Не высказывался ли кто-нибудь из советников против мира, установленного
Создателем?
     -  Им  не нравился мир, который царил в содружестве Срединных Земель. Если
хотите  знать  мое  мнение, это то же самое, о чем  говорите  вы,  хотя  они  и
выражались другими словами. Они пытались представить черное белым,  а  белое  -
черным.
     Тобиас напустил на себя заинтересованный вид.
     - Те, кто служит Владетелю, часто придерживаются подобной тактики, пытаясь
заставить  вас думать, что, совершая зло, вы творите добро. - Он  сделал  рукой
неопределенный  жест.  - А была ли какая-нибудь страна, которая,  в  частности,
хотела нарушить мир в содружестве?
     Женщина приосанилась.
     - Все, включая и вашу страну, были одинаково готовы отдать Срединные Земли
в рабство Имперскому Ордену.
     -  В рабство? Я слышал, что Имперский Орден желает лишь объединить страны,
чтобы каждый человек занял положенное ему по праву место в этом мире и выполнял
заповеди Создателя.
     -  Значит,  вам  сказали  неправду.  Они  хотят  слышать  только  то,  что
соответствует их целям, а их цели - завоевание и господство.
     -  Я  ничего этого не знал. Очень ценные сведения. - Откинувшись на стуле,
Броган  положил  ногу на ногу и обхватил руками колено. -  А  когда  зрел  этот
заговор и мятежники проникли в Совет, где в это время быть Мать-Исповедница?
     Женщина на мгновение заколебалась.
     - Отсутствовала по своим делам.
     - Я понимаю. Но она вернулась?
     - Да.
     -  А  вернувшись,  пыталась  ли она остановить  бунт?  Сохранить  единство
Срединных Земель? Глаза женщины сузились.
     -  Конечно,  пыталась! И вам прекрасно известно, чего это  ей  стоило.  Не
прикидывайтесь, что вы не знаете.
     Быстрый  взгляд в сторону показал Брогану, что Лунетта внимательно смотрит
на женщину.
     -  Да, до меня дошли какие-то слухи. Если вы видели все своими глазами, то
ваши показания очень важны. Вы присутствовали при этом, сударыня?
     - Я видела казнь Матери-Исповедницы, если вы это имеете в виду.
     Тобиас, поставив локти на стол, сплел пальцы.
     - Да, этого я и боялся. Значит, она мертва? Ноздри женщины раздулись.
     - К чему вы ведете? Тобиас посмотрел ей в глаза.
     -  Сударыня, Срединные Земли существовали под властью Исповедниц,  точнее,
Матерей-Исповедниц, на протяжении почти трех тысяч лет. Под властью  Эйдиндрила
мы  жили в мире и процветали. Когда границы рухнули и началась война с Д'Харой,
я испугался за Срединные Земли...
     - Тогда почему .вы не поспешили на помощь?
     -  Я  хотел  предложить  помощь,  но  король  запретил  Защитникам  Паствы
вмешиваться.  Разумеется, я настаивал, но ведь он, в  конце  концов,  был  моим
королем.  Никобарис страдал под его властью. Как выяснилось потом, он вынашивал
мрачные  планы  и,  как вы сказали, был готов отдать нас в  рабство.  Но  когда
король выдал себя и поплатился за это, я со своими людьми сразу же пришел через
горы в Эйдиндрил, чтобы помочь Срединным Землям, Совету и Матери-Исповеднице. А
придя, обнаружил здесь д'харианские войска, которые, правда, уже воюют с  нами.
Я  слышал, что Имперский Орден протянул руку помощи Срединным Землям;  Впрочем,
во  время похода, да и уже в самом Эйдиндриле я слышал много разных слухов: что
Срединные  Земли пали, что Срединные Земли восстали, что советники мертвы,  что
они  живы  и  скрываются,  что власть в Срединных Землях  захватили  кельтонцы,
д'харианцы, Имперский Орден. Что Мать-Исповедница мертва, что она жива. Чему же
мне  верить? Но если Мать-Исповедница действительно осталась в живых, мы  могли
бы  ее  защитить.  Мы - небогатая страна, но, насколько это в наших  силах,  мы
стремимся помочь Срединным Землям.
     Плечи женщины чуть опустились.
     - Кое-что из того, что вы слышали, - правда. В войне с Д'Харой погибли все
Исповедницы,  кроме Матери-Исповедницы. Волшебники тоже погибли.  Потом  Даркен
Рал умер, и д'харианцы, как и кельтонцы, объединились с Имперским Орденом. Мать-
Исповедница, вернувшись, пыталась отстоять единство Срединных Земель,  но  этот
продажный Совет казнил ее.
     Броган покачал головой.
     -  Это  быть печальным известием. Я надеялся, что это быть ложь. Она нужна
нам. - Он закусил губу. - Вы абсолютно уверены, что ее казнили? Может быть,  вы
ошибаетесь?  В  конце  концов,  она ведь владеет  магией.  Она  могла  убежать,
исчезнуть как дым или что-то в этом роде. Быть может, она еще жива.
     Женщина пристально посмотрела на него.
     - Мать-Исповедница мертва.
     - Но до меня доходили слухи, что ее видели живой... где-то за рекой Керн.
     -  Дурацкие слухи, распространяемые глупцами! Она умерла. Я своими глазами
видела, как ей отрубили голову.
     Броган,  не сводя с женщины глаз, погладил пальцем небольшой шрам  в  углу
рта.
     -  Еще мне также говорили, что она скрылась в другом направлении - на юго-
запад. Неужели нет никакой надежды, что...
     -  Это ложь! Повторяю в последний раз - я сама видела, как ее обезглавили.
Она никуда не скрылась. Мать-Исповедница мертва. И если вы действительно хотите
помочь Срединным Землям, то сделайте все, чтобы они снова стали едины.
     Тобиас изучающе посмотрел в ее рассерженное лицо.
     -  Да-да, вы совершенно правы. Это очень тревожные новости, но хорошо, что
мы  наконец  получили надежного свидетеля, способного пролить свет на  истинное
положение  вещей.  Благодарю  вас,  сударыня,  вы  оказали  нам  гораздо  более
существенную помощь, чем можете предположить. Я приложу все усилия,  чтобы  мои
войска были максимально полезны.
     -  Больше  всего  пользы  будет,  если  они  выгонят  Имперский  Орден  из
Эйдиндрила, а потом вообще из Срединных Земель.
     - Вы полагаете, что Имперский Орден настолько плох?
     Женщина потрясла перед ним забинтованными руками.
     - Они вырвали мне все ногти, чтобы заставить сказать ложь!
     - Какая гнусность! Но что за ложь они хотели от вас услышать?
     -  Что  черное - это белое, а белое - черное. Так же поступают и Защитники
Паствы!
     Броган улыбнулся, делая вид, что его позабавили эти слова.
     -  Вы  нам  очень  помогли,  сударыня. Ваша преданность  Срединным  Землям
заслуживает уважения. Но, право, мне очень жаль, что вы так относитесь к
     Защитникам Паствы. Может быть, вам тоже не следовало бы прислушиваться  ко
всяким слухам. Потому что это всего лишь слухи. Не смею больше вас задерживать.
Всего доброго.
     Окинув  его напоследок разъяренным взглядом, женщина вылетела из  комнаты.
При  других  обстоятельствах  ее дерзость стоила  бы  ей  гораздо  больше,  чем
вырванные ногти, но Брогану не раз приходилось выслеживать опасную дичь,  и  он
знал,  что  проявленное им сегодня терпение окупится позже  сторицей.  А  дичь,
которую он выслеживает, стоит того, чтобы стерпеть наглые заявления этой  бабы.
Он  получил от нее ценные сведения, хотя она и не подозревала об этом. А Броган
всегда стремился к тому, чтобы дичь не догадывалась, что он взял след.
     Тобиас вопросительно посмотрел на Лунетту.
     -   Она   говорить   ложь,  господин  генерал.  Немножко   правды,   чтобы
замаскировать  ее, но она лжет. Похоже, Гальтеро все же не промахнулся.  Тобиас
наклонился  вперед.  Он  хотел,  чтобы Лунетта  произнесла  это  вслух,  чтобы
подтвердила его подозрения своим даром.
     - Что быть ложью?
     - Две вещи она таит, как сокровища короля. Броган провел языком по губам.
     - Какие?
     Лунетта чуть улыбнулась.
     - Во-первых, насчет того, что Мать-Исповедница мертва.
     Тобиас стукнул кулаком по столу.
     -  Я  так  и знал! Когда она это сказала, я понял, что она лжет! - Прикрыв
глаза, он судорожно сглотнул и мысленно вознес благодарность Создателю. - А во-
вторых?
     -  Она лгать, когда говорила, что Мать-Исповедница никуда не скрылась. Она
знать,  что  Мать-Исповедница жива и улизнула на юго-запад. Все остальное,  что
она говорить, - правда.
     К  Тобиасу вернулось хорошее настроение. Он потер руки. Удача не  покинула
его. Он взял след.
     - Ты слышишь, что я сказала, господин генерал?
     -  Что? А, да, я тебя слышу. Она жива и находится на юго-западе. Ты хорошо
потрудилась,  Лунетта. Создатель будет доволен тобой, когда я  расскажу  ему  о
твоей помощи.
     - Я имею в виду, что все остальное - правда.
     - О чем это ты? - нахмурился Броган. Лунетта поправила свои лохмотья.
     -  Она  сказала,  что  Совет  состоял из  продажных  тварей.  Правда.  Что
Имперский  Орден прислушивается к любой лжи, которая годится для  их  целей,  а
цель  их  -  завоевание и господство. Правда. Что они вырвали ей  ногти,  чтобы
заставить  солгать.  Правда.  Что Защитники Паствы  действуют,  основываясь  на
слухах, потому что результат все равно один - свежая могила. Правда.
     Броган вскочил.
     -  Защитники Паствы сражаются со злом! Как ты смеешь утверждать  обратное,
ты, стреганица! Вздрогнув, Лунетта закусила губу.
     -  Я  не сказала, что это быть истина, господин генерал. Я только сказала,
что она так считает.
     Броган  поправил  перевязь.  Он не позволит испортить  его  триумф  глупой
подначкой!  - Она неправильно понимает, и ты это отлично знаешь. - Он  погрозил
Лунетте  пальцем.  -  Я  потратил больше времени, чем  ты  заслуживаешь,  чтобы
вдолбить в твою голову истинную сущность добра и зла, а ты снова за старое!
     Лунетта уставилась в пол.
     -  Да,  господин  генерал,  вы потратили на меня  больше  времени,  чем  я
заслуживаю. Простите меня. Это быть ее слова, не мои.
     Броган  перестал сверлить ее взглядом и снял с пояса футляр. Поставив  его
на  край  стола,  он  сел  и постарался выбросить из головы  дерзкое  поведение
сестры, чтобы лучше обдумать дальнейшие шаги.
     Тобиас  уже  собрался приказать подать ужин, но вспомнил, что остался  еще
один свидетель. Вообще-то он уже выяснил то, что хотел, и не нуждался больше  в
допросах... И все же стоит, пожалуй, довести дело до конца.
     - Этторе, давай-ка последнего!
     Лунетта отошла к дальней стене, и Броган проводил ее взглядом. Она  хорошо
поработала, но потом все испортила своим поведением. Он понимал, что это в  ней
говорит  зло, недовольное тем, что она делает, его раздражало, что сестрица  не
пытается  активнее бороться с влиянием зла. Возможно, он сам  допустил  ошибку,
будучи   слишком   ласковым  с  ней  в  последнее   время.   Даже   одарил   ее
"красотулечкой".  Может,  из-за этого она решила, что ей  позволяется  говорить
дерзости? Как бы не так!
     Тобиас  устроился поудобнее, думая об одержанной победе и о главном призе,
ждущем его. Теперь уже не было необходимости вежливо улыбаться.
     Броган слегка удивился, когда, подняв голову, увидел, что охранники  ввели
в  комнату  маленькую  девочку.  Ее не по росту большое  потрепанное  пальтишко
волочилось  по  полу.  За девочкой шла толстая старуха в наброшенном  на  плечи
засаленном коричневом одеяле.
     Охранники подвели их к столу, и девочка улыбнулась генералу:
     - У вас очень милый и теплый дом, благородный господин. Мы с удовольствием
провели здесь время. Можем ли мы предложить вам ответное гостеприимство?
     Старуха тоже улыбнулась.
     - Я рад, что дал тебе возможность погреться, и буду признателен, если ты и
твоя... - Он вопросительно поднял бровь.
     - Бабушка, - подсказала девочка.
     -  Да,  бабушка.  Так  вот, я буду признателен, если  ты  и  твоя  бабушка
ответите мне на несколько вопросов.
     -  Ах,  несколько  вопросов? - протянула старуха.  -  Вопросы  могут  быть
опасными, мой господин.
     -  Опасными? - Тобиас потер лоб. - Я всего лишь ищу истину, сударыня. Если
вы ответите честно, вам не причинят зла. Даю вам слово.
     Старуха ухмыльнулась беззубым ртом.
     -  Я имела в виду опасность для вас, мой господин. - Ее лицо помрачнело, и
она наклонилась к нему вплотную. - Вы можете дорого заплатить за ответы. К тому
же они могут вам не понравиться.
     -  Это  уж  моя забота, - отмахнулся Тобиас. Старуха выпрямилась  и  снова
заулыбалась.
     -  Как  пожелаете, мой господин. - Она почесала переносицу. - Так  что  вы
хотите узнать?
     Тобиас, откинувшись на стуле, внимательно поглядел ей в глаза.
     - В последнее время в Срединных Землях неспокойно, и мы хотим выяснить, не
стоят  ли  за этим приспешники Владетеля, из тени руководящие беспорядками.  Не
доводилось ли вам слышать, чтобы кто-либо из членов Совета высказывался  против
Создателя?
     -  Советники  редко заходят на рынок, чтобы обсудить проблемы теологии  со
старыми  дамами, мой господин. К тому же я сильно сомневаюсь, чтобы  кто-нибудь
из  них  оказался настолько глуп, чтобы делать такие заявления  публично,  даже
если и имел подобные мысли.
     - Ну а что вам вообще доводилось слышать?
     -  Вы  желаете  узнать  о слухах, которые ходят на  улице  Глашатаев,  мой
господин?  -  изумленно подняла бровь старуха. - Тогда уточните, какого  именно
рода  сплетни  вас  интересуют, и я перескажу вам парочку, чтобы  удовлетворить
ваше любопытство.
     Тобиас побарабанил пальцами по столу.
     - Мне не интересуют сплетни, сударыня, только истина.
     Старуха кивнула:
     - Разумеется, мой господин, и вы ее, безусловно, услышите. Поразительно, о
чем только не болтают люди.
     Он с раздражением кашлянул.
     -  Я уже по горло сыт слухами. Мне нужна правда о том, что сейчас творится
в Эйдиндриле. Например, я слышал даже, что все члены Совета казнены, как и Мать-
Исповедница.
     К старухе вернулась улыбка.
     -  Человек  вашего  ранга может отправиться непосредственно  во  дворец  и
потребовать  встречи с Советом. В этом было бы больше смысла,  чем  хватать  на
улицах людей, которые толком ничего не знают, и пытаться их расспросить. Правду
лучше всего видеть собственными глазами, мой господин.
     Броган сжал губы.
     -  Меня  здесь  не  было  в  то время, когда,  по  слухам,  казнили  Мать-
Исповедницу.
     -  Ах,  так, значит, вас интересует Мать-Исповедница... Почему  же  вы  не
сказали  сразу,  вместо того чтобы ходить вокруг да около? Я  слышала,  что  ей
отрубили  голову, но сама этого не видела. Однако внучка моя там  была,  верно,
детка?
     Девочка кивнула:
     -  Да, мой господин, была и своими глазами видела. Они отрубили ей голову,
вот так. Броган горестно вздохнул:
     - Этого я и боялся. Итак, она умерла?
     Девочка покачала головой:
     -  Этого  я  не  говорила, господин мой. Я сказала,  что  видела,  как  ей
отрубили голову.
     Она  посмотрела  ему  прямо в глаза и улыбнулась. -  Что  ты  хочешь  этим
сказать? - Броган бросил быстрый взгляд на старуху. - Что она имеет в виду?
     - То, что сказала, мой господин. Эйдиндрил от века был силен своей магией,
хотя  сейчас  от нее остались только обломки. А когда дело касается  магии,  не
всегда  можно  верить  тому,  что  видишь.  Она  хоть  и  мала,  но  достаточно
сообразительна, чтобы понимать такие вещи. Человек вашей профессии тоже  должен
бы это знать.
     -  Остались  одни  обломки?  Это  попахивает  злом.  Что  вам  известно  о
приспешниках Владетеля?
     -  Они  ужасны,  мой господин. Но магия сама по себе не  зло.  Она  просто
существует, как и все остальное.
     Броган сжал кулаки.
     - Магия - порождение Владетеля. Старуха усмехнулась.
     -  С тем же успехом можно сказать, что вот этот красивый серебряный кинжал
у  вас  за  поясом - порождение Владетеля. Если им зарезать невинного человека,
это, конечно, большое зло. Но если им, к примеру, воспользоваться для защиты от
безумца-фанатика, независимо о того, какое положение занимает этот безумец,  то
тот, кто сделает это, сотворит добро. Кинжал же ни то, ни другое, потому что им
может воспользоваться любой.
     Глаза ее заволокло дымкой, а голос упал до шепота.
     -   Но  когда  магией  пользуются,  чтобы  покарать  недостойного,  она  -
воплощение мести.
     -  Ну,  хорошо - и как, по-вашему, та магия, что существует в городе?  Она
используется для добра или зла?
     - Для того и для другого, господин мой. В конце
     концов,  здесь  ведь  стоит  замок Волшебника, здесь  -  средоточие  силы.
Исповедницы правили Эйдиндрилом тысячи лет, как и волшебники. А сила  порождает
силу.  Результат - столкновение. Прямо из воздуха появляются мерзкие  существа,
называемые  мрисвизами, и вспарывают животы всем, кто попадается  им  на  пути.
Мрачное  знамение,  если это, конечно, знамение. Есть и другая  магия,  которая
стремится  уничтожить зло и защитить невинных. Да что там,  каждая  ночь  полна
магии, принесенной на крыльях снов. Глядя на Брогана в упор, она продолжала:
     -  Ребенок,  которого  притягивает огонь, может легко  сгореть.  Ему  надо
посоветовать быть осторожным и убежать, пока огонь не опалил ему руки.
     Броган грозно наклонился к ней.
     - А что вам самой известно о магии, сударыня?
     - Расплывчатый вопрос, господин мой. Не могли бы вы уточнить?
     Броган  помолчал, пытаясь разобраться в том, что она наговорила,  и  вдруг
сообразил, что старуха увела. разговор в сторону от интересующей его темы.
     Он опять надел на лицо вежливую улыбку.
     -  Ну,  например.  Ваша внучка говорит, что видела, как обезглавили  Мать-
Исповедницу, но это не значит, что она мертва. Вы сказали, что с помощью  магии
такое  возможно.  Я  заинтригован. Мне известно, что  магия  служит  порой  для
обмана, но мне представлялось, что это не более чем несложные фокусы. Не  могли
бы вы объяснить, как можно оживить мертвеца?
     - Оживить мертвеца? Только Владетель обладает такой силой.
     Броган перегнулся через стол.
     - Вы хотите сказать, что сам Владетель вернул ее к жизни?
     Старуха снова усмехнулась.
     -  Нет,  мой  господин.  Вы  слишком сильно хотите  получить  то,  к  чему
стремитесь.  От этого вы невнимательны и слышите лишь то, что хотите  услышать.
Вы  спросили, как можно оживить мертвеца. Владетель на это способен. По крайней
мере  я  так  полагаю.  Поскольку он правит миром мертвых,  вполне  естественно
считать...
     - Она жива или нет?! Старуха моргнула.
     - Откуда мне это знать, господин мой? Броган скрипнул зубами.
     - Вы только что говорили: если люди видели, как ей отрубили голову, это не
означает, что она мертва.
     - О, мы снова вернулись к этому? Ну, с помощью магии можно добиться такого
эффекта, но я же не говорю, что так было на самом деле. Я сказала лишь, что это
возможно. Потом вы начали спрашивать об оживлении мертвецов. А ведь это  совсем
разные вещи, мой господин.
     -  Что  значит  -  разные? Каким образом можно осуществить  такой  большой
обман? Старуха поправила на плечах одеяло.
     -  Чары  кажущейся смерти, мой господин. Броган взглянул Лунетту.  Она  не
сводила глаз со старухи и непрерывно чесала руки.
     - Чары кажущейся смерти, вот как. А поточнее?
     - Ну, я никогда не видела, как это делается, так что точно сказать не могу
-  но  могу  рассказать  вам,  что мне говорили об этом,  если  вас  интересуют
сведения из вторых рук.
     - Рассказывайте, - выдавил сквозь стиснутые зубы Броган.
     - Видеть смерть или принимать ее - это происходит на уровне духа. Когда мы
видим  тело,  которое покинула душа - или дух, если угодно, - то  говорим,  что
человек  умер. Чары кажущейся смерти заставляют людей поверить, что они  видели
тело,  из которого отлетела душа, но не только. Заклинание заставляет их верить
в это на уровне их собственного духа.
     Старуха  покачала  головой, будто считала подобную вещь  поразительной  и
возмутительной одновременно.
     -  Однако  это  очень  опасно.  Духи должны хранить  душу  человека,  пока
плетется   волшебный  кокон.  И  если  что-то  пойдет  не  так,  она  останется
беспомощной  в  Подземном мире. Очень неприятная смерть. Но  если  все  пройдет
гладко  и  духи вернут то, что сохранили, тогда заклинание сработает и  человек
останется  жив,  хотя  все, кто видел его смерть, будут  считать  его  мертвым.
Однако,  хотя  говорят, что такое возможно, я никогда не слышала, чтобы  кто-то
воспользовался чарами кажущейся смерти. Вполне может быть, что это  всего  лишь
досужие домыслы.
     Броган  молча  сидел, сопоставляя ее слова с тем, что уже  слышал  раньше,
пытаясь собрать полученные сведения воедино. Должно быть, Мать-Исповедница  все
же  прибегла к этому фокусу, чтобы избежать справедливого возмездия, но вряд ли
она могла сделать это одна, без сообщников.
     -  Кто может наложить чары кажущейся смерти? Старуха ответила не сразу. Ее
выцветшие голубые глаза загорелись опасным блеском.
     -  Только  волшебник, мой господин. Только волшебник, обладающий  огромным
могуществом и безграничными познаниями.
     Ответный взгляд Брогана был тверд и столь же опасен.
     -  А  в Эйдиндриле есть волшебники? Старуха медленно улыбнулась. Глаза  ее
засияли.  Порывшись  в  кармане, она бросила на стол монету,  которая,  немного
покрутившись,  замерла прямо перед генералом. Броган взял серебряный  кружок  и
внимательно осмотрел.
     - Я задал вопрос, старуха. И хочу получить ответ.
     - Он у вас в руках, мой господин.
     -  Я  никогда  не  видел  таких монет. Что на ней  изображено?  Похоже  на
огромный дворец.
     - О, так и есть, мой господин, - прошипела старуха. - Это место спасения и
рока, волшебников и магии. Это - Дворец Пророков.
     - Ни разу не слышал. Что еще за Дворец Пророков?
     Старуха улыбнулась ему, словно родственнику.
     -  Спросите  у вашей колдуньи, господин мой. И она повернулась,  собираясь
уйти. Броган вскочил на ноги.
     - Никто не разрешал тебе уходить, ты, старая беззубая жаба!
     - Это из-за печенки, мой господин, - бросила она через плечо.
      Броган оперся кулаками на стол.
     - Что?!
     - Люблю сырую печенку, мой господин. Наверное, от этого у меня со временем
и выпали зубы.
     В  этот  минуту появился Гальтеро. Он обогнул старуху и девочку, идущих  к
двери, и отсалютовал.
     - Господин генерал, разрешите доложить...
     - Подожди!
     - Но...
     Жестом велев Гальтеро замолчать, Броган повернулся к Лунетте.
     -  Каждое  слово  правда,  господин генерал. Она как  водомерка,  касается
только  поверхности. Но все, что она сказала, быть правдой. Она  знает  гораздо
больше, чем говорит, но то, что говорит, - правда.
     Броган нетерпеливо махнул Этторе. Юноша, подлетев к столу, замер по стойке
"смирно".
     - Господин генерал? Глаза Брогана сузились.
     -  Похоже,  нам  попалась еретичка. Не хочешь ли ты  доказать  делом,  что
заслуживаешь право носить алый плащ, который сейчас на тебе?
     - Очень, господин генерал!
     -  Прежде  чем она выйдет из здания, перехвати ее и отведи в  камеру.  Она
подозревается в ереси.
     - А как быть с девочкой, господин генерал?
     -  Ты что, не слышал, Этторе? Девчонка - родственница еретички. К тому  же
нам  совершенно не нужно, чтобы она бегала по улицам с воплями, что ее  бабушку
забрали Защитники Паствы. Ту, повариху, стали бы искать, а этих бродяжек  никто
не хватится. Теперь они наши.
     -- Слушаюсь, господин генерал. Я немедленно этим займусь.
     -  Я  сам  ее  допрошу.  И девчонку тоже. - Броган предостерегающе  поднял
палец.  -  И  для  них лучше, если они будут готовы правдиво  ответить  на  все
вопросы, которые я задам.
     Этторе понимающе улыбнулся.
     -  Они  сознаются,  когда  вы  придете к ним,  господин  генерал.  Клянусь
Создателем, они будут готовы сознаться во всем.
     - Отлично, парень, а теперь беги, пока они не вышли на улицу.
     Едва  Этторе рванулся с места, как Гальтеро нетерпеливо шагнул вперед,  но
не проронил ни звука.
     Броган упал на стул и устало произнес:
     -  Гальтеро,  ты,  как  всегда, поработал отлично. Свидетели,  которых  ты
предоставил, прекрасно отвечали моим требованиям.
     Отодвинув  в  сторону  серебряную монету, Тобиас Броган  раскрыл  заветный
футляр  и  аккуратно  разложил  на столе его содержимое.  Это  были  отрезанные
человеческие  соски - с левой стороны груди, те, что ближе  к  сердцу  еретика.
Каждый  был  срезан с лоскутиком кожи, чтобы вытатуировать там  имя  жертвы.  И
принадлежали  они  далеко не всем раскрытым Броганом приспешникам  Владетеля  -
только самым важным, самым упорным и злобным.
     Укладывая их по одному обратно в коробочку, генерал читал имена сожженных.
Он помнил каждого, помнил, как поймал его и как допрашивал. При воспоминании об
их  преступлениях, в которых они в конечном счете сознались, в нем  разгоралась
ярость. Он напомнил себе, что справедливость торжествовала всегда.
     Но ему еще предстояло получить самый главный приз - Мать-Исповедницу.
     -  Гальтеро,  -  тихо произнес он, - я нашел ее след.  Собирай  людей.  Мы
отправляемся немедленно.
     - Думаю, что сначала вам стоит послушать, что мне удалось узнать, господин
генерал.

                                   Глава 11
     
     
     Это  быть  д'харианцы,  господин генерал. Убрав последний  трофей,  Броган
закрыл футляр и посмотрел в темные глаза Гальтеро.
     - И что они?
     -  Сегодня  утром,  когда они начали собираться, я заподозрил  неладное  и
решил посмотреть. Именно из-за них в городе такой беспорядок.
     - Ты говоришь - начали собираться? Гальтеро кивнул.
     - Вокруг дворца Исповедниц, господин генерал. А в полдень принялись петь.
     Тобиас с ошарашенным видом наклонился к Гальтеро:
     - Петь? А ты не запомнил слова? Гальтеро сунул палец за ремень.
     - Они пели часа два, не меньше. Трудно не запомнить, когда столько времени
слушаешь  одно  и  то же. Д'харианцы кланялись, стоя на коленях,  и  все  время
повторяли  одни  и те же слова: "Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал  наставляет
нас.  Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей - наша сила. В  милосердии
твоем  -  наше  спасение. В мудрости твоей - наше смирение. Вся  наша  жизнь  -
служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе". Броган побарабанил пальцами по
столу.
     - Все д'харианцы, ты говоришь? И сколько их в Эйдиндриле?
     -  Гораздо  больше,  чем мы думали, господин генерал.  Они  заполнили  всю
площадь  перед дворцом, все соседние скверы и улицы. Яблоку негде было  упасть,
так  плотно  они  стояли.  Будто каждый хотел быть как  можно  ближе  к  дворцу
Исповедниц.  По  моим  подсчетам,  их  было  около  двухсот  тысяч.  Пока   это
продолжалось, жители были едва ли не в панике. Они не понимали, что происходит.
     Гальтеро помолчал, потом продолжал:
     - Я проехал вокруг города, и на окраинах их было еще больше, чем у дворца.
И  все, независимо от того, где находились, кланялись и пели как будто вместе с
теми,  что в городе. Я скакал быстро, проехал немало миль и не видел ни  одного
д'харианца,  который  бы  не кланялся и не пел. Их голоса  доносились  со  всех
окрестных  холмов.  И никто не обращал на нас ни малейшего внимания,  когда  мы
проезжали.
     Броган задумался.
     -  Должно быть, он здесь, этот Магистр Рал. Гальтеро переступил с ноги  на
ногу.
     -  Он  здесь, господин генерал. Пока они пели, все два часа, он  стоял  на
верхней  ступеньке главного входа дворца и смотрел. И ему кланялись, словно  он
сам Создатель.
     Рот Брогана скривился от отвращения.
     -  Я  всегда подозревал, что д'харианцы варвары. Подумать только, молиться
на обычного человека. А что было потом?
     У Гальтеро, который весь день не слезал с коня, был усталый вид.
     - Закончив петь, они принялись скакать и орать, как безумные, выражая свое
ликование.  Можно  было подумать, что им только что удалось  вырваться  из  лап
самого  Владетеля.  Я  успел проехать две мили, пока  они  веселились.  Наконец
солдаты  расступились, на площадь вынесли два тела, и наступила тишина. Сложили
огромный  костер,  водрузили  на него мертвецов и  подожгли.  И  пока  тела  не
превратились в пепел, этот их Магистр Рал стоял и смотрел.
     - Ты его разглядел? Гальтеро покачал головой.
     -  Д'харианцы  стояли  слишком тесно, и я решил не  пытаться  протиснуться
ближе.  Они могли вообразить, будто я оскверняю их церемонию, и набросились  бы
на меня.
     Поглаживая пальцем футляр, Броган погрузился в размышления.
     -  Правильно. Мне бы не хотелось, чтобы ты расстался с жизнью  ради  того,
чтобы посмотреть, как выглядит этот человек.
     Чуть поколебавшись, Гальтеро сказал:
     - Вы скоро сами его увидите, господин генерал. Вас приглашают во дворец.
     Броган строго поглядел на него.
     -  У  меня  нет времени на развлечения. Мы должны отправляться за Матерью-
Исповедницей.
     Гальтеро вынул из кармана какую-то бумагу и протянул генералу.
     -  Когда я приехал, делегация д'харианцев как раз собиралась войти  в  наш
дворец. Я остановил их и спросил, что им нужно. Они дали мне это.
     Броган развернул свиток и прочитал:
     
     Магистр  Рал  просит дворян, дипломатов и официальных представителей  всех
стран прибыть во дворец Исповедниц. Немедленно.
     
     Он сердито скомкал бумагу.
     -  Я предоставляю аудиенции, а не прошу их. И как я уже сказал, у меня нет
времени на развлечения! Гальтеро указал в сторону улицы.
     -  Я  так и подумал, и сказал д'харианцам, что передам приглашение, но  вы
вряд ли придете, поскольку заняты другими делами. А он сказал, что Магистр  Рал
желает видеть всех, и в наших интересах выкроить время.
     Броган отмахнулся.
     -  Никто не развяжет войну из-за того, что нас не будет на светском приеме
в честь очередного князька.
     -  Господин  генерал, вдоль всего Королевского Ряда плечом к  плечу  стоят
д'харианцы.  Все дворцы окружены. Солдат, передавший мне бумагу,  сообщил,  что
если  мы  не  приедем,  они  нас  эскортируют  во  дворец  Исповедниц.  За  ним
десятитысячное  войско,  так  он сказал, а это не  лавочники  и  не  крестьяне,
решившие  поиграть  в  солдатиков. Это настоящие воины, и они  настроены  очень
решительно.  Защитники  Паствы  могли бы сразиться  с  ними,  будь  здесь  наши
основные.  силы.  Но  мы  привели  с собой всего  один  полк.  Пятисот  человек
недостаточно, чтобы прорваться из города. Мы не проедем и двадцати  ярдов,  как
будем изрублены на куски.
     Броган  посмотрел  на  сестру,  стоящую у  стены.  Она  разглаживала  свои
разноцветные лохмотья и не обращала внимания на разговор. Может, у них и  всего
пятьсот человек, но еще есть Лунетта.
     Броган  не  знал,  что затеял этот Магистр Рал, да это его  не  волновало.
Д'Хара заключила союз и получала приказы от Имперского Ордена. Скорее всего это
просто  попытка занять более высокое положение внутри Ордена. Всегда  находятся
такие,  кто  хочет  получить  больше  власти,  но  не  желает  связывать   себя
обязательствами, с этой властью сопряженными.
     -  Хорошо,  пусть  будет  так. Все равно скоро  ночь.  Мы  пойдем  на  эту
церемонию,  поулыбаемся  новоиспеченному Магистру Ралу,  съедим  его  угощение,
выпьем  его вино и поздравим от имени Братства. А на рассвете оставим Эйдиндрил
Имперскому Ордену и пойдем по следу Матери-Исповедницы. - Он кивнул  сестре.  -
Лунетта, ты идешь с нами.
     - А как вы ее найдете? - спросила Лунетта, опять начиная чесаться. - Мать-
Исповедницу, господин генерал, - как вы ее найдете?
     Тобиас отодвинул стул и встал.
     -  Она  на  юго-западе. У нас больше чем нужно людей, чтобы прочесать  там
все. Мы ее найдем.
     -  Правда?  -  Почувствовав,  что в ней нуждаются,  Лунетта  опять  решила
позволить себе дерзить. - А расскажите мне, как вы ее узнаете?
     -  Она  Мать-Исповедница!  Как  же  мы можем  ее  не  узнать,  ты,  глупая
стреганица!
     Приподняв бровь, Лунетта поглядела на брата своими маленькими глазками.
     - Мать-Исповедница мертва. Разве мертвый человек может ходить?
     -  Она  не  мертва!  Повариха знает правду. Ты  сама  так  сказала.  Мать-
Исповедница жива, и мы ее схватим.
     -  Если  то, что сказала старуха, быть правдой и чары видимой смерти  быть
наложены, то зачем это быть сделано? Объясни Лунетте.
     Тобиас нахмурился.
     -  Чтобы заставить людей поверить, будто она умерла, и дать ей возможность
бежать. Лунетта хитро улыбнулась.
     -  А  почему  никто  не видел, как она убежала? Вот поэтому  и  вы  ее  не
найдете.
     - Прекрати нести магическую околесицу и объясни толком!
     -  Господин  генерал,  если чары видимой смерти  были  наложены  на  Мать-
Исповедницу,  то  зачем это делать, если потом ее каждый мог  бы  узнать?  Нет,
магия прячет ее и теперь. И вы ее не узнаете.
     - Ты можешь снять его? Снять заклятие? - рявкнул Тобиас.
     -  Господин  генерал,  я вообще никогда не слышала о таком  волшебстве,  -
хихикнула Лунетта. - Я ничего о нем не знаю.
     Тобиас сообразил, что она права.
     - Но ты разбираешься в магии. Скажи, как нам ее узнать.
     Лунетта покачала головой.
     -  Господин  генерал, для этого надо расплести волшебный кокон, сплетенный
волшебником.  Я всего лишь сказала, как действует это заклинание  и  почему  мы
тоже ее не узнаем.
     Броган ткнул в нее пальцем:
     - У тебя есть магия. Ты должна помочь нам узнать правду.
     -  Господин  генерал,  старуха  сказала,  что  только  волшебник  способен
наложить  чары  видимой смерти. Если волшебник соткал такой  кокон,  то,  чтобы
расплести его, нужно найти нити этого кокона. Я не могу их увидеть.
     Тобиас задумчиво потер подбородок.
     - Что это значит - кокон и нити?
     -  Бабочка  попадает в паутину, потому что не видит ее. Мы быть пойманы  в
паутину, ту же, что и остальные, потому что не видим нитей. И я не знаю, как их
увидеть.
     -  Волшебник,  -  пробормотал Броган себе под нос и указал  на  серебряную
монетку.  - Когда я спросил ее, есть ли в Эйдиндриле волшебники, она  дала  мне
эту монету с изображением какого-то здания.
     - Дворец Пророков.
     Услышав это название, генерал поднял голову.
     - Да, так она и сказала. И велела спросить у тебя, что это быть. Откуда ты
о нем знаешь? Где ты слышала об этом Дворце Пророков?
     Лунетта снова ушла в себя, и взгляд ее стал отстраненным.
     - Когда ты только родился, мама рассказала мне о нем. Это быть дворец, где
колдуньи...
     - Стреганицы, - поправил Тобиас ее. Она на мгновение замолчала.
     - Где стреганицы учат мужчин быть волшебниками.
     -  Значит,  это  дом  зла.  - Лунетта ничего не сказала,  а  Броган  снова
принялся разглядывать монету. - Что мама могла знать о таком гнусном месте?
     - Мама умерла, Тобиас. Оставь ее в покое, - прошептала Лунетта.
      Брат метнул на нее разъяренный взгляд.
     -  Поговорим  об этом потом. - Он подтянул пояс, символ своего  звания,  и
расправил расшитый серебром камзол. - Старуха, должно быть, хотела сказать, что
в Эйдиндриле быть волшебник, обученный в этом доме зла. - Надевая алый плащ, он
повернулся к Гальтеро. - К счастью, Этторе задержал ее для дальнейшего допроса.
У старухи быть еще много что рассказать нам. Я это чувствую.
     Гальтеро кивнул.
     - Нам лучше поспешить во дворец Исповедниц, господин генерал.
     Броган завязал плащ у горла.
     - По пути зайдем проведать Этторе.
     В  комнате,  куда Этторе привел старуху и ее внучку, на треножнике  горели
угли.  Этторе  разделся до пояса, и его мускулистый торс блестел  от  пота.  На
столике  у  треножника были разложены бритвы, щипцы и прочие орудия  пытки.  На
углях лежали металлические прутья; их концы уже накалились.
     Старуха  замерла в дальнем углу, прижимая к себе внучку. Девочка испуганно
уткнулась лицом в коричневое одеяло бабушки.
     - Ну как? - спросил Броган. Этторе ухмыльнулся.
     -  Наглости  у нее сразу поубавилось, когда она поняла, что  мы  этого  не
потерпим. С еретиками всегда так - они отступают перед силой Создателя.
     -  Нас  троих не будет какое-то время. Но солдаты остаются здесь, так  что
зови любого, если понадобится помощь. - Броган посмотрел на раскаленные прутья.
- По возвращении я хочу лично услышать ее признание. На девчонку мне наплевать,
но старуха должна быть жива и мечтать признаться во всем.
     Этторе, поклонившись, коснулся пальцами лба.
     -  Клянусь  Создателем,  все будет исполнено, как вы  приказали,  господин
генерал. Она сознается во всех преступлениях, что совершила во имя Владетеля.
     - Хорошо. У меня к ней много вопросов, и я получу на них ответы.
     Этторе,  закусив  губу,  метнул через плечо суровый  взгляд.  Старуха  еще
глубже вжалась в угол.
     -  Ты  нарушишь  свой обет еще до конца ночи, старая жаба.  Как  только  я
примусь  за  девчонку, у тебя сразу развяжется язык. Сначала  ты  увидишь,  что
произойдет  с  ней,  а потом наступит и твой черед. Девочка, вскрикнув,  теснее
прижалась к старухе. Лунетта, почесывая руку, смотрела на них.
     -  Не  хотите ли, чтобы я осталась и помогла Этторе, господин  генерал?  Я
думаю, мне лучше остаться.
     -  Нет.  Ты пойдешь со мной. - Броган посмотрел на Гальтеро. - Ты молодец,
что привел этих двоих.
     Гальтеро покачал головой:
     -  Я  бы не обратил на нее внимания, если бы она не предложила мне медовый
пряник. Что-то в ее голосе меня насторожило.
     Броган пожал плечами:
     -  Так всегда с еретиками. Они сами лезут к нам в руки, потому что верят в
своего  хозяина. - Он снова перевел взгляд на старуху в углу -  Но  они  теряют
свой  гонор, встретившись с правосудием Защитников Паствы. Это - мелкая добыча,
но мы и этим послужим Создателю.

                                   Глава 12
     
     Перестань чесаться, - пробурчал Броган. - Люди подумают, что у тебя вши.
     На  широкой  улице,  усаженной величественными кленами,  чьи  голые  ветви
переплетались  высоко  над  головой,  стояли  роскошные  экипажи.   Дворяне   и
официальные представители разных стран выходили из них, чтобы пройти оставшееся
до дворца Исповедниц расстояние пешком.
     -  Ничего  не  могу  с  собой поделать, господин генерал,  -  пожаловалась
Лунетта,  продолжая чесаться. - С той минуты, как мы въехали в  Эйдиндрил,  мои
руки быть как в чесотке. Такого со мной еще никогда не было.
     Гости Магистра Рала, разумеется, глазели на Лунетту. В своих лохмотьях она
выделялась, как прокаженный на коронации. Она же не обращала никакого  внимания
на  насмешливые взгляды. А скорее всего считала, что ею восхищаются. Лунетта не
раз  отказывалась от красивых платьев, которые предлагал ей Тобиас, говоря, что
ее  "красотулечки"  все  равно лучше. Полагая, что "красотулечки"  занимают  ее
мысли,  не  давая проникнуть в них искушениям Владетеля, Броган особенно  и  не
настаивал.  К  тому же он считал святотатством, если кто-то,  отмеченный  злом,
выглядел привлекательно.
     Зато  дворяне и официальные лица были одеты в высшей степени  роскошно.  У
многих  мужчин  болтались на поясе богато украшенные мечи, хотя  Броган  сильно
сомневался,  что кто-то из них хоть раз в жизни пользовался этим  оружием.  Под
меховыми  пелеринами  дам  можно было разглядеть  роскошные  платья  и  дорогие
украшения,  сверкающие  в  лучах  заходящего  солнца.  Гости  явно  были   рады
приглашению во дворец Исповедниц, словно пришли сюда не под угрозой  применения
силы.  Они сияли улыбками и, судя по всему, горели желанием засвидетельствовать
свое почтение новому Магистру Ралу.
     Тобиас скрипнул зубами.
     - Если не прекратишь чесаться, я свяжу тебе руки за спиной.
     Лунетта  перестала  скрести себя и, ахнув, остановилась.  Поглядев  вверх,
Тобиас  и  Гальтеро увидели с каждой стороны аллеи насаженные на  колья  трупы.
Подойдя  ближе,  Броган  понял, что это не люди, а какие-то  ужасные  создания,
которых  мог  сотворить только Владетель. Даже на морозе вонь  от  трупов  была
такая, что он задержал дыхание, боясь отравиться.
     На   одни  колья  были  насажены  лишь  головы,  на  другие  -  целые  или
разрубленные на части тела. Все говорило о том, что эти существа были  убиты  в
жестокой  схватке. Несколько тварей были буквально искромсаны, и  их  замерзшие
внутренности свисали из того, что от них осталось.
     Это  было  все равно что идти мимо монумента злу, сквозь врата  Подземного
мира.
     Гости  чем попало прикрывали носы. Несколько нарядных дам упали в обморок.
Их  кавалеры кинулись на помощь и принялись обмахивать их носовыми  платками  и
обтирать  им  лицо снегом. Часть приглашенных застыла в изумлении, а  некоторых
пробрала  такая  дрожь,  что  Тобиас слышал,  как  стучат  у  них  зубы.  Когда
отвратительное  зрелище и мерзкая вонь остались позади,  гости  были  на  грани
паники.  Тобиас, который не раз сталкивался со злом, смотрел на этих неженок  с
отвращением.
     Один  из дипломатов потрясенно спросил, что это было; д'харианский  солдат
объяснил,  что  эти твари напали на город и Магистр Рал их перебил.  Настроение
гостей  заметно  улучшилось.  Поднимаясь по  лестнице  к  главному  входу,  они
восторженно говорили о том, какая для них большая честь познакомиться  с  таким
выдающимся  человеком,  как Магистр Рал, владыка Д'Хары.  Нервный  смех  далеко
разносился в холодном воздухе.
     Гальтеро наклонился к Брогану:
     -  Утром,  до  того,  как д'харианцы начали распевать, они  были  довольно
разговорчивыми и предупредили меня, чтобы я был осторожен, потому  что  на  них
напали невидимые твари и многих убили, в том числе и просто прохожих.
     Тобиас  припомнил,  что  старуха  упоминала  о  мерзких  бестиях,  которые
возникали  ниоткуда  и  убивали всех на своем пути.  Лунетта  подтвердила,  что
старуха  говорит  правду.  Должно  быть, это  они  и  были  -  только  как  они
называются, Броган забыл.
     -  Очень  удачно,  что  Магистр Рал прибыл как раз вовремя,  чтобы  спасти
город.
     - Мрисвизы, - вдруг произнесла Лунетта.
     - Что?
     - Старуха сказала, что эти твари быть мрисвизы.
     - Да, кажется, ты права, - кивнул Тобиас. - Мрисвизы.
     У   входа   во  дворец  возвышались  беломраморные  колонны  с  золочеными
капителями.  По  обе стороны от дверей и вдоль колонн стояли  солдаты.  Тобиасу
Брогану  показалось, что его втягивает в чрево зла. Приглашенным  следовало  бы
бояться  сейчас, вступая в живую обитель еретичества, а не тогда,  перед  злом,
которое было повержено.
     После   долгого  путешествия  по  залам  и  коридорам,  отделанным   таким
количеством  гранита  и мрамора, что хватило бы на целую  гору,  гости,  пройдя
через  двери  из  красного дерева, оказались в огромном зале  с  куполообразным
потолком.  С фресок, которыми он был расписан, на вошедших смотрели  мужчины  и
женщины.  Через  окна  у  основания купола струился  мягкий  свет,  и  за  ними
виднелось  затянутое облаками темнеющее небо. На другом конце зала  за  большим
резным столом на полукруглом подиуме стояли пустые стулья.
     Арочные  двери  вели на лестницы, а те, в свою очередь,  -  на  балконы  с
полированными  перилами  красного  дерева. На  балконах  толпился  народ  -  не
разодетые  аристократы,  как внизу, а обычный рабочий  люд.  Высокопоставленные
гости,  заметив  их,  начали  бросать наверх недовольные  взгляды,  и  люди  на
балконах  отступили в тень, чтобы не нажить себе неприятностей, если их  кто-то
узнает. Обычай требовал, чтобы великий человек в первую очередь предстал  перед
знатью и лишь потом явил себя простолюдинам.
     Подчеркнуто  не замечая горожан на балконах, гости начали разбредаться  по
залу, стараясь держаться подальше от двух Защитников Паствы, хотя и делали вид,
что  так  получается  случайно. Негромко переговариваясь, все  ждали  появления
хозяина.  В  своих роскошных одеждах гости смахивали на часть  украшений  зала.
Никто  не  изумлялся вслух великолепием убранства дворца Исповедниц,  и  Тобиас
предположил, что большинство приглашенных и раньше были здесь частыми  гостями.
Броган  никогда не бывал в Эйдиндриле, но лизоблюдов и льстецов  мог  узнать  с
первого взгляда. При дворе его короля их было более чем достаточно.
     Лунетта держалась поближе к брату. Она почти не смотрела по сторонам и  не
замечала насмешливых взглядов гостей. Впрочем, те постепенно перестали обращать
внимание  на  женщину, стоящую между двумя Защитниками Паствы  в  алых  плащах.
Приглашенные  были  больше  увлечены  беседой  друг  с  другом  и   обсуждением
предстоящей  встречи с Магистром Ралом, чем этим чучелом в  обносках.  Гальтеро
обвел  зал  внимательным  взглядом,  но  его  интересовала  отнюдь  не  роскошь
убранства.  Он  оценивал  обстановку  с тактической  точки  зрения:  где  стоят
часовые,  как  расположены  выходы  и  что предпринять,  если  вдруг  возникнет
опасность. Мечи, которые висели на поясе у него и Брогана, не были украшением.
     Несмотря  на  отвращение, Тобиас был заворожен и едва ли не восхищен  этим
местом.  Отсюда  Матери-Исповедницы и волшебники управляли Срединными  Землями,
здесь на протяжении многих тысячелетий Совет поддерживал единство страны, лелея
и  взращивая  магию.  Именно из этого места тянулись  по  всему  миру  щупальца
Владетеля.
     Теперь  единство  дало трещину. Магия утратила свою власть  над  людьми  и
осталась  без  защиты. Ее время истекло. Срединным Землям пришел  конец.  Скоро
дворец  заполнится алыми плащами, и только Защитники Паствы будут восседать  на
троне.  Тобиас  улыбнулся. События неумолимо двигались к концу,  который  легко
было предвидеть.
     К  ним  подошли мужчина и женщина. Дама, с роскошными черными  волосами  и
огромном количеством краски на бледном лице, обратилась к Брогану:
     -  Вы  только  представьте, нас сюда пригласили и  не  предложили  никаких
угощений!
     В ожидании ответной реплики она поигрывала атласной лентой на поясе своего
желтого платья, но, поскольку Броган промолчал, заговорила опять:
     - Вам не кажется, что это очень вульгарно - не предложить даже бокал вина?
Надеюсь, он не рассчитывает, что в следующий раз мы ответим на его приглашение,
после того, как он вел себя столь оскорбительно!
     - Вы знакомы с Магистром Ралом? - спросил Тобиас, заложив руки за спину.
     - Быть может, я встречала его раньше, - не Помню. - Сверкнув великолепными
перстнями, дама смахнула с обнаженного плеча несуществующую пылинку. - Меня так
часто  приглашают сюда, во дворец, что мне трудно запомнить всех,  с  кем  меня
знакомят. В конце концов, герцог Лумхольц и я скоро сами будем править страной,
поскольку принц Фирен убит.
     Она игриво надула алые губки.
     -  Зато  я  абсолютно уверена, что никогда не встречала  здесь  Защитников
Паствы. Совет полагал, что они слишком часто вмешиваются куда их не просят.  Не
то  чтобы я была с этим согласна, смею заметить, - но он запретил им заниматься
своим...  делом  за пределами собственной страны. Впрочем, сейчас  мы,  похоже,
остались  без  Совета. Как ужасно, что советников убили прямо вот здесь,  когда
они обсуждали будущее Срединных Земель. Но что привело сюда вас, сударь?
     Через ее плечо Тобиас увидел, что солдаты закрывают двери. Поглаживая усы,
он в ожидании посмотрел на возвышение, где обычно заседал Совет.
     -  Меня,  как  и вас, "пригласили". Герцогиня Лумхольц тоже посмотрела  на
подиум.
     - Я слышала, что Защитники Паствы пользуются большим уважением в Имперском
Ордене.
     Ее   спутник,   властного  вида  мужчина  в  расшитом   золотом   одеянии,
прислушивался  к беседе, старательно делая вид, что его внимание  сосредоточено
на  чем-то другом. По темным волосам и густым бровям Тобиас уже понял,  что  он
уроженец  Кельтона.  Кельтонцы быстро объединились  с  Орденом.  Они  тщательно
оберегали  свой собственный высокий статус, но им было хорошо известно,  что  в
Ордене прислушиваются к мнению Защитников Паствы.
     -  Я  удивлен, сударыня, что вы способны вообще что-то слышать - так много
вы говорите.
     Лицо  герцогини  стало  таким  же пунцовым,  как  ее  губы.  От  ожидаемой
возмущенной  отповеди  Брогана избавило внезапное оживление  в  толпе.  Он  был
недостаточно высок, чтобы видеть поверх голов, поэтому терпеливо ждал, понимая,
что    Магистр   Рал   наверняка   поднимется   на   подиум.   Поэтому   Броган
предусмотрительно  занял  выгодную позицию:  достаточно  близко,  чтобы  хорошо
видеть,  и  достаточно далеко, чтобы самому не бросаться в глаза. В отличие  от
остальных гостей он отдавал себе отчет в том, что это отнюдь не светский прием.
Скорее всего ночка окажется штормовой, и, если вдруг полетят молнии, ему  вовсе
не  хотелось  оказаться  самым высоким деревом. В  отличие  от  окружавших  его
дураков Тобиас Броган знал, когда следует соблюдать осторожность.
     Рота  д'харианских  солдат оттеснила гостей к стенам, и  в  образовавшемся
проходе  плечом  к  плечу встали копейщики. Рота тем временем развернула  строй
перед  подиумом,  оцепив его кольцом стали. Повернув голову, Броган  встретился
взглядом  с  ледяными глазами Гальтеро. Тот тоже понимал, что это  не  светский
прием.
     Толпа  загудела.  Судя по всему, происходило что-то для дворца  Исповедниц
беспримерное. Побагровев от возмущения, дворяне высказывали друг другу все, что
думают  по  поводу  вооруженных людей в зале Совета в  то  время,  когда  здесь
принято вести дипломатические переговоры.
     Что  касается Брогана, то он относился к дипломатии безо всякого  пиетета.
Пролитая кровь действует куда лучше, и эффект держится дольше. У него создалось
впечатление, что Магистр Рал тоже об этом знает в отличие от остальных дураков.
     Теперь   Тобиас   понял,  чего  добивается  этот   Магистр   Рал.   Ничего
удивительного:  в конце концов, д'харианцы сделали за Орден почти  всю  работу.
Армия, шедшая на Эбиниссию, которую Броган встретил в горах, едва ли не целиком
состояла  из  д'харианцев. Д'харианцы взяли Эйдиндрил и  навели  здесь  порядок
перед тем, как передать его Ордену. Они сражались с мятежниками в то время  как
другие,  вроде кельтонцев, лишь отдавали приказы в расчете на то, что мятежники
перебьют их союзников.
     Учитывая   все  это,  Магистр  Рал,  без  сомнения,  намерен   потребовать
привилегий для Д'Хары и собирается заставить присутствующих согласиться на  его
требования.  Тобиас  даже  пожалел, что угощение не  было  выставлено:  забавно
полюбоваться, как эти щеголи поперхнутся вином, когда Магистр Рал изложит  свою
позицию.
     За  копейщиками  вошли два д'харианца, которые были такими огромными,  что
даже Броган мог видеть их поверх голов. Когда они поднялись к подиуму и генерал
разглядел шипастые обручи у них на предплечьях, Гальтеро шепнул ему:
     - Этих двоих я уже видел.
     -  Где?  -  прошептал в ответ Броган. Гальтеро, глядя на  солдат,  покачал
головой:
     - Где-то в городе.
     Отвернувшись  от Гальтеро, Тобиас с изумлением обнаружил,  что  следом  за
д'харианцами идут три женщины, затянутые в красную кожу. Вспомнив рапорты своих
людей,  Тобиас  понял, что это не кто иные, как Морд-Сит. О Морд-Сит  говорили,
что,  если они поймают кого-то, кто владеет магией, этому человеку конец.  Было
время, Броган хотел заполучить себе на службу одну из них, но ему растолковали,
что Морд-Сит служат только Магистру Ралу из Д'Хары и предложения такого рода им
лучше не делать. Насколько ему было известно, Морд-Сит нельзя было купить ни за
какие деньги.
     Если   Морд-Сит  заставили  гостей  поежиться,  то  появление   следующего
персонажа  повергло их в ужас. У всех просто отвисли челюсти при виде огромного
зверя, когтистого, клыкастого и крылатого. Даже Брогану стало не по себе. С тех
пор, как прошлой весной пали границы, короткохвостые гары, эти злобные хищники,
доставили  Защитникам Паствы немало неприятных минут. Правда, пока  этот  зверь
мирно  шагал  за  Морд-Сит. Проверяя, легко ли выходит  меч  из  ножен,  Броган
заметил, что Гальтеро делает то же самое.
     - Пожалуйста, господин генерал, - захныкала Лунетта. - Я хочу уйти, сейчас
же!
     И  опять  отчаянно  принялась чесать руки. Броган  схватил  ее  за  плечо,
притянул к себе и прошипел сквозь стиснутые зубы:
     -  Обрати  внимание на этого Магистра Рала, иначе я решу,  что  больше  не
нуждаюсь в твоих услугах. Ясно?! И прекрати скрестись!
     Глаза Лунетты наполнились слезами.
     - Да, господин генерал.
     -  И  вслушивайся  во  все, что он скажет. Лунетта послушно  кивнула.  Тем
временем  два  огромных  д'харианца встали по обе стороны  подиума.  Женщины  в
красном  застыли между ними, а в середине осталось место - по всей вероятности,
для  Магистра  Рала, когда он наконец соизволит появиться.  Гар  возвышался  за
стульями.
     Светловолосая   Морд-Сит,  стоявшая  ближе  к  середине  подиума,   обвела
присутствующих пронзительным взглядом, и все шепотки сразу же прекратились.
     -  Люди Срединных Земель, - произнесла Морд-Сит, указывая рукой на пустоту
возле себя. - Я представляю вам Магистра Рала.
     
     В  воздухе образовалась тень, потом черный плащ распахнулся, и на  подиуме
возник мужчина.
     Стоящие   ближе  к  возвышению  испуганно  отшатнулись.  Кто-то  в   ужасе
вскрикнул, а некоторые даже рухнули. Самые смелые владельцы мечей обнажили свое
игрушечное оружие, но солдат-д'харианец из первого ряда ледяным тоном  приказал
их убрать, и мечи послушно исчезли в ножнах.
     Лунетта,  не переставая чесаться, глядела на Магистра Рала, и на этот  раз
Aроган  не стал ее останавливать. Даже он почувствовал зуд от близости  мерзкой
магии.
     Мужчина  на  подиуме  терпеливо подождал, пока  все  успокоятся,  а  потом
негромко заговорил:
     -  Я  - Ричард Рал, которого д'харианцы называют Магистром Ралом. В других
землях  я  известен  под  иными  титулами. Пророчества,  сделанные  в  глубоком
прошлом,   еще  задолго  до  появления  Срединных  Земель,  провозгласили   мое
пришествие.  -  Он  сошел  с подиума и встал между Морд-Сит.  -  Но  я  намерен
говорить с вами о будущем.
     Не  такой большой, как два стоящих рядом с ним д'харианца, Магистр Рал тем
не  менее был крупным мужчиной, атлетически сложенным и высоким и в то же время
на  удивление  юным  на вид. Одежда его - черный плащ, высокие  сапоги,  темные
штаны  и  простая рубашка - была довольно невзрачной, особенно для  того,  кого
называют  "Магистром", и, несмотря на тонкой работы ножны, висевшие у  него  на
боку,  выглядел  он как обычный лесник. И еще Тобиас подумал, что  Магистр  Рал
кажется очень усталым - словно его тяготит большая ответственность.
     Тобиас  не был новичком в битвах и по той грации, с какой двигался Магистр
Рал, по тому, с каким изяществом он носил перевязь с мечом, понял, что к . нему
нельзя  относиться с пренебрежением. Его меч - не для красоты.  Это  оружие.  С
первого  взгляда было видно, что Магистру не раз приходилось принимать нелегкие
решения и он пережил их все. Несмотря на внешнюю скромность, его окружал  ореол
власти и силы.
     Дамы,  которые  в  большинстве своем уже пришли в себя, посылали  Магистру
Ралу  чарующие улыбки и прибегали к обычным уловкам, что применяются женщинами,
когда  они  желают  привлечь внимание лиц, облеченных  властью.  Даже  если  бы
Магистр был не очень привлекателен внешне, они все равно делали бы то же самое,
хотя,  возможно, и менее искренне. Но Магистр Рал либо не заметил их ухищрений,
либо предпочел сделать вид, что не замечает.
     Однако  Тобиаса  Брогана  интересовали его глаза.  Ведь  именно  в  глазах
отражается  человеческая сущность, и на этот счет он редко  обманывался.  Когда
стальной  взгляд  Магистра Рала обратился на гостей, одни невольно  попятились,
другие  застыли  как  вкопанные,  а кое-кто  вздрогнул.  И  когда  этот  взгляд
остановился на Брогане, Тобиас сумел оценить сердце и душу Магистра Рала.
     Ему хватило мгновения, чтобы понять: этот человек очень и очень опасен.
     Было  ясно, что хотя Магистр Рал молод и неловко себя чувствует  в  центре
внимания,  но в битве будет сражаться отчаянно и мстить до конца.  Тобиасу  уже
доводилось  видеть  такие  глаза. Этот человек, подумал  он,  прошибет  головой
скалу, чтобы тебя убить.
     - Я его знаю, - вдруг прошептал Гальтеро.
     - Что?! Откуда?
     -  Сегодня  утром  я собирал свидетелей и наткнулся на этого  человека.  Я
хотел  привести его к вам для допроса, но появились эти двое гигантов и утащили
его у меня из-под носа.
     - Не повезло. Если бы...
     Броган  не  договорил.  Магистр  Рал смотрел  прямо  на  него,  и  Тобиасу
показалось, что в него пронзительными серыми глазами вперился хищник.
     Взгляд Магистра Рала переместился к Лунетте. Она замерла. Удивительно,  но
губы Магистра тронула легкая улыбка.
     -  Из  всех присутствующих здесь дам, - сказал ей Магистр Рал, - ваш наряд
самый красивый.
     Лунетта просияла. Тобиас чуть было не рассмеялся вслух. Магистр Рал только
что  передал  гостям  короткое,  но содержательное  послание:  их  положение  в
обществе  для  него  ничто. Броган внезапно обрадовался:  нет  сомнения,  Орден
немало приобретет, если среди его вождей будет такой человек.
     -  Имперский  Орден,  - начал Магистр Рал, - считает,  что  настало  время
объединить  мир  под новым законом: законом Ордена. Он заявляет,  что  во  всех
человеческих  несчастьях повинна магия. Он говорит, что она -  причина  падения
человека. Он утверждает, что магию следует изгнать из этого мира.
     Некоторые  в  зале согласно забормотали, другие высказывались скептически,
но большинство молчали.
     Магистр  Рал  указал  рукой  на самое высокое  кресло,  стоящее  в  центре
подиума.
     -  Ради  осуществления этой цели, в свете того, что сам Орден провозгласил
своей  божественной миссией, он не потерпит независимости ни  одной  из  стран.
Орден  желает,  чтобы  все оказались под их влиянием и  шли  в  будущее  единым
народом: подданными Имперского Ордена.
     Он на мгновение замолчал и, окинув взглядом присутствующих, продолжал:
     -  Но  магия  не является фундаментом зла. Это утверждение  -  всего  лишь
предлог, чтобы развязать войну за собственное господство.
     По  залу пробежал шепоток, кое-где вспыхнули тихие, но ожесточенные споры.
Герцогиня  Лумхольц  вышла  вперед,  требуя внимания.  Прежде  чем  поклониться
Магистру, она улыбнулась.
     -  Магистр  Рал,  то, что вы говорите, весьма интересно, но присутствующие
здесь  Защитники Паствы, - она махнула рукой в сторону Тобиаса,  -  утверждают,
что магия насаждается Владетелем.
     Броган не шевельнулся и не произнес ни слова. Магистр Рал даже не поглядел
в его сторону. Он не сводил глаз с герцогини.
     -  Ребенок, только что появившийся на свет, это магия. Назовете ли вы  его
злом?
     Величественно подняв руку, герцогиня призвала к молчанию толпу у  себя  за
спиной.
     -   Защитники  Паствы  свидетельствуют,  что  магия  -  порождение  самого
Владетеля и, соответственно, является воплощением зла.
     Из  разных  мест зала, в том числе и с балконов, послышались одобрительные
возгласы. На этот раз Магистр Рал поднял руку, призывая к тишине.
     - Владетель - разрушитель, враг света и жизни, дыхание смерти. Насколько я
слышал,  только  Создатель,  своим могуществом  и  властью,  создает  все,  что
существует.
     Присутствующие в один голос согласились с этим.
     -  В  таком случае, - продолжал Магистр Рал, - тот, кто говорит, что магия
порождена Владетелем, - богохульствует. Разве способен Владетель создать  новую
жизнь?  Нет,  он может лишь уничтожить ее. И приписывать Владетелю  возможность
созидания,  которая присуща только Создателю, означает отдавать ему власть  над
невинными существами. А это не что иное, как ересь.
     В гробовой тишине Магистр Рал наклонился к герцогине:
     - Вы вышли вперед, сударыня, чтобы сознаться в ереси? Или чтобы ради своей
выгоды обвинить в ереси кого-то другого?
     С  пунцовым лицом она отступила за спину мужа. Герцог, который  давно  уже
утратил прежнюю невозмутимость, погрозил Магистру Ралу пальцем.
     - Можете сколько угодно играть словами, но факт остается фактом: Имперский
Орден борется со злом Владетеля и хочет объединить нас в этой борьбе. Его  цель
-  чтобы все народы процветали вместе. Магия же отказывает человечеству в  этом
праве.  Я кельтонец и горжусь своей страной, но пришло время перешагнуть  через
обособленность  отдельных  и, как правило, слабых государств.  Мы  вели  долгие
переговоры  с Орденом, и они показали себя весьма цивилизованными и порядочными
людьми, которые желают вполне мирного объединения всех земель.
     -  Благородная  идея, - спокойно ответил Магистр Рал.  -  Однако  она  уже
воплотилась в Срединных Землях, которые вы погубили из жадности.
     -  Имперский Орден - это совсем другое. Он предлагает подлинное могущество
и прочный, длительный мир.
     Магистр Рал сурово поглядел на герцога.
     -  На  кладбище действительно мир нарушается редко, - заметил он  и  обвел
собравшихся  грозным взглядом. - Не так давно армия Ордена прошла по  Срединным
Землям,  затягивая других в свои сети. Многие присоединились к  ним,  и  войска
Ордена стали сильнее. Армию вел д'харианский генерал Риггс, а офицерами у  него
были  уроженцы других стран. Кроме того, им помогал волшебник по  имени  Слагл,
кельтонец  по происхождению. Эта армия обрушилась па Эбиниссию, столицу  Галей,
тысячекратно  превосходя  в  численности  защитников  города.  Имперский  Орден
призвал  галеанцев стать подданными Имперского Ордена. Жители Эбиниссии,  помня
свое   обязательство  защищать  единство  Срединных  Земель,  выступили  против
захватчиков.
     Герцог открыл было рот, собираясь что-то сказать, но впервые за это  время
тон Магистра Рала стал угрожающим, и он счел за лучшее промолчать.
     -  Галеанская  армия  защищала  город до  последнего  человека.  Волшебник
воспользовался  своим умением, чтобы обрушить стены города, и  Имперский  Орден
ворвался  в  Эбиниссию.  Но когда галеанские войска были уничтожены,  Имперский
Орден  не  стал занимать город, а прошел сквозь него, как стая диких зверей,  -
насилуя и убивая беспомощных жителей.
     Магистр Рал наклонился вперед и ткнул пальцем в герцога Лумхольца.
     -  Орден  вырезал  все население Эбиниссии: мужчин и  женщин,  стариков  и
младенцев. Они сажали на колья беременных женщин, чтобы убить сразу и  мать,  и
дитя в ее чреве!
     С  покрасневшим от бешенства лицом Магистр ударил кулаком по столу,  и  от
этого звука все вздрогнули.
     -  Этими  деяниями Имперский Орден продемонстрировал ложность  всех  своих
заявлений!  Он  потерял право учить кого-либо, что есть благо,  а  что  -  зло.
Добродетель  несвойственна  этим  людям, и  они  пришли  сюда  по  единственной
причине:  завоевывать  и  подавлять. Резня в  Эбиниссии  должна  была  показать
остальным,  что  их  ждет, если они откажутся подчиниться! Имперский  Орден  не
остановят  ни  границы,  ни доводы рассудка. Люди, чьи клинки  обагрены  кровью
младенцев,  не  знают  ничего о добре. И не смейте даже пытаться  доказать  мне
обратное! Имперский Орден не достоин, чтобы его защищали! Он
     Показал клыки, скрытые до времени, и, клянусь духами, теперь ему нет и  не
может быть веры!
     Сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться, Магистр Рал выпрямился.
     -  И те невинные люди, что были на острие меча, и те, кто держал этот меч,
-  все многое потеряли в тот день. Те, кто был на острие, потеряли жизнь. А те,
кто  держал меч, утратили человечность и право быть выслушанными. И я  заявляю:
любой, кто присоединится к ним, - мой враг.
     -  А  из  кого  состояли эти войска? - спросил кто-то.  -  В  основном  из
д'харианцев, как вы сами сказали. А вы - владыка Д'Хары. После того как прошлой
весной  пали  границы,  д'харианцы  совершали  в  Срединных  Землях  такие   же
злодеяния,  как  то, о котором вы говорили с таким гневом.  Хотя  Эйдиндрил  не
подвергся  этим  жестокостям,  многие города  постигла  та  же  участь,  что  и
Эбиниссию. И теперь вы хотите, чтобы мы вам поверили? А чем же вы лучше?
     Магистр Рал кивнул.
     -  То,  что  вы  говорите о Д'Харе, - правда. Тогда во главе Д'Хары  стоял
Даркен  Рал. Он мой отец, но он не растил меня и не воспитывал по своему образу
и  подобию.  Даркен  Рал  хотел примерно того же, чего хочет  сейчас  Имперский
Орден:  править  миром. Разница только в том, что он в  отличие  от  Ордена  не
пытался  замаскировать  свои цели благородными словами  и  выступал  от  своего
имени,  не  опираясь на другие страны. Как и Орден, для достижения своих  целей
Даркен Рал использовал не только военную силу, но и магию, не останавливаясь ни
перед каким злодеянием, чтобы достичь своей цели.
     - Значит, вы такой же, как он. Магистр Рал покачал головой:
     - Нет, не такой. Я не стремлюсь к власти. Я взял в руки меч только потому,
что  у  меня есть возможность противостоять захватчикам. Я сражался на  стороне
Срединных  Земель  против  собственного  отца.  И  в  конце  концов   за   свои
преступления  он  погиб от моей руки. А когда он воспользовался  своей  гнусной
магией,  чтобы  вернуться  из Подземного мира, я тоже  прибег  к  магии,  чтобы
остановить его и отправить назад к Владетелю. Потом - тоже с помощью магии -  я
закрыл врата, которыми пользовался Владетель, чтобы засылать своих приспешников
в мир живых.
     Броган  скрипнул  зубами.  По  собственному опыту  он  знал,  что  еретики
пытаются  скрыть свои истинные намерения, рассказывая басни о том,  как  храбро
они  сражались  с  Владетелем  и его приспешниками.  Он  достаточно  наслушался
подобных  россказней  и  умел  увидеть за  ними  подлинное  зло.  Последователи
Владетеля,  как  правило,  слишком  трусливы,  чтобы  показать  свою   истинную
сущность, и прикрывают ее подобными байками.
     Броган прибыл бы в Эйдиндрил гораздо раньше, если бы по пути из Никобариса
ему не попалось так много гнездилищ зла. Города и деревни, где на первый взгляд
были  одни  лишь  праведники, при ближайшем рассмотрении просто кишели  слугами
Владетеля.  Когда некоторые особо ретивые поборники своей чистоты  подвергались
должному допросу, то в конечном итоге сознавались в богохульстве. Главное  было
применить нужные методы - и имена стреганиц и еретиков, соблазнявших людей  при
помощи магии, так и сыпались с языков.
     Единственным  выходом  было очищение. Целые города и  деревни  нужно  было
очистить   огнем.  Чтобы  Владетелю  не  осталось  даже  указательных  столбов.
Защитники Паствы выполнили эту работу во славу Создателя, но она отняла  у  них
много сил, а главное - времени.
     Броган снова прислушался к тому, что говорил Магистр Рал.
     -  Я принял вызов только потому, что этот меч мне буквально сунули в руки.
И  я  прошу, чтобы вы Судили обо мне не по тому, что делал мой отец, а по тому,
что  делаю  я.  Я  не  убиваю невинных, беззащитных людей.  А  Имперский  Орден
убивает. Пока я не нарушил доверия честных людей, у меня есть право на  честный
и  беспристрастный суд. Я не могу стоять в стороне и наблюдать, как торжествуют
злодеи. Я буду сражаться с ними всем, что есть в моем распоряжении, в том числе
и  магией.  И  если вы встанете на сторону этих убийц, не ждите  милосердия  от
моего меча.
     - Все, что мы хотим, это мира! - выкрикнул кто-то.
     Магистр Рал снова указал на стоящее в центре подиума кресло:
     -  Это  кресло Матери-Исповедницы. Тысячелетиями Матери-Исповедницы  мудро
правили Срединными Землями и следили за тем, чтобы все народы Срединных  Земель
могли  мирно жить бок о бок, не опасаясь вмешательства в их дела. - Он  оглядел
присутствующих. - Совет пожелал разрушить мир, за который боролся этот дворец и
о  котором  вы  так тоскуете. Совет единогласно приговорил Мать  Исповедницу  к
смерти, и ее обезглавили.
     Магистр  Рал  медленно извлек из ножен меч и положил на  край  стола  так,
чтобы он был виден каждому.
     -  Я  уже говорил, что я известен под многими именами. Кое-где меня  знают
как  Искателя  Истины, названного так Волшебником Первого  Ранга.  Я  ношу  Меч
Истины по праву. Прошлой ночью я казнил членов Совета за измену. - Он помолчал.
-  Вы  - представители различных стран Срединных Земель. Мать-Исповедница  дала
вам возможность сохранить единство, но вы отвернулись и от ее предложения, и от
нее самой.
     Кто-то  невидимый Брогану нарушил ледяное молчание, повисшее в зале  после
этих слов.
     - Не все из нас одобрили действия Совета. Многие хотят сохранить Срединные
Земли. Если Срединные Земли снова объединятся в борьбе, они станут еще сильнее.
     Послышались возгласы, выражающие согласие и обещания сделать все возможное
для нового объединения страны. Но многие хранили молчание.
     - Теперь уже поздно. Вы упустили эту возможность. Мать-Исповедница терпела
ваше  упрямство. - Магистр Рал со звоном вложил меч обратно в  ножны.  -  Я  не
стану.
     -  Что  это  значит?  -  спросил герцог Лумхольц  звенящим  от  возмущения
голосом.  -  Вы  -  Д'харианец. У вас нет никакого  права  указывать  нам,  как
управлять Срединными Землями! Это наше дело!
     Магистр  Рал  стоял  неподвижно, как изваяние.  Негромко,  но  властно  он
проговорил:
     -  Срединных Земель больше не существует. Я распускаю их, здесь и  сейчас.
Отныне каждая страна будет жить сама по себе.
     - Срединные Земли - не ваша собственность!
     - Но и не Кельтона! Но Кельтон рвался править Срединными Землями.
     - Как вы смеете обвинять нас... Магистр Рал поднял руку, и герцог замолк.
     -  Вы  ничуть  не  более ненасытны, чем другие! Многие из  вас  стремились
убрать с пути Мать-Исповедницу и волшебников, чтобы без помех делить добычу.
     Лунетта дернула Тобиаса за рукав.
     -   Правда,  -  прошептала  она.  Броган  ледяным  взглядом  заставил   ее
заткнуться.
     -  Но  я здесь не для того, чтобы обсуждать принципы управления Срединными
Землями.  Я  уже сказал, что Срединные Земли распущены. - Магистр  Рал  оглядел
присутствующих  таким  свирепым и решительным взглядом,  что  Тобиасу  пришлось
напомнить  самому  себе,  что пора сделать вдох. -  Я  здесь  для  того,  чтобы
объявить вам условия капитуляции.
     Толпа разразилась криками. Покрасневшие от гнева мужчины выхватывали  мечи
и потрясали ими над головами.
     Герцог Лумхольц громовым голосом велел всем замолчать и вновь повернулся к
подиуму.
     - Не знаю, что за сумасшедшие идеи бродят в вашей голове, молодой человек,
но  за  город отвечает Имперский Орден. Представители многих стран заключили  с
ним  соглашение  на вполне разумной основе. Срединные Земли останутся  и  будут
существовать  под управлением Ордена. И никогда не капитулируют перед  какой-то
там Д'Харой!
     Толпа  рванулась к Магистру Ралу, но в руках Морд-Сит немедленно появились
красные пруты, солдаты выхватили мечи, копейщики выставили перед собой пики,  а
крылья  гара распахнулись. Зверь зарычал, обнажив огромные клыки, и  глаза  его
загорелись  изумрудным  огнем. Магистр Рал стоял неподвижно,  словно  гранитная
скала. Толпа остановилась и отхлынула.
     Внезапно  Магистр  Рал  подобрался  и  стал  таким  же  грозным,  как  его
телохранители.
     -  Вам  была предоставлена возможность сохранить Срединные Земли, и вы  ее
упустили. Д'Хара больше не подчиняется Имперскому Ордену, и Эйдиндрил  в  наших
руках.
     -  Это вам только кажется, что Эйдиндрил в ваших руках, - заявил герцог. -
У  Кельтона  здесь  войска, как и у прочих стран, и мы  не  собираемся  сдавать
город.
     -  С  этим  вы  тоже  опоздали. - Магистр Рал  поднял  руку.  -  Позвольте
представить  вам  генерала  Райбиха,  командующего  д'харианскими  войсками   в
Эйдиндриле.
     Генерал, высокий рыжебородый мужчина, покрытый боевыми шрамами, взошел  на
подиум,  стукнул себя кулаком в грудь, салютуя Магистру Ралу,  и  повернулся  к
толпе.
     -  Мои  войска контролируют Эйдиндрил и его окрестности вот уже  несколько
месяцев.   Мы   наконец  освободились  из-под  власти  Ордена  и  снова   стали
д'харианцами, ведомыми Магистром Ралом. Д'харианские войска не любят сидеть  на
одном  месте.  И  если  кто-то  из вас хочет повоевать,  я  лично  буду  только
приветствовать  это,  поскольку  Магистр  Рал  запретил  нам  первыми  начинать
кровопролитие. Но если нам придется защищаться, духам известно, что мы  доведем
дело  до  конца. Я что-то засиделся и с удовольствием займусь чем-нибудь  более
интересным, чем следить за порядком среди бродяжек и попрошаек. - Он  помолчал.
-  Ваши  дворцы  охраняются воинскими подразделениями. На мой  профессиональный
взгляд, если вы дружно решите отстаивать город всеми имеющимися у вас силами  и
сделаете  это  организованно, у нас уйдет день, от силы два,  чтобы  прикончить
всех.  А  потом  у  нас уже не будет повода для беспокойства. Когда  начинается
битва, д'харианцы не берут пленных.
     Генерал,  поклонившись Магистру Ралу, отошел назад,  а  в  толпе  поднялся
невероятный  шум. Все пытались говорить одновременно. Кто-то начал  выкрикивать
угрозы. Магистр Рал поднял руку:
     -  Тихо! - Тишина наступила почти мгновенно, и он продолжил: - Я пригласил
вас  сюда,  чтобы вы выслушали то, что я только что сказал. А вас мне интересно
будет  послушать,  когда вы капитулируете перед Д'Харой. Не  раньше!  Имперский
Орден  желает править Д'Харой и всеми Срединными Землями. Д'Хару он уже потерял
-  я  правлю Д'Харой. Потерял он и Эйдиндрил. Д'Хара правит Эйдиндрилом. У  вас
была  надежда объединиться, но вы ее упустили. Ее больше нет. Теперь у вас  два
варианта.  Во-первых, вы можете встать на сторону Имперского Ордена.  Он  будет
править  вами  железной рукой. У вас не будет ни свободы, ни  прав.  Вся  магия
будет  уничтожена,  кроме  той,  с помощью которой  они  будут  держать  вас  в
повиновении.  Если  вы  выживете, то будете жить в  вечном  мраке,  без  всякой
надежды на освобождение. Вы станете их рабами. Второй вариант - сдаться Д'Харе.
Вы  будете  жить  по  законам  Д'Хары  и получите  все  права,  которые  в  них
предусмотрены. Вы будете иметь право на плоды своего труда, право  торговать  и
наживать  богатство, до тех пор, пока трудитесь в рамках закона и считаетесь  с
правами других. Магия  будет  защищена, и ваши дети будут рождаться в свободном
мире,  где  возможно все. И когда Имперский Орден будет разбит, воцарится  мир.
Истинный мир.
     Ричард помолчал, как бы собираясь с мыслями, а потом продолжал:
     -   Но  за  это  придется  заплатить  определенную  цену,  и  цена  эта  -
независимость. Хотя вам будет разрешено сохранить свою культуру, у вас не будет
собственных  армий. Вооруженные силы будут только у Д'Хары. Совет упраздняется.
Капитуляция,  полная  и  безоговорочная, -  вот  цена,  которую  каждая  страна
заплатит  за. мир и докажет таким образом, что хочет жить в мире со всеми.  Как
все  платили  дань  Эйдиндрилу, все будут одинаково нести  это  бремя  свободы.
Население  всех  стран будет платить налоги, в размере, который  необходим  для
обеспечения  обороны,  не  больше.  И  все  будут  платить  одинаково,  никаких
исключений.
     Раздались  протесты. Люди кричали, что это грабеж, кража их собственности.
Магистр Рал заставил всех замолчать одним своим взглядом.
     -  То,  что  достается  даром, ценится мало. Только сегодня  мне  об  этом
напомнила одна девушка. Ее тело мы сожгли на погребальном костре. Свобода  тоже
имеет цену, и ее заплатят все. И тогда все будут дорожить ею и оберегать ее.
     Публика  на  балконе подняла гвалт, крича, что им было обещано золото,  но
его  нет  и  они  не  могут платить никакие налоги. Люди  скандировали,  требуя
обещанных денег. И вновь Ричард поднял руку, требуя тишины.
     -  Человек, пообещавший вам золото ни за что, мертв. Выкопайте его труп  и
жалуйтесь  ему,  если хотите. Людям, которые будут сражаться за  вашу  свободу,
потребуется провиант. Наши войска не собираются мародерствовать. Тем, кто будет
поставлять  провиант, мы заплатим по справедливости за работу  и  за  товар.  В
борьбе  за мир и свободу примут участие все - если не службой в армии, то  хотя
бы  выплатой налогов для поддержания войск. Это закон нерушимый. А если  вы  не
желаете  подчиниться  Д'Харе,  можете покинуть  Эйдиндрил  и  отправляться  под
крылышко к Имперскому Ордену. Требуйте там свое золото, поскольку это  они  вам
его  обещали. Я не собираюсь выполнять чужих обещаний. Вы свободны в выборе:  с
нами  или  против  нас. Если вы с нами, значит, извольте нам  помогать.  Только
крепко  подумайте, прежде чем уезжать, потому что, если решите  вернуться,  вам
придется заплатить двойной налог за десять лет, чтобы получить это право.
     Люди  на  балконе дружно ахнули. Какая-то женщина в первом ряду растерянно
проговорила:
     -  А  если  мы  не  выберем ни того, ни другого? Война противоречит  нашим
принципам.  Мы  хотим,  чтобы нас оставили в покое и дали возможность  спокойно
жить,  как мы привыкли. Что, если мы предпочтем не воевать, а заниматься своими
делами?
     -  Неужели вы всерьез полагаете, что мы желаем сражаться, потому  что  нам
нравится проливать кровь, а вы лучше нас, потому что терпеть не можете воевать?
Или  вы  воображаете, что мы возьмем на себя всю тяжесть, чтобы вы наслаждались
свободой  и  жили  в  соответствии с вашими принципами? Вы можете  внести  свою
лепту,  никого  не убивая, но внести ее вы обязаны. Пожалуйста - ухаживайте  за
ранеными, помогайте семьям, чьи мужчины ушли воевать, стройте дороги, чтобы  по
ним  поступало  снабжение для армии. Существует многое, чем  можно  помочь,  но
помогать  вы  должны обязательно. Разумеется, вы заплатите  налог,  как  и  все
остальные.  Никто не останется в стороне. Если кто-то откажется капитулировать,
он  останется в одиночестве. Орден намерен завоевать все земли и подчинить себе
все  народы. Поскольку другого способа у меня нет, мне приходится делать то  же
самое.  Рано  или поздно, но вы попадете под власть кого-то из  нас.  На  вашем
месте  я  молился бы, чтобы это был не Орден. Те страны, которые не  согласятся
капитулировать перед Д'Харой, будут блокированы до тех пор, пока мы  не  найдем
время  их  завоевать.  Или пока этого не сделает Орден.  Всем  остальным  будет
запрещено вести с вами торговлю под угрозой обвинения в государственной измене,
и вам не позволено будет проводить торговые караваны через земли, принадлежащие
нам.  Возможность  сдаться,  которую  я вам  сейчас  предоставляю,  имеет  свои
преимущества.  На  сегодняшний день я не требую никаких  контрибуций.  Но  если
придется  воевать,  условия сдачи будут гораздо более жесткими.  Каждый  житель
завоеванных нами стран будет тридцать лет выплачивать тройной налог.  На  вашем
месте  я  подумал  бы  - справедливо ли наказывать будущие  поколения  за  ваши
нынешние  ошибки.  Соседние страны будут процветать, а вы, наоборот,  нищать  с
каждым годом. Конечно, постепенно начнется подъем, но вы, боюсь, не доживете до
этого  дня. И учтите: я твердо намерен стереть с лица земли палачей,  именующих
себя  Имперским  Орденом. Если у кого-то хватит глупости не просто  попробовать
остаться  в стороне, а присоединиться к Ордену, он разделит его судьбу.  Пощады
не будет никому!
     - Вам это с рук не сойдет! - раздался чей-то голос. - Мы вас остановим!
     -  Срединные  Земли  раздроблены и не могут объединиться  вновь,  иначе  я
присоединился  бы  к  вам.  То, что было, прошло и  уже  не  вернется.  Но  дух
Срединных Земель будет жить в тех из нас, кто чтит цели, ради которых они  были
созданы.  Мать-Исповедница обязала Срединные Земли вести  беспощадную  войну  с
тиранией  Имперского Ордена. На сегодняшний день единственный способ  выполнить
ее  приказ  -  сдаться  Д'Харе. А присоединиться к Имперскому  Ордену  означает
предать  все,  ради чего существовали Срединные Земли. Отряд галеанских  солдат
под  предводительством самой королевы Галей догнал тех,  кто  устроил  резню  в
Эбиниссии,  и истребил всех до последнего. Королева доказала, что  Орден  можно
победить.
     Он помолчал.
     -  Я  обручен с королевой Галей, Кэлен Амнелл, и ее народ присоединится  к
моему.  Это - лишнее доказательство тому, что я не потерплю преступных  деяний,
даже  если они совершены д'харианскими войсками. Галея и Д'Хара будут  первыми,
кто объединится в новый союз, а наша женитьба покажет всем, что это будет союз,
основанный  на  взаимном уважении, а не на крови и жажде  власти.  Королева  не
меньше чем я стремится уничтожить Имперский Орден, и она доказала это мечом.
     Когда  Магистр  Рал  закончил речь, из толпы в зале и  на  балконах  снова
послышались вопросы и требования кое-что уточнить.
     -  Хватит! - рявкнул Магистр, и все тут же умолкли. - Я услышал  все,  что
хотел  услышать,  и сказал все, что намеревался сказать. И не стоит  впадать  в
заблуждение,  думая,  что  я проявлю снисхождение к  бывшим  народам  Срединных
Земель. Его не будет. До тех пор, пока вы не сдались, мы рассматриваем вас  как
потенциальных врагов и обращаться с вами намерены соответственно. Ваши  солдаты
должны немедленно сложить оружие, и им, так же, как и вам, запрещается покидать
ваши дворцы, которые в настоящий момент окружены д'харианскими войсками. Каждый
из вас отправит к себе на родину гонцов, которые передадут вашим правителям то,
что я вам сегодня сказал. И не пытайтесь испытывать мое терпение. Промедлив, вы
рискуете потерять все. - Магистр обвел взглядом балконы. - Я не утверждаю,  что
будет  легко. Перед нами враг, не знающий милосердия. Такой же, как  те  твари,
что  висят на кольях у ворот. Их натравили на нас. Не забывайте о постигшей  их
участи,  когда будете принимать решение. Если же вы предпочтете объединиться  с
Имперским  Орденом,  я  надеюсь, что духи в мире  мертвых  будут  к  вам  более
милосердны, чем я - в этом. Ступайте.

                                   Глава 13
     
     Копейщики,  скрестив пики, перекрыли выход. - Магистр Рал  желает  с  вами
поговорить. В зале уже никого не осталось. Броган специально задержался,  чтобы
посмотреть,  не  захочет ли кто попытаться получить аудиенцию у Магистра  Рала.
Большинство  приглашенных  ушли  не  задерживаясь,  но  некоторые,  как  он   и
предполагал, всячески тянули время. Впрочем, стража быстренько вытолкала их, не
обращая  внимания ни на вежливые просьбы, ни на настойчивые требования. Балконы
тоже опустели.
     Броган,  Гальтеро и Лунетта, идущая между ними, вернулись  к  подиуму.  Их
шаги   и   звон   кольчуг  сопровождающей  их  стражи  гулко  разносились   под
куполообразным  сводом.  Магистр Рал, откинувшись в  кресле,  стоящем  рядом  с
креслом Матери-Исповедницы, наблюдал за их приближением.
     Почти  все  д'харианские  солдаты ушли вместе с гостями.  Остались  только
генерал  Райбих,  с  суровым  лицом стоящий  рядом  с  подиумом,  два  огромных
телохранителя  Магистра Рала и три Морд-Сит, которые наблюдали  за  Защитниками
Паствы  с  молчаливым напряжением готовых к атаке змей. За креслами  возвышался
гар,  чьи  изумрудные  глаза ни на мгновение не отрывались  от  Брогана  и  его
спутников.
     -  Свободны, - бросил генерал Райбих страже. Солдаты ударили себя кулаками
в  грудь  и  ушли. Когда высокие двойные двери закрылись за ними.  Магистр  Рал
посмотрел  на  Брогана,  потом  - на Гальтеро и  наконец  остановил  взгляд  на
Лунетте.
     - Добро пожаловать. Я Ричард. А как зовут вас?
     - Лунетта, Магистр Рал. - Хихикнув, она сделала неловкий реверанс.
     Магистр Рал вновь посмотрел на Гальтеро, и тот смущенно переступил с  ноги
на ногу.
     - Прошу прощения, Магистр Рал, что чуть не наехал на вас сегодня.
     -  Извинения  приняты. - Магистр Рал улыбнулся каким-то  своим  мыслям.  -
Видите, как это просто?
     Гальтеро  промолчал.  Магистр Рал перевел взгляд на Брогана,  и  лицо  его
сделалось серьезным.
     - Господин генерал Броган, я хочу знать, почему вы похищаете людей. Тобиас
развел руками:
     -  Похищаем  людей? Магистр Рал, у нас и в мыслях не было делать  что-либо
подобное!
     -  Сомневаюсь,  что  вас  могут удовлетворить уклончивые  ответы,  генерал
Броган. И эта черта у нас с вами общая.
     Тобиас откашлялся.
     - Должно быть, это какое-то недоразумение, Магистр Рал. Когда мы прибыли в
Эйдиндрил,  чтобы оказать посильную помощь в установлении мира, то  обнаружили,
что  в  городе царит неразбериха, а власти бездействуют. Поэтому мы  пригласили
кое-кого из жителей к себе во дворец, чтобы они помогли нам разобраться с  тем,
что  происходит, и понять, с какими опасностями мы можем столкнуться, только  и
всего.
     Магистр Рал наклонился вперед.
     -  Единственное,  чем  вы  интересовались, это казнью  Матери-Исповедницы.
Почему? Тобиас пожал плечами:
     -  Магистр  Рал, вы должны понимать, что для меня Мать-Исповедница  всегда
быть  главной  фигурой в Срединных Землях. И известие о том, что ее,  возможно,
казнили, для меня быть большим потрясением.
     - Половина города присутствовала при казни и могла рассказать вам об этом.
Почему вы считаете необходимым хватать людей на улицах и допрашивать их о  том,
что известно всем?
     -  Ну,  иногда люди излагают разные версии одного и того же события, когда
их расспрашиваешь по одному. Они его по-разному помнят.
     - Казнь есть казнь. Что тут можно по-разному помнить?
     -  Стоя в дальнем углу площади, вы не можете хорошо разглядеть, кого ведут
на  плаху.  Только  те, кто был в непосредственной близости  к  эшафоту,  могли
видеть ее лицо. К тому же в большинстве своем горожане никогда не видели вблизи
Мать-Исповедницу и не в состоянии поручиться, что это была именно она. - Поймав
угрожающий  взгляд  Рала,  Броган поспешно пояснил: -  Видите  ли,  Магистр,  я
надеялся, что эта казнь могла быть иллюзией.
     -  Иллюзией?  Почти  весь  город  видел, как  Матери-Исповеднице  отрубили
голову, - ровным тоном заметил Магистр Рал.
     -  Иногда люди видят то, что, по их мнению, должны увидеть. На самом  деле
это  мог  быть  всего  лишь  умело разыгранный спектакль,  чтобы  дать  Матери-
Исповеднице  возможность спастись. Во всяком случае, это  быть  моей  надеждой.
Мать-Исповедница всегда боролась за мир. Народ воспрянул бы духом,  узнав,  что
она осталась жива. Она быть нужной нам. Я хотел предложить ей свою защиту, если
она быть живой.
     - Выбросьте из головы пустые надежды и думайте лучше о будущем.
     - Но, Магистр Рал, ведь до вас, наверное, тоже доходили слухи о ее побеге?
     - Ничего подобного я не слышал. А вы знали Мать-Исповедницу?
     Броган изобразил приятную улыбку.
     -  О  да. Магистр Рал. И очень хорошо знал, скажу откровенно. Она  не  раз
приезжала в Никобарис, поскольку мы имели влияние в Срединных Землях.
     -  Вот как? - Лицо Магистра Рала было совершенно непроницаемым. - И как же
она  выглядела?
     -  Она была... Ну, у нее были... - Тобиас нахмурился. Он действительно  не
однажды  встречался  с  Матерью-Исповедницей, но сейчас,  к  своему  изумлению,
понял, что не может вспомнить, как она выглядела. - Ну, ее трудно описать, и  к
тому же у меня плохая память на такие вещи.
     - Как ее звали?
     - Звали?
     - Да, как ее имя? Вы сказали, что хорошо ее знали. Так как же?
     - Ну, ее звали...
     Тобиас  снова  нахмурился. Как это может быть?  Он  охотится  на  женщину,
которая  является  символом  зла,  которая  опаснее  всех  прочих  приспешников
Владетеля, - и, оказывается, не может вспомнить ни как она выглядит, ни даже ее
имени! Как только он пытался представить себе ее облик, мысли сразу же начинали
путаться.
     И тут Броган сообразил: чары кажущейся смерти! Лунетта ведь говорила, что,
если  они  действительно были наложены, он скорее всего не сможет узнать  Мать-
Исповедницу.  Конечно, он никак не мог предположить, что заклинание  сотрет  из
памяти даже ее имя, но другого объяснения не находилось.
     Улыбнувшись, Броган пожал плечами:
     -  Мне  очень жаль, Магистр Рал, но, похоже, после вашей сегодняшней  речи
мозги  у  меня  набекрень. - Хохотнув, он постучал себя по лбу.  -  Кажется,  я
старею. Простите меня.
     -  Вы  хватаете  людей  на улицах и спрашиваете их  о  Матери-Исповеднице,
потому что надеетесь, что она жива, и желаете предложить ей свою защиту, но при
этом  не можете вспомнить ни как она выглядит, ни даже как ее имя? Согласитесь,
господин  генерал, что лучше всего это определяется словом "бессмыслица".  И  я
вынужден  настаивать,  чтобы вы забыли, как забыли имя  Матери-Исповедницы,  об
этих дурацких поисках и задумались бы о будущем своего народа.
     Броган  почувствовал, что у него начинает дергаться щека. Он снова  развел
руками.
     -  Но,  Магистр  Рал,  как  вы  не понимаете? Если  выяснится,  что  Мать-
Исповедница  быть  жива, это будет такая удача! Если  вы  убедите  ее  в  своей
искренности  и  необходимости осуществления ваших планов, она  станет  для  вас
бесценным  помощником.  Несмотря  на  решение,  принятое  Советом,  о  котором,
признаюсь  честно, я не могу думать без содрогания, многие в  Срединных  землях
глубоко  уважают Мать-Исповедницу, и ее поддержка сильно укрепит их дух.  Может
быть  -  и это будет сильный ход, -.вам даже удастся уговорить ее выйти за  вас
замуж.
     - Я должен жениться на королеве Галей.
     -  Хорошо, пусть так - все равно, будь Мать-Исповедница жива, она могла бы
оказать  вам  существенную  помощь.  - Пристально  глядя  на  Магистра,  Броган
погладил шрам в углу рта. - Как вы думаете, Магистр Рал, есть возможность,  что
ей удалось спастись?
     -  В  то время меня не было в Эйдиндриле, но говорили, что ее казнь видели
тысячи  людей. Они уверены, что она мертва. Хоть я совершенно согласен с  вами,
что, будь она жива, лучшего союзника мне не найти, дело не в этом. Можете ли вы
назвать мне хоть одну причину, по которой все, кто видел казнь, ошибаются?
     - Ну... Пожалуй, нет, но я думаю... Магистр Рал ударил кулаком по столу, и
даже его телохранители вздрогнули от неожиданности.
     -  Хватит!  Не воображайте, что я достаточно глуп, чтобы меня  можно  было
отвлечь от дела подобными россказнями! Или вы считаете, что я подарю вам какие-
то  особые привилегии за ваш совет гоняться за призраком? Я же сказал - никаких
привилегий! Ваша страна будет захвачена, как и все остальные!
     Тобиас провел языком по губам.
     - Конечно, Магистр Рал. Я вовсе не собирался...
     -  Если  вместо  того,  чтобы думать о своих людях, вы  продолжите  поиски
женщины,  которой  на глазах у тысяч людей отрубили голову, то  сами  закончите
жизнь на острие моего меча!
     Тобиас склонился в поклоне:
     -  Разумеется,  Магистр Рал. Мы немедленно отправимся в  Никобарис,  чтобы
передать ваши условия.
     - Ничего подобного! Вы останетесь здесь!
     - Но я должен передать ваше послание королю!
     -  Ваш  король мертв. - Магистр Рал выгнул бровь. - Или вы хотите сказать,
что  намерены гоняться и за его тенью, считая, что он прячется где-то вместе  с
Матерью-Исповедницей?
     Лунетта  хихикнула.  Броган  метнул  на  нее  разъяренный  взгляд,  и  она
мгновенно умолкла. Усилием воли Броган вернул на лицо подобие любезной улыбки.
     -  Без  сомнения, будет назван новый король. Нашей страной от века правили
короли. И этому новому королю я собирался передать ваше послание.
     -  Поскольку новый король в любом случае будет вашей марионеткой, не  вижу
смысла  в  вашей  поездке.  Вы  останетесь  здесь,  в  своем  дворце,  пока  не
согласитесь принять мои условия.
     Улыбка Брогана стала шире.
     -  Как  вам  будет угодно, Магистр Рал. Он потянулся к кинжалу.  В  то  же
мгновение  красный прут одной из Морд-Сит оказался у него перед  носом.  Броган
замер, боясь пошевелить даже пальцем.
     -  Это  быть  обычай моей страны, Магистр Рал. Я не думал вам угрожать.  Я
хотел  вручить  вам  свой  кинжал  в  знак того,  что  намерен  выполнить  ваши
требования  и  остаться во дворце. Это быть способом дать слово, символом  моей
искренности. Вы позволите?
     Женщина не сводила с него глаз.
     -  Все в порядке, Берлина, - сказал Магистр Рал. Она неохотно убрала прут,
одарив  Брогана  злобным взглядом. Тобиас медленно достал  кинжал  и  аккуратно
положил  на  край  стола рукояткой вперед. Магистр Рал взял  его  и  отложил  в
сторону.
     - Благодарю, генерал. - Броган протянул руку ладонью вверх. - В чем дело?
     -  Традиция, Магистр Рал. В моей стране, по обычаю, тому, кто вручает  вам
свой  кинжал, в ответ дают монетку, серебро за серебро, и этот обмен становится
символом мирных намерений.
     Магистр  Рал  пристально посмотрел на Брогана, потом откинулся  на  спинку
кресла,  достал  из  кармана серебряную монетку и кинул на  стол.  Броган  взял
монету  и  сунул  в  карман  камзола. Но чеканку он  успел  разглядеть:  Дворец
Пророков.
     Тобиас поклонился:
     - Благодарю, что почтили наши обычаи, Магистр Рал. Если вы больше ни о чем
не  хотите  меня  спросить, то позвольте мне удалиться, чтобы поразмыслить  над
вашим сегодняшним заявлением.
     -  Только  один  вопрос. Я слышал, что Защитники Паствы  не  благоволят  к
магии. - Магистр Рал наклонился чуть ближе. - Почему же с вами колдунья?
     Броган бросил взгляд на сестру.
     -  Лунетта?  Но  она  ведь  моя сестра, Магистр Рал.  Она  всюду  со  мной
путешествует.  Я  ее  нежно люблю, несмотря на то что у нее  дар  и  она  такая
толстуха.  На вашем месте я бы не очень доверял словам герцогини Лумхольц.  Она
быть кельтонкой, а я слышал, что кельтонцы тесно связаны с Орденом.
     - Я слышал это и о других, не только о кельтонцах.
     Броган пожал плечами. Этой кухарке надо было отрезать ее длинный язык.
     -  Вы просили, чтобы о вас судили по вашим делам, а не по тому, что о  вас
говорят  другие. Почему же вы отказываете мне в этом праве? Я  не  в  состоянии
пресечь слухи, но у моей сестры есть дар, и я люблю ее такой, какая она есть.
     Магистр Рал снова откинулся на кресле. Взгляд его оставался холодным.
     - Среди тех, кто устроил резню в Эбиниссии, были Защитники Паствы.
     -  Так  же, как и д'харианцы, - поднял бровь Броган. - Впрочем,  все,  кто
напал  на  Эбиниссию,  уже мертвы. Ваши сегодняшние слова означают  предложение
начать  все  заново? Каждый получает возможность жить в мире,  согласившись  на
ваши условия?
     Магистр Рал медленно кивнул:
     - Верно. И последнее, генерал. Я не раз сражался с приспешниками Владетеля
и  буду  сражаться с ними и впредь. Но эти битвы научили меня  одному:  они  не
нуждаются  в  тени,  чтобы  спрятаться  в  ней.  Приспешником  Владетеля  может
оказаться даже тот, кого вы заподозрили  бы в последнюю очередь, и хуже того  -
они могут выполнять волю Владетеля, сами того не подозревая.
     - Мне тоже доводилось об этом слышать, - склонил голову Броган.
     -  Так хорошенько убедитесь в том, что тень, которую вы преследуете, -  не
та, которую отбрасываете вы сами.
     Броган  нахмурился.  Многое  из того, что ему  довелось  услышать  из  уст
Магистра  Рала, ему не нравилось, но это было первое высказывание, которого  он
просто не понял.
     -   Я  абсолютно  уверен,  что  преследую  именно  зло,  Магистр  Рал.  Не
тревожьтесь за меня.
     Броган повернулся, чтобы уйти, но остановился и поглядел через плечо.
     -  И  позвольте  поздравить вас с помолвкой с королевой Галей...  Нет,  я,
похоже, действительно начинаю дряхлеть. Никак не могу удержать в голове  имена.
Простите меня. Как ее имя?
     - Королева Кэлен Амнелл. Броган поклонился.
     - Ну да, Кэлен Амнелл. Больше я не забуду.
     
                                   Глава 14
     
     Ричард  долго смотрел на тяжелую дверь из красного дерева, закрывшуюся  за
Защитниками  Паствы. Все же приятно увидеть среди разодетых  гостей  простушку,
одетую  в  платье  из  разноцветных полосок ткани, подумал  он.  Все,  конечно,
уверены,  что она чокнутая. Ричард оглядел свою собственную одежду,  простую  и
перепачканную.  Интересно, не сочли ли сумасшедшим и его. А может,  он  и  есть
сумасшедший.
     - Магистр Рал, - спросила Кара, - как вы узнали, что она колдунья?
     - Она была окружена своим Хань. Разве по ее глазам, ты этого не увидела?
     Скрипнув кожаной одеждой, Кара оперлась бедром на стол.
     -  Мы  можем  узнать колдунью, если она воспользуется своей магией  против
нас, но не раньше. Что такое Хань?
     Ричард, зевнув, провел ладонью по лицу.
     - Ее внутренняя сила, сила жизни. Ее магия.
     -  Вы сами владеете магией, - пожала плечами Кара, - поэтому вы ее видите.
Мы - нет.
     Поглаживая пальцем рукоятку меча, Ричард неопределенно хмыкнул.
     Со временем, сам не зная, как у него это получается, он начал видеть чужой
Хань.  Хотя  у  каждого!  дар  обладал  своими  особенностями,  все  же  что-то
объединяло  их,  и это что-то Ричард немедленно распознавал.  Может  быть,  как
сказала  Кара,  благодаря собственному дару, а может, он просто  слишком  часто
встречал  этот особенный, бездонный взгляд у многих людей, владеющих магией:  у
Кэлен, у Эди, костяной женщины, у ведьмы Шоты, у Дю Шайю, мудрой женщины народа
бака-бан-мана, у Даркена Рала, у сестры Верны, у аббатисы Аннелины и  у  других
сестер  Света,  когда  они касались своего Хань. А иногда,  если  сестры  Света
использовали  мощную магию, он видел даже, как вокруг них потрескивает  воздух.
Попадались  среди них и такие, чей Хань был настолько сильным,  что  у  Ричарда
вставали дыбом волосы, когда они проходили мимо.
     Такой же взгляд Ричард увидел и у Лунетты. Он знал, что во время его  речи
она  касалась своего Хань. Он только не знал - зачем. Она ничего не  делала,  а
колдуньи,  как правило, не касаются Хань без определенной цели, так же,  как  и
сам  Ричард никогда не извлекает без нужды Меч Истины. Может быть, для нее  это
просто  забава, вроде разноцветных ленточек на ее платье? Но Ричард  в  это  не
верил.
     Он  был  обеспокоен: возможно, Лунетта прибегла к магии, чтобы определить,
говорит  ли  он  правду.  Но Ричард был недостаточно  знаком  с  магией,  чтобы
наверняка  сказать, что такое возможно. Однако колдуньи часто каким-то  образом
знали,  говорит ли он правду, и если он лгал, для них это было так же очевидно,
как  если  бы при этом у него загорелись бы волосы. Не желая рисковать,  Ричард
был весьма осмотрителен в выборе слов, особенно когда речь зашла о Кэлен.
     Брогана  явно  интересует Мать-Исповедница. Ричард бы очень  хотел,  чтобы
слова  генерала  соответствовали истине. Во всяком случае,  говорил  он  весьма
убедительно.  Может  быть,  заботясь о безопасности  Кэлен,  он,  Ричард,  стал
чересчур подозрительным?
     -  Этот человек выглядит как петух, потерявший насест, - невольно произнес
он вслух.
     - Хотите, чтобы мы подрезали ему крылышки, Магистр Рал? - Бердина поиграла
висящим  на  запястье  эйджилом. - Или что-нибудь ниже? - лукаво  изогнула  она
бровь.
     Ее подруги хихикнули.
     -  Нет,  - устало проговорил Ричард. - Я дал слово. Я потребовал  от  этих
людей  решиться  на  поступок, который навсегда изменит их жизнь.  И  я  должен
выполнить обещание, дать им возможность убедиться, что это делается для  общего
блага. Ради того, чтобы никто не погиб.
     Гратч  зевнул,  продемонстрировав великолепные клыки, и плюхнулся  на  пол
возле стула Ричарда. Улик с Иганом, казалось, не обращали внимания на разговор.
Они  стояли,  заложив  руки за спину, неподвижные, как  мраморные  колонны.  Но
взгляд их не терял остроты и оставался настороженным, хотя в огромном помещении
не осталось никого, кроме них самих, трех Морд-Сит, генерала Райбиха и гара.
     Потирая  пальцем золотую подставку лампы, стоящей у края подиума,  генерал
Райбих спросил:
     -  Магистр  Рал,  вы всерьез говорили о том, что солдаты не  воспользуются
правом победителей? Ричард посмотрел в озабоченные глаза генерала:
     - Да. Так действуют наши враги, но не мы. Мы воюем ради свободы, а не ради
наживы. Генерал кивнул, но отвел взгляд.
     - Вы хотели что-то сказать по этому поводу, генерал?
     - Нет, Магистр Рал.
     Ричард хлопнул ладонью по столу.
     -  Генерал  Райбих,  я  с  юности  был лесным  проводником  и  никогда  не
командовал  армиями.  Я  первым готов признать свою  неосведомленность  в  этом
вопросе. Поэтому мне пригодится ваша помощь.
     - Моя помощь, Магистр Рал? Какого рода?
     -  У вас колоссальный опыт. Я буду весьма вам признателен, если вы открыто
выскажете  свое мнение, вместо того чтобы повторять "да, Магистр Рал, слушаюсь,
Магистр  Рал!". Я могу согласиться с вами или нет, могу разозлиться,  но  не  в
моих правилах наказывать людей за то, что они высказывают свое мнение. Если  вы
не  выполните приказ, я вас заменю, но вы вправе сказать, что вы о нем думаете.
Это одно из проявлений свободы, за которую мы сражаемся!
     Генерал заложил руки за спину и помолчал, подбирая слова.
     -  Д'харианские  солдаты привыкли грабить тех, кого  победили,  -  наконец
сказал он. - И они ждут, когда можно будет начать.
     - Прошлые Магистры, возможно, это допускали. Я - нет.
     Вздох Райбиха сам по себе был ответом.
     -  Слушаюсь, Магистр Рал. Ричард потер виски. От усталости и недосыпания у
него раскалывалась голова.
     - Как вы не понимаете! Речь идет не о завоевании, не о том, чтобы отобрать
у кого-то землю. Мы боремся с тиранией!
     Генерал, поставив ногу на стул, сунул пальцы за пояс.
     -  Не  вижу большой разницы. Мне известно по опыту, что Магистр Рал всегда
хочет править миром. Вы - сын своего отца. Война есть война. И причины для  нас
не  важны.  Мы  воюем,  потому что нам приказано воевать.  Для  воина,  который
убивает, чтобы уцелеть самому, причины войны не имеют большого значения.
     Ричард  грохнул  кулаком  по столу. Гратч сразу насторожился,  а  Морд-Сит
подошли ближе.
     - Люди, которые погнались за теми, кто вырезал Эбиниссию, думали как раз о
причинах! И именно это, а не желание грабить, дало им силы выстоять и  в  конце
концов  победить!  Пять тысяч галеанских новобранцев, ни  разу  не  принимавших
участия в битве, разгромили генерала Риггса и его пятидесятитысячное войско!
     Брови генерал Райбиха сошлись на переносице.
     - Новобранцы? Вы наверняка ошибаетесь, Магистр Рал. Я знал Риггса. Это был
опытный командир. Я получил рапорты о той битве. Там довольно подробно описано,
что  произошло, когда армия Риггса попыталась прорваться в горы. Одержать такую
победу могли только сильно превосходящие их по численности силы.
     - Значит, полагаю, Риггс был не настолько опытный командир. Вы пользуетесь
второстепенными  источниками,  а  мои  сведения  получены  из  первых  рук,  от
человека,  который  видел, как все происходило. Пять  тысяч  человек,  все,  по
существу, мальчишки, вернулись в Эбиниссию с учений, когда Риггс и его  ублюдки
уже  покинули город. Эти новобранцы погнались за Риггсом и наголову разбили его
армию.  Их  самих осталось в живых меньше тысячи, но из армии Риггса  не  выжил
никто. Включая и самого Риггса.
     Ричард  умолчал  о  том,  что,  не  будь там  Кэлен,  которая  разработала
стратегический  план и сама водила этих юнцов в первые битвы, галеанцев  скорее
всего перебили бы в первый же день. Но, насколько Ричарду было известно, именно
желание  отомстить  заставило  солдат прислушаться  к  Кэлен  и  отважиться  на
практически безнадежную битву.
     - Вот что значит идея, генерал Райбих. Вот на что способны люди, когда они
сражаются за правое дело.
     Генерал хмуро покачал головой:
     -  Д'харианцы  воюют  почти всю жизнь и знают, что к  чему.  Война  -  это
убийство.  Ты должен убить прежде, чем убьют тебя. Кто победил, тот и  прав.  А
мотивы  объясняют  после  победы. Когда враг уничтожен,  вожди  пишут  об  этих
причинах в книгах, произносят о них речи. И если ты хорошо сделал свою  работу,
оспаривать их уже некому. Во всяком случае, до следующей войны.
     Ричард  провел  ладонью по волосам. Что же он делает? На что рассчитывает,
если  даже  те,  кто сражается на его стороне, не верят в то, что  он  пытается
осуществить?
     Сверху,  с  фресок на потолке, на него взирали Магда Сирус,  первая  Мать-
Исповедница,  и  ее  волшебник,  Мерит.  Взирали,  судя  по  всему,   с   явным
неодобрением.
     -  Генерал,  своей  сегодняшней  речью я пытался  сделать  только  одно  -
остановить  кровопролитие.  Я  понимаю, это звучит  странно,  но  разве  вы  не
понимаете?  Если мы будем вести себя достойно, те, кто желает свободы  и  мира,
присоединятся к нам. Если люди убедятся в чистоте наших помыслов,  они  встанут
на  нашу  сторону.  И  тогда мы будем непобедимы. А пока правила  устанавливает
нападающая сторона, и у нас выбор один: либо сражаться, либо сдаться, но...
     Безнадежно  вздохнув,  Ричард откинул голову на спинку  кресла  и  прикрыл
глаза.  Он больше не мог выносить взгляд волшебника Мерита. У Мерита был  такой
вид, словно он собирается прочесть лекцию о вреде глупой самонадеянности.
     Ричард во всеуслышание заявил о своем намерении править миром, но причины,
по которым он решился на это, его сторонники считали пустой болтовней. Он вдруг
почувствовал  себя  беспомощным глупцом. Он - всего лишь  лесной  проводник,  а
Искатель  - это не то же самое, что правитель. Только потому, что у  него  есть
дар, он вообразил, что может справиться. Дар... Да он даже толком не знает, как
им пользоваться, этим даром.
     Какой  беспримерной  глупостью  было думать,  что  все  получится!  Ричард
настолько  устал, что ему было трудно собраться с мыслями. Он  уже  не  помнил,
когда в последний раз спал.
     И  не  хочет  он  никем править, просто хочет, чтобы все  это  закончилось
побыстрее,  чтобы остаться с Кэлен и жить с ней подальше от всяких битв.  Ночь,
проведенная с ней, была истинным счастьем. И Другого счастья ему не нужно.
     Генерал Райбих кашлянул.
     -  Я  никогда  не  сражался раньше - я хочу сказать, не сражался  по  иным
причинам, кроме уз. Быть может, пришла пора попробовать сражаться так,  как  вы
говорите.
     Ричард мгновенно выпрямился.
     -  Вы  говорите так потому, что, по-вашему, я хочу услышать от вас  именно
это?
     -  Ну... - Генерал провел пальцем по краю стола. - Никто в это не поверит,
но  солдаты жаждут мира больше, чем кто-либо другой, я в этом уверен. Просто мы
не  смеем  даже  мечтать  о  мире, потому что видим  слишком  много  смертей  и
привыкаем  думать, что это никогда не кончится. Если начнешь думать  иначе,  то
сразу  размякнешь,  а если размякнешь, тебя убьют. Когда  враг  видит,  что  ты
стремишься к сражению, он может заколебаться, и это даст тебе преимущество.  Но
-  звучит  странно, как вы сказали, - все эти битвы и кровопролития  заставляют
тебя  задуматься, а способен ли ты еще на что-нибудь, кроме как убивать. Самому
себе  начинаешь  казаться  чудовищем. Не это ли  случилось  с  теми  солдатами,
которые  устроили бойню в столице Галей? Быть может, они в конце концов  в  это
поверили. Но если нам удастся сделать так, как вы говорите, убийства, возможно,
все-таки прекратятся. - От стола с хрустом отломилась длинная щепка, и  генерал
Райбих  прижал  ее на место. - Я думаю, солдат всегда надеется,  что  когда  он
убьет  всех,  кто хочет убить его, то сможет отложить меч. Духам известно,  что
больше  всех  ненавидит  убивать тот, кто вынужден это  делать.  -  Он  глубоко
вздохнул. - Только этому все равно никто не поверит!
     - Я верю, - улыбнулся Ричард. Генерал посмотрел на него:
     - Редко встретишь человека, знающего истинную цену убийству. Как правило,
люди  или  возвеличивают себя, либо ужасаются, но не чувствуют всей тяжести  и
боли ответственности. Вы отличный боец. И я рад, что вам не нравится убивать.
     Ричард  отвел  взгляд  от  генерала и с тоской уставился  на  тени  между
колоннами. Он не солгал, когда говорил представителям Срединных Земель, что  о
нем  упоминают  пророчества. В одном из них, написанном на древнед'харианском,
он  был  назван  Фуер грисса ост драука. Несущий Смерть. В этом имени  заложен
тройной   смысл:  тот,  кто  перенесет  мир  мертвых  в  мир  живых,  разорвав
разделяющую  их  завесу; тот, кто призывает духи умерших, что  делает  Ричард,
когда обращается к магии меча и танцует со смертью, а основное значение - тот,
кто убивает.
     Бердина, похлопав Ричарда по спине, нарушила молчание.
     -  А  вы не сказали нам, что нашли себе невесту. Надеюсь, вы примете ванну
перед брачной ночью, иначе она вас выставит!
     И все три Морд-Сит прыснули.
     Ричард с изумлением обнаружил, что у него еще хватает сил улыбаться.
     - Между прочим, я здесь не один, от кого несет, как от лошади.
     -  Если вы ничего больше не хотите мне сказать, Магистр Рал, мне еще нужно
за  многим  проследить  лично. - Выпрямившись, генерал Райбих  разгладил  рыжую
бороду. - И сколько, по вашему мнению, людей нам придется убить, чтобы добиться
этого самого мира, о котором вы мечтаете? - Он криво улыбнулся. - Долго ли  еще
до того дня, когда я смогу обойтись без охраны, если захочу немного вздремнуть?
     Ричард посмотрел на него долгим взглядом.
     - Может, у них хватит ума капитулировать, и нам не придется воевать.
     Генерал Райбих насмешливо хохотнул.
     -  Если не возражаете, я прикажу людям наточить мечи. На всякий случай.  -
Он повернулся, чтобы уйти, но остановился. - А вам известно, сколько государств
входит в состав Срединных Земель?
     Ричард задумался.
     -  Откровенно  говоря, нет. Не все страны достаточно велики,  чтобы  иметь
представительство  в Эйдиндриле, но при этом содержат армию. Впрочем,  королева
Галей знает. Она вскоре к нам присоединится.
     Кольчуга генерала блеснула в свете свечей.
     -  Я  немедленно  займусь охраной дворцов, пока они не успели  опомниться.
Глядишь, все обернется тихо и мирно. Хотя, по моим расчетам, еще до конца  ночи
по крайней мере из одного дворца сделают попытку прорваться.
     -  Убедитесь, что вокруг дворца Никобариса достаточно людей.  Я  не  хочу,
чтобы  генерал Броган покидал город. Я не доверяю этому человеку,  хотя  и  дал
слово предоставить ему равные возможности с остальными.
     - Я прослежу.
     -  И, генерал, скажите своим людям, чтобы были поосторожнее с его сестрой,
Лунеттой. - Ричард испытывал странную симпатию к этой женщине, он чувствовал  в
ней  чистую  душу, и ему понравились ее глаза. Но он ожесточил свое  сердце.  -
Отправьте  туда  побольше  лучников  и  расположите  их  на  наиболее  выгодных
позициях. Если она прибегнет к магии, действуйте не раздумывая.
     Едва  сказав  это,  Ричард  пожалел о своих словах.  Ему  никогда  еще  не
доводилось  отдавать приказы, которые могут привести к человеческой гибели.  Но
он  помнил, что говорила ему когда-то аббатиса: волшебник вынужден использовать
людей, чтобы сделать то, что должно быть сделано.
     Генерал Райбих посмотрел на Улика с Иганом и трех Морд-Сит.
     -   Тысяча  человек  будут  на  расстоянии  голоса  на  случай,  если  вам
понадобится помощь.
     Он ушел. Кара проводила его взглядом и сразу же стала серьезной.
     -  Вам  нужно  поспать, Магистр Рал. Я - Морд-Сит и могу точно определить,
когда  человек  находится на грани истощения сил. Продолжите  строить  планы  о
завоевании мира завтра, когда выспитесь хорошенько.
     Ричард покачал головой:
     - Не сейчас. Сначала я должен написать ей письмо.
     Бердина, прислонившись к столу рядом с Карой, сложила на груди руки.
     - Любовное послание невесте? Ричард выдвинул ящик стола.
     - Что-то в этом роде. Берлина хитро улыбнулась.
     - Может, мы вам поможем? Подскажем слова, чтобы ее сердце забилось быстрее
и она забыла, что вам нужна ванна.
     Раина, весело смеясь, присоединилась к своим подругам. В глазах ее прыгали
чертики.
     -  Мы дадим вам пару уроков, как стать примерным мужем. Вы и ваша королева
будете рады, что мы всегда под рукой, чтобы давать вам советы.
     -  И  лучше  вам к ним прислушаться, - подняла палец Берлина. -  Иначе  мы
научим ее, как сделать из вас подкаблучника.
     Ричард нагнулся, выдвигая другие ящики, и в нижнем наконец нашел бумагу.
     -  Почему  бы вам не пойти спать? - рассеянно проговорил он,  ища  перо  и
чернила. - Вы тоже провели немало времени в седле и наверняка спали не  больше,
чем я.
     Кара вскинула голову.
     - Мы будем стоять на страже, когда вы уснете. Женщины выносливее мужчин.
     Ричард  вспомнил, что Денна говорила ему то же самое, только у  нее  тогда
было совсем не игривое настроение. Три Морд-Сит оставались неприступными, когда
кто-то  был  рядом, и только в присутствии Ричарда решались играть  в  светские
игры.  Ричард подумал, что им не мешает побольше практиковаться. Может,  именно
поэтому они не хотят расставаться со своими эйджилами. Они всегда были Морд-Сит
и боялись, что ничего другого у них не получится.
     Кара наклонилась и заглянула в пустой ящик, прежде чем Ричард задвинул его
обратно. Выпрямившись, она отбросила волосы за спину.
     -  Должно быть, вы ей очень дороги, Магистр Рал, если она согласна  отдать
вам  свою  страну. Не знаю, смогла бы я сделать что-то подобное  ради  мужчины,
даже такого, как вы. Это ему бы пришлось капитулировать передо мной.
     Ричард  рукой отстранил ее и наконец отыскал чернила и перья в том  ящике,
который выдвинул первым.
     -  Ты права, я много для нее значу. Но что касается того, чтобы отдать мне
свою страну... Честно признаться, я с ней пока об этом не говорил.
     Кара опустила руки.
     - Вы хотите сказать, что вам еще предстоит потребовать у нее капитуляции?!
     Ричард открыл чернильницу.
     - Поэтому я и должен немедленно написать ей и объяснить мой план. И почему
бы вам троим не помолчать, пока я это делаю?
     Раина, облокотившись сзади на спинку кресла, озабоченно спросила:
     -  А  вдруг  она разорвет помолвку? Королевы - гордые женщины, и  гордость
может не позволить ей сделать то, о чем вы просите.
     Ричарда  захлестнула волна тревоги. Ведь на самом деле все обстоит гораздо
хуже.  Эти  женщины  даже  не представляют, о чем он  действительно  собирается
попросить  Кэлен.  Не  королеву отдать свою страну, а  Мать-Исповедницу  -  все
Срединные Земли.
     -  Она  ненавидит Имперский Орден не меньше, чем я. И сражалась  с  ним  с
такой решимостью, которая способна вызвать зависть даже у Морд-Сит. И она,  как
и  я,  хочет  прекратить кровопролитие. Она любит меня и  поймет  необходимость
того, что я предлагаю.
     Раина вздохнула:
     -  Что  ж, если она не поймет, мы вас защитим. Ричард метнул на нее  такой
уничтожающий взгляд, что Морд-Сит отшатнулась, как от удара.
     -  Никогда, никогда, никогда и думать не смей об этом! Вы будете  защищать
Кэлен   так  же,  как  защищаете  меня,  или  можете  уходить  и  прямо  сейчас
присоединяться к моим врагам! Вы должны хранить ее жизнь, как мою!  Поклянитесь
в этом своими узами!
     Раина судорожно сглотнула.
     - Клянусь, Магистр Рал.
      Он глянул на других Морд-Сит.
     - Клянитесь!
     -  Клянусь, - в один голос ответили те. Ричард перевел взгляд на  Улика  с
Иганом.
     - Клянемся, Магистр Рал! - хором гаркнули солдаты.
      Ричард сбавил воинственный тон:
     - Ну ладно.
     Положив перед собой чистый лист, он попытался сосредоточиться. Все думают,
что  Кэлен  мертва,  так что выбирать не приходится. Не  должно  возникнуть  ни
малейших  подозрений, что она жива, иначе кто-нибудь может попытаться закончить
то,  что  не  удалось Совету. Но Кэлен поймет, если он сумеет как  следует  все
объяснить.
     Ричард  чувствовал сверху взгляд Магды Сирус и не смотрел  на  потолок  из
опасения, что ее волшебник, Мерит, швырнет в него молнию в наказание за то, что
он делает.
     Кэлен должна поверить. Когда-то она сказала, что готова умереть ради него,
если понадобится, и готова на все, чтобы спасти Срединные Земли. На все.
     Кара уселась на стол.
     -  А  королева красивая? - Насмешливая улыбка снова вернулась к ней. - Как
она выглядит? Она не заставит нас носить платья, когда выйдет за вас замуж?  Мы
будем ей подчиняться, но Морд-Сит не носят платьев.
     Ричард  мысленно  вздохнул.  Нельзя осуждать  девушек  -  они  всего  лишь
пытаются  поднять  ему  настроение. Но скольких  людей  убили  эти  насмешницы?
Впрочем, он тут же одернул себя: так думать несправедливо, тем более что сам он
-  "Несущий  смерть". И одна из них погибла сегодня, пытаясь  защитить  его.  У
Холли не было никакой надежды остаться в живых в схватке с мрисвизом.
     И у Кэлен тоже не будет.
     Он  должен  ей помочь. Это было единственное, о чем Ричард мог  думать,  и
каждая  минута промедления казалась ему роковой. Надо спешить. Ричард  отчаянно
пытался найти нужные слова. Нельзя, чтобы в письме проскочил даже намек на  то,
что  королева Кэлен на самом деле - Мать-Исповедница. Если оно попадет в  чужие
руки...
     Скрипнула дверь, и Ричард поднял глаза.
     - Куда это ты собралась, Бердина?
     - Поискать себе постель. Мы будем охранять вас по очереди. - Одну руку она
уперла  в  бок, а второй вертела на цепочке эйджил. - Сохраняйте самообладание,
Магистр  Рал.  Скоро  в вашей кровати окажется новобрачная.  Вы  вполне  можете
потерпеть до тех пор.
     Ричард  не смог сдержать улыбки. У Бердины было искаженное чувство  юмора,
но это ему даже нравилось.
     -  Генерал Райбих сказал, что на страже стоит тысяча воинов, так  что  нет
необходимости...
     -  Магистр  Рал, - подмигнула Бердина, - я знаю, что нравлюсь  вам  больше
всех, но все же вам лучше перестать пялится на мой зад и приступить к письму.
     Дверь за ней закрылась. Ричард сидел, постукивая кончиком пера по зубу.
     Кара озабоченно нахмурила брови:
     - Как вы думаете, Магистр Рал, королева не станет ревновать вас к нам?
     -  А почему она должна ревновать? - пробормотал Ричард, почесывая спину. -
У нее нет повода для ревности.
     - А по-вашему, мы симпатичны?
     Ричард моргнул, а затем указал на дверь:
     -  Отправляйтесь-ка вы обе к дверям и следите, чтобы никто не вошел  и  не
прикончил  вашего Магистра Рала. Если обещаете стоять тихо, как Улик с  Иганом,
можете  остаться  в  зале, а если нет, то будете охранять меня  по  ту  сторону
двери.
     Они возмущенно закатили глаза, но обе улыбались во весь рот, направляясь к
дверям.  Они явно наслаждались тем, что все же слегка растормошили его.  Ричард
подумал, что Морд-Сит соскучились по развлечениям, поскольку им редко удавалось
веселиться, но сейчас у него были дела поважнее.
     Уставившись  на  лист  бумаги,  Ричард, преодолевая  усталость,  попытался
собраться с мыслями. Гратч положил ему на бедро лапу и прижался к ноге.  Ричард
макнул перо в чернильницу.
     -  "Моя  дражайшая  королева",  -  начал он,  свободной  рукой  поглаживая
мохнатую лапу гара.

                                   Глава 15

     Пока  Магистр  Рал  произносил свою речь, началась  пурга.  Вглядываясь  в
снежную тьму, Броган пробирался по наметенным сугробам.
     - Ты точно все сделала, как я велел?
     - Да, господин генерал. Говорю вам, они быть зачарованы.
     Оставшийся позади дворец Исповедниц и соседние с ним дома давно исчезли за
снежной пеленой, обрушившейся на город с гор.
     - Тогда где же они? Если ты их потеряешь и они замерзнут до смерти, я буду
очень тобой недоволен, Лунетта.
     -  Я знаю, где они быть, господин генерал, - уверенно возразила та. - Я их
не потеряю.
     Она остановилась на мгновение и принюхалась.
     - Сюда.
     Тобиас  с Гальтеро, переглянувшись, нахмурились, но все же последовали  за
Лунеттой  во тьму. Изредка сквозь пургу Тобиас видел тени дворцов в Королевском
Ряду и смутное мерцание окон.
     Вдалеке  послышалось бряцание доспехов. Судя по звуку, солдат было гораздо
больше,  чем  в  обычном  патруле.  Еще  до  конца  ночи  д'харианцы,  по  всей
вероятности,  постараются как можно больше укрепить свою власть  в  Эйдиндриле,
подумал  Тобиас.  На  их  месте  он так бы и сделал:  нанес  удар  прежде,  чем
противники  успеют прийти в себя. Впрочем, не важно. Сам он  не  намерен  здесь
оставаться.
     Тобиас стряхнул снег с усов.
     - Ты слушала его, да?
     - Да, господин генерал, но я говорю: ничего не могу сказать.
     -  Он такой же, как все. Ты просто была невнимательна. Ты чесала руки и не
слушала. Лунетта посмотрела на брата через плечо.
     -  Он не такой же, как все. Не знаю почему, но он другой. Я никогда еще не
сталкивалась с такой магией, как у него. Я не могу сказать, говорил он ложь или
правду. Но думаю, что все-таки правду. - Она озадаченно потрясла головой.  -  Я
могу  пробивать  защиту.  Я  всегда могла пробивать защиту.  Любую:  воздушную,
водяную, огненную, ледяную. Всякую. Даже защиту духов. Но его - нет.
     Тобиас  равнодушно  улыбнулся. Это не имело  значения.  Ему  не  нужен  ее
гнусный дар. Он и так узнал то, что хотел.
     Лунетта  продолжала что-то бормотать о странностях магии Магистра Рала,  и
как  ей  хочется  оказаться от него подальше, подальше от этого  места,  и  как
зверски  чешется  у  нее  кожа.  Тобиас слушал вполуха.  Ее  желание  оказаться
подальше от Эйдиндрила сбудется - только сначала он решит кое-какие вопросы.
     - К чему ты принюхиваешься?! - прорычал он.
     - К помойкам, господин генерал. К кухонным помойкам.
     Тобиас поймал ее развевающиеся лохмотья. - Помойкам?! Ты отправила  их  на
помойку?! Ухмыльнувшись, Лунетта двинулась дальше.
     -  Да, господин генерал. Вы сказали, что вам нужно место, где бы никто  не
мешал. Я плохо знаю город, и мне было трудно найти безопасное место, но по пути
во дворец Исповедниц я видела свалку. Вряд ли туда кто-нибудь ходит ночью.
     Свалка. Тобиас хмыкнул.
     - Чокнутая Лунетта, - пробормотал он. Она споткнулась.
     - Тобиас, пожалуйста, не называй меня...
     - Но где же они?!
     Указав рукой направление, она ускорила шаг.
     - Сюда, господин генерал. Увидите. Сюда. Это недалеко.
     Пробираясь  по  сугробам,  Тобиас  размышлял.  Вообще-то  Лунетта  неплохо
придумала.  Определенно  неплохо. Именно помойка -  самое  подходящее  для  них
место.
     -  Лунетта, ты сказала мне правду о Магистре Рале, да? Если ты солгала,  я
тебе этого никогда не прощу.
     Остановившись, Лунетта поглядела на него глазами, полными слез.
     -  Да,  господин генерал. - Она судорожно теребила свои лохмотья. -  Прошу
вас! Я говорю правду. Я все перепробовала. Старалась, как могла.
     Броган  долго смотрел на нее. По щеке Лунетты скатилась одинокая слезинка.
Не важно. Ему и так все известно.
     Он нетерпеливо отмахнулся:
     - Ладно, пошли дальше. И попробуй только их потерять!
     Мгновенно просияв, Лунетта вытерла слезы и двинулась дальше.
     - Сюда, господин генерал. Увидите. Я знаю, где они.
     Вздохнув, Тобиас последовал за ней. Снегопад продолжался и, судя по всему,
пурга  будет еще долго. Не имеет значения. Все равно все идет, как  нужно  ему,
Тобиасу.  Магистр  Рал  дурак,  если воображает,  что  генерал  Тобиас  Броган,
предводитель Защитников Паствы, как еретик под раскаленным железом,  согласится
на все.
     - Туда, господин генерал, - показала Лунетта. - Они там.
     Даже  несмотря на злющий ветер, Тобиас унюхал помойку прежде,  чем  увидел
ее.  Зловонная  куча была слабо освещена окнами дворцов. Снег падал  на  нее  и
сразу же таял, отказывая ей даже в видимости чистоты.
     - Ну? И где же? - спросил Броган, стряхивая снег с плаща.
     Лунетта подошла ближе, стараясь укрыться за ним от пронизывающего ветра.
     - Стойте здесь, господин генерал. Они сами к вам придут.
     Оглядевшись, Броган увидел протоптанную в снегу тропинку.
     - Заклятие круга?
     Лунетта  тихонько  захихикала  и  плотнее закуталась  голову  в  цветастый
платок.
     -  Да,  господин  генерал!  Вы сказали, что не  хотите,  чтобы  они  ушли,
сказали,  что  очень  рассердитесь, если они  уйдут.  Я  не  хотела,  чтобы  вы
рассердились на Лунетту, поэтому наложила на них заклятие круга. И  теперь  они
никуда не могут уйти, как бы быстро они ни шли.
     Броган   улыбнулся.  Да,  судя  по  всему,  день,  несмотря  ни  на   что,
заканчивается  удачно. Были, конечно, кое-какие помехи, но с помощью  Создателя
он  их  преодолеет. Теперь все в его руках. Очень скоро Магистр Рал  обнаружит,
что никто не смеет приказывать Защитникам Паствы.
     Сначала   из  тьмы  появился  раздуваемый  ветром  подол  желтого  платья.
Герцогиня  Лумхольц  шла  прямо на них. За ней,  отстав  на  полшага,  двигался
герцог.  При  виде  Брогана  лицо  герцогини потемнело  под  слоем  румян.  Она
поплотнее закуталась в меховую накидку.
     Тобиас приветствовал ее широкой улыбкой.
     - Какая встреча! Доброго вечера вам, сударыня. - Он слегка склонил голову.
- И вам тоже, герцог.
     Герцогиня,   брезгливо  поморщившись,  высокомерно  вздернула  подбородок.
Герцог одарил их мрачным взглядом, как бы устанавливая границу, которую они  не
имели  права нарушить. Не говоря ни слова, пара прошествовала дальше и  исчезла
во мраке. Тобиас засмеялся.
     -- Видите, господин генерал? Как я и обещала, они ждут вас.
     Броган  сунул  пальцы за пояс и расправил плечи. Алый плащ  развевался  на
ветру. Догонять герцога и герцогиню не было необходимости.
     - Ты хорошо потрудилась, Лунетта, - пробормотал он.
     Вскоре  желтое  платье появилось снова. На этот раз  при  виде  стоящих  у
протоптанной  дорожки Брогана, Гальтеро и Лунетты герцогиня  изумленно  подняла
глаза.  Несмотря на избыток румян, она была красивой женщиной. Не  девочка,  но
еще достаточно молодая, со зрелыми формами, в самом расцвете женственности.
     Приближаясь  к  стоящим, герцог угрожающим жестом  положил  руку  на  меч.
Тобиас  знал, что этот меч, хоть и богато украшенный, как и меч Магистра  Рала,
не  был  простой  побрякушкой. Кельтонские оружейники делали  лучшие  клинки  в
Срединных Землях, и все кельтонцы, в особенности дворяне, очень гордились своим
умением ими владеть.
     - Генерал Бро...
     - Господин генерал, сударыня.
     Герцогиня окинула его высокомерным взглядом.
     - Господин генерал Броган, мы возвращаемся к себе во дворец. Предлагаю вам
прекратить  преследовать нас и вернуться в свой. Сегодня не самая  лучшая  ночь
для прогулок.
     Гальтеро  не  сводил глаз с ее высокой груди. Перехватив его  взгляд,  она
раздраженно  запахнула  плащ. Герцог, гневно сверкнув  глазами,  сделал  шаг  к
Гальтеро.
     -  Не  смейте  глазеть на мою жену, сэр, иначе я изрублю вас  на  куски  и
скормлю своим псам!
     Гальтеро с неприятной улыбкой поглядел на герцога, но промолчал.
     - Спокойной ночи, генерал, - бросила герцогиня.
     И  они  двинулась  дальше, чтобы совершить еще один круг  вокруг  мусорной
кучи, абсолютно уверенные, что идут к себе во дворец. Броган мог остановить  их
еще в первый раз, но ему хотелось поиздеваться. Их затуманенный заклятием разум
не мог понять, как Брогану удается все время их обгонять.
     Когда  герцог  и герцогиня появилась снова, их лица сначала  побелели  как
полотно, затем вспыхнули от гнева.
     Герцогиня  остановилась  и, подобенчившись, смерила  Брогана  уничтожающим
взглядом. Тобиас смотрел, как прямо у него перед носом вздымается пышная грудь.
     - Слушайте, вы, ничтожный червяк, как вы смеете...
     Броган протянул руку и рванул корсаж герцогини, разорвав его до пояса.
     Пропев короткое заклинание, Лунетта выставила перед собой ладонь, и герцог
замер  с наполовину вынутым из ножен мечом, словно мгновенно окаменел.  Он  мог
лишь  беспомощно  смотреть,  как  Гальтеро без  всякой  магии  лишил  его  жену
возможности сопротивляться. Гальтеро с такой силой выкрутил герцогине руки, что
она выгнулась дугой. Ее обнаженные соски затвердели на холодном ветру.
     Броган хотел воспользоваться кинжалом, но передумал и достал меч.
     - Как ты меня назвала, мерзкая шлюха?
     -  Никак,  -  в  ужасе  пролепетала она, замотав головой.  Темные  волосы,
выбившись из прически, упали ей на лицо. - Никак!
     - Ой-ой, как легко мы сдаемся!
     -  Что вам от меня надо? - выдохнула она. - Я не еретичка! Пустите меня! Я
не еретичка!
     -  Конечно, не еретичка. Чтобы быть еретичкой, ты слишком напыщенна. Но от
этого ты не становишься менее мерзкой. И пригодной к использованию.
     -  Тогда это он вам нужен! Герцог! Он - еретик. Пустите меня, и я расскажу
о всех его преступлениях.
     -  Создателю нет пользы от ложных признаний, сделанных, чтобы спасти  свою
шкуру, - сквозь зубы прошипел Броган. - И все-таки ты послужишь Ему. - Его губы
раздвинулись в мрачной ухмылке. - Ты послужишь Создателю, а я научу  тебя  как.
Ты сделаешь то, что прикажу тебе я.
     - Я ни за что...
     Гальтеро сильнее вывернул ей руки.
     - Хорошо, хорошо, - простонала герцогиня.
     - Все, что угодно. Только не делайте мне больно. Скажите, что вам нужно, и
я все сделаю.
     Броган наклонился к ней, и их лица оказались на одном уровне.
     - Ты сделаешь все, что я прикажу, - прошипел он сквозь зубы.
     - Да! Сделаю! Даю слово! - Голос герцогини дрожал от страха.
     -  Я  не  верю словам такой шлюхи, как ты, - фыркнул Броган. -  Ты  готова
продать  и  предать все на свете. Ты выполнишь мою волю, потому что у  тебя  не
будет выбора.
     Сделав  шаг назад, Броган взял ее левый сосок и оттянул его. В  ужасе  она
широко раскрыла глаза. Броган коротко взмахнул мечом. Вопль герцогини утонул  в
вое ветра.
     Броган  вложил  отрубленный сосок Лунетте в ладонь.  Она  сжала  пальцы  и
закрыла  глаза, погружаясь в магию. Мягкие звуки древнего заклинания  смешались
со  свистом  ветра  и криками герцогини. Гальтеро крепко держал  ее,  не  давая
упасть в снег.
     Голос  Лунетты  звучал все громче. Подняв голову к черному небу,  она,  не
открывая  глаз,  обволакивала  в магический кокон  себя  и  стоящую  перед  ней
герцогиню.  Казалось,  ледяной  ветер придает дополнительную  силу  заклинанию,
произносимому Лунеттой на языке стреганиц.
     От  крон  и корней, от глубин и вершин, От света дневного, от тени ночной,
От  льда  и  огня, от истоков души - Явись, дух девицы, предстань  предо  мной!
Создателя  дочь,  твои ясные дни Пусть станут чернее самой  черноты,  Плененную
душу укрою в тени, До смертного часа моей будешь ты! Забудешь веселье, забудешь
и  страх, Покуда не станешь добычей червей, Покуда сама не рассыплешься в прах,
Душа твоя будет во власти моей!
     Голос Лунетты зазвучал ниже:
     --  Шкурка лягушиная, косточка мышиная. сухой паучок, травы пучок - все  в
мой котелок.
     Слова растаяли на ветру. Лунетта приблизилась к герцогине. Открытую ладонь
колдунья  держала  над  головой женщины, а зажатый в  кулаке  отсеченный  сосок
прижала к своему сердцу.
     Когда  щупальца  колдовства завились вокруг нее, герцогиня  вздрогнула,  а
когда магия коснулась ее души, забилась в конвульсиях.
     Но  Гальтеро  держал ее крепко, пока она не затихла и  не  обмякла  в  его
руках.  Несмотря  на  вой  ветра, казалось, что на  город  внезапно  обрушилась
полнейшая тишина.
      Лунетта разжала ладонь.
     -  Теперь  она принадлежит мне. Я отдаю свое право на нее тебе. - Колдунья
вложила отрезанный сосок в протянутую руку Брогана. - Теперь она ваша, господин
генерал.
     Герцогиня  безжизненно повисла на руках у Гальтеро. Ее трясло  от  боли  и
холода. Из раны текла кровь.
     Броган сжал кулак.
     - Прекрати трястись!
     Герцогиня посмотрела ему в глаза, и взор ее прояснился. Она замерла.
     - Да, господин генерал.
     - Вылечи ее, - велел Броган сестре. С похотливым блеском в глазах Гальтеро
смотрел, как Лунетта обхватила обеими ладонями грудь герцогини. Герцог Лумхольц
тоже  не  сводил  с  нее выпученных глаз. Лунетта пропела короткое  заклинание.
Постепенно кровь перестала течь, и рана на груди герцогини начала затягиваться.
     Броган,  ожидая,  пока  она  закончит, думал о своем.  Создатель  воистину
заботится о своих чадах. Сегодняшний день в очередной раз доказал, что тот, кто
всей  душой  радеет  за дело Создателя, в конце концов побеждает.  Магистр  Рал
скоро  узнает,  что происходит с теми, кто поклоняется Владетелю,  а  Имперский
Орден поймет, какую ценность представляет для него генерал Броган, предводитель
Защитников   Паствы.  Гальтеро  сегодня  тоже  был  на  высоте.  Его   старания
заслуживают награды.
     Плащом   герцогини   Лунетта  обтерла  кровь  и  продемонстрировала   всем
совершенно здоровую грудь, безупречную, как и вторая, только без соска.  Соском
теперь владел Броган.
     -  Сделать с ним то же самое, господин генерал? - спросила Лунетта, указав
на герцога. - Вы хотите получить их обоих?
     -  Нет,  - отмахнулся Броган. - Нет, мне нужна лишь она. Но для него  тоже
есть роль в моей пьесе.
     Он поглядел в полные ужаса глаза герцога
     -  Это  быть  опасный город. Как сообщил нам сегодня Магистр Рал,  опасные
существа нападают на невинных горожан, и никому еще не удалось от них спастись.
Такой ужас. И какая жалость, что рядом нет Магистра Рала, чтобы защитить от них
герцога.
     - Я позабочусь об этом, господин генерал, - заявил Гальтеро.
     - Не нужно, я справлюсь сам. Мне подумалось, что, возможно, тебе захочется
развлечь герцогиню, пока я занимаюсь герцогом.
     Закусив губу, Гальтеро окинул герцогиню жадным взглядом.
     - Да, мой господин, и даже очень. Благодарю. - Он протянул Брогану кинжал.
-  Вам это понадобится. Солдаты говорили, что эти твари вспарывают животы своих
жертв кинжалами, у которых три клинка. Не забудьте сделать тройной разрез.
     Кивнув,  Броган поблагодарил Гальтеро. Хорошо, когда есть подчиненный,  на
которого  всегда  можно положиться. Герцогиня переводила  взгляд  с  одного  на
другого,  но  не произнесла ни слова. - Хочешь, чтобы я приказал ей подчиняться
тебе?
     На обычно невозмутимом лице Гальтеро появилась зловещая ухмылка.
     - А какой в этом смысл, господин генерал? Пусть лучше она получит еще один
урок.
     -  Как пожелаешь, - кивнул Броган и посмотрел на герцогиню. - Дорогуша,  я
тебе этого не приказываю. Ты можешь свободно выражать свои чувства.
     Гальтеро обнял ее за талию, и герцогиня вскрикнула.
     -  Почему бы нам с вами не удалиться в укромный уголок? То, что произойдет
с вашим супругом, - зрелище не для вас.
     -  Нет!  - закричала она. - Я замерзну на снегу! Я должна выполнить приказ
господина генерала! А на снегу я замерзну!
     -  О нет, ты не замерзнешь. - Гальтеро похлопал ее по заднице. - Мусор под
тобой будет достаточно теплым.
     Герцогиня  с визгом попыталась вырваться, но Гальтеро держал ее крепко,  а
для пущей надежности намотал на кулак прядь ее волос.
     -  Только  будь  поосторожнее, постарайся не испортить ее  красоту.  И  не
задерживайся.  Ей  действительно нужно выполнить мой  приказ.  Только  придется
избавиться  от  лишних румян, - хмыкнув, добавил он. - Впрочем,  если  она  без
этого не может, я разрешу ей нарисовать себе сосок вместо отсутствующего. Когда
я  покончу  с  герцогом, а ты - с герцогиней, Лунетта наложит на нее  еще  одно
заклятие.  Особенное  заклятие. Очень редкое и очень  сильное.  Лунетта,  глядя
брату  в  глаза, разглаживала свои "красотулечки". Она знала, что  он  имеет  в
виду.
     -  Тогда  мне  понадобится  какая-то  его  вещь  или  что-то,  к  чему  он
прикасался.
     Броган похлопал себя по карману.
     - Он соизволил подарить нам монетку.
     - Сгодится, - кивнула Лунетта.
     Гальтеро уволок во тьму визжащую и размахивающую руками герцогиню.
     Броган повернулся и помахал кинжалом перед лицом кельтонца.
     - Ну а теперь, герцог Лумхольц, перейдем к вашей роли в моем плане.

                                   Глава 16
     
     Ричард  накапал  на сложенное письмо немного красного  сургуча.  Гратч  с
любопытством глядел ему через плечо. Быстро отставив свечу и отложив сургучную
палочку,  Ричард вынул из ножен меч и прижал рукоятку к печати так,  чтобы  на
ней  осталось выгравированное на рукояти слово "Истина". Результат его  вполне
удовлетворил. Теперь Кэлен с Зеддом будут точно знать, что письмо от него.
     Иган  с  Уликом сидели по краям длинного резного стола и оглядывали пустой
зал  так,  словно целая армия готовилась штурмовать подиум. Они бы, разумеется,
ни  за что не позволили себе сесть, но Ричард заставил их это сделать, понимая,
что  они  тоже устали. Телохранители возражали, уверяя, что стоя можно  быстрее
отразить нападение. На это Ричард заметил, что тысяча солдат, несущих охрану по
ту сторону дверей, в случае атаки поднимут достаточно шума, который Иган и Улик
в  сидячем  положении тоже услышат. Им вполне хватит времени, чтобы вскочить  и
выхватить мечи. В конце концов он их убедил, и телохранители с большой неохотой
сели.
     Кара  с Раиной дежурили. Ричард предложил им тоже сесть, но Морд-Сит  лишь
высокомерно фыркнули, заявив, что они выносливее Улика с Иганом и поэтому будут
стоять,  Ричард был как раз на середине письма, поэтому не стал с ними спорить.
Он  лишь  ограничился  замечанием,  что,  поскольку  они  выглядят  усталыми  и
медлительными,  его приказ - остаться стоять, чтобы они успели  прийти  ему  на
помощь в случае нападения. И вот теперь, стоя у дверей, Кара с Раиной кидали на
него  свирепые  взгляды.  Но  от  Ричарда  не  укрылись  улыбки,  которыми  они
обменялись, явно довольные тем, что сумели втянуть его в свою игру.
     Даркен  Рал  ясно  очерчивал перед Морд-Сит границы: он -  хозяин,  они  -
рабыни. Теперь, возможно, ими руководило неосознанное желание выяснить пределы,
которое  устанавливает для них новый Магистр. А может быть, думал  Ричард,  они
просто  радуются  тому,  что  впервые  в жизни  могут  вести  себя  свободно  и
развлекаться так, как им нравится.
     Впрочем,  Ричард  не исключал возможности, что с помощью  этих  "игр"  они
пытаются выяснить, не сумасшедший ли он. В этом смысле насмешка и юмор - лучшая
проверка, и Морд-Сид, конечно же, это хорошо понимали.
     Ричард  надеялся, что Гратч не так устал, как остальные. Гар присоединился
к  нему  только  утром, поэтому Ричард не знал, довелось  ли  ему  как  следует
поспать.  Но  зеленые  глаза Гратча сияли ясным огнем. С другой  стороны,  гары
охотятся  в  основном по ночам, и, возможно, именно от этого он выглядит  таким
бодрым. Но, как бы то ни было, сейчас Ричард мог рассчитывать только на Гратча.
     Ричард погладил мохнатую лапу.
     - Идем со мной, Гратч.
     Гар  поднялся,  расправил, потом снова сложил крылья и двинулся  вслед  за
Ричардом  к  лестнице, ведущей на балкон. Телохранители  и  Морд-Сит  сразу  же
встрепенулись. Ричард жестом приказал им оставаться на местах.  Иган  с  Уликом
послушались.  Морд-Сит,  разумеется, нет  и  последовали  за  ним,  хотя  и  на
почтительном расстоянии.
     Два  светильника  едва освещали ступеньки. Лестница  выходила  на  широкий
балкон,  огороженный перилами из красного дерева и ограниченный  нижней  частью
купола. По всему куполу вдоль балкона шли круглые окна в половину человеческого
роста. Ричард поглядел в окно и поморщился.
     Пурга. Как некстати!
     Каждое  окно  было закрыто на тяжелую бронзовую щеколду.  Ричард  подергал
одну и выяснил, что она легко открывается.
     Он повернулся к гару:
     - Гратч, выслушай меня внимательно. Это очень важно.
     Гратч  сосредоточенно кивнул. С верхних ступеней лестницы  Морд-Сит  молча
наблюдали за происходящим.
     Ричард  погладил прядь длинных волос, висящую вместе с зубом  дракона  на
кожаной бечевке у гара на шее.
     -  Это волосы Кэлен. - Гратч кивнул в знак того, что помнит. - Гратч,  ей
грозит  опасность.  - Гар нахмурился. - Мы с тобой - единственные,  кто  может
видеть мрисвизов.
     Гратч,  зарычав, прикрыл растопыренными когтями глаза - так  он  обозначал
мрисвизов.
     Ричард кивнул:
     -  Правильно. Гратч, она их видеть не может. Если они нападут на нее, она
их не увидит. Они убьют ее.
     В  горле гара заклокотало рычание. Взяв в лапу локон, Гратч постучал  себя
по могучей груди.
     Ричард   не  смог  удержаться  от  смеха,  в  очередной  раз  поразившись
способности гара понимать, что от него хотят.
     -  Ты  читаешь  мои мысли, Гратч. Я бы сам к ней поехал, но  путь  займет
много  времени, а она может оказаться в опасности уже сейчас. Ты  большой,  но
все  же  меня нести не можешь. Единственное, что нам остается, - это отправить
тебя на ее защиту.
     Гратч  с  воодушевлением  закивал, обнажив в ухмылке  внушительные  клыки.
Словно внезапно поняв все до конца, он сжал Ричарда в объятиях.
     - Грааатч люююб Рааач-ааарг! Ричард похлопал гара по спине.
     - И я люблю тебя, Гратч.
     Как-то раз он прогнал Гратча, чтобы спасти ему жизнь, но Гратч тогда этого
не понял. Ричард пообещал ему, что больше никогда этого не сделает.
     Он крепко обнял гара, затем легонько оттолкнул от себя.
     - Слушай меня, Гратч. - Сверкающие изумрудные глаза наполнились слезами. -
Гратч,  Кэлен  любит тебя так же сильно, как я. Она, как и я, хочет,  чтобы  ты
оставался  с  нами.  Я тоже хочу, чтобы мы были все вместе.  Я  останусь  ждать
здесь,  а  ты будешь оберегать ее и приведешь сюда. - Улыбнувшись, он  погладил
гара по голове. - И тогда мы трое опять будем вместе.
     Гар недоверчиво нахмурился.
     -  А  когда  мы будем вместе, у тебя появится не один друг, а два.  И  мой
дедушка, Зедд, тоже будет с нами. Ему понравится твое общество. И тебе он  тоже
понравится. - Гратч проявил некоторую заинтересованность. - У тебя будет  много
друзей, с кем можно побороться.
     Гар  моментально решил затеять возню, но Ричард удержал его на  расстоянии
вытянутой руки. После охоты Гратч больше всего любил побороться.
     -  Гратч,  сейчас  не  время. Я беспокоюсь о тех, кто  мне  дорог.  Ты  же
понимаешь  меня, верно? Ты захотел бы бороться с кем-нибудь, если бы  я  был  в
опасности и нуждался в твоей помощи?
     Гратч  немного  поразмыслил, а потом покачал головой. Ричард  снова  обнял
своего друга. Потом он отпустил его, и Гратч расправил крылья.
     - Гратч, ты можешь лететь, когда идет снег? - Гар кивнул. - А ночью?
     Гар опять кивнул и гордо заулыбался.
     -  Хорошо, тогда слушай внимательно, и ты сможешь легко отыскать Кэлен.  Я
ведь  учил тебя определять стороны света: север, юг и так далее. Значит, ты  не
заблудишься.  Кэлен сейчас на юго-востоке, но она движется от нас,  потому  что
едет в другой город. Она считает, что я догоню ее, но я не могу. Я должен ждать
здесь.  А  ей  необходимо вернуться сюда. Она не одна, с  ней  есть  еще  люди.
Седовласый  старик - это мой друг, мой родной дедушка, которого зовут  Зедд.  И
еще много других людей, в основном солдат. Очень много людей. Ты понял?
     Гратч грустно кивнул.
     Ричард потер лоб, пытаясь найти способ объяснить подоходчивее.
     - Как сегодня, - подсказала Кара. - Когда вы говорили перед горожанами.
     -  Верно!  Как сегодня, Гратч! - Юноша указал на пол зала, сделав круговой
жест.  -  Помнишь,  сколько людей было здесь, когда  я  говорил?  Вот  примерно
столько же будет с Кэлен.
     Гратч  наконец понимающе рыкнул. Ричард погладил его по груди  и  протянул
ему письмо:
     -  Ты  должен  доставить ей это письмо. В нем написано,  почему  ей  нужно
вернуться сюда. Очень важно, чтобы это письмо попало к ней. Ты понял?
     Гратч когтем подцепил письмо.
     Ричард отбросил со лба волосы.
     -  Нет,  так  не пойдет. Ты не можешь нести его в лапах. Во-первых,  когти
могут  тебе  понадобиться, а во-вторых, ты можешь его уронить. К  тому  же  оно
намокнет  под  снегом, и Кэлен не сможет его прочесть. - Он  замолчал,  пытаясь
сообразить, во что бы завернуть письмо.
     - Магистр Рал...
     Он  обернулся.  Раина протягивала футляр, в котором она привезла  послание
генерала Тримака.
     -  Спасибо,  Раина, - улыбнулся Ричард. Она усмехнулась и пожала  плечами.
Ричард  положил  письмо - свою единственную надежду - в футляр  и  повесил  его
Гратчу на шею. Гар довольно заурчал и еще раз потрогал локон.
     - Гратч, может случиться, что по какой-то причине Кэлен не будет вместе со
всеми.  Я  не  могу сказать, что там сейчас происходит и что будет  происходить
тогда, когда ты туда прилетишь. Может быть, тебе придется ее поискать.
     Гар  погладил локон. Ричарду не раз видел, как он одним движением ловит  в
полете летучую мышь безлунной ночью. Гратч, конечно, сумеет разглядеть на земле
человека,  но  все же он должен по каким-то признакам отличить  того,  кто  ему
нужен.
     -  Гратч,  ты никогда ее раньше не видел, но у нее очень длинные волосы  -
немногие женщины носят волосы такой длинны. Она не испугается при виде  тебя  и
позовет тебя по имени. Так ты узнаешь, что это действительно Кэлен. Она  знает,
как тебя зовут.
     Гратчу  надоело выслушивать подробные инструкции, он захлопал  крыльями  и
запрыгал  на  месте.  Ему  не терпелось поскорее улететь  и  привести  Кэлен  к
Ричарду.  Искатель  распахнул окно. На улице мело. Друзья  напоследок  еще  раз
обнялись.
     - Будь осторожен, Гратч. Я хочу, чтобы ты вернулся целым и невредимым и мы
могли снова с тобой бороться, ты, здоровенная лохматая бестия!
     Гратч закурлыкал и неуклюже взобрался на подоконник.
     - Грааатч люююб Рааач-ааарг!
     -  Я  тоже  люблю  тебя,  Гратч, - помахал рукой Ричард.  -  Береги  себя.
Удачного тебе путешествия.
     Гратч  помахал  в  ответ  и прыгнул в ночь. Ричард  еще  долго  смотрел  в
холодную мглу, хотя гар исчез из виду почти мгновенно. Внезапно Ричард ощутил в
душе пустоту. С ним оставались люди, но это было не одно и то же. Люди остались
потому, что связаны с ним волшебными узами, а не потому, что верят в него или в
его дело.
     Две  недели  прошло с тех пор, как Кэлен бежала из Эйдиндрила. Она  уходит
все  дальше, и гару понадобится самое малое неделя, чтобы ее догнать  и  найти.
Значит,  их  возвращения надо ждать не раньше, чем через месяц. А скорее  всего
через два.
     Он  истосковался по своим друзьям. Слишком Л долго они были далеко друг от
друга. Одиночество угнетало Ричарда, и он понимал, что только присутствие
     Кэлен, Зедда и Гратча может избавить его от этого чувства.
     Ричард закрыл окно и, повернувшись, едва не столкнулся с обеими Морд-Сит.
     -  Гратч  и  вправду ваш друг, - сказала Кара. Ричард ограничился  кивком,
боясь, что голос ему изменит.
     Кара переглянулась с Раиной, а потом вдруг сказала:
     - Магистр Рал, обсудив ситуацию, мы пришли к выводу, что будет лучше, если
вы  отправитесь  в  Д'Хару.  Там для вас безопаснее.  А  здесь  можно  оставить
достаточно войск, чтобы эскортировать вашу королеву, когда она приедет сюда,  к
вам.
     -  Я  уже  говорил,  что  должен  остаться здесь.  Имперский  Орден  хочет
завоевать мир. Я - боевой чародей и должен сражаться против него.
     -  Да,  но вы вместе с тем говорили, что не знаете, как пользоваться своим
даром. Говорили, что ничего не знаете о магии.
     -  Я  и  не  знаю,  но  Зедд, мой дедушка, прекрасно  в  ней  разбирается.
Вернувшись, он обучит меня всему, что я должен знать, чтобы остановить Орден.
     Кара пренебрежительно махнула рукой.
     -  Кто-нибудь всегда хочет править теми, кто ему еще не подчинился.  И  вы
спокойно можете продолжать эту войну, находясь в Д'Харе. Когда вернутся  гонцы.
Срединные  Земли будут принадлежать вам. А как только это случится,  Имперскому
Ордену придет конец.
     Ричард направился к лестнице.
     -  Ты многого не понимаешь. Все гораздо сложнее. Имперский Орден проник  в
Новый мир и обрел здесь союзников.
     -  Новый  мир? - переспросила Кара. Они с Раиной недоуменно уставились  на
него. - Что за Новый мир?
     - Вестландия, откуда я родом. Срединные Земли и Д'Хара образуют Новый мир.
     - Они образуют вообще весь мир, - убежденно сказала Кара.
     -  Ты  как  лягушка, которая видит только свое болото, -  хмыкнул  Ричард,
остановившись  на  верхней  ступеньке. - Ты думаешь,  мир  кончается  там,  где
начинается океан, горы или пустыня?
     - Это известно лишь духам, - пожала плечами Кара. - А вы как считаете? Что
за  ними лежат другие страны? Другие болота? - Она покрутила эйджилом.  -  Там,
далеко за горизонтом?
     -  Не  знаю,  - признался Ричард. - Но на юге лежит Древний мир.  Это  мне
точно известно.
     - На юге сплошные пустыни, - скрестив на груди руки, заявила Раина.
     Ричард спустился по лестнице. Морд-Сит шли за ним.
     -  А  в самом сердце этих пустынь есть место, называемое Долина Заблудших.
Много   веков   ее  преграждал,  простираясь  от  океана  до  океана,   барьер,
образованный  Башнями  Погибели.  Эти  башни  возвели  три  тысячи  лет   назад
волшебники,   обладавшие  невероятным  могуществом.  Чары  Башен  Погибели   не
позволяли  практически никому проникнуть через барьер, поэтому лежащий  за  ним
Древний мир со временем был забыт.
     Кара недоверчиво нахмурилась:
     - А вы откуда это знаете?
     -  Я  был  там,  в Древнем мире, во Дворце Пророков, который  находится  в
огромном городе под названием Танимура.
     -  Правда?  - скептически спросила Раина и тоже слегка нахмурилась.  -  Но
если никто не может пройти сквозь барьер, как же вам удалось туда попасть?
     -  Это  длинная  история, но если говорить вкратце, меня  туда  приволокли
сестры  Света.  Мы  смогли пройти через барьер, потому что  владели  даром,  но
недостаточно  сильным,  чтобы навлечь на себя разрушительные  заклинания.  Люди
лишенные дара и те, у кого он слишком силен, не могли проникнуть через  барьер,
и  поэтому  Древний  и  Новый миры были отделены друг от  друга  на  протяжении
тысячелетий.  Но теперь барьер рухнул, и все мы в великой опасности.  Имперский
Орден  возник  в Древнем мире. Путь оттуда неблизкий, но рано или поздно  Орден
пожалует к нам, и мы должны быть готовы к встрече.
     Кара бросила на него подозрительный взгляд.
     -  Если  этот  барьер  спокойно держался три тысячи  лет,  то  что  с  ним
случилось сейчас? Ричард кашлянул.
     -  Ну,  отчасти  во  всем  виноват я. Я разрушил чары  башен.  Барьера  не
существует.  А пустынные земли вновь превратились в зеленые луга,  какими  были
когда-то.
     Морд-Сит потрясенно уставились на него. Потом Кара повернулась к Раине:
     - И он еще говорит, что не умеет пользоваться магией!
     Раина смерила Ричарда взглядом с ног до головы.
     - Итак, вы развязали эту войну. Вернее, сделали ее возможной.
     -  Нет. Это началось давным-давно. - Ричард провел рукой по лбу. - Еще  до
того,  как я обрушил барьер, Орден нашел здесь союзников, и война, по существу,
началась  уже  тогда.  Когда  Эбиниссию  сровняли  с  землей,  барьер  еще  был
целехонек.  Но  теперь  ничто не мешает продвижению  Ордена.  И  не  стоит  его
недооценивать.  Орден использует волшебников и колдуний.  Он  хочет  уничтожить
всякую магию.
     - Он использует волшебников и хочет уничтожить магию! - воскликнула Кара -
Что за чепуха!
     -  Вы  то и дело твердите, что я должен сражаться против магии. Почему?  -
Ричард  указал  на  Улика с Иганом. - А потому, что они  могут  сражаться  лишь
против  стали. Для того чтобы уничтожить магию, как правило, нужна тоже  магия.
Магия, кстати, присуща и вам. Для чего? Чтобы противостоять другой магии. То же
самое  и  с  Орденом. Точно так же Даркен Рал использовал вас, чтобы  мучить  и
убивать тех обладателей магии, кто осмелился ему противостоять.
     Ричард помолчал.
     -  Вы  владеете  магией. Орден будет стремиться вас уничтожить.  Я  владею
магией.  Он  будет стремиться уничтожить меня. В конце концов,  все  д'харианцы
владеют  магией  -  я  имею в виду волшебные узы. Орден,  безусловно,  об  этом
пронюхает  и  захочет искоренить это безобразие. Рано или поздно  они  сокрушат
Д'Хару так же, как сокрушат Срединные Земли.
     -  Это  Д'Хара их сокрушит, - бросил через плечо Улик таким тоном,  словно
сообщал, что солнце, как известно, садится на западе.
     Ричард поглядел на него:
     -  Пока  не появился я, д'харианцы были союзниками Ордена и по его приказу
уничтожили Эбиниссию. И здесь, в Эйдиндриле, они подчинялись приказам Ордена.
     Повисло  молчание.  Кара внимательно изучала носки своих  сапог,  а  Раина
тяжко вздохнула.
     -  В  военной неразберихе, - заговорила наконец Кара, словно бы  размышляя
вслух,  -  некоторые  из  нас почувствовали, что узы разорваны,  как  тогда,  в
Mародном  Дворце,  когда  вы  убили  Даркена  Рала.  Без  нового  Магистра  они
уподобились  потерянным душам и могли просто примкнуть к кому-то,  кто  бы  ими
руководил,  чтобы  заполнить пустоту, возникшую на  месте  разорванных  уз.  Но
сейчас узы восстановлены. Теперь у нас есть Магистр Рал.
     Ричард уселся в кресло Матери-Исповедницы.
     - На это я и надеялся.
     -  Именно пэтому вы должны вернуться в Д'Хару, - заявила Раина. - Пока  вы
остаетесь Магистром Ралом, наш народ не примкнет к Имперскому Ордену.  Но  если
вас  убьют,  узы снова порвутся, и армия опять обратится к Ордену за приказами.
Пусть Срединные Земли сами воюют. Не наше дело спасать их от них же самих.
     - Тогда Срединные Земли падут под мечом Имперского Ордена, - тихо произнес
Ричард. - Воцарится рабство, никто никогда уже не будет свободным. Мы не  можем
этого  допустить и, пока существует надежда, должны бороться. И  надо  спешить,
пока Орден не укрепил свое положение в Срединных Землях.
     Кара закатила глаза.
     -  Да  охранят нас духи от мужчин, одержимых борьбой за правое дело! Зачем
же при этом всех вести за собой?
     -  Если  я  этого  не сделаю, то в конце концов все окажутся  под  властью
Имперского Ордена, - терпеливо объяснил Ричард. - Все станут его рабами на веки
вечные. Тиранам никогда не надоедает тирания.
     В  зале повисла звенящая тишина. Ричард откинулся на спинку кресла. Он так
устал,  что глаза закрывались сами собой. Стоит ли вообще пытаться их  убедить?
Они  явно  не понимают его, им, в сущности, все равно, что и зачем он  пытается
сделать.
     Кара оперлась на стол и потерла ладонью лицо.
     -  Мы  не  хотим  потерять  вас, Магистр Рал. Мы не  хотим  возвращения  к
прошлому.  -  Казалось,  она  вот-вот расплачется.  -  Нам  нравится  шутить  и
смеяться...  Мы  никогда не имели на это права. Мы жили и страхе,  боясь  слово
лишнее сказать. И теперь, узнав другую жизнь, мы не хотим возврата к прежней. А
если вы погибнете за Срединные Земли, то это произойдет.
     -  Кара... И все... Выслушайте меня. Поверьте, если я не сделаю того,  что
должен, случится то, чего вы боитесь. Разве вы не понимаете? Если я не объединю
страны под властью справедливых законов, Орден поглотит их по одной. И если его
тень  накроет Срединные Земли, потом она опустится на Д'Хару, и в конце  концов
весь  мир  погрузится во мрак. Я делаю это не потому, что мне  так  хочется,  а
потому что способен справиться с этой задачей. Если я струшу сейчас, мне некуда
будет  спрятаться.  Орден  повсюду отыщет  меня  и  убьет.  Я  вовсе  не  жажду
завоевывать  страны и править народами. Я хочу всего лишь спокойствия.  Завести
семью  и  жить мирно. Но для этого я должен сделать Срединные Земли сильными  и
могущественными.  Что бы это был не союз государств, которые держатся  друг  за
друга,  пока это выгодно, а чтобы они были действительно одним целым. И  другие
страны должны быть уверены, что мы будем до последнего стоять за правое дело, -
только тогда они согласятся присоединиться к нам. Потому что будут знать: им не
придется  драться  в  одиночку, если надо будет отстаивать  свою  свободу.  Нам
должны доверять. Доверие - это великая вещь.
     Вновь  воцарилось  молчание. Ричард, прикрыв глаза,  откинулся  на  спинку
кресла.  Конечно, они думают, что он спятил. Бессмысленно что-то им  объяснять.
Похоже, ему придется просто-напросто приказать им делать то, что ему требуется,
и не задумываться о том, нравится им это или нет.
     -  Магистр  Рал, - нарушила наконец молчание Кара. Ричард открыл  глаза  и
увидел,  что  она с мрачным лицом стоит перед ним, скрестив на  груди  руки.  -
Предупреждаю: я не стану менять пеленки вашему ребенку, купать его и сюсюкать!
     Ричард  снова закрыл глаза и устроился поудобнее, посмеиваясь в  душе.  Он
вспомнил,  как  однажды,  еще дома, в Вестландии, к Зедду  прибежала  повитуха.
Элейн  Ситон,  молоденькая  женщина, которой  было  немногим  больше  лет,  чем
Ричарду,   рожала  своего  первенца.  Роды  оказались  тяжелыми,  и   повитуха,
повернувшись спиной к Ричарду, что-то озабоченно говорила Зедду.
     Тогда  Ричард еще не знал, что Зедд - его родной дедушка, а считал старика
лишь своим лучшим другом. О том, что Зедд - волшебник, он тоже понятия не имел,
как  не  подозревали  об этом и другие. Для всех он был просто  мудрый  старик,
умеющий  читать  облака и обладающий огромными познаниями как в  самых  обычных
вещах,  так  и  во  всяких  диковинных. Он знал редкие травы,  умел  врачевать,
предсказывать погоду, мог сказать, где нужно копать колодец и где лучше  вырыть
могилу. Роды он тоже умел принимать.
     Ричард  с  Элейн  были  друзьями.  В то время  он  очень  хотел  научиться
танцевать,  но  перспектива держать в объятиях женщину  его  останавливала.  Он
боялся  ненароком  переломать кости партнерше - и без того  все  в  один  голос
твердили  ему,  что он слишком силен и должен быть осторожен. Элейн  предложила
ему  преподать  эту  науку,  а  когда Ричард начал  отнекиваться,  рассмеялась,
подхватила его и закружила в танце, напевая какой-то мотив.
     Ричард никогда роды не видел, но, учитывая все, что ему доводилось слышать
об  этом,  не  испытывал ни малейшего желания приближаться  к  дому  Элейн.  Он
шмыгнул  было  к  двери,  но Зедд, схватив свой мешок с травами  и  настойками,
поймал Ричарда за рукав.
     - Пойдем-ка со мной, мой мальчик. Ты можешь понадобиться.
     Ричард  попытался отговориться тем, что ничего в этом не смыслит, но  если
уж  Зедд вбил себе что-то в голову, то по сравнению с ним камень мог показаться
более покладистым. Волоча Ричарда к двери, он пробурчал:
     - Ты вообще мало знаешь, Ричард, пора и научиться чему-нибудь.
     Генри,  муж  Элейн,  рубил в горах лед для гостиниц,  и  в  тот  день  его
задержала непогода. Зедд велел Ричарду растопить печку, нагреть воды  и  никуда
не уходить.
     В  холодной  кухне Ричард обливался потом, слыша ужасные крики в  соседней
комнате.  Он  затопил  печку, поставил на плиту котелок со  снегом  и  принялся
искать  предлог  выйти на улицу. Наконец, решив, что Генри с Элейн  понадобится
много  дров, когда родится малыш, он выскочил наружу и наколол целую поленницу.
Но  это  не помогло. Он все равно слышал, как кричит Элейн. И не столько  боль,
звучащая в этих криках, не давала ему покоя, сколько нарастающий ужас.
     Ричард понимал, что Элейн умирает. Повитуха не прибежала бы за Зеддом  без
серьезного повода. Ричард никогда не видел покойников. И не хотел, чтобы первой
была  Элейн. Он вспомнил, как она смеялась, когда учила его танцевать. Он то  и
дело краснел, как вареная свекла, но она делала вид, что не замечает.
     Уже  потом,  когда  Ричард сидел за столом, тупо глядя  в  пространство  и
размышляя о том, что мир - поистине ужасное место, раздался вопль, который  был
еще  страшнее,  чем предыдущие. Ричард похолодел. Крик оборвался,  и  наступила
тишина. Ричард крепко зажмурился, чтобы из глаз не брызнули слезы.
     Копать могилу в промерзшей земле - дело почти безнадежное, но он дал  себе
клятву  сделать  это ради Элейн. Он не хотел, чтобы ее тело до весны  лежало  в
холодном  подвале.  Он сильный. Он будет копать целый месяц, если  потребуется.
Ведь она научила его танцевать.
     Дверь в комнату распахнулась, и на кухню вошел Зедд, держа что-то в руках.
     -  Ричард,  пойди  сюда.  -  Старик протянул ему  сморщенный  покрасневший
комочек  с  тоненькими  ручками  и  ножками.  -  Вымой  его  -  только  смотри,
аккуратнее.
     - Что?! Я не могу... Как же я это сделаю? - воскликнул Ричард.
     -  В  теплой воде! - проревел Зедд. - Дьявольщина, мальчик, ты  же  нагрел
воду?  -  Ричард  указал подбородком на котелок. - Только  не  в  горячей,  мой
мальчик, вода должна быть чуть теплой. Потом запеленай его и принеси в спальню.
     -  Но,  Зедд... Женщины... Это их дело. О духи, неужели женщины  не  могут
этим заняться?! Зедд уставился на него, прищурив один глаз.
     -  Если  бы  я хотел, чтобы этим занялись женщины, то не стал  бы  просить
тебя, мой мальчик. Не так ли?
     Взметнув  балахоном пыль, он исчез за дверью. Ричард боялся  пошевелиться,
держа  в  руках нежное существо. Ребенок был настолько крошечным, что  юноша  с
трудом верил, что он настоящий. А потом вдруг что-то произошло внутри него -  и
Ричард расплылся в улыбке. Он держал в руках душу, которая только что явилась в
этот мир. Он держал в руках волшебство.
     Когда  он внес выкупанное и запеленатое чудо в комнату, то снова  чуть  не
расплакался, увидев, что Элейн жива. Он едва устоял на дрожащих ногах.
     - Элейн, ты так замечательно танцуешь, - пробормотал он первое, что пришло
в голову. - Как ты ухитрилась создать такое чудо?
     Стоявшие у кровати роженицы женщины уставились на него, будто у него  было
две головы.
     Элейн устало улыбнулась:
     - Когда-нибудь ты научишь Брэдли танцевать, ясноглазый.
     Она  протянула  руки,  и улыбка на ее измученном лице  стала  шире,  когда
Ричард осторожно передал ей ребенка.
     -  Ну,  мой  мальчик, похоже, ты все-таки что-то понял, - пробурчал  Зедд,
выгнув бровь. - Урок был на пользу, не так ли?
     Сейчас Брэдли уже почти десять, и он зовет его дядей Ричардом.
     Очнувшись от воспоминаний, Ричард открыл глаза.
     -  Нет, будешь, - ласково сказал он. - Будешь, даже если мне придется тебе
приказать.  Я  хочу,  чтобы  ты  ощутила  в  своих  руках  чудо  новой   жизни,
почувствовала волшебство, которое отличается от магии эйджила. Ты будешь купать
его,  и баюкать, и сюсюкать над ним, потому что твоя забота и нежность нужны  в
этом  мире,  и  я  доверю тебе свое родное дитя. Ты будешь  петь  ему  песенки,
смеяться  от радости и, возможно, забудешь, что в прошлом умела только убивать.
И  если ты не понимаешь ничего из того, что я сегодня вам говорил, надеюсь,  ты
примешь хотя бы этот довод в пользу того, что я должен сделать.
     Он  откинулся  в  кресле и впервые за весь день расслабил  усталые  мышцы.
Тишина  вокруг стала такой густой, что ее, казалось, можно потрогать. Но Ричард
не обращал на это внимания. Он думал о Кэлен.
     -  Если вы позволите себя убить, пытаясь овладеть миром, я лично переломаю
вам  все  кости, --сжав губы, прошептала Кара сквозь слезы. Ее  было  почти  не
слышно в гробовой тишине огромного зала.
     Ричард   улыбнулся.   Тьма   под  сомкнутыми  ресницами   вдруг   расцвела
разноцветными огоньками.
     И он осознал внезапно, в чьем кресле сидит: в кресле Матери-Исповедницы, в
кресле Кэлен.

                                   Глава 17

     Хотя по возвращении Броган обнаружил, что его дворец окружен д'харианскими
солдатами, это не испортило ему настроения. Все шло отлично. Не совсем так, как
он  планировал, но все равно отлично. Д'харианцы без задержки впустили его,  но
предупредили, что ему не стоит даже пытаться снова покинуть дворец этой ночью.
     Их  наглость  была возмутительной, но у Тобиаса не было времени  учить  их
вежливости.  Его  больше  интересовала, старуха, которой  занимался  Этторе.  У
генерала имелся ряд вопросов, и ему не терпелось получить ответы. Сейчас старая
жаба,  должно быть, мечтает ответить на них. Этторе - способный парень. И  хотя
ему   впервые  доверили  провести  подготовку  к  допросу  самостоятельно,  нет
сомнения, он справился как нельзя лучше.
     Даже не потрудившись стряхнуть снег с сапог, Броган направился к лестнице.
Свет сотен свечей отражался в полированных панелях, которыми были обшиты стены.
Стражники  в  алых  плащах поклонились ему, касаясь лба кончиками  пальцев,  но
Тобиас не соизволил ответить на приветствие.
     Он  сбежал вниз, перепрыгивая через ступеньки. Гальтеро с Лунеттой спешили
следом.  На нижних этажах панелей не было, и голый камень казался холодным  как
на  взгляд, так и на ощупь. Впрочем, в той комнате, куда спешил Броган,  должно
было быть очень тепло. Даже жарко.
     Потеребив  усы,  генерал скривился от боли в суставах. В  последнее  время
ревматизм, заработанный им за годы походной жизни, все чаще давал о себе знать.
Но  Броган  напомнил  себе, что должен больше думать о  делах  Создателя  и  не
обращать  внимания на мелкие неудобства. Нынче ночью Создатель благословил  его
весьма  существенной  помощью. И нельзя допустить,  чтобы  Его  усилия  пропали
втуне.
     На  верхних этажах коридоры хорошо охранялись, однако нижние пустовали. Не
было необходимости - подвал был глухим. Через него нельзя было ни войти внутрь,
ни  выйти наружу. На всякий случай Гальтеро проверил длинный коридор, где  была
комната для допросов. Лунетта, улыбаясь, терпеливо ждала. Тобиас похвалил ее, и
теперь на душе у нее было спокойно.
     Тобиас  вошел  в  комнату, и первое, что он увидел, была  знакомая  улыбка
Этторе.
     Только глаза его уже застлала смертная пелена.
     Броган застыл.
     Этторе  висел  на  веревке,  привязанной к  концам  металлического  штыря,
проходившего сквозь его уши. Под ногами у него натекла большая темная лужа.
     Вокруг шеи проходил четкий разрез, сделанный острым лезвием. Ниже вся кожа
была содрана и валялась на полу небрежной кучей.
     Прямо  под ребрами зияла дыра. А на полу перед покачивающимся телом лежала
печень.
     С  двух сторон она была слегка надкусана. С одной стороны виднелись  следы
редких и более крупных зубов, с другой - мелких и целых.
     Взвыв  от  ярости, Броган двинул Лунетту кулаком по спине. Она отлетела  к
стене и сползла на пол.
     - Это быть твоя вина, стреганица! Это ты виновата! Ты должна была остаться
здесь и помочь Этторе!
     Броган с ненавистью посмотрел на труп своего соратника. Не будь Этторе уже
мертв,  Броган  убил бы его сам, своими руками, за то, что тот позволил  старой
жабе избежать правосудия. Непростительная ошибка! Настоящий охотник убил бы ее,
прежде  чем  умереть  самому. Не важно какой ценой,  но  убил  бы.  Насмешливая
ухмылка  мертвеца выводила генерала из себя, и Броган ударил  его  по  ледяному
лицу.
     -  Ты  подвел  нас,  Этторе! Ты изгнан с бесчестием  из  рядов  Защитников
Паствы! Твое имя будет забыто, и никто не осмелится его повторить!
     Лунетта поднялась на ноги, прижимая ладонь к окровавленной щеке.
     - Я говорила тебе, что мне нужно остаться. Я говорила!
     Броган бросил на нее яростный взгляд:
     -  Не  смей  оправдываться, стреганица! Если ты знала, что от старой  жабы
можно ожидать неприятностей, ты должна была остаться!
     - Но я же сказала тебе, что мне нужно остаться! - Лунетта всхлипнула. - Ты
сам заставил меня пойти с тобой.
     Тобиас оставил ее слова без ответа и повернулся к Гальтеро.
     - Готовь лошадей, - прошипел он сквозь зубы. Он едва удерживался, чтобы не
убить ее. Как ему хотелось прикончить ее прямо сейчас. Перерезать ей глотку,  и
дело с концом. Ему до смерти надоело это отродье зла. Старуха - теперь Броган в
этом  не  сомневался  - была кладезем ценнейших сведений.  И  если  бы  не  его
омерзительная сестрица, он бы их получил.
     - Сколько седлать лошадей, господин генерал? - шепнул Гальтеро.
     Броган  не  отрывал взгляда от Лунетты. Ему следует убить  ее.  Вот  прямо
сейчас, сию секунду.
     - Три, - буркнул он.
     Гальтеро,  прихватив с собой дубинку, выскользнул за дверь, бесшумный  как
тень, и исчез в коридоре.
     Так.  Совершенно  очевидно, что стража ее не видела. Впрочем,  когда  речь
идет  о  еретиках,  это ровным счетом ничего не значит - но  все-таки  остается
вероятность,  что старуха еще во дворце. Гальтеро не Нуждается в дополнительных
указаниях взять ее живой, если она найдется.
     Немедленная расправа не принесет никакой пользы. Старуху обязательно  надо
допросить. Она закатит за все, но сначала выложит то, что знает.
     Если ее только найдут. Тобиас поглядел на сестру:
     -  Ты не чувствуешь ее где-нибудь рядом? Лунетта покачала головой. Она  не
чесалась. В такую метель бессмысленно искать следы на снегу. К тому же, как  ни
горячо  Броган хотел посчитаться со старой жабой, еще сильнее ему не  терпелось
пойти  по  следу  более опасного богохульства. И еще этот Магистр  Рал...  Если
Гальтеро  сумеет  найти  старуху  - отлично. Но  если  нет,  не  стоит  тратить
бесценное время на трудные и скорее всего бесполезные поиски. Еретики не  такая
уж  редкость.  Найдется  другой. Господину генералу,  предводителю  Защитниками
Паствы, предстоит более важное дело. И он выполнит его во славу Создателя.
     Лунетта подошла к брату и обняла его за талию.
     -  Уже поздно, Тобиас, - проворковала она. - Тебе нужно спать. У тебя  был
тяжелый день. Разреши Лунетте, и ты почувствуешь себя лучше. Тебе понравится, я
обещаю.  -  Броган промолчал. - Я наведу чары, - предложила она. -  Пожалуйста,
Тобиас.
     Броган поразмыслил. Искушение было велико.
     -  Нет,  на  это  нет времени. Мы должны выехать немедленно.  Надеюсь,  ты
усвоила сегодняшний урок, Лунетта. Больше ошибок я тебе не прощу!
     Лунетта склонила голову:
     - Да, господин генерал. Я буду стараться. Буду делать лучше. Увидите.
     Он  повел ее наверх, в комнату, где беседовал со свидетелями. Перед дверью
стояла  стража.  Зайдя внутрь, Броган взял с длинного стола  свою  коробочку  с
трофеями  и  пристегнул  к  поясу.  Он уже  уходил,  но  у  двери  вдруг  резко
остановился.  Серебряная  монетка, та, что дала ему  старуха,  исчезла.  Броган
обернулся к охране:
     - После меня сюда никто не входил?
     -  Нет,  господин генерал, - вытянулся по стойке "смирно" стражник.  -  Ни
одной живой души не было.
     Броган мысленно выругался. Она побывала здесь. А монету взяла, чтобы он об
этом  узнал.  Броган пошел к выходу. Стражу нет смысла опрашивать.  Разумеется,
никто  ничего  не  видел. Старуха и ее внучка исчезли. Тобиас  выбросил  их  из
головы и заторопился в другое крыло дворца, откуда было ближе всего до конюшни.
Гальтеро,  без  сомнения, все уже подготовил и оседлал лучших  коней.  В  такую
метель три человека могут незаметно выскользнуть из дворца, а вот большой отряд
-  вряд ли. Защитники Паствы - сильные бойцы, однако д'харианцы ничуть не хуже,
если не лучше, не мог не признать Броган. К тому же д'харианцев намного больше.
Если  начнется  схватка, они победят. Так что лучше оставить  отряд  здесь,  он
отвлечет  д'харианцев.  Все  равно никто не скажет,  куда  отправился  генерал.
Нельзя выдать того, чего не знаешь.
     Броган  осторожно  приоткрыл  тяжелую  дверь  и  выглянул  наружу.  Ничего
подозрительного.  Только метель кружит да тускло светятся окна  дворца.  Броган
давно  бы  уже приказал погасить лампы, но ему требовалось хоть немного  света,
чтобы добраться в метель до конюшни.
     -  Держись рядом со мной, - шепнул он Лунетте. - Если наткнемся на солдат,
не  мешкай.  Они  попытаются нас задержать. Этого допустить нельзя.  Мы  должны
ехать по следу Матери-Исповедницы.
     - Но, господин генерал...
     -  Цыц!  -  рявкнул  Броган. - Если нас попытаются остановить,  делай  что
хочешь, но мы должны уехать отсюда. Поняла?!
     - Если их быть много, я смогу только...
     -  Не испытывай моего терпения, Лунетта. Ты обещала очень стараться.  И  я
даю тебе шанс. Не вздумай подвести меня снова.
     Она плотнее закуталась в свои "красотулечки".
     - Хорошо, господин генерал.
     Броган погасил ближайшую лампу и вытолкнул Лунетту в снежную тьму. Главное
-  добраться до конюшни. А верхом д'харианцы не успеют их заметить и не  смогут
остановить.
     Впереди  замаячили  темные  очертания конюшни.  И  тут  в  снежной  пелене
замелькали  д'харианские  солдаты. На бегу вытаскивая  мечи,  они  стали  звать
подмогу.  Свист  ветра заглушал голоса, но все же они были  услышаны,  и  теней
стало больше.
     Брогана окружили.
     -  Лунетта, давай же, что ты стоишь! Она начала произносить заклинание, но
солдаты  были  настороже. Броган вздрогнул, когда у самой его щеки  просвистела
стрела.  Хвала  Создателю,  пославшему внезапный  порыв  ветра,  иначе  Тобиасу
пришлось бы туго. Потом стрелы посыпались градом, и Лунетта пригнулась, пытаясь
укрыться от них.
     Броган  выхватил  меч.  Он  хотел отступить ко дворцу,  но  путь  уже  был
отрезан. Д'харианцев оказалось слишком много, и Лунетта, уворачиваясь от стрел,
не успела закончить заклинание. От страха она могла только повизгивать.
     Так  же внезапно, как начался, обстрел вдруг прекратился. Сквозь шум ветра
Aроган  расслышал  крики ужаса. Схватив Лунетту за руку,  он  помчался  вперед.
Главное - добежать до конюшни. А там их должен поджидать Гальтеро.
     Несколько солдат попытались преградить им путь, но внезапно начали  падать
на  снег.  Броган  изумленно смотрел, как они отмахиваются  мечами  от  снежных
порывов ветра.
     Но ветер безжалостно убил всех до одного.
     Тобиас  замер.  Он  видел,  как  падают  д'харианцы.  Предсмертные   крики
перекрыли  завывание  ветра. Снег окрасился кровью. Тобиас облизнул  пересохшие
губы. Он не решался пошевелиться, боясь, что ветер убьет и его.
     -  О  Создатель! - громко взмолился он. - Спаси и сохрани! Я выполняю волю
Твою!
     Со  всех  сторон  к конюшням бежали другие солдаты, но их постигла  та  же
участь.  На  снегу  валялось уже не меньше сотни трупов  -  все  с  распоротыми
животами. Никогда еще Броган не видел, чтобы людей убивали с такой скоростью  и
жестокостью.
     Наступила  тишина.  Был  слышен только вой ветра. Тобиас  в  растерянности
озирался,  стоя  посреди  сотен трупов, и внезапно перед  ним  прямо  из  снега
возникла серая бесплотная тень. Потом появились и другие.
     Кожа цвета пурги. Гладкие головы, лишенные волос и ушей, крошечные змеиные
глазки.  Под  плащами  у существ были надеты плотно обтягивающие  тело  кожаные
одежды. В руке у каждого был кинжал с тремя лезвиями.
     Этих  существ Броган уже видел сегодня. На кольях возле дворца Исповедниц.
Мрисвизы.  Понаблюдав,  как  мрисвизы расправляются  с  опытными  д'харианскими
воинами, Тобиас решительно не мог понять, каким образом Магистр Рал или  кто-то
другой  сумел  убить  хотя бы одного из них, - а трупов  перед  дворцом  висело
немало.
     Мрисвиз, склонив голову набок, посмотрел на Брогана немигающим взглядом  и
прошипел:
     - Ух-ходи...
     - Что? - оторопел Броган.
     - Ух-ходи. - Существо быстро взмахнуло кинжалом. - С-спасайся.
     - Но почему? Почему вы это делаете? Почему даете нам убежать?
     Безгубый рот раздвинулся в подобии улыбки.
     -  Так  хочет с-сноходец. А теперь ух-ходи, пока не появились другие люди.
Иди.
     - Но...
     Мрисвиз  натянул на голову капюшон и исчез в вое ветра. Как ни вглядывался
Тобиас во тьму, он не видел ничего, кроме снега.
     Почему  эти  порождения зла помогли ему? Почему убили его  врагов?  Почему
позволили ему уйти живым?
     Внезапное озарение словно теплой волной омыло его. Их послал Создатель! Ну
конечно!  Как  он  мог  быть  настолько слеп?  Магистр  Рал  сказал,  что  убил
мрисвизов.  Но  Магистр  Рал  - приспешник Владетеля.  Если  бы  мрисвизы  были
порождением зла, он сражался бы вместе с ними, а не против них.
     Мрисвиз  сказал, что их послал сноходец. А Создатель является  Тобиасу  во
сне. Нет, сомнений быть не может, наверняка мрисвизов послал Создатель.
     -  Лунетта,  - обернулся Броган к сестре. - Мне во сне является Создатель.
Именно  его они имели в виду, говоря о сноходце. Лунетта, Создатель послал  их,
чтобы меня защитить.
     Лунетта круглыми глазами смотрела на брата.
     -  Сам Создатель выступил в твою защиту! Сам Создатель хранит тебя! Должно
быть, он уготовил тебе великое предназначение.
     Броган подобрал меч, который выронил в страхе, и выпрямился, улыбаясь.
     -  Надеюсь, Лунетта. Я всегда исполнял его волю, поэтому Он меня  защитил.
Поторопись,  мы  должны  поскорее  уехать,  как  Он  велел  нам  устами   своих
посланников.
     Броган двинулся вперед, но дорогу ему преградила высокая фигура.
     -  Так-так,  господин  генерал. Куда-то собрались? -  На  лице  д'харианца
появилась угрожающая ухмылка. - Хочешь наложить на меня заклятие, колдунья?
     Тобиас еще не убрал меч в ножны, но прекрасно понимал, что ему не успеть.
     Раздался сухой удар, и гигант рухнул лицом в снег к ногам Брогана. Над ним
Тобиас увидел Гальтеро с дубинкой в руках.
     - Ну, Гальтеро, этой ночью ты заслужил повышение.
     Создатель  вновь одарил его бесценным даром, лишний раз доказав,  что  для
благочестивого  человека нет ничего невозможного. К счастью,  Гальтеро  хватило
ума  воспользоваться дубинкой, а не ножом. Огромный д'харианец был жив, хотя  и
истекал кровью.
     -  Ну  что  ж,  в  конечном итоге эта ночь оказалась чрезвычайно  удачной.
Лунетта, ты вылечишь этого парня, но перед тем тебе придется еще потрудиться во
славу Создателя.
     Лунетта   склонилась  над  бесчувственным  телом,  пробежав  пальцами   по
окровавленным волосам.
     - Может, я сначала его подлечу? Гальтеро быть сильнее, чем он думает.
     - А вот это, сестрица, было бы неразумно. Лечение подождет. Лошади готовы?
     - Да, господин генерал, - ответил Гальтеро.
     Тобиас достал кинжал, который отдал ему Гальтеро.
     -  Поторопись,  Лунетта. - Присев на корточки, он перекатил бесчувственное
тело на спину. - А потом мы двинемся по следу Матери-Исповедницы.
     Лунетта, приблизившись, пристально поглядела на оглушенного д'харианца.
     - Но, господин генерал, я же сказала, что волшебная паутина скрывает ее от
нас. Мы не можем увидеть нити этой паутины. Мы не узнаем ее.
     Губы Брогана растянулись в злобной усмешке.
     - Но одна нить все же известна. Имя Матери-Исповедницы - Кэлен Амнелл.

                                   Глава 18
     
     Как   Верна   и   опасалась,  она  превратилась   в   пленницу.   Пленницу
высокопоставленную, пленницу за бумажными запорами -- но все равно пленницу.
     Зевая, Верна перебирала бумаги. Любые расходы требовали ее подписи.  Верна
решительно  не  понимала, зачем это нужно, но, поскольку вступила  в  должность
всего  несколько дней назад, пока не могла отважиться заявить, что  просмотр  и
визирование  этих бумаг - пустая трата времени. Сестра Леома, или  Дульчи,  или
Филиппа,  отводя глаза, тихо объяснили бы, что это делается не для того,  чтобы
утомлять  аббатису,  а  потому, что так нужно. При  этом  ей  еще  бы  пришлось
выслушать  долгую  речь  насчет  пагубных  последствий,  которые  не   замедлят
случиться, если аббатиса не будет лично заниматься проверкой финансов -  делом,
едва  ли  требующим значительных усилий с ее стороны, но столь необходимым  для
блага обители.
     Вздохнув,  Верна  принялась изучать отчет по расходам на конюшни:  овес  и
сено, упряжь, замена подков, ремонт денника, разнесенного вдребезги жеребцом, а
также  починка стены, разбитой лошадьми, которые испугались чего-то среди ночи.
Придется  серьезно  поговорить  с  конюхами, чтобы  получше  воспитывали  своих
питомцев.  Обмакнув  перо в чернила, Верна снова вздохнула  и  поставила  внизу
листа свою подпись.
     В дверь негромко постучали. Верна взяла следующую бумагу - длиннющий отчет
от  мясника  -  и  начала медленно просматривать цифры. Она и представления  не
имела, как дорого обходится содержание Дворца Пророков.
     Стук  повторился. Наверное, это сестра Дульчи или Феба с  очередной  кипой
бумаг.  Верна  еще ни разу не успела подписать документы до того, как  принесут
новые.  И  как только аббатиса Аннелина умудрялась со всем этим справляться?  А
может,  это  сестра  Леома  желает поведать об очередных  беспорядках,  которые
повлек  за  собой какой-нибудь недостаточно хорошо продуманный приказ  аббатисы
или  просто неосторожно брошенное замечание. Лучше всего не открывать  -  тогда
тот, кто стучится, решит, что она занята, и уйдет.
     Кроме  своей  старой  подруги Фебы, Верна взяла себе  в  помощницы  сестру
Дульчи - не столько из-за ее опыта, сколько ради того, чтобы она почаще была на
виду.  По  той  же причине были назначены на должность "доверенных  советников"
сестры Филиппа и Леома. Верна никому из них не доверяла, хотя и вынуждена  была
признать, что они показали себя дельными советницами и всегда в первую  очередь
думали  об  интересах Дворца и аббатисы. Верну, надо сказать, сильно  огорчало,
что она не может найти ни одного изъяна в советах, которые они давали.
     Стук раздался опять - вежливый, но настойчивый.
     - Да? В чем дело?
     Дверь  приоткрылась,  и появилась кудрявая голова Уоррена.  За  ним  Верна
увидела  сестру  Дульчи, которая, вытянув шею, пыталась разглядеть,  далеко  ли
аббатиса  продвинулась  с  документацией. Не обращая  внимания  на  недовольный
взгляд Верны, Уоррен спокойно вошел в кабинет.
     Во  время  схватки  между предшественницей Верны и сестрами  Тьмы  кабинет
основательно пострадал. Его восстановили как можно скорее, чтобы новая аббатиса
не  испытывала  неудобств, и Верна точно знала, в какую сумму обошелся  ремонт.
Она сама подписывала счета.
     Уоррен облокотился на ореховый стол и взглянул Верне в глаза.
     -  Добрый  вечер,  Верна.  Я  вижу, ты вся в  работе.  Важные  дела,  смею
предположить, раз ты засиделась так поздно?
     Губы Верны сжались в полоску. Но прежде чем она успела разразиться гневной
тирадой,  сестра  Дульчи,  воспользовавшись возможностью,  просунула  голову  в
дверь.
     -  Я  только  что закончила обработку сегодняшних докладов,  аббатиса.  Не
желаете ли получить их сейчас? С предыдущими вы, должно быть, уже заканчиваете?
     Верна  с  мерзкой улыбочкой ткнула пальцем в гору бумаг на  столе.  Сестра
Дульчи  еле  заметно  вздрогнула. Ее проницательные глаза обежали  комнату,  на
мгновение задержавшись на Уоррене. Потом она пошла в кабинет и пригладила седые
волосы жестом, означавшим покорность судьбе.
     - Могу я чем-то помочь, аббатиса?
     Верна  развела руки над столом. - Да, сестра, еще как можете! В этом  деле
ваш  опыт будет просто незаменим. - Верна протянула ей один из документов. -  Я
хочу,   чтобы  вы  немедленно  отправились  на  конюшню.  У  нас  там  возникли
неприятности, и источник их окутан тайной.
     Сестра Дульчи расцвела.
     - Неприятности, аббатиса?
     - Да. Похоже, пропало несколько лошадей. Сестра Дульчи, чуть наклонившись,
понизила голос и произнесла в присущей ей снисходительной манере:
     -  Если  я  правильно припоминаю доклад, о котором вы говорите,  аббатиса,
лошади  ночью  испугались чего-то и убежали. Ничего страшного, скоро  они  сами
вернутся.
     - Да, конечно, сестра. Но все же я хочу, чтобы мастер Финч объяснил, каким
образом лошади умудрились сломать стену и почему они до сих пор не найдены.
     -   Прошу   прощения,  аббатиса?  Верна  приподняла  бровь  в  насмешливом
недоумении.
     -  Мы  ведь живем на острове, не так ли? Куда они могли исчезнуть с  него?
Стража  на  мосту  не видела их. Во всяком случае, у меня нет доклада  об  этом
событии.  В  это время года рыбаки от зари до зари ловят рыбу, и тем  не  менее
никто из них не видел переплывающих реку лошадей. Так где же они?
     - Ну, я не знаю... Возможно... Верна холодно улыбнулась:
     -  Возможно,  мастер Финч продал их, а нам сказал, что они убежали,  чтобы
скрыть кражу? Сестра Дульчи выпрямилась.
     -  Аббатиса, вы, конечно же, не хотите обвинить... Верна вскочила, хлопнув
ладонью по столу.
     -  Упряжи  тоже  нет. Она что, тоже сбежала ночью? Или  лошади  сами  себя
взнуздали, перед тем как пробежаться?
     Сестра Дульчи побледнела.
     - Я... Ну, я... Я пойду проверю...
     -  Вы немедленно отправитесь на конюшню и скажете мастеру Финчу, что, если
лошади  не  будут найдены до следующей проверки, их стоимость, как и  стоимость
упряжи, будет вычтена из его жалованья!
     Сестра Дульчи торопливо поклонилась и вылетела из кабинета. Когда дверь за
ней захлопнулась, Уоррен усмехнулся:
     - Похоже, ты вполне втянулась в работу, Верна!
     - Уоррен, хоть ты меня не трогай!
     Уоррен сразу перестал улыбаться.
     -  Верна, успокойся. Это всего лишь лошади. Финч их отыщет. Не стоит из-за
этого плакать.
     Верна недоуменно моргнула. Коснувшись пальцами щек, она почувствовала, что
они действительно влажные.
     -  Извини,  Уоррен.  Не  знаю, что со мной творится.  Наверное,  я  просто
устала.
     - Верна, нельзя так расстраиваться из-за какой-то кучи бумажек.
     -  Ты  только погляди, Уоррен! - Она выхватила из стопки первый попавшийся
доклад. - Аббатиса, которая утверждает стоимость вывоза навоза! Ты хоть  имеешь
понятие, сколько навоза производят эти чертовы кони?! И сколько они жрут, чтобы
произвести этот навоз?
     -  Честно  говоря, нет. Должен признать, что... Верна выхватила  следующую
бумагу.
     - Масло...
     - Масло? - переспросил Уоррен.
     -  Да,  масло. - Верна пробежала глазами документ. - Оно прогоркло, и  нам
нужно  купить  десять  фургонов  масла, чтобы восполнить  запасы.  А  я  должна
рассмотреть  этот  вопрос  и решить, будем мы платить  цену,  которую  назначил
торговец, или поищем другого.
     - Вероятно, это действительно важно... - с сомнением произнес Уоррен.
      Верна взяла третий доклад.
     -  Кровельщики.  Кровельщики и плотники чинят крышу в  обеденном  зале.  И
перекрытия. Ударила молния, Уоррен, ты понимаешь? Они говорят, что теперь  чуть
ли  не половину крыши нужно снимать и менять. Десять человек будут работать две
недели,  и  мне  нужно  решить,  подходящее  ли  сейчас  для  этого  время,   и
завизировать сумму, которую им заплатят.
     -  Ну, раз люди работают, они имеют право получать за это деньги, разве не
так?
     Верна потерла пальцем тяжелый золотой перстень.
     -  Я  надеялась,  став аббатисой, многое изменить во  Дворце.  Мы,  сестры
Света,  порой ошибаемся, считая, что выполняем волю Создателя. Но эти бумаги  -
все, чем я занимаюсь, Уоррен. Посмотри на них. Я читаю их днем и ночью, пока  в
глазах не начинает рябить.
     - Наверное, это все-таки важно, Верна, - повторил Уоррен.
     -  Важно?  - С преувеличенной аккуратностью она извлекла из кипы еще  один
документ. - Посмотрим, что здесь... Похоже, двое наших "молодых людей" напились
и  устроили  пожар в гостинице... огонь распространился... нанесен значительный
ущерб...  владельцы хотят, чтобы Дворец компенсировал убытки.  -  Она  отложила
бумагу в сторону. - С этими двумя придется провести серьезную и продолжительную
беседу.
     - Вот видишь, Верна... - начал Уоррен, но она его перебила:
     -  А здесь у нас что? Счет от швеи. За платья для послушниц. - Верна взяла
следующий. - А это? Соль. Трех наименований.
     - Но, Верна...
     Не дав Уоррену и слова сказать, Верна выудила еще один.
     -  Ну  а  тут?  - Верна с издевательской серьезностью нахмурила  брови.  -
Копание могил.
     - Что?
     -  Два  могильщика. Хотят получить деньги за свою работу. - Она  пробежала
глазами  документ.  -  И  должна заметить, они довольно высоко  оценивают  свое
мастерство.
     -  Послушай, Верна, мне кажется, ты здесь чересчур засиделась. Тебе  нужно
подышать свежим воздухом. Как ты на это смотришь?
     - Прогуляться? Уоррен, у меня нет времени...
     -  Аббатиса, вы слишком долго сидите на одном месте. Вам необходим моцион.
- Уоррен многозначительно показал глазами на дверь. - Так как насчет прогулки?
     Верна тоже взглянула на дверь. Если сестра Дульчи отправилась выполнять ее
поручение,  то  в  приемной сейчас только сестра Феба. А Феба -  подруга...  Но
Верна тут же напомнила себе, что верить нельзя никому.
     - Ну... Да, полагаю, небольшая прогулка мне не повредит.
     Уоррен, обогнув стол, взял ее за руку и помог подняться.
     -  Вот  и  прекрасно. Пошли? Вырвав руку, Верна одарила  его  убийственным
взглядом. Она стиснула зубы, но почти пропела:
     -  О  да, почему бы и нет? Услышав звук открывающейся двери, сестра  Феба,
поспешно вскочив, склонилась в поклоне.
     - Аббатиса... Вам что-нибудь нужно? Может, немного супа? Или чай?
     -  Феба, я тебе сотню раз говорила: не надо кланяться всякий раз,  как  ты
меня видишь! Феба поклонилась опять:
     -  Да,  аббатиса.  -  Ее круглое личико вспыхнуло. - Я  хотела  сказать...
Извините, аббатиса. Простите меня.
     Верна, вздохнув, собрала остатки терпения.
     -  Сестра Феба, мы знаем друг друга еще со времен послушничества.  Сколько
раз  нас  с  тобой отправляли на кухню скрести котлы за... - Верна  глянула  на
Уоррена.  -  Ну,  не помню уже за что, но, одним словом, мы с  тобой  -  старые
друзья. Пожалуйста, постарайся об этом не забывать, хорошо?
     Феба несмело улыбнулась:
     -  Конечно... Верна. - Она чуть вздрогнула, называя аббатису по  имени,  и
покраснела еще больше.
     Едва  они вышли в коридор, Уоррен сразу же поинтересовался, за что  подруг
отправляли чистить котлы.
     -  Не  помню! - рявкнула Верна, оглядывая пустой коридор. - Ну и зачем  ты
меня вытащил из кабинета?
     -  Просто,  чтобы  ты  прогулялась, - пожал плечами  Уоррен.  Он,  в  свою
очередь, тоже внимательно оглядел коридор, затем многозначительно посмотрел  на
Верну. - Я подумал, что, возможно, аббатисе захочется навестить сестру Симону.
     Верна  споткнулась на ровном месте. Сестра Симона вот уже несколько недель
была  не в себе - ей снились кошмары, и ее держали в защищенной комнате,  чтобы
она не могла причинить вред ни себе, ни кому-то еще.
     Уоррен, наклонившись к Верне, прошептал:
     - Я к ней уже заходил.
     - Почему?
     Уоррен  указал  пальцем  вниз. Подвалы. Он имел в виду  библиотеку.  Верна
нахмурилась:
     -  И  как  дела у бедной Симоны? На пересечении коридоров Уоррен  еще  раз
огляделся по сторонам.
     - Меня к ней не пустили.
     На  улице  лило как из ведра. Верна, накинув на голову шаль,  нырнула  под
дождь, стараясь ступать по камням. В свете, льющемся из окон, блестели огромные
лужи. Стражники, охраняющие покои аббатисы, почтительно склонились, когда Верна
с Уорреном пробегали мимо, спеша оказаться под крышей.
     Добежав  до  укрытия. Верна стряхнула с шали капли дождя и укутала  плечи.
Балахон  Уоррена  промок  насквозь.  Переход,  в  котором  они  оказались,  был
образован виноградными лозами, но, поскольку ветра не было, здесь было довольно
сухо.  Верна  вгляделась  во  тьму, но не увидела  ничего  подозрительного.  До
следующего здания - больницы - было довольно далеко.
     Верна  села  на  каменную скамью. Уоррен был готов двинуться  дальше,  но,
подумав,  присел  с нею рядом. Верна дышала полной грудью, наслаждаясь  запахом
дождя  и  влажной земли. Она не привыкла подолгу сидеть в четырех  стенах.  Она
любила  простор,  мягкая земля была ей удобной постелью, а  деревья  и  поля  -
отличным  кабинетом, но эта жизнь для нее закончилась. Под окнами аббатисы  был
разбит  замечательный  сад,  а у нее до сих пор  не  нашлось  времени  хотя  бы
взглянуть на него.
     Издалека доносился барабанный бой - словно мерная поступь рока.
     -  Я  коснулся  своего Хань, - нарушил наконец молчание  Уоррен.  -  И  не
чувствую посторонних поблизости.
     -  А  ты можешь почувствовать присутствие того, кто владеет магией Ущерба,
да? - шепнула Верна. Уоррен вгляделся во тьму.
     - Об этом я не подумал.
     - Так в чем дело, Уоррен?
     - Ты думаешь, мы одни?
     - Откуда я знаю!
     Уоррен опять огляделся и судорожно сглотнул.
     -  Я, видишь ли, в последнее время довольно много читал. - Он вновь махнул
рукой в сторону библиотеки. - И подумал, что нам стоит навестить сестру Симону.
     - Ты уже говорил. Но до сих пор не объяснил, зачем это нужно.
     - В том, что я прочитал, кое-что говорилось о снах, - пояснил Уоррен.
     Верна попыталась заглянуть ему в глаза, но в темноте могла различить  лишь
его силуэт.
     -  Симоне  снятся сны, - проговорила она, чувствуя, как дрожит  от  холода
Уоррен. По крайней мере Верна надеялась, что от холода. Внезапно, сама не успев
сообразить, что делает, она обняла его и положила голову к себе на плечо.
     -  Верна, - выдохнул он, - Мне так одиноко! Я боюсь перемолвиться  с  кем-
нибудь  словом. Мне все время кажется, что за мной следят. Каждый день  я  жду,
что  начнутся  расспросы,  что это я изучаю и по чьему  распоряжению.  Тебя  за
последние три дня я видел лишь раз, а больше мне не с кем поговорить.
     Она погладила его по волосам.
     -  Знаю,  Уоррен. Мне тоже хотелось с тобой поговорить, но я была  слишком
занята. Столько работы!
     -  Может,  они  заваливают тебя работой, чтобы ты не путалась  у  них  под
ногами, пока они... занимаются своими делами.
     Верна покачала головой:
     -  Все  может  быть.  Мне ведь тоже страшно, Уоррен.  Я  все  время  боюсь
совершить  ошибку  или,  наоборот,  не  сделать  того,  что  необходимо.   Ведь
расплачиваться  придется всем. Я боюсь сказать "нет" Леоме, Филиппе,  Дульчи  и
Марене,  когда они мне советуют. Если они на нашей стороне, значит, я должна  к
ним  прислушиваться. А если нет... Но, во всяком случае, пока  работа,  которой
они  мне советуют заниматься, вроде бы не должна принести большого вреда.  Чему
может навредить чтение отчетов?
     - Разве что отвлечь тебя от чего-то важного. Верна снова погладила Уоррена
по волосам и легонько отстранила его от себя.
     -  Знаю.  Я  постараюсь как можно чаще ходить тобой на "прогулки".  Свежий
воздух пойдет мне на пользу.
     Уоррен сжал ее ладонь.
     -  Я  рад  этому, Верна. - Поднявшись, он оправил балахон.  -  Ну,  пошли,
посмотрим, как поживает сестра Симона.
     Больница была одним из самых маленьких зданий на острове Халзбанд. Обычные
болезни и раны сестры умели лечить с помощью Хань, а болезни, не поддающиеся их
лечению,  как  правило, кончались скорой смертью больного. Поэтому  обитателями
больницы  были  главным образом несколько одиноких стариков из числа  дворцовых
слуг,  за  которыми некому было больше ухаживать. И там же держали умалишенных.
От дара было немного толку в лечении душевных заболеваний.
     У  входа  Верна при помощи Хань зажгла лампу и прихватила ее с собой.  Они
двинулись по темному коридору туда, где, по словам Уоррена, содержалась  сестра
Симона.  Дойдя до конца коридора, они прошли через три двери, защищенные  целой
паутиной  различных  заклинаний.  Эти щиты, впрочем,  не  представляли  особого
препятствия  для владеющего даром, даже если он сумасшедший, поэтому  четвертая
дверь  была железной, с массивным засовом, который нельзя было открыть  изнутри
даже  с  помощью магии. Его устанавливали несколько сестер - и все,  обладающие
немалой силой.
     При виде Верны с Уорреном двое стражников вытянулись по стойке "смирно"  и
поклонились,  но  от  двери  не отошли. Уоррен вежливо  поздоровался  и  жестом
приказал им открыть засов.
     -   Извини,  сынок,  но  сюда  никому  нельзя.  Верна,  сверкнув  глазами,
оттолкнула Уоррена.
     -  Это правда, "сынок"? - спросила она стража. Тот кивнул. - И кто же  так
распорядился?
     -  Мой командир, сестра. Не знаю, кто приказал ему, но, несомненно, кто-то
из высокопоставленных сестер.
     Она сунула ему под нос золотой перстень.
     - Более высокопоставленная, чем я? Глаза стражника стали круглыми.
     - Нет, аббатиса. Конечно, нет! Простите, я вас не узнал.
     -  Сколько человек за дверью? Грохот отодвигаемого засова эхом разнесся по
коридору.
     - Только больная сестра, аббатиса.
     - Кто-нибудь из сестер присматривает за ней?
     -  Нет.  Они  ушли на ночь. Оказавшись по ту сторону металлической  двери,
когда охрана не могла его услышать, Уоррен хмыкнул.
     - Наконец-то ты нашла хоть какое-то применение этому перстню!
     Внезапно Верна остановилась.
     -  Уоррен,  а  как,  по-твоему, он мог оказаться на том  постаменте  после
похорон? Уоррен перестал улыбаться.
     -  Ну,  дай-ка  подумать...  - Он помолчал, а потом  отрицательно  покачал
головой. - Не знаю. А ты что думаешь?
     Верна пожала плечами.
     -  Он  был защищен светом. Мало кто способен сплести световой кокон. Если,
как  ты говоришь, аббатиса Аннелина не доверяла никому, кроме меня, кого же она
могла попросить положить туда перстень и сплести вокруг него кокон?
     -  Представления не имею. - Уоррен одернул намокший балахон. - Может,  она
сама сплела этот кокон?
     - С погребального костра? - выгнула бровь Верна.
     -  Да  нет,  я  имею в виду, что она могла сплести кокон, а  кто-то  потом
просто  установил  его  там Ну, как сестры накладывают заклинание  на  палочку,
чтобы прислуга потом зажигала ею свечи, не капая воском на пол и ковры.
     Верна подняла лампу повыше, чтобы видеть его глаза.
     - Какой ты догадливый!
     Уоррен улыбнулся, но потом снова стал серьезным.
     - Но остается открытым вопрос: кто это сделал. Верна опустила лампу.
     -  Может,  кто-нибудь из прислуги, кому она доверяла. Кто-то, не владеющий
даром,  чтобы  она не беспокоилась, что... - Верна оглянулась на пустой  темный
коридор.  - Ну, ты понимаешь, о чем я. Уоррен кивнул, и они пошли дальше.  -  Я
постараюсь это выяснить.
     Из-под  двери  комнаты, где содержалась сестра Симона,  выскакивали  тихие
молнии. Волшебный щит то и дело потрескивал, нейтрализуя воздействующую на него
магию. Сестра Симона явно пыталась его взломать.
     Поскольку  сестра Симона была не в себе, этого следовало ожидать.  Странно
было, что ей это не удается. Верна видела, что установленный перед дверью щит -
один  из  самых простейших, с его помощью обычно запирают юных шалунов, которые
еще ничего не смыслят в магии.
     Верна  коснулась своего Хань и прошла сквозь щит. Уоррен шел следом. Верна
постучала в дверь, и молнии, выскакивающие из-под двери, мгновенно исчезли.
     -  Симона?  Это  Верна Совентрин. Ты ведь помнишь меня,  дорогая?  Могу  я
войти?
     Молчание.  Верна  повернула  ручку и вошла, держа  лампу  перед  собой.  В
комнате  не  было ничего, кроме подноса с кувшином, хлебом и фруктами,  тонкого
тюфяка и ночного горшка. В углу жалась чумазая женщина маленького росточка.
     - Оставь меня, демон! - завизжала она.
     -  Симона,  все  хорошо. Это всего лишь я. Верна, и мой  друг  Уоррен.  Не
бойся!
     Симона  щурилась и моргала от яркого света, поэтому Верна убрала лампу  за
спину, чтобы не слепить ей глаза.
     Симона пригляделась к ней.
     - Верна?
     - Ну да, я же сказала.
     Симона  несколько  раз  поцеловала  свой  перстень,  громко  возблагодарив
Создателя.  Потом она быстро проползла по полу, ухватила подол платья  Верны  и
тоже принялась целовать.
     - О, благодарю тебя, что ты пришла! - Симона с трудом поднялась на ноги. -
Торопись! Мы должны бежать!
     Верна, обняв Симону за плечи, усадила ее на тюфяк и осторожно убрала ей со
лба прядь грязных, спутанных волос.
     И замерла.
     У  Симоны на шее блестел ошейник. Так вот почему она не могла сломать щит!
Никогда  еще  Верна не видела Рада-Хань на сестре Света. Ей  стало  дурно.  Она
слышала,  разумеется,  что  и  в прежние времена  на  утративших  разум  сестер
надевали  ошейник. Оставлять на свободе сумасшедшего, который владеет даром,  -
все  равно что метнуть молнию в толпу. Его необходимо держать под контролем.  И
все же...
     -  Симона,  тебе  ничто не угрожает. Ты во Дворце, под защитой  Создателя.
Тебе нечего бояться. Симона разрыдалась.
     - Я должна бежать. Пожалуйста, отпусти меня. Я должна бежать.
     - Но почему, дорогая?
     Симона вытерла слезы, размазывая по лицу грязь.
     - Он идет.
     - Кто?
     - Тот, из моих снов. Сноходец.
     - Кто он, этот сноходец? Симона отшатнулась.
     - Владетель. Верна помолчала.
     -  Этот сноходец - сам Владетель? Симона так отчаянно закивала, что  Верна
испугалась, как бы она не свернула себе шею.
     - Иногда. А иногда - Создатель.
     - Что?! - не удержался Уоррен. Симона вздрогнула.
     - Это ты? Ты тот самый?
     -  Я  Уоррен,  сестра.  Ученик, и не больше.  Симона  провела  пальцем  по
потрескавшимся губам.
     - Тогда тебе тоже нужно бежать. Он идет. Ему нужны те, кто обладает даром.
     - Тот, что из твоих снов? - спросила Верна. Симона опять яростно закивала.
- А что он делает в твоих снах?
     -  Мучает меня. Ранит. Он... - Она в отчаянии поцеловала свое кольцо,  ища
защиты у Создателя. - Он требует, чтобы я нарушила свои обеты. Велит мне делать
разные  вещи...  Он  демон!  Иногда  он прикидывается  Создателем,  чтобы  меня
обмануть, но я знаю, что это он! Знаю. Он демон!
     Верна обняла ее.
     - Это только кошмар, Симона. Всего лишь сон. Постарайся это понять.
     Симона отчаянно замотала головой:
     - Нет! Это сон, но это не сон! Он идет! Мы должны бежать!
     Верна сочувственно улыбнулась:
     - Почему ты так думаешь?
     - Он сам мне сказал. Он идет.
     - Разве ты не понимаешь, дорогая? Это происходит только во сне, а когда ты
бодрствуешь, ничего нет. Это не настоящее.
     - Сны настоящие. И когда я не сплю, я тоже знаю, что он идет.
     -  Сейчас  ты  не  спишь. Сейчас ты тоже уверена,  что  знаешь?  -  Симона
кивнула.  - Но откуда тебе это известно? Ведь когда ты не спишь, он не приходит
к тебе и не говорит с тобой. Как же ты можешь знать, что он идет?
     - Я слышу его предупреждение. - Взгляд Симоны перебегал с Уоррена на Верну
и обратно. - Я не сумасшедшая. Нет. Разве вы не слышите барабаны?
     -  Да,  сестра, слышим, - улыбнулся Уоррен. - Но они не имеют отношения  к
твоим  снам.  Этот  барабанный  бой всего лишь возвещает  о  грядущем  прибытии
императора.
     Симона снова потеребила губу.
     - Императора?
     -  Ну да, - сказал Уоррен. - Императора Древнего мира. Он прибывает сюда с
визитом, только и всего. Вот что означает этот барабанный бой.
     Симона озабоченно сдвинула брови:
     - Император?
     - Да, - подтвердил Уоррен. - Император Джеган.
     С  громким криком Симона отскочила в угол. Она кричала так, словно  с  нее
сдирают  кожу,  и отчаянно размахивала руками. Верна подбежала к  ней,  пытаясь
удержать ее руки и успокоить.
     - Симона, с нами ты в безопасности. Ну, скажи, что случилось?
     -  Это  он!  -  повторяла Симона. - Джеган! Это имя сноходца! Пусти  меня!
Пожалуйста, дай мне уйти, пока он не пришел!
     Симона  вырвалась и начала метаться по комнате, разбрасывая во все стороны
молнии.  Они  срывали краску со стен, как огромные сверкающие  когти.  Верна  с
Уорреном  попытались  поймать ее, успокоить - но  тщетно.  Не  найдя  выход  из
комнаты,  Симона принялась биться головой о стену. Казалось, у  этой  крошечной
женщины сила десятерых огромных мужчин.
     В конце концов с огромной неохотой Верна вынуждена была прибегнуть к Рада-
Хань.
     Когда им удалось наконец успокоить Симону, Уоррен залечил ей разбитый лоб.
Верна  припомнила заклятие, которое обычно накладывали на только что  прибывших
во  Дворец  мальчиков, если им снились кошмары вдали от родного  дома.  Сжав  в
руках  Рада-Хань, Верна наложила его на Симону. Дыхание ее замедлилось,  и  она
заснула глубоким сном. Будем надеяться, без сновидений, подумала Верна.
     Когда они вышли и закрыли за собой дверь, Верна обессилено прислонилась  к
стене.
     - Ты выяснил то, что хотел? Уоррен судорожно сглотнул.
     - Боюсь, что да.
     Верна ждала другого ответа, но Уоррен явно не намеревался добавлять что-то
еще.
     - Ну?
     -  Одним словом, я не уверен, что сестра Симона утратила разум. Во  всяком
случае,  не в обычном смысле этого слова. - Он потеребил вышивку на  рукаве.  -
Мне нужно еще кое-что прочесть. Может, это все чепуха. В книгах, знаешь ли, все
очень сложно. Я расскажу тебе, если что-то найду.
     Целуя  кольцо,  Верна  почувствовала  губами  непривычный  контур  перстня
аббатисы.
     -  О  Создатель,  - взмолилась она вслух, - огради этого глупого  молодого
человека от беды, чтобы я своими руками могла его придушить!
     Уоррен закатил глаза.
     - Послушай, Верна...
     - Аббатиса, - поправила она. Уоррен вздохнул и нехотя кивнул:
     -  Хорошо, я расскажу тебе, только учти, что речь идет об очень  старой  и
очень  неясной развилке. В пророчествах вообще полно ложных развилок - а это  к
тому же древнее и редко встречающееся. Одно лишь это делает его ненадежным,  не
считая  всего  остального. Оно битком набито несуразицами и  противоречиями,  а
чтобы  проверить их, потребуются месяцы работы. Некоторые связки имеют  тройные
ветвления!  Отслеживание  назад любого ветвления  удваивает  количество  ложных
линий,  а  если  оно  еще  и  тройное,  то  количество  загадок  возрастает   в
геометрической прогрессии, потому что...
     Верна положила руку ему на плечо, и он замолчал.
     -  Уоррен, не надо мне объяснять. Я все это знаю. Уоррен стряхнул с  плеча
ее руку.
     - Ну да, конечно. Я забыл, что ты была самой прилежной ученицей. Прости. Я
просто увлекся.
     - Ладно, Уоррен. Так почему, по-твоему, Симона не утратила разум в обычном
смысле этого слова?
     -  Из-за  "сноходца".  В двух старинных книгах несколько  раз  упоминается
"сноходец".  Книги  в  плохом состоянии, очень ветхие.  Но  больше  всего  меня
беспокоит не это. Я боюсь, что на самом деле о нем писали гораздо чаще - просто
сохранились  лишь  эти два манускрипта. От тех времен их до  нас  вообще  дошло
мало.
     - Насколько они древние?
     - Им больше трех тысяч лет. Верна выгнула бровь.
     -  Времен  великой войны? - Уоррен кивком подтвердил.  --  И  что  же  там
сказано о сноходце?
     -  Очень  трудно  понять. Когда о нем упоминается,  то  скорее  не  как  о
человеке, а как об оружии.
     - Оружии? Что это значит?
     -  Не  знаю. Но судя по контексту, это не то чтобы предмет, а скорее нечто
такое, что может быть и человеком.
     -  Может, как это часто бывает, речь идет о каком-то мастере своего  дела?
Хорошего оружейника тоже нередко называют оружием - в знак уважения.
     Уоррен поднял палец:
     - Вот оно! Ты дала очень близкое описание, Верна.
     - И что же это оружие делает? Уоррен вздохнул:
     -  Не  знаю.  Но  знаю,  что сноходец имеет какое-то  отношение  к  Башням
Погибели.
     - Ты хочешь сказать, что сноходцы построили эти башни?
     Уоррен наклонился к Верне вплотную.
     - Нет. Я думаю, башни построили, чтобы остановить их.
     Верна насторожилась.
     -  Ричард  уничтожил  башни, - произнесла она, не  сознавая,  что  говорит
вслух. - Что там еще сказано? - спросила она Уоррена.
     -  Пока  это все, что мне известно. И даже то, о чем я тебе рассказал,  по
большей части спорно. Прошло три тысячи лет. Это могут быть просто сказки, а не
реальность.
     Верна скосила глаза на дверь у себя за спиной.
     - То, что я там увидела, мне показалось вполне реальным.
     - Мне тоже, - поморщился Уоррен.
     -  И все же - что ты имел в виду, говоря, что она не сумасшедшая в обычном
смысле этого слова?
     -  Я  не думаю, что сестра Симона видит сны, свойственные сумасшедшим, или
выдумывает.  Я  полагаю, что некое событие действительно  произошло,  и  именно
поэтому  она находится в таком состоянии. В книгах есть намек на то,  что  этот
"оружейник"  воздействует  на  человека так,  что  тот  становится  неспособным
отличить  сон  от  яви.  Мозг  не может полностью избавиться  от  кошмара  или,
наоборот, отключиться от окружающего мира, когда человек спит.
     -  На мой взгляд, если человек не может отличить реальное от фантазии, это
обычное сумасшествие.
     Уоррен поднял руку. На ладони вспыхнуло пламя.
     -  А  что  такое реальность? Я вообразил огонь, и мой "сон"  воплотился  в
жизнь. Мой бодрствующий разум создал это пламя.
     Верна, теребя прядь волос, принялась размышлять вслух:
     -  Подобно  завесе, отделяющий мир живых от мира мертвых,  в  нашем  мозгу
существует  барьер, который разделяет реальность и воображение. С помощью  воли
мы контролируем то, что является для нас реальностью.
     Вдруг она резко вскинула голову.
     -  О  Создатель,  ведь именно этот барьер не позволяет нам воспользоваться
Хань,  когда  мы  спим!  Если  бы  его  не  существовало,  человек  не  мог  бы
контролировать свой Хань во сне.
     Уоррен кивнул:
     -  Мы держим наш Хань под контролем. Наше воображение может воплотиться  в
реальность. Но его, когда мы бодрствуем, контролирует разум. - Он наклонился  к
Верне,  его  голубые глаза загорелись. - А во сне этих ограничений нет.  В  них
сноходец  способен  изменять  реальность.  А  обладающие  даром  вполне   могут
воплотить в жизнь его указания.
     -  Действительно, оружие, - прошептала Верна. Потянув Уоррена за руку, она
устремилась  к  выходу.  Какой бы ни была пугающей неизвестность,  когда  рядом
друг,  как-то спокойнее. В голове у нее роились вопросы и сомнения.  Но  теперь
она  аббатиса, и именно ей предстоит найти ответы, прежде чем начнутся какие-то
неприятности.
     - А кто, кстати, умер? - спросил вдруг Уоррен.
     - Аббатиса и Натан, - машинально ответила Верна, поскольку мысли ее витали
совсем в другой области.
     - Нет, их похоронили, как полагается. Я имел в виду, кто еще?
     Верна остановилась.
     - Кроме аббатисы и Натана? Никто. У нас довольно давно никто не умирал.
     В синих глазах чародея отражался свет лампы.
     - Тогда зачем понадобились услуги могильщиков?

                                   Глава 19

     
     
     
     
     
     
     Ричард  спрыгнул с коня и бросил поводья подбежавшему солдату.  Следом  за
ним  во двор галопом влетел конный отряд из двух сотен человек. Ричард похлопал
по  шее  разгоряченного скакуна, а Улик с Иганом тем временем слезли  со  своих
лошадей. Пар от дыхания людей и животных поднимался в морозном воздухе. Солдаты
были обескуражены и в растерянности молчали. Ричарда переполнял гнев.
     Стянув толстую перчатку, он поскреб четырехдневную щетину на подбородке  и
зевнул.  Он  устал и был голоден. Но главным образом он был исключительно  зол.
Следопыты,  которых  он взял с собой, знали свое дело отлично.  Генерал  Райбих
уверял,  что  это самые лучшие его разведчики - но как бы хороши они  ни  были,
мастерство  их  оказалось  недостаточно  высоким.  Ричард  и  сам  был  опытным
следопытом,  но  метель  сильно  осложнила дело,  и  в  конце  концов  пришлось
вернуться ни с чем.
     Вообще-то в погоне не было особой необходимости, просто Ричард чувствовал,
что его обвели вокруг пальца. Ему был брошен вызов, и он с ним не справился. Ни
в  коем  случае нельзя было доверять этому Брогану. Ну почему он всегда  верит,
что  людей можно убедить разумными доводами? Почему каждый раз считает, что они
в душе все хорошие и если дать им возможность, это непременно проявится?
     По  дороге к дворцу Ричард попросил Улика с Иганом найти генерала Райбиха.
Он   подозревал,  что  за  время  его  отсутствия  случилось  еще  какая-нибудь
неприятность.  Мрачный  замок Волшебника взирал на него  со  склона  горы,  как
темный великан с холодным снежным плащом на гранитных плечах.
     На кухне суетилась госпожа Сандерхолт. Ричард поинтересовался, не найдется
ли что-нибудь поесть для него и двух его телохранителей. Сухари, остатки супа -
все  равно что. Госпожа Сандерхолт, заметив, что он расстроен, ободряюще  сжала
ему  плечо  и  попросила  подождать, пока она что-нибудь быстренько  сообразит.
Ричард  устроился  в  небольшом  зальчике неподалеку  от  кухни  и  стал  ждать
возвращения Улика с Иганом.
     Из-за  угла  появилась Бердина и остановилась перед ним.  На  ней  был  ее
красный наряд.
     - И где это вас носило? - спросила она ледяным тоном.
     -  Ловил привидения в горах. Разве Кара с Раиной не сказали тебе,  куда  я
поехал?
     -  Вы мне не сказали. - Холодные синие глаза в упор смотрели на Ричарда. -
Вот  что важно. Вы больше никуда не поедете, предварительно не уведомив об этом
меня. Ясно?
     У  Ричарда  по  спине пробежал холодок. Это говорила не  Бердина,  обычная
женщина, а госпожа Берлина, Морд-Сит. И это был даже не приказ - утверждение.
     Ричард  мысленно  одернул  себя. Он просто устал,  а  Бердина  всего  лишь
беспокоится  о  Магистре  Рале. У него всего-навсего  разыгралось  воображение.
Должно  быть, она перепугалась, когда, проснувшись, обнаружила, что его нет.  У
Бердины  своеобразное чувство юмора. Наверное, с ее точки  зрения  это  удачная
шутка. Ричард заставил себя широко улыбнуться и попытался ее успокоить.
     -  Бердина, ты же знаешь, что нравишься мне больше всех. Я все время думал
только о твоих голубых глазах.
     Ричард  шагнул  к  двери. В руке Бердины мгновенно  появился  эйджил.  Она
преградила  Ричарду  путь,  и никогда еще он не видел  у  нее  такого  сурового
выражения лица.
     - Я задала вопрос. Я жду ответа. Не заставляй меня спрашивать дважды.
     На сей раз ее тон не имел оправдания. Эйджил торчал у Ричарда перед лицом,
и  это  был не случайный жест. Ричард впервые увидел Берлину такой, как  видели
эту Морд-Сит ее жертвы. И ему это очень не нравилось. Ни один из пленников Морд-
Сит неумирал легкой смертью. И ни один, кроме Ричарда, не выжил.
     Он  увидел  ее такой, какая она есть - Морд-Сит, не знающей жалости,  -  и
подумал, что напрасно так доверял этим женщинам.
     Но  вместо  дрожи его тело пронзила горячая волна гнева.  Понимая,  что  в
таком   состоянии   он  может  совершить  поступок,  в  котором   потом   будет
раскаиваться, Ричард постарался совладать с собой. Но гнев по-прежнему застилал
ему взор.
     -  Бердина, я узнал о побеге Брогана и должен был мчаться за ним, если  не
хотел упустить единственный шанс его поймать. Я предупредил Кару и Раину  и  по
их  настоянию  прихватил  с  собой Игана с Уликом.  Ты  спала,  и  я  не  видел
необходимости тебя будить.
     Бердина не двинулась с места.
     -  Ты  был  нужен здесь. У нас много следопытов и солдат. Но  только  один
вождь. - Эйджил поднялся и замер у него перед глазами. - Не разочаровывай  меня
больше.
     Ричарду  потребовалась вся его воля, чтобы не схватить ее  за  руку  и  не
свернуть ей шею. Берлина убрала эйджил и пошла прочь.
     В  маленькой комнате, облицованной темными панелями, Ричард швырнул на пол
подбитую  мехом  накидку. Как он мог быть таким наивным?!  Это  просто-напросто
змеи,  а он пригрел их у себя на груди! Вокруг одни чужаки. Нет, не чужаки.  Он
отлично   знает,  что  собой  представляют  Морд-Сит,  и  он  видел  жестокость
д'харианских  воинов. И все же, как последний дурак, поверил,  что  они  станут
другими, если им дать такую возможность.
     В  камине  весело  потрескивали  дрова. Опершись  рукой  на  раму,  Ричард
уставился  за  окно. В отдалении виднелся замок Волшебника.  Ричарду  очень  не
хватало Гратча. И Кэлен. Добрые духи, как ему хочется обнять ее!
     Может,  ему бросить эту затею? В Оленьем лесу есть такие места, где  их  с
Кэлен  никто  никогда  не  найдет. Они могут  просто  исчезнуть,  а  мир  пусть
выпутывается сам. Почему он должен за всех беспокоиться?
     Зедд, ты нужен мне. Ты и твоя помощь.
     Ричард  услышал  легкий скрип и, оглянувшись, увидел  в  дверях  Кару.  За
спиной  у нее стояла Раина. На обеих было коричневое кожаное обмундирование,  и
обе они улыбались. Ричарду было не до веселья.
     -  Магистр  Рал,  мы  рады  видеть  вашу симпатичную  спину  в  целости  и
сохранности. - Хихикнув, Кара перебросила длинные светлые волосы через плечо. -
Вы скучали без нас? Надеюсь, вы не...
     - Прочь.
     Улыбка Кары увяла.
     - Что?
     Ричард резко повернулся:
     -  Я  сказал,  прочь!  Или вы пришли угрожать мне эйджилом?  Я  сейчас  не
расположен видеть физиономии Морд-Сит! Вон отсюда!
     Кара судорожно сглотнула.
     -  Мы  будем рядом, если понадобимся, - с трудом выдавила она. У  нее  был
такой  вид, словно он ее ударил. Она развернулась и исчезла, прихватив с  собой
Раину,  а  Ричард  уселся  на мягкий стул, обитый кожей,  который  стоял  возле
низенького  столика  с  гнутыми  ножками.  От  камина  шел  кисловатый   дымок,
говоривший  о том, что горят дубовые поленья. В такую холодную ночь  они  самые
подходящие.  Ричард  отодвинул  лампу к стенке,  на  которой  висели  небольшие
пейзажи.  Самый  крупный из них был едва с ладонь, но  тем  не  менее  каким-то
образом  ухитрялся создать впечатление широких просторов. Жаль, подумал Ричард,
что жизнь не так проста, как на этих идиллических полотнах.
     Появление генерала Райбиха в сопровождении Улика с Иганом отвлекло Ричарда
от его мыслей.
     Генерал ударил кулаком в грудь.
     - Рад видеть, что вы благополучно вернулись, Магистр Рал. Удачно съездили?
Ричард покачал головой.
     - Люди, которых вы мне дали, действительно мастера своего дела, но в такую
погоду...  Они  поехали  по  улице Глашатаев к  центру  города,  но  проследить
дальнейшее направление оказалось невозможно. Вероятнее всего, на северо-восток,
к Никобарису. Мы объехали город по периметру, но так и не нашли их следов.
     Генерал задумчиво хмыкнул.
     - Мы допросили тех, кто остался во дворце. Никто не знает, куда направился
Броган.
     - Возможно, они лгут. Райбих потер шрам на щеке.
     - Поверьте мне на слово, Магистр Рал, они действительно не знают.
     Ричард  счел за лучшее воздержаться от выяснений, откуда у генерала  такая
уверенность.
     -  По  некоторым признакам нам удалось выяснить, что сбежали  всего  трое.
Безусловно, сам Броган, его сестра и тот офицер, что был с ними здесь.
     -  Ну,  раз так, то скорее всего он просто удрал. Должно быть, вы  его  до
смерти напугали, и он решил спасти свою шкуру.
     Ричард побарабанил пальцами по столу.
     - Возможно. Но все же, спокойствия ради, мне очень хотелось бы знать, куда
он направился. Генерал пожал плечами:
     -  Пошлите  за  ним следящее облако или найдите его след с помощью  магии.
Именно так поступал Даркен Рал, когда хотел кого-нибудь выследить.
     Ричард  отлично  знал это и сам. По собственному опыту ему было  прекрасно
известно, что такое следящее облако. Вся эта история как раз началась  с  того,
что  Даркен Рал наслал на него это облако, полагая, что Ричард знает, где Книга
Сочтенных  Теней.  Зедд,  разумеется, отделался от  облака.  Ричард  чувствовал
магию, когда он это делал, но понятия не имел, как именно она действует. Еще он
видел, как Зедд использует какую-то волшебную пыльцу, чтобы скрыть их следы, но
тоже не знал, что это за пыльца.
     Однако  ему  не  хотелось подрывать веру генерала Райбиха в своего  вождя.
Особенно сейчас, когда он сам не очень-то был склонен доверять своим союзникам.
     -  Нельзя  наслать  на кого-то следящее облако, когда  все  небо  затянуто
грозовыми  тучами. Оно потеряется в них. К тому же Лунетта, сестра  Брогана,  -
колдунья, она сумеет спрятать следы.
     -  Досадно,  -  потеребил бороду генерал. - Впрочем, я в магии  ничего  не
смыслю. Для этого у нас есть вы.
     Ричард предпочел сменить тему:
     - А как идут ваши дела? Генерал хищно оскалился:
     -  В  городе нет ни одного меча, который не был бы нашим. Некоторым  такой
поворот  событий  не  очень-то  пришелся  по  вкусу,  но,  когда  им  доходчиво
объяснили, какой перед ними выбор, все сдались без боя.
     Что ж, хотя бы это уже неплохо.
     - И Защитники Паствы во дворце Никобариса тоже?
     -  Теперь  им  придется есть руками. Мы им не оставили даже ложек.  Ричард
потер глаза.
     -  Хорошо.  Вы отлично поработали, генерал. А что с мрисвизами?  Были  еще
нападения?
     -  Ни  одного после той кровавой ночи. Все спокойно. Ха! Впервые за  много
месяцев  я  спал достаточно крепко. С тех пор, как вы появились, мне больше  не
снятся эти проклятые сны.
      Ричард встрепенулся. - Сны? Что еще за сны?
     -  Ну...  -  Генерал  почесал  рыжую с  проседью  голову.  -  Как-то  даже
странно...  Я почему-то не могу вспомнить их толком. Мне постоянно снились  эти
сны и очень меня беспокоили, но с вашим появлением они исчезли. Знаете, как это
бывает со снами - со временем они тускнеют, и их забываешь.
     - Представляю. - Все происходящее вообще начинало смахивать на сон. Плохой
сон.  Ричард  пожалел,  что  это действительно не  обыкновенное  сновидение.  -
Сколько людей мы потеряли во время последнего нападения мрисвизов?
     - Всего лишь три сотни. Ричард потер лоб.
     -  Не  думал,  что  погибших так много. Представить  себе  не  мог  такого
количества.
     - Ну, сюда входят и остальные. Ричард отнял руку от лица.
     - Остальные? Какие остальные?
     -  Да  те, - ткнул пальцем в окно генерал Райбих. - Еще около восьмидесяти
человек по дороге к замку Волшебника.
     Ричард  обернулся  и  глянул  в окно. На фоне темного  неба  вырисовывался
силуэт замка. Неужели мрисвизы пытались проникнуть туда? Добрые духи! Если  это
действительно  так, что же делать? Кэлен говорила, что замок  защищен  могучими
заклинаниями, но Ричард не знал, способны ли они остановить мрисвизов.  Но  что
им может понадобиться в замке?
     Ричард  мысленно  приказал своему воображению утихнуть. Зедд  будет  здесь
через  несколько недель, а он знает, что делать. Недель? Нет, вряд  ли.  Скорее
через месяц, а то и два. Есть ли у него время так долго ждать?
     Может,  пойти  туда,  глянуть? Нет, это тоже  глупо.  Замок  -  средоточие
могучего  волшебства, а он ничего не знает о магии, кроме того, что  порой  она
бывает  очень  опасна. Ни к чему наживать себе лишние неприятности.  Их  и  так
предостаточно. И все же, наверное, придется пойти. Все лучше, чем ждать.
     - Ваш ужин, - раздался голос Улика.
     -  Что?  -  Ричард  повернулся. - А, спасибо! Госпожа  Сандерхолт  держала
серебряный поднос с миской дымящегося овощного рагу, хлебом с маслом, яйцами  с
пряностями,  рисом  с  зеленью и под соусом, бараньими ребрышками,  грушами  со
взбитыми сливками и кружкой чая с медом.
     Дружески подмигнув, она поставила поднос на стол.
     - Съешь все, Ричард, это пойдет тебе на пользу, а потом ложись спать.
     Накануне  Ричард уснул в кресле Кэлен в Зале Совета и так  и  проспал  всю
ночь.
     - А где?
     Госпожа Сандерхолт пожала плечами:
     -  Ну,  можешь  пойти...  -  Она замолчала, спохватившись.  -  Ты  можешь
устроиться в покоях Матери-Исповедницы. Это лучшие покои дворца.
     Именно там они с Кэлен должны были провести первую брачную ночь.
     - Пожалуй, этого делать не стоит. А где еще я могу переночевать?
     Госпожа  Сандерхолт махнула забинтованной рукой. Бинты  были  относительно
свежими.
     -  Поднимешься  наверх и в самом конце этого крыла свернешь  направо.  Там
расположены гостевые покои. Поскольку никаких гостей сейчас во дворце  нет,  ты
вполне можешь там обосноваться.
     -  А  где  Морд...  Где  спят Кара и ее подруги? Скорчив  рожицу,  госпожа
Сандерхолт указала в противоположном направлении.
     -  Я  отправила их туда, где живет прислуга. Они поселились втроем в одной
комнате.
     Что ж, чем дальше, тем лучше, подумал Ричард.
     -  Вы очень добры, госпожа Сандерхолт. Значит, я займу одну из комнат  для
гостей.
     Госпожа Сандерхолт ткнула Улика локтем в бок.
     - Ну а вы, большие мальчики, что будете есть?
     - А что у вас имеется? - спросил Иган с несвойственным ему энтузиазмом.
      Госпожа Сандерхолт приподняла бровь.
     -  Почему  бы  вам  обоим не пройти на кухню и не  выбрать  самим?  -  Она
поглядела на Ричарда. - Это совсем рядом. Вам не придется слишком удаляться  от
вашего подопечного.
     Ричард  бросил  плащ мрисвиза на спинку стула и, зачерпнув ложку  горячего
супа,  жестом  велел телохранителям идти. Генерал Райбих, отсалютовав,  пожелал
Ричарду спокойной ночи. Юноша в ответ помахал кусочком хлеба.

                                   Глава 20
     
     Какое  счастье  остаться наконец одному! Ричард устал  от  людей,  готовых
прыгать по первому его слову. Он как мог пытался успокоить солдат, но те ни  на
миг не забывали, что с ними - Магистр Рал, и то и дело косились на него, словно
боялись, что он поразит их волшебной молнией, если они не сумеют отыскать следы
Брогана.  Они действительно не сумели, а когда Ричард сказал, что все понимает,
испугались,  казалось,  еще  больше.  Только  у  самого  дворца  они  чуть-чуть
успокоились, но все равно постоянно поглядывали на него, ловя каждое слово.
     Когда  Ричард  допивал  чай, снова вошла Бердина. Он  хотел  приказать  ей
убраться, но она объявила:
     - Герцогиня Лумхольц желает поговорить с Магистром Ралом.
     Ричард,  вытащив  языком  застрявший  в  зубах  кусочек  рагу,  пристально
поглядел ей в глаза.
     - Я не желаю видеть просителей.
     Бердина подошла вплотную и остановилась у стола.
     - Ты примешь ее.
     Ричард коснулся пальцами рукоятки кинжала за поясом.
     - Условия капитуляции не подлежат обсуждению.
     Упершись  кулаками  в  стол, Бердина наклонилась к  нему.  Глаза  Морд-Сит
горели ледяным огнем.
     - Ты ее примешь!
     Ричарда почувствовал, что его лицо заливает краска гнева.
     - Я тебе ответил. Другого ответа не будет. Бердина не двинулась с места.
     - Я дала слово, что ты ее примешь. И ты это сделаешь. Ты выслушаешь ее!
     -   Единственное,   что  я  выслушаю  от  представителей   Кельтона,   это
безоговорочное признание условий капитуляции!
     -  Именно это вы и услышите, - раздался от двери мелодичный голос. -  Если
согласитесь меня выслушать. Я пришла не угрожать вам, Магистр Рал.
     В  этом  голосе Ричард явственно уловил нотки страха. Они вызвали  у  него
прилив сочувствия.
     -- Пусть дама войдет. - Он посмотрел на Бердину. - А ты отправляйся спать.
     Своим  тоном  Ричард ясно дал ей понять, что это приказ и он  не  потерпит
непослушания.
     Бердина  вернулась  к  двери и жестом пригласила герцогиню  войти.  Ричард
поднялся ей навстречу. Берлина бросила на него безразличный взгляд и вышла,  но
Ричард едва ли это заметил.
     - Прошу вас, герцогиня Лумхольц, проходите.
     - Спасибо, что согласились принять меня, Магистр Рал.
     Несколько мгновений Ричард молчал, глядя в ее выразительные карие глаза. У
герцогини  были  полные  алые  губы, а роскошные волосы  цвета  воронова  крыла
обрамляли красивое нежное лицо. Ричард знал, что в Срединных Землях длина волос
определяет  социальное положение женщины. Волосы длиннее, чем у  герцогини,  он
видел только у королевы и у Матери-Исповедницы.
     Пораженный,  он  с  трудом перевел дыхание и вспомнил о правилах  хорошего
тона.
     - Позвольте предложить вам стул. В памяти Ричарда осталась экстравагантная
дамочка с большим количеством косметики на лице, но, видимо, тогда он не  успел
как следует ее разглядеть. Сейчас перед ним стояла очаровательная женщина, само
воплощение чистоты, и ее простое, но очень изящное платье из розового шелка  не
имело ничего общего с тем нелепым нарядом, в котором она была на приеме.
     При воспоминании о приеме Ричард мысленно застонал.
     - Сожалею, герцогиня, что наговорил вам много жестоких слов в зале Совета.
Будете ли вы столь великодушны, что простите меня? Мне следовало прислушаться к
вашим  словам.  Как я сейчас понимаю, вы всего лишь пытались предупредить  меня
относительно генерала Брогана.
     Ему  показалось,  что  при  упоминании имени Брогана  в  глазах  герцогини
мелькнул страх, но столь мимолетный, что Ричард не был уверен, что не ошибся.
     -  Это я должна просить у вас прощения, Магистр Рал. Мне не следовало ни в
коем случае перебивать вас в присутствии представителей Срединных Земель.
     Ричард покачал головой:
     -  Нет-нет.  Как  показал  опыт, вы были совершенно  правы.  Жаль,  что  я
своевременно не прислушался к вашим словам.
     -  Я позволила себе высказываться в непозволительной манере. - Застенчивая
улыбка  осветила ее лицо. - Только самый галантный мужчина способен закрыть  на
это глаза.
     Ричард  покраснел. Его сердце билось с такой силой, что он испугался,  как
бы  герцогиня не услышала. Отчего-то он вдруг ясно представил себе, как  губами
отводит  ей  за  ухо  длинную прядь роскошных волос. С большим  трудом  Ричарду
удалось отогнать это видение.
     Где-то на самом краю сознания звенели предостерегающие колокольчики, но их
почти заглушала стучащая в висках кровь. Ричард почувствовал, что его словно бы
омыло  изнутри  теплой волной. Опомнившись, он схватил стул и  поставил  его  к
столу.
     -  Вы  очень любезны, - промурлыкала герцогиня. - Простите меня, если  мой
голос звучит не совсем спокойно. За последние дни мне многое довелось пережить.
-  Она  подошла к стулу, но осталась стоять, глядя Ричарду прямо в глаза.  -  К
тому  же я немного волнуюсь. Мне никогда еще не доводилось встречаться со столь
великим человеком, как вы, Магистр Рал.
     Ричард растерянно заморгал. Как ни старался, он не мог отвести взгляд  от
ее лица.
     - Я всего лишь лесной проводник, заплутавший вдали от родного дома.
     Герцогиня  засмеялась  мягким грудным смехом,  и  в  комнате  сразу  стало
уютнее.
     - Вы - Искатель. И вы - повелитель Д'Хары. - Веселье на ее лице сменилось
почтением. - Когда-нибудь вы, возможно, будете править всем миром.
     В ответ на эти слова Ричард неопределенно пожал плечами.
     - Я вовсе не желаю править миром, просто... - Он осекся, подумав, что это
звучит по-дурацки. - Не хотите ли присесть, госпожа?
     Лицо герцогини снова озарилось улыбкой, столь теплой и очаровательной, что
Ричард невольно замер. Он чувствовал на своем лице ее теплое дыхание.
     Взор герцогини чуть затуманился.
     -  Простите мне мою смелость, Магистр Рал, но вам следует знать, что  ваши
глаза  заставляют женщин таять от вожделения. Смею предположить, что вы разбили
сердце  каждой  дамы,  присутствовавшей  в  Зале,  Совета.  Королева  Галей   -
счастливая женщина!
     - Кто? - нахмурился Ричард.
     - Королева Галей. Ваша невеста. Я завидую ей.
     Она легко опустилась на стул, а Ричард глубоко вздохнул, пытаясь собраться
с мыслями, и, обогнув стол, сел напротив герцогини.
     -  Герцогиня,  примите мои соболезнования в связи со смертью вашего  мужа.
Она отвела взгляд.
     -  Благодарю вас, Магистр Рал, но не переживайте за меня. Я не очень жалею
о гибели этого человека. Не поймите меня превратно, я не желала ему зла, но...
     В Ричарде вскипела кровь.
     - Он причинял вам боль?
     Герцогиня, по-прежнему не глядя на него, чуть пожала плечами, и  Ричард  с
трудом удержался, чтобы не вскочить и не обнять ее, утешая.
     -  У  герцога  был  скверный  характер. -  Изящными  пальчиками  герцогиня
пригладила меховую оторочку платья. - Но я была вовсе не так несчастна, как вам
представляется.  По  существу, мы даже редко встречались. Он  почти  все  время
бывал в отсутствии, путешествуя из одной постели в другую.
     Ричард был поражен.
     - Он изменял вам?! Герцогиня с неохотой кивнула.
     -  Это  был  брак  по расчету, - объяснила она. - Герцог был  благородного
происхождения, но все же титул он получил, лишь женившись на мне.
     - А что получили вы?
     Герцогиня взглянула на него из-под ресниц.
     
     -  Мой  отец  обрел  достойного зятя, а заодно  отделался  от  бесполезной
дочери. Ричард приподнялся на стуле.
     -  Не  говорите  так  о себе! Если бы я узнал об этом  раньше,  герцог  бы
получил  достойный  урок...  -  Он  опустился  обратно.  -  Простите  мне   мою
самонадеянность, герцогиня.
     Ее язычок пробежал по губам.
     -  Если  бы  я  знала  вас  раньше, то, возможно, набралась  бы  храбрости
попросить вашей защиты, когда герцог меня бил.
     Бил  ее?  Ричард хотел бы при этом присутствовать, чтобы иметь возможность
вмешаться.
     - Почему же вы не разошлись с ним? Как можно было это терпеть?
     Ее взгляд зажег в сердце Ричарда жаркий огонь.
     -  Я  не могла. Видите ли, я - племянница королевы. Для лиц столь высокого
положения  разводы запрещены. - Внезапно она растерянно улыбнулась. -  Подумать
только,  я, кажется, жалуюсь на свои ничтожные проблемы! Простите меня, Магистр
Рал.  У многих людей неприятности в жизни гораздо серьезнее, чем скорый на руку
неверный   муж.  Не  надо  видеть  во  мне  несчастную  жертву.  У  меня   есть
обязательства  перед  моим  народом, и я должна выполнить  их.  Нельзя  ли  мне
немного чаю? - Тонким пальчиком герцогиня указала на кружку. - У меня пересохло
в  горле,  пока  я  ждала  и думала... - Щеки ее вновь заалели.  -  Думала,  не
отрубите ли вы мне голову за то, что я пришла сюда вопреки вашему приказу?
     Ричард вскочил на ноги.
     - Я прикажу принести вам горячего чая.
     -  Нет-нет,  что  вы,  мне  не хотелось бы затруднять  вас.  И  мне  нужен
действительно только глоток, поверьте!
     Ричард схватил кружку и протянул ей. Изящным жестом она поднесла кружку  к
губам.
     Чтобы вернуть свои мысли к делам, Ричард уставился на поднос.
     -  Зачем  вы  хотели меня видеть, герцогиня? Сделав глоток, она  поставила
кружку на стол, заботливо повернув ручкой к Ричарду. На краешке остался красный
след от помады.
     -  Я уже говорила, что у меня есть обязательства перед народом. Понимаете,
когда  принц Фирен был убит, королева сама уже лежала на смертном одре.  Вскоре
она  умерла.  А принц, хотя у него была уйма внебрачных детей, никогда  не  был
женат и, следовательно, не оставил наследников.
     Ни у кого еще Ричард не видел таких мягких карих глаз.
     -  Я не искушен в этих вопросах, герцогиня. Боюсь, я не совсем понимаю,  к
чему вы клоните.
     -   Я  всего  лишь  пытаюсь  сказать,  что  после  смерти  королевы  и  ее
единственного  наследника  в Кельтоне сейчас нет монарха.  Как  дочь  покойного
брата  королевы  я  наследую  трон  и становлюсь  королевой  Кельтона.  Другими
словами, я имею право сама решить вопрос о капитуляции Кельтона.
     Ричард судорожно пытался заставить себя следить за смыслом ее слов,  а  не
за тем, как двигаются ее губы.
     - Вы хотите сказать, что в вашей власти подписать капитуляцию Кельтона?
     - Именно так, ваше превосходительство, - кивнула она.
     От  этого  титула  у Ричарда вспыхнули уши. Он торопливо  схватил  кружку,
чтобы  скрыть  смущение. Почувствовав острый привкус помады, он сообразил,  что
поднес  кружку  ко рту краем, которого касались губы герцогини. Сделав  глоток,
Ричард дрожащей рукой поставил кружку на серебряный поднос.
     -  Герцогиня,  я  ничего не могу добавить к тому, что вы уже  слышали.  Мы
сражаемся  за  нашу  свободу.  Если  вы присоединитесь  к  нам,  то  ничего  не
потеряете, а, наоборот, приобретете. Например, по нашим законам будет считаться
преступлением, если муж бьет жену, и он понесет такое же наказание, как если бы
избил прохожего на улице.
     В улыбке герцогини мелькнула ласковая насмешка.
     -  Не  уверена, Магистр Рал, что даже вашей власти будет достаточно, чтобы
ввести  такой закон. В некоторых странах муж имеет право даже убить жену,  если
она  нарушит хоть один пункт из длинного списка запретов. На самом деле свобода
приведет  только  к тому, что мужчины получат дополнительные права,  а  женщины
останутся с тем, что было.
     Ричард провел пальцем по краю кружки.
     -  Нельзя  причинять боль невинному человеку. Свобода  -  вовсе  не  право
совершать  дурные  поступки. Когда в одной стране в порядке  вещей  то,  что  в
соседней  считается преступлением, - это несправедливо. Когда  мы  объединимся,
народы будут обладать одинаковыми правами, свободами и обязанностями и жить  по
одним законам.
     - Но ведь вы, конечно, не думаете, что стоит объявить обычаи вне закона, и
они тут же исчезнут?
     -  Разумеется,  нет.  Разумеется,  это  потребует  времени.  Но  появление
обычаев,  отношение к ним и их исчезновение в большой степени  основывается  на
личном  примере.  Так что в первую очередь мы должны все же  принять  закон,  а
потом показать всем, что сами живем согласно ему. Всех преступлений никто не  в
силах  предотвратить,  но  если за них не наказывать,  очень  быстро  воцарится
анархия, облаченная в одежды терпимости и попустительства.
     Герцогиня потеребила пальцами локон.
     -  Магистр  Рал, ваши слова позволяют мне с надеждой смотреть  в  будущее.
Молю добрых духов, чтобы вам удались ваши начинания.
     - Значит, вы присоединитесь к нам? Кельтон капитулирует?
     - При одном условии. - Герцогиня бросила на него умоляющий взгляд.
     Ричард судорожно сглотнул.
     - Я же сказал - никаких условий. Требования для всех одинаковы. Как я могу
надеяться на доверие, если сам не буду держать своего слова?
     Герцогиня провела языком по губам, и в ее глазах снова мелькнул страх.
     -  Понимаю,  -  едва слышно прошептала она. - Простите, что я  была  столь
эгоистична...  Человек  чести, такой, как вы, не  поверит,  что  женщина  моего
положения способна так низко пасть.
     Ричарду захотелось вогнать себе в грудь кинжал за то, что позволил  страху
проникнуть ей в сердце.
     - Что за условие?
     Склонив голову, герцогиня смотрела на свои сложенные на коленях руки.
     -  После вашей речи я и мой муж почти дошли до дворца, как вдруг... - Лицо
ее  исказилось.  -  Мы были в двух шагах от дома, когда на нас  накинулось  это
чудовище.  Я  даже не видела, откуда оно появилось. Муж держал меня  под  руку.
Блеснула  сталь...  - Из уст герцогини вырвался сдавленный  стон,  и  Ричард  с
трудом  заставил  себя усидеть на месте. - Мой муж упал...  Живот  у  него  был
распорот,  и внутренности... вывалились прямо мне под ноги. - Видно  было,  что
она  едва  удерживается  от крика. - Нож, которым его  убили,  оставил  тройной
разрез на моем рукаве.
     -  Герцогиня,  я  все понимаю, нет необходимости... Подняв дрожащую  руку,
герцогиня  жестом попросила дать ей возможность закончить. Закатав  рукав,  она
обнажила  предплечье.  Ричард сразу узнал рану, нанесенную  кинжалом  мрисвиза.
Никогда еще он так не жалел, что не обладает искусством исцелять. Он был  готов
на все, что угодно, лишь бы убрать эти багровые шрамы с ее прекрасной руки.
     Герцогиня опустила рукав.
     -  Это  пустяки.  Заживет  через несколько дней, -  сказала  она,  видимо,
догадавшись по лицу Ричарда, о чем он думает, и постучала себя по груди.  -  Но
рана  здесь не излечится никогда. Его кровь хлынула на меня... Это было ужасно!
Со  стыдом вынуждена признаться, что кричала не переставая до тех пор, пока  не
сорвала с себя платье и не смыла кровь. Я каждую ночь боюсь, что проснусь и мне
снова почудится, что я вся в крови. С тех пор я сплю без одежды.
     Лучше  бы  ей было высказаться как-то иначе: воображение сразу  нарисовало
Ричарду  весьма  живописную картинку. Он не мог оторвать глаз от  ее  обтянутой
розовым  шелком  груди. Ричард потянулся за кружкой, но опять  коснулся  губами
следа губной помады. На лбу у него выступил пот.
     - Мы, кажется, говорили о каком-то условии?
     -  Простите,  Магистр  Рал.  Просто мне  хотелось,  чтобы  вы  поняли  мое
состояние. - Она обхватила себя руками, и платье у нее на груди натянулось  еще
больше.
     Ричард уставился на поднос с ужином и потер лоб.
     - Я уже понял. Так что за условие? Герцогиня села прямее.
     - Я сдам вам Кельтон в обмен на вашу личную защиту.
     - Что? - вскинул глаза Ричард.
     - Я видела трупы этих тварей перед дворцом. Говорят, что никто, кроме вас,
не в состоянии их убить. Я до смерти боюсь этих чудовищ. Если я присоединюсь  к
вам,  Орден может наслать их и на меня. Так что, если вы позволите мне остаться
здесь, рядом с вами, под вашей защитой, пока не минует угроза, Кельтон - ваш.
     Ричард наклонился к ней:
     -  Вы  всего лишь ищете безопасности? Герцогиня кивнула. Она явно боялась,
что за ее следующие слова ей тут же снесут голову.
     -  Я  хочу, чтобы мне предоставили комнату рядом с вашей, чтобы  вы  могли
успеть прийти мне на помощь.
     - И?..
     Она наконец отважилась посмотреть ему прямо в глаза.
     -  И...  все. Таково мое условие. Ричард расхохотался. Тревога,  сжимавшая
его грудь, улетучилась.
     -  Вы  всего  лишь хотите, чтобы я защищал вас так, как мои  телохранители
защищают меня? Герцогиня, это даже и не условие, а всего лишь небольшая услуга.
Я  понимаю ваше желание спрятаться от беспощадных врагов. Я согласен. Я живу  в
гостевых  комнатах.  -  Он указал рукой. - Вон там. Все они  пустуют.  Как  наш
союзник  и  моя  почетная гостья вы можете сами выбрать себе  покои  по  вашему
вкусу. Если от этого вам будет спокойнее, займите комнату рядом с моей.
     На  ее  лице расцвела такая улыбка, что Ричард невольно зажмурился. Прижав
руки к груди, герцогиня глубоко выдохнула, будто сбрасывая с души тяжкий груз.
     - О, благодарю вас, Магистр Рал1 Ричард отбросил волосы со лба.
     -  Завтра  утром первым делом нужно будет отправить в Кельтон делегацию  в
сопровождении моих солдат. Ваши войска должны перейти под наше командование.
     -  Перейти  под  ваше... Ах да, конечно. Завтра. Я сама напишу  письмо,  а
также  составлю  список всех наших должностных лиц, которых нужно  поставить  в
известность.  Скоро  Кельтон  станет частью  Д'Хары.  -  Она  склонила  изящную
головку,  и  черные кудри рассыпались по ее розовым щечкам. - Для  нас  большая
честь  быть  первыми,  кто  присоединился к вам.  Кельтон  будет  сражаться  за
свободу.
     Ричард, в свою очередь, вздохнул с облегчением.
     - Благодарю, герцогиня... Или мне следует называть вас королева Лумхольц?
     Герцогиня непринужденно откинулась на стуле.
     -  Ни то, ни другое. - Она положила ногу на ногу. - Называйте меня Катрин,
Магистр Рал.
     -  Хорошо,  Катрин, тогда и вы зовите меня Ричард. Откровенно говоря,  мне
уже  начинает  надоедать, что все называют меня... - Тут он  встретился  с  ней
взглядом и напрочь забыл, что хотел сказать.
     Застенчиво  улыбаясь, герцогиня наклонилась вперед, и грудь  ее  легла  на
стол. Глядя, как она накручивает на пальчик прядь волос, Ричард сообразил,  что
снова  приподнимается  со стула. Он заставил себя сесть и  опять  уставился  на
стоящий перед ним поднос.
     -  Значит,  Ричард.  - Она рассмеялась низким и очень женственным  смехом,
совсем не свойственным благовоспитанным дамам. Ричард замер. Дыхание его  вдруг
сделалось тяжелым и хриплым. - Не знаю, смогу ли я привыкнуть называть по имени
такого великого человек, как Магистр Д'Хары!
     -  Возможно,  Катрин,  для  этого нужно всего лишь  немножко  практики,  -
улыбнулся Ричард.
     -  Да, практики, - странным голосом повторила она, и внезапно на щеках  ее
вспыхнул  румянец.  -  Нет,  вы только посмотрите  -  опять  я  за  свое!  Ваши
невероятные  серые глаза заставляют женщин терять разум! Лучше  я  покину  вас,
чтобы вы могли спокойно доесть ужин, пока он не остыл окончательно. - Ее взгляд
медленно переместился с лица Ричарда на поднос. - Выглядит весьма аппетитно...
     - Позвольте мне предложить и вам что-нибудь поесть! - вскочил Ричард.
     Герцогиня вместе со стулом отодвинулась от стола.
     -  Нет-нет, я не могу позволить себе... Вы, очень занятой человек,  и  без
того уже были очень добры ко мне.
     -  Я  вовсе не занят. Просто решил перекусить перед сном. Ну, хорошо -  по
крайней  мере  вы ведь не откажетесь посидеть со мной, пока я ем, и,  возможно,
все-таки  разделите со мной трапезу? Здесь гораздо больше, чем  я  в  состоянии
съесть один... Еда пропадет напрасно.
     Герцогиня снова придвинулась к столу.
     -   Что  же,  кушанья  выглядят  весьма  соблазнительно...  И  раз  вы  не
собираетесь съедать все... Тогда я, пожалуй, тоже что-нибудь съем.
     
     -  Что вы предпочитаете? - заулыбался Ричард. - Жаркое, яйца с пряностями,
рис, баранину?
     При  упоминании о баранине герцогиня оживилась. Ричард протянул ей тарелку
с  бараньими  ребрышками. Сам он вообще не собирался их есть.  С  тех  пор  как
проявился  его  дар,  ему стал противен вкус мяса. Это было  как-то  связано  с
магией,  потому  что,  как  объяснили ему сестры Света,  во  всем  должно  быть
равновесие.  Поскольку  Ричард  -  боевой чародей,  он  таким  образом  как  бы
уравновешивал те убийства, которые время от времени ему приходится совершать.
     Ричард  предложил  герцогине  нож и вилку,  но  она  покачала  головой  и,
улыбнувшись, взяла ребрышко пальцами.
     -  У  кельтонцев существует поговорка - если ешь что-то вкусное, ничто  не
должно стоять между тобой и этим блюдом.
     -  Что  ж,  я надеюсь, это достаточно вкусно, - словно со стороны  услышал
Ричард свой голос. Впервые за много дней он не чувствовал себя одиноким.
     Не  сводя  с него своих карих глаз, герцогиня оперлась на локти и откусила
кусочек. Ричард ждал.
     - Ну и как? Вкусно?
     Вместо  ответа она закатила глаза и зажмурилась, изображая восторг.  Потом
снова  уставилась  на Ричарда, восстановив возникшую между ними  связь.  Полные
губы  приоткрылись,  и ровные белоснежные зубки оторвали сочный  кусок.  Ричард
подумал, что ни разу не видел, чтобы кто-то так медленно ел.
     Разломав  хлеб  пополам, он отдал герцогине ту половину, где  было  больше
масла.  Сам  он принялся собирать корочкой остатки риса, но замер, увидев,  как
она одним движением слизнула масло с хлеба.
     -  Мне  нравится чувствовать на языке его мягкость, - чуть слышно пояснила
она, видя изумление Ричарда, и неожиданно выронила хлеб из скользких пальцев.
     Герцогиня  снова взялась за ребрышки, а Ричард так и сидел с  недонесенным
до рта куском хлеба.
     Покончив с бараниной, герцогиня длинным гибким язычком облизала губы.
     - Никогда ничего вкуснее не ела. Она взяла яйцо и откусила половину.
     - М-м... Замечательно!
     Оставшуюся половину герцогиня поднесла к губам Ричарда.
     - Вот, попробуйте сами.
     Ричард  как зачарованный послушно открыл рот, и герцогиня быстро  впихнула
туда яйцо. Ричарду оставалось либо проглотить, либо выплюнуть. Он прожевал.
     Довольная герцогиня пробежалась взглядом по подносу.
     -Что  тут у нас еще есть? О Ричард, неужели это... - Она подняла  миску  с
грушами, и взбитые сливки потекли по ее пальцам. - О да... Ах, Ричард,  это  же
объедение! Ну-ка попробуйте.
     Прежде чем Ричард успел что-то сообразить, палец герцогини оказался у него
во рту.
     - Оближите как следует, - велела она. - Правда ведь, очень вкусно?
     Ричард,  потерявший  дар  речи, только кивнул,  когда  она  вынула  палец.
Герцогиня помахала перед ним испачканной в сливках ладошкой.
     - Ой, пожалуйста, слизните и это, пока не упало на платье!
     Ричард  покорно взял ее руку и поднес ко рту. Когда он коснулся губами  ее
кожи, кровь в нем вскипела и сердце едва не выскочило.
     Герцогиня засмеялась низким грудным смехом.
     - Щекотно! У вас жесткий язык. Ричард выпустил ее руку.
     - Прошу прощения, - прошептал он.
     -  Не  будьте глупым! Я не сказала, что мне это не нравится.  -  Их  глаза
встретились,  и  Ричард  с  трудом поборол желание  погладить  ее  по  волосам.
Герцогиня  дышала  так  же  тяжело, как и он. Величайшим  усилием  воли  Ричард
заставил себя встать.
     - Уже поздно, Катрин, и я действительно очень устал.
     Она  тут же поднялась легким грациозным движением, и шелковое платье четко
обрисовало ее великолепную фигуру. Герцогиня взяла его под руку, и Ричард  чуть
было окончательно не потерял контроль над собой.
     -  Покажите  мне,  какая  комната  ваша?  Они  вышли  из  комнаты.  Ричард
чувствовал  плечом упругую грудь Катрин. Неподалеку, скрестив  руки  на  груди,
стояли  Улик  с Иганом, а в каждом конце коридора дежурили Раина и Кара.  Никто
не проронил ни слова. В полном молчании Ричард двинулся к гостевым покоям.
     Катрин  свободной  рукой настойчиво поглаживала ему  плечо.  Жар  ее  тела
пробирал Ричарда до костей. Он удивлялся, как еще умудряется переставлять ноги.
     Дойдя до крыла, где находились гостевые покои, он жестом подозвал Улика  с
Иганом.
     -  Встаньте  тут. И пусть один из вас все время дежурит. Я не хочу,  чтобы
кто бы то ни было шастал ночью по коридору. - Он бросил взгляд на Морд-Сит. - В
том числе и они.
     Телохранители, не задавая лишних вопросов, кивнули, а Ричард провел Катрин
дальше   по   коридору.  Герцогиня  еще  теснее  прижалась  к  нему,  продолжая
поглаживать его руку.
     -  Я  думаю, эта комната вполне подойдет. Приоткрыв рот, герцогиня нежными
пальчиками потеребила его за рубашку.
     - Да, - выдохнула она. - Вот эта комната. Ричард собрал волю в кулак.
     - Я займу соседнюю. Так что чувствуйте себя в безопасности.
     - Что?! - Кровь отхлынула от ее лица. -- О, Ричард, пожалуйста...
     - Спокойной ночи, Катрин. Она сжала его руку.
     -- Но... но вы тоже должны зайти! Пожалуйста, Ричард! Мне будет страшно!
      Ричард осторожно разжал ее пальцы.
     - В вашей комнате вам ничто не грозит, Катрин.
     - Но они могут уже поджидать меня там! Прошу вас, Ричард, войдите со мной!
Ричард ободряюще улыбнулся.
     -  Там  никого нет. Я бы почувствовал опасность. Ведь я волшебник,  вы  не
забыли?  Спите спокойно, а я буду в двух шагах от вас. Ничто не потревожит  ваш
покой, клянусь вам!
     Он  распахнул  дверь, протянул ей стоящую на приступке  у  двери  лампу  и
легонько подтолкнул ее в спину, заставляя войти.
     Герцогиня повернулась и провела пальчиком по его груди.
     - Я увижу вас завтра? Ричард убрал ее руку.
     - Не сомневайтесь. Завтра мы с вами должны сделать много дел.
     Закрыв за ней дверь, он двинулся к соседней комнате. Морд-Сит не сводили с
него глаз. Они уселись на пол у стены, взяв руки эйджилы. Похоже было, что  они
собираются просидеть так всю ночь.
     Ричард посмотрел на закрытую дверь комнаты Катрин. В голове у него истошно
визжал какой-то Требовательный голосок. Ричард решительно вошел в свою комнату,
закрыл  дверь  и  прижался к ней лбом, пытаясь перевести дух.  Надо  не  забыть
запереть дверь на засов, мысленно напомнил он себе.
     Почти  упав  на  край кровати, Ричард сжал лицо ладонями.  Да  что  с  ним
творится? Рубашка вся мокрая от пота! Почему эта женщина вызывает у него  такие
мысли?  С  ними  почти  невозможно бороться!  Он  вспомнил,  как  сестры  Света
говорили, что мужчины не способны контролировать кое-какие свои желания.
     С  огромным трудом он извлек из ножен Меч Истины. Сияние клинка  наполнило
комнату.  Воткнув  лезвие в пол, Ричард прижался лбом  к  рукоятке  и  позволил
магической  ярости клинка овладеть им. Шквал гнева пронизал  его  душу.  Ричард
надеялся, что этого будет достаточно, чтобы привести его в чувство.
     Краешком сознания он чувствовал, что танцует со смертью и на этот раз  меч
не сможет его спасти. Но вместе с тем он понимал, что выбора у него нет.

                                   Глава 21
     
     Сестра Филиппа выпрямилась во весь свой и без того внушительный рост.
     -  Боюсь, что вы не вполне разобрались, аббатиса. Может быть, если  бы  вы
подумали  немного  больше,  то поняли бы, что три тысячи  лет  успешной  работы
подтверждают эту необходимость.
     Верна,  облокотившись  на  стол, уперлась подбородком  в  тыльную  сторону
ладони, чтобы перстень аббатисы бросался в глаза любому, кто на нее посмотрит.
     -  Благодарю за мудрый совет, сестра, но я достаточно внимательно  изучила
данное дело. Нет смысла копать колодец в сухом месте. Жажда увеличится, но вода
не появится.
     На мгновение сестра Филиппа утратила свою обычную невозмутимость.
     -  Но,  аббатиса... Как еще выяснить, готов ли воспитанник к  тому,  чтобы
снять  с него Рада-Хань. Способ, который сейчас применяется, - единственный  из
возможных.
     Пробежав  глазами  очередной отчет, Верна поморщилась  и,  отложив  его  в
сторону, целиком перенесла внимание на советницу.
     -  Сколько  тебе  лет,  сестра? Темные глаза сестры  Филиппы  не  выразили
ничего.
     -  Четыреста семьдесят девять, аббатиса. Верна почувствовала укол зависти.
Сестра  Филиппа  выглядела моложе ее, хотя была старше на  триста  лет.  Поиски
Ричарда  дорого обошлись Берне. Теперь у Филиппы всегда будет фора во  времени,
чтобы учиться чему-то новому.
     - И сколько из них ты провела во Дворце Пророков?
     -  Четыреста  семьдесят,  аббатиса. - Легкая издевка,  с  которой  Филиппа
произнесла  ее  титул, была едва уловимой, если не вслушиваться. Верна  слушала
внимательно.
     - Стало быть, Создатель предоставил тебе четыреста семьдесят лет, чтобы ты
постигла  его  помыслы и научилась помогать юным волшебникам справляться  с  их
даром.  И  за  все это время ты не сумела разобраться, как определять  свойства
натуры своих учеников?
     - Нет, аббатиса, это не совсем то, что я...
     -  Ты  хотела  сказать  мне,  сестра, что сестрам  Света  не  хватает  ума
сообразить,  готов  ли  обучавшийся в течение  двухсот  лет  юноша  перейти  на
следующую  ступень, не подвергая его жестокому испытанию? Неужели ты  так  мало
ценишь  наши  способности? И сомневаешься в мудрости Создателя, избравшего  нас
для  этой  работы? Ты хотела сказать, что Создатель избрал нас,  предоставил  в
распоряжение  тысячелетний  опыт,  а мы по-прежнему  слишком  глупы,  чтобы  им
воспользоваться?
     - Мне кажется, аббатиса, возможно...
     -  В  разрешении  отказано.  Это дикость - использовать  Рада-Хань,  чтобы
причинять человеку невыносимую боль. Это может нанести непоправимый вред разуму
ученика.  Насколько я знаю, иногда юноши умирали во время этого испытания!  Так
что  ступай  и передай сестрам, пусть разрабатывают иную методику,  без  крови,
рвоты  и  криков. Можешь даже предложить им такой принципиально  новый  подход,
как...  Ну, не знаю, допустим, простая беседа. Если только кто-то из сестер  не
считает, что ученики способны обвести их вокруг пальца. В таком случае я жду от
них соответствующего доклада, чтобы занести это в их личное дело.
     Сестра Филиппа помолчала, по всей вероятности, взвешивая, стоит ли спорить
дальше. Наконец она нехотя поклонилась.
     - Мудрое решение, аббатиса. Благодарю за то, что просветили меня.
     Она повернулась к двери, но Верна остановила ее.
     - Я тебя понимаю, сестра. Меня учили тому же, и я, как и ты, в это верила.
Но  молодой  человек,  едва  достигший двадцати лет,  показал  мне,  помог  мне
увидеть,  как  сильно я ошибалась. Порой Создатель доносит  до  нас  свой  свет
довольно  неожиданным  способом,  но Он ждет,  что  мы  готовы  воспринять  Его
мудрость, какими бы путями она к нам ни попала.
     - Вы говорите о юном Ричарде?
     Верна провела ногтем по стопке документов.
     -  Да.  -  И,  отбросив  официальный тон, продолжала:  -  И  вот  что  мне
открылось, Филиппа: эти юноши, эти волшебники, рано или поздно выйдут в большой
мир,  и мир сам испытает их. Во имя Создателя им часто придется делать нелегкий
выбор,  и  речь идет о той душевной боли, которую они испытают при этом.  А  их
умение  стойко  переносить пытки ничего не говорит нам об их твердости  духа  и
способности к состраданию. Ты сама, Филиппа, прошла испытание болью. Ты мечтала
стать  аббатисой.  Четыреста  лет  ты  трудилась  ради  достижения  этой  цели.
Оказалось,  что  все зря. И все же ты ни разу не сказала мне ни одного  резкого
слова,  хотя  наверняка испытываешь боль каждый раз, когда видишь меня.  Но  ты
стараешься  помочь мне справляться с моими обязанностями и трудишься  на  благо
Дворца,  несмотря на боль, которая не утихает у тебя в душе. И разве ты служила
бы  мне  лучше,  заставь  я  тебя пройти испытание  пыткой,  чтобы  стать  моей
советницей? Ты выдержала бы его - но разве это что-нибудь доказало бы?
     Щеки сестры Филиппы вспыхнули.
     -  Не стану лгать, притворяясь, что согласна с тобой, но теперь по крайней
мере  я  вижу, что ты действительно старательно копала колодец и забросила  его
затем,  чтобы  не  делать  лишних  усилий. Я немедленно  передам  сестрам  твое
указание, Верна.
     -  Спасибо,  Филиппа, - улыбнулась Верна. На губах Филиппы мелькнула  тень
ответной улыбки.
     - Ричард на многое заставил нас взглянуть по-иному. Я была уверена, что он
попытаете всех нас перебить, а он вместо этого проявил больше заботы о  Дворце,
чем любой волшебник за последние три тысячи лет.
     Верна рассмеялась.
     - Если бы ты только знала, сколько раз я молила
     Создателя  дать  мне силы, чтобы не задушить этого Мальчишку  собственными
руками!
     Когда  Филиппа  выходила, Верна увидела в приемной  Милли,  которая  ждала
разрешения  войти  и  начать уборку. Сладко зевнув и потянувшись,  Верна  взяла
отчет,  который  отложила  во  время разговора, и  вышла  из  кабинета.  Жестом
разрешив Милли заняться уборкой, она повернулась к сестрам Дульчи и Фебе.
     Не  успела  Верна  открыть рот, как сестра Дульчи встала,  держа  в  руках
пачку бумаг.
     - Если вы закончили, аббатиса, просмотрите, пожалуйста, новые.
     Верна взяла пачку и пристроила под мышку.
     -  Хорошо,  я  ими  займусь. Однако уже поздно. Почему  бы  вам  не  пойти
отдохнуть?
     - Не стоит беспокоиться, аббатиса, - покачала головой Феба. - Мне нравится
моя работа и...
     -  И завтра нам предстоит еще один трудный и долгий день. Я не хочу, чтобы
вы сидели тут и клевали носом. Так что убирайтесь отсюда. Обе. Немедленно.
     Феба схватила лежащие перед ней бумаги, явно намереваясь еще поработать  в
своем кабинете. Похоже, Феба считала себя участницей какой-то бумажной гонки  и
трудилась как пчелка, словно боялась, что Верна ее перегонит. Дульчи  же  взяла
лишь  свою чашку, а бумаги оставила на столе. Она работала методично, не спеша,
но  при  этом умудрялась справляться с уймой бумаг. Впрочем, ни ей, ни Фебе  не
стоило опасаться, что Верна их перегонит. С каждым днем новоиспеченная аббатиса
отставала все больше и больше.
     Сестры   откланялись,  выразив  надежду,  что  Создатель  дарует  аббатисе
спокойный сон.
     Верна подождала, пока они дойдут до внешней двери.
     -  О,  сестра  Дульчи, есть одно дело. Я бы хотела,  чтобы  ты  завтра  им
занялась.
     -  Конечно,  аббатиса.  Что от меня требуется? Верна положила  принесенный
доклад на стол Дульчи, чтобы утром он сразу попал ей на глаза.
     -  Некая  девушка просит финансовой поддержки. Один из наших воспитанников
скоро станет отцом.
     -  Ой,  как  хорошо! - обрадовалась Феба. - Мы помолимся,  чтобы  это  был
мальчик и чтобы он родился с даром! В Танимуре не рождалось ни одного ребенка с
даром с... Не припомню даже, с каких времен! Может, на этот раз...
     Сердитый взгляд Верны заставил ее замолчать. Аббатиса обратилась к  сестре
Дульчи:
     -  Я  хочу  видеть эту юную особу и юношу, ответственного за  ее  нынешнее
состояние. Завтра ты организуешь встречу. Возможно, ее родителей тоже стоило бы
пригласить.
     Сестра Дульчи невозмутимо спросила:
     -  А  что, есть какие-то сложности, аббатиса? Верна крепче прижала к  себе
кипу документов.
     - Пожалуй, я бы сказала, что есть. Один из наших юнцов обрюхатил девушку.
     Поставив чашку с чаем обратно на стол, сестра Дульчи шагнула вперед.
     - Но, аббатиса, именно для этого мы отпускаем наших воспитанников в город.
Там они не только дают волю своим инстинктам, чтобы посторонние мысли не мешали
им в учебе, но также иногда способствуют рождению младенцев, наделенных даром.
     - Я не позволю обитателям Дворца портить жизнь горожанам!
     Голубые глаза сестры Дульчи скользнули по простому синему платью Верны.
     - Аббатиса, мужчин порой одолевают разные желания...
     - Меня тоже, сестра, но, хвала Создателю, я еще никого не удавила.
     Феба прыснула в кулачок, но тут же осеклась под грозным взглядом Дульчи.
     -   У  мужчин  другие  потребности,  аббатиса.  И  они  не  способны  себя
контролировать.  А  подобные  простые  развлечения  позволяют  им  быть   более
сосредоточенными  в  учебе. Дворец вполне может позволить  себе  оплачивать  их
похождения.  К  тому же цена невелика, если принять во внимание тот  факт,  что
иногда в результате мы приобретаем еще одного юного волшебника.
     -  Задача  Дворца - обучить молодых людей владеть своим даром и  полностью
сознавать,   что   на  них  лежит  ответственность  за  последствия.   Подобное
попустительство сводит на нет все наше обучение, - резко возразила Верна. - Что
же  касается  надежды,  будто  в результате этих беспорядочных  связей  родится
младенец,  наделенный даром, то это весьма сомнительно. Возможно, их  рождалось
бы  больше,  если бы наши воспитанники серьезнее относились к таким вещам.  По-
моему,   обилие  связей  лишь  уменьшает  их  способность  передавать  дар   по
наследству.
     -  Или,  наоборот,  до предела увеличивают те минимальные  шансы,  которые
существуют сейчас.
     -  Возможно, - пожала плечами Верна. - Но я точно знаю, что местные рыбаки
не  просиживают всю жизнь у одной и той же лунки только потому, что когда-то им
посчастливилось  поймать там крупную рыбу. А поскольку мы,  говоря  фигурально,
закидываем широкий невод, то, полагаю, пришла пора двигаться дальше по течению.
     Сестра Дульчи сплела пальцы. Она с трудом сохраняла терпение.
     - Аббатиса, Создатель благословил людей, даровав им плотские радости, и мы
не  в  силах  этому противостоять. Мужчины и женщины и впредь будут  заниматься
тем, что доставляет им удовольствие.
     - Разумеется, будут! Но оплачивать результаты этих занятий значит поощрять
безответственность. Сколько детей выросли без отцов только лишь потому, что  мы
даем женщинам, забеременевшим от наших воспитанников, деньги? Сколько жизней мы
исковеркали своим золотом? Детских жизней, сестра!
     Сестра Дульчи недоуменно развела руками:
     - Но наше золото дает им возможность прокормить себя и ребенка!
     -  Наше  золото  дает  женщинам  Танимуры возможность  просто-напросто  не
работать!  -  Верна махнула рукой, указывая на город. - Мы унижаем людей  нашим
золотом! Наше дело - учить волшебников, а не разводить, как скот!
     Сестра Дульчи побагровела.
     -  Неужели мы будем так бессердечны, что откажем им в небольшом количестве
золота?  Детей,  наделенных  даром, рождается все  меньше,  и  их  все  труднее
находить. Новые жизни важнее золота!
     -  Я  читала  отчеты.  Едва  ли это можно назвать  "небольшим  количеством
золота".  Но суть не в этом. Суть в том, что мы подрываем доверие к тому,  чему
сами же учим. Представь, что мы будем учить абсолютной правдивости, но при этом
давать пенни за каждую ложь. Каким, по-твоему, будет результат?
     Сестра Феба рассмеялась, прикрыв рот рукой.
     - Смею предположить, что вскорости мы обнищаем.
     Голубые глаза сестры Дульчи превратились в ледышки.
     -  Не  думала  я, что вы так бессердечны, аббатиса, и способны  обречь  на
голод новорожденных чад Создателя!
     -  Создатель дал их матерям грудь, чтобы вскармливать младенцев, а не  для
того, чтобы получать дармовое золото от Дворца.
     Сестра Дульчи на мгновение потеряла дар речи.
     - Но мужчины неспособны контролировать свои потребности!
     Голос Верны стал угрожающе низким.
     -  Они неспособны их контролировать, если колдунья наложит чары. Никто  из
сестер  не  накладывал чар ни на одну женщину города. Следует ли мне напоминать
тебе,  что если кто-то себе это позволит, то ей повезет, если ее лишь  выдворят
из Дворца, а не вздернут на воротах?
     Дульчи побелела как полотно.
     - Я не то...
     Верна задумчиво поглядела в потолок.
     -  Насколько я помню, в последний раз сестру Света изобличили в  том,  что
она применила любовные чары... постойте... лет пятьдесят назад?
     У сестры Дульчи забегали глаза.
     -  Это  была послушница, аббатиса, а не сестра. Верна посмотрела на нее  в
упор.
     -  И  если память мне не изменяет, ты тогда тоже входила в состав суда.  -
Дульчи  кивнула.  - И голосовала за повешение. Эта девчушка провела  во  Дворце
всего несколько лет, а ты голосовала за смертный приговор.
     - Таков закон, аббатиса, - промямлила Дульчи, не поднимая глаз.
     - Самое суровое из наказаний, предусмотренных за этот проступок.
     - Другие проголосовали так же, как я. Верна кивнула:
     -  Да,  половина. Голоса разделились поровну, и аббатиса Аннелина  приняла
окончательное решение, проголосовав за изгнание.
     Сестра Дульчи подняла голову.
     -  И я до сих пор считаю, что аббатиса была неправа. Вальдора поклялась  в
вечной  мести. Поклялась уничтожить Дворец Пророков. Плюнула аббатисе в лицо  и
поклялась в один прекрасный день убить ее.
     Верна изогнула бровь.
     -  Мне  всегда  хотелось знать, почему тебя тогда назначили  членом  суда,
Дульчи.
     Сестра Дульчи судорожно сглотнула.
     - Потому что я учила ее.
     -  Вот  как?  -  Верна прищелкнула языком. - И где же, по-твоему,  девушка
научилась приворотному заклинанию?
     В лицо сестры Дульчи бросилась краска.
     -  Нам  так  и  не удалось выяснить это точно. Вероятно, у  своей  матери.
Матери частенько учат дочерей таким вещам.
     -  Да,  я  слышала,  но мне трудно судить. Моя Мать не  владела  даром,  я
получила его через поколение, от бабушки. Но твоя мать, если я правильно помню,
даром обладала...
     -  Обладала.  -  Сестра Дульчи поцеловала кольцо на пальце: жест,  который
сестры  делают часто, но почти никогда - на людях. - Уже поздно, аббатиса.  Нам
не хотелось бы отнимать у вас время.
     - Что ж, тогда спокойной ночи, - любезно улыбнулась Верна.
     Сестра Дульчи чопорно ей поклонилась.
     -  Как  вы велели, аббатиса, завтра я приведу к вам эту девушку и молодого
волшебника - после того, как посоветуюсь с сестрой Леомой.
     -  Вот  как? - приподняла бровь Верна. - Теперь сестра Леома выше  рангом,
чем аббатиса, да?
     - Конечно, нет, аббатиса, - вспыхнула сестра Дульчи. - Просто сестра Леома
просила, чтобы я..;
     Я  просто  подумала, что вы захотите, чтобы ваша советница знала  о  вашем
решении... Чтобы оно не застало ее... врасплох.
     -  Сестра  Леома - моя советница, сестра, и я сама сообщу ей о принимаемых
мною решениях - если сочту нужным.
     Феба  поворачивала свое круглое личико от Верны к Дульчи и  обратно,  ловя
каждую реплику, но помалкивала.
     -  Я сделаю все, как вы желаете, аббатиса, - сказала Дульчи. - Пожалуйста,
простите мое... излишнее рвение... Я только хотела помочь.
     Верна  пожала плечами, едва не уронив при этом кипу бумаг, которую держала
под мышкой.
     - Разумеется, сестра. Спокойной ночи,
     Приемная  опустела. Бормоча себе под нос ругательства, Верна  вернулась  в
кабинет  и  шмякнула  бумаги  на  стол рядом с  теми,  которые  еще  не  успела
просмотреть.  Милли  яростно скребла грязь в дальнем  углу,  где  ее  никто  не
заметил бы в ближайшую сотню лет.
     В  тишине,  нарушаемой лишь шорохом тряпки и бормотанием  уборщицы,  Верна
подошла к книжной полке и пробежала пальцем по древним кожаным переплетам.
     - Как поживают твои старые кости, Милли?
     -  Ох,  лучше  не спрашивайте, аббатиса, а то опять начнете терзать  меня,
пытаясь  излечить то, что не лечится. Годы, знаете ли.- Милли подвинула коленом
ведро и перешла к следующему участку ковра. --Все мы стареем. Должно быть,  сам
Создатель  позаботился,  чтобы  нельзя  было  излечить  человека  от  старости.
Впрочем,  здесь,  во  Дворце, время, что ни говори,  бежит  куда  медленнее.  -
Высунув  от усердия кончик языка, она старательно терла ковер. - Да,  Создатель
милостиво даровал мне больше лет жизни, чем я надеялась.
     Эта  маленькая  хрупкая женщина никогда не сидела в  праздности.  Даже  за
разговором  она не переставала возить тряпкой, или оттирать пальцем пятно,  или
отковыривать  ногтем  кусочек налипшей грязи, которого  никто,  кроме  нее,  не
видел.
     Верна достала наугад первый попавшийся фолиант и раскрыла.
     -  Что  ж,  я знаю, что аббатиса Аннелина была рада видеть тебя  рядом  на
протяжении всех этих лет.
     - О да, много лет, много. Да-да, много лет.
     -  Как я недавно открыла, у аббатисы мало возможности завести друзей.  Как
хорошо,  что у нее была ты. Не сомневаюсь, мне будет не менее приятно,  что  ты
всегда рядом.
     Милли негромко обругала упрямое пятно, никак не желавшее оттираться.
     -  Да-да, мы с ней частенько беседовали по ночам. Сударыня Энн была  такая
чудесная! Мудрая и добрая. Готова была выслушать любого, даже старую Милли.
     Верна, улыбнувшись, рассеянно перевернула страницу.
     - С твоей стороны было очень любезно. Я имею в виду с перстнем и письмом.
     Милли  подняла голову. На ее тонких губах заиграла усмешка.  На  мгновение
она даже перестала орудовать тряпкой.
     - А, так вы тоже хотите об этом узнать, как другие!
     Верна резко захлопнула том.
     - Другие? Какие другие?
     Милли окунула тряпку в ведро и крепко отжала.
     -  Да  другие сестры. Леома, Дульчи, Марена, Филиппа, кто же еще. Они  вам
все прекрасно знакомы. - Милли проворно стерла одной только ей видимое пятнышко
на  книжной  полке. - Кто-то еще тоже спрашивал, только я уже и не  помню  кто.
Возраст,  знаете ли. После похорон мне от них отбою не было. Но  все  приходили
поодиночке, имейте в виду. - Милли хихикнула. - И знаете что? Все так и зыркали
по углам, когда спрашивали об этом. Верна поставила фолиант на место.
     - И что же ты им ответила? Милли опять сунула тряпку в ведро.
     -  Сказала  правду,  конечно. И вам скажу то  же  самое,  если  вы  хотите
послушать.
     - Хочу, - кивнула Верна, стараясь не выдать своего нетерпения. - Поскольку
я  теперь аббатиса, значит, должна знать правду. Передохни-ка чуть-чуть, Милли,
и расскажи мне.
     Болезненно  охнув,  Милли  поднялась на ноги и  бросила  на  Верну  острый
взгляд.
     -  Что ж, спасибо на добром слове, аббатиса. Но у меня есть работа, знаете
ли.  Мне  вовсе  не хочется, чтобы вы подумали, будто я лентяйка и  предпочитаю
работать языком, а не тряпкой.
     Верна потрепала ее по плечу.
     - Не беспокойся на этот счет, Милли. Расскажи мне об аббатисе Аннелине.
     -  Ну,  значит,  бедняжка лежала на смертном одре, когда  я  ее  видела  в
последний  раз.  Я ведь убирала и в покоях пророка. Там я ее и  увидела,  когда
пришла прибираться. Никому, кроме меня, аббатиса не доверяла убираться в покоях
Натана.  Не  скажу,  что я ее осуждаю за это; пророк был со мной  всегда  добр.
Разве что иногда вдруг выходил из себя и начинал орать. Ну, да вы знаете.  Нет,
не  на  меня, а возмущаться, что сидит взаперти столько лет. Я его понимаю.  На
его месте любой бы свихнулся от такого сидения.
     Верна откашлялась.
     - Наверное, тебе было тяжело увидеть аббатису при смерти?
     Милли коснулась руки Верны.
     -  Вы  даже  представить себе не можете, как тяжело! У меня просто  сердце
разрывается. Ей было очень больно, я видела, но она ничем этого не показывала.
Была такой же ласковой, как всегда.
     Верна нетерпеливо покусывала губу.
     - Ты хотела рассказать мне о перстне и о письме.
     -  Ах да. - Милли протянула руку и сняла с плеча Верны ворсинку. - Давайте
я буду время от времени чистить вам платье? Нехорошо, чтобы люди подумали...
     Верна ласково, но решительно убрала с плеча сморщенную руку старушки.
     -  Милли, для меня это важно. Не могла бы ты рассказать, как к тебе  попал
перстень? Милли виновато улыбнулась.
     -  Энн  сказала, что умирает. Так вот прямо и заявила: "Милли, я  умираю".
Ну,  я,  конечно,  расплакалась. Мы ведь столько  лет  были  подругами!  А  она
улыбнулась,  взяла меня за руку, вот как вы сейчас, и сказала, что  хочет  дать
мне  последнее поручение. Потом сняла с пальца кольцо и отдала мне. А в  другую
руку сунула запечатанное письмо с оттиском кольца на печати. Она велела, чтобы,
когда  все уйдут на похороны, я положила кольцо с письмом на постамент, который
мне  нужно  будет  взять здесь. Наказала быть осторожной  и  потом  их  уже  не
трогать,  потому как заклятие, которое она наложила на письмо  и  кольцо,  меня
убьет.  Энн  несколько  раз  повторила мне, что  я  должна  делать  и  в  какой
последовательности. Я и сделала все, как она говорила. А после  того,  как  она
отдала мне кольцо, я ее больше не видела.
     Верна  посмотрела  в  окно,  на сад, куда до  сих  пор  не  нашла  времени
выбраться.
     - И когда это было?
     -  А  вот этого вопроса мне никто не задавал, - пробормотала себе под  нос
Милли  и  задумчиво  потеребила губу. - Дайте-ка  сообразить...  Давненько  это
случилось... Еще до зимнего солнцестояния. Да, в тот день вы как раз  уехали  с
молодым  Ричардом. Вот кто был хорошим мальчиком! Ясный, как  солнечный  денек.
Всегда здоровался со мной и улыбался. Другие юнцы меня не замечают, даже если я
стою  прямо у них перед носом, а у Ричарда всегда находилось ласковое  словечко
для старой Милли.
     Но  Верна  ее  уже  почти не слушала. Она вспомнила тот  день,  о  котором
говорила  Милли. Они с Уорреном поехали с Ричардом, чтобы помочь  ему  миновать
щит,   не  позволяющий  воспитанникам  покинуть  Дворец  Пророков.  Потом   они
отправились  в земли народа бака-бан-мана - Долина Заблудших была родиной  этих
людей.  Родиной,  которой  они лишились три тысячи  лет  назад.  Ричард  обещал
вернуть им ее, и ему нужна была помощь их мудрой женщины.
     Чтобы  уничтожить  Башни Погибели и возродить долину,  Ричард  использовал
невообразимую  мощь,  прибегнув не только к Магии  Приращения,  но  и  к  Магии
Ущерба.  А  потом он отправился в далекое путешествие, чтобы помешать Владетелю
пройти  сквозь врата и вторгнуться в мир живых. Зимнее солнцестояние  пришло  и
минуло,  поэтому  Верна  знала,  что  Искатель  справился  с  этой  практически
невозможной задачей.
     Внезапно она резко повернулась к Милли:
     - Это было почти месяц назад. Задолго до ее смерти.
     - Ну да, около того, - кивнула Милли.
     -  Ты  хочешь  сказать, что Энн отдала тебе кольцо еще за  три  недели  до
смерти? Милли снова кивнула.
     - Но почему?
     - Она объяснила, что хочет отдать его мне, пока она еще в сознании и может
попрощаться со мной и дать точные указания.
     -  Понятно. А когда ты убирала в этих покоях потом, она действительно была
уже без сознания? Милли, вздохнув, пожала плечами.
     -  Я  же  говорю, что больше ее не видела. Когда я в следующий раз  хотела
прибраться  там,  стражники меня не пустили. Сказали, что это приказ  Натана  и
аббатисы.  Натан лечил аббатису и, я так понимаю, не хотел, чтобы  ему  мешали.
Ну, я и ушла на цыпочках, стараясь меньше шуметь.
     Верна вздохнула.
     -  Что  ж,  спасибо  тебе  за рассказ, Милли. -  Она  оглядела  заваленный
бумагами  стол. - Пожалуй, пора и мне возвращаться к работе, а то все подумают,
что я лентяйка.
     -  Ох,  как  мне  жалко вас, аббатиса! Ночь такая чудесная, теплая!  Самое
время гулять по саду!
     -  У  меня  столько  работы, что нет времени даже  нос  туда  высунуть,  -
хмыкнула Верна.
     Милли уставилась на ведро с водой и вдруг встрепенулась.
     - Аббатиса! Я только что вспомнила: Энн сказала мне еще кое-что!
     Верна поправила платье на плечах.
     -  Еще  кое-что?  То есть ты рассказала об этом другим,  но  мне  сообщить
забыла?
     -  Нет,  аббатиса, - прошептала Милли, подходя к ней вплотную. - Нет,  она
велела  передать только новой аббатисе, и никому больше. Почему-то у  меня  это
совсем вылетело из головы до этой минуты.
     -  Возможно,  она  наложила заклятие, чтобы ты забыла ее слова  для  всех,
кроме новой аббатисы.
     -  Все  может быть, - потеребив губу, согласилась Милли и посмотрела Верне
прямо  в  глаза. - Энн такое запросто могло прийти в голову. Иногда она  бывала
ужасно хитрой.
     Верна невесело улыбнулась.
     - Да уж, знаю не понаслышке. И что же она просила мне передать?
     - Она сказала, чтобы вы не надрывались с работой.
     - Это и есть послание?
      Милли кивнула и прошептала ей на ухо:
     -  Еще Энн просила меня передать, что вам нужно почаще отдыхать в саду.  И
непременно зайти в убежище аббатисы.
     - Убежище? Что еще за убежище? Милли, повернувшись, указала через окно:
     -  Там,  в  саду, есть маленький домик, его почти не видно за деревьями  и
кустами. Энн называла его своим убежищем. Я никогда не видела, что там  внутри.
Она  не  разрешала  мне  там  убирать. Сама все и мыла,  потому  что,  как  она
говорила,  это место, где можно побыть наедине с собой, и поэтому  туда  нельзя
пускать  посторонних.  Она  удалялась туда время  от  времени  -  может,  чтобы
помолиться Создателю или просто для того, чтобы побыть одной. И вам обязательно
нужно туда сходить, так она мне сказала.
     Верна раздраженно вздохнула.
     -  Похоже,  это  намек на то, что мне понадобится помощь Создателя,  чтобы
перебрать все эти бумажки! Ее шутки порой могли взбесить кого угодно!
     Милли хихикнула.
     - Да, аббатиса. Именно взбесить! - Вспыхнув, она прикрыла ладонями щеки. -
Да  простит  меня  Создатель! Энн была доброй женщиной. И шутки  ее  никому  не
причиняли зла.
     - Ну-ну...
     Потирая  виски, Верна подошла к столу. Она очень устала, и при взгляде  на
гору бумаг ее начинало мутить. Из открытого окна вливался свежий ночной воздух.
Она повернулась к старушке.
     -  Уже  поздно, Милли. Пойди поужинай и приляг отдохнуть. Твоим  косточкам
это не повредит.
     -  Вы  разрешаете, аббатиса? - Милли заулыбалась. - И вас не волнует,  что
ваш кабинет останется грязным?
     Верна негромко рассмеялась.
     -  Милли,  я столько лет провела в странствиях, что в конце концов  просто
влюбилась в грязь! Не беспокойся, все хорошо. Ступай отдохни.
     Милли собрала тряпки и подхватила ведро.
     - Тогда спокойной вам ночи, аббатиса. Непременно сходите в сад.
     Дверь  за старушкой закрылась, и воцарилась тишина. Верна постояла, вдыхая
душистый  ночной воздух, потом еще раз оглянулась по сторонам и открыла  дверь,
ведущую в сад.

                                   Глава 22

     Верна  Шла  по  узенькой тропинке, вьющейся между лилий, чувствуя,  как  с
каждым  шагом  оживают затекшие мышцы и прибавляется сил. Глаза  ее  постепенно
привыкли  к  слабому  свету  луны, и она остановилась,  наслаждаясь  окружающей
красотой.
     В  саду  аббатисы росли редкие виды вечнозеленых деревьев - приземистые  и
раскидистые,  они цвели круглый год, хотя плоды приносили лишь  осенью.  Как-то
раз  в Новом мире Верна набрела на рощицу таких деревьев и обнаружила, что  это
излюбленное убежище Мерцающих в ночи - хрупких созданий, которые кажутся только
искорками света и которых можно увидеть лишь ночью.
     После  того как Мерцающие в ночи поняли, что им не сделают ничего плохого,
Верна  и  две сестры, которые с ней путешествовали, провели в рощице  несколько
ночей,  беседуя с этими светящимися созданиями. От них, кстати, сестры и узнали
о  Срединных  Землях,  которыми правят волшебники и Исповедницы.  Еще  Верна  с
радостным  удивлением выяснила, что в Срединных Землях места, где сосредоточена
магия,  бережно  охраняются, и люди позволяют обитающим там существам  спокойно
жить своей жизнью.
     В  Древнем  мире  тоже  встречались  такие  места,  но  в  Новом  их  было
значительно  больше.  Эти крошечные эфемерные существа преподали  Верне  первый
урок  терпимости и уважения к тем, с кем ты делишь свой мир. Создатель наполнил
его  множеством хрупких чудес, и иногда самым мудрым поступком по отношению ним
было попросту оставить их в покое.
     В  Древнем  мире этой точки зрения придерживались немногие, и почти  везде
дикая  магия  было взята под контроль, чтобы глухие к доводам разума  волшебные
твари  не  калечили и не убивали людей. А Новый мир еще оставался таким,  каким
был  Древний  тысячелетия назад, до того, как человек  сделал  его  безопасным,
хотя, надо признаться, довольно-таки скучным местом обитания.
     Верна тосковала по Новому миру. Только там она чувствовала себя уютно.
     На  тихой  глади пруда спали утки, засунув голову под крыло,  а  невидимые
лягушки  оглашали  ночь жизнерадостным кваканьем. Над водой скользнула  летучая
мышь. Легкий ветерок прошелестел и пропал в кронах.
     Сразу  за прудом тропинка поворачивала к кучке деревьев, окруженной густым
кустарником. Отчего-то Верна сразу поняла, что это то самое место, которое  она
ищет, и свернула туда.
     За узеньким проходом в кустарнике ей открылся прелестный крошечный домик с
четырьмя остроконечными фронтонами. Козырек черепичной крыши находился почти на
уровне  ее  головы. Высоченные адиантумы стояли по углам домика,  и  ветви  их,
переплетаясь,  накрывали его словно огромный зонтик. У  стен  рос  шиповник,  и
воздух был напоен его ароматом. В верхней части фронтонов имелись круглые окна,
но они были прорезаны слишком высоко, чтобы заглянуть внутрь.
     Тропинка  упиралась  в  низенькую деревянную дверь  с  вырезанным  на  ней
изображением  восходящего солнца. Замка на двери не было,  только  лишь  ручка.
Верна  подергала  ее,  но  дверь  даже  не шелохнулась.  Щит.  Дверь  оказалась
защищена.
     Пытаясь определить свойства щита, Верна пробежала пальцами по его  краю  и
вздрогнула, почувствовав ледяной холод.
     Она  коснулась  своего  Хань,  мягкое тепло  заструилось  по  всему  телу,
наполняя  душу знакомым спокойствием. Верну переполнял восторг; в эти мгновения
ей  казалось, что она почти едина с Создателем. Воздух наполнился целой  гаммой
запахов  и  звуков.  Она  остро ощущала влажный соленый  привкус  океана,  ясно
слышала  стрекот насекомых, писк мелких животных и даже обрывки  далеких  слов,
принесенные   сюда   ветерком.   Верна   прислушивалась   внимательно,    чтобы
удостовериться,  что поблизости нет посторонних, но ничего  подозрительного  не
услышала.
     Тогда  она направила Хань на дверь. Чутье подсказывало ей, что весь  домик
обернут коконом, и подобному ему она еще не встречала. Он был создан из  стихии
льда,  сплетенной  с чьим-то духом. Верна никогда не думала, что  такое  вообще
возможно  - переплести стихию с призраком, и теперь не имела понятия, как  этот
кокон распутать.
     Внезапно,  повинуясь  внутреннему порыву, она коснулась  перстнем-печаткой
вырезанного на двери изображения солнца. Дверь сразу же распахнулась.
     Войдя  в  домик, Верна приложила перстень к резному солнцу  на  внутренней
стороне двери, и та послушно закрылась. Своим Хань Верна почувствовала, как щит
крепко-накрепко сомкнулся вокруг нее. Ни разу в жизни она не ощущала себя такой
одинокой - и такой защищенной.
     Вспыхнули  свечи.  Вероятно,  они были как-то  связаны  со  щитом.  Десяти
свечей,  по пять в каждом канделябре, было более чем достаточно, чтобы осветить
все  помещение.  Канделябры стояли с двух сторон небольшого  алтаря,  покрытого
белой,  расшитой  золотом  тканью.  На  алтаре  Верна  увидела  чашу,  по  всей
вероятности,  с  благовониями, а на полу перед ним -  алую  циновку  с  золотым
орнаментом по краям.
     Каждый  из четырех альковов, образованных фронтонами, по размеру  как  раз
соответствовал  удобному креслу, стоящему в одном из  них.  Во  втором  алькове
находился  алтарь, в третьем - крошечный столик и табуретка, а в  последнем,  у
самой  двери,  -  сундук.  На сундуке лежало аккуратно сложенное  покрывало.  В
центре  помещения оставалось свободное место, но совсем немного  -  по  площади
едва ли больше алькова.
     Верна  огляделась, недоумевая, зачем Аннелина велела ей  сюда  прийти,  и,
усевшись  в  кресло, обвела взглядом украшенные фресками стены. Что она  должна
тут  сделать?  А  не просто ли отдохнуть? Аннелина прекрасно представляла,  что
значит быть аббатисой. Место, где можно побыть одной и ненадолго забыть о горах
бумаг  на  столе.  Верна задумчиво побарабанила пальцами по подлокотнику.  Нет.
Вряд ли.
     Она чувствовала себя неуютно. Ее ждали дела. На столе лежали непрочитанные
отчеты.   Сцепив  руки  за  спиной,  она  принялась  вышагивать  по  крошечному
помещению.  Нет,  все  это  - пустая трата времени. Раздраженно  вздохнув,  она
подошла к двери, но остановилась, так и не коснувшись кольцом резного солнца.
     Вернувшись  обратно, Верна немного поразмыслила, а потом, подобрав  подол,
опустилась  на  колени  перед  алтарем.  Может,  Аннелина  хотела,  чтобы   она
помолилась?  Аббатиса  должна быть благочестивой, хотя абсурдно  полагать,  что
кому-то  нужно особое место для молитвы Создателю. Он сотворил все, и  молиться
ему  можно где угодно. Создатель у тебя в сердце и услышит тебя, где бы  ты  ни
был.
     Вздохнув,  Верна воздела руки, но настроение у нее было явно  неподходящим
для  углубленной молитвы. Ее раздражало, что Аннелина, даже мертвая, заставляет
ее что-то делать. Постукивая ногой по полу, Верна вновь обежала взглядом стены.
Похоже, это очередная шуточка Энн, которая даже из потустороннего мира пытается
в  последний раз насладиться властью. Неужели ей за столько лет это не надоело?
Ну да, как бы не так. Энн не из таких. Она все подстроила так, чтобы даже после
смерти могла...
     Взгляд Верны упал на чашу. В ней что-то лежало, и это был отнюдь не пепел.
     Протянув  руку,  она  достала  небольшой  бумажный  сверток,  перевязанный
кусочком  проволоки. Верна покрутила его в руках, рассматривая со всех  сторон.
Наверное,  это  оно  и есть. Должно быть, за ним она и была  сюда  послана.  Но
почему  сверток  оставили именно тут? И вдруг ее осенило - из-за  щита!  Никто,
кроме аббатисы, не может сюда войти!
     Верна разогнула проволоку, осторожно развернула бумагу и заглянула внутрь.
     Путевой дневник.
     Сделав глубокий вдох, она достала дневник и перелистала. Пустой.
     Путевые  дневники, как и дакры, были магическими предметами, и создали  их
волшебники,  владеющие  и Магией Приращения, и Магией  Ущерба.  С  тех  пор  на
протяжении  трех  тысячелетий таких волшебников не рождалось -  кроме  Ричарда.
Были такие, кто овладел Магией Ущерба по призванию, но только Ричард получил ее
от рождения.
     Путевые  дневники обладали вот каким свойством: каждый имел себе  пару,  и
то,  что  писалось  в одном при помощи прилагаемого к нему  стилоса,  сразу  же
появлялось  в  другом. Тем же стилосом можно было стереть  написанное,  поэтому
дневники  никогда не кончались и их можно было использовать снова  и  снова.  В
кабинете  аббатисы  Верна  обнаружила целый  ящик  таких  дневников,  связанных
парами.
     Обычно  их  брали  с собой Сестры, отправляясь на поиски обладающих  даром
мальчиков.  Для  этого  нередко  приходилось  пересекать  Долину  Заблудших,  а
оказавшись по ту сторону барьера, уже не было возможности вернуться обратно  за
дополнительными  инструкциями.  Каждая  сестра  могла  осуществить  лишь   одно
путишествие туда и обратно. До недавнего времени. Пока Ричард не разрушил Башни
Погибели.
     Мальчик,  не понимающий своего дара, порой даже не подозревает о  нем,  но
дар  все равно проявляется. Некоторые сестры обладали способностью обнаруживать
в   потоке   силы   колебания,   вызванные  его   проявлением.   Однако   такая
чувствительность  встречается  редко, поэтому за  мальчиками  посылали  обычных
сестер, которые брали с собой дневники, чтобы иметь возможность в любую  минуту
связаться с Дворцом Пророков.
     Разумеется,  обучить  мальчика управлять даром мог и волшебник.  На  самом
деле это было куда предпочтительнее, но волшебников постепенно становилось  все
меньше  и  меньше и, кроме того, далеко не все хотели взваливать на себя  такую
ответственность. Поэтому сестры Света еще давным-давно заключили с волшебниками
соглашение,  согласно  которому  им  дозволялось  взять  мальчика  к  себе   на
воспитание только в том случае, если нет волшебника, которой бы обучил его сам.
Сестры,  со  своей  стороны, поклялись никогда не забирать  мальчика,  которого
согласился учить волшебник.
     Наказанием  за нарушение соглашения была неизбежная смерть,  если  сестра,
нарушившая  его,  снова  появится в Новом мире. В случае  с  Ричардом  Аннелина
нарушила соглашение. А Верна послужила ей орудием, хотя и не знала об этом.
     Хуже того. Оказывается, Аннелина прекрасно знала, где находится Ричард,  и
сознательно  запутала  тех,  кто отправился на его поиски.  Из-за  этого  Верна
постарела  на  двадцать  лет, что по меркам Дворца  Пророков  приравнивалось  к
тремстам  годам. И хотя она поступила так для того, чтобы реализовалась  нужная
ветвь  пророчества  и  Владетель был бы остановлен,  Верна  не  могла  простить
Аннелине,  что  у  нее отобрали молодость ради отвлекающего  маневра,  даже  не
спросив ее согласия.
     Спохватившись, Верна одернула себя. Ничего у нее не отняли. Она  выполняла
волю  Создателя. И то обстоятельство, что она не знала подробностей, не  делает
ее  работу  менее  важной. Многие тратят молодость на всякую  ерунду.  А  Верна
потратила ее ради того, чтобы спасти всех живущих.
     Да и потом, эти двадцать лет скорее всего были лучшим временем в ее жизни.
Она многое повидала, она научилась принимать решения и нести ответственность за
них.  И  была  избавлена от необходимости читать уйму отчетов,  наоборот,  сама
давала  пищу для них. Нет, она ничего не потеряла. Наоборот, приобрела  гораздо
больше, чем если бы прожила во Дворце триста и даже больше, чем триста, лет.
     Верна  почувствовала,  как  на руку капнула слеза,  и  вытерла  щеку.  Она
скучала по путешествиям. Раньше она думала, что ненавидит эти поездки, и только
теперь  поняла, как много они для нее значили. Дрожащими пальцами Верна провела
по обложке путевого дневника и вдруг почувствовала знакомое ощущение...
     Она  быстро  поднесла дневник к глазам. Так и есть. Три шишечки,  глубокая
царапина  на задней обложке... Тот самый дневник! Двадцать лет она едва  ли  не
каждый день держала его в руках - как же после этого ошибиться! Это именно  он.
В  кабинете  аббатисы  Верна в свое время проглядела  все  дневники  в  поисках
своего, но не нашла. Оказывается, он лежал здесь.
     Но  зачем?  Развернув бумагу, в которую был обернут дневник,  она  увидела
надпись. Верна поднесла бумагу ближе к свече.
     Храни его как зеницу ока.
     Верна перевернула ее другой стороной, но это было все.
     Храни его как зеницу ока.
     Верна  знала почерк Аннелины. Когда она отправилась за Ричардом,  ей  было
запрещено  прибегать  к магии Рада-Хань, чтобы держать его  в  узде,  хотя  она
должна  была доставить во Дворец не мальчика, как обычно, а взрослого  мужчину.
Тогда Верна, рассердившись, отправила во Дворец послание:
     
     Я сестра, которая несет ответственность за этого мальчика. Полученные мной
указания  неразумны, если не сказать - абсурдны. Мне необходимо  знать,  в  чем
смысл этих указаний. Мне необходимо знать, от кого они исходят.
      
      Ответ последовал незамедлительно:
      
      Ты   должна  выполнять  указания,  или  же  тебе  придется  отвечать  за
      последствия. И более не сомневайся в указаниях из Дворца.
                  Аббатиса, собственноручно.
     
     Этот  выговор навсегда отпечатался в памяти Верны. И почерк тоже.  Строчка
на клочке бумаги была написана той же рукой.
     Только  вернувшись  во  Дворец, Верна узнала, что  Ричард  владеет  Магией
Ущерба, и поняла, что, если бы прибегла к помощи Рада-Хань, юноша скорее  всего
просто убил бы ее. Аббатиса спасла ей жизнь, но Верне было обидно, что ей опять
ничего не объяснили.
     Впрочем,  Верна  понимала, почему Аннелина так поступила. Во  Дворце  были
сестры Тьмы, и аббатиса не хотела рисковать. Но все равно было обидно.
     Разум  и  чувства  не всегда пребывают в согласии. Став  аббатисой,  Верна
начала  понимать,  что  порой  убедить людей  в  необходимости  сделать  что-то
попросту  невозможно и тогда остается только приказывать. А  иногда  приходится
использовать людей так, что они сами об этом не знают.
     Верна бросила бумагу в чашу, подожгла ее с помощью Хань и дождалась,  пока
не останется ничего, кроме пепла.
     Потом  она крепче сжала путевой дневник - свой дневник - в руке.  Приятно,
что  он  снова у нее. Конечно, он не лично ее, а принадлежит Дворцу,  но  Верна
владела  им  столько  лет, что привыкла считать своим,  как  старого  надежного
друга.
     И  тут  ее словно ударило. А где же второй? У этого дневника есть двойник.
Где он? У кого?
     Верна,  вздрогнув,  поглядела  на  книжечку.  Аннелина  опять  ничего   не
объяснила.  Вполне может быть, что второй у кого-нибудь из сестер Тьмы.  Может,
таким  образом Аннелина пыталась помочь ей узнать, кто из сестер втайне  служит
Владетелю?  Но как? Не может же она просто написать в дневнике "кто  ты  и  где
ты?".
     Верна поцеловала перстень и встала.
     Храни его как зеницу ока.
     Путешествия были опасны. Сестер могли взять в плен и даже убить защищенные
своей  магией  враждебно  настроенные люди. В  таких  ситуациях  только  дакра,
похожее  на  нож  оружие,  мгновенно отбирающее жизнь, было  способно  защитить
сестру  при  условии, что она окажется достаточно проворной. Верна  по-прежнему
носила  свою  дакру  в рукаве. А когда-то давно она пришила к  платью  потайной
карман, чтобы хранить там путевой дневник.
     Сунув книжечку в тайничок, она погладила его через платье.
     Храни его как зеницу ока.
     Милостивый Создатель, у кого же второй?
     
     
     Когда  Верна  вышла в приемную, сестра Феба подскочила словно ужаленная  и
залилась румянцем.
     -  Аббатиса... Вы меня напугали! Вас не было в кабинете... Я подумала, что
вы ушли спать. Верна взглянула на заваленный бумагами стол.
     - По-моему, я велела тебе закончить на сегодня и идти отдыхать.
     -  Да,  -  кивнула  Феба, в смущении ломая пальцы. - Но я  вспомнила,  что
забыла  проверить  кое-какие  цифры,  испугалась,  что  вы  это  обнаружите,  и
прибежала обратно, чтобы доделать.
     Верна сложила руки на животе.
     -  Феба,  тебе  не хотелось бы сделать для меня то, что аббатиса  Аннелина
всегда поручала своим старшим помощницам?
     Феба перестала ломать пальцы.
     - Конечно! А что именно?
     Верна жестом указала на свой кабинет.
     -  Я  удалилась в сад, чтобы попросить Создателя указать мне путь,  и  мне
пришло   в   голову,  что  в  эти  времена  испытаний  надлежит   свериться   с
пророчествами.  Когда  у аббатисы Аннелины возникала такая  необходимость,  она
велела  своим помощницам удалить из хранилища всех посторонних, чтобы никто  не
видел,  что  именно она читает. Не хочешь ли спуститься туда и  приказать  всем
покинуть хранилище, поскольку сейчас туда придет аббатиса? Феба возликовала.
     - С удовольствием, Верна!
     А ведь она действительно на вид почти девчонка, недовольно подумала Верна.
Они с Фебой были ровесницами, хотя, увидев их рядом, никто бы этого не сказал.
     -  Тогда  пошли.  У меня есть еще и другие дела. Сестра  Феба  ринулась  к
дверям, на ходу набрасывая на плечи свою белую шаль.
     - Феба. - Круглое личико выглянуло из-за двери. - Если Уоррен в хранилище,
пусть  остается.  Он  лучше других разбирается в книгах и  быстрее  отыщет  мне
нужные. Это сбережет время.
     -  Хорошо,  Верна,  -  выдохнула Феба. Ей нравилась работа  в  приемной  -
наверное,  потому,  что поднимала ее в собственных глазах.  Неудивительно,  что
возможность  отдать приказ, хоть и от имени аббатисы, так обрадовала  ее.  Феба
ухмыльнулась. - Хорошо, что на месте оказалась я, а не Дульчи!
     Верна  вспомнила,  что  когда-то  они  с  Фебой  были  очень  похожими  по
характеру.  И подумала, неужели она была такой же несдержанной, когда  Аннелина
отправила  ее  за Ричардом? Да, за проведенные вне стен Дворца годы  она  стала
старше Фебы не только внешне. Впрочем, путешествия всегда расширяют кругозор.
     - Прямо как в старые добрые времена, правда? - улыбнулась Верна, когда они
с Фебой спускались по лестнице.
     Феба хихикнула:
     - Ага! Только теперь нам не придется забивать с молитвой тысячу гвоздей!
     И  она  упорхнула вперед, шелестя подолом. Верна подошла к огромной  двери
хранилища  как  раз в тот момент, когда Феба выводила оттуда  шестерых  сестер,
двух  послушниц и трех воспитанников. Их обучение не прерывалось  ни  днем,  ни
ночью,  и  порой  их  даже  специально будили -  в  частности,  для  занятий  в
хранилище.  Время суток не имело значения для Создателя, и ученики должны  были
знать, что, выполняя волю Его, они тоже не должны обращать внимания на подобные
мелочи. Увидев аббатису, все дружно поклонились.
     -  Да  благословит  вас Создатель, - произнесла Верна. Она  чуть  было  не
принялась  извиняться  за  то,  что  выставила  их  из  хранилища,  но  вовремя
спохватилась. Она никак не могла привыкнуть к тому, что ее слово - закон.
     -  Никого  нет, аббатиса, - торжественно провозгласила Феба  и,  кивнув  в
сторону  хранилища, добавила: - Остался лишь тот, кого вы хотели видеть.  Он  в
одном из малых залов.
     Кивнув  ей, Верна повернулась к послушницам, которые во все глаза смотрели
на аббатису.
     -  Как продвигается ваша учеба? Дрожа как осиновые листья, девушки присели
в реверансе. Залившись краской, одна из них ответила:
     - Очень хорошо, аббатиса.
     Верна  вспомнила, как когда-то Аннелина точно так же заговорила  с  ней  и
даже ей улыбнулась. Верне тогда показалось, что с ней говорит сам Создатель.  В
воспоминании об этой минуте она еще долгие годы черпала силы.
     Наклонившись, Верна притянула к себе обеих девушек и поцеловала  каждую  в
лоб.
     -  Если будет необходимость, не бойтесь обращаться прямо ко мне. Для этого
я здесь нахожусь и люблю вас, как всех чад Создателя.
     Девочки  просияли и снова сделали реверанс, на сей раз гораздо  увереннее.
Круглыми  глазами  они  смотрели на золотой перстень у  Верны  на  пальце.  Как
полагается,  они поцеловали собственные кольца, шепча молитву Создателю.  Верна
сделала то же самое. Глаза послушниц округлились еще больше.
     Верна протянула руку.
     -  Не хотите ли поцеловать кольцо, символизирующее Свет, за которым все мы
следуем?
     Послушницы  по  очереди  опустились на  колено  и  поцеловали  перстень  с
изображением восходящего солнца.
     Верна положила им на плечи руки.
     - Как вас зовут?
     - Элен, аббатиса, - представилась одна.
     - Валерия, аббатиса, - выговорила вторая.
     -  Элен  и Валерия. - Верне не потребовалось напоминать себе, что  следует
улыбнуться. - Запомните, Элен и Валерия: хотя многие знают больше вас  и  могут
научить  вас  разным вещам, нет таких, кто стоит ближе к Создателю или  дальше.
Даже я. Мы все - его дети.
     Послушницы ушли, а Верна еще раз улыбнулась и помахала рукой им вслед.
     Оставшись  вдвоем  с  Фебой,  она прикоснулась  к  холодной  металлической
пластинке  в  стене.  Огромная дверь, представляющая собой гигантский  каменный
монолит,  с грохотом сдвинулась с места. Пол задрожал. Главный вход в хранилище
закрывался  крайне  редко.  Только при чрезвычайных  обстоятельствах  и  только
аббатиса могла его запечатать. Верна шагнула вперед, и дверь закрылась у нее за
спиной. В хранилище было тихо, словно в могиле.
     Верна  прошла мимо древних, потертых столов, заваленных свитками,  увидела
кое-где  сборники простейших пророчеств. Должно быть, сестры  вели  занятия.  В
нишах  горели  лампы,  но  все равно казалось, что в  хранилище  царит  темень.
Длинные  ряды  книжных  полок  высились вдоль стен между  массивными  каменными
колоннами.
     Уоррен  был в одном из дальних залов. Доступ туда был разрешен  далеко  не
всем, поэтому каждое из крошечных помещений имело собственную дверь и щит. Там,
где сейчас находился Уоррен, хранились самые ранние пророчества, написанные  на
древнедхарианском.  Теперь  уже  мало кто  владел  этим  языком,  но  Уоррен  и
предшественница Верны были среди этих немногих.
     Когда Верна вошла, Уоррен едва глянул на нее.
     -  Феба  сказала,  что ты хотела посмотреть какие-то  книги,  -  рассеянно
бросил он.
     - Уоррен, я хотела поговорить с тобой. У меня новости.
     Переворачивая страницу, он даже не соизволил поднять взор.
     - Да-да, хорошо.
     Нахмурившись, Верна пододвинула стул, но не села. Заученным движением  она
выхватила  левой  рукой  дакру.  Дакра  очень  напоминала  кинжал,  только   ее
серебряный клинок был круглым и тонким, словно игла. Но не раны, нанесенные им,
были  смертельными.  Дакра  - оружие, обладающее древней  магией,  -  мгновенно
вытягивала  жизнь из жертвы, независимо от тяжести нанесенного  ею  ранения.  И
защиты от ее магии не было.
     Уоррен наконец поднял голову. Глаза у него были красные от усталости.
     - Уоррен, я хочу, чтобы ты взял вот это.
     - Дакра - оружие сестер.
     - У тебя тоже есть дар, так что ты можешь ею пользоваться не хуже меня.
     - И зачем она мне, по-твоему?
     - Чтобы ею защищаться.
     - О чем это ты? - нахмурился Уоррен.
     -  О  сестрах... - Верна осеклась. Кто знает, как далеко могут слышать те,
кто  владеет  Магией Ущерба. Услышали же они Аннелину. - Ну,  ты  понимаешь.  -
Верна  понизила голос. - Уоррен, твой дар бессилен против них. А от этой  штуки
спасения  нет.  Никакого. - Она ловко покрутила дакрой,  демонстрируя  завидную
сноровку. Серебро мрачно сверкнуло в тусклом свете лампы. Перехватив дакру, она
протянула  ее  Уоррену  рукояткой вперед. - Я нашла несколько  штук  у  себя  в
кабинете и хочу, чтобы одна была у тебя. Уоррен отмахнулся.
     - Я не знаю, как обращаться с ней. Я умею только читать старые книги.
     Верна сгребла его за воротник балахона и притянула к себе.
     -  Просто  ткнешь ею, и все. В живот, грудь,спину, шею, руку, ногу  -  все
равно! Просто ткни, призвав одновременно свой Хань, и противник будет мертв, не
успеешь ты и глазом моргнуть!
     - У меня рукава не такие, как у тебя. Я ее потеряю.
     -  Уоррен, дакре совершенно все равно, где ты будешь ее носить.  Положи  в
карман,  если  хочешь. Только не сядь на нее ненароком. Вздохнув,  Уоррен  взял
дакру.
     - Ну, если это доставит тебе удовольствие... Только сомневаюсь, что у меня
хватит духу кого-нибудь заколоть.
     Отпустив его, Верна устремила взгляд вдаль.
     -  Ты  сильно  удивишься, обнаружив, на что ты способен,  если  заставляет
нужда.
     - И ты пришла только поэтому? Потому что нашла лишнюю дакру?
     -  Нет.  -  Верна достала из потайного кармана путевой дневник и  положила
перед Уорреном. - Я пришла из-за этого.
     Он искоса поглядел на нее.
     - Собираешься в путешествие?
     Не выдержав. Верна стукнула его по плечу.
     - Да что с тобой, в конце концов?! Уоррен отодвинул книгу.
     - Я просто устал. Так что же особенного в этом путевом дневнике?
     Верна понизила голос.
     -  Аббатиса  Аннелина оставила мне послание, в котором велела пойти  в  ее
тайное  убежище в саду. Оно было закрыто щитом, сплетенным из льда  и  духа.  -
Уоррен  вопросительно поднял бровь. Верна показала перстень. -  Он  открывается
вот  этим.  А внутри я нашла дневник. Он был завернут в бумагу, а на  ней  было
написано "храни его, как зеницу ока".
     Уоррен взял дневник книжечку и перелистал пустые страницы.
     - Наверное, через него она собирается передать тебе инструкции.
     - Она мертва!
     - И ты думаешь, это ее остановит?- Уоррен. насмешливо выгнул бровь.
     -  Может, ты и прав, - невольно улыбнулась Верна. - Может, второй  дневник
мы сожгли вместе с ней, и она будет слать указания из мира мертвых.
     Лицо Уоррена снова стало серьезным.
     --  А  ты  что,  не знаешь, где его пара? Подобрав платье, Верна  уселась,
придвинув стул ближе.
     - Понятия не имею. Это какой-то ребус. Может, Энн таким образом хотела мне
сказать, что если я найду второй, то найду и нашего врага.
     Брови Уоррена сдвинулись к переносице.
     - Полная бессмыслица. Как тебе только могло прийти это в голову?
     -  Я не знаю, Уоррен! - Верна провела ладонью по лицу. - Это единственное,
до  чего  я смогла додуматься. Может, тебя осенит? Почему она не сообщила,  где
находится  второй?  Если бы он был у кого-то, кому можно доверять,  она  вполне
могла просто написать имя, или хотя бы намекнуть, что второй дневник - у друга.
     - Пожалуй. - Уоррен снова уставился на стол.
     -  В  чем  дело,  Уоррен? - мягко спросила Верна. - Ты сегодня  совсем  не
такой.
     Уоррен посмотрел на нее. Взгляд у него был тревожным.
     -  Я  прочитал пророчество, которое мне очень не нравится, - промолвил  он
наконец.
     - И что в нем?
     Уоррен  долго  молчал. Потом он двумя пальцами подтолкнул к  Верне  листок
бумаги. Поколебавшись, она взяла его в руки и начала читать вслух.
     Когда  аббатиса  и Пророк уйдут к Свету в священном обряде,  на  том  огне
вскипит  котел обмана и возвысится лжеаббатиса, которая будет править до  самой
гибели  Дворца  Пророков.  На  севере  же опоясанный  мечом  оставит  его  ради
серебряной сильфиды, которую вернет к жизни, и она ввергнет его в объятия зла.
     Верна боялась встретиться взглядом с Уорреном. Уронив бумагу на стол,  она
сложила  руки на коленях, чтобы не было видно, как дрожат ее пальцы. Она  молча
сидела, уставившись в пол и не зная, что сказать.
     - Это пророчество истинной ветви, - нарушил наконец молчание Уоррен.
     -  Смелое  заявление даже со стороны такого талантливого толкователя,  как
ты. Сколько лет этому пророчеству?
     - Нет и дня.
     Верна подняла на него круглые от изумления глаза.
     -  Что?! - шепотом выговорила она. - Уоррен, ты хочешь сказать, что... что
это твое? Что ты наконец сам составил пророчество?
     Взгляд Уоррена был устремлен вдаль.
     -  Да.  Я  впал  в некий транс, и в этом состоянии меня посетило  видение.
Вместе  с  ним пришли и слова. Наверное, то же самое происходило и  с  Натаном.
Помнишь, я говорил тебе, что недавно начал понимать пророчества, как никогда до
этого не понимал? Истинное понимание их приходит через видение.
     - Но в книгах записаны слова, а не видения, - развела руками Верна.
     - Слова - только способ их передать и вызвать видения у того, кто обладает
даром пророчества. Все, что сестры изучили за последние три тысячи лет, лишь  в
малой  степени приближает вас к постижению пророчеств. Слова - это  всего  лишь
своего  рода выключатель. Я это понял, когда ко мне пришло пророчество, которое
ты  прочла. В моей голове словно открылась запертая до того дверь. Сколько  лет
потрачено, а ключ к разгадке, оказывается, был все время во мне!
     -  Ты  хочешь сказать, что можешь прочесть любое пророчество, и в  видении
тебе явится его истинное значение?
     Уоррен покачал головой:
     -  Я лишь ребенок, делающий первые шаги. Мне предстоит пройти долгий путь,
прежде чем передо мной откроется все.
     Верна  поглядела  на лежащий на столе лист бумаги, потом отвела  взгляд  и
принялась крутить перстень на пальце.
     - А это, которое пришло к тебе, означает именно то, что написано?
     Уоррен провел языком по пересохшим губам.
     -  Как  и  первый шаг ребенка, оно очень неровное. Это не самое точное  из
пророчеств.  Можно  сказать,  это своего рода проба  пера.  Теперь,  кстати,  я
понимаю, что и многие другие, которые я читал, тоже из этой категории, но...
     - Уоррен, это правда или нет?! Он задумчиво опустил рукава.
     -  Все  правда,  но  слова,  как  и во всех пророчествах,  не  обязательно
выражают то, что нам кажется. Скрипнув зубами, Верна наклонилась к волшебнику.
     - Отвечай на вопрос, Уоррен! Мы с тобой в одной лодке. Я должна знать!
     Он с напускной небрежностью отмахнулся, словно хотел показать, что все это
не так уж и важно, но Верна восприняла этот жест как предупреждение.
     -  Слушай,  Верна,  я  знаю, что было в видении, но я  новичок  и  не  все
понимаю, хотя это пророчество и сделано мною.
     Верна твердо глядела на него.
     - Рассказывай, Уоррен.
     - Аббатиса в пророчестве - не ты. Не знаю, кто это, но не ты.
     Верна, вздохнув, прикрыла глаза.
     -  Что  ж, все не так плохо, как я было подумала. Во всяком случае,  не  я
погублю  Дворец. Так что можно попробовать превратить это пророчество в  ложную
ветвь.
     Уоррен отвернулся и, схватив со стола листок с пророчеством, сунул  его  в
книгу.
     - Верна, чтобы кто-то другой стал аббатисой, ты должна умереть.

                                   Глава 23

     По  его телу пробежала волна желания, и он понял, еще не видя ее, что  она
вошла в комнату. Его ноздри затрепетали, безошибочно почуяв свойственный только
ей  запах,  и  он  опять почувствовал, что не в силах противостоять  искушению.
Вместе  с  тем  Ричард ощущал какую-то угрозу, неуловимую,  как  мелькнувшая  в
тумане тень, но от этого искушение становилось только сильнее.
     С  отчаянием человека, атакуемого многочисленными врагами, он схватился за
рукоять  меча,  надеясь отсрочить свое падение, которое было  почти  неизбежно.
Впрочем,  сейчас  он  надеялся не на обнаженную сталь, а  на  тиски  магической
ярости, которая даст ему сил устоять. Он выдержит. Должен выдержать.
     От этого зависит все.
     Ричард  вцепился  в  рукоять меча и позволил волнам всепоглощающей  ярости
затопить его душу.
     Подняв глаза, он увидел головы Улика и Игана, плывущие над толпой.  Ее  не
было  видно  за  спинами стоящих перед ним людей, но .он знал, что  она  здесь.
Солдаты и дворяне начали расступаться, давая дорогу огромным д'харианцам и той,
кого они сопровождали. Толпа заволновалась, словно поверхность озера, в которое
бросили камень. Ричарду припомнилось пророчество, в котором его самого называли
"камнем, брошенным в пруд", - создателем волн в мире живых.
     И тут он увидел ее.
     От  сдерживаемой страсти у него перехватило дыхание. Она  была  в  том  же
розовом шелковом платье, что и прошлой ночью, поскольку не взяла с собой другой
одежды.  Ричард  вдруг  отчетливо  вспомнил  ее  слова  о  том,  что  она  спит
обнаженной, и почувствовал, как тяжело застучало его сердце.
     Невероятным  усилием воли он заставил себя сосредоточиться на  делах.  Она
широко  раскрытыми  глазами смотрела на солдат, которых так хорошо  знала.  Это
была  кельтонская  дворцовая  гвардия, только  теперь  все  они  были  одеты  в
д'харианскую форму.
     Ричард  встал рано и лично проследил за всеми приготовлениями.  Спать  все
равно было невозможно: его терзали сны, полные плотских утех.
     Кэлен, любовь моя, сможешь ли ты простить мне мои сны?
     По  его  приказу  во  Дворец Исповедниц было доставлено  все  необходимое.
Обезоруженные кельтонцы не имели особой возможности возражать, но, надев темные
кожаные  доспехи,  оглядели друг друга и остались довольны.  Им  объявили,  что
отныне Кельтон становится частью Д'Хары, и вернули оружие.
     Теперь   они  стояли  в  ряд,  гордые  и  бдительные,  не  сводя  глаз   с
представителей других стран, которые еще не присоединились к Д'Харе.
     Как   оказалось,   нет   худа  без  добра.  Метель,  позволившая   Брогану
ускользнуть,  задержала  в  городе официальных  лиц  и  дипломатов.  Ричард  не
преминул  этим воспользоваться и приказал всех высокопоставленных лиц  привести
во  Дворец. Он хотел, чтобы они присутствовали при капитуляции Кельтона, одного
из  самых  могущественных государств Срединных Земель. Он  желал  преподать  им
последний урок.
     Когда  Катрин начала подниматься по ступенькам на возвышение, Ричард встал
ей навстречу. Бердина шагнула в сторону, давая ей дорогу. Ричард расставил Морд-
Сит  по  дальним  углам подиума, чтобы они находились подальше  от  него.  Кара
хотела ему что-то сказать, но он даже слушать не стал.
     Когда карие глаза Катрин остановились на нем, Ричард едва устоял на ногах.
Левая  рука, сжимавшая рукоять меча, начала дрожать. Он напомнил себе, что  ему
не надо хвататься за меч, чтобы управлять его магией, и рискнул его отпустить.
     Пытаясь  научить  его  касаться Хань, Верна  заставляла  его  представлять
мысленно какую-нибудь картинку, чтобы сосредоточиться. Ричард тогда выбрал  для
этого   Меч  Истины  и  теперь  тоже  крепко  держал  в  голове  его  мысленное
изображение.
     Но  в  сегодняшней битве с теми, кто стоит перед ним, от меча проку  мало.
Сегодня  от него требуются ловкая дипломатия и маневры, разработанные с помощью
генерала Райбиха и его офицеров. Ричард надеялся, что все пройдет как надо.
     - Ричард, что...
     -  Добро пожаловать, герцогиня. Все уже готово. - Ричард поцеловал ей руку
с  галантностью  придворного  кавалера, но, прикоснувшись  губами  к  ее  коже,
почувствовал, как в сердце разгорается пламя. - Я знал, что вы захотите,  чтобы
представители  других стран были свидетелями вашего отважного  решения  первыми
присоединиться  к  нам в борьбе с Имперским Орденом, первыми проложить  путь  к
спасению Срединных Земель.
     - Но я... Да... Конечно...
     Ричард   повернулся  к  приглашенным.  Они  напряженно  ждали  дальнейшего
развития  событий,  но все же на сей раз аудитория казалась  куда  спокойнее  и
покладистее, чем в прошлый раз.
     -  Герцогиня Лумхольц, которая, как вам, надеюсь, известно, вскоре  станет
королевой Кельтона, от имени своего народа приняла решение присоединить Кельтон
к  Д'Харе  и  пожелала,  чтобы  вы присутствовали  при  подписании  ею  акта  о
капитуляции.
     -  Ричард,  - зашептала Катрин, чуть приблизившись, - я должна...  Сначала
нужно  дать  документы  нашим  юристам...  Просто  для  уверенности,  что   они
составлены правильно и не возникнет никаких недоразумений.
     Ричард ободряюще улыбнулся.
     -  Хотя я нисколько не сомневаюсь, что документы составлены безупречно, но
тем  не  менее предвидел ваше беспокойство и позволил себе вольность пригласить
их  на  подписание. - Ричард махнул рукой. Раина схватила за  локоть  какого-то
мужчину  и втащила на подиум. - Мастер Сифолд, не выскажете ли вы вашей будущей
королеве свое профессиональное мнение?
     Мужчина поклонился.
     -  Как и говорит Магистр Рал, герцогиня, документы составлены безупречно и
ясно. Никаких недоразумений быть не может.
     Ричард взял со стола красивую грамоту.
     -  С  вашего  позволения, герцогиня, я хотел бы зачитать акт о капитуляции
присутствующим  здесь представителям стран, входящих в Срединные  Земли.  Пусть
они убедятся в вашем мужестве и в вашей искренности.
     Герцогиня  Лумхольц гордо подняла свою очаровательную  головку  и  окинула
взглядом собравшихся.
     -  Да, Магистр Рал, прошу вас. Ричард тоже взглянул в напряженные от ожида
ния лица.
     - Пожалуйста, не уходите. Это не займет много времени.
     Держа перед собой бумагу, Ричард начал громко читать:
     -  Да  будет  известно  всем  народам, что Кельтон,  подписывая  сей  акт,
безоговорочно  капитулирует перед ДХарой. Подписано  мною  собственноручно  как
законно назначенным правителем Кельтона. Герцогиня Лумхолъц.
     Ричард  положил бумагу на стол, макнул перо в чернильницу и  протянул  его
Катрин. Она замерла. Лицо ее сделалось пепельно-серым.
     Ричард   испугался,  что  герцогиня  сейчас  упадет.  Выбора  у  него   не
оставалось.  Призвав  магию меча, он приблизил губы к уху герцогини  и,  стойко
выдерживая  мучительные  волны желания, вызванного прикосновением  к  ее  коже,
шепнул:
     -  Катрин,  когда мы покончим с этим, не согласитесь ли вы прогуляться  со
мной? Вдвоем? Я мечтал о вас всю ночь...
     Нормальный  цвет моментально вернулся к ее щекам. Ричард уже  был  уверен,
что сейчас она обнимет его, и возблагодарил духов, когда этого не произошло.
     -  Конечно, Ричард, - шепнула в ответ герцогиня. - Я тоже мечтала только о
вас. Давайте скорее покончим со всеми формальностями.
     -  Я  горжусь  вами, вашей силой и мужеством. Герцогиня  улыбнулась  такой
многообещающей  улыбкой,  что не только у Ричарда,  но,  наверное,  у  половины
мужчин в зале вспыхнули уши.
     Герцогиня взяла перо; не преминув коснуться при этом его руки.
     -  Я  подписываю акт о капитуляции голубиным пером в знак того, что  делаю
это  по доброй воле и во имя Мира, а не как потерпевшая поражение сторона. Мною
руководит любовь к своему народу и надежда на будущее. И надежда эта связана  с
этим  человеком  - Магистром Ралом. От имени Кельтона клянусь  в  вечной  мести
тому, кто посмеет причинить ему вред.
     Наклонившись, она поставила под документом витиеватую подпись.
     Не успела она выпрямиться, как Ричард достал еще несколько бумаг и положил
перед ней.
     - Что...
     - Письма, о которых вы говорили, герцогиня. Я не хотел обременять вас этой
работой потом, когда мы сможем использовать время гораздо лучше. Ваши помощники
помогли  их  составить. Пожалуйста, проверьте и убедитесь, что  здесь  изложено
все,  что  вы  хотели  сказать,  когда прошлой ночью  предложили  их  написать.
Лейтенант  Харрингтон  из вашей дворцовой гвардии подсказал  нам  имя  генерала
Болдуина,  командующего  кельтонскими вооруженными  силами,  имена  дивизионных
генералов  Каттера,  Леидена,  Несбита,  Бредфорда  и  Эмерсона,  а  также  еще
нескольких  гвардейских командиров. Вам нужно всего лишь подписать эти  письма,
адресованные  каждому из них, в которых содержится приказ передать командование
моим  офицерам. Представители вашей гвардии отправятся в Кельтон  с  теми,  кто
примет  командование.  Ваш  помощник  адъюнкта,  мастер  Монтлеон,  оказал  нам
огромную  помощь  в составлении инструкций министру финансов Пеллетье,  мастеру
Карлайла,  министру  стратегического  планирования,  губернаторам,  управляющим
торговыми миссиями, Камерону, Таку, Спунеру, Эшмору, а также Левардсону,  Дудье
и  Фолкингему  из  министерства торговли. Коадъютор  Шаффер  не  менее  любезно
предоставил нам список мэров. Мы не хотели нанести кому-то обиду, упустив  хотя
бы  одного, поэтому попросили его сделать полный список. Здесь письма ко  всем,
но,  конечно,  текст  один  и тот же, только проставлены  имена.  Так  что  вам
достаточно  прочитать только одно, а потом подписать остальные. Мы отправим  их
прямо  отсюда.  Гонцы  уже  ждут. Каждого будет сопровождать  солдат  из  вашей
гвардии,  чтобы  не возникло недоразумений. Я собрал здесь всю  вашу  гвардию,
чтобы в дальнейшем гвардейцы могли подтвердить подлинность вашей подписи.
     Ричард перевел дух и выпрямился. Катрин, ошалело моргая, глядела на  ворох
бумаг.  Ее  помощники  столпились вокруг, гордые своей работой,  проделанной  в
столь короткий срок
     Ричард снова наклонился к герцогине.
     -  Надеюсь, я сделал все, как вы хотели, Катрин. Вы сказали, что сами  обо
всем  позаботитесь,  но я не хотел скучать без вас, пока вы  будете  заниматься
канцелярщиной, поэтому встал пораньше и все приготовил. Надеюсь, вы довольны.
     Она  поглядела  на лежащее сверху письмо и сдвинула его в  сторону,  чтобы
прочитать следующее.
     - Да... конечно...
     Ричард придвинул ей кресло.
     - Почему бы вам не присесть?
     Катрин  уселась и начала подписывать письма, а Ричард, сдвинув перевязь  с
мечом,   сел  рядом,  в  кресло  Матери-Исповедницы.  Он  перевел   взгляд   на
представителей стран Срединных Земель, наблюдавших за процедурой, и не сводил с
них  глаз, пока скрипело перо. Магическая ярость бурлила в нем, но он сдерживал
ее,  чтобы  не  терять  сосредоточенности. На  мгновение  Ричард  повернулся  к
кельтонским чиновникам.
     -  Сегодня вы проделали великолепную работу, и я почту за честь,  если  вы
захотите  и  впредь использовать ваши способности. Уверен, что смогу  найти  им
достойное применение, когда Д'Хара начнет расширяться.
     Выслушав  слова  благодарности,  Ричард  снова  обратил  все  внимание  на
молчаливых зрителей. Д'харианские офицеры за многие месяцы успели немало узнать
о  торговле в Срединных Землях. Пока Ричард вместе с ними гонялся за  Броганом,
он  порасспросил их, а сегодня утром еще расширил свои познания.  Если  знаешь,
что  спрашивать,  можно узнать многое. Особенную помощь в этом оказала  госпожа
Сандерхолт, которую Создатель не обделил ни слухом, ни любопытством.
     -   Некоторые  из  документов,  которые  подписывает  герцогиня,  касаются
торговли,  -  сообщил Ричард выжидательно глядящим на него  дипломатам.  Катрин
старательно  водила пером. Он обласкал взглядом ее обнаженные плечи  и  усилием
воли  отвел глаза. - Поскольку отныне Кельтон входит в состав Д'Хары, вы должны
отдавать себе отчет, что он не станет вести никаких торговых операций  с  теми,
кто не присоединится к нам.
     Он посмотрел на низенького толстого мужчину с курчавой седой бородой.
     -  Насколько  я  понимаю,  представитель Гартрам,  это  ставит  Лифанию  в
затруднительное  положение. Поскольку границы Кельтона и Галей  отныне  закрыты
для  всех, кто не входит в состав Д'Хары, для вашей торговли наступают  трудные
дни. На севере у вас Галея с Кельтоном, на востоке - Д'Хара и горы Ранг-Шада на
западе.  Вам  будет довольно трудно найти руду, чтобы получить железо,  которое
раньше  вы  закупали  у  Кельтона в обмен на зерно.  Но  Кельтон  отныне  будет
закупать зерно на складах Галей. Поскольку эти два государства отныне входят  в
состав  Д'Хары, им больше нет необходимости заниматься контрабандистами,  и  их
армии могут полностью сосредоточиться на охране внешних границ. Д'Хара, в  свою
очередь, безусловно, найдет применение кельтонскому железу и стали. Советую вам
поспешить  с поиском руд, поскольку Имперский Орден нападет скоро и,  вероятнее
всего,  с  юга. Я подозреваю, что их войска пойдут прямо через Лифанию,  а  мои
люди не станут проливать за вас кровь.
     Ричард  перевел взгляд на высокого сухопарого мужчину, почти лысого,  если
не считать нескольких седых волосинок на голом черепе.
     -  Посол Безанкур, с глубоким сожалением должен сообщить вам, что одно  из
этих  писем содержит указания для комиссара Камерона. В нем говорится, что  все
соглашения между Сандерией и Кельтоном отныне дезавуированы. До тех пор пока  и
вы  не  войдете  в  состав Д'Хары. Весной Сандерия не сможет перегнать  скот  с
равнин на высокогорные пастбища Кельтона.
     Посол побледнел так, что его можно было принять за мертвеца.
     - Но, Магистр Рал, нам негде пасти скот весной и летом! Летом наши равнины
превращаются в пустыню. Что же нам делать?
     Ричард пожал плечами:
     - Могу посоветовать начать резать скот, чтобы сохранить хоть что-то. Посол
ахнул.
     -  Магистр Рал, соглашения между нами и Кельтоном действуют уже сотни лет!
Вся наша экономика утроится на овцеводстве!
     -  Меня это не касается, - выгнул бровь Ричард. - Я проявляю заботу только
о наших союзниках.
     Посол Безанкур умоляюще воздел руки.
     - Магистр Рал, мой народ разорится! Вся страна опустеет, если нам придется
вырезать скот! Представитель Терио быстро шагнул вперед.
     -  Вы  не  можете этого допустить, Магистр! Хергборг зависит  от  поставок
шерсти. Это... это... это уничтожит нашу промышленность!
     -  И  тогда они перестанут торговать с нами, - заговорил еще один. - А нам
приходится закупать зерно, потому что наши почвы непригодны для земледелия.
     Ричард подался вперед.
     -  Тогда  советую  вам  использовать эти аргументы в  разговоре  с  вашими
правителями и постараться убедить их, что капитуляция - единственный  выход.  -
Он оглядел остальных представителей. -
     Вы цените независимость, но очень скоро начнете ценить объединение. Отныне
Кельтон  -  часть  Д'Хары.  Торговые пути будут  перекрыты  для  всех,  кто  не
присоединится  к  нам.  Я  предупреждал, что никому  не  удастся  отсидеться  в
сторонке.
     Зал  Совета  наполнился  протестами, мольбами и взываниями  к  милосердию.
Ричард медленно встал, и мгновенно воцарилась тишина.
     Посол Сандерии обвиняющим жестом поднял костлявый палец.
     - Вы безжалостный человек!
     Ричард кивнул. В глазах его плескалась магия.
     -  Не  забудьте  сообщить об этом Имперскому Ордену, если  вы  предпочтете
присоединиться к нему. - Он глянул сверху вниз на послов и дипломатов. - У  вас
были   единство   и   мир   под   властью  Совета  и  Матери-Исповедницы.   Но,
воспользовавшись ее отсутствием, пока она сражалась за вас и  ваши  народы,  вы
отказались  от  них  ради  собственной  жадности.  Вы  повели  себя  как  дети,
передравшиеся  за кусок пирога. У вас был шанс поделить пирог на  всех,  но  вы
предпочли украсть его у более слабых. Если вы сядете за мой стол, вам  придется
помнить о хороших манерах, но каждый из вас получит свой кусок хлеба.
     На  этот  раз  все промолчали. Ричард поправил на плечах плащ  мрисвиза  и
вдруг осознал, что Катрин закончила подписывать бумаги и смотрит на него своими
огромными  карими  глазами. Под ее мягким взглядом он не мог больше  удерживать
волшебную ярость меча.
     Когда  Ричард  снова  повернулся к представителям Срединных  Земель,  гнев
исчез из его голоса.
     -  Погода установилась. Вам лучше двинуться в путь. Чем быстрее вы убедите
своих  правителей  принять  мои  условия,  тем  меньше  неприятностей  придется
пережить вашим народам. Я не хочу, чтобы кто-то страдал... - Он замолчал.
     Катрин встала рядом и поглядела вниз, на людей, которых так хорошо знала.
     -  Делайте так, как говорит Магистр Рал. Он и без того уделяет вам  больше
времени,  чем  вы  заслуживаете. - Повернувшись, она сказала  одному  из  своих
помощников:  -  Пусть мои вещи немедленно доставят сюда. Я  остаюсь  здесь,  во
дворце Исповедниц.
     -  Почему  она  остается  здесь? - спросил один из  послов,  подозрительно
нахмурив брови.
     -  Как  вам  известно, ее мужа убил мрисвиз, - ответил Ричард. - Герцогиня
попросила защиты, и я ей ее предоставил.
     - Вы хотите сказать, что нам всем угрожает опасность?
     - Очень может быть, - кивнул Ричард. - Ее муж был отличным фехтовальщиком,
и  все  же...  Впрочем, надеюсь, вы будете осторожны. Если вы присоединитесь  к
нам,  то  станете гостями дворца и окажетесь под защитой моей магии. Во  дворце
достаточно   свободных  покоев,  но  они  останутся   пустыми,   пока   вы   не
капитулируете.
     Встревожено   переговариваясь,  представители   стран   Срединных   Земель
направились к выходу.
     - Мы идем? - тихонько поинтересовалась Катрин.
     Теперь,  когда задача была выполнена, Ричард вдруг ощутил в  душе  пустоту
которая, впрочем, немедленно заполнилась благодаря присутствию Катрин. Он  взял
ее под руку, и они двинулись прочь. Ричард собрал остатки воли и остановился  в
конце подиума, где стояли Улик и Кара.
     - Все время держите нас в поле зрения. Ясно?
     - Да, Магистр Рал, - хором ответили Кара и Улик.
     Картин дернула его за рукав.
     - Ричард!
     Он наклонился к ней, и от ее теплого дыхания по телу юноши пробежала волна
желания.
     -  Ты  сказал, что мы будем одни. Я хочу остаться с тобой наедине.  Совсем
наедине. Прошу тебя!
     Именно  для  этого  мгновения Ричард копил  силы.  Но  он  больше  не  мог
удерживать в воображении образ меча. В отчаянии он представил вместо меча  лицо
Кэлен.
     -  Здесь  небезопасно, Катрин. Я это чувствую. Я не могу  рисковать  твоей
жизнью.   Когда  я  перестану  чувствовать  опасность,  мы  останемся  наедине.
Пожалуйста, постарайся меня понять - это только пока.
     Она выглядела огорченной, но послушно кивнула.
     - Хорошо - пока.
     Когда они спускались с подиума, Ричард поглядел Каре в глаза.
     - Не упускай нас из виду во что бы то ни стало.

                                   Глава 24
     
     Феба  бухнула  очередную пачку докладов на клочок свободного пространства,
еще остававшегося на полированной крышке стола.
     -  Верна,  можно  задать  тебе личный вопрос?  Верна  подмахнула  записку,
поступившую с кухни, в которой испрашивалось разрешение на покупку новых котлов
взамен прогоревших.
     - Мы с тобой старые подруги, Феба. Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.
     Она  перечитала  запрос, а потом над своей подписью  написала  "отказать".
Пусть  чинят  старые.  Напомнив  себе, что следует  улыбнуться  подруге.  Верна
улыбнулась ей и кивнула:
     - Спрашивай.
     Круглые щечки Фебы вспыхнули. Она сжала ладони.
     -  Только не подумай, что я хочу тебя обидеть... Твое положение совершенно
особенное,  но  я  не  могу  спросить об этом ни у кого,  кроме  такой  близкой
подруги, как ты. - Она неуверенно кашлянула. - Скажи, что значит стать  старой?
Верна издала смешок.
     -  Мы  с  тобой  ровесницы, Феба! Феба затеребила  подол  своего  зеленого
платья. Верна выжидающе смотрела на нее.
     - Да, конечно... Но ведь ты отсутствовала больше двадцати лет. И постарела
так  же,  как  те, кто живет за пределами Дворца. Мне потребуется  лет  триста,
чтобы так постареть. Ты... Ну, понимаешь... ты выглядишь, как... сорокалетняя.
     -  Да, - вздохнула Верна. - Путешествия старят. Во всяком случае, мое было
именно из таких.
     -  Это  было  бы для меня ужасно - отправиться в путешествие и  постареть.
Скажи, а это больно - внезапно стать старой? Ты, наверное... Ну, не знаю...  Не
чувствуешь себя привлекательной и не испытываешь радости, да? Мне нравится, что
мужчины за мной ухаживают. Я не хочу стать старой, как... Меня это мучает.
     Верна откинулась на спинку кресла. Первым ее желанием было просто-напросто
удавить  Фебу,  но она мысленно сосчитала до десяти и напомнила себе,  что  это
личный вопрос, который она сама разрешила задать.
     -  Смею  предположить, что для каждого это происходит по-разному,  поэтому
могу  сказать  лишь,  что чувствую я. Да, Феба, немного больно  сознавать,  что
многое  ушло безвозвратно. Как будто, пока я ждала, когда же начнется настоящая
жизнь,  у меня незаметно украли юность. Но по милости Создателя в этом  есть  и
хорошая сторона.
     - Хорошая? Что же тут можно придумать хорошего?
     -  Ну,  внутри я осталось прежней, только стала мудрее. Я обнаружила,  что
стала  лучше понимать как себя саму, так и других. Стала ценить то, что никогда
не  ценила  прежде. Стала лучше разбираться в том, что действительно важно  для
славы  Создателя.  Можно сказать, что теперь я чувствую себя более  уверенно  и
меня  гораздо меньше волнует, что обо мне думают другие, что касается мужчин...
Ты  побоялась  об  этом спросить прямо, но я все же отвечу.  Мужчины  меня  по-
прежнему  интересуют, только теперь другие. Юнцы мне неинтересны.  Меня  больше
привлекают мужчины моего возраста.
     Глаза Фебы стали круглыми как плошки.
     - Пра-авда? Тебе нравятся старики? Верна поцокала языком.
     -  Я  сказала - мужчины моего возраста, Феба. Какие мужчины нравятся  тебе
сейчас?  Пятьдесят  лет назад тебе бы и в голову не пришло  даже  взглянуть  на
твоего нынешнего ровесника. А парни того возраста, какого ты была пятьдесят лет
назад, кажутся тебе смешными. Понимаешь, о чем я?
     - Ну... Пожалуй.
     По ее глазам Верна видела, что она ничего не поняла.
     -  Вот послушницы, которых мы сегодня видели, Элен и Валерия. Вспомни, что
мы  в  их  возрасте думали о женщинах, которым тогда было столько лет,  сколько
тебе сейчас?
     Феба хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
     - Я считала их невероятно старыми! Никогда не думала, что мне когда-нибудь
будет столько же лет!
     - Ну а теперь как ты относишься к своему возрасту?
     -  Ну, я вовсе не старая! Тогда я была просто глупышкой. Мне нравится  мой
нынешний возраст. Я по-прежнему молода.
     -  Вот и со мной так же, - пожала плечами Верна. - Я больше не считаю тех,
кто старше меня, стариками, потому что знаю: они видят себя такими же, как мы с
тобой видим себя.
     Феба сморщила носик.
     -  Кажется,  я  понимаю,  что  ты имеешь в виду,  но  все  равно  не  хочу
становиться старой.
     -  Феба,  во  внешнем мире за этот срок ты прожила бы уже три человеческих
жизни.  Ты,  как и все мы, получила от Создателя неоценимый дар, чтобы  у  тебя
было  время учиться самой, а потом учить молодых волшебников. Это редкое благо,
доступное лишь очень немногим.
     Феба   медленно  кивнула.  Верна  Видела,  что  эти  слова  заставили   ее
задуматься.
     -  Ты говоришь мудрые вещи, Верна. Я всегда знала, что ты очень умная,  но
ты никогда прежде не казалась мне мудрой.
     - Это тоже одно из преимуществ возраста, - улыбнулась Верна. - А наши юнцы
считают мудрой тебя. В стране слепых и кривой - король.
     -  Но  все  равно - страшно видеть, как увядает твое тело и лицо покрывают
морщины!
     - Это происходит не сразу. Поэтому успеваешь привыкнуть. Лично меня пугает
мысль снова стать твоего возраста.
     - Почему?
     Верна  хотела  было сказать, что боится снова стать такой же дурочкой,  но
тут же одернула себя, напомнив себе еще раз, что они с Фебой старые подруги.
     - Да, наверное, потому, что мне пришлось продираться через тернии, которые
тебе еще предстоит преодолеть, и я хорошо знаю, как сильно они колются.
     - Какие мне встретятся тернии? - заинтересованно спросила Феба.
     -  Думаю, что у каждого человека они свои. Кто знает, какие достанутся  на
твою долю?
     Феба, сцепив пальцы, наклонилась ближе.
     - А какие тернии встретились на твоем пути, Верна?
     Верна  поднялась и закрыла чернильницу. Она смотрела на стол, но не видела
его.
     -  Хуже  всего, - медленно произнесла она, - было увидеть, какими  глазами
смотрит на меня Джедидия, когда я вернулась. Для него, как и для тебя,  я  была
всего лишь морщинистой старой каргой.
     - О, Верна, я никогда так не...
     - Способна ли ты понять эту боль, Феба?
     -  Ну  конечно, когда тебя считают старой и страшной, хотя  это  вовсе  не
так... Верна покачала головой:
     -  Нет,  ты  не поняла. - Она поглядела Фебе прямо в глаза. - Больно  было
увидеть,  что для него имеет значение только внешность, а то, что вот здесь,  -
она  постучала  себя  по голове, - ему было не нужно. Его  интересовала  только
оболочка, а не содержимое.
     Верна  не сказала о том, что еще более тяжелым открытием явилось для  нее,
что  Джедидия перешел на сторону Владетеля. Ей пришлось убить его, вонзив дакру
ему  в  спину, чтобы спасти жизнь Ричарду. Джедидия предал не только ее,  но  и
Создателя. Вместе с ним умерла и какая-то часть самой Верны.
     Феба выпрямилась, глядя на Верну слегка озадаченно.
     - Да, наверное, я понимаю, что ты имеешь в виду. Когда мужчина...
     -  Надеюсь,  я хотя бы отчасти ответила на твой вопрос, Феба,  -  перебила
Верна. - Всегда приятно поболтать с подругой. - В ее голосе явственно зазвучали
властные нотки аббатисы. - Есть ли ко мне посетители?
     - Посетители? - Феба моргнула. - Нет, сегодня никого.
     -  Отлично.  Я намерена в уединении помолиться Создателю. Попроси  Дульчи,
пусть поможет тебе закрыть дверь щитом. Я не желаю, чтобы меня беспокоили.
     -  Слушаюсь, аббатиса, - поклонилась Феба и вдруг улыбнулась. - Спасибо за
беседу, Верна. Прямо как в старые добрые времена, когда нас отправляли спать, а
мы  часами  болтали.-Она  поглядела  на  заваленный  бумагами  стол.  А  как  с
докладами? Я вижу, их у тебя скапливается все больше и больше.
     -  Как аббатиса я не могу пренебрегать Светом, который управляет Дворцом и
сестрами.  Кроме  того,  я  должна молиться за всех  нас  и  просить  Создателя
направлять наши помыслы. В конце концов, мы ведь сестры Света.
     В глазах Фебы опять появилось восторженное выражение. Похоже, она считала,
что, став аббатисой, Верна каким-то образом перестала быть обычным человеческим
существом и чудесным образом коснулась руки Создателя.
     -  Разумеется,  аббатиса.  Я прослежу, чтобы щит  был  установлен  должным
образом. Никто не нарушит вашего уединения.
     У порога Верна мягко окликнула Фебу:
     -  Ты  еще  ничего  не  выяснила о Кристабель? Феба отвела  взгляд.  Верне
показалось, что она испугалась.
     -  Нет. Никто не знает, куда она поехала. И неизвестно также, куда исчезли
Амелия  и  Джанет.  Кристабель, Амелия, Джанет, Феба и  Верна  были  подругами,
вместе росли, но самые близкие отношения у Верны сложились именно с Кристабель,
хотя  она,  как  и  все, в те годы немного завидовала этой  девочке.  Создатель
наделил  Кристабель  роскошными светлыми волосами, красивым  личиком,  а  также
милым и добрым характером.
     Было  что-то весьма загадочное в том, что три ее подруги внезапно исчезли.
Сестры  иногда покидали Дворец, чтобы навестить родных, пока те еще были  живы,
но  в  таких  случаях всегда испрашивали разрешения. К тому  же  родители  этих
сестер давно уже умерли от старости. Иногда сестры отправлялись в путешествие и
для  того,  чтобы немного отдохнуть и развеяться, но и в этом случае полагалось
уведомить об отъезде и сообщить, куда именно они направляются.
     Ни  Кристабель,  ни  Амелия,  ни Джанет этого не  сделали.  После  похорон
прежней  аббатисы  они  просто исчезли. Верна боялась, что  они,  возможно,  не
смогли  смириться с тем, что аббатисой стала она, и предпочли покинуть  Дворец.
Но  как  бы  ни  было ей больно от этой мысли. Верна молилась, чтобы  случилось
именно это, а не что-нибудь гораздо худшее.
     -  Если  что-то  услышишь, Феба, скажи мне, - велела  Верна,  стараясь  не
выдать своего беспокойства.
     Когда  Феба ушла, Верна установила с внутренней стороны двери щит, который
придумала  сама, используя качества, свойственные только ее личному Хань.  Если
кто-нибудь попытается войти, то разорвет тончайшие нити. А если даже заметит  и
попытается потом починить своим Хань, Верна увидит чужую магию.
     Рассеянные  солнечные лучи пробивались сквозь листву, освещая садик  тихим
ласковым  светом. В конце маленькой рощицы рос благородной лавр, весь усыпанный
пушистыми почками. За ними виднелась усаженная розами ухоженная лужайка. Сорвав
лавровый  лист.  Верна растерла его в руке и с удовольствием  вдохнула  пряный
аромат.
     За  лужайкой  заросли сумаха и маленькие деревца скрывали  высокую  стену,
окружавшую   сад  аббатисы,  создавая  иллюзию  большого  пространства.   Верна
внимательно  изучила  расположение веток. Если не  найдется  более  подходящего
места,  можно  попробовать здесь. Она двинулась дальше.  Времени  оставалось  в
обрез.
     На маленькой боковой тропинке, огибающей рощицу, где стоял маленький домик
-  убежище  аббатисы,  - Верна наконец нашла то, что ей было  нужно.  Приподняв
подол, она подошла ближе к стене и убедилась, что место просто идеальное. Прямо
возле  стены росли груши, и одна оказалась особенно подходящей: ее ветви  росли
по обе стороны ствола, словно ступеньки лестницы.
     Подоткнув  подол.  Верна  собралась уже лезть,  но  остановилась,  заметив
содранную  кору.  Она провела пальцем по этим царапинам. Так,  похоже,  она  не
первая аббатиса, которая желает тайком покинуть свое узилище.
     Забравшись  на  стену и убедившись, что поблизости нет  стражников,  Верна
обнаружила очень удобный спуск к довольно широкому уступу, ведущему  к  толстой
дубовой ветке, откуда можно было спрыгнуть набольшой валун, а там уже до  земли
оставалось  неболее двух футов. Оказавшись внизу, Верна тщательно  стряхнула  с
себя кору и листья, одернула свое серое платье и поправила скромный воротничок.
Перстень  аббатисы  она сунула в потайной карман. Набросив  на  голову  шаль  и
плотно  повязав ее под подбородком, Верна улыбнулась, радуясь, что нашла тайный
выход из своей бумажной тюрьмы.
     Она  удивилась, увидев, что народу на мосту непривычно мало. Нет, конечно,
стражники были на местах, сестры, послушницы и воспитанники в ошейниках сновали
повсюду, но из простых людей ей попадались в основном только старухи.
     Верна  привыкла,  что весь день до захода солнца жители  Танимуры  толпами
тянутся  по мосту на остров Халзбанд, чтобы испросить у сестер совета  или,  на
худой  конец, милостыню. Многие обожали молиться во внутренних двориках  Дворца
Пророков:  они  считали обитель сестер Света священной  землей.  А,  может,  им
просто нравилась архитектура этих двориков.
     Но   сегодня   здесь  было  на  удивление  пусто.  Послушницы,   обязанные
сопровождать  посетителей,  тоскливо слонялись без дела.  Стражники  на  постах
увлеченно  болтали, и те, что удостоили Верну взглядом, увидели  лишь  одну  из
сестер,  спешащую  по  своим  делам. Никто не отдыхал  на  лужайках,  никто  не
любовался  садами,  а радужные брызги фонтанов не сопровождались  восторженными
ахами  взрослых  и  радостным  визгом детей. Даже скамейки,  излюбленное  место
городских сплетников, и те пустовали.
     Вдали били барабаны.
     Уоррен  ждал  Верну у скалы на берегу - на месте прошлой их встречи  -  ив
ожидании  задумчиво  кидал  в  воду камешки. Посреди  реки  болталась  одинокая
рыбацкая лодка. Услышав шаги, Уоррен вскочил.
     -  Верна!  Я  уже  думал, что ты не придешь! Верна поглядела  на  старика-
рыболова, насаживающего на крючки приманку.
     - Феба хотела узнать, каково это - быть старой и морщинистой.
     -  А  почему  она  спросила  об  этом у тебя?  -  поинтересовался  Уоррен,
отряхивая свой лиловый балахон.
     Он был искренне озадачен, но Верна только вздохнула:
     - Пошли.
     В  городе было так же непривычно пусто, как и во Дворце. Даже на рынке  не
было  ни  души.  Лавочки были закрыты, мастерские не работали, и  везде  царила
непривычная тишина, нарушаемая лишь отдаленным и уже привычным барабанным боем.
     Уоррен  вел  себя  так, будто ничего необычного не происходит.  Когда  они
свернули на узенькую пыльную улочку с покосившимися домами, Верна не выдержала:
     -  Да  куда  все  подевались?!  Что тут творится?  Уоррен,  остановившись,
недоуменно поглядел на нее.
     - Сегодня день джа-ла.
     Она непонимающе уставилась на него:
     - Джа-ла?
     -  Ну да, - кивнул Уоррен, не понимая, что ее так поразило. - День джа-ла.
А что же еще, по-твоему... - Он осекся и хлопнул себе по лбу. -
     Прости, Верна. Я думал, ты знаешь. Мы уже к этому настолько привыкли,  что
я совершенно упустил из виду, что ты можешь не знать.
     -  Не  знать  чего? - всплеснула руками Верна. Уоррен взял ее под  руку  и
повел дальше.
     -  Джа-ла  - это такая игра, соревнование. За городом, - он кивком  указал
направление,  -  в  лощине  между холмов, устроили игровое  поле.  Это  было...
пожалуй, лет пятнадцать - двадцать назад, когда император пришел к власти. Всем
нравится эта игра.
     -  Игра? Ты хочешь сказать, весь город отправился глазеть на игру?  Уоррен
кивнул:
     - Боюсь, что так. За исключением очень немногих, главным образом стариков.
Они  не  понимают правил, поэтому им не интересно. Но все остальные в восторге.
Игра превратилась во всеобщую страсть. Детишки на улицах начинают в нее играть,
едва научившись ходить.
     Верна оглядела пустынную улицу.
     - Ив чем ее смысл?
     -  Я пока еще ни разу не видел, как в нее играют, - признался Уоррен. -  Я
редко выхожу из хранилища. Но кое-что знаю. Меня всегда интересовали игры и  их
роль  в структуре различных культур. Я изучал древние игры, но джа-ла дала  мне
возможность самому проследить процесс ее врастания в культуру, поэтому я о  ней
немного  поспрашивал.  В  джа-ла  играют двумя командами  на  квадратном  поле,
обнесенном сеткой. В каждом углу стоят ворота, по двое у каждой команды. Игроки
стараются забить "брок" - тяжелый кожаный мяч размером чуть меньше человеческой
головы - в одни из ворот противника. Если им это удается, они получают очко,  а
второй  команде  приходится начинать игру снова из центра. В стратегии  игры  я
пока не разобрался. На мой взгляд, она довольно сложная, но пятилетние детишки,
похоже, осваивают ее с первого раза.
     -  Может,  это  потому, что они хотят играть, а ты - нет.  -  Верне  стало
жарко,  и  она  развязала  шаль.  -  Мне  только  неясно,  что  в  этом  такого
интересного, чтобы сидеть всей толпой на солнцепеке?
     -  Наверное, это позволяет людям хотя бы на день отвлечься от каждодневной
рутины.  Игра дает им предлог поорать и посвистеть в свое удовольствие,  выпить
по  случаю победы своей команды или напиться, если команда проигрывает. В  этом
участвуют  все. Но, по-моему, джа-ла уделяется несколько больше  внимания,  чем
стоило бы.
     Верна,  наслаждаясь прохладным ветерком, обдувающим шею,  некоторое  время
раздумывала.
     - Что ж, на мой взгляд, все это довольно безобидно.
     Уоррен искоса взглянул на нее:
     - Это кровавая игра, Верна.
     - Кровавая?
     Уоррен обошел кучу отбросов.
     - Мяч очень тяжелый, а правила просто варварские. Мужчины, играющие в джа-
ла, - дикари.
     Помимо  того,  что  они,  безусловно, должны уметь  обращаться  с  броком,
главным критерием является жестокость и сила. Редкий матч обходится без выбитых
зубов и переломанных костей. Да и свернутые шеи тоже не редкость.
     Верна недоверчиво на него посмотрела:
     - И людям нравится на это смотреть? Уоррен мрачно хмыкнул:
     -  Если  верить  стражникам, толпа начинает бесноваться, если  нет  крови,
потому что, по их мнению, это означает, что команда плохо старается.
     -  Н-да, похоже, это не то зрелище, на которое мне хотелось бы посмотреть,
- покачала головой Верна.
     -  Но  это еще не самое страшное. - Уоррен смотрел прямо перед собой. Окна
домов были закрыты ставнями, настолько ободранными, что казалось, их никогда не
красили. - По окончании игры проигравшую команду выволакивают на поле и каждого
игрока  секут.  Один удар кнутом за каждое проигранное очко.  Секут  их  игроки
команды, которая победила. Нередко игроки не выдерживают порки и умирают.
     Верна,  совершенно ошеломленная услышанным, молчала, пока они не  свернули
за угол.
     - И люди остаются на это смотреть?
     -  По-моему,  именно ради этого люди туда и ходят. Болельщики  победителей
вслух  считают удары. Страсти прямо кипят. Народ буквально помешан  на  джа-ла.
Порой  вспыхивают беспорядки. Даже десяти тысяч солдат не всегда хватает, чтобы
вовремя их пресечь. Иногда сами игроки начинают свалку. Мужчины, играющие в джа-
ла, - настоящие звери!
     - И людям нравится болеть за команду зверей?
     -  Они  видят  в  них  героев. Игроков джа-ла обожает весь  город,  и  они
непогрешимы.  Законы, правила - это все не для них. Женщины  толпами  ходят  за
игроками, и игры частенько заканчиваются коллективными оргиями. Женщины дерутся
друг  с  другом  за право переспать с игроком джа-ла. Гулянка длится  несколько
дней.
     - Что они в них находят? - непонимающе спросила Верна.
     -  Ты  -  женщина, - всплеснул руками Уоррен, - вот ты и  ответь.  Хотя  я
первый,  кто  за  последние  три тысячи лет растолковал  пророчество,  ни  одна
женщина не висла у меня на шее и не желала бы слизать кровь с моей спины.
     - А они это делают?
     -  Дерутся  за  это  право! Если игроку понравится, как  женщина  работает
языком, он может соизволить ее взять.
     Посмотрев на Уоррена, Верна увидела, что он покраснел.
     - А проигравших женщины тоже домогаются?
     -  Это  не имеет значения. Он ведь игрок джа-ла, значит, герой. И  чем  он
грубее,  тем  лучше.  Особенно популярны те, кто во  время  игры  сумеют  убить
противника мячом. Женщины по таким с ума сходят. В их честь называют  детей.  Я
этого не понимаю.
     -  Ты  мало видишь людей, Уоррен. Если бы ты, вместо того чтобы  сидеть  в
хранилище, почаще выходил в город, на тебя бы женщины тоже вешались.
     Он постучал себя по шее.
     -  Если бы на мне по-прежнему был ошейник, то да, потому что для горожанок
Рада-Хань - это золото. Но не потому что я - это я.
     Верна закусила губу.
     -  Некоторых  привлекает волшебная сила. Когда сам ею  не  обладаешь,  она
может показаться весьма соблазнительной. Такова жизнь.
     -  Жизнь,  -  повторил он и угрюмо хмыкнув. - Джа-ла - это принятое  всеми
название, но полностью она называется Джа-Ла Д'Йин. Игра Жизни. Это на  древнем
языке Алтур'Ранга, родины императора, но все называют ее просто джа-ла: Игра.
     - А что означает Алтур'Ранг?
     -   Трудно   перевести,  но  приблизительно  это  звучит  как   "Избранные
Создателем" или "судьбоносный народ". А что?
     -  Новый  мир разделен горами, называемыми Ранг-Шада. Похоже  на  язык,  о
котором ты говоришь. Уоррен кивнул:
     -  "Шада"  означает  металлическую боевую  перчатку  с  шипами.  Ранг-Шада
приблизительно можно перевести как "боевой кулак избранных".
     -  Название,  сохранившееся со времен той древней  войны,  надо  полагать.
Металлические  шипы  этим  горам очень бы подошли. -  Верну  слегка  мутило  от
рассказа Уоррена. - Не могу поверить, что такая игра не запрещена!
     -  Запрещена?  Да  ее всячески поощряют! У императора  есть  своя,  личная
команда  джа-ла. Сегодня, кстати, объявили, что он привезет ее с  собой,  чтобы
она  сыграла с лучшей командой Танимуры. Большая честь, насколько я понимаю.  -
Уоррен  огляделся  по  сторонам и опять повернулся  к  Верне.  -  Императорскую
команду за проигрыш не секут.
     - Привилегия сильных мира сего? - подняла бровь Верна.
     -  Не  совсем, - хмыкнул Уоррен. - Если они проигрывают, им рубят  головы.
Верна выпустила концы шали.
     - Почему император потворствует этой жестокости?
     -  Не  знаю, Верна. - Уоррен улыбнулся каким-то своим мыслям. - Но у  меня
есть кое-какие соображения на этот счет.
     - Например?
     - Представь, что ты завоевала страну. С какими трудностями ты столкнешься?
     - Ты имеешь в виду восстания? Уоррен отбросил со лба прядь волос.
     -  Ну да. Волнения, протесты, гражданское неповиновение, бунты. Ты помнишь
короля Грегора?
     Верна   кивнула,   глядя,  как  старуха  развешивает  на  балконе   белье.
Единственный человек, который встретился им за последний час.
     - А что с ним случилось?
     - Вскоре после твоего отъезда к власти пришел Имперский Орден, и с тех пор
о  Грегоре  ничего не слышно. К королю хорошо относились, и под его  правлением
Танимура  неплохо  жила, как, впрочем, и другие города. С  приходом  Имперского
Ордена  для  народа  наступили тяжелые времена. Император позволяет  процветать
коррупции,  забывая  о таких вещах, как честная торговля и справедливость.  Все
эти  люди, живущие в палатках, которых ты видела, - беженцы из деревень, мелких
селений и разрушенных городов.
     -  Для  беженцев  у  них  вполне довольный вид, - заметила  Верна.  Уоррен
кивнул:
     - Джа-ла.
     - Что ты имеешь виду?
     -  У  них  мало надежды на лучшую жизнь под властью Имперского  Ордена.  И
единственное,  о  чем  они могут мечтать, - это стать игроком  джа-ла.  Игроков
выбирают за их таланты, а не за звание и происхождение. Семья игрока никогда ни
в  чем  не  будет  нуждаться. Родители радуются, что их дети играют  в  джа-ла,
надеясь,  что  они  станут  профессиональными игроками.  Любительские  команды,
классифицированные  по  возрастным  группам,  набирают  детей   с   пятилетнего
возраста. Каждый независимо от происхождения имеет право стать профессиональным
игроком джа-ла. Даже императорский раб.
     - Но это все равно не объясняет страсти к этой игре.
     -  Теперь  все  входят  в  Имперский  Орден.  Верность  бывшей  родине  не
допускается.  Джа-ла дает людям иллюзию патриотизма. Обустройство площадки  для
игры  в  джа-ла  оплачивает император, это его дар народу. Таким образом  людей
отвлекают от тех вещей, над которыми они не властны, и позволяют выпускать  пар
совершенно безопасно для императора. Верна снова запахнула шаль.
     -  Не  думаю,  что твоя теория правильна, Уоррен. Дети играют  с  пеленок.
Играют  все  дни напролет. Люди всегда во что-то играли. Становясь старше,  они
развлекаются  стрельбой  из лука, скачками, играют в  кости.  Игры  -  свойство
человеческой натуры.
     - Нам сюда. - Ухватив Верну за рукав, Уоррен направил ее в узенькую аллею.
-  А император обращает эту человеческую слабость во что-то более значительное.
Таким  образом, ему не нужно беспокоиться о том, что люди начнут  размышлять  о
свободе или хотя бы о справедливости. Теперь их страсть - джа-ла. Все остальное
их  не волнует. Вместо того чтобы задуматься, зачем приезжает сюда император  и
чем это им грозит, они предвкушают джа-ла.
     Верна  почувствовала тяжесть в желудке. Именно это ее  тревожило  -  зачем
прибывает  сюда  император. У него должна быть веская причина, чтобы  проделать
столь  длинный путь, и вряд ли он хочет лишь посмотреть, как сыграет  в  джа-ла
его команда. Ему нужно что-то другое.
     - А горожан не беспокоит, что их команда может обыграть императорскую?
     -  Императорская  команда очень сильна, как мне  сказали,  но  у  нее  нет
привилегий. Если его команда проигрывает, император не обижается, разве что  на
своих игроков. Если их обыгрывают, император приветствует победителей, сердечно
поздравляет  игроков и их родной город. Люди жаждут удостоиться  этой  чести  -
обыграть знаменитую команду императора.
     -  Я  приехала  два  месяца назад, но еще ни разу не видела,  чтобы  город
пустел из-за этой игры.
     -  Сезон  только начался. Официальные матчи разрешено проводить  только  в
отведенное для них время.
     -  Тогда это расходится с твоей теорией. Если игра предназначена для того,
чтобы  отвлечь людей от насущных проблем, почему бы не разрешить играть круглый
год?
     Уоррен мрачно улыбнулся:
     -  Ожидание подогревает страсти. О предстоящем сезоне непрерывно спорят  и
обсуждают  перспективы.  И  когда  он  наконец  наступает,  страсти  накаляются
настолько,  что  люди уже не способны думать ни о чем другом.  Если  же  играть
круглый год, интерес к игре может увянуть.
     Уоррен   явно  основательно  размышлял  на  эту  тему.  Верне  по-прежнему
каралось,  что  он ошибается, но у него, судя по всему, имелись ответы  на  все
вопросы, поэтому она предпочла сменить тему.
     - От кого ты услышал, что он привозит свою команду?
     - От мастера Финча.
     -  Уоррен, я послала тебя на конюшню узнать о пропавших лошадях, а не  для
того, чтобы ты обсуждал джа-ла!
     -  Мастер  Финч - завзятый болельщик и так радовался сегодняшнему открытию
сезона,  что  я  позволил ему немного порассуждать на эту тему,  чтобы  выудить
нужные тебе сведения.
     - И выудил?
     Они  остановились под вывеской, вырезанной на каменной плите. Она  гласила
"Бенсент и Спрул".
     -  Ага.  В  промежутках между рассуждениями о том, сколько  ударов  кнутом
получит та или иная команда, он сообщил, что лошади исчезли довольно давно.
     - Готова поспорить, что сразу после зимнего солнцестояния.
     Приложив ладонь козырьком ко лбу, Уоррен заглянул в окно.
     -  И  ты бы выиграла. Исчезли четыре лучших лошади, хотя упряжи - лишь два
комплекта.  Финч по-прежнему разыскивает коней и клянется найти, но упряжь,  по
его мнению, просто украли.
     Из-за двери Верна слышала удары, будто кто-то забивал гвозди.
     Уоррен отошел от окна и оглядел улицу.
     - Похоже, хозяев этого заведения не интересует джа-ла.
     - Отлично. - Верна завязала под подбородком шаль и толкнула дверь. - Тогда
пошли послушаем, что нам скажет могильщик.

                                   Глава 25
     
     Свет в крошечную пыльную комнатенку проникал лишь через выходящее на улицу
грязное окошко и открытую заднюю дверь. Но его вполне хватало, чтобы разглядеть
проход  между кучей каких-то рулонов, грубыми деревянными скамьями  и  простыми
гробами.  На одной стене висели ржавые пилы и топоры, у другой стояли  сосновые
доски.
     Богатые  люди  обращаются в похоронные конторы, где им помогают  подобрать
резные гробы для их незабвенных усопших. Беднякам усопшие родственники не менее
дороги,  чем богачам, но первым в отличие от вторых приходится больше думать  о
пропитании  для  живых,  поэтому  они вынуждены  прибегать  к  услугам  обычных
могильщиков, которые сколачивают им простые деревянные домовины и роют могилу.
     Уоррен с Верной на мгновение задержались у двери, которая вела в маленький
внутренний дворик, заваленный досками и зажатый со всех сторон стенами соседних
домов. Посередине двора стоял не складный босоногий мужчина в сильно поношенной
одежде и точил лопаты.
     -  Мои  соболезнования в связи с постигшей вас утратой, -  серьезно  и  на
удивление искренне произнес он, прерывая свое занятие. - Ребенок или взрослый?
     -  Ни то, ни другое, - ответила Верна. - Мужчина сочувственно покивал.  Он
был  безбород,  но выглядел так, будто бреется исключительно редко  и  отросшая
щетина вот-вот превратится в бороду.
     - Подросток, стало быть? Если вы мне скажете, какого роста был покойный, я
подгоню по размеру один из гробов.
     -  Мы  никого  не  хороним. - Верна сжала ладони. - Мы пришли  задать  вам
несколько вопросов.
     Положив напильник и лопату, мужчина внимательно оглядел аббатису и Уоррена
с  ног  до  головы, и в его глазах мелькнула тревога, когда он  увидел  лиловый
балахон Уоррена.
     - Да, вижу, что вы можете позволить себе больше, чем могу предложить я.
     - Вас не интересует джа-ла? - поинтересовался Уоррен.
     -  Людям  не  нравится,  когда  я прихожу  на  праздники.  Это  портит  им
настроение. Они думают, будто сама смерть ходит рядом с ними. И не  стесняются
говорить  мне  об  этом. Но когда я им нужен, они приходят ко мне,  потому  что
деваться  им  некуда. Приходят и ведут себя так, будто никогда при  встрече  со
мной  не отворачивались, как от чумного. Я мог бы отправить их покупать дорогой
гроб,  но им ведь это не по карману, а для меня любой заработок не лишний.  Так
что я привык и не обижаюсь.
     - А вы кто, Бенсент или Спрул? - спросила Верна.
     Могильщик, прищурившись, поглядел на нее.
     - Я Милтон Спрул.
     - А мастер Бенсент? Он здесь?
     - Хэма нет. А в чем дело?
     -  Мы  из  Дворца, - небрежно сказала Верна. - вы прислали нам  счет.  Нам
нужно убедиться, что в нем все правильно.
     Костлявый могильщик поднял лопату и провел пальцем по острию.
     - А как же иначе? Мы сестер не обманываем.
     -  Разумеется, ничего подобного мы не предполагали. Просто дело в том, что
мы не можем найти документов о тех, кого вы хоронили. Нам нужно это выяснить, а
потом мы вам заплатим.
     -  Не  представляю. Работу делал Хэм, он же выписывал счет. Хэм -  человек
честный.  Он  даже  у вора не стал бы отбирать то, что тот у  него  украл.  Хэм
выписал счет и велел мне его отослать. А больше я ничего не знаю.
     -  Понятно,  -  пожала  плечами  Верна.  -  Тогда,  полагаю,  нам  следует
повидаться с мастером Бенсентом, чтобы прояснить ситуацию. Где его можно найти?
     Спрул снова принялся точить лопату.
     -  Понятия не имею. Хэм об этом толковал уже много лет. Хочу, мол,  дожить
остаток  дней с дочкой и внучатами. И уехал к ним. Куда-то на юг, в деревню.  -
Он  сделал  рукой неопределенный жест. - Оставил все дело мне. Теперь  придется
нанимать  кого-нибудь  помоложе,  чтобы копал  могилы.  Сам  я  уже  для  этого
староват.
     - Но вам, должно быть, известно, куда он поехал.
     - Говорю же, не знаю. Хэм собрал весь свой скарб - не скажу, чтоб его было
много,  -  и  купил осла, чтобы на нем ехать. Так что надо полагать,  путь  ему
предстоял  неблизкий. - Могильщик махнул лопатой куда-то на  юг.  -  В  деревню
подался. А мне велел, чтоб я непременно отнес счет во Дворец, поскольку  работа
сделана и за нее должны заплатить. Я спросил, куда переслать ему деньги,  а  он
говорит - не надо, лучше найми помощника. Так, мол, будет по-честному,  раз  он
оставляет меня одного.
     -  Понимаю...  -  Верна ненадолго задумалась, глядя, как  могильщик  точит
лопату, а потом сказала Уоррену. - Выйди и подожди меня снаружи.
     -  Что?!  -  горячо  зашептал  он. - Почему...  Верна  жестом  велела  ему
замолчать.
     -  Делай  как  я  сказала. Пойди посмотри, не разыскивают ли  нас...  наши
друзья. - Она многозначительно посмотрела ему в глаза. - Еще подумают,  что  мы
потерялись.
     Уоррен выпрямился и поглядел на могильщика.
     -  О!  Да,  конечно!  Пойду гляну, как там наши  друзья.  -  Он  потеребил
серебряный кант на рукаве. - Ты ведь недолго?
     - Нет, я скоро выйду. Давай иди глянь, нет ли их где поблизости.
     Когда входная дверь за Уорреном закрылась, Спрул оглянулся на Верну.
     -  Ответ  будет  тот  же. Я же сказал, что... Верна показала  ему  золотую
монету.
     -  Ну а теперь, мастер Спрул, у нас будет серьезный разговор. И на все мои
вопросы вы дадите исключительно правдивые ответы.
     - Почему вы его отослали? - подозрительно нахмурился Спрул.
     Любезную улыбку Верны сняло как рукой.
     -  У  мальчика слабый желудок. Могильщик неуверенно провел напильником  по
лопате.
     -  Я  сказал  правду.  Если хотите, чтобы я солгал,  скажите,  что  хотите
услышать, и услышите это. Верна бросила на него грозный взгляд:
     -  Даже  не думай мне лгать! Может, ты и сказал правду, только не  всю.  И
сейчас ты мне расскажешь все до конца - либо в обмен на мою признательность,  -
Верна с помощью Хань вырвала из руки могильщика напильник и подкинула вверх,  -
либо в благодарность за то, что я избавлю тебя от весьма неприятных ощущений.
     Напильник  со  свистом  упал и вонзился в землю у ног  могильщика.  Наружу
торчал  только  раскаленный  кончик. Верна усилием воли  вытянула  напильник  в
тоненькую   проволоку.  Раскаленный  добела  металл  осветил  испуганное   лицо
могильщика.
     Верна  повела  пальцем, и ниточка раскаленной стали затанцевала,  повторяя
его  движения. Верна согнула палец, и проволока обернулась вокруг  оторопевшего
могильщика всего в паре дюймов от тела.
     -  Одним  движением я могу связать тебя ею, мастер Спрул. - Верна  подняла
руку,  и  на ладони у нее заплясал язычок пламени. - А связав, буду поджаривать
тебя по дюйму до тех пор, пока ты не выложишь все.
     - Прошу вас... - Верна слышала, как стучат его зубы. -
     Подбросив  свободной рукой золотую монетку, Верна улыбнулась ему  улыбкой,
лишенной даже намека на теплоту.
     -  Либо, как я уже сказала, ты можешь рассказать мне правду в обмен на вот
это выражение моей признательности.
     Могильщик поежился, но деваться было некуда.
     -  Кажется,  я  что-то  припоминаю. Я буду  рад,  если  вы  позволите  мне
рассказать все как на духу.
     Верна  обратила  танцующий на ладони язык пламени в его противоположность,
то  есть в жгучий холод. Проволока мгновенно остыла, стала черной и рассыпалась
в пыль.
     Верна вложила в дрожащие пальцы могильщика золотой.
     -  Прошу  прощения. Кажется, я испортила напильник. Надеюсь, этого хватит,
чтобы покрыть его стоимость.
     Могильщик тупо кивнул. Скорее всего столько он не зарабатывал и за год.
     - У меня есть другие напильники. Ничего страшного.
     Верна положила руку ему на плечо.
     -  Ну,  мастер  Спрул, рассказывай, что ты припомнил. - Она  чуть  сильнее
сжала  ему  плечо.  -  Все-все,  до  мелочей,  даже  если  они  покажутся  тебе
малозначительными. Ясно?
     -  Хорошо. - Голос могильщика был хриплым. - Расскажу все как есть. Как  я
уже  говорил, работу делал Хэм. Я ничего о ней не знал. Он сказал лишь, что ему
нужно  вырыть могилу по заявке Дворца, и все. Хэм вообще молчун, так что  я  об
этом  и  думать забыл. А вскорости после этого он и заявил, что уезжает жить  к
дочери.  Об этом я тоже уже говорил. Он и прежде частенько мечтал, как уедет  к
дочке прежде, чем ему самому надо будет рыть могилу. Но денег у него не было, а
дочка  тоже  не  слишком  богата, поэтому я на его слова  особого  внимания  не
обращал.  Но тут он купил осла, отличного осла, доложу я вам, и тогда я  понял,
что  он  действительно уезжает. Перед отъездом он пришел  ко  мне  с  бутылкой.
Дорогая выпивка, такой мы с ним сроду не баловались. Так-то он молчун, Хэм,  но
когда выпьет, все мне выкладывает. Нет, чужим он никогда ничего не говорит,  он
мужик надежный, но мне, когда выпьет, все выдает как на духу.
     Верна убрала руку.
     -  Понимаю. Хэм хороший человек и твой друг. Я не хочу, чтобы ты  подумал,
будто  предаешь  своего друга, Милтон. Я сестра Света. Ты  не  сделаешь  ничего
плохого, рассказав мне об этом, и тебе не надо бояться, что из-за этого у  тебя
будут неприятности. Могильщик кивнул. Слова Верны явно его успокоили.
     -  Ну  вот,  сидели  мы с ним за бутылочкой и толковали  о  старых  добрых
временах.  Он уезжал, и я знал, что буду скучать по нему. Ну, вы понимаете.  Мы
знаем друг друга давным-давно. Не то что мы не...
     - Вы были друзьями. Я понимаю. Так-что он сказал?
     Спрул расстегнул воротник, как будто ему стало душно.
     -  Ну,  сидели  мы  с  ним, выпивали, переживали, что расстаемся.  Выпивка
оказалась покрепче той, к которой мы привыкли. Я спросил, где живет его  дочка,
куда  послать  ему  деньги за работу во Дворце, чтобы он получше  устроился  на
новом  месте. Мне ведь оставалась мастерская, и я никуда не собирался  уезжать.
Но  Хэм  отказался,  сказал, ему ничего не нужно. Не нужно!  Ну,  тут  уж  меня
разобрало  любопытство.  Я  спросил, откуда у него  деньги,  а  он  ответил,  что
накопил. Ха! Да Хэм сроду ничего не копил! И если у него есть деньжата, значит,
он  их  только что получил и еще не успел потратить, вот так! Ну, тут он мне  и
велел  непременно  отправить счет во Дворец. Очень настаивал. Наверное,  потому
что ему было стыдно оставлять меня одного. И я спросил: "Хэм, а кого ты положил
в землю во Дворце?"
     Мильтон приблизился к Верне и понизил голос до шепота.
     - "Никого я не зарывал, - ответил мне Хэм. - Наоборот, вырыл".
     Верна схватила могильщика за воротник:
     - Что?! Вырыл? Выкопал чей-то труп? Он так и сказал?
     Мильтон кивнул:
     - Ага. Вы когда-нибудь слышали о том, чтобы мертвых выкапывали? Закапывать
их  в  землю,  это я понимаю, частенько приходится это делать, но наоборот?  От
одной мысли становится тошно. Похоже на святотатство. Но к тому времени мы  уже
изрядно  поднабрались,  выпивая  за старые добрые  времена,  поэтому  не  стали
останавливаться на этом вопросе.
     У Верны в голове царил полный сумбур.
     - Чей труп он вырыл? И кто его нанимал?
     - Хэм сказал "по требованию Дворца", и все.
     - Когда это было?
     -  Довольно  давно.  Не  помню... Нет, погодите, это  было  после  зимнего
солнцестояния, где-то вскорости после него, может, дня через два.
     Верна тряхнула его за воротник.
     - Чей был труп?
     -  Я у него спросил. Спросил, кого это сестры захотели достать обратно. Он
ответил: "Мне не сказали. Я просто достал их, завернутых в чистенький саван,  и
все дела".
     Верна еще крепче вцепилась ему в воротник.
     - Вы уверены? Вы ведь пили. Это вполне могла быть пьяная фантазия.
     Могильщик затряс головой:
     -  Нет,  клянусь.  Хэм  никогда не сочинял и не выдумывал,  когда  выпьет.
Наоборот,  всю  правду выкладывал. Не важно, какой грех он совершил,  в  пьяном
виде  он  мне всегда исповедовался. И я помню все, что он мне тогда  рассказал.
Ведь  это была последняя ночь, которую я провел со своим другом. Как же  ее  не
запомнить.  Он  сказал, чтобы я непременно отнес счет во Дворец, только  выждал
сначала неделю-другую, поскольку они там, во Дворце, сейчас заняты. Так они ему
сказали.
     - Что он сделал с телом? Куда отнес? Кому отдал?
     Милтон попытался отстраниться, но она крепко держала его за ворот.
     - Да не знаю я! Он сказал, что отвез их во Дворец в крытой тележке, у него
был  пропуск,  чтобы охранники не проверяли груз. Еще сказал,  что  ему  велели
получше  одеться, чтобы никто не узнал в нем могильщика. И то верно  -  к  чему
людей  зря пугать, особенно сестер, ведь они беседуют с Создателем. Хэм сказал,
что  сделал,  как  было велено, и гордился тем, что никто не  заметил,  как  он
привез трупы. Вот и все. Больше он ничего не рассказывал. Мне больше ничего  не
известно, клянусь милостью Создателя!
     -  Трупы?  Ты  сказал - трупы? - Верна стянула воротник у него  на  шее  и
угрожающе  поглядела в глаза. - Сколько? Сколько трупов он  вырыл  и  отвез  во
дворец?
     -Два.
     - Два... - шепотом повторила она, широко раскрыв глаза. Могильщик закивал.
     Руки Верны разжались, выпустив воротник мастера Спрула.
     Два.
     Два  тела,  завернутые  в  саван. Сжав кулаки,  она  зарычала  от  ярости.
Мильтон, сглотнув, поднял руку.
     - И вот еще что. Хотя не знаю, важно ли это...
     - Что? - сквозь зубы выговорила Верна.
     -  Он сказал, что могилы нужно было разрыть срочно и что с одним телом  он
справился  быстро,  потому что оно было маленьким,  а  вот  с  другим  пришлось
повозиться. Покойник, мол, здоровенный был мужик. Я не подумал спросить его еще
о чем-нибудь. Извините.
     Огромным усилием воли Верна выдавила из себя улыбку.
     -  Спасибо,  Милтон,  ты  очень  помог  Создателю.  Он  застегнул  измятый
воротник.
     -  Спасибо  вам, сестра. Мне никогда не хватало мужества пойти во  Дворец.
Люди  меня  недолюбливают. Ну, короче, я ни разу там не был.  Не  могли  бы  вы
благословить меня, сестра?
     -  Охотно,  Милтон.  Ты потрудился на Его благо. Закрыв  глаза,  могильщик
пробормотал молитву. Верна положила руку ему на лоб.
     -  Да  благословит Создатель свое дитя, - прошептала она,  коснувшись  его
своим  Хань. Могильщик ахнул. - Ты забудешь все, что тебе рассказал Хэм. Будешь
помнить  лишь, что он хорошо сделал порученную ему работу, но забудешь,  в  чем
она заключалась. А после моего ухода забудешь о том, что я здесь была.
     Глаза  могильщика  под  закрытыми веками на  мгновение  закатились,  затем
ресницы его распахнулись.
     - Благодарю вас, сестра.
     Уоррен  прогуливался по другой стороне улицы. Верна молча  пролетела  мимо
него, не замедлив шага. Уоррен побежал за ней.
     Верна была в бешенстве.
     - Я ее удавлю, - бормотала она себе под нос. - Удавлю собственными руками!
Пусть меня заберет Владетель, но я ее задушу!
     - О чем это ты? Что ты узнала? Верна, да остановись же хоть на минутку!
     -  Не говори сейчас ничего, Уоррен! Ни слова! Сжав кулаки, она неслась  по
пустынным  улицам  как  ураган. Бушевавшая в ней  ярость  грозила  выплеснуться
наружу.  Она  не  видела улиц, не слышала барабанного боя. Забыла  об  Уоррене,
который  трусил  следом. Верна не видела ничего, кроме картин  страшной  мести,
которые рисовало ей воображение.
     Она  опомнилась  только  на мосту к острову Халзбанд  и  остановилась  так
резко, что Уоррен едва не налетел на нее.
     Верна схватила его за расшитый серебром ворот балахона.
     - Ты сейчас же отправишься в хранилище и займешься пророчеством!
     - Каким?
     -  Тем самым. - Она встряхнула его. - О лже-аббатисе. Найди все его ветви,
найди все, что с ним связано. Все, что сможешь найти! Ты понял?!
     Уоррен резко высвободился и одернул балахон.
     - Да в чем дело? Что этот могильщик тебе наговорил?
     - Не сейчас, Уоррен.
     - По-моему, мы с тобой друзья. Верна. И только сегодня ты говорила, что мы
в одной лодке. Я хочу знать...
     -  Делай,  что  я  сказала! - Голос Верны был похож на отдаленные  раскаты
грома. - А если ты дальше будешь ко мне приставать, Уоррен, то я отправлю  тебя
искупаться.  Иди  и  займись пророчеством, а как только что-нибудь  обнаружишь,
немедленно сообщи мне!
     Верна  прекрасно  знала,  как  много в  хранилище  собрано  пророчеств.  И
понимала, что на поиски могут уйти годы. Даже века. Но разве у нее есть выбор?
     Уоррен тщательно стряхнул пыль с балахона.
     - Как прикажете, аббатиса.
     Когда  он  повернулся,  чтобы  уйти, Верна  заметила,  что  глаза  у  него
покраснели.  Она хотела поймать его за руку, остановить, но он уже  отошел.  Ей
хотелось окликнуть его и сказать, что не на него она сердится и он не виноват в
том, что лжеаббатиса - это она, но голос ей изменил.
     Дойдя  до  знакомого  камня,  Верна взобралась  на  стену,  в  два  прыжка
спустилась  по  грушевому  дереву в сад и пустилась  бегом.  Задыхаясь,  она  с
размаху   несколько   раз  шлепнула  ладонью  по  двери   в   тайное   убежище.
Безрезультатно.  Сообразив,  в  чем  дело, она  достала  из  потайного  кармана
перстень.  Зайдя  внутрь и закрыв за собой дверь, она в ярости швырнула  кольцо
через всю комнату. Ударившись о противоположную стену, перстень упал на пол.
     Верна  вытащила  из-за  пояса путевой дневник  и  с  размаху  плюхнула  на
трехногий  стол.  Стараясь  восстановить дыхание, вынула  из  книжечки  стилос.
Раскрыв дневник, она уставилась на чистую страницу.
     Отчаянно  борясь  с  гневом  и  отвращением, она  попыталась  собраться  с
мыслями.  Нельзя  исключить возможность того, что она  ошибается.  Да  нет.  Не
ошибается.  И  все  же  она - сестра Света. Ей прекрасно известно,  что  нельзя
рисковать,  основываясь  на  одном  лишь предположении.  Нужно  придумать,  как
выяснить,  у  кого второй дневник, причем так, чтобы не выдать  себя,  если  ее
догадка ошибочна. Но она не ошиблась. Ей точно известно, у кого он.
     Поцеловав  кольцо  на  пальце, Верна помолилась Создателю,  прося  у  него
поддержки и силы.
     Ей  хотелось  дать  волю гневу, но еще больше хотелось убедиться  в  своей
правоте. Взяв дрожащими пальцами стилос, она написала:
       
       Сначала ты должна сказать мне, почему выбрала меня в тот последний раз
       Я помню каждое слово.Одна ошибка с твоей стороны - и дневник полетит в
       огонь.
       
       
     
     Верна  закрыла  дневник и убрала его в потайной карман. Потом,  дрожа  как
осиновый  лист,  взяла  с  сундука плед и поплелась  к  креслу.  Чувствуя  себя
одинокой, как никогда в жизни, она уселась в него и свернулась калачиком.
     Верна  отлично помнила разговор, который состоялся между ней  и  аббатисой
Аннелиной, когда она привезла Ричарда. Аннелина не хотела ее принимать.  Прошли
недели,  прежде  чем Верна добилась аудиенции. Всю оставшуюся жизнь  она  будет
помнить эту встречу и никогда не забудет те слова, что сказала ей аббатиса.
     Верна была в ярости, узнав, что аббатиса так много от нее скрыла. Аббатиса
просто  использовала ее, не потрудившись ничего объяснить.  Аннелина  спросила,
знает  ли  Верна,  почему  именно ее выбрали для  поездки  за  Ричардом.  Верна
ответила, что видит в этом знак доверия. А аббатиса сказала, что Верну  выбрали
потому,  что  она, аббатиса, подозревала, что сестры Грейс и Элизабет,  которые
ехали  вместе  с  Верной,  были  сестрами Тьмы. Из  пророчества  аббатисе  было
известно, что первые две сестры погибнут. Аннелина воспользовалась своим правом
и назначила Верну третьей сестрой.
     "Ты  выбрала меня, потому что верила, что я не могу быть сестрой Тьмы?"  -
спросила тогда Верна.
     "Я  выбрала тебя, Верна, - невозмутимо ответила аббатиса, - потому что  ты
стояла в самом конце списка. Но главным образом потому, что ты абсолютно  ничем
не  примечательна. Я сомневалась, что ты можешь быть одной из сестер  Тьмы.  Уж
слишком  ты  неприметна.  Я уверена, что Грейс и Элизабет  оказались  во  главе
списка потому, что тот, кто руководит сестрами Тьмы, посчитал их пригодными для
своих целей. Я руковожу сестрами Света. И выбрала тебя по тем же причинам. Есть
сестры, ценность которых исключительно велика для достижения наших целей. Я  не
могла  рисковать ими. Мальчик, конечно, представляет определенную ценность,  но
он  не  так  важен,  как другие стоящие перед нами задачи. Он  может  оказаться
полезен.  Но он являет собой всего-навсего определенную возможность, которой  я
предпочла не пренебрегать. Если бы возникли проблемы и никто из вас не вернулся
бы  обратно... Ну, ты же понимаешь, что никакой мало-мальски грамотный  генерал
не станет рисковать главными силами для достижения малозначительной цели".
     Женщина,  своей улыбкой озарившая жизнь маленькой девочки,  в  эту  минуту
разбила ей сердце.
     Верна  натянула плед повыше и уставилась в стенку. Всю жизнь  она  мечтала
стать  сестрой Света, одной из этих необыкновенных женщин, которые своим  даром
служат Создателю. Она отдала свою жизнь Дворцу Пророков.
     Верна  вспомнила  тот  день, когда ей сообщили, что  ее  мать  умерла.  От
старости, так ей сказали.
     Мать Верны не обладала даром, и от нее Дворцу не было никакого прока.  Она
жила  далеко, и Верна редко с ней виделась. Приезжая во Дворец повидать  дочку,
мать  всякий раз очень путалась, потому что Верна не старела, как обычные люди.
Мать  так  и  несмогла этого понять, как Верна ни пыталась ей  объяснить.  Зато
Верна понимала, что мать просто боится. Боится магии.
     Хотя  сестры не делали секрета из существования чар, замедляющих старение,
у  простых людей это не укладывалось в голове. На их жизни эта магия  никак  не
сказывалась.  Люди  гордились  тем,  что  живут  возле  Дворца,  гордились  его
богатством,  и  могуществом, но при этом относились к нему с настороженностью,
граничащей со страхом. Они не осмеливались задумываться о магии, подобно  тому,
как человек радуется солнечным лучам, но не осмеливается поглядеть на солнце.
     Когда  мать умерла, Верна жила во Дворце уже сорок восемь лет и  выглядела
на пятнадцать.
     Она помнила и тот день, когда узнала, что умерла Лейтис, ее дочь. Тоже  от
старости.
     Дочь  Верны  и  Джедидии не обладала даром и Дворцу была не  нужна.  Верне
сказали,  что  будет лучше, если девочку вырастит другая семья,  где  ее  будут
любить  и  обеспечат нормальную жизнь. Лишенным дара трудно жить во  Дворце,  а
Верна должна была трудиться во имя Создателя. Она согласилась.
     В соответствии с обычной в таких случаях практикой Лейтис не знала, что ее
вырастили чужие люди. Верна полагала, что так оно и к лучшему. Что за  мать  из
сестры  Света? Дворец хорошо обеспечил удочерившую Лейтис семью, так что  Верна
могла не волноваться за благополучие дочери.
     Она  несколько  раз  навещала  ее  в  качестве  сестры,  которая  приносит
благословение  Создателя  добропорядочной  работящей  семье.  Лейтис  выглядела
вполне  счастливой. Когда Верна видела ее в последний раз,  она  была  седой  и
дряхлой,  ходила  лишь  с палочкой. Лейтис не помнила, что  Верна  -  та  самая
сестра,  что  приходила  к ней шестьдесят лет назад, когда  она  еще  играла  с
друзьями в салочки.
     Получив благословение, Лейтис улыбнулась Верне и сказала:
     - Спасибо, сестра. Вы такая талантливая для вашего юного возраста.
     - Скажи, Лейтис, ты хорошо прожила жизнь? Дочь Верны задумчиво улыбнулась.
     -  Ах,  сестра! Я прожила долгую и счастливую жизнь. Пять лет  назад  умер
муж,  но  за  исключением  этого Создатель избавил  меня  от  горестей.  -  Она
хихикнула.  -  Жаль  только  моих каштановых волос! Когда-то  они  были  такими
красивыми, точно как ваши! Да-да, клянусь вам!
     Милостивый Создатель, сколько же лет прошло со смерти Лейтис? Должно быть,
не  меньше пятидесяти. У Лейтис были дети, но Верна не пожелала узнать даже  их
имена.
     Ее душили рыдания.
     Она  стольким  пожертвовала, чтобы стать сестрой. Она  хотела  всего  лишь
помогать людям. И никогда ни о чем не просила.
     А с ней обошлись, как с последней дурочкой.
     Она  не  хотела быть аббатисой, но, став ею, всерьез надеялась, что сможет
воспользоваться своим положением, чтобы сделать жизнь людей лучше -  ведь  ради
этого она и жила. А из нее опять сделали марионетку.
     Прижимая  к  груди плед, Верна горько плакала до тех пор,  пока  последние
лучи солнца не погасли за окном. От слез у нее жгло в горле.
     Уже  глухой  ночью  Верна  решила наконец  пойти  спать.  Ей  не  хотелось
оставаться  в  убежище  аббатисы. Это насмешка. Она не аббатиса.  Выплакав  все
слезы, Верна чувствовала лишь полное отупение от пережитого унижения.
     Она не смогла открыть дверь, и ей пришлось ползать на четвереньках по полу
в  поисках  перстня.  Закрыв за собой дверь, она снова  надела  его  на  палец.
Напоминание об унижении, символ ее собственной глупости.
     Деревянной походкой Верна вошла в кабинет аббатисы. Оставленная  на  столе
свеча  догорела,  и  она  зажгла  другую. Феба  так  старается,  чтобы  угодить
аббатисе.  Интересно,  что  сделает Феба, узнав,  что  на  самом  деле  она  не
помощница  аббатисы? Что ее назначила на эту должность весьма  неприметная,  не
имеющая никакого влияния сестра?
     И  надо  не забыть завтра извиниться перед Уорреном. Это не его вина.  Она
вела себя непозволительно.
     Уже выходя в приемную. Верна остановилась.
     Установленный ею щит был нарушен. Верна оглянулась на стол. Новых бумаг не
появилось.
     Кто-то тут шарил.

                                   Глава 26
     
     По  палубе барабанил дождь. Босые матросы изготовились прыгнуть на  берег.
Когда корабль подошел достаточно близко к причалу, они одним махом оказались на
суше, не выпуская из рук мокрых причальных канатов. С невероятной быстротой они
обмотали  их  вокруг  кнехтов.  Корабль  скрипел  и  раскачивался,  но  матросы
подтянули "Леди Зефу" к причалу и накрепко пришвартовали.
     Сестра  Улиция, вместе с другими сестрами Тьмы стоя под проливным  дождем,
наблюдала  за капитаном Блейком, который расхаживал по палубе, суровым  голосом
выкрикивая  команды.  Он не хотел в такую погоду, да еще  в  темноте,  заводить
"Леди  Зефу"  в  тесную  гавань. Он собирался встать на  якорь  в  акватории  и
высадить женщин на берег в лодках, но Улиция не испытывала ни малейшего желания
оказаться в воде в полумиле от берега, поэтому ответила на предложение капитана
решительным отказом. Одного ее взгляда хватило, чтобы он замолк на полуслове и,
стиснув зубы, вернулся к своим обязанностям.
     Подойдя к сестрам, капитан сдернул с головы мокрую шляпу.
     - Скоро вы будете на берегу, дамы.
     -  Видите,  это оказалось совсем не так трудно, как вы думали, капитан,  -
бросила Улиция.
     -  Да,  удалось пришвартоваться благополучно. - Блейк нервно мял шляпу.  -
Хотя я до сих пор не понимаю, почему вы не захотели высадиться в заливе Графан.
Возвращаться  в  Танимуру  по  суше мимо этих проклятущих  военных  кордонов  -
задачка не из легких. Морем было бы куда проще.
     Капитан не стал уточнять, что тогда он смог бы отделаться от пассажирок на
несколько дней раньше, хотя, безусловно, в первую очередь по этой причине он  с
уклончивой  любезностью  предлагал доставить их прямо  в  Танимуру,  куда  они,
собственно,  и собирались. Улиция в душе была полностью с ним согласна  -  беда
была  только  в  том, что у нее не было выбора. Она сделала так,  как  ей  было
приказано.
     Улиция  посмотрела на берег. Он ждал их там. Ее спутницы  тоже  пристально
вглядывались во тьму.
     В  коротких вспышках молний можно было различить окружающие залив холмы  и
на одном из них - крепость.
     Джеган был там.
     Встретиться  с  ним  во сне- это одно дело. В конце концов,  всегда  можно
проснуться. А вот предстать перед ним во плоти - дело совсем другое. Проснуться
уже не получится. Улиция плотнее закуталась в шаль. Джеган когда-нибудь тоже не
сможет проснуться. Ее истинный Повелитель получит его душу и заставит заплатить
по счетам.
     - Похоже, вас ждут.
     Замечание капитана вывело Улицию из задумчивости.
     - Что?
     Блейк махнул шляпой.
     - Должно быть, этот экипаж подан для вас. Больше здесь никого нет.
     Вглядевшись во тьму, Улиция увидела у дальней стены причала черный экипаж,
запряженный  шестеркой  огромных коней. Двери кареты  были  распахнуты.  Улиции
пришлось напомнить себе о необходимости дышать.
     Скоро все кончится. Джеган заплатит. Нужно лишь довести дело до конца.
     Потом,  когда ее глаза привыкли к темноте, Улиция разглядела  солдат.  Они
были повсюду. Ближние холмы были усыпаны огнями костров, и Улиция понимала, что
на  каждый костер, который каким-то чудом способен гореть под проливным дождем,
приходится еще двадцать - тридцать потухших. Даже не считая костры, можно  было
с уверенностью сказать, что солдат здесь сотни и сотни.
     Матросы  перекинули на берег сходни и, подхватив багаж  сестер,  торопливо
понесли его к экипажу.
     -  Рад  был вашему обществу, сестра, - солгал капитан Блейк. Когда  сестры
направились  к сходням, он вежливо помахал им шляпой и тут же крикнул  матросам
на  берегу:  -  Снимайте канаты с тумб, парни! Нужно успеть,  пока  не  начался
прилив!
     Моряки  не разразились криками восторга по поводу столь быстрого  отплытия
только потому, что боялись своих пассажирок. За время плавания сестрам пришлось
еще  разок-другой преподать им урок послушания - урок, который  каждый  из  них
будет помнить всю оставшуюся жизнь.
     Моряки молча ждали, пока шесть женщин сойдут на берег. Ни один их них даже
не  поднял на них глаз. В конце сходней четверо матросов, глядя себе под  ноги,
держали  наготове  растянутый тент, предназначенный,  чтобы  укрыть  сестер  от
дождя.
     Учитывая  ту  мощь,  что клубилась вокруг Улиции и ее спутниц,  она  легко
могла с помощью Хань укрыть себя и остальных сестер от дождя, но ей не хотелось
раньше времени прибегать к магии и показывать Джегану свою силу. К тому  же  ей
нравилось  заставлять  этих  ничтожных червей прислуживать.  Им  вообще  крупно
повезло, что она не хочет раскрывать карты перед Джеганом, иначе многие из  них
уже нашли бы свою смерть. Причем умирали бы они очень медленно и мучительно.
     Улиция  пошла  к  сходням, и остальные сестры двинулись  следом.  Все  они
обладали  не только полученным от рождения даром, женским Хань, но  и  мужским,
отнятым  у  юных волшебников. Кроме Магии Приращения, каждая из них  владела  и
Магией Ущерба.
     
     И теперь они объединили свои способности.
     Впрочем,  Улиция не была так уж уверена, что это сработает.  Сестры  Тьмы,
даже  те,  что  сумели  овладеть  мужским Хань,  никогда  раньше  не  пробовали
объединять  свою мощь. Это могло оказаться смертельно опасным, но  альтернатива
была еще хуже.
     Улиция  даже  не думала, что вообще можно набрать такую невероятную  мощь,
какую она получила, объединив Хань всех шестерых сестер, и это ее обнадеживало.
Пожалуй,  кроме  Создателя  и  Владетеля, никто  в  мире  не  располагал  таким
могуществом, которое сейчас было в их распоряжении.
     Улиция  была центром этого объединения, ей предстояло отдавать  приказы  и
направлять  силу.  И она с большим трудом контролировала себя.  Как  только  ее
взгляд падал на что-нибудь, могучая энергия немедленно требовала высвобождения.
Ничего, скоро она выпустит ее на свободу.
     Мужской и женский Хань, Магия Приращения и Магия Ущерба в сочетании друг с
другом  обладали  такой разрушительной силой, по сравнению с которой  волшебный
огонь  показался  бы  свечой на ветру. Одной лишь  мыслью  Улиция  могла  бы  с
легкостью сровнять с землей холм, на котором стояла крепость.
     Будь у нее уверенность, что Джеган сейчас в крепости, она, разумеется, так
бы и сделала. Но если Джегана там нет и им не удастся найти его и убить прежде,
чем они уснут, он первым доберется до них. Сначала нужно оказаться рядом с ним,
чтобы  он  никуда  не мог деться, и лишь тогда обрушить на  него  силу,  равной
которой не видел свет. От сноходца останется кучка пепла, не успеет он и глазом
моргнуть. И Повелитель, получив его душу, позаботится о том, чтобы воздать  ему
по заслугам. Мучения его будут длиться вечно.
     Матросы окружили их, прикрывая тентом от дождя. Улиция чувствовала  каждое
движение идущих. с ней рядом сестер, они, все шестеро, были единым целым,  и  у
всех  была  одна  мысль, одно желание: отделаться от этого  мерзкого  человека.
Скоро,  сестры.  Уже очень скоро. А потом мы пойдем за Искателем?  Да.  сестры,
потом  мы  пойдем  за Искателем. Навстречу им, бряцая оружием,  пробежал  взвод
солдат.  Командир  остановился перед капитаном.  Улиция  не  слышала  слов,  но
увидела,  как капитан Блейк, всплеснув руками, начал что-то доказывать.  Улиция
могла  воспользоваться своей неслыханной силой и послушать, что говорят, но  не
рискнула. Солдаты обнажили мечи. Капитан Блейк подбоченился, но после  недолгой
паузы повернулся к матросам, которые на причале отвязывали канаты.
     - Крепите их назад, парни! - прокричал он. - Сегодня мы не отплываем.
     Сестры  подошли  к  экипажу, и солдат жестом велел им  забираться  внутрь.
Улиция пропустила подруг вперед. Тот же солдат приказал четверым сопровождавшим
сестер  матросам встать возле двери и ждать. В окно Улиция видела, как  солдаты
свели на берег весь экипаж "Леди Зефы".
     Скорее  всего  император  Джеган собирается всех их  убить,  чтобы  убрать
возможных  свидетелей. Что ж, Джеган окажет ей этим большую услугу. Конечно,  у
него  вряд ли будет возможность уничтожить команду собственноручно, но, раз  уж
им  не  разрешили уплыть, она сама охотно с ними разделается. Улиция улыбнулась
сестрам. Благодаря связывающим их магическим узам они слышали ее мысли.  Каждая
из  них  ответила  удовлетворенной  улыбкой. Плавание  было  отвратительным.  И
матросы за это заплатят.
     Пока   экипаж  медленно  поднимался  к  крепости,  Улиция  с  возрастающим
изумлением  увидела,  какую огромную армию собрал Джеган.  При  каждой  вспышке
молний  повсюду,  насколько  хватало глаз, она различала  палатки.  Холмы  были
покрыты  ими словно травой по весне. По сравнению с армией императора  Танимура
по  количеству населения казалась жалкой деревушкой. Улиция и представить  себе
не могла, что в Древнем мире можно навербовать столько народу. Что ж, возможно,
эти солдаты еще пригодятся.
     Когда  очередная молния разорвала серые облака, Улиция разглядела  мрачную
крепость,  где  их  поджидал Джеган. Видела она ее и глазами сестер  и  ощущала
растущий  в  них  страх.  Все они жаждали обрушить  вершину  холма,  но  каждая
понимала, что еще рано.
     Когда мы увидим его и узнаем, тогда он умрет.
     Улиция  мечтала  узреть  страх в глазах этого человека,  такой  же  страх,
который  он сумел поселить в их сердцах. Они сделали все, чтобы он не  разгадал
их намерений, но Улиция не знала, на что способен сноходец. Ведь до этого к ним
во  снах, которые не были снами, не являлся никто, кроме их Повелителя,  самого
Владетеля.
     Из  этих соображений она выжидала и намеренно не посвящала сестер  в  свои
планы  вплоть  до  той минуты, когда плавание было почти закончено.  Повелитель
позаботится, чтобы Джеган получил достойное наказание. А их задача -  отправить
его душу в Подземный мир, отдать ее Владетелю.
     Владетель,  несомненно, будет доволен, когда сестры Тьмы  восстановят  его
власть  в этом мире, и вознаградит их, дав возможность полюбоваться на  мучения
Джегана, если им этого захочется. А им захочется непременно.
     Экипаж  остановился перед воротами крепости. Здоровенный солдат, увешанный
таким  количеством  оружия, которого хватило бы, чтобы  в  одиночку  уничтожить
средних  размеров армию, приказал сестрам Тьмы выходить. Они в  молчании  вошли
под  дождем  в  ворота,  и  решетка опустилась за ними.  Их  провели  в  темное
помещение  и  велели ждать стоя. Можно подумать, что у женщин могло  возникнуть
желание усесться на грязный каменный пол.
     Тем более что они надели свои лучшие платья:
     Тови - темное, в котором она выглядела чуточку изящнее; Цецилия - зеленое,
отделанное  по  вороту  ажурной лентой, которое прекрасно  гармонировало  с  ее
седыми  волосам;  Никки - простое черное, с тугим корсетом.  Мерисса  предпочла
алое,  своего  любимого  цвета, которое как перчатка облегало  ее  великолепную
фигуру. Эрминия выбрала темно-синее платье, которое очень шло к ее глазам цвета
небесной  синевы.  Улиция  тоже  надела синее  платье,  только  более  светлого
оттенка, с кружевными манжетами и таким же воротничком.
     Все они хотели быть красивыми, когда будут убивать Джегана.
     На голых каменных стенах торчали только два факела. Ожидание затягивалось,
и  Улиция почувствовала, как гнев ее начинает разгораться сильнее. То же  самое
чувствовали и ее подруги.
     Наконец  в  эту  же  комнату  ввели моряков,  и  один  из  солдат,  открыв
внутреннюю  дверь,  резким  кивком  велел  сестрам  войти.  Коридоры   крепости
оказались  такими  же  мрачными, как и то помещение, где  они  столько  времени
прождали.  Что же, в конце концов, это боевая крепость, а не дворец, и  комфорт
здесь не обязателен. По пути Улиция не заметила никакого иного освещения, кроме
воткнутых в грубые подставки факелов. Ни одного масляного светильника.  Тяжелые
двери обиты железом. Все это очень смахивало на большую казарму.
     Стражники  распахнули  двойные  двери и встали  по  обе  стороны  дверного
проема.  Один  из них небрежным жестом приказал сестрам пройти  в  зал.  Улиция
поклялась  себе  и своим подругам запомнить его лицо и заставить  заплатить  за
наглость.  Вслед  за  сестрами в зал вошли моряки. Звон оружия  и  топот  сапог
конвоя эхом отдавались от мрачных стен.
     Зал  оказался огромным. Высокие окна не были застеклены, и дождь  проникал
внутрь.  Вдоль  стен горели жаровни и потрескивали факелы,  добавляя  К  запаху
сырости  вонь  горелой пакли. В пляшущих отсветах пламени зал казался  каким-то
нереальным, словно тоже был продолжением сна.
     Между   двумя  жаровнями  стоял  тяжелый  стол.  За  столом  сидел   один-
единственный человек. Лениво жуя кусок истекающей жиром свинины, он взглянул на
сестер.
     В  таком освещении трудно было с точностью сказать, Джеган это или нет.  А
сестрам нужно было знать наверняка.
     Позади стола вдоль стены стояли люди, причем не солдаты. На мужчинах  были
только  белые  штаны,  а на женщинах - прозрачные одеяния, напоминающие  мешки,
перевязанные на талии. С таким же успехом они могли бы ходить просто голыми.
     Мужчина  за  столом поднял руку и поманил сестер пальцем. Они двинулась  к
нему  через громадный зал. На расстеленной перед столом медвежьей шкуре  сидели
еще  две  рабыни.  И они, и женщины у стены были неестественно неподвижными.  У
каждой сквозь нижнюю губу было продето золотое кольцо.
     Сестры  молча  остановились перед столом. Рабы даже  не  посмотрели  в  их
сторону.  Все их внимание было приковано к мужчине, в одиночестве  сидящему  за
огромным столом.
     Теперь Улиция узнала его.
     Джеган.
     Он  был  среднего  роста и на вид очень силен. Широченные плечи  распирали
распахнутую  на  груди  меховую жилетку. Мощная волосатая  грудь  была  увешана
золотыми  цепочками,  которые явно когда-то принадлежали королям  и  королевам.
Громадные мускулы на руках были перехвачены широкими серебряными браслетами,  а
каждый толстый палец украшен золотым или серебряным перстнем.
     Сестры отлично знали, какую боль могут причинить эти пальцы.
     Отблески  огня играли на бритой голове Джегана. Кстати, бритая голова  ему
очень  шла.  Улиция не могла себе представить его с волосами.  Он  выглядел  бы
менее  устрашающе.  Шея  Джегана вполне подошла бы быку  средних  размеров.  Из
золотого  кольца, вставленного в левую ноздрю, к золотому колечку на левом  ухе
тянулась тоненькая золотая цепочка. Джеган был чисто выбрит за исключением двух
коротких усиков над верхней губой и клочка волос в центре подбородка.
     Но  больше  всего  поражали  его глаза. Они были  лишены  белков.  Вообще.
Сплошной серый цвет, переходящий в чернильную тьму, но при этом у того, на кого
он смотрел, не возникало сомнений в том, что император смотрит именно на него.
     Не глаза, а два очага кошмара.
     Ухмылка Джегана стала шире и превратилась в зловещую улыбку.
     -  Вы  опоздали, - произнес он низким скрежещущим голосом, который  сестры
так хорошо знали.
     Улиция  не  стала  терять  времени на ответ. Она  мысленно  отдала  приказ
уничтожить  все в радиусе двадцати миль вокруг и выпустила на волю  бурлящую  в
ней  магию.  Объединенная ярость Магии Ущерба и Магии Приращения  вырвалась  на
свободу. Воздух мгновенно раскалился и вспыхнул ослепительным светом.
     Улиция сама изумилась той силе, что выпустила наружу.
     Ткань реальности лопнула.
     Последняя мысль Улиции была о том, что она наверняка погубила весь мир.

                                   Глава 27
     
     Медленно  и  постепенно  к ней возвращалось зрение.  Сначала  она  увидела
жаровни, потом - факелы, потом - темные каменные стены и, наконец, людей.
     На  мгновение  все ее тело словно бы онемело, но чувствительность  тут  же
вернулась  к нему тысячами болезненных уколов, и Улиция едва не задохнулась  от
боли.
     Джеган отломил ножку от жареного фазана и ткнул ею в Улицию.
     - Знаешь, в чем твое слабое место? - спросил он, не прекращая жевать. - Ты
пользуешься  магией  со  скоростью мысли. - На  жирных  губах  снова  появилась
ухмылка.  -  А я, как ты знаешь, сноходец. Я использую тот промежуток  времени,
когда между мыслями пустота. Я проскальзываю туда, куда не может попасть больше
никто.
     Он откусил от ножки и снова наставил ее на Улицию.
     
     - Видишь ли, в этом промежутке время для меня безгранично, и я могу делать
все,  что  захочу. С тем же успехом вы могли быть каменными статуями и пытаться
меня поймать.
     Улиция по-прежнему ощущала единение с сестрами. Связь оставалась на месте.
     -  Слабо. Очень слабо, - подвел итог Джеган. - Мне доводилось видеть,  как
другие проделывали это гораздо лучше. Впрочем, у них был опыт. Я оставил  связь
между  вами. Пока. Потому что хочу, чтобы вы продолжали чувствовать друг друга.
Потом  я  ее  разорву.  И так же, как я могу разорвать эту  связь,  я  способен
сломить  ваш  разум.  -  Он отхлебнул вина. - Но это непродуктивно.  Как  можно
преподать людям урок, если их разум его не воспринимает?
     Улиция почувствовала, что Цецилия обмочилась.
     -  Как?  -  услышала она свой хриплый голос. - Как ты можешь  пользоваться
промежутком между мыслями?
     Джеган, взяв нож, отпилил кусок от ломтя жареного мяса, лежащего перед ним
на серебряном подносе. Нанизав его на кончик ножа, он поставил локти на стол.
     -  Что  такое мы? - Он махнул ножом, разбрызгивая вокруг жир. - Что  такое
реальность? Реальность нашего существования?
     Джеган отправил мясо в рот и продолжал:
     -  Мы  -  это  наши тела? Значит, человек небольшого роста и  телосложения
менее  значителен, чем крупный? И, потеряв руку или ногу, мы начинаем исчезать?
Нет.  Мы остаемся собой. - Он прожевал мясо и отрезал себе еще. - Мы -  это  не
наши  тела.  Мы  -  это наши мысли. Оформившись, они создают реальность  нашего
бытия.  А  между этими мыслями - ничто, только лишь тело, которое  ждет,  когда
наши мысли сделают нас теми, кто мы есть.
     И  в этом промежутке появляюсь я. В этом промежутке время для вас не имеет
значения, но имеет значение для меня. - Он запил мясо изрядным глотком вина.  -
Я - тень, проскальзывающая в трещины вашего существования.
     Улиция почувствовала, как ее подруг начинает бить дрожь.
     -  Это  невозможно, - прошептала она. - Твой Хань не может растянуть время
или разорвать его на части!
     Джеган снисходительно улыбнулся, и от этой улыбки ее сердце ухнуло куда-то
вниз.
     -  Маленький  деревянный  клин, вставленный  в  трещину  огромного  камня,
разламывает  его на части. Разрушает его. Я и есть такой клин.  И  теперь  этот
клин вбит в трещины вашего разума.
     Улиция молча смотрела, как Джеган разрывает пальцами жареного поросенка.
     -  Когда вы спите, ваши мысли расплываются и вы становитесь уязвимы. Тогда
мои   мысли   вползают  в  трещины.  Те  промежутки,  когда  вы  выпадаете   из
существования, - мои охотничьи угодья.
     -  Чего  ты  от  нас  хочешь? - спросила Эрминия. Джеган  отправил  в  рот
солидный кусок свинины. - Ну, во-первых, у нас с вами есть общий враг -  Ричард
Рал.  Вам он известен как Ричард Сайфер. - Император приподнял бровь над темным
пронзительным глазом. - Искатель. До нынешнего момента он был просто  бесценен.
Он  оказал  мне  громадную услугу, разрушив барьер, который  удерживал  меня  в
Древнем  мире. Во всяком случае, мое тело. Вы, сестры Тьмы, Владетель и  Ричард
Рал дали мне возможность подчинить себе все человечество.
     - Ничего этого мы не делали! - проблеяла Тови.
     - Что вы, как же не делали! Видите ли, Создатель и Владетель соперничают в
этом  мире. Создатель стремится помешать Владетелю поглотить мир живых, который
тот  хочет  прибрать к рукам потому, что у него ненасытные аппетиты. Борясь  за
освобождение  Владетеля,  вы увеличили его власть в  этом  мире.  Это,  в  свою
очередь,  заставило  Ричарда  Рала прийти на  помощь  живущим.  Он  восстановил
равновесие. И в это равновесие, так же, как в промежуток между вашими  мыслями,
вклинился я.
     Джеган обвел сестер взглядом своих нечеловеческих глаз.
     -  Магия  - проводник для тех, кто из Подземного мира. Она дает им  власть
здесь,  в мире живых. Уменьшив количество магии в этом мире, я уменьшу  влияние
как  Владетеля,  так  и Создателя. Создатель будет, как и прежде,  разбрасывать
искры  жизни,  Владетель  будет их забирать, когда придет  время,  но  во  всем
остальном мир будет принадлежать человеку. Магия станет достоянием истории и  в
конечном  итоге превратится в миф. Я - сноходец. Я видел сны людей и  знаю,  на
что  способен обычный человек. Но магия подавляет эти способности.  А  без  нее
разум  человека,  его  воображение, вырвется на  свободу,  и  тогда  он  станет
всемогущ.  Вот  почему  у меня такая армия. Когда магия  умрет,  армия  у  меня
останется. Я хорошо подготовил свои войска к этому дню.
     -  Так почему же все-таки Ричард Рал стал твоим врагом? - спросила Улиция,
стараясь потянуть время в надежде найти какой-нибудь выход.
     - Разумеется, он должен был сделать то, что сделал, иначе бы вы, дорогуши,
отдали  наш  мир  Владетелю. Мне его вмешательство помогло,  но  теперь  он  не
вписывается  в  мои  планы. Ричард молод и не знает  своих  способностей.  А  я
двадцать лет развивал свой талант.
     Джеган помахал ножом перед своими глазами.
     -  Глаза  мои обратились лишь в прошлом году. Они - отличительный  признак
сноходца.  Только теперь я получил право называться тем, кто  наводил  ужас  на
предков.  На  древнем языке "сноходец" - синоним слова "оружие". И  волшебники,
создавшие это оружие, в конце концов пожалели об этом. Он облизал жирный нож.
     -  Большая ошибка - создавать оружие, способное мыслить самостоятельно. Вы
отныне - мое оружие. И я чужих ошибок не повторяю. Мое могущество позволяет мне
проникать  в  разум  людей, когда они спят. На тех, кто  не  владеет  волшебным
даром,  мое влияние несколько ограниченно, и мне от них пользы мало,  а  вот  с
теми,  кто  им  обладает,  вроде вас шестерых,  я  могу  делать  все,  что  мне
заблагорассудится. Как только я проникаю в ваш разум, он перестает принадлежать
вам.  Он мой. Магия сноходцев была очень сильной, но нестабильной. За последние
три  тысячелетия,  после  того  как появился барьер,  не  рождалось  ни  одного
сноходца. Но теперь сноходец вновь угрожает миру. - Он зловеще засмеялся, и его
тоненькие усики запрыгали. - И этот сноходец - я.
     Улиция  по привычке едва не рявкнула, чтобы он переходил ближе к делу,  но
вовремя  прикусила  язык. На самом деле она не испытывала ни малейшего  желания
быстрее закончить этот разговор. Ей нужно время, чтобы попытаться найти выход.
     -  Откуда  тебе  все  это известно? Подошел раб и наполнил  бокал  Джегана
вином.
     - У себя на родине, в Алтур'Ранге, среди развалин одного древнего города я
нашел  старинный архив. Забавно, что книги способны принести пользу воину вроде
меня.  Во  Дворце Пророков тоже есть очень ценные книги, если  знать,  как  ими
пользоваться.  Жаль,  что  Пророк  умер, но в  моем  распоряжении  есть  другие
волшебники. Осколок древней магии, своего рода щит, перешел от сотворившего его
к  потомкам этого мага, то есть ко всем отпрыскам Дома Ралов, имеющих  дар.  Он
защищает их от моего воздействия. Ричард Рал тоже унаследовал эту магию и начал
ею пользоваться. Поэтому его необходимо подчинить прежде, чем он узнает слишком
много  о  своих  способностях. А также подчинить и  его  невесту.  -  Император
помолчал,  устремив  взгляд куда-то вдаль. - Мать-Исповедница  слегка  помешала
моим планам, но мои марионетки там, на севере, о ней позаботятся. Эти глупцы  в
своем рвении создали кое-какие сложности, и мне придется принять меры. Но когда
я  это  сделаю, они будут полностью танцевать под мою дудку. Свой клин  я  вбил
глубоко.  Я приложил много усилий, чтобы повернуть ход событий в свою пользу  и
добиться того, чтобы Ричард Рал и Мать-Исповедница оказались у меня в руках.  -
Он  сжал  кулак. - Видите ли, он - прирожденный боевой чародей, первый  за  три
тысячи лет. Впрочем, вы это знаете. Такой чародей - бесценное оружие для  меня.
Вы все вместе взятые не способны на то, на что способен этот мальчишка. Поэтому
я  не  намерен его убивать. Я хочу им управлять. А вот когда я перестану в  нем
нуждаться, тогда его придется убить. Джеган слизнул жир с пальцев.
     -  Понимаете, управлять людьми гораздо выгоднее, чем их убивать. Я мог  бы
прикончить вас шестерых, но какой от этого прок? Пока вы в моей власти,  вы  не
представляете для меня ни малейшей угрозы, а вот использовать вас можно, и я не
премину это сделать.
     Он указал кончиком ножа на Мериссу.
     -  Вы  все  поклялись  отомстить Искателю, но ты,  дорогуша,  дала  клятву
искупаться  в  его  крови.  Что  ж,  может  быть,  я  предоставлю  тебе   такую
возможность.
     - Откуда... откуда ты знаешь? - Мерисса побелела как полотно. - Я говорила
об этом, когда бодрствовала.
     Джеган хихикнул:
     -  Если  не  хочешь, чтобы я что-то узнал, дорогуша, постарайся,  чтобы  в
твоих снах не отразилось то, о чем ты говоришь днем.
     Улиция почувствовала, что Эрминия на грани обморока.
     -  Конечно,  сначала  вас  шестерых нужно  обработать.  Вы  должны  твердо
уяснить, кто отныне распоряжается вашей жизнью. - Джеган ткнул ножом в  сторону
молчаливо стоящих рабов. - Вы станете такими же послушными, как они.
     Тут, впервые за все это время, Улиция как следует присмотрелась к рабам  и
едва не вскрикнула. Все женщины были сестрами. Хуже того, в большинстве своем -
сестрами  Тьмы.  Она быстро прикинула. Нет, здесь не все.  Мужчины  же  были  в
основном  молодыми  волшебниками - теми, кто,  окончив  обучение,  тоже  принес
клятву Владетелю.
     -  У меня есть и сестры Света. Они хорошо служат - из боязни, что я навещу
их  во  сне, если они чем-то мне не угодят. - Джеган погладил золотую  цепочку,
идущую  от носа к уху. - Но сестры Тьмы мне нравятся гораздо больше. Я всех  их
подчинил, даже тех, что остались во Дворце. - Улиции показалось, что пол уходит
у нее из-под ног. - У меня есть дело во Дворце Пророков. Очень важное дело.
     Джеган  развел  руки, и золотые цепочки у него на груди заиграли  в  свете
огня.
     -  Они чрезвычайно услужливы. - Он повернулся к рабам, стоящим у стены.  -
Правда, дорогуши?
     Джанет, сестра Света, поцеловала кольцо у себя на руке. По щекам ее  текли
слезы. Джеган рассмеялся. Сверкнув перстнями, он указал на нее пальцем:
     - Видите? Я разрешаю ей это делать. Пусть тешится напрасной надеждой. Если
бы  я  запретил, она, чего доброго, покончила бы с собой, потому что не  боится
смерти в отличие от тех, кто присягнул Владетелю. Не так ли, Джанет, дорогуша?
     -   Да,  Превосходительство,  -  покорно  ответила  Джанет.  -  Мое   тело
принадлежит вам, но, когда я умру, душа моя будет принадлежать Создателю.
     Джеган  разразился  неприятным скрежещущим смехом. Улиции  уже  доводилось
слышать его, и она понимала, что услышит этот смех еще не раз.
     -  Вот  видите?  Это  все, что я ей позволяю, чтобы не  потерять  над  ней
контроль. Конечно, теперь ей в наказание придется неделю отработать в палатках.
-  Под  его взглядом Джанет отшатнулась. - Но ты ведь понимала это, прежде  чем
раскрыть ротик, правда, дорогуша?
     -- Да, Превосходительство. - Голос Джанет дрожал.
     Затянутые  мрачной  дымкой  глаза  Джегана  вновь  обратились  к  шестерым
сестрам.
     -  Сестры  Тьмы мне нравятся больше, потому что у них есть веские  причины
бояться  смерти.  - Император разломил фазана пополам. - Они  обманули  надежды
Владетеля,  которому поклялись отдать свои души. И если они умрут, то  спасения
им  нет.  Если они умрут, то Владетель им отомстит за обман. - Он издевательски
захохотал.  -  Он получит и вас шестерых, если мое недовольство  вами  заставит
меня лишить вас жизни. Улиция судорожно сглотнула.
     -  Мы  все  поняли... Превосходительство. Темный взгляд Джегана  лишил  ее
способности дышать.
     -  О  нет,  Улиция! Не думаю, что вы действительно поняли. Но, когда  урок
закончится, поймете.
     Не  сводя  кошмарного взгляда с Улиции, он сунул руку под стол  и  вытащил
оттуда за волосы миниатюрную женщину. Та скривилась от боли. Одета она была так
же,  как  остальные.  Сквозь  прозрачную ткань Улиция  разглядела  старые,  уже
пожелтевшие  синяки и совсем свежие, лиловые. На правой щеке виднелась  длинная
царапина, а левая превратилась в сплошной кровоподтек с четырьмя глубокими поре
зами, оставленными перстнями Джегана.
     Это  была  Кристабель, одна из сестер Тьмы, оставленных Улицией во  Дворце
Пророков. Они должны были все подготовить к ее возвращению. Похоже, теперь  они
ведут  подготовку  к  прибытию Джегана. Вот только  что  ему  нужно  во  Дворце
Пророков, Улиция никак не могла сообразить.
     - Встань передо мной, - велел Кристабели Джеган.
     Сестра  Кристабель  бегом обогнула стол и встала  перед  императором.  Она
быстро пригладила волосы, вытерла губы и поклонилась.
     - Чем могу служить, Превосходительство?
     -  Видишь  ли,  Кристабель, мне необходимо преподать этим  сестрам  первый
урок. - Он оторвал от фазана вторую ножку. - А для этого ты должна умереть.
     Она поклонилась:
     -  Слушаюсь, Прево... - И застыла, осознав, что именно он произнес. Улиция
видела, как у нее задрожали ноги, но несчастная не осмелилась издать ни звука.
     Джеган  жестом приказал сидящим на шкуре женщинам убраться,  и  те  быстро
отползли в сторону.
     - Прощай, Кристабель.
     Вскрикнув,  она  взмахнула руками и рухнула на пол. В следующее  мгновение
она закричала так истошно, что у Улиции заложило уши. С остановившимся дыханием
шесть  сестер  смотрели на Кристабель. Джеган впился зубами  в  фазанью  ножку.
Душераздирающие вопли не прекращались. Кристабель отчаянно трясла головой, тело
ее выгибалось в конвульсиях.
     Джеган  лениво  обгладывал ножку и запивал вином.  Никто  не  произнес  ни
слова, пока он не покончил с мясом и не потянулся за виноградом.
     Наконец Улиция не выдержала:
     - Когда она умрет?
     -   Когда  умрет?  -  выгнул  бровь  Джеган,  Откинув  голову,  он   гулко
расхохотался.  Никто  в  зале даже не улыбнулся. Мощное тело  императора  сотря
салось  от смеха. Тоненькая цепочка на щеке подрагивала. Наконец он успокоился.
- Да она умерла прежде, чем коснулась пола!
     -  Что?!.  Но  она  же... Она же еще кричит! Кристабель внезапно  умолкла.
Грудь ее не вздымалась.
     -  Она  умерла  мгновенно,  -  снизошел до  объяснения  Джеган.  Не  сводя
кошмарного  взгляда с Улиции, он медленно улыбнулся. - Тот клин,  о  котором  я
тебе уже говорил. Такой же, что я вбил в ваш разум. Это кричала ее душа. В мире
мертвых. Похоже, Владетель здорово недоволен этой сестрой Тьмы.
     Джеган воздел палец, и Кристабель снова с криком забилась.
     -  И когда... - Улиция с трудом сглотнула. - Когда это прекратится? Джеган
облизнулся.
     - Когда ее сожрут черви.
     Улиция почувствовала, как у нее задрожали колени, и ощутила, что остальные
пятеро  сестер готовы завопить от ужаса, как вопит Кристабель. Да, если  им  не
удастся восстановить власть Владетеля в мире живых, месть его будет ужасна!
     Джеган щелкнул пальцами.
     - Слит! Эрис!
     На  стене  мелькнуло светлое пятно. Улиция ахнула, когда словно  из  камня
материализовались две фигуры в плащах.
     Два покрытых чешуей существа скользнули к столу и поклонились.
     - С-слушаем, с-сноходец. Джеган ткнул толстым пальцем в корчащуюся на полу
женщину.
     - Бросьте ее в колодец.
     Мрисвизы,  отбросив  плащи за спины, наклонились и подняли  дергающееся  в
конвульсиях тело женщины, которою Улиция знала более ста лет, женщины,  которая
многим  ей помогла и была послушной исполнительницей воли Владетеля. Кристабель
должна  была  быть  вознаграждена за свои старания. Они все  должны  были  быть
вознаграждены.
     Когда мрисвизы унесли труп, Улиция поглядела на Джегана:
     -  Чего  ты  от  нас хочешь? Джеган поднял руку и жестом велел  одному  ИЗ
солдат подойти.
     -  Эти  шестеро принадлежат мне. Окольцуй их. Коренастый солдат, с ног  до
головы  увешанный оружием, поклонился. Подойдя к ближайшей из  сестер,  которой
оказалась  Никки, он грязными пальцами бесцеремонно оттянул ей нижнюю  губу.  В
голубых  глазах  Никки плескался ужас. Улиция вскрикнула  одновременно  с  ней,
благодаря  связи  почувствовав боль, когда тупое ржавое  шило  проткнуло  Никки
губу.  Солдат  деловито сунул шило за пояс и достал из кармана золотое  кольцо.
Зубами разжав его, он оттянул Никки губу, вставил кольцо в рану и, тоже зубами,
соединил концы.
     Солдат подошел к Улиции в последнюю очередь. К этому времени она уже  едва
стояла на ногах, прочувствовав на себе все, что испытали другие. Солдат оттянул
ей губу, и от боли из глаз Улиции брызнули слезы.
     Джеган,  с усмешкой глядя на стекающую по подбородкам сестер кровь,  вытер
рукой жирные губы.
     -  Теперь вы мои рабыни. Если вы не дадите мне повода вас убить,  я  найду
вам  дело  в  Дворце Пророков. А когда Ричард Рал станет мне больше  не  нужен,
может быть, даже отдам вам его на растерзание.
     Он снова пристально поглядел на них, и Улиция невольно затаила дыхание.  В
черных  омутах  его  глаз  не  осталось ни  малейших  признаков  веселья,  лишь
смертельная угроза.
     - Но сначала я должен закончить урок.
     -  Мы  все  уже поняли, - поспешно заверила его Улиция. - Пожалуйста...  У
тебя нет оснований сомневаться в нашей верности.
     -  О,  я это прекрасно знаю, - прошелестел Джеган. - И все же урок еще  не
закончен. Это было только начало. Но продолжения вам не придется ждать долго.
     Улицию  колотила дрожь. С тех пор как Джеган впервые появился в  ее  снах,
жизнь  превратилась в сплошной кошмар. Должен же быть способ покончить с  этим!
Беда  была  только в том, что ей ничего не приходило в голову. Она  представила
себе,  как возвращается во Дворец Пророков, облаченная в эту прозрачную одежду,
возвращается рабыней Джегана.
     Джеган поглядел куда-то за ее спиной.
     -  Вы,  ребята, все хорошо слышали? Улиция услышала голос капитана Блейка,
подтвердившего,  что  да,  слышали. И застыла. Она  совсем  забыла  о  тридцати
моряках, стоящих позади нее.
     Джеган жестом велел матросам приблизиться.
     -  Утром  вы  можете отплывать. Но я подумал, что на ночь  вам,  возможно,
понадобятся эти шесть дам. Сестры Тьмы замерли.
     - Но...
     Взгляд кошмарных глаз заставил Улицию замолчать.
     -  Отныне, если вы посмеете прибегнуть к магии без моего позволения,  даже
для того, чтобы вылечить насморк, вас постигнет судьба Кристабель. В ваших снах
я  дал вам лишь немного прочувствовать то, что я могу с вами сделать наяву. Что
сделает с вами Владетель, если вы умрете, надеюсь, тоже вам ясно. Вы в шаге  от
смерти. И на вашем месте я бы очень внимательно смотрел, куда ставить ноги.
     Он вновь обратился к морякам:
     -  На эту ночь они ваши. Имея представление об этих женщинах из их снов, я
полагаю,  у вас с ними остались кое-какие счеты. Можете делать с ними все,  что
хотите.
     Моряки радостно загалдели.
     Улиция почувствовала, как чья-то рука ухватила Эрминию за грудь, как  кто-
то  оттянул Никки голову за волосы и развязывает ей корсет. В это время  третий
матрос сунул руку ей самой между бедер, и она не удержалась от крика.
     -  Но  есть небольшие правила. - сказал Джеган, и моряки замерли. - И если
вы их нарушите, я вас скормлю рыбам.
     - Что это за правила, император? - спросил один из матросов.
     -  Убивать их вам запрещается. Они - мои рабыни и принадлежат мне. Я  хочу
получить  их  утром  в  достаточно  сносном  состоянии,  чтобы  они  могли  мне
прислуживать.   Это   означает   -   никаких   сломанных   костей   и   прочего
членовредительства. Вы их всех между собой разыграете. Я знаю, что  произойдет,
если позволить вам выбирать самим. А я не хочу, чтобы хоть одна из них избежала
вашего внимания.
     Матросы со смехом согласились, что это действительно будет справедливо,  и
пообещали соблюдать правила.
     Джеган вновь обратил свое внимание на шестерых сестер.
     -  У  меня  огромная армия, а шлюх в окрестностях маловато. От  этого  мои
солдаты  пребывают  в  скверном расположении духа. И до  тех  пор,  пока  я  не
определю  вам другие обязанности, вы будете ублажать их ежедневно. Четыре  часа
на  отдых, и скажите спасибо, что у вас мое кольцо на губе. Это не даст им  вас
убить.
     Сестра Цецилия, невинно улыбнувшись, развела руки.
     -  Император  Джеган, твои солдаты молоды и сильны. Боюсь, им  будет  мало
удовольствия от такой старухи, как я. Мне очень жаль.
     - Уверен, что они будут рады тебе. Вот увидишь.
     -  Император, сестра Цецилия права. Боюсь, я тоже для этого слишком старая
и  толстая,  -  произнесла Тови старческим голосом. - Вряд ли  мы  сможем  дать
наслаждение твоим воинам.
     -  Наслаждение? - Джеган нанизал на нож кусочек жаркого. - Вы что, тупицы?
При  чем  тут  наслаждение?  Смею  уверить вас,  мои  солдаты  с  удовольствием
насладятся вашими прелестями, но вы меня неправильно поняли.
      Он  ткнул  в  них  пальцем. Измазанные жиром перстни  сверкнули  в  свете
 факелов.
     -  Вы были сестрами Света, потом - сестрами Тьмы. Вы, по всей вероятности,
самые  могущественные колдуньи в мире. Но ваша работа заставит вас понять,  что
вы лишь навоз у меня под ногами и я могу делать с вами все, что пожелаю. Отныне
все  владеющие даром - мое оружие. И вы должны крепко усвоить этот  урок.  Ваше
мнение  никого  не  интересует.  И пока я не приму  иного  решения,  вы  будете
развлекать моих солдат. Если им захочется выкрутить вам пальцы и спорить на то,
кто  заставит  вас громче вопить, они так и сделают. У них весьма разнообразные
вкусы, и они могут делать с вами все, что пожелают, кроме убийства. Он сунул  в
рот остатки мяса.
     - Но в любом случае только после этих парней.
     Наслаждайтесь моим подарком, ребята. Следуйте правилам, и в  будущем  я  о
вас не забуду. Император
     Джеган помнит своих друзей.
     Матросы  дружно  прокричали "ура". У Улиции подкосились  ноги,  и  она  бы
упала, если бы чья-то могучая рука не поддержала ее за талию.
     -  Так-так-так,  лапочка.  Похоже, дамочки, вы  все-таки  согласились  нас
поразвлечь! И это после того, как вы так скверно с нами обошлись!
     Улиция  услышала  собственные  всхлипы.  Губа  онемела  от  боли,  но  она
понимала, что это только начало. Мысли у нее путались, она была сама не своя от
страха.
     -  Ах,  да. - Джеган остановил матросов и указал ножом на Мериссу. - Кроме
нее. Ее отдайте. - Он поманил Мериссу пальцем. - Подойди сюда, дорогуша.
     Мерисса  сделала два неуверенных шажка. Улиция чувствовала, как дрожат  ее
ноги.
     - Кристабель принадлежала мне одному. Была моей фавориткой. Но она умерла,
потому  что вам потребовался урок. - Он взглянул на развязанный корсет Мериссы.
-  Ты  будешь вместо нее. Ты, помнится, говорила, что станешь лизать мне  ноги,
если  придется. - Кошмарный взгляд Джегана вонзился в нее. - Пришлось. - Увидев
изумление  Мериссы, он улыбнулся своей мерзкой улыбочкой. - Я же говорил  тебе,
дорогуша, не стоит пускать в сны то, что говоришь наяву.
     - Да, Превосходительство, - слабо кивнула Мерисса.
     -  Сними  платье. Тебе оно может понадобиться, если я разрешу  тебе  убить
Ричарда  Рала.  -  Мерисса начала раздеваться, а Джеган поглядел  на  остальных
сестер.  -  Я  оставлю вам вашу связь, чтобы вы прочувствовали  уроки,  которые
получит каждая. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из вас что-нибудь упустил.
     Когда Мерисса разделась, Джеган указал вниз кончиком ножа.
     - Под стол, дорогуша.
     Улиция  почувствовала  толстую медвежью шкуру, щекочущую  колени  Мериссы,
потом - грубый каменный пол. Моряки наслаждались зрелищем.
     Силой  воли, силой, которую она черпала из неизмеримой ненависти  к  этому
человеку, Улиция прогнала страх и преисполнилась решимости. Она - главная среди
сестер Тьмы. С помощью связи она обратилась к остальным.
     Мы все прошли ритуал. Это было похуже, чем то, что происходит сейчас. Мы -
сестры  Тьмы.  Помните,  кто наш истинный Повелитель. Сейчас  мы  рабыни  этого
ничтожества, но он ошибается, полагая, что управляет нашим разумом. У него  нет
своей  силы,  он  может  пользоваться только чужой. Мы  обязательно  что-нибудь
придумаем,  и  тогда  Джеган заплатит за все. О, клянусь  Владетелем,  заплатит
сполна!
     Но что же нам делать до тех пор? - проскулила Эрминия.
     Молчать!  - рявкнула Никки. Улиция чувствовала переполняющую ее  ярость  и
черный ледяной холод, царящий в ее сердце. - Запомните каждое лицо. Они все  за
это  заплатят. Слушайте У линию. Мы сами преподадим им урок, и они запомнят его
надолго!
     И  не вздумайте пустить в сны этот наш разговор, - предупредила Улиция.  -
Eдинственное,  чего  мы не можем позволить Джегану, - это убить  нас.  Пока  мы
живы, у нас есть надежда вернуть благосклонность нашего Повелителя. Нам обещана
награда, и я твердо намерена ее получить. Крепитесь, сестры.
     Но  Ричард Рол - мой! - прошипела Мерисса. - И тот, кто посмеет его убить,
будет иметь дело со мной. И с Владетелем!
     Даже  Джеган,  если бы он слышал Мериссу, побледнел бы от  бешеной  злобы,
сквозящей в ее словах. Улиция почувствовала, как Мерисса отбросила назад волосы
и узнала вкус плоти императора.
     - С вами пока все... - Джеган помолчал и махнул ножом. - Убирайтесь.
     Капитан Блейк схватил Улицию за волосы.
     - Пришло время расплачиваться, лапуля.

                                   Глава 28
     
     Моргнув,  она  опустила  взгляд на ржавый меч,  который  держал  парнишка.
Острие клинка было не больше чем в дюйме от ее лица.
     -  Неужели  это  необходимо? Я же сказала - вы  можете  забрать  все,  что
хотите,  и  никто  не  станет вас останавливать. Но  должна  заметить,  что  за
последние две недели вы уже третьи по счету грабители, и ничего ценного  у  нас
не осталось.
     Судя по тому, как тряслись у мальчишки руки, он был не больно-то опытен  в
своем  ремесле.  А  исхудавшее лицо говорило, что и особыми  успехами  на  этом
поприще он тоже не может похвастаться.
     - Стой тихо! - Парнишка искоса взглянул на напарника. - Нашел что-нибудь?
     Второй  юный  разбойник,  такой же тощий, как  и  его  приятель,  сидя  на
корточках возле брошенных в снег мешков, то и дело посматривал на темную опушку
леса  возле дороги. Он поглядел назад, туда, где был поворот и дорога  исчезала
за  заснеженными  деревьями. Прямо на повороте через незамерзшую,  несмотря  на
зиму, речушку был перекинут мост.
     - Ничего. Только старые шмотки и всякий хлам. Мяса нет. Хлеба тоже.
     Первый юнец пританцовывал на месте, готовый ударить при малейших признаках
опасности.  Меч  он  держал  обеими руками  -  похоже,  оружие  было  для  него
тяжеловато.
     -  По  вашему  виду не скажешь, что вы голодаете. Что же вы едите,  бабка?
Снег?
     Она, вздохнув, сложила руки на поясе. Это уже начинало ей надоедать.
     -  Мы  зарабатываем себе на пропитание. Вам бы тоже не мешало попробовать.
Работать, я имею в виду.
     -  Н-да?  Сейчас зима, бабка, если ты этого еще не заметила. Работы  нету.
Осенью армия выгребла все наши припасы. У моих родителей ничего не осталось  на
зиму.
     - Мне очень жаль, сынок. Может...
     -  Эй!  А  это  у  тебя что, дед? - Мальчишка потрогал  темный  серебряный
ошейник и дернул. - Как он снимается? Говори!
     -  Я  же сказала, - ответила она, не обращая внимания на молчаливый  гнев,
плещущийся  в голубых глазах волшебника. - Мой брат глухонемой. Он  не  слышит,
что ты говоришь, и не может ответить.
     - Глухонемой? Значит, ты говори, как эта штука снимается!
     - Это всего лишь железная побрякушка. Она ничего не стоит.
     Юный  бандит,  переложив  меч в левую руку, наклонился  к  ней  и  пальцем
распахнул на ней плащ.
     -  А  это  что?  Кошелек! У нее кошелек! - Он сорвал с  ее  пояса  тяжелый
мешочек с золотом. - Клянусь, в нем полно монет!
     -  Боюсь, там лишь черствое печенье, - хихикнула она. - Можешь попробовать
одно, если хочешь, только не кусай, а то зубы сломаешь! Их надо сосать.
     Парень  достал  из мешочка золотую монету; попытался надкусить  и  тут  же
скривился.
     -  Как  вы  можете это есть? Едал я плохое печенье, но это даже  плохим-то
назвать нельзя!
     Как  легко  с молодыми, подумала она. Жаль, что со взрослыми не получается
так просто.
     Сплюнув,  юнец швырнул золотой в снег и начал ощупывать ее плащ в  поисках
еще чего-нибудь, чем можно было бы поживиться.
     Она нетерпеливо вздохнула.
     -  Заканчивали  бы  вы,  мальчики, с этим  ограблением.  Нам  хотелось  бы
засветло добраться до города.
     - Ничего, - буркнул второй. - У них нет ничего, что стоило бы взять.
     -  А лошади? - возразил первый, пробуя на ощупь ткань ее плотного плаща. -
На худой конец, можно взять лошадей. Что-нибудь Да удастся за них выручить.
     - Пожалуйста, бери, - кивнула она. - Мне эти старые клячи изрядно надоели.
Только  задерживают.  Так  что  ты мне окажешь услугу.  Все  четверо  еле  ноги
переставляют, а у меня не хватает духу положить конец их мучениям.
     Второй парень взял одного из коней коня под уздцы и заставил сделать  пару
шагов.
     - Бабка не врет, - сказал он после эксперимента. - Четыре клячи. Мы пешком
быстрее идем. Если взять с собой эти мешки с костями, нас точно поймают.
     Первый все еще ощупывал ее плащ. Рука его замерла на кармане.
     - Что это?
     - Тебя это не заинтересует. - Голос ее зазвучал чуть жестче.
     -  Да  ну?  -  Он выудил из кармана дорожный дневник, и, пока перелистывал
страницы, она увидела запись. Наконец-то.
     - Что это?
     - Всего лишь тетрадка. Читать умеешь, сынок?
     - Нет. Да и все равно тут нет ничего, что стоило бы читать.
     - Все равно возьми, - посоветовал второй. - Если тетрадка чистая, ее можно
будет продать. Она поглядела на юнца с мечом.
     - Так, мне все это надоело. Считайте, что ограбление закончилось.
     - Закончится, когда я скажу!
     - Дай сюда. - Энн протянула руку и повысила голос. - И проваливайте с глаз
долой,  пока  я  не  отвела вас за ухо в город и не заставила  ваших  родителей
вызволять вас из каталажки.
     Выставив перед собой меч, мальчишка отступил на шаг.
     -  Эй,  лучше не гавкай, бабка, а то отведаешь стали! Я умею обращаться  с
оружием!
     Внезапно  на  повороте замаячили в вечернем сумраке темные  силуэты.  Юные
грабители  за  шумом реки не услышали стука подков и ни о чем  не  подозревали,
пока  их не окружили всадники. Увидев их, парень, который обыскивал Энн,  замер
от  страха. Она быстренько вырвала у него из рук меч, а Натан отнял  у  второго
нож.
     Всадники были в д'харианской форме.
     - Что тут происходит? - спокойным голосом спросил капитан.
     От страха у парней отнялись языки.
     - Мы встретили мальчиков, и они предупредили нас о разбойниках, - ответила
Энн.  - Ребята живут поблизости. Они как раз учили нас защищаться и показывали,
как сами умеют обращаться с оружием.
     Капитан сложил руки на луке седла.
     - Это правда, парни?
     - Я... Мы... - Юный грабитель не сводил с Энн умоляющих глаз. - Правда. Мы
живем неподалеку и, повстречав этих двух проезжих, предупредили, что нужно быть
осторожными: говорят, на дороге орудуют грабители.
     - И они отлично умеют фехтовать. Как я и обещала, молодые люди, каждому из
вас - по печенью. Дай-ка мне мой мешочек.
     Наклонившись, парень поднял кошель с золотом и быстро подал ей. Энн вынула
две монеты и протянула их мальчикам.
     -  Как я и обещала, тебе и твоему товарищу. А теперь ступайте домой,  пока
не  стемнело, а то ваши родители начнут беспокоиться. Отдайте им мое печенье  в
знак  благодарности за то, что послали вас предупредить проезжих. - Парень тупо
кивнул. - Ладно. Спокойной ночи вам. Берегите себя! - Энн протянула руку,  и  в
глазах ее загорелся опасный огонек. - Если ты уже посмотрел мою тетрадку, давай
ее сюда.
     Заметив ее взгляд, он сунул ей в руки тетрадку с такой скоростью, будто та
жгла ему ладонь. Так Оно, собственно, и было.
     - Спасибо, сынок, - улыбнулась Энн. Парень потер ладонь о рваную куртку.
     - До свидания. И будьте осторожны. Он хотел уйти, но Энн его остановила.
     -  Не забудь вот это. - Парень испуганно обернулся. Она протянула ему  меч
рукояткой  вперед.  - Твой отец рассердится, если ты потеряешь  где-нибудь  его
меч.
     Мальчишка  с опаской взял меч. Натан не мог позволить, чтобы все кончилось
так банально. Он крутанул пальцами нож, подбросил его вверх, поймал за спиной и
перебросил  под мышкой в другую руку. Энн закатила глаза: легонько  стукнув  по
лезвию, он заставил нож вращаться в другую сторону, потом поймал его за  лезвие
и протянул мальчишке.
     - Где ты этому научился, старик? - спросил сержант.
     Натан  сердито  поглядел на него. Он терпеть не мог,  когда  его  называли
стариком. Натан был волшебником, пророком, которому не было равных, и  полагал,
что  на  него  должны  смотреть  с изумлением, если  не  с  благоговением.  Энн
сдерживала  его  при  помощи Рада-Хань, иначе под сержантом  уже  вспыхнуло  бы
седло.  Таким  же  образом она не позволяла ему говорить. Язык  Натана  был  по
меньшей мере столь же опасен, как и его магия.
     -  К  сожалению, мой брат глухонемой. - Энн жестом велела юным  грабителям
убираться  прочь.  Они  помахали  на прощание  и  припустились  к  лесу.  -  Он
развлекает себя тем, что показывает всякие фокусы.
     - Эти двое, мэм, действительно не причинили вам неприятностей?
     - Еще бы! - хмыкнула она.
     Капитан  взял  в руки поводья, и двадцать солдат последовали его  примеру,
готовые снова тронуться в путь.
     -  И все же я думаю, все равно не помешает побеседовать с ними немножко. В
частности, о воровстве.
     -  И заодно попросите рассказать, как д'харианские солдаты лишили их семьи
всех запасов продовольствия, из-за чего они теперь голодают.
     Капитан снова ослабил поводья.
     -  Я  не  знаю,  что здесь творилось прежде, но новый Магистр  Рал  весьма
недвусмысленно запретил солдатам заниматься мародерством.
     - Новый Магистр Рал?
     - Ричард Рал, Магистр Д'Хары, - кивнул капитан.
     Краем  глаза  Энн  увидела,  что  Натан улыбается.  Он  был  доволен,  что
пророчество пошло в нужном направлении. И хотя так должно было быть,  если  они
хотят  победить, у Энн это известие улыбки не вызвало. Наоборот,  она  с  болью
подумала о пути, который отныне предопределен. Только вот альтернатива была еще
хуже.
     -  Да,  кажется,  я  слышала  это имя. Капитан,  поднявшись  в  стременах,
оглянулся на своих подчиненных.
     -  Огден,  Сполдинг!  - Из-под копыт лошадей взметнулся  снег,  и  к  нему
подъехали  два  солдата.  -  Догоните  этих  ребят  и  проводите  их  до  дому.
Удостоверьтесь, правда ли, что наши солдаты ограбили их семьи. Если это правда,
выясните  численность  пострадавших и немедленно отправляйтесь  в  Эйдиндрил  с
докладом.  Проследите,  пусть  им  доставят  достаточно  продовольствия,  чтобы
перезимовать.
     Солдаты  отсалютовали,  прижав правый кулак к груди,  развернули  коней  и
галопом ускакали вслед за мальчишками. Капитан повернулся к Энн.
     - Приказ Магистра Рала, - пояснил он. - Вы направляетесь в Эйдиндрил?
     - Да, мы надеялись найти там пристанище, как и все, кто идет на север.
     -  Вы  его там найдете, только не даром. Я скажу вам то, что говорю  всем.
Где бы ни была ваша родина, отныне вы - подданные Д'Хары. Вы обязаны присягнуть
на  верность,  а  также  платить налог с заработка,  если  вы  хотите  жить  на
территории, принадлежащей Д'Харе.
     -  Похоже,  армия  все-таки  продолжает обкрадывать  мирное  население?  -
выгнула бровь Энн.
     -  Это  по-вашему мнению, а Магистр Рал считает иначе. Его слово -  закон.
Все платят одинаковый налог на содержание армии, которая защищает нашу свободу.
Eсли не хотите платить, пожалуйста, - ищите защиту и свободу в другом месте.
     - Похоже, Магистр Рал неплохо справляется.
     - Он могущественный волшебник, - кивнул капитан.
     Плечи Натана затряслись от сдерживаемого смеха.
     - Над чем это он смеется, - нахмурился капитан. - Он ведь глухонемой?
     -  О да - и еще к тому же слегка сумасшедший. - Энн направилась к лошадям,
по  дороге с силой ткнув локтем в живот Натану. - Вечно хохочет, когда не надо.
-  Она разъяренно поглядела на поперхнувшегося пророка. - Если на него находит,
сразу и последние мозги теряет.
     Энн  ласково  похлопала по холке Беллу, свою золотистую  лошадь.  Белла  с
надеждой  высунула  язык: она очень любила, когда ей за него  дергают.  Энн  не
отказала ей в удовольствии, а потом еще почесала за ухом. Белла весело  заржала
и снова высунула язык, но Энн не стала ее баловать.
     - Так вы говорите, капитан, Магистр Рал - могущественный волшебник?
     -  Совершенно верно. Он убил тех существ, чьи трупы вы увидите  на  кольях
перед дворцом.
     - Существ?
     -  Он называет их мрисвизами. Страшные чешуйчатые ящерообразные твари. Они
перебили уйму народу, но Магистр Рал изрубил их в куски.
     Мрисвизы. Вот это уж точно скверная новость.
     -  А есть здесь поблизости какой-нибудь городок, где мы могли бы поесть  и
переночевать?
     -  В  двух милях отсюда, за следующим холмом. Называется Тиноук. Там  есть
постоялый двор.
     -  А  далеко ли до Эйдиндрила? Капитан окинул оценивающим взглядом четырех
лошадей.
     -  С  такими великолепными скакунами вы доберетесь туда дней за семь -  за
восемь.
     -  Благодарю,  капитан.  Когда в окрестностях  бродят  грабители,  приятно
знать, что можно рассчитывать на защиту солдат.
     Капитан  посмотрел на Натана. Пророк был высокого роста, его седые  волосы
касались  плеч, а из-под густых бровей глядели проницательные темно-васильковые
глаза. Натан был красив суровой мужской красотой и очень силен, несмотря на  то
что ему было около тысячи лет.
     Капитан вновь перевел взгляд на Энн:
     - Мы ищем кое-кого. Защитников Паствы.
     - Защитников Паствы? Вы имеете в виду тех напыщенных дураков в алых плащах
из Никобариса?
     Сержант натянул поводья, сдерживая коня, которому надоело стоять на  одном
месте
     -  Их  самых.  Двое мужчин, из которых один - генерал этих  Защитников,  а
другой - его офицер, и с ними женщина. Они сбежали из Эйдиндрила, и Магистр Рал
приказал  привести  их  обратно.  Наши люди прочесывают  всю  местность  вокруг
Эйдиндрила.
     -  Мне  очень  жаль,  но  я  их не видела. А Магистр  Рал  живет  в  замке
Волшебника?
     - Нет, во дворце Исповедниц.
     - Хоть это хорошо, - вздохнула Энн.
     -  Что хорошо? - нахмурился д'харианец. Энн невольно высказала вслух  свое
облегчение.
     - О, ну, просто я хотела увидеть этого великого человека, и если бы он жил
в  замке,  мне бы это не удалось. Я слышала, замок защищен магией.  А  так  он,
наверное,  выходит на балкон дворца к народу, и я смогу на него поглядеть.  Что
ж,  еще  раз  спасибо  вам за помощь, капитан. Надо бы нам поторопиться,  чтобы
добраться до Тиноука, пока совсем не стемнело. Еще, чего доброго, мои лошади  в
темноте угодят в какую-нибудь канаву и переломают ноги.
     Капитан пожелал ей счастливого пути, и отряд поскакал дальше. Только когда
всадники  скрылись из виду, Энн отпустила Натана и, мысленно  приготовившись  к
неизбежной гневной тираде, принялась собирать разбросанные по снегу пожитки.
     Натан подошел к ней и одарил ее надменным взглядом.
     - Ты дала золото воришкам? Надо было бы...
     - Это самые обыкновенные мальчишки, Натан. И к тому же голодные.
     -  Они  пытались  нас  ограбить! Приторачивая мешок  к  седлу  Беллы,  Энн
улыбнулась:
     -  Ты  прекрасно знаешь, что этого никогда бы им не удалось, но я дала  им
еще кое-что, кроме золота. Не думаю, что они еще раз захотят кого-то ограбить.
     - Надеюсь, это заклятие прожжет им пальцы до костей, - хмыкнул Натан.
     -  Лучше  помоги мне собрать вещи. Я хочу поскорее добраться до постоялого
двора. В дневнике появилась запись.
     На мгновение Натан потерял дар речи. Но только лишь на мгновение.
     -  Долго же она соображала! Мы оставили достаточно подсказок. Десятилетний
ребенок, и тот догадался бы быстрее. Мы сделали все, разве что не пришпилили ей
к платью записку: "Да, кстати, аббатиса с Пророком на самом деле не умерли, ты,
тупица!"
     Энн подтянула подпруги.
     -   На   самом  деле  ей  было  гораздо  сложнее  догадаться,   чем   тебе
представляется. Это нам кажется, что все очевидно, потому что мы знаем. А у нее
не  было никаких оснований что-то подозревать. Но Верна все-таки догадалась.  И
только это имеет значение.
     Натан  лишь  хмыкнул  в  ответ и начал помогать е"  собирать  разбросанные
мешки.
     - Ну, и что она пишет?
     - Пока не знаю. Найдем ночлег, тогда и посмотрим.
      Натан ткнул в нее пальцем.
     -  Еще  раз  сделаешь  из меня глухонемого - будешь  жалеть  об  этом  всю
оставшуюся жизнь! Энн бросила на него гневный взгляд:
     -  А  если при встрече с людьми ты снова начнешь вопить, что тебя похитила
сумасшедшая  ведьма и держит в плену при помощи волшебного ошейника,  я  сделаю
тебя действительно глухонемым!
     Недовольно  ворча,  Натан  занялся мешками,  но,  садясь  на  лошадь,  Энн
заметила, что он улыбается довольной улыбкой.
     Когда  они  наконец  добрались  до постоялого  двора  и  оставили  лошадей
мальчишке-конюху, из-за далеких холмов уже всплывала бледная зимняя  луна  и  в
небе  сияли звезды. Ветерок донес запах жаркого. Энн дала конюху монетку, чтобы
он помог донести вещи.
     Тиноук  оказался маленьким городком. В харчевне при постоялом дворе сидели
в  основном  местные  жители. Они попивали эль и, попыхивая трубками,  делились
слухами о солдатах, которые рыщут по всей округе, и об альянсе, созданном новым
Магистром  Ралом,  который,  как  было объявлено,  теперь  правит  Эйдиндрилом.
Некоторые, правда, в этом сомневались, но у сомневающихся ехидно спрашивали,  с
чего  это вдруг д'харианские войска стали такими дисциплинированными,  если  не
потому, что кто-то навел порядок.
     Натан,  в  высоких сапогах, коричневых штанах и белой кружевной рубашке  с
высоким,  закрывавшим Рада-Хань воротом, в распахнутом темно-зеленом камзоле  и
тяжелом коричневом плаще, свисавшем
     чуть  ли  не  до пола, прошествовал к небольшой стойке, на которой  стояло
несколько бутылок и кувшинов. Величественным жестом он отбросил плащ за спину и
поставил  ногу на приступку. Натан любил наряжаться: за сотни лет ему  порядком
надоели  черные  балахоны, которые он носил во Дворце. Он постоянно  придумывал
себе новые наряды и называл это "валять дурака".
     Мрачный  хозяин  улыбнулся лишь после того, как  Натан  придвинул  к  нему
серебряную  монету, заметив, что при такой высокой цене за ночлег в нее  должна
входить и кормежка. Хозяин пожал плечами, но согласился.
     Энн  не  успела опомниться, а Натан уже вовсю расписывал хозяину,  что  он
купец,  путешествует со своей любовницей, а жена осталась дома приглядывать  за
его  дюжиной  отпрысков.  Хозяин  пожелал узнать,  чем  именно  торгует  Натан.
Наклонившись  к нему поближе, Натан, понизив голос, сообщил, что  для  здоровья
хозяина будет гораздо полезнее, если он об этом знать не будет.
     На  трактирщика это заявление произвело такое впечатление, что он  тут  же
налил  Натану  кружку за счет заведения. Натан поднял тост  за  постоялый  двор
Rиноука  и  направился  к  лестнице, велев  хозяину  поднести  кружечку  и  его
"женщине".  Все,  кто  был  в харчевне, провожали его  восхищенными  взглядами,
дивясь про себя, откуда взялся этот незнакомец.
     Поджав  губы,  Энн мысленно поклялась себе впредь быть внимательнее  и  не
давать  Натану возможности объяснять, кто они такие. Это путевой дневник отвлек
ее  внимание.  Ей  не  терпелось узнать, что там  написано,  но  тут  она  была
настроена  довольно скептически. Если что-то пошло не так, дневник  вполне  мог
оказаться  в руках одной из сестер Тьмы, которая догадалась, что они живы.  Это
была  бы  настоящая катастрофа и означало бы, что Дворец Пророков уже  в  руках
врага.
     В маленькой комнатке стояли две узкие кровати, в дальнем углу - умывальник
с  оловянным тазиком на подставке, а у окна - квадратный стол, на который Натан
поставил керосиновую лампу, взятую с тумбочки у двери. Вскоре появился хозяин с
ужином: две миски бараньего жаркого и полбуханки черного хлеба. Следом  за  ним
конюх втащил их вещи. Когда хозяин и конюх ушли, Энн придвинула стул поближе  к
столу и села.
     - Ну, - произнес Натан, - разве ты не собираешься прочесть мне нотацию?
     - Нет, Натан, я устала.
     - Я подумал, что так будет честнее, учитывая историю с глухонемым. - Натан
махнул рукой и вновь помрачнел. - Я ношу этот ошейник с четырех лет. Как бы  ты
себя чувствовала, если была бы всю жизнь узницей?
     Энн  подумала  про себя, что, хотя Натан видит в ней свою  тюремщицу,  она
была почти такой же узницей, как он. Она посмотрела ему в глаза.
     -  Я  знаю, что ты мне не поверишь, Натан, но все-таки повторю: мне  очень
жаль,  что  так  получается. Я сама мучаюсь от того, что приходится  держать  в
плену  одного  из  детей Создателя, который не совершил никакого  преступления,
кроме того, что родился на свет.
     После  долгой паузы Натан отвел взгляд и, сцепив за спиной руки,  принялся
вышагивать по комнате. Доски скрипели под его сапогами.
     -  Совсем  не  то, к чему я привык, - заявил он, ни к кому  не  обращаясь,
критически оглядев обшарпанные стены и скудную обстановку.
     Отодвинув  миску, Энн положила дневник на стол и долго смотрела  на  него,
прежде чем открыть и найти запись.
     
     Сначала ты должна сказать мне, почему выбрала меня в тот последний раз.  Я
помню каждое слово. Одна ошибка с твоей стороны - и дневник полетит в огонь.
     
     - Так-так-так, - пробормотала Энн. - А она весьма осторожна. Хорошо!
      Натан заглянул ей через плечо.
     -  Взгляни на почерк. - Энн ткнула пальцем в страницу. - С какой силой она
давит на стилос. Наша Верна, похоже, очень сердита!
     Энн  снова посмотрела на запись. Она прекрасно понимала, что имела в  виду
Верна.
     -  Как  она,  должно  быть,  меня ненавидит, - прошептала  Энн.  Глаза  ее
наполнились слезами, и строчки расплылись.
     - Ну и что? - Натан выпрямился. - Я тоже тебя ненавижу, но ты нисколько не
переживаешь по этому поводу.
     - Правда, Натан? Ты действительно меня ненавидишь?
     Он только хмыкнул:
     - Разве я не говорил тебе, что этот твой план - полное безумие?
     - После завтрака еще ни разу.
     - Так вот, считай, что я повторил - и это чистая правда, знаешь ли.
     Энн поморгала, чтобы стряхнуть с ресниц слезы, и вновь перевела взгляд  на
дневник.
     -  Ты  приложил немало усилий, Натан, чтобы сделать реальной нужную ветвь,
потому  что  прекрасно понимал, что произойдет, если пророчество направится  по
ложному  пути. И тебе так же прекрасно известно, как легко неверно  истолковать
пророчество.
     - Да кому будет польза, если тебя прихлопнут из-за твоего дурацкого плана?
И  меня  с  тобой  заодно!  Мне очень хочется дожить  до  моего  тысячного  дня
рождения, знаешь ли. А ты нас обоих угробишь!
     Энн встала и ласково положила ладонь ему на плечо.
     -  Тогда  ответь  мне, что бы ты сделал на моем месте, Натан?  Пророчества
тебе  известны. И ты знаешь, что нам грозит. Ты сам меня предупредил  об  этом.
Так скажи, что сделал бы ты на моем месте?
     Волшебник долго смотрел на нее. Блеск в его глазах исчез. Широкой  ладонью
он накрыл ее руку.
     -  То  же  самое, Энн. То же самое. Это наш единственный шанс. Но  мне  от
этого не легче - ведь я знаю, какой опасности ты подвергаешься.
     - Я понимаю, Натан. Они здесь? В Эйдиндриле?
     -  Один - да, - спокойно ответил он, сжав ее пальцы. - Второй будет там  к
нашему  приезду.  Я видел это в пророчестве. - Он помолчал.  -  Энн,  эпоха,  в
которую мы живем, очень тесно связана с пророчествами. Войны притягивают  их  к
себе  как  магнит. Ответвления идут во всех направлениях. И каждое должно  быть
истолковано  абсолютно  правильно. Если мы пойдем по ложному  пути  хотя  бы  в
одном,  то придем к катастрофе. Хуже того - кое-где есть пробелы, и я не  знаю,
что  следует  предпринять.  Кроме того, необходимо  и  кое-каких  других  людей
направить по верному пути, а мы никак не можем на них воздействовать.
     Энн,  не  находя слов, лишь молча кивнула и снова уселась к  столу.  Натан
взял  второй  стул,  устроился рядом, отломил кусок хлеба  и  принялся  жевать,
наблюдая, как стилос бегает по бумаге.
     
     Завтра ночью, когда взойдет луна, иди туда, где ты его нашла.
     
     Закрыв журнал, Энн убрала его в потайной карман своего серого платья.
     -  Надеюсь, она достаточно сообразительна, чтобы оправдать твое доверие, -
пробормотал с набитым ртом Натан.
     -  Мы учили ее так хорошо, как только могли, Натан. Мы услали ее из Дворца
на  двадцать лет, чтобы она научилась жить своим умом. Мы сделали  все,  что  в
наших силах. И теперь просто обязаны в нее верить. - Энн поцеловала палец,  где
многие годы носила перстень аббатисы. - Создатель, дай силы и ей!
     Натан придвинул к себе миску с бараниной.
     - Мне нужен меч, - заявил он.
     -  Ты  волшебник, полностью владеющий своим даром, - выгнула бровь Энн.  -
Зачем, во имя Творения, тебе понадобился еще и меч?
     Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
     - Да затем, что с мечом у бедра я буду выглядеть еще сногсшибательнее!
     
     Пожалуйста... - прошептала Катрин.
     А  Ричард мягко коснулся ее щеки. Их глаза встретились, и он, как  обычно,
почувствовал невозможность первым отвести взгляд. Теплая женская рука у него на
талии  будила в нем почти непреодолимое желание. Он отчаянно пытался вызвать  в
памяти  образ  Кэлен, чтобы не поддаться порыву прижать Катрин  к  груди  и  не
сказать "да". Все его тело стремилось к этому.
     -  Я  устал,  - солгал он. Спать ему хотелось меньше всего. - Сегодня  был
трудный день. Завтра, моя дорогая.
     - Но я хочу...
     Приложив  палец к губам Катрин, он заставил ее замолчать. Ричард  понимал,
что,  если она повторит эти слова, он пропал. Теплые губы ласкали его палец,  и
было  практически  невозможно  устоять  перед  так  откровенно  высказанным  ею
предложением.  В голове у него царил туман, мысли путались, но Ричард  все-таки
ухитрился облечь в форму одну из них:
     Добрые духи, помогите! Дайте мне сил! Мое сердце принадлежит Кэлен.
     - Завтра, - выдавил он.
     -  То  же  самое ты говорил вчера, а я так долго тебя искала, - прошептала
она.
     Ричард  прибег  к  магии  плаща, чтобы стать  невидимым.  Так  было  проще
сопротивляться  ее  призыву,  но  это была лишь  отсрочка  неизбежного.  Катрин
огляделась,  и  в  глазах ее было такое отчаяние, что он не  выдержал  и,  сняв
капюшон, подошел к ней.
     Она положила руку ему на шею. Ричард взял ее нежную ручку и поцеловал.
     - Спокойной ночи, Катрин. Увидимся утром.
     Он оглянулся на Игана, который стоял в десяти футах, сложив на груди руки,
и  делал вид, что ничего не видит. Чуть дальше, скрытая в полумраке, стояла  на
страже Бердина. Она-то не прикидывалась, что не замечает, как Катрин всем телом
прижимается  к  Магистру Ралу, - однако лицо Морд-Сит оставалось  бесстрастным.
Больше никого из его телохранителей не было: Улик, Кара и Раина ушли отдыхать.
     Ричард нащупал за спиной ручку, повернул ее, своей тяжестью открыл дверь и
сделал шаг в сторону, приглашая Катрин зайти в ее комнату. Она перехватила  его
руку  и,  глядя  ему в глаза, поцеловала ладонь. У Ричарда едва не  подкосились
ноги.
     Понимая,  что  не сможет долго сопротивляться, он мягко отнял  руку.  Надо
поскорее  убираться  отсюда,  сказал он себе, но разум  не  слушался,  отчаянно
придумывая поводы сдаться. Что в этом плохого? Кому будет от этого вред?  Нужно
прекратить  глупое  сопротивление  и  насладиться  прелестями  этой   роскошной
женщины,  которая так недвусмысленно дала понять, что хочет его. На самом  деле
она  его  едва ли не умоляла. И Ричард тоже жаждал ее. Почему же он так  упрямо
отказывается?
     Ричард  разрывался надвое. Часть его существа - большая часть - заставляла
его  прекратить  сопротивление,  но  другая,  крошечная  часть  разума  так  же
отчаянно пыталась удержать его, предупредить, что здесь что-то не так.  Но  это
же  полная  бессмыслица!  Что тут может быть не так?  И  почему?  Добрые  духи,
помогите!
     Перед  его  мысленным взором предстала Кэлен. Она улыбалась той  особенной
улыбкой, которую дарила лишь ему одному. Губы ее шевелились. Она говорила,  что
любит его.
     - Мне необходимо остаться с тобой наедине, Ричард, - молила Катрин. - Я не
могу больше ждать.
     - Спокойной ночи, Катрин. Добрых снов. Увидимся утром. - Ричард решительно
захлопнул  дверь ее комнаты и направился к себе. Он тяжело дышал,  его  рубашка
намокла  от пота. Дрожащей рукой он попытался закрыть дверь на засов, но  засов
вдруг  сломался.  В  слабом свете камина Ричард не заметил  на  ковре  выпавших
болтов.
     Ему было так жарко, что он задыхался. Стянув через голову рубашку, Ричард
швырнул меч на пол и подошел к окну. Ломая ногти, он открыл щеколду, распахнул
створки  и попытался восстановить дыхание, но холодный воздух не мог  остудить
снедающий его жар.
     Гостевые комнаты находились на нижнем этаже, и Ричард подумал, не  вылезти
ли  ему  на улицу и не поваляться ли в снегу, но потом решил, что не  стоит,  и
просто остался стоять у окна, глядя на залитый лунным светом сад.
     Что-то  было не так, но Ричард никак не мог понять, что именно.  Он  хочет
быть с Катрин, но что-то внутри него отчаянно этому сопротивляется. Почему?  Он
решительно не понимал, чем вызвано это сопротивление.
     Он снова подумал о Кэлен. Стоп! Вот причина сопротивления!
     Но  если он любит Кэлен, то почему так стремится к Катрин? Почти ни о  чем
не может думать, кроме нее. Ему даже трудно становится вспоминать Кэлен.
     Ричард  упал  на  кровать. Он понимал, что его способности  сопротивляться
очарованию Катрин пришел конец. Он сел. В голове у него гудело.
     Дверь распахнулась. Ричард поднял голову. Это была она. На ней было надето
нечто   настолько   прозрачное,   что  даже  в  тусклом   освещении   отчетливо
просматривалось тело. Герцогиня подошла к Ричарду.
     -  Прошу вас, - произнесла она голосом, от которого он потерял способность
двигаться,  - не гоните меня на этот раз. Пожалуйста, Ричард! Я умру,  если  не
буду с тобой прямо сейчас.
     Умрет?  Добрые духи, разве он может допустить, чтобы она умерла! От  одной
мысли об этом у Ричарда чуть не хлынули слезы из глаз.
     Она  подошла  ближе и попала в круг света, отбрасываемого  лампой.  Мягкая
ночная  рубашка  была  длинной,  почти до пола,  но,  по  существу,  ничего  не
скрывала.  И Ричард потерял способность сопротивляться. Если он не  возьмет  ее
прямо сейчас, то сам умрет от неосуществленного желания.
     Герцогиня, нежно улыбаясь, погладила его по щеке. Другую руку она  держала
за  спиной.  Ричард  чувствовал  жар  ее тела.  Наклонившись,  Катрин  легонько
коснулась губами его губ и положила руку ему на грудь.
     - Ляг, любовь моя, - прошептала она.
     Ричард откинулся на спину, не сводя с нее горящих желанием глаз.
     Ричард  вновь  подумал  о  Кэлен. Силы явно изменили  ему,  но  он  смутно
припомнил, что говорил Зедд о его волшебном даре: этот дар всегда с Ричардом, и
гнев  способен  его  пробудить. Но сейчас Ричард не  чувствовал  гнева.  Боевой
чародей  пользуется своим даром инстинктивно, учил Зедд. Ричард  вспомнил,  как
отдался  на  волю  инстинкта,  когда сражался  с  Лилианой,  сестрой  Тьмы.  Он
положился на свой инстинкт и благодаря этому выжил.
     Катрин оперлась коленом на край кровати.
     - Наконец-то, любовь моя...
     Ричард  нашел  в своем сознании островок спокойствия и позволил  инстинкту
прорвать легкую завесу разума. Будь что будет. Так или иначе, он пропал.
     На него снизошло просветление. Туман, окутывающий разум, рассеялся.
     Он  увидел  перед собой женщину, к которой не испытывал абсолютно  никаких
чувств.  И  с  холодной  ясностью  понял все. Ричарду  уже  прежде  приходилось
испытывать  на  себе  воздействие чужой магии, и ему было  хорошо  знакомо  это
ощущение. Волшебная пелена растаяла. Эта женщина излучала магию. Теперь,  когда
туман в мозгу рассеялся, Ричард чувствовал холодные щупальца этой магии у  себя
в голове. Но почему?..
     И тут он увидел кинжал.
     Острый  клинок  сверкнул  в  свете лампы, когда  она  замахнулась.  Ричард
мгновенно  скатился на пол, и Катрин вонзила кинжал в то место, где только  что
была его грудь. Быстро выдернув нож, она вновь кинулась на него.
     Но  теперь  у  нее  не  было никаких шансов. Ричард подогнул  ноги,  чтобы
оттолкнуть  ее,  и  вдруг  ощутил  присутствие  мрисвиза.  Почти  сразу   тварь
материализовалась из воздуха прямо над ним.
     А  потом  мир стал красным. Горячая кровь хлынула Ричарду на лицо, рубашка
герцогини  разлетелась  в  клочья, и обрывки прозрачной  ткани  затрепетали  на
ветру.  Три клинка располосовали Катрин еще в полете. Когда мрисвиз приземлился
на пол позади нее, она была уже мертва.
     Ричард  вывернулся  из-под  осевшего  тела,  быстро  вскочил  на  ноги  и,
пригнувшись, развернулся лицом к мрисвизу. Чешуйчатая тварь сжимала по  ножу  в
каждой  лапе.  На  полу  между  Ричардом  и  мрисвизом  валялись  окровавленные
внутренности герцогини.
     Не  сводя с Ричарда маленьких глазок, мрисвиз шагнул к окну. Потом  сделал
еще шаг, перекинул плащ через лапу и обвел взглядом комнату.
     Ричард бросился к мечу и замер: мрисвиз когтистой лапой наступил на  ножны
и прижал их к полу.
     - Нет, - прошипела тварь. - Она с-собиралассь тебя убить!
     - Так же, как ты!
     -  Нет.  Я  с-спасс тебя, гладкокожий брат. Ричард ошарашено уставился  на
него.  Мрисвиз завернулся в плащ, нырнул в окно и исчез в ночи. Ричард  кинулся
за  ним,  но  поймал  лишь воздух и едва не вывалился наружу.  Мрисвиз  пропал.
Ричард больше не ощущал его присутствия.
     В   наступившей  тишине  Ричард  вдруг  очень  отчетливо  увидел   Катрин,
корчащуюся среди собственных кишок. Его стошнило прямо в окно.
     Когда  наконец его перестало мутить и в голове прояснилось,  он  подобрал
рубашку  и надел ее. Потом подошел к трупу и опустился на одно колено. Отчасти
он  был рад, что Катрин умерла и мучения ее кончились. Хотя она и пыталась его
убить, ему все равно было больно видеть ее страдания.
     Глядя  на  нее,  Ричард  уже  не мог представить  себе  чувства,  которые
испытывал к ней так недавно. Он их почти забыл. Перед ним лежала самая обычная
женщина - только окутанная магической пеленой. Заклятие, наложенное на нее,  и
помутило его разум. Но волшебный дар Ричарда развеял чары.
     Верх ночной рубашки герцогини был разорван в клочья, и при взгляде на  ее
обнаженную   грудь   Ричард   почувствовал   какой-то   внутренний    холодок.
Прищурившись,  он  наклонился  ближе. Коснулся пальцем  правого  соска.  Потом
левого. На ощупь они отличались.
     Ричард  взял  лампу и поставил ее поближе. Послюнив палец,  он  потер  им
левый  сосок.  Сосок  начал размазываться. Концом ночной рубашки  Ричард  стер
краску совсем и увидел гладкую кожу. Левого соска у Катрин не было.
     Из островка спокойствия пришло понимание: это как-то связано с наложенным
на нее заклятием. Ричард не смог бы объяснить почему, но он был в этом уверен.
     Некоторое  время  он размышлял, покачиваясь на пятках,  потом  вскочил  и
кинулся  к  двери.  Но тут же остановился. С чего бы ему вдруг  это  пришло  в
голову? Нет, наверное, он ошибается.
     А если нет?
     Приоткрыв дверь, Ричард тихо выскользнул в коридор. Иган поглядел на него,
но  не  двинулся  с места. Ричард бросил осторожный взгляд туда,  где  у  стены
стояла затянутая в алую кожу Бердина. Она смотрела прямо на Ричарда.
     Он  поманил  ее  пальцем. Подойдя к нему, Бердина  поглядела  на  дверь  и
нахмурилась.
     - Герцогиня желает быть с тобой. Ступай к ней.
     --  Сходи за Карой и Раиной и приведи их сюда. - Голос Ричарда был, так же
тверд и холоден, как и взгляд. - Немедленно.
     - Что-нибудь...
     - Немедленно?
     Кинув  еще  один взгляд на дверь, Бердина молча удалилась. Как только  она
скрылась за углом, Ричард повернулся к Игану:
     - Почему ты ее ко мне впустил? Брови Игана озадаченно приподнялись.
     -  Ну, она... - он указал на дверь, - была так одета... Сказала, что вы ей
велели прийти. Надеть эту штуку, а потом прийти к вам. - Иган кашлянул.  -  Ну,
было  ясно, зачем. Я подумал, что вы рассердитесь, если я ее не лущу, раз  сами
велели ей прийти к вам сегодня ночью.
     Ричард  молча  распахнул дверь в свою комнату и жестом велел телохранителю
войти. Чуть поколебавшись, тот подчинился.
     И замер при виде того, что осталось от герцогини.
     - Простите, Магистр Рал! Я не видел мрисвиза! Иначе я бы остановил его дли
хотя  бы предупредил бы вас... Клянусь! - У Игана вырвался стон отчаяния.  -  О
духи, какая ужасная смерть! Магистр Рал, я виноват...
     - Взгляни, что у нее в руке, Иган.
     Солдат присмотрелся и увидел зажатый в мертвых пальцах кинжал.
     - Что за...
     - Я ее не приглашал. О на пришла, чтобы меня убить.
     Иган  отвел  взгляд. За подобную ошибку любой из предшественников  Ричарда
казнил бы телохранителя на месте.
     -  Меня  она  тоже  обвела вокруг пальца, Иган. Ты не виноват.  Но  больше
никогда не впускай ко мне ни одной женщины, кроме моей будущей супруги. Ясно? И
если  женщина  захочет  войти в мою комнату, ты должен сначала  спросить  моего
разрешения. В обязательном порядке.
     - Слушаюсь, Магистр Рал, - прижал к сердцу кулак Иган.
     -  А  теперь заверни ее в ковер и унеси отсюда, будь добр. Положи  пока  в
соседних  покоях.  Потом  возвращайся на свой пост и,  когда  явятся  Морд-Сит,
направь их ко мне.
     Не  задавая вопросов, Иган принялся за дело, а Ричард, еще раз внимательно
осмотрев  засов, взял стул, придвинул его поближе к очагу и сел лицом к  двери.
Он очень надеялся, что ошибается, и не представлял себе, что будет делать, если
окажется  прав.  Он  сидел, слушая, как потрескивает огонь  в  камине,  и  ждал
появления Морд-Сит.
     - Войдите, - произнес он, услышав стук в дверь.
     Первой  вошла  Кара,  за  ней  - Раина, обе в  коричневой  кожаной  форме.
Последней  появилась  Берлина.  Кара и Раина  быстрым  взглядом  скользнули  по
комнате,  Бердина  же осмотрела покои гораздо внимательнее.  Потом  они  втроем
подошли к Ричарду и встали перед ним.
     - Слушаю, Магистр Рал, - спокойно сказала Кара. - Вам что-нибудь нужно?
     - Пусть каждая покажет мне свою грудь. - Ричард махнул рукой. - Давайте.
     Кара  открыла  было  рот, но тут же закрыла его и,  стиснув  зубы,  начала
расстегивать  застежки.  Раина  искоса  поглядела  на  Кару,  увидела,  что  та
выполнила приказ, и с неохотой тоже принялась раздеваться. Бердина не сводила с
них  глаз.  Потом  медленно  подняла руку к  пуговицам  своего  алого  кожаного
одеяния.
     Расстегнувшись, Кара отвернула ворот в сторону, но не распахнула до конца.
Лицо ее выражало мрачное отвращение. Ричард положил ногу на ногу и поправил меч
у себя на коленях. - Я жду.
     Решительно  вздохнув.  Кара  распахнула  куртку.  В  свете  камина  Ричард
внимательно  изучил каждый сосок и крошечную тень, отбрасываемую их  кончиками.
Оба соска выглядели вполне естественно и явно не были нарисованы.
     Ричард  перевел  взгляд на Раину и ждал, не говоря ни  слова.  Возмущенно
поджав  губы, она рывком отбросила ворот в сторону. Ричард уделил ее груди  не
менее пристальное внимание, чем кариной. Соски Раины тоже были настоящими.
     Ричарда  посмотрел  на  Берлину.  В последнее  время  она  ему  угрожала.
Угрожала даже эйджилом.
     Лицо Бердины стало такого же цвета, как ее платье, - но не от унижения, а
от ярости.
     - Ты обещал, что никогда не станешь заставлять нас это делать!
     - Давай.
     Кара  с  Раиной неловко переминались с ноги на ногу. Им все это совершенно
не  нравилось.  Они  были уверены, что Ричард выбирает, с  кем  провести  ночь,
Берлина не пошевелилась.
     Взгляд Ричарда стал стальным.
     - Это приказ. Ты поклялась мне подчиняться. Делай что сказано!
     Из глаз Бердины потекли слезы бессильной ярости. Она рванула ворот.
     У нее был только один сосок. Левая грудь оказалась ровной и гладкой.
     Кара  с Раиной оторопело уставились на Бердину. По выражению их лиц Ричард
понял,  что им доводилось видеть грудь Бердины и раньше. И когда у обеих  Морд-
Сит  в  руках мгновенно оказались их эйджилы, он понял еще, что они не  ожидали
увидеть того, что увидели сейчас.
     Ричард поднялся.
     -  Простите,  что  заставил вас через это пройти. -  Он  жестом  велел  им
одеться. Бердина не пошевелилась; другие же начали застегиваться.
     -  Что  происходит? - поинтересовалась у Ричарда Кара, не сводя с  Бердины
опасно горящих глаз.
     - Расскажу позже. Вы двое можете идти.
      -  Никуда  мы  не  пойдем,  -  сказала Раина, тоже  пристально  глядя  на
 Бердину.
      -  Еще как пойдете! - Ричард кивнул на дверь и указал пальцем на Бердину.
 - А ты останешься. Кара подошла к нему ближе:
      - Никуда мы...
      - Я сегодня не в том настроении, чтобы спорить. Прочь?
      Кара  с  Раиной  переглянулись. Наконец, сердито вздохнув,  Кара  кивнула
 Раине, и они удалились, закрыв за собой дверь.
      Эйджил Бердины прыгнул ей в ладонь.
     - Что ты с ней сделал?
     - А кто сделал это с тобой, Бердина? - ласково спросил Ричард.
     -  Что  ты  с  ней сделал?! - Она подошла ближе. Теперь, когда она  стояла
рядом,  Ричард,  чей разум по-прежнему работал очень четко,  ощутил  окружающую
Бердину  магическую  ауру  и  почувствовал  неприятное  покалывание  в  голове.
Наложенное на Морд-Сит заклятие явно не относилось к числу благотворных.
     В  глазах ее он видел не только воздействие заклинания, но и ярость  Морд-
Сит.
     - Она погибла, пытаясь меня убить.
     -  Так  я  и  знала,  что мне придется этим заняться самой!  -  Бердина  с
отвращением покачала головой. - На колени! - скомандовала она сквозь зубы.
     - Бердина, я не...
     -  Не смей обращаться ко мне по имени! - рявкнула она и, ударив Ричарда по
плечу эйджилом, сбила его с ног.
     Она оказалась проворнее, чем он думал. Охнув от боли, Ричард схватился  за
плечо. В памяти мгновенно и отчетливо всплыли все мгновения его "воспитания"  с
помощью эйджила.
     Внезапно  Ричарда охватили сомнения. Сможет ли он сделать то, что задумал?
Но  выбора нет, разве что убить ее. А этого он дал себе слово не делать. Однако
жгучая боль в плече несколько поколебала его намерения.
     Бердина подошла вплотную.
     - Бери меч!
     Ричард,  поднявшись, собрал волю в кулак. Бердина, положив эйджил  ему  на
плечо,  заставила его встать на колени. Ричард изо всех сил старался  сохранить
ясность мысли. Денна научила его терпеть боль. Вытерпит он и сейчас. Взяв  меч,
он вновь поднялся на ноги.
     - Используй его магию против меня! - приказала Морд-Сит.
     Ричард  пристально посмотрел в ее ледяные голубые глаза. На  мгновение  им
овладел страх.
     -  Нет! - Он швырнул меч на кровать. - Я - Магистр Рал. Ты связана со мной
узами.
     Взвизгнув  от  ярости,  Бердина  ткнула  эйджилом  ему  в  живот.  Комната
завертелась,  и  Ричард понял, что снова лежит на полу. Но  она  приказала  ему
встать, и он встал.
     -  Бери кинжал! Сражайся со мной! Ричард трясущимися руками вынул из ножен
на поясе кинжал и протянул ей рукояткой вперед.
     - Нет. Убей меня, если тебе действительно этого хочется.
     Она вырвала у него кинжал.
     -  Ты  только облегчаешь мне задачу! Вообще-то я собиралась тебя помучить,
но мне нужна только твоя смерть!
     Ричард,  из последних сил сопротивляясь мучительной боли, рванул на  груди
рубашку.
     -  Вот,  -  ткнул он. -- Мое сердце здесь, Берлина. Сердце Магистра  Рала.
Магистра Рала, с которым ты связана узами. - Он снова постучал себя в грудь.  -
Бей сюда, если хочешь меня убить.
     Бердина одарила его хищно улыбкой.
     - Отлично! Я выполню твое пожелание!
     - Нет, не мое пожелание, а твое. Я не хочу, чтобы ты меня убивала.
     Бердина заколебалась.
     - Защищайся! - нахмурившись, приказала она.
     - Нет, Бердина. Если ты хочешь меня убить, то должна сама на это решиться.
     - Дерись! - Она ударила Ричарда по лицу эйджилом.
     Ему  показалось, что челюсть разлетелась вдребезги и вывалились все  зубы.
Ричард  едва  не  ослеп от боли. Он выпрямился, задыхаясь и обливаясь  холодным
потом.
     -  Бердина, ты сейчас находишься под властью двух заклятий. Одно из них  -
это  узы, связывающие тебя со мной, а другое - то, что на тебя наложили,  когда
отрезали сосок. Нельзя жить под властью обоих сразу. Одно должно быть снято.  Я
- твой Магистр Рал. Ты связана со мной узами. Единственный способ разорвать эти
узы - убить меня. Моя жизнь в твоих руках.
     Она накинулась на него. Ричард ударился затылком об пол. Бердина, визжа от
бешенства, навалилась на него.
     - Бейся же со мной, ублюдок! - Она била его кулаком в грудь, в другой руке
сжимая кинжал. По щекам ее текли слезы. - Бейся!! Бейся!! Бейся!!
     - Нет. Если собираешься меня убить, то убивай.
     -  Бейся со мной! - Она ударила его по лицу. - Я не могу тебя убить,  если
ты не будешь обороняться! Защищайся!
     Ричард  обнял  ее и прижал к груди. Упираясь ногами в пол, он  придвинулся
вместе с Бердиной к кровати и сел, прислонившись к спинке.
     -  Бердина, ты связана со мной узами, и я не позволю тебе вот так умереть.
Я хочу, чтобы ты жила, и хочу, чтобы ты меня защищала.
     -  Нет! - завопила она. - Я должна убить тебя! Ты должен напасть на  меня,
чтобы  я  могла  это сделать! Я не могу тебя убить, пока ты сам не  попытаешься
убить меня!
     В бессильном отчаянии она всхлипнула и приставила кинжал к его горлу.
     Он провел рукой по ее волнистым темным волосам.
     -  Бердина, я поклялся сражаться за тех, кто хочет быть свободным. Это мой
долг перед тобой. Я не сделаю ничего, что могло бы тебе повредить. Я знаю,  что
ты вовсе не хочешь меня убивать. Ты жизнью своей поклялась защищать меня,
     - Я убью тебя! Убью! Убью!
     -  Я  в  тебя верю, Берлина! Верю твоей клятве. Я вверяю свою жизнь  твоей
клятве и связующим нас узам.
     Судорожно  всхлипывая,  она заглянула ему в глаза. Ее  сотрясали  рыдания.
Ричард не двигался.
     -  Тогда  ты  должен  убить меня! - вскричала Бердина. -  Пожалуйста...  Я
больше не могу... Пожалуйста... Убей меня!
     -  Я  никогда не причиню тебе зла, Бердина! Я дал тебе свободу. Ты  теперь
сама за себя отвечаешь.
     Горестно вскрикнув, Бердина отшвырнула кинжал и обвила руками его шею.
     - О-о, Магистр Рал! - всхлипывала она. - Простите меня! Простите! О добрые
духи, что же я наделала!
     - Ты подтвердила верность узам, - прошептал он, прижимая ее к себе.
     -  Мне  причинили такую боль! - рыдала Бердина. - Ужасную боль! Никогда  в
жизни мне не было так больно! И сейчас мне больно с этим бороться!
     Ричард крепче обнял ее.
     - Я знаю, но ты должна! Бердина отодвинулась от него.
     -  Не  могу!  - Никогда еще Ричард не видел более несчастного человека.  -
Пожалуйста, Магистр Рал... Убейте меня! Я не вынесу такой бо.ли! Умоляю  вас...
Заклинаю... Убейте!
     Ричард  снова  притянул  ее к себе и нежно погладил  по  голове,  стараясь
утешить, но она только сильнее разрыдалась.
     Тогда  Ричард  усадил Бердину на пол спиной к кровати и, сам  не  понимая,
зачем это делает, положил ладонь ей на левую грудь.
     Он  сосредоточился на том островке спокойствия внутри себя,  где  не  было
мыслей,  лишь  умиротворенность, и воззвал к своей магии.  Его  пронзила  дикая
боль.  Ее  боль.  Он  испытал то, что с ней сделали и что  наложенное  заклятие
делает с ней сейчас. Но так же, как он вытерпел боль от эйджила, выдержал он  и
это.
     Ричард  прочувствовал  всю  ее  жизнь, все  муки,  что  пришлось  пережить
Бердине,  чтобы стать Морд-Сит, и ощутил ее глубокую скорбь об утрате  прежнего
"я".  Ричард  все  это впитал в себя и, хотя не видел самих происшедших  с  нею
событий,  понял, какие шрамы оставили они в ее душе. Ему пришлось  напрячь  всю
свою  волю, чтобы выдержать это. Недвижимый словно скала, он стойко держался  в
потоке боли, лившемся в его душу.
     Для  Бердины  он  и  был  прочной  скалой.  Ричард  позволил  реке  своего
сочувствия к этому созданию, этой жертве страданий, хлынуть в душу Бердины.  Не
понимая   до   конца,  что  делает,  Ричард  следовал  своим   инстинктам.   Он
почувствовал,  как  сквозь его руку в нее вливается тепло. Казалось,  что  рука
связывает его с душой Бердины, с тем, что составляет самую суть ее жизни.
     Рыдания  Бердины  постепенно  утихли,  дыхание  стало  ровнее,  и   Ричард
почувствовал,  что  ее боль, которую он впитал в себя, начинает  рассасываться.
Только сейчас он сообразил, что все это время не дышал, и медленно выдохнул.
     Тепло,  струящееся из его руки, тоже начало таять, пока наконец не исчезло
совсем.  Ричард  убрал ладонь и отбросил с лица Бердины мокрые  от  пота  пряди
волос. Ее ресницы затрепетали, и на юношу уставились ошеломленные синие глаза.
     Оба одновременно поглядели вниз. Грудь Бердины вновь была целой.
     -  Я  снова  стала собой, - прошептала Морд-Сит. - У меня  такое  чувство,
будто я очнулась от кошмарного сна...
     Ричард прикрыл ей грудь.
     - У меня тоже.
     -  Никогда  еще  не  бывало  Магистра Рала,  подобного  вам,  -  задумчиво
произнесла Бердина. - Никогда!
     -  И  никогда  еще никто не изрекал столь неоспоримой истины,  -  раздался
голос позади нее.
     Ричард оглянулся и увидел мокрые от слез лица Кары и Раины.
     - Бердина, как ты? - спросила Кара.
     -  Я  снова  стала  собой,  - повторила Бердина.  У  нее  был  по-прежнему
растерянный вид, но ни одна из Морд-Сит не была и наполовину ошарашена так, как
сам Ричард.
     -  Вам  легко было ее убить, - задумчиво проговорила Кара. -  Если  бы  вы
попытались  воспользоваться мечом, она забрала бы вашу магию,  но  ведь  у  вас
оставался еще кинжал. У вас не было необходимости терпеть ее эйджил.  Вы  могли
просто ее убить...
     - Знаю, - кивнул Ричард. - Но тогда моя 1боль была бы стократ сильнее.
     Бердина положила эйджил к его ногам.
     -  Я  отдаю его вам. Магистр Рал. Кара с Раиной, стянув золотые цепочки  с
запястий, положили свои эйджилы рядом с эйджилом
     Бердины.
     - Я тоже отдаю вам свой эйджил, Магистр Рал, - сказала Кара.
     - И я, Магистр Рал.
     Ричард  посмотрел на лежащие перед ним алые стержни. Он  подумал  о  своем
мече, о том, как ненавидит его магию, о том, как мучительно для него вспоминать
убийства,  уже совершенные этим мечом, и те, которые - он это знал  -  ему  еще
предстоит совершить. Но пока он не вправе от него отказаться.
     - Для меня это значит гораздо больше, чем вы думаете, - проговорил Ричард,
стараясь  не  встречаться взглядом с Морд-Сит. - Но то,  что  вы  это  сделали,
действительно важно. Это доказывает вашу верность и ваши узы. И все же простите
меня, но я вынужден просить вас оставить их у себя. - Он протянул им эйджилы. -
Когда  все  закончится  и  угроза  минует,  мы  навсегда  сможем  расстаться  с
терзающими нас призраками, но сегодня мы должны сражаться за тех, кто  надеется
на  нас.  И наше оружие, каким бы ужасным оно ни было, позволяет нам продолжать
битву.
     -  Мы  понимаем,  Магистр Рал. - Кара ласково коснулась плеча  Ричарда.  -
Будет так, как вы сказали. А когда все закончится, мы станем свободны не только
от внешних врагов, но и от внутренних, истязающих наши души.
     -  Но  до той поры мы обязаны быть сильными, - кивнул Ричард. - Мы  должны
стать смертельным вихрем.
     Воцарилось  молчание. Ричард неожиданно задумался о том, что,  собственно,
мрисвизам  вообще  понадобилось в Эйдиндриле? Он вспомнил  того,  который  убил
Катрин.   Мрисвиз  сказал,  что  защищал  его,  Ричарда.  Защищал?  Чушь!   Это
невозможно.
     Но чем больше он размышлял, тем яснее видел, что мрисвиз и в самом деле не
предпринял  ни  малейшей попытки напасть на него. Он вспомнил первую  стычку  с
мрисвизами  возле  дворца Исповедниц, когда с ним еще  был  Гратч.  Гар  первым
атаковал  их, а Ричард пришел на помощь своему крылатому другу. Тогда  мрисвизы
хотели  убить "зеленоглаза", как они называли гара, но самому Ричарду,  похоже,
не стремились нанести вреда.
     У того, что приходил сегодня, шансы убить Ричарда были гораздо выше, чем у
тех:   Ричард   был  безоружен.  И  все  же  мрисвиз  не  воспользовался   этой
возможностью,  а  просто удрал. Исчез, на прощание назвав Ричарда  "гладкокожим
братом".  При одной мысли о том, что бы это могло означать, у Ричарда  по  коже
пробегали мурашки.
     Он рассеянно поскреб шею.
     Кара коснулась пальцем места, которое он почесал.
     - Что это?
     - Понятия не имею. Просто родинка, которая вечно чешется.

                                   Глава 30
     
     Верна  возмущенно мерила шагами убежище аббатисы. Как только у Энн хватило
совести  так  поступить? Верна велела ей повторить сказанные когда-то  слова  -
повторить  в  доказательство того, что Аннелина - это  действительно  Аннелина.
Повторить, что она считает Верну ничем не примечательной сестрой. Верна хотела,
чтобы  аббатиса,  еще  раз сказав те жестокие слова, поняла,  что  она,  Верна,
знает, что ее используют, и, по мнению Аннелины, без особой пользы для Дворца.
     И если ее снова хотят заставить слепо выполнять указания аббатисы, на этот
раз Верна будет знать, зачем это нужно.
     К  этому  времени  Верна взяла себя в руки. Отныне она не станет  прыгать,
стоит  лишь  аббатисе  повести пальчиком! Не для  того  Верна  всю  свою  жизнь
посвятила тому, чтобы стать сестрой Света. Теперь она не позволит обращаться  с
собой так пренебрежительно.
     Но  больше  всего  ее возмущало, что она вновь попалась на  удочку.  Верна
хотела  сама  установить  правила игры: либо докажи,  что  это  ты,  либо...  А
аббатиса вместо этого повела пальцем, и Верна послушно прыгнула.
     Надо  было действительно швырнуть дневник в огонь и посмотреть, как  тогда
аббатиса  попробует ее использовать! Тогда бы она убедилась, что Верне  надоело
быть марионеткой!
     Да, именно так следовало поступить, но Верна не стала. Дневник по-прежнему
был  в  потайном  кармане.  Несмотря на боль  и  разочарование,  Верна  все  же
оставалась  сестрой Света. Сначала она должна все проверить.  Аббатиса  еще  не
привела  прямых  доказательств, что она действительно жива и второй  дневник  у
нее. Вот когда Верна в этом убедится, тогда она и сожжет дневник.
     Верна остановилась и поглядела в окно. Луна уже взошла. Что ж, на сей  раз
она  не станет церемониться, если ее требование не будет выполнено! Верна  дала
себе  слово: либо аббатиса выполнит ее условия и докажет, что это действительно
она, либо тетрадь сгорит. У нее остался последний шанс.
     Верна взяла с покрытого расшитой золотом белой тканью алтаря подсвечник  и
поставила на столик. Курильница, где Верна нашла дневник, по-прежнему стояла на
алтаре.  Но  теперь в ней клубился огонь. Если аббатиса опять проигнорирует  ее
слова, путевой дневник окажется там.
     Верна  достала  дневник из кармана, положила на стол и придвинула  табурет
поближе. Она поцеловала перстень аббатисы, набрала в грудь побольше воздуха  и,
сотворив  молитву  Создателю, открыла дневник. Там была  запись.  Причем  очень
длинная.  Милая  моя  Верна, - начиналась она. Верна  закусила  губу.  Вот;  уж
действительно "милая", ничего не скажешь!
     Милая моя Верна, начну с самого легкого. Я попросила тебя прийти в убежище
из  соображений  безопасности. Мы не можем позволить себе ни  малейшего  риска.
Если  кто-то другой прочтет мое послание и узнает, что мы с Натаном  живы,  это
будет  полная катастрофа. Убежище - единственное место, в безопасности которого
я  уверена,  и только поэтому не выполнила сразу твое справедливое  требование.
Конечно, ты вправе ждать от меня доказательств, и теперь, когда я уверена,  что
ты одна и за тобой никто не следит, я их приведу.
     Не  забудь,  кстати,  покидая убежище, каждый раз  тщательно  стирать  все
записи в дневнике.
     Итак,  вот доказательство, которого ты просила. Как ты просила, я повторяю
то, что сказала тебе после твоего возвращения из поездки за Ричардом.
     "Я  выбрала,  тебя. Верна, потому что ты стояла в самом конце  списка.  Но
главным образом потому, что ты абсолютно ничем не примечательна. Я сомневалась,
что  ты  можешь быть одной из сестер Тьмы. Уж слишком ты неприметна. Я уверена,
что  Грейс  и Элизабет оказались во главе списка потому, что тот, кто руководит
сестрами  Тьмы,  посчитал их пригодными для своих целей.  Я  руковожу  сестрами
Света.  И  выбрала  тебя  по  тем же причинам. Есть  сестры,  ценность  которых
исключительно  велика  для достижения наших целей. Я не  могла  рисковать  ими.
Мальчик,  конечно, представляет определенную ценность, но он не так важен,  как
другие  стоящие  перед нами задачи. Он может оказаться полезен.  Но  он  являет
собой   всего-навсего  определенную  возможность,  которой   я   предпочла   не
пренебрегать.  Если бы возникли проблемы и никто из вас не вернулся  обратно...
ну,  ты  же  понимаешь, что никакой мало-мальски грамотный  генерал  не  станет
рисковать главными силами для достижения малозначительной цели".
     
     Оттолкнув  дневник,  Верна закрыла лицо руками.  Никаких  сомнений  -  это
действительно аббатиса Аннелина. Она жива, и скорее всего Натан тоже.
     Она  поглядела  на весело пляшущий в курильнице огонек,  и  у  нее  заныло
сердце.  Дрожащими пальцами Верна снова придвинула к себе дневник и  продолжила
чтение.
     
     Верна, я знаю, как больно тебе было слышать эти слова. Но поверь, что  мне
тоже  не менее больно их произносить, потому что это неправда. Разумеется, тебе
должно было казаться, что тебя просто используют. Лгать нехорошо, но еще хуже -
позволить  врагам  одержать победу только потому, что правда  для  тебя  дороже
здравого  смысла.  Если бы сестры Тьмы спросили меня о моих  планах,  я  бы  им
солгала. Потому что поступить иначе означает дать злу победить.
     Но теперь я могу сказать тебе правду - понимая при этом, что на сей раз  у
тебя нет оснований считать, что это действительно правда. Но я верю в твой ум и
знаю, что, тщательно взвесив мои слова, ты увидишь, что я говорю искренне.
     На  самом деле я выбрала тебя для поездки за Ричардом потому, что из  всех
сестер  ты - единственная, кому я могла доверить судьбу нашего мира. Теперь  ты
знаешь  о  той битве, что Ричард выиграл у Владетеля. Не будь его,  мы  все  бы
пропали,   исчезли   бы   в  мире  мертвых.  Твое  задание   отнюдь   не   было
малозначительным.  Это  было  самое  важное  путешествие  из  всех,  когда-либо
предпринятых сестрами Света. И доверить его я могла только тебе.
     За  триста  лет до твоего рождения Натан предупредил меня о грозящей  миру
живущих  опасности. За пятьсот лет до того, как Ричард появился на свет,  мы  с
Натаном  уже  знали,  что  в  этом  мире  должен  родиться  боевой  чародей.  В
пророчествах было сказано, что нам следует делать. Перед нами стояла невероятно
сложная задача.
     Когда  Ричард родился, мы с Натаном отправились в путешествие, обогнув  на
корабле великий барьер. В замке Волшебника, который находится в Эйдиндриле,  мы
взяли  одну волшебную книгу, чтобы она не попала в руки Даркену Ролу, и  отдали
ее  отчиму Ричарда, заручившись его обещанием, что он заставит мальчика выучить
ее наизусть. Только благодаря этому и особым событиям, случившимся у него дома,
этот  юноша  смог  стать тем человеком, которому удалось совладать  с  Даркеном
Ролом,  его  настоящим отцом, а потом восстановить равновесие, нарушенное  этим
волшебником.  За  последние  три  тысячи лет, вероятно,  не  рождалось  другого
человека, влияние которого на судьбы мира было бы так велико.
     Ричард - боевой чародей, который поведет нас в последнюю битву. Так гласят
пророчества.  Но  только  в  том  случае, если мы  сделаем  правильно  то,  что
требуется  от  нас.  Сейчас  идет битва за существование  человечества.  Первым
залогом  нашей  победы  было  позаботиться о том, чтобы  Ричард  вырос  хорошим
человеком.  Видишь  ли,  в  нашей битве магия, конечно,  важна,  но  ею  должно
управлять доброе сердце.
     Я  отправила за ним именно тебя, потому что ты была единственной,  кому  я
могла  это доверить. Я знаю твое сердце и твою душу и была уверена, что  ты  не
сестра Тьмы.
     Догадываюсь,  что ты сейчас недоумеваешь, почему я заставила  тебя  искать
его  более  двадцати  лет, хотя прекрасно знала, где именно  находится  Ричард.
Конечно,  я  могла бы подождать и отправить тебя за ним, когда он уже  стал  бы
взрослым,  или  указать точное место. Мне стыдно признаться, но я  использовала
тебя точно так же, как использовала Ричарда.
     Для  того  чтобы  ты  смогла  справиться  с  грядущими  испытаниями,  было
необходимо, чтобы ты, как и Ричард, познала то, чему нельзя научиться во Дворце
Пророков. Ты должна была научиться жить своим умом, а не следовать слепо  давно
установленным правилам. Было необходимо дать тебе возможность развить свой ум и
способности  в  настоящем  мире  - ведь предстоящая  битва  произойдет  там.  а
замкнутый мирок Дворца Пророков не то место, где можно познать настоящую жизнь.
     Яне  жду от тебя прощения. И это тоже бремя, которое должна нести на  себе
аббатиса: знать, что ее ненавидит та, кого она любит, как родную дочь.
     И  те  ужасные  слова я тоже сказала тебе не без причины. Мне  нужно  было
окончательно сломать твою зависимость от того, чему тебя учили всю твою  жизнь,
заставить тебя презирать правила, обязывающие слепо следовать любому приказу. Я
должна  была  разозлить  тебя  настолько, чтобы ты  сделала  то,  что  считаешь
правильным. Впрочем, с самого твоего детства я всегда могла положиться на  твой
характер.
     Я  не  могла надеяться на то, что. выслушав объяснения, ты все  поймешь  и
сделаешь  то,  что  требуется.  Это  был бы  тоже  приказ,  а  ты  должна  была
действовать  по  велению сердца. Так сказано в пророчестве. Я  верила,  что  ты
предпочтешь  справедливость навязанным тебе правилам и сама придешь  к  нужному
решению.
     Другая  причина  моего  тогдашнего поведения  заключалась  в  том,  что  я
подозревала
     в одной из своих помощниц сестру Тьмы. И знала, что установленный мною щит
не   помешает   ей  слышать  мои  слова.  Я  сознательно  выдала  себя,   чтобы
спровоцировать  ее  нападение, подтолкнула ее к этому.  Я  понимала,  что  могу
погибнуть, но порой и аббатисе приходится жертвовать собой.
     До  сих пор ты оправдывала все мои ожидания, Верна. С твоей помощью  успех
пока сопутствует нам.
     Когда  я  впервые  увидела тебя, то улыбнулась, потому что  твои  глазенки
сверкали  от  ярости.  А помнишь ли ты, почему ты сердилась?  Я  тебе  напомню.
Каждая  новая  послушница подвергалась некоему испытанию. Рано  или  поздно  мы
обвиняли  ее в проступке, которого она не совершала. Как правило, все  начинали
плакать.  Некоторые обижались. Кто-то стоически терпел обвинения. И  только  ты
приходила в ярость. Именно так мы поняли, что ты та, которая нам нужна.
     В  свое  время Натан обнаружил одно пророчество, где говорилось,  что  та,
которая нам нужна, явится не с улыбкой, не с надутыми губками, не с отвагой  на
лице.  а  с сердитым взглядом. И когда я увидела твои глаза и сжатые  в  кулаки
руки,  то  возликовала. Наконец-то ты пришла! С этого дня я начала использовать
тебя  и  готовить  к  тому,  чтобы ты совершила  самое  важное  деяние  во  имя
Создателя.
     Я выбрала тебя на роль аббатисы после моей мнимой смерти, потому что ты по-
прежнему  остаешься  единственной сестрой, кому  я  могу  доверять.  Существует
высокая вероятность, что в предпринятом мной и Натаном путешествии меня  убьют,
и если это случится, ты станешь настоящей аббатисой. Я так хочу.
     Твоя  ненависть,  на которую ты, безусловно, имеешь право,  тяжким  гнетом
лежит  у  меня на сердце, но для меня важно лишь прощение Создателя, а  его,  я
уверена, я получу. Я буду нести бремя твоей ненависти, и не только его. От этой
ноши нет избавления. Такова цена за должность аббатисы Дворца Пророков.
     
     Не  в  силах читать дальше. Верна отодвинула тетрадь и, уронив  голову  на
руки,  разрыдалась.  Она  уже  забыла,  каким  именно  было  предъявленное   ей
обвинение, о котором говорила аббатиса, но хорошо помнила свою обиду и  злость.
А ярче всего помнила улыбку аббатисы, от которой мир снова стал светлым.
     -  О  Создатель, - сквозь слезы прошептала Верна, - ты избрал себе в слуги
тупицу!
     И так же как прежде у нее разрывалась сердце при мысли о том, что аббатиса
использовала  ее,  так  и сейчас у нее заныло в груди от  сознания  тяжести,  с
которой  жила  Аннелина  все эти годы. Справившись наконец  со  слезами.  Верна
придвинула к себе дневник.
     Но  что было, то было. А теперь мы должны делать то, что от нас требуется.
Пророчества гласят, что нам угрожает великая опасность. Недавние события  могли
навсегда  уничтожить мир живых в последней ужасной вспышке. Но Ричард справился
с испытаниями и отвел от нас эту угрозу.
     Но  теперь нам снова грозит опасность. На этот раз ее источник лежит не  в
Подъемном мире, а в нашем собственном. Это будет битва за будущее нашего  мира,
будущее  всего человечества. И за будущее магии. Нам предстоит вести длительную
войну,  поскольку тень порабощения медленно надвигается на мир и одну за другой
гасит искры волшебства, несущие нам свет Создателя.
     Древняя  война вспыхнула снова. Защищая наш мир от Владетеля, мы  невольно
послужили  тому причиной. Но на сей раз нам не приходится надеяться  на  усилия
сотен волшебников. Сейчас у нас есть только один боевой чародей. Ричард.
     Я  не могу сейчас рассказать тебе всего. Кое-что мне и самой неизвестно, а
кроме  того,  как бы ни было мне больно оставлять тебя в неведении,  ты  должна
понять,  что я делаю так из-за имеющихся в пророчествах вилок. Для  того  чтобы
избрать   верный  путь,  необходимо,  чтобы  ключевые  фигуры,   упомянутые   в
пророчествах,  действовали  интуитивно, а не по  инструкции.  Иначе  ничего  не
получится.  Часть  нашей работы заключается в том, чтобы  подготовить  людей  к
тому, чтобы, когда придет пора испытаний, они приняли нужное решение, исходя из
особенностей  своей натуры. Прости, Верна, но я снова вынуждена  положиться  на
милость судьбы.
     Надеюсь,  став  аббатисой, ты поняла, что не всегда можно  все  объяснить.
Hногда приходится просто приказывать.
     
     Верна  вздохнула.  Эту истину она уже усвоила и давно  перестала  пытаться
всем все объяснять, а начала просто отдавать распоряжения.
     
     Но  кое-что  я  могу и должна тебе рассказать. Мы с Натаном отправились  в
путь, чтобы выполнить некую жизненно важную миссию. Пока только мы с ним знаем,
в чем она состоит.
     Если  я  выживу,  то  вернусь во Дворец. Но до  этого  времени  ты  должна
доподлинно  выяснить,  кто  из сестер Света, послушниц  и  молодых  волшебников
предан нам, а кто отдал свою душу Владетелю.
     - Что?! - вскричала Верна. - Да как же я это сделаю?!
     Как  с  этим справиться, придумай сама. Но у тебя мало времени. Это  очень
важно,  Верна.  Ты  должна сделать это до того, как к  вам  пожалует  император
Джеган.
     Мы  с  Натаном  считаем,  что Джеган - тот, кого во  время  древней  войны
называли "сноходцем".
     По спине у Верны потекла струйка холодного пота. Она вспомнила, как сестра
Симона вскрикивала от ужаса при одном упоминании имени Джегана, вспомнила,  что
говорил о сноходцах Уоррен. Неужели это правда?
     
     Но  прежде  всего помни вот о чем. Что бы ни произошло, твое  единственное
спасение  -  сохранять преданность Ричарду. Сноходец, способен завладеть  чужим
разумом  и подчинить себе любого человека, причем на тех, кто владеет волшебным
даром,  ему  воздействовать проще, чем на других. Единственная  твоя  защита  -
Ричард.  Один  из  его предков сотворил чары, защищающие его  и  тех,  кто  ему
предан,  от  могущества сноходцев. Их наследуют все потомки Ролов, рожденные  с
даром. Натан, безусловно, тоже располагает этой защитой, но наш вождь - не  он.
Он пророк, а не боевой чародей.
     
     Верна  прекрасно  поняла  скрытый смысл последних  слов:  стать  преданным
последователем Натана может лишь сумасшедший. Этот человек - настоящий вулкан в
ошейнике.
     
     По  собственной  воле  нарушив распорядки Дворца и поспособствовав  побегу
Ричарда,  ты стала связана с ним волшебными узами. Эти узы могут защитить  тебя
от  сноходца, но не от его приспешников. Еще и поэтому, кстати, я ввела тебя  в
заблуждение  в  тот  день. В результате ты добровольно приняла  решение  помочь
Ричарду вопреки всем приказам.
     
     Руки  Верны покрылись гусиной кожей. Если бы тогда она заставила  аббатису
поведать  о  своих планах, то сейчас она, Верна, оказалась бы так же  бессильна
перед сноходцем, как и Симона.
     
     Так  что  Натан, естественно, защищен, а я предана Ричарду...  надолго.  Я
связала  себя  с  ним,  как только увидела. Со своей стороны  я  позволила  ему
устанавливать  собственные  правила  в этой  игре.  Иногда,  должна  откровенно
признаться,  смириться с его методами довольно трудно. Хоть он  и  делает  все,
чтобы  защитить невинных, но действует по-своему и зачастую совершает поступки,
которых  я,  будь  на то моя воля, никогда бы не позволила  ему  совершить.  Со
временем он может принести не меньшие хлопот, чем Натан. Такова жизнь.
     Ну,  вот  я  и  сказала тебе все, что нужно. Я сижу в  комнате  крошечного
постоялого двор" и жду, когда ты это прочтешь. Не торопись, перечитывай столько
раз, сколько тебе нужно, я буду ждать на случай. если у тебя возникнут вопросы.
Пойми,  я работала над этим сотни лет, читала пророчества и за одну ночь просто
не  в состоянии передать тебе все свои знания. Но я постараюсь ответить на все,
что смогу.
     Ты  также  должна  понять,  что есть вещи, о которых  я  не  вправе  тебе.
рассказать из опасения нарушить естественный ход событий. Каждое сказанное мной
слово  влечет  за  собой  такую  возможность, но  некоторые  вещи  тебе  просто
необходимо знать.
     Итак, я жду твоих вопросов. Спрашивай.
     
     Верна  уставилась на последнюю строчку. Спрашивать? Да на то, чтобы узнать
все, что она хочет, уйдут столетия! С чего же начать? О Создатель, что же самое
главное?
     
     Моя  дорогая  Мать, молю простить меня за все то, что я о тебе  думала.  Я
потрясена  твоей силой, и мне стыдно за мою глупую гордыню. Пожалуйста,  береги
себя.  Я  не стою того, чтобы быть аббатисой. Это все равно что осла  попросить
спеть как птичка.
     Верна выпрямилась, глядя, как на страничке появляется ответ аббатисы.
     Спасибо  тебе, дитя мое. Ты сняла тяжесть с моей души. Спрашивай,  и  если
смогу, я отвечу. Я готова сидеть здесь всю ночь, если потребуется, чтобы помочь
тебе.
     Впервые  за  много  дней Верна улыбнулась. И слезы,  навернувшиеся  ей  на
глаза, были сладкими, а не горькими.
     --  Аббатиса, ты действительно жива? Все ли в порядке с вами, с тобой и  с
Натаном?
     Верна, тебе, может, и нравится, когда тебя называют аббатисой, но я  этого
не люблю. Пожалуйста, называй меня по имени, как все мои настоящие друзья.
     Верна рассмеялась. Она тоже терпеть не могла, когда ее называли аббатисой.
     Аннелина продолжала писать:
     Да,  со  мной все в порядке. С Натаном тоже. Сейчас он занят.  Сегодня  он
купил  себе меч и теперь сражается со стеной. Он полагает, что с мечом на  боку
выглядит  "сногсшибательно". Натан - ребенок, которому тысяча лет, и  в  данную
минуту он сияет, рубя головы невидимым врагам.
     Верна  дважды  перечитала  этот  абзац,  желая  удостовериться,  что   все
правильно  поняла. Натан с мечом?! Этот человек еще больше не в себе,  чем  она
полагала. Можно представить, сколько с ним забот у аббатисы!
     
     Эмм,  ты  сказала,  что  я  должна выявить тех, кто  служит  Владетелю.  Я
представления не имею, как это сделать. Не можешь ли ты помочь?
     
     Верна,  если  бы  я знала как, я бы тебе сказала. Кое-кто вызывал  у  меня
подозрения. но большинство - нет. Я так и не нашла способа определить,  кто  из
них  сторонник  Владетеля. Передо мной сейчас стоят  другие,  не  менее  важные
задачи,  поэтому эту тебе придется решать самой. Только помни,  что  они  могут
быть  хитры,  как  сам  Владетель. Некоторые, в которых я  подозревала  врагов,
оказались  верными  нам. А тем, кто сбежал на корабле, я готова  была  доверить
свою жизнь. И была бы сейчас мертва, если бы это сделала.
     
     Энн, я в полной растерянности. Я даже не знаю, с чего начать! Вдруг у меня
ничего не получится?
     
     У тебя должно получиться. Верна вытерла о подол взмокшие ладони.
     
     Но даже если я найду способ их вычислить, что мне делать потом? Я не могу
сражаться с этими сестрами, учитывая, какой силой они обладают.
     
     Как  только  ты справишься с первой частью задания. Верна, я  скажу,  что
делать  дальше. Знай, что пророчества могут подвергаться искажению и им грозит
опасность. Точно так же как мы с Натаном воспользовались ими, чтобы  повернуть
события в нужное русло, точно так же и наши враги способны это сделать.
     
     Верна сердито вздохнула.
     
     Энн,  ты  же, наверное, представляешь себе, насколько я занята?  От  этих
докладных записок у меня уже голова идет кругом, но ведь все от меня  зависят,
все  ждут  моего  решения. И где только ты находила время  на  все  остальное,
учитывая такое количество бумажной работы?
     
     Ты читаешь докладные? Верна, да ты, я гляжу, тщеславна! Или гораздо более
сознательная аббатиса, чем я!
     
     У Верны отвисла челюсть.
     Ты хочешь сказать, что докладные читать не надо?!
     
     Ну,  Верна,  иногда  в них попадаются важные сведения.  Из  докладной  ты
узнала о пропаже коней. Мы могли бы легко купить лошадей в любом другом месте,
но  взяли  их из дворцовых конюшен для того, чтобы оставить знак. Мы могли  бы
заплатить за тела, вместо того чтобы идти по столь сложному пути, но тогда  ты
не   смогла  бы  поговорить  с  могильщиком.  Мы  позаботились  оставить  тебе
достаточно  следов, чтобы ты обнаружила правду. Некоторые из этих следов  были
запутанными, но ты проделала отличную работу и пришла к верному выводу.
     
     У  Верны  вспыхнули  щеки.  Она ни разу не задумалась  о  том,  что  тела
аббатисы и Натана были обнаружены в комнате уже завернутые в саваны и  готовые
к погребению. Этой подсказки она не заметила.
     
     Но  должна сознаться, - продолжала Энн, - что я не утруждала себя чтением
докладных. Для этого существуют помощники. Я просто сказала им, что они должны
исходить  из собственных суждений и здравого смысла, а потом время от  времени
брала  некоторые докладные, с которыми они работали, и проверяла,  какие  меры
ими  приняты.  Это  заставляло  их с должным вниманием  относиться  к  работе,
опасаясь,  что  я сочту неудовлетворительным решение, принятое  ими  от  моего
имени.
     
     Верна была ошарашена.
     
     Ты  хочешь сказать, что я могу просто-напросто разъяснить моим помощницам
или  советникам свою политику, а потом отдать докладные им? Мне не обязательно
их читать? Не обязательно их визировать?
     
     Верна,  ты  -  аббатиса.  Ты вольна делать все, что  хочешь.  Ты  правишь
Дворцом, а не он - тобой.
     
     Но  сестры  Леома  и  Филиппа, мои советники,  и  Дулъчи,  одна  из  моих
помощниц,  наперебой  твердят  мне, что я должна  это  делать.  Они  настолько
опытнее меня! Они дали мне понять, что я не справлюсь со своими обязанностями,
если не буду лично принимать решения по докладным.
     
     Да? - немедленно ответила Энн. - Так-так! Полагаю, будь я на твоем месте.
Верна, то я бы не столько слушала, сколько говорила. У тебя неплохо получается
метать грозные взгляды. Вот и пользуйся этим.
     
     Верна   ухмыльнулась,  на  мгновение  представив  себе  сценку,   которая
разыграется сегодня утром в приемной аббатисы!
     
     Энн, а что у вас за задача? Что вы намерены сделать?
     
     Мне  предстоит  провернуть одно небольшое дельце в Эйдиндриле,  а  потом,
надеюсь, я смогу вернуться во Дворец.
     
     Ясно,  что  на этот вопрос Энн отвечать не собирается. Верна подумала,  о
чем  еще нужно спросить и о чем уведомить аббатису. Ей вспомнилась одна важная
вещь.
     
     Уоррен увидел пророчество. Его первое, он сказал.
     
     Наступила долгая пауза. Верна терпеливо ждала. Когда же ответ пришел,  то
слова были выписаны чуть аккуратнее, чем раньше.
     
     Ты помнишь его дословно?
     
     Едва ли Верна когда-нибудь сможет его забыть.
     
     Да.
     Не успела она начать писать ответ, как поперек страницы появилась надпись
размашистым и быстрым почерком.
     
     Убери мальчишку из Дворца! Убери немедленно!
     
     Лист  пересекла  извилистая  черта. Верна выпрямилась.  Ясно,  что  Натан
выхватил  у Энн стилос и написал приказ, а теперь она пытается снова отнять  у
него стилос. Так прошла почти минута. Потом на странице появился почерк Энн.
     
     Извини.  Верна,  если ты уверена, что помнишь пророчество  точно,  напиши
его. Если сомневаешься хоть в одном слове, скажи мне. Это очень важно.
     
     Я  помню  его дословно, поскольку оно касается меня, - написала Верна.  -
Вот  оно:  "Когда аббатиса и Пророк уйдут к Свету в священном обряде,  на  том
огне вскипит котел обмана, и возвысится лжеаббатиса, которая будет править  до
самой  гибели Дворца Пророков. На севере же опоясанный мечом оставит его  ради
серебряной сильфиды, которую вернет к жизни, и она ввергнет его в объятия зла.
     
     Снова пауза.
     
     Подожди, пожалуйста, мы с Натаном его изучим.
     
     Верна  откинулась  на стуле и принялась ждать. За окном квакали  лягушки.
Верна встала, поглядывая на дневник, и, зевнув, потянулась. Ответа все еще  не
было. Она снова села, подперев подбородок рукой. Глаза слипались.
     
     Наконец запись появилась.
     
     Натан  говорит,  что  пророчество  незрелое,  поэтому  он  не  может  его
полностью расшифровать.
     
     Энн, лжеаббатиса - это я. И меня очень беспокоит, что пророчество гласит,
будто я буду править до гибели Дворца.
     
     Ответ последовал незамедлительно.
     
     Лжеаббатиса в этом пророчестве. - не ты.
     
     То есть?
     
     На сей раз ей пришлось чуть-чуть подождать.
     
     Мы  не  знаем точного значения пророчества, но уверены, что упомянутая  в
нем лжеаббатиса - это не ты.
     
     Слушай внимательно. Верна. Уоррен должен покинуть Дворец. Ему опасно  там
оставаться. Если он уедет ночью, его могут заметить. Утром отправь его в город
под  предлогом прогулки. В толпе за ним следить будет труднее. Дай ему с собой
побольше золота, чтобы у него не возникало лишних сложностей.
     
     Прижав ладонь к сердцу. Верна судорожно сглотнула.
     
     Но,  аббатиса, Уоррен - единственный, кому я могу доверять! Он мне нужен.
Я не разбираюсь в пророчествах так, как он, и без него запутаюсь.
     Верна не стала писать, что Уоррен - ее единственный во Дворце друг.
     
     Верна, пророчествам грозит беда. Если врагам в лапы попадется пророк... -
Запись внезапно оборвалась. Через некоторое время Энн продолжила: -- Он должен
уехать. Ты поняла?
     Да, аббатиса. С утра я займусь этим в первую очередь. Уоррен сделает, как
я  скажу. Я верю тебе на слово, что для него гораздо важнее уехать отсюда, чем
помогать мне.
     
     Спасибо, Верна.
     
     Энн, а какая опасность грозит пророчествам?
     
     Новая запись появилась не сразу.
     
     Так же как мы стараемся, чтобы пророчества пошли по нужному нам пути, так
и   те,  кто  хочет  поработить  человечество,  делают  все,  чтобы  направить
пророчество  в  нужное  им русло. Если нашим врагам это удастся,  мы  потерпим
поражение. Если в их распоряжении будет пророк, они смогут лучше разобраться в
пророчествах и понять, как добиться своего.
     
     Искажение  в  толковании пророчеств может привести к хаосу,  которого  не
ожидают  даже они и с которым не смогут справиться. Это очень опасно. В  своей
жажде власти они могут загнать нас всех на край пропасти.
     
     Энн,  ты хочешь сказать, что Джеган попытается захватить Дворец, Пророков
и хранящиеся там пророчества?
     
     Пауза. Да.
     
     Верна задумалась. Она понимала, что ей предстоит нелегкая борьба.
     
     Как мы можем ему помешать?
     
     Дворец  Пророков  не  падет  так легко, как  думает  Джеган.  Хоть  он  и
сноходец, мы полностью владеем Хань. А эта сила - тоже оружие. Хотя мы  всегда
пользовались  нашим даром ради сохранения жизни и для того, чтобы  нести  Свет
Создателя  людям, может наступить время, когда нам придется использовать  его,
чтобы  сражаться. А для этого необходимо знать, кто сохранил нам верность.  Ты
обязана выяснить, кто еще не поддался соблазну.
     
     Прежде чем продолжить разговор, Верна тщательно обдумала свои слова.
     
     Энн, неужели ты собираешься призвать нас стать воинами и использовать наш
дар для убийства?
     
     Я   всего   лишь  пытаюсь  объяснить  тебе,  Верна,  что  тебе   придется
воспользоваться всем своим умением, чтобы не дать миру попасть под вечный гнет
тирании.  Хотя  мы и спасаем жизнь чадам Создателя, но также  носим  и  дакру,
верно? Мертвые мы не в состоянии помогать людям.
     
     Верна  размяла  затекшие ноги. Ей приходилось убивать людей,  и  аббатисе
было  об этом известно. Она убила Джедидию. Верна пожалела, что не принесла  с
собой воды. В горле у нее пересохло, как жарким днем в пустыне.
     
     Поняла, - наконец написала она. - И сделаю все как надо.
     
     Мне хотелось бы больше помочь тебе, милая Верна, но в настоящее время мне
не  хватает  сведений.  События  несутся стремительным  потоком.  Без  всякого
руководства  и,  по  всей  вероятности, инстинктивно,  Ричард  уже  предпринял
некоторые довольно опрометчивые шаги. Мы не совсем понимаем его стремлений, но
он  уже перевернул Срединные Земли вверх дном. Этот мальчик ни минуты не стоит
-  месте. И по ходу дела устанавливает собственные правила.
     Что он натворил? - спросила Верна, с опаской ожидая ответа.
     Он каким-то образом стал правителем Д'Хары и захватил Эйдиндрил. Разогнал
Срединные Земли и потребовал, чтобы все входящие в содружество страны  сдались
Д'Харе.
     
     Верна ахнула.
     Но  Срединные Земли должны сражаться с Имперским Орденом! Он что, спятил!
Мы не можем позволить ему втравить Срединные Земли в войну с Д'Харой!
     
     Он уже это сделал.
     
     Срединные Земли ему ни за что не сдадутся.
     
     Насколько мне известно, Галея и Кельтон уже у него в руках.
     
     Его  нужно остановить! Имперский орден - вот настоящая угроза! Это с  ним
надо  сражаться! Нельзя допустить, чтобы Ричард развязал войну в Новом мире  -
это диверсия, которая может оказаться фатальной!
     
     Верна,  из  Срединных земель магия сочится как жир из  жареной  баранины.
Имперский  Орден  съест  эту баранину по кускам, как  делал  в  Древнем  мире.
Неуверенное  в  себе  содружество примется раздумывать, стоит  ли  вступать  в
конфликт  из-за одного куска, и просто отдаст его, потом пожертвует  следующим
во  имя  мира и спокойствия, потом еще одним, ослабляя себя и усиливая  Орден.
Пока ты путешествовала, Имперский Орден покорил весь Древний мир, покорил  его
меньше чем за двадцать лет.
     Ричард  -  боевой чародей. Он следует своим инстинктам,  и  все,  что  он
узнал,  только  укрепляет его решимость. У нас нет другого выбора,  кроме  как
верить ему.
     В  прошлом угроза исходила от одной личности - от Даркена Рола. А  сейчас
мы имеем дело с толпой. Даже если нам каким-то образом удастся убрать Джегана,
его  место  тут же займет другой. Нынешняя битва - это столкновение верований,
страхов и запросов многих людей, а не только вождей.
     Это  примерно  то же самое, что страх людей перед Дворцом Пророков.  Даже
если  у них появляется вождь, мы не можем отвратить угрозу, просто убрав  его,
потому  что  страх  все равно останется в сердцах людей.  И  устранение  вождя
только усилит их веру в то, что их страхи обоснованны.
     
     О Создатель, - написала Верна. - Что же нам делать?
     
     Энн долго не отвечала.
     
     Как  я уже сказала, дитя мое, у меня нет ответов на все вопросы. Но скажу
тебе  вот  что:  в  этой финальной драме каждый из нас играет  свою  роль,  но
центральный персонаж - Ричард. Ричард - наш вождь. Я согласна не со всем,  что
он  делает, но он - единственный, кто способен привести нас к победе. Если  мы
хотим  победить,  то должны следовать за ним. Я не говорю,  что  мы  не  можем
пытаться  советовать ему, направлять его, помогать нашими знаниями и  умением,
но он боевой чародей и рожден именно для этой войны.
     Натан  предупреждал,  что  в  пророчествах упоминается  нечто,  именуемое
"великой  пустотой". Если мы пойдем не по тому пути, то, по мнению  Натана,  у
магии  не  останется будущего, и ни одно пророчество не говорит, что  станется
тогда  с миром. Человечество двинется в неизвестность без магии. Джеган  хочет
отправить мир по этой дороге.
     Главное,  помни вот что: что бы ни случилось, ты должна хранить  верность
Ричарду.  Ты  можешь пытаться убедить его, давать ему советы,  но  ни  в  коем
случае не должна с ним бороться. Твоя верность Ричарду - единственное, что  не
дает  Джегану  проникнуть в твой разум. А как толь--ко сноходец захватит  твой
разум, ты будешь потеряна для нашего общего дела.
     
     Верна откашлялась. Стилос дрожал у нее в руке.
     
     Я поняла. Могу я чем-либо помочь вам?
     
     Пока делай то, что я сказала. И поспеши. Война уже идет. и мы отстаем.  Я
слышала, что в Эйдиндриле появились мрисвизы.
     
     При  виде  последней строчки Верну пробила дрожь. - Благой  Создатель,  -
прошептала она вслух, - даруй Ричарду сил!

                                   Глава 31
     
     Верна  сощурилась  от света. Солнце только что встало.  Она  поднялась  с
кресла и потянулась, разминая затекшие мышцы. Верна переписывалась с аббатисой
до  глубокой  ночи,  а потом, слишком усталая, чтобы идти к  себе,  свернулась
калачиком в кресле и уснула. После того как аббатиса сообщила Верне о  Ричарде
и  появлении  в  Эйдиндриле мрисвизов, они с Энн обсуждали  дворцовые  дела  и
аббатиса раскрыла ей глаза на многие вещи.
     Верна  никогда  не  отдавала себе отчета в том,  насколько  сложна  жизнь
Дворца  Пророков,  какую  политику он ведет и как  тесно  все  его  правила  и
ежедневная рутина связаны с этой политикой. Власть аббатисы зиждилась  отчасти
на  верном  выборе союзников, отчасти на разумном распределении  обязанностей.
Наиболее  влиятельные  сестры  в  ситуации,  когда  каждая  отвечала  за  свою
собственную  административную или иную нишу, не имели возможности организовать
сопротивление  аббатисе.  Хотя сестры не имели права  отстранить  аббатису  от
должности,  разве  только  за  измену Дворцу и  Создателю,  они  могли  сильно
усложнить  ей  жизнь  мелкими  склоками. Изолируя  их  по  участкам  работы  и
ограничивая  обмен  сведениями между такими участками,  аббатиса  должна  была
держать под контролем их энергию и направлять ее в нужное русло.
     Одним  словом, управление Дворцом и выполнение воли Создателя сводилось  в
основном к игре на страстях и амбициях подчиненных. Верна никогда не думала  об
этом  с  такой  точки  зрения.  Ей всегда представлялось,  что  они  живут  под
руководством  аббатисы  как одна дружная семья, где все жаждут  выполнить  волю
Создателя.  Теперь  она  понимала,  что это впечатление  создавалось  благодаря
искусной  дипломатии, и, пообщавшись с Аннелиной, почувствовала себя еще  более
несоответствующей должности аббатисы, но в то же время более  подготовленной  к
стоящей  перед  ней  задаче.  Она  и  не  догадывалась,  насколько  полно  была
осведомлена аббатиса о самых мелких делах Дворца. Неудивительно, что со стороны
работа аббатисы казалась такой легкой - особенно когда ее делала Аннелина.  Она
была  мастером  своего  дела,  жонглером, способным  жонглировать  одновременно
дюжиной шаров и при этом еще улыбаться и поглаживать по головке послушницу.
     Зевнув,  Верна  потерла глаза. Она спала всего пару часов, но  сегодня  ей
предстояло  переделать  уйму  не  терпящих отлагательства  дел.  Убрав  путевой
дневник с тщательно стертыми записями в потайной карман,
     Верна, по дороге умывшись в пруду, направилась к себе в кабинет.
     Утреннее  небо  радовало глаз разноцветными красками, воздух  был  свеж  и
чист.  Верна,  хоть и озабоченная услышанным, все же преисполнилась  оптимизма.
Как разгоравшийся вокруг новый день, она тоже чувствовала себя просветленной.
     Отряхивая  мокрые руки, она размышляла, как же ей вычислить  сестер  Тьмы.
То,  что  аббатиса в нее верит, еще не значит, что Верне удастся  выполнить  ее
приказ.  Вздохнув, она поцеловала перстень, мысленно попросив Создателя указать
ей путь.
     Верна  не могла дождаться, когда расскажет Уоррену об аббатисе, обо  всем,
что  она узнала из разговора с Ней. Но на душе у нее лежала тяжесть, потому что
ей  предстояло  попросить его покинуть Дворец. Она не  представляла  себе,  как
будет  без  него  обходиться.  Может,  ему  удастся  найти  убежище  где-нибудь
неподалеку,  и тогда она станет навещать его иногда, чтобы не чувствовать  себя
совсем одинокой.
     Войдя  в  кабинет,  Верна улыбнулась при виде груды  докладных  на  столе.
Оставив  дверь  в  сад открытой, чтобы прохладный воздух освежал  комнату,  она
начала  собирать  докладные  в аккуратные стопки. Впервые  за  много  дней  она
увидела  поверхность своего стола.
     Дверь в кабинет распахнулась. Верна подняла голову и увидела Фебу и Дульчи
с очередными порциями отчетов.
     - Доброе утро, - радостно приветствовала их Верна.
     -  Простите  нас,  аббатиса, - произнесла Дульчи, не сводя  проницательных
голубых глаз с аккуратных стопок на столе. - Мы не знали, что аббатиса так рано
приступит  к  работе.  Мы не хотели мешать. Мы видим, что вам  предстоит  много
работы. Мы только хотели положить эти бумаги, если позволите.
     -  О да, конечно, - ответила Верна, приглашающим жестом указав на стол.  -
Леома с Филиппой будут лишь рады.
     -   Прошу   прощения,  аббатиса?  -  На  круглом  личике  Фебы  отразилось
недоумение.
     -  Вы  прекрасно понимаете, о чем я. Мои советники, безусловно,  довольны,
что  Дворец  работает  как хорошо смазанный механизм. Леома  с  Филиппой  очень
ответственно относятся к своей задаче.
     - Задаче? - нахмурилась Дульчи.
     - Ну да, к докладным, - ответила Верна, будто это само собой разумелось. -
Им  бы  не хотелось, чтобы кто-то, столь неопытный, как вы, например, занимался
этой  работой.  Возможно, если вы и дальше будете так же  усердно  трудиться  и
докажете  свои  способности, я в один прекрасный день доверю вам разбираться  с
бумагами. Но, разумеется, лишь с одобрения моих советников.
     Дульчи помрачнела.
     -  Что  вам сказала Филиппа, аббатиса? В какой именно области она  считает
недостаточным моего опыта?
     - Не пойми меня превратно, сестра, - пожала плечами Верна. - Мои советники
ни  в коей мере не умаляют твоих талантов. На самом деле они весьма высоко тебя
ценят.  Просто  они  ясно дали понять, что докладные очень важны,  и  настояли,
чтобы  я  занималась ими лично. Уверена, что лет через пятьдесят они  наверняка
решат, что вам уже можно доверить эту работу.
     - Какую работу? - недоуменно спросила Феба. Верна обвела рукой кипы бумаг.
     -  Ну, видишь ли, это обязанность помощников аббатисы - читать докладные и
принимать по ним решения. Аббатисе нужно лишь изредка проверять, как идут дела,
дабы  убедиться,  что ее управляющие держат правильный курс. Но  поскольку  мои
советники  настаивают,  чтобы я делала это сама, я, естественно,  предположила,
что они... Ну, я уверена, они никого не хотели обидеть, тем более что о вас они
отзываются  весьма  лестно...  - Верна прищелкнула  языком.  -  И  все  же  они
постоянно напоминают мне, что я должна лично разбираться с докладными. Говорят,
что так нужно в интересах Дворца.
     Дульчи возмущенно выпрямилась.
     -  Мы и так читаем все докладные - каждую из них, - чтобы убедиться, что в
них  все верно. Мы разбираемся в них лучше, чем кто-либо другой. Создатель тому
свидетель - мне эти докладные по ночам снятся! Мы знаем, когда чего не хватает,
где  что-то  упущено,  и  делаем для вас пометки, верно?  Они  не  имели  права
говорить вам, что вы должны делать это лично.
     Верна подошла к книжной полке, притворившись, что ищет нужную книгу.
     -  Я  уверена, что они исходили из того, что так будет лучше  для  Дворца,
сестра. Ты недавно занимаешь свою должность, ну и... Одним словом, мне кажется,
что ты видишь в их словах то, чего нет.
     - Мне столько же лет, сколько Филиппе! И опыта не меньше, чем у нее!
     -  Сестра, ведь она никого не обвиняет, - бросила через плечо Верна  самым
уважительным тоном.
     - Она посоветовала вам самой лично разбираться с докладными, так?
     - Да, но...
     - Ну, так она не права. Они обе не правы.
     - Неужели? - Верна отвернулась от полки.
     -  Конечно.  -  Дульчи поглядела на Фебу. -- Мы сами  вполне  в  состоянии
проработать   все  докладные,  решить  все  вопросы  и  отдать  соответствующие
распоряжения. На это у нас уйдет неделя или две. Верно, сестра Феба?
     Феба гордо выпрямилась.
     - Полагаю, что мы управимся меньше, чем за неделю. Мы лучше любого другого
знаем,  что  нужно делать. - Вспыхнув, она посмотрела на Верну. -  Разумеется,
кроме вас, аббатиса!
     -  Правда?  Это  большая  ответственность. Я бы не хотела  заставлять  вас
прыгать  выше головы. Вы работаете на своих должностях совсем недавно.  Уверены
ли вы, что уже созрели для этой работы?
     -  Я бы сказала, перезрели, - фыркнула Дульчи. Решительно подойдя к столу,
она  сгребла внушительную кипу. - Мы этим займемся. Приходите проверяйте  любую
на  выбор, и вы убедитесь, что сами бы приняли такое же решение, что  и  мы.  -
Взгляд ее стал свирепым. - И те две тоже могут прийти и убедиться.
     - Ну что же, если вы уверены, что справитесь, я, пожалуй, готова рискнуть.
В конце концов, вы ведь мои помощницы.
     - Вот именно. - Дульчи кивком указала на стол. - Феба, бери бумаги.
     Феба  сгребла  высоченную  кипу и, слегка пошатнувшись  под  ее  тяжестью,
пробормотала:
     -  Я уверена, что у аббатисы есть дела поважнее, чем заниматься тем, с чем
могут легко справиться ее помощницы.
     Верна сунула пальцы за пояс.
     -  Что  ж,  я  назначила  вас на эти должности, потому  что  верю  в  ваши
способности. Думаю, будет справедливо дать вам возможность их проявить. В конце
концов, помощники аббатисы -важные лица.
     На лице Дульчи появилась лукавая улыбка.
     - Вы будете поражены, увидев, насколько мы важны для вас, аббатиса. И ваши
советники тоже будут поражены.
     -  Я  уже  поражена, сестры. Однако меня ждут дела. Занимаясь отчетами,  я
никак не могла выбрать время, чтобы проверить, насколько хорошо справляются  со
своими обязанностями мои советники. Думаю, пора этим заняться.
     -  Да, - кивнула Дульчи, направляясь за Фебой к дверям. - Полагаю, с вашей
стороны это будет разумно.
     Когда  дверь  за ними закрылась, Верна тяжело вздохнула.  А  она  уж  было
начала  бояться, что этим докладным конца-края не будет! Мысленно  поблагодарив
Аннелину,  Верна  поймала себя на том, что улыбается во  весь  рот,  и  сделала
строгое лицо.
     Уоррен  не  отозвался,  когда она постучала к нему  в  комнату.  Приоткрыв
дверь, Верна увидела, что он у себя не ночевал. Она поморщилась, вспомнив,  что
приказала ему отправляться в хранилище и заняться пророчеством. Бедный  Уоррен,
наверное,  так  и  уснул  среди  книг, выполняя  ее  приказ.  Верна  со  стыдом
вспомнила, как накричала на него после разговора с могильщиком.
     Верна  спустилась в хранилище, на сей раз не став посылать  никого,  чтобы
очистить   помещение.  Она  решила,  что  гораздо  безопаснее  просто  посетить
хранилище с небольшой инспекцией, а заодно шепнуть Уоррену, чтобы он пришел  на
их  обычное  место  встречи у реки. То, что она собиралась  ему  сказать,  было
слишком опасно обсуждать даже в пустом хранилище.
     Может,  у  Уоррена появится мысль, как вычислить сестер  Тьмы?  Иногда  он
бывает поразительно мудр. С грустной улыбкой Верна подумала, что, возможно,  за
время  отсутствия он заработает пару морщин на своем удручающе молодом  лице  и
догонит ее, остающуюся под защитой чар Дворца.
     Сестра  Бекки,  чья  беременность уже бросалась  в  глаза,  читала  группе
послушниц лекцию о сложности прорицания, подчеркивая, как опасны бывают  ложные
пророчества из-за вилок, имевших место в прошлом.
     Когда  в  пророчестве упоминаются два возможных варианта развития событий,
то,  когда  оно  реализуется, одно разветвление становится истинным,  второе  -
ложным.
     Сложность  в том, что с каждым ответвлением связаны другие пророчества,  а
когда  их  делали,  еще  не было определено, по какому пути  будет  развиваться
исходное.   Когда   пророчество  начинает  реализовываться,  все   пророчества,
связанные с ложным ответвлением, тоже становятся ложными. Но поскольку зачастую
трудно  определить,  с  каким из ответвлений связано множество  пророчеств,  то
хранилище забито Такого рода спорными предположениями.
     Отойдя  к  дальней стене, Верна некоторое время дослушала,  какие  вопросы
задают послушницы. В основном их удручало огромное количество сложностей, И  на
несколько  вопросов они так и не получили ответа. От Уоррена Верна  знала,  что
сестры разбираются в пророчествах гораздо меньше, чем полагают.
     Пророчества  на  самом  деле  предназначены  для  волшебников,  обладающих
соответствующим   даром.  За  последнюю  тысячу  лет  Натан  был   единственным
прорицателем, которого сестрам удалось запереть у себя во Дворце. Теперь  Верна
знала, что Натан видел пророчества так, как не могла их увидеть ни одна сестра,
за  исключением, может быть, аббатисы Аннелины, и ей было известно, что  Уоррен
тоже обладал этим редким даром.
     Сестра  Бекки  продолжила объяснения о связях через  ключевые  события,  а
Верна  тихонько направилась к дальним комнатам, где обычно работал  Уоррен,  но
никого  там  не  нашла.  Даже  книги  были все  расставлены  по  местам.  Верна
задумалась. Обычно Уоррена найти было легко - но лишь потому, что он  постоянно
торчал в хранилище.
     Когда Верна шла вдоль двух длинных стеллажей, навстречу ей попалась сестра
Леома.  Она  приветливо улыбнулась, но на ее морщинистом  лице  Верна  заметила
тревогу.
     - Доброе утро, аббатиса. Да благословит Создатель новый день.
     Верна улыбнулась в ответ:
     - Спасибо, сестра. Хороший сегодня денек. Как идут дела у послушниц?
     Леома поглядела на столы, где сидели сосредоточенные девушки.
     -  Из  них  выйдут хорошие сестры. Я следила, как они слушают, и все  были
чрезвычайно внимательны. - Не глядя на Верну, она спросила. - Вы ищете Уоррена?
     Верна покрутила перстень на пальце.
     - Да. Я хотела попросить его проверить для меня кое-что. Ты его не видела?
     Лаома повернулась к Верне. Теперь у нее был явно встревоженный вид.
     - Боюсь, Верна, что Уоррена здесь нет.
     - Вижу. А ты не знаешь, где его найти? Леома глубоко вздохнула
     - Я хочу сказать, что Уоррен ушел. Верна.
     - Ушел? Что значит ушел?
     Взгляд сестры Леомы устремился куда-то вдаль.
     -  Я  хочу  сказать,  что он покинул Дворец. Совсем.  На  мгновение  Верне
показалось, что она ослышалась.
     - Ты уверена? Должно быть, ты ошибаешься. Возможно, ты...
      Леома пригладила волосы.
     - Верна, он пришел ко мне позапрошлой ночью и сказал, что уходит.
      Верна провела языком по губам.
     -  Но  почему  он  не  пришел  ко  мне?  Почему  не  доставил  аббатису  в
известность?  Леома  плотнее закуталась в шаль. - Верна, мне  больно  тебе  это
говорить, но он сказал, что вы поругались и он считает, что ему лучше уйти.  На
время,  во  всяком случае, так он сказал. Он взял с меня обещание  не  говорить
тебе ничего хотя бы два дня, чтобы он успел уехать подальше. Он не хотел, чтобы
ты кинулась за ним вдогонку.
     - Кинулась за ним! - Верна сжала кулаки. - Да с чего он взял...
     Верна постаралась поточнее вспомнить, что же наговорила ему два дня назад.
     -  Но...  Он  не сказал, когда вернется? Дворец нуждается в его  даре.  Он
знает  все  о  всех  книгах в хранилище. Он не имел права просто  так  взять  и
уехать!
     Леома снова отвела взгляд.
     -  Мне  очень  жаль,  Верна, но он уехал. И сказал, что  не  знает,  когда
вернется  и  вернется  ли  вообще.  Так  будет  лучше,  сказал  он,  и  выразил
уверенность, что и ты со временем придешь к этому выводу.
     - Он не сказал еще что-нибудь? - с надеждой прошептала Верна.
     Леома покачала головой.
     - И ты вот так просто его отпустила? Даже не попыталась остановить?
     -  Верна, - ласково произнесла Леома, - на Уоррене больше нет ошейника. Ты
сама  сняла  с  него Рада-Хань. Мы не можем заставить волшебника оставаться  во
Дворце против его воли. Он - свободный человек. Это его выбор, не наш.
     Слова  Леомы  обрушились  на  Верну  как  ушат  холодной  воды.  Она  сама
освободила  Уоррена - и разве могла рассчитывать, что он останется ей  помогать
после  того, как она так его унизила? Уоррен - ее друг, а она обошлась  с  ним,
как с мальчишкой на первом году обучения. А он не мальчик. Он мужчина. Взрослый
мужчина.
     И вот теперь он ушел.
     Верна с трудом заставила себя говорить:
     - Спасибо, Леома.
     Леома  кивнула  и,  ободряюще сжав ей руку, удалилась  в  сторону  учебных
залов.
     Уоррен ушел.
     Разум твердил Верне, что его вполне могли захватить сестры Тьмы, но в душе
она понимала, что виновата только сама.
     Едва  передвигая ноги, она доплелась до одной из маленьких комнат и, когда
каменная  дверь за ней закрылась, рухнула на стул. Уронив голову на  руки,  она
разрыдалась, только сейчас осознав, как много значил для нее Уоррен.

                                   Глава 32
     
     Кэлен  вылетела  из  фургона и кубарем покатилась по  снегу.  Она  тут  же
вскочила и, бросившись назад под градом летящих сверху камней, уперлась  спиной
в фургон.
     - На помощь! - закричала она воинам, которые уже неслись к ней.
     Подбежав  буквально  в  считанные  секунды,  они  тоже  подперли   фургон,
принимая на себя его тяжесть. Человек, придавленный фургоном, закричал,  словно
они пытались его убить:
      - Подождите! Подождите! Просто держите так. Не поднимайте его больше.
      Но  удержать  его  в  одном положении было не так-то  легко,  а  огромный
 камень, упавший на крышу фургона, тоже не слишком-то облегчал эту задачу.
      - Орск! - позвала Кэлен.
      - Да, госпожа?
      Кэлен слегка опешила. В темноте она не разглядела, что могучий одноглазый
 д'харианец уже стоит рядом с ней.
     - Орск, помоги им держать фургон. Только не поднимай его, а просто держи.
     Орск  подбежал к фургону и ухватил его своими огромными ручищами за нижний
край.
     - Зедд! Кто-нибудь, позовите Зедда! Быстрее! - крикнула Кэлен.
     Отбросив  волосы  за  спину, она опустилась на колени подле  придавленного
фургоном  юноши. Было слишком темно, чтобы разглядеть, сильно ли он  пострадал,
но,  судя  по сдавленным стонам, можно было предположить, что парень  покалечен
довольно  тяжело.  Кэлен  не могла понять, почему он так  закричал,  когда  они
начали поднимать фургон.
     Отыскав руку юноши, Кэлен сжала ее в ладонях.
     -  Держись,  Стивене,  помощь идет. Она невольно  поморщилась,  когда  он,
застонав, судорожно сжал ей пальцы. Но юноша держался за нее так, будто  свисал
со  скалы,  и  ее  рука  - единственное, что не дает ему упасть  в  смертельную
бездну.  Кэлен  мысленно поклялась, что не отнимет руку, даже  если  ей  грозит
перелом.
     - Простите меня... моя королева... что я вас задержал...
     -  Это несчастный случай. Ты не виноват. - Юноша конвульсивно дернулся.  -
Постарайся лежать спокойно. - Свободной рукой она отбросила ему со лба  волосы.
Почувствовав  ее  ладонь, он затих, поэтому Кэлен прижала руку  к  его  ледяной
щеке.  -  Пожалуйста, Стивене, постарайся не шевелиться. Я не дам  им  сдвинуть
фургон, обещаю! Сейчас мы достанем тебя, и волшебник тебя вылечит.
     Рукой  она почувствовала, что он слабо кивнул. Факела ни у кого поблизости
не было, а при слабом свете луны Кэлен не могла разглядеть, что же произошло.
     Она  услышала топот копыт. Конь резко остановился, взрыв копытами снег,  и
всадник  спрыгнул на землю. На его узкой ладони вспыхнуло пламя, осветив  худое
лицо и копну взъерошенных седых волос.
     - Зедд! Быстрее!
     При  свете  волшебного огня Кэлен поглядела вниз и поняла, почему  Стивене
умолял не поднимать фургона. Ее чуть не вывернуло наизнанку.
     Зедд опустился рядом с ней на колени.
     -  Фургон зацепил сваю, - объяснила она. Дорога была узкой и сложной, и  в
темноте они не заметили засыпанную снегом сваю. Наверное, она подгнила. Так или
иначе,  когда  колесо  задело ее, свая сломалась,  и  поддерживаемая  ею  балка
рухнула под тяжестью оползня, который до этого удерживала.
     Камни  намертво  заклинили  заднее колесо  фургона,  спицы  не  выдержали,
сломались, и один обломок пронзил Стивенса насквозь.
     - Кэлен, мне очень жаль, - вымолвил Зедд.
     -  Что значит тебе очень жаль?! Ты должен... И тут она осознала, что  рука
Стивенса обмякла и стала безжизненной. Поглядев в лицо юноше, она увидела маску
смерти. Стивене был в руках добрых духов.
     Кэлен вздрогнула, почувствовав прикосновение смерти. Она уже испытала  его
на  себе,  и теперь это ощущение преследовало ее всегда. Даже во сне.  Ледяными
пальцами Кэлен провела по лицу, словно хотела смахнуть колючую волосинку, но  у
нее  на  лице  ничего не было. Это напоминало о себе прикосновение магии,  чары
кажущейся смерти.
     Зедд  поднялся и послал огонь с ладони на принесенный кем-то факел.  Пакля
вспыхнула.  Зедд  направил руку на фургон, свободной рукой  дав  солдатам  знак
отойти.  Те осторожно отодвинулись, но были готовы подхватить фургон, если  тот
вдруг  опять осядет. Зедд повернул руку ладонью вверх, и, подчиняясь его жесту,
фургон поднялся в воздух еще на пару футов.
     - Вытаскивайте его, - мрачно приказал Зедд. Солдаты ухватили тело Стивенса
за  плечи и сняли со сломанной спицы. Зедд повернул руку ладонью вниз, и фургон
опустился на землю.
     Один из солдат рухнул перед Кэлен на колени.
     -  Это я виноват! - с мукой выкрикнул он. - Простите! О добрые духи, это я
виноват! Кэлен за шиворот заставила его подняться.
     -  Если  кто-то и виноват, так это я. Мне не следовало в темноте стараться
держать дистанцию. Надо было... Одним словом, ты ни при чем. Несчастный случай,
вот и все.
     Отвернувшись,  она зажмурилась. У нее в ушах еще стоял крик Стивенса.  Как
обычно,  чтобы  не  выдать  своего местоположения,  они  не  зажигали  факелов.
Признаков  преследования  вроде  не  было,  но  Кэлен  рассудила,  что   лишняя
предосторожность не помещает. Малейшая небрежность могла стоить жизни им всем.
     -  Похороните  его  как  можно лучше, - приказала Кэлен  солдатам.  Копать
мерзлую  землю  трудно,  но тело можно хотя бы как следует  присыпать  камнями.
Теперь  душа  Стивенса  в  безопасности, она  у  добрых  духов.  Его  страдания
кончились.
     Зедд  велел  офицерам очистить дорогу и вместе с солдатами пошел  поискать
место для могилы.
     Вспомнив  о  Цирилле,  Кэлен забралась обратно в фургон.  Ее  единокровная
сестра,  укрытая  кучей  покрывал, лежала на  тюках.  Большие  камни  попали  в
основном в заднюю часть фургона, а от маленьких ее спасли покрывала. Оставалось
только удивляться, что ни одна из глыб не упала кому-нибудь на голову и,  кроме
Стивенса, пострадавших нет.
     Цириллу  положили  в фургон, а не посадили в карету, потому  что  она  по-
прежнему  не  приходила в сознание и Кэлен решила, что так  ей  будет  удобнее.
Фургон  скорее  всего  уже не починишь. Придется все же  переносить  Цириллу  в
карету, но это недалеко.
     На  узкой  дороге  суетились  солдаты. Одни  бегали  туда-сюда,  передавая
приказы,  другие отправились валить деревья, чтобы восстановить настил,  третьи
расчищали дорогу от камней.
     Кэлен  с облегчением увидела, что Цирилла не пострадала и по-прежнему  еще
не очнулась. Только ее криков им сейчас не хватало.
     Кэлен  ехала вместе с сестрой в фургоне на случай, если та вдруг  очнется.
После того, что ей пришлось пережить в Эйдиндриле, при одном только виде мужчин
Цирилла  приходила в состояние крайнего ужаса, и только присутствие Кэлен,  Эди
или Джебры могло ее успокоить.
     В  редкие  моменты  просветления Цирилла заставляла Кэлен  снова  и  снова
обещать,  что  та  станет королевой. Цирилла беспокоилась о своих  подданных  и
понимала,  что  сама она не в состоянии о них позаботиться.  Она  любила  Галею
достаточно  сильно,  чтобы не обременять свою страну  королевой,  не  способной
управлять  страной. Кэлен с большой неохотой согласилась взвалить на  себя  эту
тяжесть.
     Гарольд,  единокровный  брат  Кэлен, не  испытывал  ни  малейшего  желания
взваливать на себя бремя монаршей власти. Он был солдатом, как и их с  Цириллой
отец,  король  Вайборн. После рождения Цириллы и Гарольда  мать  Кэлен  сделала
короля  Вайборна  своим супругом. От этого союза явилась  на  свет  Кэлен.  Она
родилась с даром Исповедницы, а он был важнее любых королевских регалий.
     -  Как  она?  -  спросил Зедд, забравшись в фургон, и принялся  отряхивать
заснеженный балахон.
     - Все так же. Камни ее не задели. Зедд коснулся пальцами висков Цириллы.
     - С телом у нее все в порядке, но в душе ее по-прежнему гнездится болезнь.
- Он покачал головой. - Как жаль, что дар не способен исцелить больной разум.
     Кэлен видела искреннее огорчение в его глазах.
     -  Будь  благодарен  за это, - улыбнулась она. - Если бы  ты  умел  лечить
раненые души, то у тебя вряд ли нашлось время даже на еду.
     Зедд  рассмеялся. Кэлен отыскала взглядом среди солдат капитана  Райана  и
жестом велела ему подойти. - Слушаю, моя королева!
     - Далеко ли еще до Эбиниссии?
     - Часа четыре пути, может быть, шесть. Зедд наклонился к Кэлен.
     -  Не  совсем подходящее место для ночевки. Кэлен поняла, что он  имеет  в
виду, и кивнула. В столице Галей их ожидала большая работа, и прежде всего надо
было  позаботиться о тысячах мертвых тел, лежащих по всему городу.  Приниматься
за  это  среди ночи да еще после длительного изнуряющего перехода - перспектива
не  из  приятных.  Вообще  говоря, Кэлен отнюдь  не  стремилась  снова  увидеть
последствия жестокой резни, но Эбиниссия - единственное место, где их никто  не
станет  искать.  Оттуда можно будет заново начать объединять  Срединные  Земли.
Кэлен повернулась к капитану Райану:
     - Есть здесь поблизости место, где можно встать лагерем на ночь?
      Капитан указал на дорогу:
     -  Разведка  докладывает,  что  чуть впереди,  в  небольшой  долине,  есть
заброшенная ферма. Там Цирилле будет удобно.
     Кэлен  убрала за ухо прядь волос, отметив про себя, что Цириллу больше  не
называют королевой. Теперь королева Галей - Кэлен, и принц Гарольд позаботился,
чтобы об этом узнали все.
     -  Что  ж,  хорошо. Значит, распорядись. Пусть долину проверят и  начинают
устраивать   лагерь.   Расставьте  часовых   и   еще   организуйте   постоянное
патрулирование. Если ближайшие склоны пусты и долина укрыта достаточно глубоко,
можно развести костры, только не очень большие.
     Капитан  Райан улыбнулся и стукнул кулаком в грудь. Костры - это  роскошь,
но горячая пища после столь трудного перехода необходима. Они почти уже дома  и
завтра  начнут приводить свой дом в порядок. Кэлен не хотела, чтобы хоть что-то
напоминало  о победе Имперского Ордена над Эбиниссией. Город вновь  принадлежит
Срединным Землям и будет жить, чтобы продолжить борьбу.
     - Вы позаботились о Стивенсе? - спросила Кэлен капитана.
     - Волшебник Зорандер помог нам найти подходящее место. Бедняга Стивене. Он
прошел через все сражения с Имперским Орденом, видел, как гибли его товарищи, и
умер  по  дурацкой случайности. Я знаю, он хотел бы погибнуть  в  бою,  защищая
Срединные Земли.
     -  Он  так  и умер, - ответила Кэлен. - Война еще не окончена. Мы выиграли
лишь  одну  битву, хотя и важную. Мы по-прежнему воюем с Имперским  Орденом,  и
Стивене  -  солдат,  павший на этой войне. Он помогал нам, как  мог,  и  погиб,
исполняя свой долг, как и те, кто пал в бою.
     Капитан Райан сунул руки в карманы толстой коричневой шерстяной куртки.
     -  Я  передам  людям ваши слова. Они добавят им мужества.  Прежде  чем  мы
двинемся дальше, немогли бы вы сказать несколько слов на его могиле? Для солдат
будет важно увидеть, что их королева скорбит по нему.
     - Конечно, капитан, - улыбнулась Кэлен. - Для меня это большая честь.
     Райан ушел. Кэлен долго смотрела ему вслед.
     - Не надо было заставлять их так гнать в темноте. Зедд ласково погладил ее
по голове.
     -  Нечастные случаи бывают и днем. А это могло случиться и утром, если  бы
мы остановились раньше. Солдаты почти не спят, так что неудивительно.
     -   И   все   же   я   чувствую  себя  виноватой.  Это  какая-то   ужасная
несправедливость.
     В улыбке волшебника не было даже намека на веселье.
     - Судьба никогда не спрашивает нашего мнения на этот счет.

                                   Глава 33
     
     Если  на ферме и были трупы, то к приезду Кэлен солдаты уже убрали  их.  В
грубом очаге горел огонь, но вымерзшее помещение еще не успело прогреться.
     Цириллу  положили  в  дальней  комнате, где  нашлись  остатки  соломенного
матраса.  В  другой  комнатушке обнаружилось два  тюфяка,  видимо,  детских,  в
гостиной  стоял  колченогий стол, и это было все, что осталось  от  обстановки.
Судя  по разгрому, войска Имперского Ордена побывали здесь по пути в Эбиниссию.
Кэлен снова подумала о том, что же солдаты сделали с трупами. Ей совершенно  не
улыбалось натолкнуться на них, если вдруг понадобится выйти ночью.
     Зедд  оглядел комнату и погладил себя по животу. - А когда будет  ужин?  -
весело поинтересовался он.
     На нем был плотный коричневый балахон с черными отворотами и приспущенными
плечами.  Три  ряда  серебряных нитей украшали края  отворотов.  Более  широкое
золотое  шитье  шло по вороту и груди, талию обхватывал алый  атласный  пояс  с
золотой  пряжкой. Зедд ненавидел этот наряд, который Эди заставила его напялить
для  конспирации. Он предпочитал простые балахоны, но их не  было,  как  и  его
модной  шляпы  с  пером,  которую он "потерял" где-то в  пути.  Кэлен  невольно
улыбнулась:
     - Понятия не имею. А что ты хочешь приготовить?
     - Приготовить? Я?! Ну, я думал...
     - Добрые духи, избавьте нас от мужской стряпни! - раздался из дверей голос
Эди. - Уж лучше питаться личинками и жуками.
     Эди  и Джебра, провидица, вошли в комнату. За ними вошел Аэрн, возница,  -
он  вез  Зедда и Эди во время их недавнего путешествия. Чандален, который  ушел
вместе  с  Кэлен  несколько месяцев назад из деревни Племени  Тины,  отправился
домой  после той ночи, которую Кэлен провела с Ричардом в чудесном месте  между
мирами.  Кэлен не могла его винить. Она знала, что такое тоска по  друзьям,  по
тем, кого любишь.
     В  обществе Зедда и Эди Кэлен почувствовала себя так, словно они уже почти
все  вместе. Скоро их догонит Ричард, и тогда они действительно соберутся  все.
Хотя  до  его приезда оставалось еще несколько недель, Кэлен радовалась  каждой
прошедшей минуте, потому что они приближали мгновение, когда она сможет  обнять
возлюбленного.
     - Мои кости быть слишком старыми для такой погоды, - пожаловалась Эди.
     Кэлен принесла простой деревянный стул, поставила поближе к огню и усадила
на него Эди, чтобы та побыстрее согрелась. В отличие от любимых балахонов Зедда
простое  платье  колдуньи,  расшитое  по вороту  желтыми  и  красными  древними
символами ее профессии, пережило долгое путешествие. Зедд при виде него  каждый
раз  поражался этому, а Эди неизменно улыбалась и говорила, что  это  чудо,  но
Зедд  тоже великолепно выглядит в своей дорогой одежде. Кэлен подозревала,  что
волшебник  действительно  гораздо больше нравился  колдунье  в  своем  нынешнем
облачении,  хотя  у волшебников' было принято носить одежды  в  зависимости  от
ранга:  чем выше ранг, тем скромнее должен быть балахон. А Зедд был волшебником
наивысшего, первого ранга.
     - Благодарю тебя, дитя, - сказала Эди и протянула руки к огню.
     - Орск! - позвала Кэлен.
     Огромный  д'харианец  немедленно появился. Шрам  на  месте  отсутствующего
глаза в свете пламени казался белым.
     -  Слушаю, госпожа! - Он был готов выполнить приказание. Какое именно, для
него  не  имело  значения, единственное, что его волновало, -  это  возможность
угодить своей госпоже.
     -  Здесь  нет посуды. Не мог бы ты принести нам котелок, чтобы можно  было
приготовить поесть?
     Он поклонился, скрипнув кожаными доспехами, и вылетел из комнаты.
     Орск  был  д'харианским солдатом из войск Имперского Ордена. Он  попытался
убить  Кэлен,  и  во  время  схватки  она  коснулась  его  своей  силой.  Магия
Исповедницы  уничтожила его былое "я", и теперь он жил только желанием  угодить
Кэлен. Его собачья преданность служила Кэлен постоянным напоминанием того,  кем
она является на самом деле.
     Кэлен   старалась  забыть,  кем  он  был  прежде:  д'харианским  солдатом,
убивавшим  беспомощных  женщин  и  детей  Эбиниссии.  Она  дала  слово  Матери-
Исповедницы,  что  не будет никакой пощады всем солдатам Ордена,  и  пощады  не
было.  Только Орск оставался в живых. Но жило лишь его тело. Человек, служивший
Ордену, исчез безвозвратно.
     Благодаря  наложенным Зеддом чарам кажущейся смерти  мало  кто  знал,  что
Кэлен  -  Мать-Исповедница. Для Орска она была только  его  госпожой.  Конечно,
Зедду, Эди, Джебре, Чандалену, ее брату принцу Гарольду и капитану Райану  было
известно, кто она на самом деле, но все остальные считали, что Мать-Исповедница
мертва.  Даже  люди, с которыми она сражалась бок о бок, знали Кэлен  лишь  как
свою королеву и помнили ее только в этом качестве.
     В  котелке  растопили  снег.  Кэлен  с Джеброй  принялись  варить  бобы  с
солониной  и  душистыми травами, а Зедд следил за ними, радостно потирая  руки.
Улыбнувшись,  Кэлен  достала  из мешка припасенный  специально  для  волшебника
черствый хлеб. Зедд обрадовался несказанно и сжевал его, пока варились бобы.
     Когда  обед  был  готов, Кэлен отнесла Цирилле поесть.  Воткнув  свечку  в
трещину  на  стене,  она  присела  на край постели.  Цирилла  открыла  глаза  и
испуганно  огляделась. Кэлен взяла ее за подбородок и заставила  посмотреть  на
себя.
     -  Сестрица,  это я, Кэлен. Ты в безопасности, и здесь нет  никого,  кроме
меня. Тебе ничто не угрожает. Успокойся. Все хорошо.
     - Кэлен? - Цирилла схватила сестру за белую меховую накидку. - Ты обещала!
Ты не можешь отказаться от данного слова! Не имеешь права!
     -  Я  дала слово и сдержу его, - улыбнулась Кэлен.- Я - королева  Галей  и
останусь ею до тех пор, пока ты не захочешь получить обратно свою корону.
     Цирилла, не отпуская ее накидки, с облегчением откинулась на спину.
     - Благодарю тебя, моя королева! Кэлен заставила ее сесть.
     - Ну-ка давай. Я принесла тебе немного горячего супа.
     - Я не голодна, отвернулась от ложки Цирилла.
     -  Если ты хочешь, чтобы я была королевой, то должна относиться ко мне как
к  королеве. - Цирилла недоуменно нахмурилась, и Кэлен улыбнулась.  -  То  есть
слушаться. Это приказ твоей королевы. Ты должна съесть суп.
     Только после этих слов Цирилла начала есть, а когда доела, опять принялась
дрожать и плакать.
     Кэлен держала сестру в объятиях, пока та вновь не замкнулась в себе,  став
слепой и глухой. Кэлен заботливо укрыла ее и вернулась в гостиную.
     За это время Зедд откуда-то приволок пару бочонков, лавку, отыскал в хлеву
табурет  и  раздобыл  еще один стул. Он пригласил принца Гарольда  с  капитаном
Райаном присоединиться к ним за ужином. До Эбиниссии оставалось рукой подать, и
нужно  было  обсудить дальнейшие планы. Все собрались вокруг маленького  стола,
Кэлен  ломала черствый хлеб, а Джебра разливала по мискам горячий бобовый  суп.
Оделив каждого, она тоже уселась на лавку рядом с Кэлен.
     Принц  Гарольд, широкоплечий и черноволосый, напомнил Кэлен отца.  Гарольд
только сегодня вернулся из Эбиниссии, куда ездил на разведку.
     -  Что  ты  видел?  - спросила его Кэлен. Принц потеребил бороду  сильными
пальцами.
     -  Ну,  -  вздохнул он. - Все оказалось так, как ты описывала.  В  городе,
похоже,  нет  ни  души.  Я  думаю,  там мы будем  в  достаточной  безопасности.
Поскольку армия Ордена уничтожена...
     - Та, что была в этих местах, - уточнила Кэлен. Гарольд кивнул.
     -  Одним словом, по-моему, пока нам не грозят особые неприятности.  Людей,
правда,  у  нас  маловато, но, если блокировать перевалы, их  хватит,  чтобы  в
случае  чего защитить город. Если, конечно, на нас не навалится огромная армия.
К тому же с нами волшебник. - Он указал на Зедда.
     Зедд, занятый бобовой похлебкой, невнятным мычанием выразил свое согласие.
     Капитан Райан проглотил солидную ложку бобов.
     -  Принц  Гарольд  прав. Мы хорошо знаем горы и не позволим  застать  себя
врасплох.  А  потом к нам, надеюсь, присоединятся еще люди, и мы сможем  начать
действовать.
     -  Эди, как по-твоему, есть смысл рассчитывать на помощь из Никобариса?  -
спросил принц Гарольд колдунью.
     -  У меня на родине неспокойно. Будучи там, мы с Зеддом узнали, что король
мертв.  Власть  стремятся захватить Защитники Паствы, но  далеко  не  всем  это
нравится. Больше всего этим недовольны колдуньи. Если Защитники Паствы придут к
власти, на них начнется охота и всех перебьют. Я думаю, колдуньи поддержат тех,
кто будет противостоять Защитникам Паствы.
     -  Когда в стране гражданская война, - встрял Зедд, на секунду оторвавшись
от супа, - едва ли она может позволить себе оказать помощь кому-то.
     - Зедд быть правым, - вздохнула Эди.
     - Может быть, кто-то из колдуний поможет нам? - спросила Кэлен.
     - Может быть, - ответила Эди, помешивая суп. Кэлен поглядела на Гарольда:
     - Но ты же можешь привести войска из других районов, так ведь? ]
     - Конечно, - кивнул Гарольд. - Тысяч шестьдесят - семьдесят, а то и сотню,
хотя  далеко  не  все  будут  хорошо обучены и вооружены.  На  учения  придется
потратить  какое-то время, но зато потом в Эбиниссии появится армия, с  которой
будет нельзя не считаться.
     - В Эбиниссии было приблизительно столько же, - напомнил Райан, не отрывая
глаз от миски. - И этого не хватило.
     -  Верно,  -  взъерошил бороду Гарольд. - Но это всего лишь начало.  -  Он
посмотрел на Кэлен. - Ты ведь сумеешь объединить другие страны?
     -  В  этом  наша  надежда, - вздохнула она. - Мы должны  вновь  воссоздать
Срединные Земли, если хотим получить шанс на победу.
     -  Как  насчет Сандерии? - спросил капитан Райан. - Их копья  -  лучшие  в
Срединных Землях.
     - И Лифания, - добавил Гарольд. - Они Производят уйму разного вооружения и
умеют им пользоваться.
     Кэлен  отломила  кусочек хлеба. - Сандерия зависит от Кельтона,  куда  они
перегоняют  стада  на летние пастбища. А Лифания закупает  у  Кельтона  железо,
продавая туда зерно. Хергборг зависит от производимой Сандерией шерсти. Все они
пойдут туда, куда и Кельтон.
     Гарольд воткнул ложку в бобы.
     - Среди тех, кто напал на Эбиниссию, были кельтонцы.
     -  И  галеанцы  тоже. - Сунув хлеб в рот, Кэлен некоторое время  задумчиво
жевала, глядя, как брат сжимает ложку так, словно держит в руке нож. Он
     не  отрывал глаз от своей миски. - В этой армии было немало бунтовщиков  и
преступников из разных земель, - сказала она наконец. - Но это не  значит,  что
их страны присоединятся к Имперскому Ордену. Принц Фирен Кельтонский заключил с
Орденом  союз,  но  теперь он мертв. Мы с Кельтоном не  находимся  в  состоянии
войны.  Он  входит в Срединные Земли. Мы воюем с Имперским Орденом.  Нам  нужно
держаться  друг  друга.  Если  Кельтон  к нам  присоединится,  остальные  будут
вынуждены последовать за ним, но если Кельтон перейдет к Имперскому Ордену, нам
будет дьявольски сложно убедить кого-то присоединиться к нам. Прежде всего  нам
необходим союз с Кельтоном.
     -  Готов  спорить,  Кельтон присоединится к Ордену,  -  заявил  Аэрн.  Все
повернулись  к нему. Кучер пожал плечами. - Я сам кельтонец. Наш  народ  привык
делать  то, что велят короли. Фирен мертв, но ему наследует герцогиня Лумхольц.
А  она,  как  и ее муж, поспешит присоединиться к тому, кто скорее всего  может
быть победителем. И им все равно, кто это будет.
     -  Но это же глупость! - взмахнул ложкой Гарольд. - Уж на что я не доверяю
кельтонцам  -  я  не говорю о присутствующих, Аэрн, - и знаю, как  они  обожают
плести интриги, но все же верность Срединным Землям у них в крови. Может, они и
не  откажутся  захватить пару ферм на приграничной земле и  объявить  их  своей
собственностью, но население Кельтона все же чтит союз Срединных Земель!  Духам
известно,  что у нас с Цириллой было немало разногласий, но когда пришла  беда,
мы встретили ее плечом к плечу. То же самое и с другими странами. Когда прошлым
летом вспыхнула война с Д'Харой, мы сражались за Кельтон, несмотря на все  наши
с  ним  несогласия. Когда речь идет о будущем Срединных Земель, все  пойдут  за
нами.  Этот  союз  значит  гораздо больше, чем  полагает  любая  новоиспеченная
коронованная особа. - Гарольд ткнул ложкой в Аэрна. - Что ты на это скажешь?
     - Ничего, пожалуй, - пожал плечами Аэрн. Зедд переводил взгляд с одного на
другого.
     - Мы здесь не для того, чтобы спорить. Мы собрались сражаться. Говори, что
думаешь, Аэрн. Ты кельтонец и знаешь свою страну лучше нас.
     Аэрн потер обветренное лицо.
     -  Генерал  Болдуин, главнокомандующий кельтонской армии, его подчиненные,
генералы  Бредфорд, Каттер и Эмерсон пойдут за короной. Я сам  их  не  знаю,  я
простой  возчик,  но я много где побывал и много чего слышал.  Так  о  них  все
говорят.  Ходит  шутка, если королева швырнет корону в окно и  та  повиснет  на
рогах у коровы, вся армия через месяц будет жевать траву.
     -  И ты действительно думаешь, что эта герцогиня, став королевой, в погоне
за  властью присоединится к Ордену? Даже если это означает разрыв со Срединными
Землями? - спросил Зедд.
     -  Поймите, это всего лишь мое личное мнение, - пожал плечами Аэрн. - Но я
полагаю, что да. Не поднимая глаз, Кэлен сказала:
     -  Аэрн прав. Я знаю Катрин Лумхольц и ее мужа, герцога Лумхольца. Оба они
из  породы властолюбцев. Стань королем принц Фирен, думаю, он остался бы с нами
независимо ни от чего, но кто-то из Ордена перетянул его на свою сторону, и  он
предал  нас. Уверена, что с Катрин Лумхольц будет то же самое. Она  не  упустит
Возможности обрести огромную власть.
     Гарольд, потянувшись через стол, взял еще кусок хлеба.
     - Если Аэрн прав, значит, Кельтон для нас потерян. А это первая трещина, и
все здание грузит рухнуть.
     -  Это  быть  нехорошо, - заметила Эди. - В Никобарисе  неспокойно,  Галея
ослаблена,  а  Кельтон склоняется к Имперскому Ордену. Вслед за  ним  к  Ордену
присоединятся многие страны, которые быть с ним торговыми партнерами.
     - И еще те, которые, как только...
     -  Хватит!  - Спокойный, но властный голос Кэлен заставил всех  замолчать.
Она  вспомнила,  что говорил Ричард, когда они с ним попадали в  переделки,  из
которых не знали, как выбраться: "Думай о решении, а не о задаче. Если твой  ум
занят  только  мыслями о том, что ты терпишь поражение, ты не можешь  думать  о
том, как победить".
     -  Прекратите  рассказывать мне, почему нельзя снова объединить  Срединные
Земли.  Нам всем и так это известно. Нужно обсудить возможные варианты  решения
этой задачи.
     Зедд улыбнулся с ложкой у рта.
     -  Отлично  сказано, Мать-Исповедница. Полагаю, у нас найдется пара-другая
мыслишек.  Например,  есть  более  мелкие  страны,  которые  останутся  верными
Срединным  Землям, потому что ни от кого не зависят. Мы могли бы пригласить  их
представителей в Эбиниссию и начать восстанавливать Совет.
     -  Верно,- кивнула Кэлен. - Может, они не так могущественны, как  Кельтон,
но кое-какие из них все же довольно влиятельны.
     Она  распахнула мантию. Воздух в комнате немного прогрелся, а горячий  суп
согревал изнутри. Но Кэлен стало жарко оттого, что она вспомнила о Ричарде. Он-
то уж точно что-нибудь придумает! Ричард никогда не подчинялся обстоятельствам.
     -  Что ж, - отложила ложку Эди, - я быть уверенной, что мы сможем привлечь
к  нам  на  помощь  колдуний из Никобариса. Это быть  сильная  поддержка.  Хотя
некоторые  из них откажутся сражаться, поскольку это быть против их  убеждений,
они  охотно помогут другими способами. Никому из них не нужно, чтобы  Защитники
Паствы и их союзник, Имперский Орден, захватили Срединные Земли, Многие на себе
испытали преследования и не хотят, чтобы это повторилось опять.
     
     -  Отлично,  - кивнула Кэлен. - Как, по-твоему, не сможешь ли  ты  поехать
туда  и  уговорить  их  присоединиться к нам? А может быть,  и  какая-то  часть
регулярной  армии  тоже  не откажет нам в помощи? В конце  концов,  гражданская
война - лишь часть большой войны, и они должны это понять.
     Эди долго не отрывала от Кэлен взгляда своих абсолютно белых глаз.
     - Ради такой важной цели я, конечно, попробую.
     - Спасибо, Эди, - кивнула Кэлен и оглядела остальных. - Еще предложения?
     Гарольд, опершись локтем о стол, задумчиво нахмурился.
     -  Думаю, - произнес он, помахивая ложкой, - что, если послать кое-кого из
офицеров  в  малые  страны в качестве официальных делегатов, удастся  уговорить
кого-то  прислать  представителей  в Эбиниссию.  Правители  этих  стран  хорошо
относятся к Галее и знают, что Срединные Земли защищали их свободу. Они  придут
нам на помощь.
     -  И  возможно, - добавил Зедд с хитрой улыбкой, - я навещу  эту  королеву
Лумхольц.  Как  Волшебник  первого ранга, каковым я, смею  напомнить,  являюсь,
полагаю,  что  смогу убедить ее в том, что Срединные Земли  и  сами  не  совсем
беспомощны.
     Кэлен  хорошо  знала герцогиню Лумхольц, но ей не хотелось  разочаровывать
Зедда.  В  конце концов, она сама просила их думать о решении,  а  не  о  самой
задачи.
     Но  больше всего ее ужасала мысль, что она - Мать-Исповедница, которая  не
сохранила Срединные Земли.
     После  ужина  принц  Гарольд и капитан Райан ушли проверять  посты.  Аэрн,
натянув  длинный  плащ на широченные плечи, сообщил, что  ему  нужно  проведать
лошадей.
     Когда  они ушли, Зедд ухватил Джебру, которая хотела помочь Кэлен  собрать
посуду, за руку.
     - Быть может, теперь ты соизволишь сообщить мне, что ты видишь каждый раз,
когда на меня смотришь?
     Джебра,  отвернувшись  от пронзительных глаз волшебника,  взяла  со  стола
ложку.
     - Это ерунда.
     - Позволь мне самому судить об этом, если не возражаешь.
     Джебра на мгновение замерла. Потом, решившись, выдохнула:
     - Крылья!
     - Крылья? - поднял бровь Зедд. Она кивнула:
     -  Я вижу вас с крыльями. Теперь вы убедились? Это полная ерунда. Видение,
которое не значит ровным счетом ничего. Со мной иногда так бывает.
     - И все? Только крылья?
     Джебра тряхнула своими короткими волосами.
     - Ну, вы как бы летите на них по воздуху и падаете в большой огненный шар.
-  Морщинки  в уголках ее глаз обозначились четче. - Волшебник Зорандер,  я  не
знаю,  что это значит. Это не само событие - вы же знаете, как приходят ко  мне
видения,  -  только  его  смысл. Но тут, даже если  он  есть,  я  не  могу  его
разгадать. Зедд отпустил ее руку.
     -  Спасибо, Джебра. Если узнаешь еще что-нибудь, ты мне расскажешь? -  Она
кивнула. - И сразу же! Нам нужна любая зацепка.
     Опустив взгляд, Джебра кивнула. Едва заметным жестом она указала на Кэлен:
     - Круги. Я видела Мать-Исповедницу, бегающую кругами.
     - Круги? - переспросила Кэлен, подойдя ближе. - А зачем я бегала кругами?
     - Не могу сказать.
     -  Что  ж, у меня такое впечатление, что я и сейчас бегаю кругами, пытаясь
отыскать способ снова объединить Срединные Земли.
     Джебра с надеждой поглядела на нее:
     - Может быть, имелось в виду именно это. Кэлен улыбнулась провидице:
     - Может быть. Твои видения не всегда сулят неприятности.
     Они опять приступили к уборке. Потом Джебра неожиданно сказала:
     - Мать-Исповедница, держите вашу сестру подальше от веревок.
     - Ты о чем? Джебра вздохнула:
     - Она хочет повеситься.
     - Тебе было такое видение? - встревожилась Кэлен.
     Джебра сочувственно коснулась ее руки.
     - О нет, Мать-Исповедница! Просто я вижу ее ауру, вижу, как ей снится, что
она  это делает. Конечно, это не значит, что она так поступит, просто, пока она
не поправилась, нам нужно присматривать за ней на всякий случай.
     -  Похоже,  это совет, - хмыкнул Зедд. Джебра завернула в тряпицу  остатки
хлеба.
     - Я сегодня переночую с ней.
     -  Спасибо тебе, - поблагодарила Кэлен. - Давай-ка я закончу уборку, а  ты
иди к Цирилле - вдруг она очнется.
     После ухода Джебры Кэлен вместе с Зеддом и Эди занялись уборкой. Когда они
закончили,  Зедд поставил для Эди стул к огню. Кэлен, задумчиво сцепив  пальцы,
смотрела на пламя.
     -  Зедд,  когда  мы  пошлем  делегацию в малые страны,  чтобы  просить  их
собраться  на  совет в Эбиниссии, будет проще, если в составе  делегации  будет
официальный представитель Матери-Исповедницы.
     -  Все полагают, что Мать-Исповедница мертва, - помолчав, ответил Зедд.  -
Стоит  лишь  кому-то узнать, что это не так, ты снова превратишься в  мишень  и
Орден обрушится на нас прежде, чем мы успеем собрать армию.
     Кэлен резко обернулась и схватила его за ворот.
     - Зедд, я устала быть мертвой! Он похлопал ее по руке.
     -  Ты  -  королева  Галей и можешь воспользоваться своим влиянием  в  этом
смысле.  Если  Имперский Орден пронюхает, что ты жива, возникнут  сложности,  с
которыми мы едва ли справимся.
     -  Если  мы  собираемся объединить Срединные Земли, все равно  понадобится
Мать-Исповедница!
     -  Кэлен, я знаю, что ты не станешь подвергать риску жизнь окружающих тебя
людей.  Они только что выиграли сражение, но победа досталась им дорогой ценой.
Людям  нужно  восстановить силы, а ты хочешь заставить их опять тебя  защищать.
Если уж биться, то за правое дело. А лишние сложности нам сейчас ни к чему.
     Кэлен, сложив пальцы домиком, снова уставилась на огонь.
     -  Зедд,  я Мать-Исповедница. И я в ужасе, что мне придется своими  руками
разрушить Срединные Земли. Я прирожденная Исповедница. Это гораздо больше,  чем
просто моя работа. Этого, что составляет мою сущность.
     Зедд обнял ее за плечи:
     -  Дорогая моя, ты по-прежнему Мать-Исповедница. Именно поэтому мы  должны
скрывать  до  поры твою настоящую личность. Мать-Исповедница нам  нужна.  Когда
придет  время,  ты  снова  станешь править Срединными Землями,  которые  станут
сильнее, чем прежде. Наберись терпения.
     - Терпение, - пробормотала она.
     - Знаешь, - ухмыльнулся Зедд, - терпение - это тоже своего рода магия.
     - Зедд быть правым, - заявила со своего стула Эди. - Волк не выживет, если
сообщит стаду, что он быть волк. Он разрабатывает план нападения и лишь в самое
последнее мгновение дает жертве понять, что это быть он, волк.
     Кэлен зябко потерла плечи.
     -  Зедд,  -  с  болью  прошептала она, - я больше  не  могу  выносить  это
заклятие.  Оно меня сводит с ума. Я его чувствую постоянно, мне кажется,  будто
вместе со мной в моем теле шагает смерть.
     Зедд прижал ее голову к своей груди.
     - Моя дочь тоже все время так говорила. Именно эти слова, "будто вместе со
мной в моем теле шагает смерть".
     - И как же она выдержала столько лет? Зедд вздохнул:
     - Когда Даркен Рал ее изнасиловал, я понимал:
     если он узнает, что она жива, непременно явится за ней. Так что выбора  не
было.  Мне  важнее было защитить ее, чем добраться до Даркена Рала.  Поэтому  я
увез  ее в Срединные Земли. Там и родился Ричард. И тут у нее появился еще один
повод скрываться. Нельзя было допустить, чтобы Даркен Рал пронюхал о сыне.  Так
что ей пришлось терпеть.
     -  Столько  лет! - Кэлен содрогнулась. - Я бы не смогла. Как  же  она  это
вынесла?
     -  Ну, во-первых, у нее не было выбора. Во-вторых, она потом сказала,  что
со временем отчасти свыклась и ей стало не так плохо, как было в начале.
     Все  ощущения  со временем притупляются. Ты тоже привыкнешь,  и,  надеюсь,
тебе не придется прожить так всю жизнь.
     - Я тоже, - вздохнула Кэлен. Пламя освещало худощавое лицо Зедда.
     - Еще она говорила, что появление Ричарда облегчило ей жизнь.
     При упоминании Ричарда сердце Кэлен на мгновение замерло. Она заулыбалась.
     -  Вот это точно! - Она повисла у Зедда на руке. - Его появление наверняка
облегчит  жизнь  и нам! Он скоро будет здесь. Ничто не может ему  помешать.  Он
появится  самое  позднее через две недели. Добрые духи, как я смогу  ждать  так
долго?
     -  Ты такая же нетерпеливая, как и он, - засмеялся Зедд. - Вы отлично друг
другу подходите! - Он погладил ей волосы. - Теперь твои глазки выглядят гораздо
лучше, милая!
     -  Когда  приедет  Ричард и мы начнем воссоединение Срединных  Земель,  ты
сможешь  снять с меня чары кажущейся смерти. И у Срединных Земель  снова  будет
Мать-Исповедница!
     - Я тоже с нетерпением этого жду. Кэлен нахмурилась.
     - Зедд, но если ты, как собирался, уедешь на встречу с королевой Катрин, а
мне понадобится снять чары, то что мне делать?
     Зедд посмотрел на огонь.
     -  Ничего. Если ты заявишь, что ты - Мать-Исповедница, народ поверит  тебе
не  больше,  чем  Джебре, провозгласи она Матерью-Исповедницей  себя.  Чары  не
спадут, если ты просто заявишь, кто ты такая.
     - Тогда как их снять?
     -  Это  могу сделать только я, - вздохнул Зедд. Кэлен внезапно испугалась,
что ей придется вечно оставаться под воздействием чар, если с Зеддом что-нибудь
произойдет. Но вслух она этого не сказала.
     - Но наверняка должен быть еще способ! А Ричард?
     Зедд покачал головой:
     - Даже если бы Ричард был полностью обученным волшебником, он все равно не
смог бы этого сделать. Только я.
     - И это единственный способ?
     -  Да.  -  Он  заглянул ей в глаза. - Разве что кто-то другой,  обладающий
даром, догадается, что ты - это ты. Если такой человек поймет, кто ты на  самом
деле, и произнесет твое имя вслух, чары спадут.
     На это вряд ли стоило рассчитывать. Кэлен почувствовала, как тает надежда.
Присев   на  корточки,  она  пошевелила  дрова  в  очаге.  Единственный  способ
отделаться  от чар - уговорить Зедда, а он явно не намерен ничего делать,  пока
не сочтет нужным.
     Как  Мать-Исповедница она не могла приказать волшебнику  сделать  то,  что
сама считала неверным.
     Кэлен  смотрела  на разлетающиеся искорки. Внезапно на душе  у  нее  стало
легче.  Скоро приедет Ричард и все наладится. Рядом с Ричардом ей будет некогда
думать о чарах. Она будет слишком занята поцелуями.
     - Что ты хихикаешь? - спросил Зедд.
     -  А?  Нет,  ничего. - Поднявшись, Кэлен вытерла руки  о  штаны.  -  Пойду
проверю  посты. Может, холодный воздух выбьет у меня из головы  мысли  об  этом
заклятии.
     Холодный ночной воздух действительно пошел ей на пользу. Остановившись  на
крошечной  лужайке  около  дома,  Кэлен глубоко  вдохнула.  Приятно  попахивало
дымком.  Она  вспомнила предыдущие дни, когда у нее леденели руки и  ноги,  уши
горели  от  холода, из носа текло и она мечтала о дыме, потому что дым  означал
тепло костра.
     Кэлен  пошла по полю. Она глядела на звезды, парок от ее дыхания  медленно
вился  в  воздухе. По всей долине мерцали крошечные костры. До Кэлен  донеслись
голоса сидящих возле огня солдат, и она порадовалась, что нынче ночью они  тоже
греются у огня. Скоро они будут в Эбиниссии, а там устроятся как полагается.
     Кэлен  сделала еще один глубокий вдох, стараясь забыть о чарах. Небо  было
усыпано  звездами, словно искорками от огромного костра. Интересно, чем  сейчас
занят  Ричард?  Мчится во весь опор или спит? Она тосковала без  него,  хотела,
чтобы  он  поскорее  приехал,  и  в  то же  время  желала,  чтобы  он  выспался
хорошенько. А когда он наконец приедет, она будет спать в его объятиях. От этой
мысли она улыбнулась.
     Внезапно  звезды закрыла какая-то тень. Кэлен нахмурилась. Но почти  сразу
звезды  опять  засияли. Может, ей показалось? Наверное, показалось,  решила она.
     И  тут послышался глухой удар, словно что-то большое ударилось о землю. Но
никто  не  поднял тревоги. Это могло означать только одно. Руки Кэлен  внезапно
покрылись гусиной кожей, и на сей раз не от чар кажущейся смерти.
     Она выхватила кинжал.

                                   Глава 34
     
     Во  тьме  сверкнули изумрудные глаза. В неверном свете луны и звезд  Кэлен
увидела  огромную фигуру, шагнувшую к ней. Она хотела закричать,  но  голос  не
слушался.
     Толстые губы зверя приподнялись, и перед ней во всей своей красе предстали
внушительные клыки. Кэлен сделала шаг назад. Она с такой силой сжимала рукоятку
кинжала, что пальцам было больно. Главное - не поддаваться панике, сказала  она
себе.  Даже  если  кричать, никто не услышит. А если и услышит,  все  равно  не
успеет добежать.
     Судя   по   размеру,   перед   ней  был  короткохвостый   гар.   Наверняка
короткохвостый. Они самые сообразительные, самые здоровенные и  самые  опасные.
Добрые духи, ну почему это не длиннохвостый?
     Кэлен  завороженно смотрела, как зверь что-то теребит  у  себя  на  груди.
Почему  он  стоит? И где его кровавые мухи? Гар посмотрел вниз, потом  на  нее,
потом  снова  вниз.  Глаза  его сверкали грозным  зеленым  светом.  Губы  зверя
приподнялись выше, он издал какой-то горловой звук.
     Глаза Кэлен расширились. Не может быть! - Гратч?
     Гар  принялся  подскакивать  на  месте,  подвывая  от  восторга  и  хлопая
крыльями.
     У  Кэлен  от  облегчения подкосились колени. Убрав  кинжал  в  ножны,  она
осторожно приблизилась к громадному зверю.
     - Гратч? Гратч, это ты?
     Гар с воодушевлением закивал своей уродливой головой.
     -  Гррратч!  - громко прорычал он и обеими лапами ударил себя в  грудь.  -
Гррратч!
     -  Гратч,  тебя  Ричард прислал? При упоминании Ричарда гар  еще  отчаянее
замахал крыльями.
      Кэлен подошла ближе.
     - Тебя послал Ричард?
     - Гррратч люююб Раааач-ааарг!
     Кэлен  моргнула.  Потом она вспомнила, как Ричард рассказывал,  что  Гратч
пытается говорить, и рассмеялась.
     -  Кэлен  тоже  любит Ричарда! - Она постучала себя в грудь:  -  Я  Кэлен,
Гратч. Я очень рада тебя видеть!
     Неожиданно гар кинулся вперед и сгреб ее в мохнатые объятия. Кэлен ахнула.
Первой  мыслью  было,  что  он переломает ей все  кости,  но  гар  оказался  на
удивление  осторожным.  Кэлен  тоже постаралась  обнять  зверя,  но  не  смогла
обхватить и половины его туловища.
     Никогда  Кэлен  не думала, что способна на такое, но сейчас  она  едва  не
заплакала, потому что Гратч был другом Ричарда, и Ричард послал его к ней.
     Гар  осторожно  поставил ее на землю и принялся внимательно  разглядывать.
Потом  он  протянул  когтистую лапу и провел Кэлен  по  волосам.  В  ответ  она
улыбнулась и погладила его по шерстистому боку. Гратч довольно курлыкнул.
     -  С  нами ты в безопасности, Гратч! - сказала Кэлен. - Ричард мне  все  о
тебе рассказал. Я не знаю, как много ты понимаешь, но ты среди друзей.
     Его  губы снова раздвинулись, обнажив клыки, и Кэлен вдруг поняла, что гар
улыбается. Эта улыбка была самой уродливой из всех, что Кэлен доводилось видеть
в  своей жизни, но вместе с тем и самой невинной. Кто бы мог подумать, что гары
способны улыбаться? Вот это действительно чудо!
     - Гратч, тебя прислал Ричард?
     -  Раааач-аарг, - ударил себя в грудь гар и забил крыльями так  энергично,
что слегка взлетел в воздух. Потом протянул лапу и постучал Кэлен по плечу.
     Кэлен  была  потрясена. Гар хотел что-то сказать ей,  и  она  поняла,  что
именно.
     -  Ричард  послал тебя найти меня? Гратч едва не обезумел от радости,  что
его поняли, и снова сгреб Кэлен в объятия. Она рассмеялась, а когда гар опустил
ее на землю, спросила:
     - Меня было трудно найти?
     
     Гратч тихонько заскулил и пожал плечами.
     - Трудновато, да?
     Гратч  кивнул. Кэлен знала немало языков, но не могла удержаться от  смеха
при  мысли,  что  может разговаривать с Гратчем. Ну кому, кроме Ричарда,  могла
прийти в голову мысль подружиться с гаром?
     Кэлен ухватила Гратча за когтистую лапу.
     - Пошли в дом! Я хочу тебя кое с кем познакомить!
     Гратч согласно заурчал.
     Войдя,  Кэлен  остановилась  в дверях. Зедд  с  Эди,  сидевшие  у  камина,
повернули к ней головы.
     -  Хочу представить вам моего друга, - заявила Кэлен, таща Гратча за лапу.
В дверях гар наклонился и сложил крылья, чтобы протиснуться в дом, а войдя, тут
же  выпрямился  во  весь свой гигантский рост, чуть пригнув  голову,  чтобы  не
задеть потолок.
     Зедд отчаянно замахал на него руками.
     - Зедд, прекрати! Ты его напугаешь, - сказала Кэлен.
     -  Напугаю  его?! - проскрипел Зедд. - Ты говорила, что Ричард завел  себе
детеныша гара! А эта зверюга уже почти взрослая!
     Гратч, нахмурив тяжелые брови, наблюдал за волшебником.
     - Гратч, это Зедд, дедушка Ричарда, - указала рукой Кэлен.
     Толстые губы раздвинулись, снова сверкнули клыки. Выставив когтистые лапы,
гар двинулся вперед. Зедд вздрогнул и, встав со стула, поспешно попятился.
     - Зачем он это делает? И вообще, он сегодня ужинал?
     Кэлен расхохоталась.
     - Да он просто улыбается! Ты ему нравишься, и он хочет тебя обнять.
     - Обнять?! Ну уж дудки!
     Но было поздно. В три шага гар преодолел небольшое расстояние, разделяющее
их,  и  схватил  тощего волшебника своими здоровенными лапами. Зедд  придушенно
вскрикнул. Гратч с довольным курлыканьем оторвал Зедда от пола.
     -  Проклятие! - Зедд безуспешно пытался отвернуться от пасти гара. -  Этот
летающий ковер ел! И вряд ли вам захочется узнать, что именно!
     Гратч наконец опустил Зедда на пол. Волшебник отошел на несколько шагов  и
погрозил зверю пальцем.
     -  А  теперь слушай-ка, братец! Больше так не делай! Держи свои  лапы  при
себе! Гратч сник и горько захныкал.
     - Зедд! Ты его обижаешь! - упрекнула волшебника Кэлен. - Он друг Ричарда и
наш  тоже.  Он  так  старался  нас отыскать! Ты мог  бы  хотя  бы  быть  с  ним
поласковее?
     Зедд хмыкнул.
     -  Ну, ладно... Может, ты и права. - Он посмотрел на оживившегося гара.  -
Извини, Гратч. Пожалуй, ты можешь меня обнимать. Иногда.
     Не  успел  волшебник опомниться, как Гратч на радостях снова сгреб  его  в
охапку  и принялся баюкать, как ребенок соломенную куклу. Зедд дрыгал ногами  в
воздухе. Наконец гар опустил задыхающегося волшебника на пол.
     Эди протянула гару руку:
     - Я быть Эди, Гратч. Я быть рада с тобой познакомиться.
     Но  Гратч  рукопожатий  не признавал, поэтому и ее  тоже  обнял  мохнатыми
лапами. Кэлен часто видела улыбку Эди, но ее хриплый смех ей доводилось слышать
очень редко. А сейчас она смеялась. И Гратч смеялся с ней вместе, хотя его смех
больше напоминал бульканье.
     Когда  наконец все успокоились и отдышались, Кэлен увидела огромные  глаза
Джебры, выглядывающей из-за приоткрытой двери в спальню.
     -  Все  в  порядке, Джебра! Это Гратч, наш друг. - Кэлен схватила гара  за
мохнатую лапу. - Ты сможешь обнять ее позже!
     Пожав  плечами,  Гратч кивнул. Кэлен, развернув его к себе,  взяла  обеими
руками за лапу и заглянула в яркие изумрудные глаза.
     -  Гратч,  Ричард  послал тебя вперед предупредить, что скоро  будет?  Гар
покачал головой. Кэлен сглотнула.
     - Но он уже в пути? Он выехал из Эйдиндрила и едет за нами?
     Грач  внимательно посмотрел ей в глаза и, протянув лапу,  погладил  ее  по
волосам. Кэлен видела, что у него на шее вместе с зубом дракона висит ее локон.
Гар снова медленно покачал головой.
     У Кэлен упало сердце.
     -  Он  не едет? Но прислал тебя ко мне? Еще раз кивнув, Гратч достал из-за
спины длинный красный предмет и протянул его Кэлен.
     - Что это? - спросил Зедд. Кэлен принялась развязывать узел.
     - Футляр для бумаг. Наверное, здесь письмо от Ричарда.
     Услышав  ее  слова,  гар  закивал. Развязав узел, Кэлен  попросила  Гратча
сесть.  Тот  с довольным видом уселся рядом с ней, а Кэлен достала  из  футляра
запечатанный свиток.
     Зедд устроился у очага поближе к Эди.
     -  Ну-с,  послушаем  его  оправдания.  Надеюсь,  они  окажутся  достойными
внимания, иначе у него будут неприятности.
     -  Тут  я  с тобой согласна, - пробормотала себе под нос Кэлен. - На  этой
штуке столько сургуча, что хватило бы на дюжину писем. Придется научить Ричарда
запечатывать  письма.  - Она повернулась к свету. - Это  меч.  Он  оттиснул  на
сургуче надпись с рукоятки Меча Истины.
     -  Это  чтобы мы поняли, что письмо действительно от него, - заметил Зедд,
подбрасывая в огонь поленья.
     Сломав печать, Кэлен развернула свиток и повернулась спиной к огню,  чтобы
было удобнее читать.
     -  Моя  возлюбленная королева, - прочла она вслух. - Я молю добрых  духов,
чтобы это письмо попало, тебе в руки...
     Зедд вскочил.
     - Это послание!
     - Ну да, - нахмурилась Кэлен. -Это же его письмо.
     -  Да нет! - отмахнулся волшебник. - Я имею в виду, что он пытается что-то
нам  сообщить. Я знаю Ричарда. Такое начало означает, что он опасается, как  бы
кто-нибудь  не  перехватил письмо, и предупреждает нас, что не  может  написать
все, что хочет.
     Кэлен закусила губу.
     - Да, в этом есть смысл. Ричард всегда все продумывает до конца.
     Снова усевшись на стул, Зедд велел ей продолжать:
     - Читай дальше.
     -  Моя возлюбленная королева, я молю добрых духов, чтобы это письмо попало
тебе  в руки, и надеюсь, что ты и твои друзья находитесь в добром здравии  и  в
безопасности. За последнее время многое произошло, и я прошу у тебя понимания.
     Содружеству  Срединных  Земель пришел конец,  Магда  Сирус,  первая  Мать-
Исповедница,  и Мерит, ее волшебник, осуждающе глядят на меня с фресок,  потому
что они были свидетелями этого и видели, что виновник всему - я.
     Поверь,  что  я  полностью  отдаю  себе  в  этом  отчет,  но,  пожалуйста,
постарайся. понять, что если бы я не начал действовать, то единственным будущим
для нас было бы рабство под гнетом Имперского Ордена.
     Сердце  у Кэлен бешено заколотилось. Прижав руку к груди, она на мгновение
замолчала, чтобы сделать глубокий вдох, и продолжила:
     -  Еще  много  месяцев  назад Имперский Орден начал разрушать  содружество
Срединных Земель, привлекая на свою сторону правителей тех или иных стран. Пока
мы сражались с Владетелем, Орден старался подорвать единство нашей родины. Быть
может,  нам еще удалось бы восстановить это единство, будь у нас хоть  немножко
времени. Но Орден наступает, и времени нет. Поскольку Мать-Исповедница  мертва,
я  был  вынужден  сделать  то,  что должно было быть  сделано,  чтобы  все-таки
объединить страны.
     -  Что?  Что  он  сделал?  -  прокаркал Зедд. Кэлен  взглядом  велела  ему
замолчать и прочитала дальше:
     -  Любое промедление означает слабость, а слабость - это смерть под ордами
Ордена. Наша возлюбленная Мать-Исповедница знала цену поражения и поручила  нам
выиграть  эту битву. Она объявила беспощадную войну Имперскому Ордену. Мудрость
ее  безгранична. Однако содружество, раздираемое склоками, не способно было  бы
дать отпор захватчикам. Я вынужден был вмешаться.
     Мои войска захватили Эйдиндрил.
     -  Проклятие и еще раз проклятие! - взорвался Зедд. - Что все это значит?
Какие  еще войска?! Нет у него никаких войск! Есть только меч и этот  летающий
ковер с клыками!
     Гратч с рычанием приподнялся. Зедд отшатнулся.
     Кэлен сморгнула слезы.
     - Перестаньте вы, оба!
     Зедд перевел взгляд с нее на гара:
     -  Извини, Гратч. Я никого не хотел оскорбить. Волшебник и гар снова сели,
и Кэлен принялась читать дальше:
     -  Сегодня я собрал всех представителей Срединных Земель и поставил  их  в
известность  о том, что союз Срединных Земель распущен. Мои войска окружили  их
дворцы  и  вскоре разоружат гвардейцев. Я сказал всем, как говорю тебе,  что  в
этой  войне  есть  только мы и Имперский Орден. Остаться в  стороне  никому  не
удастся.  Так  или  иначе  все снова объединятся -  вопрос  только,  под  чьими
знаменами.  Я потребовал, чтобы все страны, входившие ранее в состав  Срединных
Земель, сдались Д'Харе.
     - Д'Харе?! Проклятие!
     Кэлен не подняла головы. По щекам ее ручьем текли слезы.
     -  Я  снова прошу тебя помолчать, иначе ты будешь ждать за дверью, пока  я
читаю письмо.
     Эди ухватила Зедда за балахон и заставила сесть.
     - Читай дальше. Кэлен откашлялась.
     -  Я  объяснил представителям стран, что ты, королева Галей,  выходишь  за
меня  замуж  и твоя страна присоединится к моей. Это станет залогом  того,  что
новый союз будет создан мирным путем и основан на взаимоуважении и общих целях.
Все  страны  сохранят свои традиции и культуру, лишившись только  суверенитета.
Магия  будет  защищена. Мы станем единым народом, с единой армией,  под  единым
командованием,  живущим по единым законам. Все страны, присоединившиеся  к  нам
добровольно, примут участие в разработке нового законодательства.
     Голос Кэлен на мгновение пресекся.
     -  Я  вынужден  просить  тебя  незамедлительно  вернуться  в  Эйдиндрил  и
подписать  капитуляцию  Галей. Мне предстоит вести много  переговоров,  и  твои
знания окажут мне бесценную помощь.
     Я  сообщил дипломатам, что условия капитуляции едины для всех и никому  не
будет даровано никаких привилегий. Те, кто откажется капитулировать, окажутся в
изоляции.  Им будет запрещено вести любые торговые операции, а если  и  это  не
заставит  их сдаться, мы будем вынуждены добиться этого силой оружия.  В  таком
случае они войдут в новый союз на положении пленников. Как я уже сказал,  никто
не останется в стороне. Мы станем единым целым.
     Моя  королева, я готов отдать за тебя жизнь и мечтаю только о  том,  чтобы
стать  твоим  мужем, но, если мои действия отвратят от меня твое сердце,  я  не
стану  принуждать тебя к замужеству. Однако прошу понять, что капитуляция твоей
страны  необходима. Мы должны жить по единым законам. Я не могу позволить  себе
предоставить  привилегии какой-то одной стране, иначе мы  проиграем,  не  успев
начать.
     Кэлен всхлипнула. Она с трудом различала буквы сквозь пелену слез.
     -  Город  атаковали  мрисвизы.  - Зедд присвистнул.  Не  обратив  на  него
внимания, Кэлен продолжала: - С помощью Гратча я их перебил, а трупы повесил на
кольях  перед дворцом Исповедниц, дабы все могли видеть, какая судьба постигнет
наших  врагов.  Мрисвизы способны становиться невидимыми.  Кроме  меня,  только
Гратч  может  видеть их, когда они завернуты в свои плащи.  Я  боюсь,  что  они
придут за тобой, поэтому отправил Гратча тебя защищать.
     Но  в  первую  очередь  мы  все должны помнить вот  что:  Имперский  Орден
стемится уничтожить магию. Впрочем, сам он не гнушается прибегать к  ней.  Это
только нашу магию хочет он уничтожить.
     Пожалуйста,   передай   моему  деду,  что  он   тоже   должен   немедленно
возвращаться.  Дому его предков грозит беда. Именно поэтому я  и  вынужден  был
захватить  Эйдиндрил  и не могу уехать. Я боюсь, что враг  захватит  дом  моего
деда, а последствия этого могут быть самыми разрушительными.
     Зедд не выдержал.
     -  Проклятие! - прошептал он, снова вскочив. - Ричард имеет в  виду  замок
Волшебника!   Он  не  хотел  писать  об  этом  открыто,  поэтому  прибегнул   к
иносказанию.  Как я мог быть настолько глуп?! Парень прав. Нельзя позволить  им
захватить замок. Там есть вещи, наделенные огромной магической силой, и Орден с
удовольствием  наложил бы на них лапу. Ричард о них не знает, но он  достаточно
сообразителен, чтобы оценить грозящую опасность. А я - слепой дурак!
     Кэлен с ужасом осознала, что волшебник прав. Если Орден захватит замок,  в
его руках окажется могущественнейшая магия.
     -  Зедд,  Ричард там совсем один. И он, по существу, ничего не понимает  в
магии. Он не знает, что в Эйдиндриле есть люди, владеющие ею. Он попал в волчье
логово и даже не подозревает об этом. Добрые духи, он в большой опасности!
     Зедд мрачно кивнул:
     -  Да  уж,  парень завяз по самые уши! Внезапно послышался  издевательский
смех Эди.
     -  По  самые уши? Он увел Эйдиндрил и замок Волшебника из-под самого  носа
Имперского  Ордена!  Они натравили на него мрисвизов, а он насадил  трупы  этих
тварей на колья перед дворцом. По всей вероятности, входящие в состав Срединных
Земель  страны вот-вот капитулируют перед ним и образуют новый союз,  способный
противостоять Ордену. Одним словом, он сделал то, что мы пытаемся  осуществить.
Он  использовал то, что для нас было основной сложностью, - торговые связи.  Он
сделал  из  них  орудие принуждения. Он не стал тратить  время  на  уговоры,  а
попросту  приставил  им  нож к горлу. Скоро они начнут  сдаваться  ему,  и  все
Срединные  Земли  окажутся  у него в кулаке. Самые  важные  страны,  во  всяком
случае.
     -  А  объединив  их  всех с Д'Харой под единым командованием,  он  получит
армию,  вполне способную противостоять Ордену, - добавил Зедд. - В письме  есть
еще что-нибудь? - спросил он у Кэлен.
     - Немного, - кивнула она.
     Я боюсь за свое сердце, но еще сильнее опасаюсь того, что могло произойти,
не сделай я того, что сделал. Черная тень тирании навсегда могла бы накрыть наш
мир.  и  судьба Эбиниссии стала бы лишь началом того, что пришлось бы  пережить
всем.
     Я верю в твою любовь, хотя мне и страшно подвергать ее такому испытанию.
     Меня  окружают телохранители, и одна из них уже отдала свою жизнь за меня,
но  все же я не чувствую себя в безопасности. Вы должны немедленно вернуться  в
Эйдиндрил.
     Не  мешкайте.  Гратч  убережет вас от мрисвизов до тех  пор,  пока  вы  не
приедете ко мне.
     Подписано: Вечно твой Ричард Рол, Магистр Д'Хары.
     
     Зедд снова присвистнул:
     - Магистр Д'Хары? Что этот парень натворил? Кэлен опустила дрожащие руки.
     - Уничтожил меня, вот что он натворил. Эди ткнула в нее тонким пальцем:
     -  А  теперь слушай меня, Мать-Исповедница! Ричард сказал тебе, что  пишет
письмо  под  портретом  Магды Сирус, а это значит,  что  то,  что  он  вынужден
сделать, причиняет боль ему самому, и он прекрасно понимает, какой это удар для
тебя.  Но  он скорее готов пожертвовать твоей любовью, нежели допустить,  чтобы
тебя  убили,  если  он  склонится перед прошлым, вместо  того  чтобы  думать  о
будущем.  Он  сделал  то, чего не удалось сделать нам.  Мы  бы  умоляли  страны
объединиться,  а он потребовал и подкрепил свое требование демонстрацией  силы.
Если  ты действительно хочешь быть Матерью-Исповедницей и ставишь благо  своего
народа  превыше всего, ты поможешь Ричарду! Зедд приподнял бровь, но промолчал.
Услышав знакомое имя, подал голос Гратч.
     -Гррратч люююб Раааач-ааарг! Кэлен, хлюпнув носом, смахнула слезы.
     - Я тоже люблю Ричарда.
     -  Кэлен,  -  ободряюще  проговорил Зедд, - как я уверен  в  том,  что  со
временем  чары  будут сняты с тебя, я так же нисколько не  сомневаюсь,  что  ты
снова станешь Матерью-Исповедницей.
     -  Ты не понимаешь, - возразила она, сдерживая слезы. - Многие тысячелетия
Мать-Исповедница  всегда защищала Срединные Земли и сохраняла  их  единство.  Я
стану Матерью-Исповедницей, которая не выполнила своего долга.
     -  Нет,  - покачал головой Зедд. - Ты будешь Матерью-Исповедницей, которой
достало сил и мужества спасти Срединные Земли.
     - Я в этом не уверена, - прижала она руку к сердцу.
     Зедд подошел ближе.
     -  Кэлен, Ричард - Искатель. Он владеет Мечом Истины. Я - тот, кто  избрал
его. Я, Волшебник первого ранга, прозрел в нем сущность Искателя.
     И  он  следует  своей  сущности. Им руководит  интуиция,  но  она  у  него
безошибочна.  Ричард  -  очень  необычный  человек.  Очень.  Он  поступает  как
Искатель,  пользуясь при этом своим даром. Он делает то, что,  по  его  мнению,
обязан сделать. Мы должны верить ему, даже если не до конца понимаем, почему он
поступает так или иначе. Проклятие, да он и сам не всегда это понимает!
     -  Прочти  письмо  еще  раз про себя, - посоветовала  Эди.  -  Прочти  его
сердцем,  и  ты  почувствуешь сердце Ричарда. И помни  также,  что  есть  вещи,
которые  он  не  осмелился  доверить  бумаге  из  опасения,  что  письмо  могут
перехватить.
     Кэлен вытерла слезы.
     -  Я знаю, что это звучит эгоистично, но, поверьте, я думаю не о себе. Я -
Мать-Исповедница. Я унаследовала доверие тех, кто был до меня.  И  это  доверие
стало ответственностью. Когда меня избрали Матерью-Исповедницей, я дала клятву.
     Тощим пальцем Зедд приподнял ей подбородок.
     - Клятву защищать свой народ. .И ради этого можно пойти на любые жертвы.
     -  Может,  и  так.  Я  подумаю.  - Борясь со слезами,  Кэлен  одновременно
старалась  подавить закипающий гнев. - Я люблю Ричарда, но я бы никогда  с  ним
так  не обошлась. Я не думаю, что он понимает, как этот поступок воспринимается
мной  и  моими предшественницами, которые жертвовали жизнью именно  ради  того,
чтобы этого не случилось.
     -  Думаю,  что понимает, - хрипло заметила Эди. Лицо Зедда внезапно  стало
почти таким же белым, как его волосы.
     -  Проклятие,  -  прошептал  он.  - Ты не  думаешь,  что  Ричард  окажется
достаточно глуп, чтобы отправиться в замок, как по-твоему?
     Кэлен подняла голову.
     -  Замок  под защитой чар. Ричард не знает, как пользоваться своей магией.
Он не сможет пройти. Зедд наклонился к ней:
     -  Он владеет магией Ущерба, не только магией Приращения. Чары, наложенные
на  замок,  основаны  на  магии  Приращения. Если Ричард  воспользуется  магией
Ущерба, то спокойно преодолеет самую мощную защиту из тех, что я там поставил.
     Кэлен ахнула:
     -  Он говорил, что во Дворце Пророков запросто проходил сквозь любые щиты,
потому  что  они  были  созданы магией Приращения!  Единственный,  который  его
остановил, - это самый первый, потому что в нем была и магия Ущерба.
     -  Там  есть вещи, способные прикончить его в мгновение ока, если он  туда
сунется!  Именно  поэтому мы ограждаем замок защитой. Проклятие,  да  там  есть
щиты, сквозь которые даже я не рискнул бы пройти!
     А  для того, кто даже не знает о них, замок - смертельная ловушка! -  Зедд
схватил  Кэлен  за  плечи.  -  Как по-твоему, Ричарду  может  прийти  в  голову
отправиться в замок?
     - Не знаю, Зедд. Ты ведь его, по существу, вырастил. Тебе лучше знать.
     -  Нет,  он туда не пойдет! Он знает, насколько опасной может быть  магия.
Ричард - умный парень.
     -  Если  ему вдруг что-нибудь не понадобится. Зедд, прищурившись, поглядел
на нее.
     - Понадобится? Что ты хочешь сказать? Кэлен стерла с лица остатки слез.
     -  Ну,  когда  мы были у Племени Тины, он захотел призвать  духов.  Птичий
Wеловек  сказал ему, что это опасно. Ему сова принесла послание от духов.  Сова
клюнула  его в голову, распоров кожу, и упала на землю мертвой. Птичий  Человек
сказал, что это плохое предзнаменование, предупреждение Ричарду от духов о том,
что опасность может быть и смертельной. Но Ричард все равно вызвал духов. И  из
Подземного мира явился Даркен Рал. Если Ричарду что-то понадобится,  его  ничто
не остановит.
     Зедд скривился:
     - Но сейчас-то ему ничего не нужно! Зачем же ему соваться туда?
     -  Зедд,  ты  же  знаешь Ричарда! Он любит узнавать  новенькое.  Он  может
отправиться в замок просто из любопытства.
     - Любопытство в данном случае может оказаться смертельным.
     -  В  письме  он  пишет,  что один из его телохранителей  погиб.  -  Кэлен
нахмурилась. - Вообще-то он написал "одна". Почему его телохранитель - женщина?
     -  Понятия  не  имею, - нетерпеливо всплеснул руками Зедд. -  Так  что  ты
хотела сказать об этом убитом телохранителе?
     -  Исходя  из  того, что нам известно, вполне может быть,  что  кто-то  из
Ордена  уже проник в замок и убил ее с помощью его магии. Или, возможно, Ричард
опасается,  что  мрисвизы  могут захватить замок,  и  пойдет  туда,  чтобы  его
защитить.
     Зедд погладил подбородок.
     - Он понятия не имеет об опасностях, грозящих ему в Эйдиндриле, и, что еще
хуже,  не  знает о смертельных свойствах хранящихся в замке вещей. Помнится,  я
ему как-то говорил, что там есть волшебные предметы вроде Меча Истины или книг.
Но не подумал предупредить, что многие из них опасны.
     Кэлен вцепилась ему в руку:
     - Книги? Ты сказал ему, что в замке есть книги?
     - Большая ошибка, - крякнул Зедд.
     - Да уж, - вздохнула Кэлен. Зедд выдернул руку.
     -  Мы  должны  немедленно ехать в Эйдиндрил! - Он снова схватил  Кэлен  за
плечи.  -  Ричард не знает, как пользоваться своим даром. Если  Орден  применит
магию,  чтобы  захватить  замок,  Ричард не сможет  ему  помешать!  Нам  грозит
опасность проиграть эту войну, не успев ее начать!
     Кэлен сжала кулаки.
     -  Просто  не верится! Мы столько времени бежали от Эйдиндрила,  а  теперь
вынуждены во всю прыть нестись обратно! На это тоже уйдут недели!
     -  Ничего  не  поделаешь.  Мы должны думать  о  завтрашнем  дне,  а  не  о
вчерашнем. Кэлен посмотрела на Гратча.
     -  Ричард  прислал  нам письмо. Мы можем таким же способом  отправить  ему
ответ и предупредить его.
     - Это не поможет ему удержать замок, если Орден прибегнет к магии.
     Кэлен стремительно перебирала в уме варианты.
     - Гратч, ты можешь отнести кого-то из нас к Ричарду?
     Гратч внимательно оглядел всех, чуть задержался взглядом на волшебнике, но
потом отрицательно покачал головой.
     Кэлен  огорченно  закусила  губу. Зедд, бормоча  проклятия,  вышагивал  по
комнате. Эди задумчиво смотрела куда-то вдаль. Вдруг Кэлен ахнула:
     - Зедд! А если прибегнуть к магии?
     - К какой? - Зедд остановился и внимательно поглядел на нее.
     - К той, с помощью которой ты сегодня поднял фургон!
     - Я не умею летать, милая. Всего лишь поднимать предметы.
     - Но ты способен сделать нас легче, чтобы Гратч мог нас донести?
     Зедд наморщил лоб:
     -  Нет.  Слишком  трудно  удерживать долго. С  неодушевленными  предметами
проще,  но  поднимать живых людей - это совсем другое. Я могу нас  всех  слегка
приподнять, но только на пару минут.
     -  А  только  себя? Ты можешь сделать себя достаточно легким, чтобы  Гратч
тебя донес?
     -  Да, это возможно. - Зедд просиял. - Потребуется немало сил, но я думаю,
что справлюсь.
     - А ты можешь это сделать, Эди?
     - Нет. - Эди словно бы съежилась на глазах. - У меня нет такой силы, как у
него. Я не могу. Кэлен не стала терять времени на соболезнования.
     -  Значит,  придется  лететь тебе, Зедд. Гратч будет в Эйдиндриле  намного
раньше,  чем  мы. Ты нужен Ричарду прямо сейчас. Нельзя терять времени.  Дорога
каждая минута.
     - Но я не могу оставить тебя без защиты! - воздел тощие руки Зедд.
     - Со мной останется Эди.
     -  А  если  придут мрисвизы, как опасается Ричард? Тогда тебе  понадобится
Гратч. Эди с мрисвизами не справится.
     Кэлен ухватила его за ворот балахона.
     -  Если  Ричард пойдет в замок, он может погибнуть! А если Орден  захватит
замок, то всем нам конец! И это гораздо важнее, чем моя жизнь. Если мы позволим
Ордену  победить, погибнет гораздо больше людей. Магия погибнет!  Этого  нельзя
допустить.  Кроме того, мрисвизы пока что-то не появлялись. Из  того,  что  они
напали  на  Эйдиндрил, вовсе не следует, что они появятся еще где-нибудь.  И  в
любом  случае меня скрывают чары. Никто не знает, что Мать-Исповедница  жива  и
что она - это я. Им незачем гоняться за мной.
     -  Безукоризненная логика! Теперь я понимаю, почему тебя избрали  Матерью-
Исповедницей! Но все же считаю, что это безрассудство. А ты что дума-.  ешь?  -
воззвал Зедд к колдунье.
     -  Я  думаю, что Мать-Исповедница быть правой. Мы должны исходить из того,
что  наиболее  важно  на  сегодняшний день. Мы не можем  рисковать  всеми  ради
немногих.
     Кэлен  подошла  к Гратчу. Поскольку гар сидел на полу, ее глаза  оказались
вровень с изумрудными глазами зверя.
     -  Гратч,  Ричарду грозит большая беда. - Увенчанные кисточками  уши  гара
приподнялись.  -  Ему  нужна помощь Зедда. И твоя тоже. За  меня  не  волнуйся.
Мрисвизы  здесь  не  появлялись.  Ты сможешь  отнести  Зедда  в  Эйдиндрил?  Он
волшебник  и  способен уменьшить свой вес. Ты сделаешь это ради  меня?  И  ради
Ричарда?
     Гратч  надолго  задумался. Наконец он поднялся, расправил крылья  и  важно
кивнул. Кэлен обняла гара, который с большой охотой ответил ей тем же.
     - Ты, наверное, устал, Гратч? Хочешь отдохнуть или полетишь сразу?
     В  ответ  Гратч  с  готовностью  захлопал крыльями.  Зедд  с  возрастающей
тревогой смотрел на обоих.
     -  Проклятие! Это самая большая глупость, которую я делал в жизни! Если бы
мне предназначено было летать, Создатель бы наделил меня крыльями!
     Кэлен слабо улыбнулась:
     - Джебра же говорила, что ей было видение, где ты с крыльями.
     Зедд упер кулаки в бока.
     -  Ага!  А  еще она сказала, что я шмякнусь в огненный шар!  -  Он  топнул
ногой. - Ладно. Двинулись, что ли?
     Эди встала и крепко обняла волшебника.
     - Ты храбрый старый дурень!
     -  Вот уж действительно дурень! - хмыкнул Зедд. Он чмокнул колдунью в щеку
и  вдруг  издал громкий вопль, когда она ущипнула его за задницу.  -  Ты  очень
красивый в этой одежде, старик! Зедд невольно улыбнулся.
     -  Пожалуй!  - И тут же нахмурился: - Ну, более Или менее.  Позаботься  о
Матери-Исповеднице.  Когда Ричард узнает, что я предоставил  ей  добираться  до
Эйдиндрила самостоятельно, боюсь, я уже щипком не отделаюсь! - Он обнял Кэлен и
поглядел на гара. - Что ж, Гратч. Полагаю, нам пора в путь.
     Кэлен вышла вместе с ним за порог.
     -  Зедд,  ты должен вразумить Ричарда. - Голос ее стал едва слышен.  -  Он
поступает  неблагоразумно!  Зедд  долго смотрел  ей  в  лицо  и  наконец  мягко
проговорил:
     - Историю редко творят благоразумные люди.
     
                                   Глава 35
      
     Ни к чему не прикасайтесь, - снова повторил Ричард, бросив сердитый взгляд
через плечо. - Я не шучу!
     Три  Морд-Сит промолчали, оглядывая высокий потолок и плотно пригнанные  к
друг другу гранитные блоки за поднятой решеткой ворот замка Волшебника.
     Ричард  посмотрел  назад, на широкую дорогу, по которой  они  поднялись  в
гору,  и  на  каменный мост длиной в двести пятьдесят шагов, перекинутый  через
отвесную  пропасть  глубиной  не меньше тысячи футов.  Точнее  определить  было
трудно, потому что дно застилали клубящиеся клочья тумана. Переходя через мост,
Ричард  поглядел  вниз, в мрачную бездну, и даже у него, привычного  к  высоте,
закружилась  голова.  Он  не мог себе представить,  каким  образом  можно  было
возвести мост через эту пропасть.
     Для тех, у кого нет крыльев, это был единственный способ попасть в замок.
     Официальный эскорт Магистра Рала численностью в пятьсот человек остался на
той  стороне  моста. Солдаты были настроены идти с ним в замок,  но,  когда  за
поворотом  пред  ними предстала мрачная каменная громада, взирающая  на  них  с
непонятной  угрозой  и  казавшаяся гигантским  живым  существом,  воинов  объял
трепет.  Ричард, сам почувствовав слабость в коленях, приказал  солдатам  ждать
здесь, и никто не сделал даже слабой попытки возразить.
     Ричарду  потребовалось собрать всю свою волю, чтобы  сделать  первый  шаг.
Только  не  очень  приятная мысль о том, что его воины увидят  своего  Магистра
Рала,  своего  чародея, спотыкающимся от страха, заставила его  уверенно  пойти
вперед,  хотя  в душе ему отчаянно хотелось повернуть обратно. Ричард  вспомнил
слова  Кэлен  о том, что замок защищен чарами и там есть такие места,  куда  не
смогла пройти даже она, потому что эти чары лишают человека мужества настолько,
что  он  просто  не  в  состоянии двинуться дальше. Все  дело  только  в  этом,
уговаривал  себя  Ричард. Обычные заклинания, предназначенные для  того,  чтобы
отвадить любопытных. Это всего лишь иллюзия, никакой реальной угрозы нет.
     - А здесь тепло, - заметила Раина, изумленно озираясь по сторонам.
     Ричард  вдруг  понял, что она права. После того как они миновали  решетку,
воздух  с  каждым шагом становился теплее и теперь стал таким, какой  бывает  в
ясный   весенний   день.  Однако  мрачное  серое  небо,  в  которое   упирались
возвышающиеся над замком горы, и пронзительный ветер, дующий на дороге к замку,
не несли в себе ни намека на весну.
     Снег  на  сапогах  начал таять. Ричард и его телохранители  сняли  меховые
накидки  и  сложили их в углу у стены. Ричард проверил, легко ли вынимается  из
ножен  меч,  и  с трудом подавил в себе желание завернуться в плащ  мрисвиза  и
стать невидимым. Последнее время он делал это все чаще, находя удовольствие  не
только  в возможности побыть одному, которую обеспечивала невидимость, но  и  в
странном  ощущении, которое охватывало его при этом. Оно чем-то  напоминало  ту
волшебную  уверенность, которую придавал Ричарду висящий у  него  на  боку  Меч
Истины, его верный союзник.
     Они  вышли во внутренний двор. Окружающие его стены пестрели бесчисленными
дверьми. Ричард пошел по выложенной камнями дорожке к самой большой из них.
     Бердина  внезапно  схватила его за руку, причем  так  сильно,  что  Ричард
скривился от боли.
     - Бердина, ты что? В чем дело?
     Он вырвал руку, но она вцепилась в него опять.
     -  Поглядите,  -  сказала Морд-Сит таким тоном, что у  Ричарда  зашевелись
волосы на голове. - Что это?
     Все  повернулись  туда, куда показывал ее эйджил. Осколки  скалы  и  камни
колыхались,  словно  под ними плыла какая-то гигантская  каменная  рыба.  Когда
волна  приблизилась, Ричард и все остальные не сговариваясь подались  к  центру
каменной  плиты,  на  которой стояли. Почва колыхалась и дрожала,  как  вода  в
озере.
     Чем  ближе  подходил  каменный вал, тем сильнее  Бердина  стискивала  руку
Ричарда.  Даже Улик с Иганом не удержались от восклицания, когда  волна  прошла
под  плитой  у них под ногами, забросав ее каменными брызгами. Потом  колебания
постепенно затихли, и наступила тишина.
     - Ну и что это было? - выдохнула Берлина. - И что было бы с нами, пойди мы
по кругу от одной двери к другой, а не по единственной дороге к этой?
     - Откуда мне знать! Он моргнула.
     - Но вы же волшебник! Вы должны в этом разбираться!
     Прикажи  ей  Ричард, Бердина, не задумываясь, кинулась бы  в  одиночку  на
Улика  с  Иганом,  но  незримая  магия - дело совсем  другое.  Все  пятеро  его
телохранителей не дрогнули бы перед сталью, но нисколько не стеснялись показать
ему, что смертельно боятся магии.
     -  Слушайте, вы все! - сказал Ричард. - Я ведь предупреждал вас, что я  не
очень  хороший волшебник. И я ни разу здесь не был. Я ничего не  знаю  о  замке
Волшебника.  Боюсь,  я  не  смогу вас защитить. Так  может  быть,  вы  все-таки
сделаете  то,  о  чем я вас просил? Подождете меня вместе с остальными  на  той
стороне моста? Пожалуйста.
     Улик с Иганом молча скрестили руки на груди. - Мы пойдем с вами! - заявила
Кара,
     - Вот именно! - добавила Раина.
     -  И  вы не сможете нам помешать, - сообщила Бердина, выпустив наконец его
руку.
     - Но это может быть очень опасно!
     - Оберегать вас - наш долг! - сказала Бердина.
     Ричард сердито глянул на нее:
     - Каким образом? Выдавливая кровь из моих пальцев?
     - Простите! - Бердина покраснела, как помидор.
     -  Повторяю,  я  ничего не знаю о здешней магии. На  знаю  даже,  чем  она
грозит, не говоря уж о том, как ей противостоять.
     -  Поэтому  мы  и  должны идти с вами, - объяснила Кара  с  преувеличенным
терпением.  -  Если  вы не знаете, как защищаться, то кто сказал,  что  вам  не
пригодятся  эйджил или мускулы? - она указала на Улика с Иганом. -  А  если  вы
свалитесь  в  какую-нибудь  дыру, кто поможет вам выбраться?  Знаете,  вы  ведь
можете пострадать не только от магии.
     -  Ну ладно. - Ричард вздохнул. - Кажется, я тебя понял. - Он погрозил  ей
пальцем. - Но если тебя тяпнет за ногу какая-нибудь каменная рыбина, не жалуйся
мне!
     Морд-Сит захихикали. Даже Улик с Иганом заулыбались. Ричард еще раз тяжело
вздохнул.
     - Хорошо. Значит, пошли.
     Он  повернулся к двенадцатифутовой двери, расположенной в нише.  Она  была
обита  тяжелыми железными пластинами, закрепленными гвоздями с палец  толщиной.
Над  дверью  были высечены слова на каком-то незнакомом им языке.  Едва  Ричард
потянулся к ручке, как створки начали медленно открываться внутрь.
     - И еще говорит, что не знает, как пользоваться своей магией! - насмешливо
бросила Бердина.
     Ричард  в  последний  раз повернулся к ним, но встретил  полные  решимости
взгляды.
     -  Помните  -  ни  к  чему не прикасаться! Они закивали. Вздохнув,  Ричард
почесал шею и решительно шагнул в открывшийся проем.
     -  Мазь,  которую я вам дала, не помогает? - поинтересовалась Кара,  когда
они вошли в мрачное помещение. Пахло сыростью.
     - Нет. Во всяком случае, пока.
     Их  голоса  гулким  эхом отражались от потолка в тридцать  футов  высотой.
Ричард замедлил шаг, оглядывая пустой зал, а потом и вовсе остановился.
     -  Знахарка,  у  которой я ее купила, клялась, что  мазь  избавит  вас  от
родинки,  -  продолжала  Кара.  - Там были обычные  компоненты:  белый  ревень,
лавровый  сок,  масло и яйцо всмятку, но, когда я сказала  ей,  что  это  очень
важно, знахарка добавила еще буквицу, язву свиньи, сердце ласточки и, поскольку
я  -  ваш  телохранитель,  заставила меня принести  моей  месячной  крови.  Она
перемешала все раскаленным гвоздем. На всякий случай я стояла рядом и смотрела.
     -  Жаль,  что  ты  не сказала мне этого перед тем, как я ею  намазался,  -
буркнул Ричард и зашагал дальше.
     -  Что?  -  Он  отмахнулся. - А еще я предупредила ее, что, если  мазь  не
поможет,  я  вернусь  и она пожалеет о своей неудаче. Знахарка  поклялась,  что
родинка сойдет. Вы не забыли натереть левую пятку, как я вам сказала?
     - Нет, я лишь смазал родинку - и очень об этом жалею.
     Кара всплеснула руками.
     -  Ну, тогда ничего удивительного! Я же вам говорила, что нужно непременно
натереть левую пятку. Для связи с землей, так знахарка сказала.
     Ричард  слушал  Бердину вполуха, понимая, что ей страшно  и  она  болтает,
чтобы успокоить себя звучанием собственного голоса.
     Справа  над  ними  сквозь  ряд крошечных окошек  пробивался  свет.  Резные
деревянные стулья стояли по обе стороны арочного прохода в дальнем конце  зала.
Под  окнами  висел  гобелен,  рисунок  на  котором  было  трудно  разглядеть  в
сумеречном  освещении.  На  противоположной стене  виднелись  простые  железные
канделябры. В центре комнаты в ярком круге света стоял массивный стол.
     На  столе  Ричард увидел книги. В нем зашевелилась надежда.  Именно  из-за
книг  он  сюда и пришел. До возвращения Кэлен с Зеддом могут пройти  недели,  и
Ричард боялся, что ему придется защищать замок в одиночку.
     Он  надеялся  отыскать  здесь  книги, где смог  бы  прочесть  о  том,  как
пользоваться  магией,  или узнать еще что-то полезное.  Поскольку  д'харианские
войска   владели   Эйдиндрилом,  то  нападение  Ордена  на   замок   Волшебника
представляло сейчас основную угрозу. И о мрисвизах Ричард тоже не забывал.
     Книги,  лежащие на столе, были приблизительно одной толщины.  Названия  на
незнакомых языках ничего не говорили ему, но, когда он начал перебирать  книги,
его посетила догадка.
     -  Похоже,  что  это  одна  и  та же книга, только  на  разных  языках,  -
пробормотал он себе под нос.
     Внезапно  он  узнал два слова в названии одной из книг.  "Фуер"  и  "ост".
Значит, книга написана на древнед'харианском.
     В  одном  из пророчеств, которые Уоррен показывал ему во Дворце  Пророков,
упоминался Ричард, и назывался он там Фуер грисса ост драука - Несущий  смерть.
Первое   слово  заглавия  было  артиклем,  а  третье  -  предлогом,  означающим
принадлежность.  -  "Фуер  Ульбрекен ост Бренника  Дизер"  -  Ричард  огорченно
вздохнул. - Хотел бы я знать, что это значит!
     -  "Приключения  Бонни Дэя", я полагаю. Обернувшись,  Ричард  увидел,  что
Бердина  заглядывает ему через плечо. Она сразу же отошла,  словно  испугавшись
своей нескромности.
     -  Что  ты  сказала? - прошептал он. Берлина показала на лежащую на  столе
книгу:
     -  "Фуер Ульбрекен ост Бренника Дизер". Вы сказали, что хотите знать,  что
это значит. Я думаю, "Приключения Бонни Дэя". Это древний диалект.
     Книжка  "Приключения Бонни Дэя" с детства была любимейшей книгой  Ричарда.
Он перечитывал ее столько раз, что чуть ли не выучил наизусть.
     Только  во  Дворце  Пророков он узнал, что ее сочинил  пророк  Натан  Рал,
предок Ричарда. По его словам, она предназначалась для мальчиков, имеющих  дар.
Правда,  Натан добавил еще, что со всеми остальными мальчиками, кроме  Ричарда,
которые ее читали, произошли несчастные случаи со смертельным исходом.
     Когда  Ричард родился, аббатиса Аннелина с Натаном приехали в Новый мир  и
выкрали из замка Волшебника Книгу Сочтенных Теней, чтобы она не попала  в  руки
Даркену  Ралу.  Они  отдали ее Джорджу Сайферу, отчиму  Ричарда,  взяв  с  него
обещание  заставить  Ричарда выучить книгу наизусть  слово  в  слово,  а  потом
уничтожить.  Книга  Сочтенных Теней была нужна, чтобы открыть  шкатулки  Одена.
Ричард до сих пор помнил книгу наизусть. Каждое слово.
     Кроме  того,  Натан  оставил Джорджу экземпляр  "Приключений  Бонни  Дэя".
Должно  быть,  и эти экземпляры на других языках привез в замок  он  же,  когда
побывал здесь сразу после рождения Ричарда.
     - Откуда ты знаешь? - спросил Ричард. Бердина сглотнула.
     - Это древнед'харианский, только один из древнейших диалектов.
     По  ужасу в ее глазах Ричард понял, что у него, должно быть, сейчас жуткое
выражение лица. Он постарался взять себя в руки.
     - Ты хочешь сказать, что знаешь древнед'харианский?
     Она кивнула.
     -  Отчасти  из-за  этого  Даркен  Рал сделал  меня  Морд-Сит.  -  Ее  лицо
окаменело. - Теперь лишь очень немногие понимают древнед'харианский.  Мой  отец
знал этот язык и научил меня. Даркен Рал пользовался древнед'харианским в своих
магических обрядах и не хотел, чтобы кто-то его подслушал.
     Ричарду не нужно было спрашивать, что случилось с ее отцом.
     - Прости, Бердина.
     Он  знал,  что  те, кого заставляли стать Морд-Сит, должны  были  истязать
своих  родителей до смерти. Это было третьей ступенью в их обучении.  Последнее
испытание.
     -   Бердина   ничем  не  выдала  своих  чувств,  спрятав  их  под   маской
невозмутимости, которую ее так хорошо научили носить.
     - Даркен Рал знал, что отец научил меня древнед'харианскому, но в качестве
Морд-Сит я не представляла для него никакой угрозы. Он даже советовался со мной
иногда  о  смысле  тех или иных слов. Древнед'харианский сложен  для  перевода.
Многие  слова, особенно в древнейших диалектах, имеют двойное, а то  и  тройное
значение, понятное лишь из контекста. Я, конечно, не дока, но кое-что  понимаю.
Даркен Рал прекрасно знал древнед'харианский.
     - Ты знаешь, что значит "Фуер грисса ост драука"?
     -  Очень  древний  диалект. - Она немного подумала. - Наверное,  дословный
перевод будет "Несущий смерть". А где вы это услышали?
     Сейчас Ричарду не хотелось думать о других значениях этих слов.
     - Прочел в древнем пророчестве. Так там называют меня.
     Бердина заложила руки за спину.
     -  И  совершенно напрасно, Магистр Рал. Разве что речь идет о вашем умении
обращаться с врагами, но не с друзьями.
     Ричард улыбнулся:
     - Спасибо, Бердина!
     К ней тоже вернулась улыбка, осветив ее лицо словно солнечный лучик.
     - Пошли посмотрим, что тут еще можно найти, - бросил Ричард, направляясь к
арочному проему в дальнем конце зала.
     Ступив  в  него,  Ричард ощутил по всему телу покалывание,  будто  в  него
вонзились  сотни  иголок. Но как только он сделал еще шаг, все прошло.  Услышав
голос Раины, он обернулся.
     Его  пятеро  телохранителей сгрудились возле прохода,  упираясь  руками  в
пустоту,  словно проем был перегорожен прочным стеклом. Улик с размаху  треснул
кулаком по невидимой преграде, но без всякого результата.
     - Магистр Рал! - крикнула Кара. - А нам как пройти?
     Ричард вернулся.
     -  Не  уверен,  что  получится,  но можно попробовать.  Я  владею  магией,
позволяющей проходить сквозь щиты. Дай-ка мне руку, Бердина. Посмотрим,  может,
что-то и выйдет.
     Он  просунул руку сквозь незримый барьер, и она не колеблясь схватила  его
за  запястье.  Ричард медленно потянул руку Бердины на себя и  протащил  сквозь
барьер.
     - Уй, как холодно! - взвыла она.
     -  Ну  как ты? Тянуть дальше? Бердина кивнула, и Ричард втащил ее к  себе.
Оказавшись  по  другую  сторону барьера, Бердина передернулась,  будто  по  ней
ползали муравьи. Кара протянула руку:
      - Теперь я. Ричард потянулся к ней, но передумал.
     - Нет. Вы останетесь здесь и будете ждать нашего возвращения.
     - Что?! - взвизгнула Кара. - Вы должны взять нас собой!
     -  Здесь  на  каждом  шагу опасности, которые мне  не  известны.  Я  не  в
состоянии  уследить  сразу  за  всеми вами, а  чтобы  защитить  меня  в  случае
необходимости, достаточно и одной Бердины. Если что-нибудь с нами случится,  вы
знаете, как отсюда выбраться.
     -  Но  вы должны взять нас с собой! - умоляюще воскликнула Кара. -  Мы  не
можем  оставить вас без защиты! - Она повернулась к солдату: - Улик,  ну  скажи
ему!
     - Она права, Магистр Рал. Мы обязаны быть с вами.
     Ричард покачал головой.
     - Хватит Бердины. Если со мной что-то случится, вы не сможете пройти через
барьер.  Ты  остаешься главной, Кара. Если что-то случится, приведите  подмогу,
если  удастся. А если нет, позаботьтесь обо всем, пока не приедут Кэлен и Зедд,
мой дедушка.
     -  Не делайте этого! - Такого отчаяния в голосе Кары Ричард еще ни разу не
слышал. - Магистр Рал, мы просто не можем вас потерять!
     -  Кара, все будет хорошо! Мы вернемся, обещаю. А волшебники всегда держат
слово.
     - Но почему она? - сердито прошипела Кара. Бердина перебросила через плечо
волосы и одарила Кару самодовольной улыбкой.
     - Потому что я нравлюсь Магистру Ралу больше других!
     -  Кара,  - сказал Ричард, метнув сердитый взгляд на Бердину, - я оставляю
тебя тут, потому что рассчитываю на твою помощь, если что-то случится.
     Кара немного помолчала, обдумывая его слова, и улыбнулась:
     - Ладно. Только впредь постарайтесь обходиться без таких фокусов!
     -  Как  скажешь,  -  подмигнул Ричард и поглядел. в полумрак  коридора.  -
Пошли,  Бердина.  Быстренько глянем, что тут еще есть, и поспешим  убраться  из
этого места.

                                   Глава 36
     
     Бесчисленные  ходы  разбегались  во  всех  направлениях.  Ричард  старался
придерживаться  того  коридора, который считал главным,  чтобы  потом  отыскать
дорогу  назад.  Он  заглядывал во все комнаты, что попадались  им  на  пути,  в
надежде обнаружить книги или еще что-нибудь ценное. Но почти везде было  пусто.
В  некоторых комнатах стояли столы со стульями, шкафы и прочая простая  мебель,
но ничего особо интересного не было.
     Когда  Ричард  сунулся в очередную комнату, Берлина  заглянула  ему  через
плечо.
     - Вы знаете, куда мы идем?
     - Не совсем. - Он посмотрел в боковой коридор. Лабиринт, а не замок! - Но,
думаю, нам пора отыскать лестницу. Начать снизу и двигаться наверх.
     Бердина ткнула куда-то через плечо.
     - Я видела лестницу в одном из коридоров, тут неподалеку.
     Она  оказалась  права. Ричард лестницы не заметил,  потому  что  это  была
просто  дырка в стене с закручивающимися спиралью каменными ступенями, ведущими
вниз,  во  тьму,  а он искал лестничную клетку. Ричард упрекнул  себя,  что  не
догадался  захватить с собой лампу или свечу. В кармане у него были  кремень  и
огниво, и он рассчитывал найти где-нибудь солому или ветошь, чтобы зажечь  одну
из свечей в канделябрах, но пока ему не попалось ничего подходящего.
     Спускаясь  по  темной  лестнице,  Ричард услышал  доносящийся  снизу  гул.
Каменные  стены начали постепенно светиться сине-зеленым светом,  будто  кто-то
медленно  раскручивал  фитиль  лампы. К тому времени,  когда  Ричард  дошел  до
последней  ступеньки,  он  уже мог в этом мрачном  освещении  хорошо  различать
окружающее.
     Оказавшись  внизу,  они  с  Бердиной свернули за  угол,  и  Ричард  увидел
источник  света.  В  металлической чаше покоился шар  размером  с  его  ладонь,
сделанный, казалось, из стекла. Он-то и светился.
     Бердина посмотрела на Ричарда. В таком освещении ее лицо казалось чужим.
     - Почему он светится?
     -  Ну,  поскольку  огня  я не вижу, смею предположить,  что  это  какое-то
волшебство.
     Ричард  осторожно  потянулся к шару. Тот стал ярче.  Ричард  коснулся  его
пальцем, и мрачный сине-зеленый цвет сменился желтым.
     Ободренный результатом первого опыта, Ричард осторожно вынул шар из  чаши.
Он  был  тяжелее, чем казался на вид, и выглядел довольно прочным.  В  руках  у
Ричарда  шар  засиял  теплым светом, и теперь Искатель  разглядел  в  помещении
другие  чаши с такими же сферами. Ближайшая к ним мерцала сине-зеленым  светом.
Он  подошел к ней. Сфера стала желтой, а когда Ричард сделал пару шагов  назад,
опять потускнела.
     Посередине зала проходил широкий коридор. По обе стороны его бежала  лента
из розового камня и виднелось множество дверей.
     За   большой  двойной  дверью  Ричард  обнаружил  библиотеку.  В  ней  был
деревянный  навощенный пол, стены обшиты панелями, а потолок  побелен.  Комната
выглядела очень уютной и словно бы приглашала войти.
     Застекленные окна на дальней стене выходили на Эйдиндрил.
     Ричард прошел к следующему залу и обнаружил, что там тоже библиотека. Судя
по всему, этот коридор шел параллельно фасаду замка и был отведен под читальные
залы - Ричард насчитал их не меньше двух дюжин.
     Он и представить себе не мог такого количества книг. Даже хранилище Дворца
Пророков  казалось  убогим по сравнению с тем, что он увидел  здесь.  Да  нужны
годы,  чтобы прочитать хотя бы названия! Его охватила растерянность. С чего  же
начинать?
     - Должно быть, вы это искали? - спросила Бердина.
     - Нет, не это, - нахмурился Ричард. - Не знаю почему, но не это. Здесь все
слишком обыденно.
     Они  пошли  дальше  по  коридорам, спускаясь  вниз,  когда  им  попадались
лестницы.  Бердина  шагала  рядом  с  Ричардом,  ни  на  мгновение   не   теряя
бдительности.  Эйджил болтался у нее на запястье. У подножия одной  из  лестниц
оказался отделанный золотом дверной проем, за которым виднелась комната. Она не
была  выложена  из камня, как остальные, а вырублена в черной скале.  Возможно,
когда-то это был подвал, который затем расширили. Толстые колонны тоже, судя по
всему, были вырублены в монолите, а низкий потолок был неровным и грубым.
     В  золотом  проеме  Ричарду попался четвертый за время их  путешествия  по
замку щит, но он отличался от первых трех. Когда Ричард сунул туда руку, воздух
засветился  красным, и он почувствовал не покалывание, а жар. Очень  неприятный
щит. Ричард испугался, что спалит волосы на руке, но все обошлось.
     -  Этот  -  другой,  - повернулся Ричард к Бердине.  -  Если  не  сможешь
терпеть,  сразу  скажи,  и  я остановлюсь. - Он обнял  Морд-Сит,  чтобы  лучше
защитить ее от жара. - И не бойся. Я остановлюсь сразу, как только ты скажешь.
     Бердина кивнула, и они нырнули в проем. Когда красный свет коснулся  кожи
на ее руке, она скривилась.
     -  Все  в  порядке. Идите дальше. На другой стороне щита  Ричард  отпустил
Бердину  и с помощью шара, который прихватил с собой, осветил помещение.  Вдоль
стен  он  увидел  вырубленные  по всей комнате маленькие  ниши.  Их  было  штук
шестьдесят  -  семьдесят,  и в каждой можно было различить  очертания  каких-то
предметов разных размеров и форм.
     Ричард  почувствовал, что у него волосы встают дыбом. Он не знал, что  это
за предметы, но инстинкт подсказывал ему, что в них таится огромная опасность.
     -  Встань ближе ко мне, - велел он Бердине. - Нам нужно держаться подальше
от стен. - Он указал подбородком. - Вон туда. В тот проход.
     - Откуда вы знаете?
     - Посмотри на пол. - В грубом камне была протоптана дорожка, проходящая по
центру комнаты. - Постарайся с нее не сходить.
     В голубых глазах Бердины мелькнула тревога.
     -  Только  осторожнее! Если с вами что-нибудь случится, мне ни за  что  не
выбраться отсюда! Я даже не смогу позвать на помощь.
     Ричард улыбнулся, и они двинулись вперед в мертвой тишине пещеры.
     - Что ж, такова цена за право быть моей фавориткой.
     Попытка Ричарда пошутить не уменьшила ее тревоги.
     -  Магистр Рал, вы действительно полагаете, что я поверю, будто я  -  ваша
фаворитка?
     Ричард  проверил,  не  сошли ли они с дорожки. - Бердина,  я  так  сказал,
потому что ты сама постоянно об этом твердишь.
     Некоторое время она шла молча, а потом вдруг сказала:
     - Магистр Рал, можно я задам один вопрос? Серьезный вопрос. Личный вопрос.
     - Конечно.
     Перебросив волосы через плечо, Бердина намотала прядь на палец.
     - Магистр Рал, когда вы женитесь на вашей королеве, у вас ведь по-прежнему
будут другие женщины, да?
     Ричард нахмурился:
     - У меня и сейчас нет других женщин. Я люблю Кэлен. И верен ей.
     -  Но  вы  же  Магистр  Рал! У вас может быть столько женщин,  сколько  вы
захотите! Так всегда поступает Магистр Рал. Вам стоит лишь щелкнуть пальцами.
     В  одном  Ричард  готов был поклясться: она явно не пытается  сделать  ему
предложение.
     -  Ты  вспомнила о том, что я положил руку тебе на грудь?  -.Не  глядя  на
него,  она  кивнула. - Берлина, я это сделал, чтобы помочь тебе, а  не  потому,
что... Ну, не почему-либо другому. Я надеялся, что ты это понимаешь.
     Она быстро коснулась его руки.
     -  Я  понимаю. Я другое имею в виду. Вы никогда не дотрагивались  до  меня
иначе. Я хочу сказать, вы ни разу не требовали от меня близости. - Она пожевала
губу. - И оттого, как вы положили руку мне на грудь, мне стало стыдно.
     - Почему?
     -  Потому что вы рисковали жизнью ради меня. Вы - мой Магистр Рал, а я  не
была честна по отношению к вам.
     Ричард  жестом  указал  путь вокруг колонны, которую  едва  ли  смогли  бы
обхватить двадцать человек.
     - Ты меня совсем запутала, Бердина.
     -  Ну,  я  все время твержу, что нравлюсь вам больше других, чтобы  вы  не
подумали, будто не нравитесь мне.
     - Ты пытаешься сказать, что я тебе все же не нравлюсь?
     Она снова повисла у него на руке.
     - Да нет же! Я вас люблю.
     - Бердина, я же сказал, что у меня есть...
     -  Да  не так! Я люблю вас, как своего Магистра Рала. Вы дали мне свободу.
Вы  увидели  во мне не просто Морд-Сит и поверили мне. Вы спасли  мне  жизнь  и
вернули душу. Я люблю вас за то, что вы такой Магистр Рал.
     Сбитый с толку, Ричард помотал головой:
     -  Ничего не понял! Какое это имеет отношение к твоим заявлениям, будто ты
моя фаворитка?
     -  Я  так  говорю,  чтобы  вы  не  подумали,  что  откажусь  с  вами  лечь
добровольно, если вы скажете. Я боялась - если вы узнаете, что я этого не хочу,
то заставите меня специально.
     Ричард поднял шар повыше, чтобы разглядеть выходящий из пещеры коридор. На
вид в нем не было ничего угрожающего.
     -  Выбрось это из головы. - Он кивком велел ей идти вперед. - Я же сказал,
что не стану этого делать.
     -  Я знаю. А после того случая... - Бердина коснулась левой груди, - я вам
верю.  Но раньше не верила. Я начинаю понимать, что вы действительно во  многом
отличаетесь.
     - Отличаюсь от кого?
     - От Даркена Рала.
     -  Что  ж,  в  этом ты права. - Он внимательно поглядел на нее.  -  Уж  не
пытаешься ли ты сказать мне, что влюбилась в кого-то и говорила все это,  чтобы
я  не  подумал,  будто  ты  стараешься избежать моего внимания,  и  не  испытал
искушения заставить тебя?
     Прикрыв глаза, Бердина потеребила волосы.
     -Да.
     -  Правда?  Так  это  же замечательно, Бердина! Из коридора  они  вышли  в
большую комнату, увешанную шкурами. Ричард пригляделся и узнал шкуры гара.
     -  И  в  кого  же? - Он вдруг смутился и махнул рукой. - Если  не  хочешь,
можешь не отвечать. Ты не обязана. Это касается только тебя.
     Бердина нервно сглотнула.
     - Из-за того, что вы сделали для нас... для меня... Я хочу покаяться.
     - Признаться? - поправил Ричард. - И в кого же ты влюблена?
     - В Раину.
     Ричард захлопнул рот и посмотрел под ноги.
     -  Зеленые  клетки - только левой ногой, белые - только  правой,  пока  не
пройдем.  Не  пропусти  ни  одной, ни зеленой, ни белой.  Прежде  чем  сойти  с
последней, коснись пьедестала.
     Бердина  последовала за ним, осторожно ступая по зеленым и белым  клеткам,
пока не добралась до того места, где начинался простой каменный пол. Коснувшись
пьедестала,  она  шагнула  в  высокий  узкий  коридор,  выложенный   сверкающим
серебряным камнем, похожим на застежки огромного ожерелья.
     - Откуда вы это знаете? Насчет белых и зеленых клеток?
     -  Что?  -  нахмурился Ричард. - А! Понятия не имею. Должно быть, какой-то
щит  или  что-то в этом роде. - Он снова поглядел на нее. Бердина  не  отрывала
взгляда  от  пола. - Бердина, я тоже люблю Раину. И Кару, и  тебя,  и  Улика  с
Иганом.  Мы вроде как одна семья. Ты это имеешь в виду? - Она покачала головой,
не поднимая глаз. - Но... Ведь Раина - женщина!
     Бердина одарила его ледяным взглядом.
     -  Послушай,  - после длительного молчания начал Ричард, - тебе  лучше  не
говорить этого Раине, а то...
     - Раина тоже меня любит.
     Ричард на мгновение утратил дар речи.
     -  Но как... ты не можешь... Я не понимаю... Бердина, зачем ты мне все это
говоришь?
     -  Потому что вы всегда были с нами честны. Сначала, когда вы нам твердили
о  честности,  мы  думали, что это только слова. Ну, не  все.  Кара,  например,
всегда  верила  вам.  А я - нет. - Бердина снова напустила  на  себя  надменную
сдержанность Морд-Сит. - Даркен Рал, узнав об этом, приказал мне лечь к нему  в
постель. Он смеялся надо мной. Он... Ему нравилось спать со мной, потому что он
знал.  Он унижал меня таким образом. Я думала, что если вы узнаете, то сделаете
то же самое, поэтому скрывала это и делала вид, что сама влюблена в вас. Ричард
покачал головой:
     - Бердина, я бы никогда так не поступил.
     - Теперь я знаю. Поэтому и призналась. Вы всегда были честны с нами, а я с
вами - нет.
     -  Что  ж, я рад, что тебе стало легче, - пожал плечами Ричард и, направив
ее  в  коридор,  расписанный фресками, спросил: - Это Даркен  Рал  сделал  тебя
такой? Из-за него ты ненавидишь мужчин?
     Бердина нахмурилась:
     -  Я  их вовсе не ненавижу. Просто... Ну, я не знаю. Меня с детства больше
привлекали  девочки. Мальчики с этой точки зрения меня никогда не интересовали.
- Она провела рукой по волосам. - Теперь вы меня ненавидите?
     -  Нет,  что  ты!  Почему я должен ненавидеть тебя? Просто  это  как-то...
неправильно. Бердина задумчиво улыбнулась.
     - Когда Раина улыбается мне и от ее улыбки день становится прекрасным, это
кажется  правильным. Когда она касается моего лица и сердце мое  трепещет,  это
тоже  кажется правильным. И я знаю, что с ней моему сердцу ничего не грозит.  -
Улыбка увяла. - Теперь вы сочтете меня достойной презрения. Ричарду вдруг стало
стыдно.
     -  Так  и  у меня с Кэлен. Мой дед говорил, что я должен выбросить  ее  из
головы, - но это невозможно.
     - А почему он так говорил?
     Ричард  не  мог сказать ей, что Кэлен - Мать-Исповедница и что Зедд  знал,
чем  это  может  грозить  его  внуку. Считалось,  что  никто  не  может  любить
Исповедницу.  Ричард подумал, что теперь он не до конца честен с  Бердиной,  но
пожал плечами.
     - Он считал, что она не для меня. В конце коридора Ричард протащил Бердину
сквозь  очередной щит. В комнате треугольной формы стояла скамья. Ричард усадил
на нее Бердину, сел сам и пристроил светящийся шар на коленях.
     -  Мне  кажется, я понимаю тебя, Бердина. Я помню, что испытал сам,  когда
дед  сказал,  что  я  должен забыть Кэлен. Никто не вправе управлять  чувствами
других. Либо ты что-то чувствуешь, либо нет. Хотя я этого не понимаю, все вы  -
мои  друзья. А быть друзьями не значит быть похожими друг на друга.  -  Магистр
Рал,  я  знала,  что вы не сможете этого принять, но сказать вам была  обязана.
Завтра  я  вернусь  в Д'Хару. Вам нет необходимости терпеть телохранителя,  чье
поведение вы не одобряете.
     Ричард ненадолго задумался.
     - Ты любишь вареные бобы?
     Бердина нахмурилась.
     -Да.
     - Ну а я их терпеть не могу. Нравлюсь ли я тебе меньше от этого? Или из-за
того, что я их не люблю, ты откажешься меня защищать?
     Бердина поморщилась.
     -  Магистр  Рал,  но ведь речь не о вареных бобах! Как вы можете  доверять
тому, кого не одобряете?
     -  При  чем тут одобрение или неодобрение, Бердина? Просто мне это кажется
странным. Хотя и не должно бы. Слушай, в молодости у меня был друг, тоже лесной
проводник.  Его звали Жиль. Мы много времени проводили вместе, и у  нас  с  ним
было много общего. Потом Жиль влюбился в Люси Флекнер. Я ее терпеть не мог и не
понимал, что он в ней нашел. Она мне не нравилась, и я считал, что он должен  к
ней относиться так же, как я. И потерял друга, потому что он не мог быть таким,
каким  я  хотел его видеть. Я потерял его не из-за Люси, а из-за  себя  самого.
Потерял  все  хорошее, что у нас с ним было, потому что не хотел принимать  его
таким,  какой  он  есть.  Я  всегда жалел об этой  потере,  но  выводы  сделал.
Повзрослев, я понял, что быть чьим-то другом означает принимать человека таким,
какой  он есть, со всеми его достоинствами и недостатками. Вовсе не обязательно
понимать все его поступки, поступать так же, как он, и пытаться прожить за него
жизнь.  Если  друг  тебе  действительно дорог,  ты  не  станешь  пробовать  его
изменить.  Потому что ты его любишь за то, что он именно такой. Я  люблю  тебя,
Бердина, и только это имеет значение.
     - Правда?
     - Правда.
     Она крепко его обняла.
     -  Спасибо,  Магистр  Рал! После того, как вы спасли  меня,  я  все  время
боялась, что вы будете об этом жалеть. А теперь я рада, что все вам рассказала.
И  Раина  будет счастлива узнать, что вы не поступите с нами так, как  поступал
Даркен Рал.
     Когда  они  встали со скамьи, часть каменной стены сдвинулась  в  сторону.
Взяв  Берлину за руку, Ричард вывел ее в образовавшейся проход и повел вниз  по
лестнице.
     -  Раз  мы  с вами друзья, значит, я могу говорить вам о том, что  мне  не
нравится  в ваших поступках, так? - Ричард кивнул. - Ну, тогда мне не нравится,
как вы поступили с Карой. Она сердится на вас из-за этого.
     Лестница  привела их в странную комнату, стены которой поглощали  свет,  а
пол образовывал в центре огромный бугор.
     - Кара? Сердится на меня? Что я ей сделал?
     -  Вы  нагрубили  ей  из-за  меня. - Увидев  недоумение  Ричарда,  Бердина
пояснила:  -  Когда  на  мне  было заклятие и я  пригрозила  вам  эйджилом,  вы
рассердились  на нас на всех. Вы обращались с остальными так,  будто  они  вели
себя так же, как я.
     -  Я не понимал, что происходит. И из-за твоего поступка я начал опасаться
всех Морд-Сит. Каре бы следовало это понять.
     -  Да  она  понимает! Но когда все разъяснилось и вы вернули мне душу,  вы
так  и не сказали Каре с Раиной, что были не правы, когда считали, что они тоже
вам угрожают. Ричард покраснел.
     - Ты права! И мне стыдно. А почему она мне ничего не сказала?
     -  Вы  же  Магистр Рал! - подняла бровь Бердина. - Если вы решите отлупить
ее,  потому  что  вам не понравилось, как она с вами поздоровалась,  она  и  то
ничего не скажет.
     - Тогда почему говоришь ты?
     Берлина шла за ним по пятам по выложенному булыжниками коридору двух футов
шириной, стены которого были полностью покрыты золотом.
     - Потому что вы - друг.
     Ричард  обернулся, чтобы улыбнуться ей, и вдруг увидел, что она собирается
коснуться золотой стеньг. Он резко схватил ее за руку.
     - Только сделай это - и ты труп! Берлина нахмурилась:
     -  Почему  вы  говорили,  что ничего не знаете об  этом  месте,  а  теперь
прогуливаетесь по нему так спокойно, будто прожили тут всю жизнь?
     Ричард растерянно моргнул, и тут его осенило.
     - Это благодаря тебе!
     - Мне?!
     -  Ну  да,  - кивнул Ричард. - Я так внимательно тебя слушаю, что действую
инстинктивно, и благодаря этому меня ведет мой дар. Я только сейчас это  понял.
Теперь  я  знаю  все ловушки и дорогу обратно. - Он благодарно сжал  ей  плечо.
-Спасибо тебе, Бердина.
     - А для чего же еще существуют друзья? - ухмыльнулась она.
     - И сейчас мы, кстати, в самом паршивом месте.
     Нам сюда.
     Золотой  коридор  вывел  их  в  круглую башню  не  меньше  сотни  футов  в
поперечнике.  По  стене спиралью поднимались ступени. Через неравные  интервалы
они   прерывались  маленькими  площадками  с  дверьми.  Далеко  вверху  темноту
пронизывали резкие лучи. Большинство окошек были совсем крошечными, и лишь одно
- большое. Ричард не мог с точностью определить высоту башни, но явно не меньше
пары  сотен  футов.  Сколько  было до низу, тоже  определить  было  невозможно.
Круглый колодец башни уходил в чернильную тьму.
     - Мне это не нравится, - заявила Бердина, заглянув через ограждение. - По-
моему, хуже этого еще не бывало.
     Ричарду почудилось внизу какое-то движение.
     -  Держись  ближе  и будь начеку. - Он пристально смотрел  туда,  где  ему
померещилось  движение, пытаясь что-нибудь разглядеть. - Если что-то  случится,
постарайся отсюда выбраться.
     Бердина неодобрительно поглядела вниз.
     -  Магистр Рал, мы шли сюда несколько часов и миновали больше щитов, чем я
могу вспомнить. Если с вами что-нибудь случится, мне тоже конец.
     Ричард  взвесил  свои  шансы. Может быть, все-таки будет  лучше,  если  он
завернется в плащ мрисвиза.
     - Жди здесь! Я пойду взгляну.
     Схватив  Ричарда за воротник рубашки, Берлина резко повернула его лицом  к
себе. Ее голубые глаза метали молнии.
     - Нет, один вы не пойдете!
     - Бердина...
     - Я - ваш телохранитель! И не отпущу вас одного! Ясно?
     В глазах ее Ричард увидел такую решимость, что прикусил язык.
     -  Ну  хорошо,  -  вздохнул он. - Только держись рядом и  делай  все,  что
скажу.
     Бердина выразительно вздернула подбородок.
     - Я всегда делаю все, что вы говорите!

                                   Глава 37
     
     Покачиваясь  в седле, Броган лениво разглядывал двигавшихся  чуть  впереди
пятерых  посланцев  Создателя. Странно, что сейчас их можно видеть.  Неожиданно
появившись  четыре  дня назад, они все время находились  поблизости,  но  почти
всегда были невидимыми. Он не переставал восхищаться их способностью исчезать у
него на глазах. Воистину могущество Создателя безгранично!
     Однако  избранные Им посланцы несколько смущали Тобиаса. Во сне  Создатель
велел  ему  не  оспаривать Его планы и милостиво согласился  принять  извинения
Брогана  за  излишнее любопытство. Все праведники боялись Создателя,  а  Тобиас
Броган,  безусловно,  был  праведником. И все же чешуйчатые  создания  казались
праведному Тобиасу не самым подходящим средством передачи воли Его.
     Внезапно Броган сообразил. Ну конечно! Создатель не желает демонстрировать
нечестивцам Своих намерений, позволив им увидеть Его представителей в  истинном
виде. Нечестивцы ждут, что Создатель явится им во всей своей красе и сиянии,  и
не испугаются, увидев Его посланцев в их нынешнем обличье.
     Тобиас   облегченно  вздохнул,  глядя  на  перешептывающихся  с  колдуньей
мрисвизов.  Она  назвалась  сестрой  Света,  но  от  этого  не  перестала  быть
колдуньей, стреганицей. Ведьмой. Он еще мог понять, почему Создатель использует
мрисвизов,  но зачем Он дал такую власть стреганице, Броган постичь  был  не  в
состоянии.
     Тобиас  пожалел, что не слышит, о чем они говорят. После того,  как  вчера
стреганица  присоединилась к их компании, она все время общалась только с пятью
чешуйчатыми  тварями  и  лишь  несколькими словами  перебросилась  с  генералом
Защитников  Паствы.  Она  и  мрисвизы держались  обособленно,  будто  они  лишь
случайно едут в том же направлении, что и Тобиас со своей тысячью всадников.
     Броган  видел, как горстка мрисвизов перерезала сотни д'харианских солдат,
и поэтому чувствовал себя несколько неуверенно под защитой всего лишь двух рот.
Основная  часть его войск - более сотни тысяч мечей - осталась ждать  в  неделе
пути  от  Эйдиндрила. Явившись Тобиасу во сне, Создатель велел ему оставить  их
там, чтобы они могли принять участие в штурме Эйдиндрила.
     -  Лунетта,  -  тихо  позвал Броган. Она подъехала ближе  и  так  же  тихо
ответила:
     - Да, господин генерал?
     - Лунетта, ты видела, как сестра пользуется своей силой?
     - Да, господин генерал. Когда она убрала метель с нашего пути.
     -  Ты можешь на основании этого оценить ее возможности? - Лунетта кивнула.
- Она так же сильна, как и ты?
     - Нет, Тобиас.
     -  Приятно  это услышать, - улыбнулся Броган и оглянулся, желая убедиться,
что никого поблизости нет, а мрисвизы и сестра Света по-прежнему видимы. - Меня
одолевает  недоумение по поводу некоторых вещей, которые мне поведал  Создатель
за последние ночи.
     - Ты хочешь рассказать Лунетте?
     -  Да,  но не сейчас. Поговорим об этом позже. Она лениво разгладила  свои
"красотулечки".
     - Может, когда мы остаться наедине? Скоро время остановиться.
     Тобиас  не  упустил ни многообещающей улыбки, ни намека, скрытого  в  этих
словах.
     - Сегодня мы не скоро остановимся. - Он глубоко вдохнул морозный воздух. -
Она так близко, что я почти чую ее.
     
     Спускаясь, Ричард считал площадки, чтобы не заблудиться на обратном  пути.
По   дороге  он  запоминал  приметные  знаки,  но  внутри  башни  все  казалось
одинаковым.  Пахло  гнилью,  как на болоте. Наверное,  из-за  того,  что  вода,
проникавшая в окна, скапливалась на дне.
     На  следующей  площадке Ричард увидел какую-то тень и  в  свете  мерцающей
сферы различил что-то на самом краю. Очертания были очень нечеткими, но все  же
он узнал завернувшегося в плащ мрисвиза.
     -  Добро  пож-жаловать,  гладкокож-жий брат, - прошипел  мрисвиз.  Бердина
вздрогнула.
     -  Что  это?  - спросила она громким шепотом и попыталась заслонить  собой
Ричарда  - эйджил был уже у нее в руке, - но он удержал ее и прошел вперед,  не
замедляя шага.
     - Всего лишь мрисвиз.
     - Мрисвиз?! - хрипло прошептала она. - Где?!
     - Да здесь, на площадке, возле перил. Не бойся, он тебя не тронет.
     Бердина  опустила  эйджил  и  вцепилась в плащ  Ричарда.  Они  ступили  на
площадку.
     - Ты при-шел разбудить с-сильфиду? - спросил мрисвиз.
     - Сильфиду? - недоуменно нахмурился Ричард.
     Распахнув  плащ,  мрисвиз указал кинжалом куда-то вниз. Внезапно  он  стал
полностью видимым. Темная чешуйчатая тварь в плаще.
     -  С-сильфида там, внизу, гладкокож-жий брат. - Змеиные глазки смотрели на
Ричарда. - Наконец-то до нее мож-жно добраться. Скоро придет пора йабри запеть.
     - Йабри?
     
     Мрисвиз  слегка качнул своим кинжалом. Узкие губы раздвинулись  в  подобии
улыбки.
     - Иабри. Когда йабри поет, наступает время королевы.
     - Королевы?
     - Ты нуж-жен королеве, гладкокож-жий брат.
     Ты долж-жен ей помочь.
     Ричард почувствовал, как дрожит прижавшаяся к нему Берлина. Он решил,  что
пора двигаться, пока она не умерла от страха.
     Они  спустились  еще  на  две площадки. Бердина по-прежнему  цеплялась  за
Ричарда.
     -  Он  исчез,  - шепнула она ему на ухо. Оглянувшись, Ричард  увидел,  что
мрисвиза нет. Затолкав Ричарда в дверной проем, Бердина притиснула его к двери.
Ее голубые глаза возбужденно блестели.
     -  Магистр  Рал, это был мрисвиз! Ричард кивнул, не понимая,  что  ее  так
взволновало.
     - Магистр Рал, мрисвизы убивают людей! Вы их всегда истребляли.
     -  Он  не  собирался  на нас нападать, - махнул Ричард в  сторону  верхней
площадки. - Я же тебе сказал. Так что незачем было его убивать.
     Бердина озадаченно нахмурилась.
     - Магистр Рал, с вами все в порядке?
     -  Конечно.  Ладно, пошли. Похоже, мрисвиз подсказал нам,  что  именно  мы
ищем. Но Бердина не пустила его.
     - А почему он называет вас "гладкокожим братом"?
     -  Не знаю. Наверное, потому что он чешуйчатый, а я нет. Наверное, он  так
меня  назвал,  чтобы  дать понять, что не собирается нападать.  Он  явно  хотел
помочь.
     - Помочь... - недоверчиво повторила она.
     - Он же не попытался нам помешать, верно?
     Бердина  наконец отпустила его и пошла следом за ним, с сомнением  покачав
головой.
     В  самом  низу  башни вдоль стены шла дорожка с железными поручнями,  а  в
центре   мерцала  темная  поверхность  воды.  На  камне  возле  дорожки  лежали
саламандры. Над водой мельтешили насекомые, на поверхности изредка взбулькивали
воздушные пузырьки И лопались, оставляя после себя маленькие круги.
     Пройдя половину дорожки, Ричард понял, что нашел нечто не столь обыденное,
как читальные залы или даже диковинные комнаты и коридоры.
     Широкая  платформа там, где когда-то стояла дверь, была буквально  усыпана
осколками камня, щебнем и пылью. Обломки створок плавали в воде. Местами камень
оплавился,  словно  воск. Во все стороны от пролома бежали извилистые  трещины.
Создавалось впечатление, что сюда ударила молния и прожгла дыру.
     -  Это  случилось  недавно, - заметил Ричард, проведя пальцем  по  темному
камню.
     - Откуда вы знаете? - озираясь по сторонам, спросила Бердина.
     -  Смотри.  Видишь вот здесь? Мох на камнях сгорел и еще не успел  нарасти
снова. Это было совсем недавно. Несколько месяцев назад, не больше.
     Круглое  помещение, около шестидесяти футов в поперечнике, выглядело  так,
словно  когда-то  было жерлом вулкана. В центре круглая стена  высотой  в  пояс
образовывала что-то вроде гигантского колодца шириной в полкомнаты. Подняв  над
головой  шар,  Ричард заглянул в колодец. Гладкие стены уходили  в  бесконечную
глубину. Колодец казался бездонным.
     Куполообразный потолок высотой не меньше ширины помещения был гладким.  Ни
окон,  ни  других  дверей  не было. В дальнем конце  Ричард  разглядел  стол  и
несколько полок.
     Обходя  колодец, они наткнулись на человеческий скелет. От одежды человека
остался  лишь  кожаный  пояс  и  сандалии. Когда Ричард  коснулся  костей,  они
рассыпались, как рассохшаяся глина.
     - Давненько он тут лежит, - заметила Бердина.
     - Ты абсолютно права.
     - Смотрите, Магистр Рал!
     Выпрямившись, Ричард посмотрел туда, куда она указывала. На  столе  стояла
чернильница,  высохшая  уже  несколько столетий  назад,  рядом  лежали  перо  и
открытая книга. Ричард подошел и сдул с книги пыль и щебенку.
     -  Написано  на древнед'харианском, - сказал он, поднося ближе  светящийся
шар.
     -  Дайте  взглянуть.  -  Бердина пробежала взглядом  по  странице,  изучая
написанные буквы. - Вы правы.
     - И что тут написано?
     Берлина осторожно взяла книгу двумя руками.
     -  Она очень старая. И наречие более древнее, чем любое из известных  мне.
Даркен  Рал как-то показывал мне записи на наречии, о котором сказал,  что  ему
больше двух тысяч лет. - Она подняла голову. - А это еще старше.
     - Но ты можешь прочесть?
     -  Я  не  все  понимала  в  той книге, что мы  нашли  наверху.  -  Бердина
внимательно рассматривала последнюю страницу, где было что-то написано от руки.
- А здесь и того меньше.
     Она перелистнула несколько страниц назад.
     - Хотя бы что-то ты понимаешь? - Ричард нетерпеливо взмахнул рукой.
     Перестав листать, Бердина вгляделась в буквы.
     - По-моему, здесь написано что-то о том, что наконец-то достигнут успех, и
этот  успех  означает, что он тут умрет. - Бердина ткнула  пальцем.  -  Видите?
"Драука".  Это слово не изменилось и означает смерть. - Бердина закрыла  книгу,
взглянула на кожаную обложку и снова принялась листать страницы.
     Наконец она поглядела на Ричарда:
     - Мне кажется, это дневник. Дневник того, чей скелет лежит у колодца.
     У Ричарда по спине побежал холодок.
     -  Бердина,  это то, что я искал! Это что-то особенное, не то  что  книги,
которые мы видели в библиотеке. Ты сможешь это перевести?
     -  Может  быть,  кое-что,  но  не все. - Бердина  была  явно  огорчена.  -
Простите,  Магистр Рал. Я не знакома с таким древним наречием.  Мне  не  хватит
слов, чтобы верно заполнить пробелы. Я могу лишь строить догадки.
     Ричард  задумчиво  пожевал губу. Он посмотрел на останки,  размышляя,  чем
этот волшебник здесь занимался и какая сила запечатала эту комнату. Правда, еще
больше его интересовало, какая сила ее распечатала.
     Ричард резко повернулся к Морд-Сит:
     -  Бердина!  Та  книга, наверху... Я ее знаю. Знаю,  о  чем  она.  Если  я
расскажу  тебе  ее  почти  дословно,  это  поможет  тебе  распознать  слова   и
воспользоваться ими при переводе дневника?
     Бердина, немного подумав, кивнула:
     -  Можно  попробовать!  Если вы мне скажете,  что  означает  то  или  иное
предложение,  я смогу узнать значение незнакомых слов. Вполне вероятно,  что  у
нас все получится!
     Ричард осторожно закрыл дневник.
     -  Береги  его как зеницу ока! Я понесу шар. Давай выбираться  отсюда.  Мы
нашли то, что хотели.
     Увидев  их с Бердиной целыми и невредимыми, Кара с Раиной от счастья  едва
не обезумели. Ричард заметил, что даже Улик с Иганом, вздохнув, прикрыли глаза,
молча вознося благодарение добрым духам за то, что те услышали их молитвы.
     - В замке есть мрисвизы, - сообщила Бердина подругам.
     Кара ахнула.
     - Вам многих пришлось убить, Магистр Рал?
     -  Ни  одного.  Они на нас не нападали. - Он отмахнулся от ее  возмущенных
вопросов.  -  Поговорим позже. С помощью Бердины я нашел то, что  искал.  -  Он
постучал  по дневнику в руках Бердины. - Теперь нам нужно вернуться в  город  и
приступить к переводу.
     Взяв  со  стола  "Приключения Бонни Дэй", Ричард  сунул  книгу  Бердине  и
направился к выходу, но вдруг остановился и повернулся к Каре и Раине:
     -  Э-э,  пока  мы там бродили, мне пришла в голову мысль, что  я  не  хочу
умереть, не успев сказать вам кое-что.
     Сунув руки в карманы, Ричард подошел ближе.
     -  Пока  мы лазили сквозь щиты, я сообразил, что так и не извинился  перед
вами за мою тогдашнюю грубость.
     -  Вы  не знали, что на Бердину наложено заклятие, Магистр Рал, - ответила
Кара. - Мы не виним вас за то, что вы решили держать нас на расстоянии.
     -  Я  не  знал, что на Бердину наложено заклятие, но я точно знаю и  хочу,
чтобы  знали  и  вы, что тогда я напрасно подумал о вас плохо.  Вы  никогда  не
давали  мне  повода  так  думать. Мне очень жаль. Надеюсь,  вы  сможете  меня
простить.
     Кара с Раиной заулыбались, как дети, и стали совсем не похожи на Морд-Сит.
     - Мы вас прощаем, Магистр Рал, - промолвила Кара. Раина радостно закивала.
- Спасибо вам.
     - Что там случилось, Магистр Рал? - спросила Раина.
     - Мы разговаривали о дружбе, - ответила за него Бердина.
     На окраине Эйдиндрила, на перекрестке дорог, был маленький рынок. Конечно,
он  не  мог  сравниться с рынком на улице Глашатаев, но приезжие  вполне  могли
купить здесь все, что им нужно.
     Когда Ричард проезжал мимо, что-то привлекло его внимание, и он подъехал к
маленькому колченогому столику.
     -  Не  хотите ли нашего медового пряника, Магистр Рал? - раздался знакомый
голосок. Ричард улыбнулся девочке.
     - А сколько ты мне еще должна? Девочка замялась.
     - Бабушка?
     Старуха, кутаясь в ветхое покрывало, поднялась на ноги. Ее выцветшие глаза
смотрели на Ричарда.
     -  Так-так,  -  улыбнулась она щербатым ртом. - Магистр  Рал  волен  взять
столько, сколько захочет, милая. - Она склонила голову. - Приятно видеть вас  в
добром здравии, Магистр Рал!
     - И мне вас... - Он замолчал, ожидая, пока она назовет свое имя.
     - Вальдора, - сказала старуха и погладила девочку по каштановым волосам. -
А это Холли.
     -  Рад  снова вас видеть, Вальдора и Холли. А почему вы здесь, а не  улице
Глашатаев? Вальдора пожала плечами.
     -  Поскольку  благодаря  новому Магистру Ралу в городе  стало  безопаснее,
приезжих  прибавилось,  и,  возможно, даже в замке  Волшебника  скоро  начнется
оживление. Мы надеемся застолбить местечко.
     -  Ну,  я  бы  на  вашем месте не очень рассчитывал на оживление  в  замке
Волшебника. - Ричард посмотрел на разложенные на столе сласти. - Так сколько  я
могу еще взять?
     Вальдора хихикнула.
     -  Мне  придется изрядно потрудиться, чтобы расплатиться с  вами,  Магистр
Рал! Ричард подмигнул ей.
     -  Вот что я вам скажу. Если вы позволите мне взять по одному прянику  для
этих  вот  пятерых  и еще один себе, будем считать, что мы в расчете.  Вальдора
обвела взглядом пятерых его телохранителей и снова склонила голову.
     - Договорились, Магистр Рал. Вы доставили мне гораздо больше удовольствия,
чем полагаете.

                                   Глава 38
     
     Спеша  к  воротам резиденции аббатисы, Верна заметила стоявшего  на  посту
Кевина  Андельмера.  Ей  не  терпелось поскорее  добраться  до  убежища,  чтобы
сообщить  Энн,  что  теперь  ей известны практически  все  сестры,  сохранившие
верность Свету, но Кевина она не видела уже несколько недель и остановилась.
     - Кевин, неужели это и впрямь ты?
     - Да, аббатиса, - поклонился молодой солдат.
     - Кажется, я тебя довольно давно не видела?
     - Да, аббатиса. Боллесдуна, Уолша и меня отозвали на время.
     - Зачем? Кевин помялся.
     -  Я  толком так и не понял. Похоже, командира интересовали наложенные  на
дворец  чары.  Мы  служим  под  его началом почти пятнадцать  лет.  Он  здорово
постарел.  И,  кажется,  хотел  убедиться  собственными  глазами,  что  мы   не
изменились.  Он  сказал,  что раньше сомневался в существовании  этих  чар,  но
теперь убедился, что это чистая правда. И позвал своих офицеров, чтобы те  тоже
взглянули.
     У Верны на лбу проступили капельки пота. Она вдруг поняла, зачем император
решил  нанести визит в Дворец Пророков. Нужно сообщить аббатисе! Нельзя  терять
ни минуты.
     -  Кевин,  а  ты  - верный солдат империи? Кевин погладил древко  пики  и,
немного поколебавшись, ответил:
     -  Да,  аббатиса. То есть, когда Орден завоевал мою родину, выбора у  меня
особого  не  было. Меня сделали солдатом Ордена. Некоторое время  я  служил  на
севере, неподалеку от пустыни. А потом мне было объявлено, что я приписываюсь к
Дворцу Пророков. Трудно найти лучшее место для службы! Я рад, что снова охраняю
вашу  резиденцию. Уолш с Боллесдуном тоже рады возвращению во Дворец  Пророков.
По  крайней  мере  здесь офицеры обращались со мной неплохо и деньги  я  всегда
получал.  Немного, правда, зато регулярно - а сколько вокруг людей, которые  не
могут найти работу, чтобы прокормиться.
     Верна ласково коснулась его руки.
     - Кевин, а что ты думаешь о Ричарде?
     -  О Ричарде? - Он улыбнулся. - Ричард мне нравился! Он всегда покупал мне
дорогие шоколадки, чтобы я мог подарить их своей девушке.
     - И это все, что он для тебя значил? Шоколадки? Кевин почесал бровь.
     - Нет... Я не то хотел сказать. Ричард был... хорошим человеком.
     - А ты знаешь, почему он покупал тебе шоколадки?
     - Потому что он добрый. И заботится о людях.
     - Это уж точно, - кивнула Верна. - Он надеялся таким образом подружиться с
тобой,  чтобы,  когда  он устроит побег, ты не стал бы  ему  мешать  и  ему  не
пришлось  бы  тебя убивать. Он не хотел, чтобы и ты попытался  его  убить,  как
врага.
     - Убить его? Аббатиса, да я бы ни в жизнь...
     -  Если  бы он не был с тобой добр, ты сохранил бы верность Дворцу  и  мог
попытаться остановить его. Кевин уставился на носки сапог.
     - Я видел, как он владеет мечом. Похоже, он подарил мне не просто шоколад.
     -  Совершенно  верно.  Кевин,  если наступит время,  когда  тебе  придется
выбирать между Ричардом и Орденом, каков будет твой выбор?
     Кевин замялся.
     -  Я  солдат, аббатиса. - Видно было, как мучается паренек. - Но Ричард  -
мой  друг.  Я не смогу поднять меч на друга. И вся дворцовая гвардия  тоже.  Он
всем нравился.
     -  Будь  верен  своим  друзьям, Кевин, - Верна сжала  его  запястье,  -  и
останешься цел. Оставайся верным Ричарду, и это тебя спасет.
     -  Спасибо,  аббатиса, - кивнул он. - Только я не думаю, что мне  придется
делать такой выбор.
     -  Поверь  мне, Кевин, император - плохой человек. - Солдат  промолчал.  -
Помни это. И не распространяйся о том, что я тебе только что сказала, хорошо?
     - Конечно, аббатиса.
     Когда Верна вошла в приемную, Феба поднялась ей навстречу.
     - Доброе утро, аббатиса!
     - Я хочу помолиться Создателю, Феба. Никого ко мне не пускай.
     Внезапно   Верна   вспомнила  кое-что,  сказанное   Кевином.   Что-то   не
складывалось.
     -  Гвардейцы  Боллесдун  и Уолш охраняли резиденцию  Пророка.  Но  Пророка
больше  нет. Выясни, почему они там и кто их туда поставил. И сразу  же  доложи
мне. - Верна подняла палец. - В первую очередь!
     -  Верна...  - упав обратно на стул, Феба посмотрела на свой стол.  Сестра
Дульчи  не  поднимала бледного лица от докладных. - Верна,  кое-кто  из  сестер
хочет тебя видеть. Они ждут внутри.
     - Я никому не давала разрешения находиться в моем кабинете!
     - Я знаю, аббатиса, - Феба не поднимала глаз, - но...
     -  Я  сама  этим  займусь. Спасибо, Феба. Сердито сверкая  глазами,  Верна
влетела  в свой кабинет. Никто не имел права входить сюда без ее разрешения.  У
нее  сейчас нет времени на ерунду. Она догадалась наконец, как отличить  сестер
Света от сестер Тьмы, и знала, зачем император Джеган приезжает в Танимуру.  Ей
необходимо сообщить об этом Аннелине. И узнать, что делать дальше.
     Верна увидела в темноте четырех женщин.
     - Что все это значит?!
     Одна  из  них  вступила в отбрасываемый свечой круг света, и Верна  узнала
сестру Леому.
     Потом в острой вспышке боли мир окутала тьма.
     - Делай, что я сказала, Натан!
     Он наклонился к ней и скрипнул зубами.
     -  Ты  могла хотя бы дать мне доступ к моему Хань! Как иначе я смогу  тебя
защитить?
     Энн  следила  взглядом за пятьюстами всадниками, следующими  по  улице  за
Магистром Ралом.
     -  Мне не нужна твоя защита. Нельзя рисковать. Ты знаешь, что делать. И не
вмешивайся, пока он не спасет меня, понял?
     -  А  если  он не станет тебя "спасать"? Энн старалась не думать  об  этой
возможности  -  как  и  о  том, что произойдет, если события  пойдут  в  нужном
направлении.
     - Я что, должна учить пророка пророчествам? Это обязано произойти. Потом я
дам  тебе  доступ к твоему Хань. А теперь отведи лошадей в конюшню. И  проверь,
чтобы их накормили как следует.
     Натан вырвал у нее повод.
     -  Поступай,  как знаешь, женщина! Но лучше тебе крепко надеяться,  что  я
никогда не сниму ошейника, иначе у нас с тобой выйдет очень долгий разговор.  И
ты  не сможешь внятно вести беседу, потому что будешь связана по рукам и ногам,
а во рту у тебя будет кляп!
     Энн улыбнулась:
     -  Натан,  ты очень добрый! Я тебе доверяю. А ты должен доверять  мне.  Он
погрозил ей пальцем:
     - Если ты позволишь себя убить...
     - Знаю, Натан, знаю...
     -  А еще говорят, что я сумасшедший! - прорычал он. - Во всяком случае, уж
поесть-то  ты  можешь! Ты весь день ничего не ела. Тут рядом  есть  рынок.  Дай
слово, что поешь!
     - Я не...
     - Дай слово!
     -   Ну   хорошо,  Натан,  -  вздохнула  Энн.  -  Если  это  доставит  тебе
удовольствие,   я   перекушу  чем-нибудь.  Но  я  не  очень   голодна.   -   Он
предостерегающе поднял палец. - Я же дала слово. А теперь иди.
     Натан   увел  лошадей,  а  Энн  двинулась  к  замку.  У  нее  внутри   все
переворачивалось  от  страха  вновь  оказаться  в  замке,  тем  более  в  свете
пророчества. И все же выбора нет. Это - единственный способ.
     - Медовый пряник, мэм? Всего за пенни, и они очень вкусные!
     Энн поглядела на стоящую у столика маленькую девочку в не по росту большом
пальто. Медовый пряпик. Что ж, она ведь не говорила, что именно съест.
     Пряник вполне сойдет.
     Энн улыбнулась девочке.
     - Ты одна здесь так поздно вечером?
     - Нет, госпожа, я с бабушкой. - Она указала пальцем.
     Неподалеку сидела закутанная в ветхое покрывало
     толстая старуха. По-видимому, она дремала. Энн достала из кармана монетку.
     - Вот тебе серебро, милочка. Кажется, оно тебе нужно больше, чем мне.
     -  Спасибо  вам,  госпожа!  -  Девочка взяла со  столика  пряник.  -  Вот,
возьмите!  Он  особенный,  в  нем много меда.  Я  приберегаю  их  для  красивых
покупателей.
     Энн с улыбкой взяла пряник.
     - Спасибо, милая!
     Энн вновь двинулась к замку, а девочка начала собирать свои вещи.
     Жуя  пряник, Энн наблюдала за снующими по крошечному рынку людьми. Она  не
видела  никого, кто мог бы представлять опасность, но знала, что  этот  человек
здесь. Она перевела взгляд на дорогу. Что будет, то будет. Интересно, стала  бы
она  тревожиться  меньше,  если  бы  знала точно,  какая  именно  опасность  ей
угрожает? Едва ли.
     В  темноте никто не заметил, как она свернула на дорогу, ведущую к  замку.
Энн  пожалела,  что  рядом  нет  Натана, но в  некотором  смысле  было  приятно
оказаться наконец в одиночестве, пусть и не надолго.
     Наедине с собой она могла спокойно поразмышлять о своей жизни и о грядущих
изменениях. Прошло столько лет...
     В  каком-то  смысле  то, что она делает, обрекает на смерть  тех,  кто  ей
дорог. Но разве у нее есть выбор?
     Доев пряник, она облизала пальцы. Голод по-прежнему давал о себе знать:  в
животе  бурчало вовсю. А может, это не от голода, а от страха?  Да  что  с  ней
творится? Энн и прежде сталкивалась с опасностью. Может, она просто постарела и
с годами стала больше ценить жизнь?
     Энн  пробралась в замок, но к тому времени, когда она зажгла свечу, ей уже
было  ясно,  что что-то не так. Живот жгло как огнем. Началась резь  в  глазах,
заломило суставы. Уж не заболела ли она? О Создатель, только не сейчас!  Сейчас
ей нужны все ее силы.
     Желудок свело так, что она, скорчившись от боли, вынуждена была опуститься
на стул. Комната поплыла перед глазами. Энн застонала. Что за?..
     Медовый пряник!
     Ей и в голову не пришла такая возможность! А она-то ломала голову, как кто-
то  сможет  ее одолеть! Ведь она полностью владеет своим Хань, и ее Хань  очень
сильный, сильнее, чем у других колдуний. Создатель, какая же она дура!
     Как  в  тумане  Энн  увидела,  что в комнату  входят  два  человека,  один
маленький,  другой повыше. Двое? Двоих она не ждала. О Создатель,  это  же  все
испортит!
     - Так-так! Посмотрим, что принесла мне эта ночь!
     Энн с усилием подняла голову:
     - Кто... тут? Фигуры приблизились.
     - Ты не помнишь меня? - прокудахтала старуха в потрепанном покрывале. - Не
узнаешь  меня,  старую и морщинистую? А ведь это все из-за  тебя.  Ты,  кстати,
ничуть  не  изменилась. Я бы тоже могла оставаться юной, если  бы  не  ты,  моя
дорогая, милая аббатиса! И тогда бы ты сразу меня узнала.
     Энн охнула от боли.
     - Что, медовый пряник не пошел на пользу?
     - Кто...
     Упершись в колени, старуха наклонилась к ней.
     - Ну как же, аббатиса! Неужели не помнишь? Я ведь пообещала заставить тебя
заплатить  за  то, что ты со мной сделала. А ты даже не помнишь  о  жестокости,
которую совершила? Это так мало значило для тебя?
     И  тут  Энн  поняла, кто это. Она бы в жизни не узнала этой женщины  через
столько лет, но голос ее не изменился.
     - Вальдора! Старуха захихикала.
     -  Дорогая  аббатиса, я счастлива, что ты помнишь такую ничтожную  сестру,
как  я!  -  Она  поклонилась  с преувеличенной почтительностью.  --Надеюсь,  ты
помнишь и мое обещание. Помнишь ведь, а? Я поклялась в вечной мести.
     Приступ боли свалил Энн на пол.
     -  Я  надеялась...  что  ты... подумав о своем проступке...  поймешь  свою
неправоту... А теперь я вижу... что была права... изгнав тебя из Дворца. Ты  не
достойна... быть сестрой Света.
     -  Не  волнуйся так, аббатиса! Я создала собственный дворец.  Моя  внучка,
которая стоит перёд тобой, - моя ученица, моя послушница. И я учу ее лучше, чем
твои сестры. Я учу ее всему.
     - Ты... учишь ее... травить людей? Вальдора засмеялась.
     -  О, этот яд тебя не убьет! Просто лишит тебя возможности двигаться, пока
я  не запеленаю тебя, беспомощную, в волшебный кокон. Так легко ты не умрешь. -
Она  наклонилась ближе, и ее голос наполнился ядом. - Ты будешь  умирать  очень
долго,  аббатиса! Может быть, даже протянешь до утра! Человек способен пережить
тысячу смертей за одну ночь.
     - Откуда ты знала... что я приду? Старуха выпрямилась.
     -  А  я и не знала. Но когда Магистр Рал дал мне вашу монетку, я подумала,
что  он  может  притащить за собой какую-нибудь сестру.  Только  я  и  в  самых
радужных  мечтах  не  могла  представить себе, что  он  приведет  ко  мне  саму
аббатису!  Ах,  что за чудо! Нет, на такую удачу я даже не смела  надеяться.  Я
была  бы  счастлива  содрать шкуру с одной из сестер Света или  даже  с  твоего
ученика. Магистра Рала, лишь бы причинить тебе боль. Но теперь я могу воплотить
свои самые глубокие, самые черные пожелания.
     Энн попыталась призвать Хань, но безуспешно. Она поняла, что в прянике был
не только яд. На него еще было наложено заклятие.
     О   Создатель,  все  идет  не  так,  как  нужно!  Комната  уплывала.   Энн
почувствовала боль в затылке. Ощутила, как каменный пол царапает спину. Увидела
симпатичное  улыбающееся личико девочки. - Я прощаю тебя,  дитя,  -  прошептала
Энн.
     И ее поглотила тьма.

                                   Глава 39
     
     В  одной  руке Кэлен держала меч, а другой тащила за собой Эди. В  темноте
обе  споткнулись  о  тело  Орска и с размаху упали.  Кэлен  выдернула  руку  из
распоротого живота мертвеца.
     - Как... как он мог здесь очутиться!
     - Это быть невозможно. - проговорила Эди, пытаясь отдышаться.
     - Луна хорошо освещает дорогу. Я уверена, что мы не кружим на одном месте.
-  Кэлен  вытерла  руку о снег, стирая кровь и слизь, потом  встала  и  помогла
подняться Эди. Вокруг валялись трупы в алых плащах. - Схватка была одна. Других
тел быть не может. И Орск...
     Кэлен обежала глазами деревья, высматривая за ними всадников.
     -  Эди,  помнишь,  Джебра  сказала, что ей было  видение,  будто  я  бегаю
кругами? Эди смахнула с лица снег.
     - Но почему?
     Кэлен  видела,  что  Эди  больше не может бежать.  Она  использовала  свою
волшебную силу в бою и теперь была полумертвая от усталости. Бешеная ярость  ее
магии  расшвыряла нападавших, но их было слишком много. Орск убил  еще  человек
двадцать  или  тридцать. Кэлен не видела, как он погиб, но вот уже  третий  раз
натыкалась на его тело, разрубленное почти надвое.
     - В каком направлении нам, по-твоему, надо идти, чтобы отсюда выбраться? -
спросила она колдунью.
     - Они быть там, - указала Эди. - А нам нужно вон туда.
     - И я так думаю. - Она потащила Эди в другую сторону. - Мы все время шли в
том  направлении,  которое считали верным, и у нас ничего  не  вышло.  Придется
попробовать   по-другому.   Пошли.  Сделаем   так,   как   нам   представляется
неправильным.
     -  Это  могут  быть чары, - предположила Эди. - И если это  так,  ты  быть
права. Но я слишком устала, чтобы почувствовать, есть чары или нет.
     Скользя  по  снегу,  они понеслись вниз по склону. И  тут  из-за  деревьев
выскочили  воины. Их было двое. Кэлен с Эди бежали, увязая в глубоких сугробах,
но это было все равно что пытаться бежать по пояс в трясине.
     Один воин вырвался вперед и уже догонял их.
     Кэлен  не  хотела, чтобы Эди прибегала к магии. Если у колдуньи ничего  не
получится, на другое времени не останется.
     Она  круто развернулась, выставив перед собой меч. Воин в алом плаще  тоже
обнажил  свой  клинок.  Его грудь защищали металлические  доспехи.  Поэтому  он
прикрывал  лицо  - инстинктивный жест, но фатальный при встрече с  противником,
которого  обучал  король Вайборн, отец Кэлен. Воины в доспехах  бывают  слишком
самоуверенны.
     Кэлен ударила его в бедро, распоров мышцы до кости. Воин с воплем упал  на
землю.
     Следом  за  ним появился второй. Алый плащ развевался у него  за  плечами.
Кэлен,  развернувшись, вспорола ему внутреннюю часть бедра, перерезав  артерию.
Когда он упал, Кэлен перерубила ему подколенное сухожилие.
     Первый  продолжал голосить. Второй ругался такими словами,  которых  Кэлен
отродясь не слыхала. Он пытался доползти до нее, выставив меч и вызывая  ее  на
бой.
     Кэлен  вспомнила  совет отца: "Слова не могут тебя ранить.  Только  сталь.
Сражайся только со сталью".
     Она  не  стала  тратить время и добивать врагов. Скорее всего  они  и  так
истекут  кровью. А если и нет, с такими ранениями им все равно далеко не  уйти.
Цепляясь друг за друга, они с Эди кинулись к деревьям.
     Задыхаясь,  они продирались в темноте сквозь покрытые снегом ветви.  Кэлен
заметила,  что Эди дрожит: колдунья потеряла плащ еще в самом начале  сражения.
Сняв свою накидку из волчьего меха, Кэлен набросила ее Эди на плечи.
     - Нет, дитя, - начала было отнекиваться Эди.
     -  Надевай!  - велела Кэлен. - Я и так взмокла. К тому же она  мне  мешает
работать  мечом. - По правде говоря, меч казался ей таким тяжелым,  что  она  с
трудом  могла его поднять, не говоря уж о том, чтобы им действовать.  Но  страх
придавал ей сил, и пока этого было достаточно.
     Кэлен  уже  не знала, куда бежит. Они с Эди просто пытались спасти  жизнь.
Когда  ей  захотелось  свернуть направо, она повернула налево.  Густые  деревья
закрывали и луну, и звезды.
     Она  должна  выбраться отсюда. Ричарду грозит беда.  Она  нужна  ему.  Она
обязана  до  него добраться. Что-то могло пойти не так. Зедд мог не  попасть  в
Эйдиндрил. А она должна.
     Отбросив в сторону еловую лапу, Кэлен выскочила на обрыв, с которого почти
сдуло снег. И резко остановилась. Перед ней стояли две лошади.
     Тобиас  Броган, генерал Защитников Паствы, улыбнулся ей. Рядом  с  ним  на
гнедой кобыле сидела женщина в платье из разноцветных лоскутков.
     Броган погладил усы.
     - И кто же это перед нами?
     -  Две путешественницы, - ледяным тоном ответила Кэлен. - С каких это  пор
Защитники Паствы грабят и режут беззащитных путников?
     -  Беззащитных  путников? Едва ли. Вы вдвоем перебили  больше  сотни  моих
людей.
     -  Мы  лишь защищались от Защитников Паствы, которые, полагая, что им  это
сойдет с рук, нападают на незнакомых людей!
     -  О,  но  ведь  я тебя знаю, Кален Амнелл, королева Галей.  Мне  известно
гораздо больше, чем ты думаешь. Я знаю, кто ты на самом деле.
     Кэлен стиснула рукоятку меча.
     Броган  пришпорил  серого  в  яблоках  жеребца  и  подъехал  ближе,  хищно
ощерившись.  Упершись рукой в луку, он наклонился к Кэлен,  сверля  ее  злобным
взглядом.
     -  Ты,  Кэлен Амнелл, быть Мать-Исповедница. Я вижу, кто ты быть на  самом
деле, и ты быть Мать-Исповедница.
     У  Кэлен перехватило дыхание. Откуда он знает? Неужели Зедд снял чары? Или
с ним что-то случилось? Добрые духи, если с Зеддом что-то произошло...
     С  яростным воплем она взмахнула мечом. И в тот же миг женщина в лохмотьях
выбросила  руку  вперед. Эди невероятным усилием создала щит.  Сгусток  воздуха
пролетел мимо лица Кэлен, задев ее волосы, но щит отклонил его.
     Меч Кэлен сверкнул в лунном свете. Клинок подсек ногу лошади Брогана.
     Лошадь,  громко  заржав,  упала  на землю,  и  Броган  вылетел  из  седла.
Одновременно  Эди  швырнула  пламя в морду второго коня.  Тот  резко  отпрянул,
сбросив с себя колдунью.
     Кэлен  схватила  Эди  за руку и потащила прочь. Они  отчаянно  продирались
сквозь  заросли, слыша вокруг ржание лошадей и крики всадников. Кэлен  даже  не
пыталась понять, куда бежит. Она просто бежала.
     Было  еще  кое-что,  чем  она пока не воспользовалась.  Она  берегла  свою
волшебную силу как последнее средство. Им можно воспользоваться только  раз,  а
потом   потребуется   время  на  восстановление.  Как   правило,   Исповедницам
требовались  на это сутки, а то и двое. Кэлен хватало нескольких часов,  и  это
делало ее одной из самых сильных Исповедниц, когда-либо рождавшихся на свет. Но
сейчас у нее не будет в запасе двух часов. У нее есть только одна попытка.
     - Эди, - прохрипела Кэлен, - если нас поймают, попробуй придержать одну из
женщин.
     Эди  не  требовалось дальнейших объяснений. Она все поняла.  Обе  женщины,
которые охотились за ними, были колдуньями. Если уж Кэлен придется прибегнуть к
магии, то нужно распорядиться ею наиболее эффективно.
     Над  головой Кэлен пролетела молния, и она инстинктивно пригнулась. Дерево
у  нее за спиной с грохотом рухнуло. Когда осел взметенный падением снег, Кэлен
увидела  вторую колдунью, а рядом с ней - какое-то темное чешуйчатое  существо,
получеловека, полуящерицу. Кэлен едва удержалась от вскрика. Ей показалось, что
в ее теле мгновенно сломались все кости.
     -  Хватит  с  меня  этих глупостей, - сказала колдунья, подходя  к  Кэлен.
Чешуйчатая тварь шла за ней по пятам.
     Мрисвиз. Это наверняка мрисвиз. Ричард подробно ей их описывал.
     Эди  метнула в женщину сноп искр. Колдунья на ходу выбросила руку,  и  Эди
рухнула в снег. Искры, не причинив никому вреда, рассыпались в воздухе.
     Колдунья,  наклонившись,  схватила Эди за руку  и  отшвырнула  в  сторону,
словно курицу. Но Кэлен уже пришла в себя и сделала выпад мечом.
     Чешуйчатая  тварь, мрисвиз, мелькнул перед ней словно ветер. Кэлен  успела
заметить лишь распахнувшийся плащ и услышала звон стали.
     Потом  она  поняла,  что  стоит на коленях. Рука,  за  мгновение  до  того
сжимавшая  меч,  онемела. Как он способен так быстро двигаться?  Кэлен  подняла
голову  и  увидела,  что  колдунья уже рядом. Женщина взмахнула  рукой.  Воздух
качнулся, и Кэлен почувствовала сильнейший удар в лицо.
     Сморгнув кровь с глаз, она увидела, что колдунья опять поднимает руку.
     Внезапно  могучий  удар  швырнул  ее  вперед.  Должно  быть,  Эди  собрала
последние  оставшиеся  силы. Кэлен схватила колдунью  за  руку.  Та  попыталась
вырваться, но было уже поздно.
     Кэлен  воспринимала все в замедленном темпе. Колдунья  как  бы  зависла  в
воздухе. Теперь время принадлежало Кэлен. У нее было его сколько угодно.
     Колдунья  ахнула,  начала поднимать голову, но Кэлен уже  освободила  свою
магию. Колдунье не на что было надеяться.
     Кэлен почти могла видеть, как ее магия перетекает в женщину, добираясь  до
самой ее сердцевины.
     Ударил беззвучный гром.
     Казалось, даже звезды дрогнули, словно качнулся гигантский колокол ночного
неба.
     Деревья затряслись. Вокруг Кэлен взметнулся снег, обнажив землю.
     Удар магии сбил мрисвиза с ног.
     Колдунья подняла голову. Глаза ее были широко открыты.
     -  Госпожа,  -  прошептала  она.  - Приказывай.  Сквозь  деревья  ломились
солдаты. Мрисвиз пытался встать.
     - Защищай меня!
     Колдунья вскочила, выбросив вперед руку. Ночь вспыхнула пламенем.
     Во  все  стороны полетели молнии. Деревья взрывались, разлетаясь в  щепки.
Солдат  постигла такая же участь. Кажется, они не успели даже вскрикнуть,  хотя
едва ли кто-то услышал бы их в таком грохоте.
     Мрисвиз,  вскочив,  кинулся к колдунье. Тут же  во  все  стороны  полетели
горящие чешуйки.
     Кэлен  протерла залитые кровью глаза. Нужно бежать. Но сначала надо  найти
Эди.
     Она  подумала,  что  наткнулась на дерево, но тут  кто-то  схватил  ее  за
волосы.  Кэлен  попыталась призвать свою магию, слишком поздно  сообразив,  что
магии уже нет.
     Она  выплюнула кровь. В ушах у нее звенело. А потом пришла боль. Кэлен  не
могла  встать.  Ощущение  было  такое, будто ей на  голову  упало  дерево.  Она
услышала над собой голос:
     - Лунетта, немедленно положи этому конец.
     Повернув голову, Кэлен увидела, как колдунья, которую она подчинила  себе,
вдруг  раздулась  и  взорвалась. На том месте, где она  стояла,  осталось  лишь
кровавое облако.
     Кэлен рухнула лицом в снег. Нет. Она не сдастся. Развернувшись на коленях,
она выхватила кинжал. Броган с размаху ударил ее сапогом.
     Кэлен  судорожно пыталась вдохнуть. И не могла. Ее охватила паника.  Мышцы
живота свело, но вдохнуть она не могла.
     Броган  опустился  рядом  с  ней. Зайдясь  кашлем,  Кэлен  сумела  сделать
прерывистый вдох.
     -  Наконец-то,  - прошептал Броган. - Наконец-то я захватил главный  приз,
любимицу  Владетеля,  саму  Мать-Исповедницу. О, ты даже  себе  представить  не
можешь, как я мечтал об этом дне! - Он наотмашь ударил ее по щеке. - Просто  не
можешь.
     Пока Кэлен хватала ртом воздух, Броган вырвал у нее кинжал. Кэлен отчаянно
старалась не потерять сознание. Она должна думать и бороться.
     - Лунетта!
     - Да, господин генерал, я здесь.
     Кэлен  почувствовала,  как  Броган рванул на  ней  ворот.  Она  попыталась
отбросить его руку, но Броган лишь отмахнулся.
     -  Сначала,  Лунетта,  мы должны подчинить ее, пока  к  ней  не  вернулась
волшебная  сила.  А потом у нас будет достаточно времени, чтобы  допросить  ее,
прежде чем она заплатит за свои преступления.
     Упершись  коленом  Кэлен в живот, он наклонился  над  ней.  Она  с  воплем
выдохнула  с  таким трудом набранный в легкие воздух, когда его  грубые  пальцы
выкрутили ей левый сосок.
     В руке у Брогана блеснул кинжал.
     Внезапно перед ухмыляющейся физиономией Брогана что-то мелькнуло. В лунном
свете перед его побелевшим лицом раскачивались три клинка. Кэлен проследила  за
остекленевшим взглядом Брогана и увидела двух мрисвизов.
     - Отпус-сти ее, - прошипел один, - или умри.
     Броган  выполнил  приказание. Кэлен не издала ни  звука,  хотя  боль  была
жуткая. От боли у нее брызнули слезы из глаз. Что ж, по крайней мере они  смыли
кровь.
     -  Что  все  это  значит?  - прорычал Броган. - Она  быть  моя!  Создатель
желает, чтобы она быть наказана!
     - Ты с-сделаешь так, как велел с-сноходец, или умрешь.
     Броган наклонил голову.
     - Он этого хочет? - Мрисвиз прошипел подтверждение. - Я не понимаю...
     - Хочешь пос-спорить?
     - Нет! Разумеется, нет. Я сделаю все, как ты говоришь.
     Кэлен  боялась пошевелиться в надежде, что они, возможно, прикажут Брогану
ее отпустить. Броган встал и отступил назад.
     Появился  еще  один мрисвиз. Он принес Эди и бросил ее  на  снег  рядом  с
Кэлен. Колдунья коснулась ее руки и, обняв за плечи, помогла ей сесть.
     У Кэлен болело все тело. Лоб был разбит. Кровь по-прежнему заливала глаза.
     Один  из  мрисвизов  выбрал два обруча из нескольких висевших  у  него  на
запястье  и  протянул  Колдунье  в цветных лохмотьях,  которую  Броган  называл
Лунеттой.
     -  Другая  мертва.  Ты с-сделаешь вмес-сто нее. Лунетта  озадаченно  взяла
обручи.
     - Что сделаю?
     -  Вос-спользуйся с-своим даром и надень их им на шею, чтобы они не смогли
прибегнуть к магии.
     Лунетта  взяла обруч в руки, и он расстегнулся. Казалось, она  сама  этому
удивлена. Колдунья наклонилась к Эди.
     -  Пожалуйста,  сестра,  -  прошептала Эди  на  родном  языке.  -  Я  твоя
соплеменница. Помоги нам. Лунетта замерла, глядя Эди в глаза.
     - Лунетта! - пнул ее Броган, - Поторопись! Исполняй волю Создателя.
     Лунетта  застегнула ошейник на шее Эди, потом надела такой  же  на  Кэлен,
одарив ее при этом детской улыбкой.
     Лунетта  выпрямилась, и Кэлен, подняв руку, потрогала ошейник.  При  свете
луны  ей,  показалось,  что она узнала эту штуковину, и  теперь,  не  обнаружив
застежки,  убедилась,  что ее догадка оказалась верной.  Рада-Хань.  Такой  же,
какой  сестры  Света надели па Ричарда. Они говорили, что ошейник нужен,  чтобы
держать  его под контролем. Должно быть, им с Эди эти штуки надели  с  этой  же
целью. Кэлен вдруг испугалась, что ее магическая сила не восстановится за  пару
часов, как обычно.
     У  кареты они увидели Аэрна, которого сторожил мрисвиз. Аэрн велел  Эди  с
Кэлен  и  Орском  выскочить из кареты на одном из поворотов  в  надежде  увести
погоню за собой. Отчаянный, храбрый поступок, но, как выяснилось, бесполезный.
     Кэлен внезапно обрадовалась, что отправила свое войско в Эбиниссию, как  и
планировалось. Она велела Джебре позаботиться о Цирилле, а солдатам  приступить
к восстановлению города. Так что сестра теперь уже дома. Если Кэлен погибнет, у
Галей все равно будет королева.
     Если  бы  она прихватила с собой кого-нибудь из этих юношей, то  мрисвизы,
стремительные порождения мрака, перебили бы всех, как убили Орска.
     Кэлен  почувствовала  острый приступ жалости к Орску,  но  тут  чешуйчатая
лапа  втолкнула  ее в карету. Эди затолкали следом. Снаружи произошел  короткий
разговор,  затем к ним забралась Лунетта и уселась напротив. За  Лунеттой  влез
один  из  мрисвизов  и  устроился рядом с ней, не сводя с  Кэлен  и  Эди  своих
крошечных глазок. Кэлен запахнула ворот и в очередной раз протерла глаза.
     Она  услышала  спор  о  том, не заменить ли полозья кареты  на  колеса,  и
увидела  в окно, как Аэрн под угрозой меча лезет на козлы. Рядом с ним  уселись
воин в алом плаще и мрисвиз.
     У  Кэлен  задрожали  колени. Она уже почти была с Ричардом!  Она  стиснула
зубы,  чтобы  не  закричать. Это несправедливо! По ее щеке  скатилась  одинокая
слезинка.
     Мрисвиз  наклонился к ним, и его безгубый рот растянулся в мрачной улыбке.
Подняв трехклинковый кинжал, он помахал им перед лицами пленниц.
     -  Попытаетес-сь  с-сбежать, и я с-срежу кожу  с-с  ваших  ступней!  -  Он
склонил набок гладкую голову. - Яс-сно?
     Кэлен с Эди кивнули.
     -  Заговорите,  -  продолжал мрисвиз, - и я отрежу вам  языки.  Они  снова
кивнули. Мрисвиз повернулся к Лунетте:
     -  С-с помощью с-своего дара через ошейник заблокируй их волшебную с-силу.
Так, как я покажу. - Он положил лапу Лунетте на лоб. - Поняла?
     Лунетта улыбнулась:
     - Да, вижу!
     Кэлен  услышала,  как охнула Эди, и одновременно почувствовала  пустоту  у
себя  в  груди.  Ощущение присутствия магии пропало. Кэлен с  тоской  подумала,
вернется ли оно когда-нибудь. Она вспомнила то жуткое ощущение пустоты, которое
испытала,  когда  кельтонский волшебник при помощи магии заставил  ее  потерять
связь с ее даром. Это было почти то же самое.
     -  У  нее течет кровь, - сказал мрисвиз Лунетте. - Вылечи ее. Гладкокожему
брату не понравится, если у нее останется шрам.
     Кэлен  услышала  удар  бича  и  свист  Аэрна.  Карета  тронулась.  Лунетта
потянулась к ней, чтобы излечить. О добрые духи! Куда же ее везут?

                                   Глава 40
     
     Глаза  Энн застилали слезы, из горла вырвался приглушенный крик.  Она  уже
давно забыла свое героическое решение молчать. Кто, кроме Создателя, услышит ее
вопли?  Да  и какая, в сущности, разница? Вальдора подняла скользкий  от  крови
нож.
     -  Больно? - хихикнула она, показав редкие зубы. - Нравится ли тебе, когда
кто-то решает, что с тобой произойдет дальше? Ведь ты так и сделала. Ты приняла
решение о том, как мне умереть. Ты отказала мне в жизни. В той жизни, которую я
могла бы прожить во Дворце. Сейчас я по-прежнему была бы молодой. Но ты решила,
что я должна умереть.
     Энн промолчала, и кончик ножа уперся ей в бок.
     - Я задала вопрос, аббатиса! Так нравится ли это тебе?
     - Не больше, чем тебе, полагаю. Вальдора опять ухмыльнулась:
     -  Отли-ично! Я хотела, чтобы ты познала ту боль, с которой я жила все эти
годы.
     -  Я  оставила  тебе жизнь, которую проживают все люди. Жизнь,  дарованную
тебе Создателем. А могла бы тебя казнить.
     -  За паршивое заклинание! Я колдунья! Вот что даровал мне Создатель, и  я
лишь пользовалась его даром!
     Энн  прекрасно понимала, что спорить бесполезно, но предпочитала  оттянуть
bc минуту, когда Вальдора опять возьмется за нож.
     -  Ты использовала дар Создателя для того, чтобы отбирать у других то, что
они  не  хотели дать добровольно. Ты похищала их привязанность, их  сердца,  их
души. Ты не имела на это права. Ты наслаждалась преданностью, как пирожными  на
ярмарке.  Привязывала  людей  к  себе, а потом отбрасывала,  чтобы  приворожить
других.
     Вальдора снова кольнула ее ножом.
     - И ты изгнала меня!
     -  А сколько ты разрушила жизней? Тебя увещевали, тебя предупреждали, тебя
наказывали.  Но  ты  не остановилась. И только тогда тебя выставили  из  Дворца
Пророков.
     Плечи  Энн  разламывались от тупой боли. Она лежала  голая  на  деревянном
столе, руки над головой и ноги у щиколоток были связаны магией, и эти узы  были
жестче любой грубой веревки.
     К тому же Вальдора, чтобы блокировать Хань Аннелины, прибегла к совершенно
незнакомому  аббатисе  заклинанию.  Энн  чувствовала  свой  Хань,  теплый,  как
костерок  в  зимнюю  стужу,  но  словно бы за  окном.  Приглашающий,  обещающий
согреть, но недоступный.
     Энн  посмотрела в окошко в верхней части стены маленькой каменной комнаты.
Уже почти рассвело. Почему же он не идет? Он уже давно должен был прийти ей  на
помощь, а она - каким-то образом его поймать. Но он не пришел.
     Впрочем, еще только раннее утро. Он может еще появиться. Благой Создатель,
пусть он придет поскорее!
     Если только они не спутали день. Энн охватила внезапная паника. А если они
просчитались? Нет. Они с Натаном все выверили точно. День тот. И,  кроме  того,
не  столько  сам  день,  сколько произошедшие в этот  день  события  важны  для
пророчества. То, что ее поймали, доказывает, что день выбран правильно. Если бы
Вальдора  схватила  ее  неделю назад, тогда правильным был  бы  тот  день.  Это
событие - ключевое. Пророчество исполняется. Но где же он?
     Внезапно  Энн  осознала, что лицо Вальдоры исчезло. Надо  было  продолжать
говорить. Надо было...
     Нож  распорол  ступню  левой  ноги.  От  острой,  пронизывающей  боли  Энн
выгнулась  дугой. Холодный пот проступил на лбу и потек по вискам. Еще  разрез,
еще  боль,  и  снова  беспомощный крик. Голова Энн безвольно склонилась  набок.
Малышка  Холли смотрела ей прямо в глаза. Энн почувствовала, как , слезы  текут
через переносицу, по щеке и скатываются на стол.
     Дрожа,  она  смотрела  на  девочку, думая, каким  еще  гнусностям  обучает
Вальдора невинное дитя. Эта ведьма превратит сердце малышки в камень.
     Вальдора помахала кусочком отрезанной плоти.
     -  Смотри, Холли, как легко срезается, если делать так, как я говорила. Не
хочешь ли попробовать сама, лапушка?
     -  Бабушка,  разве это обязательно нужно делать? - спросила Холли.  -  Она
ведь  не  причинила  нам  вреда. Она не такая, как другие.  И  никогда  нас  не
обижала.
     -  Еще  как обижала, лапушка! - Вальдора махнула ножом, как бы подчеркивая
свои слова. - Она обидела меня! Украла мою юность.
     Холли  смотрела на Энн, дрожащую от нестерпимой боли. Для такой малышки  у
нее было на удивление спокойное лицо. Из нее вышла бы замечательная послушница,
а в один прекрасный день - отличная сестра Света.
     -  Она дала мне серебряную монетку. И не хотела нам зла. Это не забавно. Я
буду этого делать.
     -  Ну,  мы  все  равно это сделаем, - злобно хихикнула  Вальдора  и  опять
помахала ножом. - Слушайся бабушку. Эта женщина заслужила наказание.
     Холли спокойно посмотрела на старуху.
     -  То,  что  ты старше меня, не значит, что ты всегда права.  Я  не  стану
больше смотреть. Я ухожу.
     -  Как хочешь, - пожала плечами Вальдора. - Это наши с аббатисой дела.  Не
хочешь учиться, иди поиграй.
     Холли решительно вышла из комнаты. Энн готова была расцеловать девочку  за
храбрость.  Лицо  Вальдоры  снова приблизилось. - Что  ж,  теперь  мы  остались
наедине,  аббатиса. Вернемся к делу. - При каждом слове она тыкала Энн  кончиком
ножа.  - Скоро настанет время тебе умереть, аббатиса. Но сначала я хочу узнать,
громко ли ты можешь кричать. - Она посмотрела Энн прямо в глаза. - Попробуем?
     
     -  Вон туда! - попытался указать Зедд, зажатый в лапах гара. - Я вижу огни
в замке Волшебника!
     Рассвет  уже  начал потихоньку разгораться, но было еще достаточно  темно,
чтобы  разглядеть  желтые  огни, горящие в некоторых окнах  замка.  Гратч  тоже
увидел их и свернул.
     - Проклятие, - пробормотал волшебник, - если мальчишка уже в замке, я...
     Гратч  зарычал, поняв, что речь идет о Ричарде. Зедд, прижатый  к  могучей
груди  гара,  скорее  чувствовал это рычание, нежели слышал.  Он  посмотрел  на
далекую землю внизу.
     -  Я  спасу его. Вот что я хотел сказать, Гратч. Если Ричард попал в беду,
мне понадобится спуститься на землю, чтобы ему помочь.
     Гратч довольно курлыкнул.
     Зедд  очень  надеялся,  что Ричард еще не успел  во  что-нибудь  влипнуть.
Усилия,  необходимые  для  поддержания  чар,  за  неделю  почти  истощили  силы
волшебника. Зедд даже не был уверен, что сможет держаться на ногах,  не  говоря
уж  о том, чтобы прибегнуть к магии. После этого путешествия ему понадобится не
меньше нескольких суток отдыха.
     Зедд погладил мохнатые лапы, в которых он, был зажат.
     - Я тоже люблю Ричарда, Гратч! Мы его выручим. Мы оба поможем ему. - Глаза
Зедда расширились. - Гратч! Смотри, куда летишь! Остановись!
     Он  закрыл руками лицо, когда гар нырнул вниз к крепостному валу. Стена  с
огромной  скоростью  надвигалась на  них. Гратч сдавил Зедда сильнее  и  забил  
крыльями, стараясь замедлить падение.
     Зедд понял, что упустил чары и стал слишком тяжелым для Гратча. В отчаянии
он  попытался ухватить чары и вернуть их на место, как скатывающееся  со  стола
яйцо.
     И  вовремя.  Зедд едва успел поймать и восстановить быстро  рассеивающиеся
чары.  Гратч наконец сумел затормозить и взлетел над стеной прежде, чем  они  в
нее врезались. Грациозно взмахнув кожистыми крыльями, гар опустился на бастион.
Зедд  почувствовал,  что мохнатые лапы больше не сжимают  его  мокрый  от  пота
балахон.
     -  Прости, Гратч. Я чуть было не упустил чары. Из-за меня мы оба  едва  не
разбились.
     Гратч рассеянно курлыкнул. Его изумрудные глаза вглядывались в темноту.  В
изломах  стен  было  полно  мест,  где можно спрятаться.  Гратч,  казалось,  не
упускает ни одного.
     В  глотке  тара  начал нарастать низкий рык. Изумрудные  глаза  засверкали
ярче.   Зедд   тоже  вгляделся  в  темные  закоулки,  но  не   заметил   ничего
подозрительного. Однако Гратч что-то видел.
     Внезапно  гар  с  ревом  метнулся во тьму, и Зедд чуть  не  подпрыгнул  от
неожиданности.
     Огромные лапы разорвали ночную мглу. Клыки вцепились в пустоту.
     И  тут  Зедд начал различать какие-то тени. Плащи распахнулись, замелькали
ножи. Какие-то твари закружились вокруг гара.
     Мрисвизы.
     Шипя, они нападали на огромного зверя. Гратч рвал их когтями, брызги крови
летели  во  все  стороны.  От  предсмертного воя мрисвизов  у  Зедда  по  спине
пробежали мурашки.
     Он  почувствовал колебание воздуха, когда мрисвиз промчался  мимо  него  к
гару. Волшебник метнул огненный шар. Сначала вспыхнул плащ, потом огонь охватил
и всего мрисвиза.
     Внезапно  весь  бастион оказался усыпан мрисвизами. Зедд извлек  последние
остатки  своей  магии  и  воздушным сгустком  сбросил  нескольких  мрисвизов  с
парапета.
     Старый  волшебник был не готов к жаркой битве, разгоревшейся вокруг  него.
Отупевший от усталости, он не мог придумать ничего лучше простенькой магии огня
и воздуха.
     Один из мрисвизов внезапно обернулся. Сверкнули клинки. Зедд метнул в него
острую  как бритва полоску воздуха и снес мрисвизу голову. С помощью  волшебной
паутины  он оттащил еще нескольких тварей от Гратча и сбросил со стены.  Высота
стен в этом месте была несколько сотен футов.
     Но  мрисвизы  не  обращали  на Зедда особого внимания,  они  были  всецело
поглощены  схваткой  с  гаром. "Почему они так отчаянно  хотят  его  убить?"  -
мелькнуло  в  голове у Зедда. Судя по ярости Гратча, между ними  царит  вековая
вражда.
     Внезапно  распахнулась дверь, и на бастион пролился свет. В дверях  стояла
крошечная  фигурка.  При  свете Зедд хорошо видел,  как  мрисвизы  всем  скопом
навалились на гара. Волшебник выбросил сноп огня и убил трех чешуйчатых тварей.
     Пробегающий  мимо  мрисвиз сбил волшебника с ног. Он  успел  увидеть,  как
мрисвизы  опрокинули Гратча и извивающийся клубок, подкатившись к  краю  стены,
выпал наружу. Потом Зедд ударился головой о камень и потерял сознание.
     Дверь  распахнулась настежь. Вальдора отвлеклась от своей работы,  и  Энн,
хватая  воздух ртом, постаралась рассеять тьму в голове. Но ей это удавалось  с
трудом.  Силы ее подходили к концу. Даже кричать она уже не могла. О Создатель,
ей  долго не выдержать! Почему же тот, кто должен прийти, так и не пришел к ней
на помощь?
     -  Бабушка! - Кряхтя от усилия, Холли втащила в комнату что-то. - Бабушка!
Тут было такое!
     Вальдора обернулась к внучке:
     - Где ты его нашла?
     Энн  с  трудом  подняла  голову. Холли, пыхтя, положила  у  стены  тощего,
костлявого  старика.  Голова его была в крови, и седые волосы  торчали  во  все
стороны.
     - Он волшебник, бабушка. И он умирает. Я видела, как он сражался с гаром и
какими-то чешуйчатыми, тварями.
     - Ас чего ты взяла, что он волшебник? Тяжело дыша, Холли выпрямилась.
     - Он кидался огненными шарами. Вальдора нахмурилась:
     -  Пра-авда?  Волшебник?  Как интересно! -  Она  почесала  нос.  -  А  что
случилось с тварями и гаром?
     Холли, размахивая руками, начала описывать битву.
     - .. .А потом они прыгнули на гара и все свалились вниз со стены наружу. Я
подошла к краю и посмотрела, но больше их не увидела. Они упали на скалы.
     Энн  уронила голову на стол. Благой Создатель, так, значит, это и есть тот
волшебник, который должен был прийти ей на выручку!
     Но  все  впустую.  Она умрет. Как могла она возгордиться настолько,  чтобы
поверить, что может пойти на такой риск и уцелеть? Натан был прав.
     Натан.  Отыщет  ли  он  когда-нибудь ее тело,  и  узнает  ли,  что  с  ней
случилось,  и  будет  ли  скорбеть о своей тюремщице?  Глупая,  глупая,  глупая
старуха, решившая, что она умнее, чем есть на самом деле! Она опять раздразнила
пророчество,  и  на  сей  раз оно ее укусило. Натан был  прав.  Надо  было  его
послушаться. Лицо Вальдоры снова нависло над ней, и Энн вздрогнула.
     -  Ну-с, дорогая аббатиса, похоже, придется отделаться и от волшебника.  -
Она провела ножом по горлу Энн.
     -  Пожалуйста,  Вальдора, попроси Холли уйти. Не стоит  позволять  девочке
видеть, как ты кого-то убиваешь.
     Вальдора повернулась:
     - Ты ведь хочешь посмотреть, правда, детка?
     Холли сглотнула.
     - Нет, бабушка. Она никогда не хотела нас обидеть.
     - Я же тебе сказала, что она обидела меня.
     -  Я  принесла  его  сюда,  чтобы  ты ему  помогла,  -  указала  Холли  на
волшебника.
     - Ну нет! Не могу. Ему тоже придется умереть.
     - А он чем тебя обидел? Вальдора пожала плечами:
     -  Не  хочешь  смотреть - уходи! Жалеть не буду. Холли  ласково  погладила
старика по плечу и выбежала из комнаты.
     Вальдора снова обернулась к Энн. Прижав нож к ее щеке чуть ниже глаза, она
спросила:
      - Может, сперва вырезать тебе глаза? Энн зажмурилась.
      -  Нет!  - Вальдора уколола ей подбородок. - Не закрывай глаза! Ты должна
 видеть! Если ты их сейчас же не откроешь, я вырежу их немедленно!
      Энн  открыла глаза. Закусив губу, она смотрела, как Вальдора заносит  нож
 над ее грудью.
      - Наконец-то! - прошипела колдунья. - Я отомщена!
      Внезапно  она  замерла, потом дернулась, и из груди ее  показался  кончик
 меча.  Глаза Вальдоры широко распахнулись, из горла вырвался хрип, и нож выпал
 у нее из руки.
     Упершись  ногой  ей в спину, Натан вытащил меч. Тело Вальдоры  рухнуло  на
каменный пол.
     Энн  облегченно  застонала, почувствовав, что  магические  узы  больше  не
держат ее.
     Натан мрачно поглядел на распластанную на столе Энн.
     -  Ну  что за глупая баба? - прошептал он. - Как ты позволила сотворить  с
собой такое?!
     Он  наклонился  и обнял ее. Прижавшись к волшебнику, Энн всхлипывала,  как
ребенок.  В  его объятиях было так уютно, что ей казалось, будто сам  Создатель
прижимает ее к своей груди.
     Когда  Натан  отодвинулся, Энн увидела, что его куртка вся в крови.  В  ее
крови.
     - Освободи мой Хань и ложись. Посмотрим, удастся ли мне привести в порядок
это кровавое месиво. Энн оттолкнула его.
     - Нет. Сначала я должна сделать то, зачем пришла. Вот он, - указала она. -
Волшебник, который нам нужен.
     - Это не может подождать? Энн стерла с лица кровь и слезы.
     -  Натан,  я почти осуществила это гнусное пророчество. Дай мне закончить.
Пожалуйста.
     Со  вздохом  отвращения  Натан достал из сумки  на  поясе  Рада-Хань.  Энн
соскользнула со стола, и он протянул ей ошейник. Когда ноги ее коснулись  пола,
жгучая  боль  пронизала аббатису до самых костей. Подхватив ее  сильной  рукой,
Натан помог ей опуститься на колени возле бесчувственного волшебника.
     - Помоги, Натан. Открой его. Она переломала мне все пальцы.
     Дрожащими  руками  Энн  надела  Рада-Хань на  шею  волшебнику  и  ладонями
ухитрилась его застегнуть. Пророчество осуществилось.
     - Бабушка умерла? - раздался от двери голос Холли.
     Энн откинулась на пятки.
     -  Да,  мое дорогое дитя. Прости. -- Она протянула девочке руку.  -  А  не
хочешь ли ты посмотреть, как лечат, а не калечат?
     Холли ласково взяла ее руку и посмотрела на лежащего на полу волшебника. -
А он? Его ты тоже вылечишь? - Да, Холли, и его тоже.
     -  Я  для  того  его сюда и притащила. Чтобы его вылечили. А  не  убивали.
Бабушка иногда помогала людям. Она не всегда бывала злой.
     - Я знаю, - вздохнула Энн.
     По щеке девочки скатилась слезинка.
     - Что же теперь со мной будет? - прошептала она.
     Энн улыбнулась сквозь слезы.
     -  Я  -  Аннелина Алдуррен, аббатиса сестер Света, и являюсь ею уже  очень
давно.  Я видела много обладающих даром девочек вроде тебя и обучала их,  чтобы
они  стали прекрасными женщинами, которые умеют исцелять и помогают людям. И  я
буду счастлива, если ты пойдешь с нами.
     Холли кивнула. Ее личико осветилось улыбкой.
     -  Бабушка обо мне заботилась, но с другими она иногда бывала жестокой.  В
основном  с  теми, кто хотел нас обидеть или оскорбить. Но ты  никогда  нас  не
обижала.  Она поступила плохо, причинив тебе боль. Мне жаль, что  она  не  была
добрее. И мне очень жаль, что она умерла оттого, что была злой.
     - Мне тоже. - Энн поцеловала ладошку девочки. - Мне тоже.
     Холли поглядела на нее голубыми глазами, огромными, как у куклы.
     - У меня есть дар, - сказала она. - Ты научишь меня, как им лечить?
     -  Для меня это будет большая честь. Натан поднял меч и театральным жестом
ac-c+ его в ножны.
     -  Ты  сама-то  собираешься  лечиться? Или желаешь  истечь  кровью,  чтобы
проверить, умею ли я воскрешать?
     Энн поднялась на ноги и скривилась от боли.
     - Излечи меня, мой спаситель!
     -  Тогда  дай мне доступ к моей силе, женщина, - хмыкнул он. - Я  не  могу
лечить мечом.
     Энн, закрыв глаза, подняла руку.
     - Готово!
     - Я знаю, что готово, - опять хмыкнул Натан. -
     Я, знаешь ли, это чувствую.
     -  Помоги мне добраться до стола, Натан. Пророк поднял Энн на руки и отнес
на стол. Холли не отпускала ее руки.
     Натан поглядел на лежащего волшебника.
     - Что ж, наконец-то ты он попал тебе в руки. Насколько мне известно, такой
волшебник никогда еще не носил ошейника. - Проницательные синие глаза поглядели
на Энн. - Ну а теперь, когда у тебя в руках Волшебник первого ранга, начинается
самая глупейшая часть твоего безумного плана.
     Энн вздохнула. Под руками Натана боль начала успокаиваться.
     -  Я знаю. Надеюсь, что к этому времени Верна уже держит в своих руках  ту
его часть, которая зависит от нее.

                                   Глава 41
     
     Зедд открыл глаза, охнул и резко сел. Чья-то широкая ладонь уперлась ему в
грудь и заставила снова лечь.
     -  Спокойно,  старик, - произнес низкий голос. Зедд уставился на  нависшее
над  ним  лицо  с  твердой квадратной челюстью. Белые волосы до плеч  свесились
вниз, закрывая лоб.
     -  Кого  ты  называешь  старым, старик? Пронзительные  голубые  глаза  под
внушительными  бровями улыбались, как улыбались и губы. Странное лицо,  подумал
Зедд. Отчего-то оно вызывает тревогу.
     - Да, пожалуй, ты прав, я буду чуть постарше тебя.
     Было что-то знакомое в этом лице, и внезапно Зедд догадался. Отбросив руки
мужчины, волшебник сел и ткнул тощим пальцем ему в грудь.
     - Ты похож на Ричарда! Почему? Мужчина широко улыбнулся:
     - Мы с нии родственники.
     -   Родственники!  Проклятие!  -  Зедд  присмотрелся  к   нему.   Высокий.
Мускулистый.  Голубоглазый. Волосы такие же, если  не  считать  седины.  И  эта
челюсть.  Но  главное - глаза. Зедд всплеснул руками. - Ты Рал! -  провозгласил
он.  -  Очень хорошо! Значит, ты знаешь Ричарда. - Знаю ли я?! Да  я  его  дед!
Густая бровь изогнулась.
     -  Дед... - Мужчина провел по лицу широкой Ладонью. - Творец всемогущий, -
пробормотал он. - Во что эта баба опять нас втравила!
     - Баба? Какая баба?
     Вздохнув,  мужчина  убрал  руку от лица и, снова улыбнувшись,  поклонился.
Весьма куртуазный поклон, отметил Зедд.
     - Позволь мне представиться. Натан Рал. - Мужчина приосанился. - Могу ли я
узнать твое имя, друг?
     - друг?!
     Натан постучал костяшками пальцев Зедда по лбу.
     - Я только что починил твой пробитый череп. А это что-нибудь да значит!
     - Ну, может, ты и прав, - проворчал Зедд. - Спасибо тебе, Натан. Мое имя -
Зедд. А ты, я вижу, силен в целительстве, если все было так, как ты говоришь.
     -  Да, у меня была неплохая практика, - с достоинством кивнул Натан. - Как
ты себя чувствуешь?
     Зедд прислушался к своим ощущениям.
     -  Неплохо.  Даже,  пожалуй, хорошо. Моя сила ко  мне  вернулась...  -  Он
застонал,  вспомнив последние события. - Гратч! Добрые духи, мне надо  поскорее
выбираться отсюда.
     Натан удержал его.
     -  Сначала нам нужно поговорить, друг. Во всяком случае, я надеюсь, что мы
станем  друзьями.  К  несчастью, у нас с тобой есть еще  Кое-что  общее,  кроме
родства с Ричардом.
     Зедд недоуменно моргнул:
     - Например?
     Натан  расстегнул  воротник  куртки, которая  была  вся  покрыта  засохшей
кровью, и приподнял пальцем кольцо из потемневшего серебра у себя на шее.
     - Это именно то, что я думаю? - Голос Зедда глухо звенел.
     -  А ты сообразительный малый! В чем я, впрочем, не сомневался, иначе  ты
не представлял бы такой ценности.
     Зедд уставился в голубые глаза.
     - И что за несчастье нас объединяет? Натан протянул руку и коснулся чего-
то  у  Зедда на шее. Зедд быстро приложил пальцы к шее и ощутил холод металла.
Ошейник был сплошным, без застежки.
     - Что это значит? Почему ты это сделал? Натан вздохнул:
     - Это не я, Зедд. Это она.
     В  дверях появилась низенькая полная женщина с уложенными в пучок  седыми
волосами. Она держала за руку маленькую девочку.
     - А! Вижу, Натан тебя вылечил. Я рада. А то мы беспокоились.
     - Ах вот как... - ровным тоном проговорил Зедд.
     Женщина улыбнулась.
     -  Да.  -  Она  погладила малышку по русым волосам. -  А  это  Холли.  Она
притащила тебя сюда.
     Она спасла тебе жизнь.
     - Кажется, я ее припоминаю. Спасибо, Холли.
     Я очень тебе признателен.
     - Я рада, что вы поправились, - ответила девочка. - Я боялась, что гар вас
убил.
     - Гар? Ты его видела? С ним все в порядке?
     Холли покачала головой.
     - Он упал со стены вместе с другими чудищами.
     - Проклятие, - прошипел Зедд сквозь зубы. - Этот гар был моим другом.
     - Гар? - Женщина приподняла бровь. - Что ж, в таком случае мне очень жаль.
Зедд гневно взглянул на нее:
     - Что этот ошейник делает на моей шее?
     - Извини, - она развела руками, - но в данный момент это необходимо.
     - Ты его снимешь.
     Она продолжала безмятежно улыбаться. - Мне понятна твоя озабоченность,  но
пока  что  ошейник должен оставаться на месте. - Она придожила руки к груди.  -
Боюсь, нас не представили. Как тебя зовут?
     -  Я  -  Волшебник  первого ранга Зеддикус З'ул Зорандер.  -  Голос  Зедда
звучал угрожающе низко.
     -  А  я  -  Аннелина Алдуррен, аббатиса сестер Света. -  Ее  улыбка  стала
теплее. - Ты можешь называть меня Энн. Все мои друзья меня так называют, Зедд.
     Не сводя глаз с женщины, Зедд соскочил со стола.
     -  Мы  не друзья. - Она отступила на шаг. - И ты будешь обращаться ко  мне
"волшебник Зорандер".
     -  Спокойнее, друг, - предостерег Натан. Зедд метнул на него такой взгляд,
что Пророк немедленно замолчал и выпрямился.
     - Как пожелаешь, волшебник Зорандер, - пожала плечами женщина.
     - Сними его немедленно. - Зедд постучал по ошейнику.
     -  Он  останется. - Улыбка не покидала ее лица. Зедд начал надвигаться  на
нее. Натан держался рядом, чтобы удержать его в случае чего. Не отрывая взгляда
от аббатисы, Зедд вытянул руку в направлении Натана, и пророк, взмахнув руками,
как пушинка отлетел к дальней стене комнаты.
     Зедд вскинул другую руку, и потолок засветился синеватым светом. Повинуясь
его  жесту,  тонкий  как  лезвие бритвы квадрат света, похожий  на  поверхность
гладкого озера, опустился на пол. Глаза Энн стали большими. Квадрат замерцал  и
превратился  в  ковер  кипящего света. Он стал таким  ярким,  что  было  больно
глазам.
     С  его  поверхности полетели молнии. Языки белого пламени охватили  стены,
комната  наполнилась резким запахом. Зедд согнул палец, и молния,  отскочив  от
стены,  ударила  в  ошейник.  Посыпались искры.  Комната  задрожала.  В  воздух
взлетела каменная крошка.
     Сквозь  ярость  магии Зедд понял, что ничего не выходит. Ошейник  поглощал
любое  воздействие. Он резко выбросил руку, и свет померк.  В  комнате  повисла
звенящая тишина. Из стен выпало несколько кирпичей, камни почернели, но люди не
пострадали.
     Изучив возможности аббатисы, Натана и девочки при помощи световых уз, Зедд
точно  знал,  на что способен каждый из них, знал их сильные и слабые  стороны.
Аббатиса  не могла сделать этот ошейник, его создали волшебники. Но  она  умела
пользоваться им.
     - Ты закончил? - спросила Энн. Она наконец перестала улыбаться.
     - Я еще не начинал.
     Зедд  воздел руки. Если понадобится, он соберет только энергии, что  можно
горы свернуть. Но ничего не произошло.
     -  Достаточно, - произнесла аббатиса. Ее губы снова раздвинулись в  легкой
улыбке. - Теперь я вижу, от кого Ричард унаследовал свой бешеный темперамент.
     - Ты! - Зедд ткнул в нее пальцем. - Это ты надела на него ошейник!
     -  Я могла забрать его еще ребенком, но позволила ему вырасти с тобой, под
твоим руководством, и узнать родительскую любовь.
     Зедду  хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать все случаи  жизни,
когда  он  действительно терял разум от бешенства. Сейчас он,  судя  по  всему,
быстро приближался к необходимости задействовать при подсчете и вторую руку.
     -   Оставь  свои  жалкие  попытки  оправдаться.  Рабству  не  может   быть
оправдания! Энн вздохнула:
     -  Аббатисе,  как  и  волшебнику, порой приходится использовать  людей.  Я
уверена,  что тебе это знакомо. Мне жаль, что пришлось использовать  Ричарда  и
что  я  вынуждена теперь использовать тебя, но у меня нет выбора. - По ее  лицу
пробежала веселая улыбка. - Ричард даже в ошейнике был сущим наказанием!
     - Если ты думаешь, что Ричард был наказанием, значит, ты ничего не видела.
Подожди  и  узнаешь,  каким наказанием станет его дед, - сквозь  зубы  процедил
Зедд.  -  Ты  надела на Ричарда Рада-Хань. Ты похищала мальчиков  из  Срединных
Земель.  Ты нарушила перемирие, державшееся три тысячи лет. Тебе известно,  что
за это полагается тебе и всем сестрам Света. Вы заплатите цену.
     Зедд  был  на волоске оттого, чтобы нарушить Третье Правило Волшебника,  и
никак  не  мог  справиться  с  собой.  Вообще-то,  строго  говоря,  это  и  был
единственный способ нарушить Третье Правило.
     -  Мне известно, что будет, если Имперский Орден захватит мир. Я знаю, что
сейчас  ты этого не понимаешь, волшебник Зорандер, но надеюсь, что со  временем
ты увидишь: мы с тобой сражаемся на одной стороне.
     -  Я  понимаю  гораздо больше, чем тебе представляется! Вот этим,  -  Зедд
ткнул  пальцем в ошейник, - ты помогаешь Имперскому Ордену. Я никогда не  делал
моих союзников рабами, чтобы заставить сражаться за правое дело!
     -  Неужели?  А как ты назовешь Меч Истины? Зедд решил оставить бесполезные
споры. - Ты снимешь ошейник. Ричарду нужна моя помощь!
     - Ричарду придется самому о себе позаботиться. Он мальчик сообразительный.
Чему  ты  сам, кстати, немало способствовал. Поэтому я и позволила ему  вырасти
рядом с тобой.
     -  Мальчику нужна моя помощь! Ему необходимо научиться пользоваться  своим
даром!  Без меня он может заявиться в замок. А он и представления не  имеет  об
опасностях,  что  ему  здесь  грозят! Он  Может  погибнуть.  Я  не  могу  этого
допустить. Ричард нам необходим. - Ричард уже побывал в замке. Он провел  здесь
вчера почти весь день и ушел невредимым. - В первый раз - везение, во второй  -
само  уверенность, в третий - смерть, - отчеканил Зедд. - Неужели ты  так  мало
веришь  в  своего внука? Мы должны помочь ему по-другому. И нам  нельзя  терять
времени. Пора ехать.
     - Я никуда с тобой не поеду.
     -  Волшебник Зорандер, я прошу твоей помощи. Прошу тебя о сотрудничестве и
прошу  поехать с нами. Ставки слишком высоки. Пожалуйста, сделай, как я говорю,
или я буду вынуждена прибегнуть к ошейнику. А тебе это не понравится.
     -    Послушайся   ее,   Зедд,   -   порекомендовал   Натан.   -   Я   могу
засвидетельствовать,  что  тебе это действительно не  понравится.  У  тебя  нет
выбора.  Мне  понятны  твои чувства, но будет гораздо  проще,  если  ты  просто
выполнишь ее просьбу.
     - Ты волшебник какого рода? Натан приосанился:
     - Я пророк.
     По  крайней  мере  этот человек честен. Он не распознал истинную  сущность
световых уз и не знал, какую информацию с их помощью получил Зедд.
     - И тебе нравится быть рабом? Энн расхохоталась. Натан - нет. В его глазах
полыхала смертельно опасная ярость Ралов.
     -  Смею уверить, сударь, что это не мой выбор. Я восстаю против этого  всю
свою жизнь.
     -  Может,  она  и  знает,  как удержать пророка, но  вскоре  ей  предстоит
выяснить,  почему  я  стал Волшебником первого ранга. Я получил  этот  ранг  на
последней войне. Обе враждующие стороны называли меня "ветром смерти".
     Сказав  это, Зедд мог бы загнуть лишь один палец. Отвернувшись от  Натана,
он  уставился  на  аббатису  взглядом, полным такой ледяной  угрозы,  что  она,
сглотнув, отступила на шаг.
     -  Нарушив  перемирие, ты обрекла всех сестер Света, которых  застигнут  в
Срединных Землях, на смерть. Каждая из вас только что утратила право на  суд  и
помилование. Любая сестра Света, пойманная в Срединных Землях, будет  убита  на
месте и без суда.
     Зедд  сжал кулаки. С ясного неба в замок ударили молнии. Поднялся  грозный
гул,  и над замком взлетело огненное кольцо. Оно вознеслось к небесам, оставляя
за собой облачный след, похожий на дым от пламени.
     -  Перемирию  конец!  Теперь  вы  находитесь  на  вражеской  территории  и
приговорены к смерти. Если ты уведешь меня отсюда с помощью Рада-Хань, клянусь,
я отправлюсь в Древний мир и уничтожу Дворец Пророков.
     С каменным лицом аббатиса Аннелина Алдуррен молча смотрела на него.
     - Не стоит давать обещаний, которых не можешь сдержать.
     - А ты проверь.
     Ее губ коснулась легкая улыбка.
     - Ну что ж, нам действительно пора ехать. Зедд кивнул.
     - Ты сделала выбор.
     
     Только  путем  рассуждений Верна пришла к выводу, что она  не  спит,  ибо,
открыв глаза, оказалась в такой кромешной тьме, будто не открывала их вовсе.
      Придя  к  выводу,  что она все-таки очнулась, Верна призвала  свой  Хань,
 чтобы зажечь огонь. Ничего не вышло. Она попробовала еще раз.
      Использовав всю свою силу, она сумела зажечь лишь крошечный огонек у себя
 на  ладошке.  Возле тюфяка, на котором она сидела, стояла свеча. Верна  зажгла
 фитиль, радуясь тому, что избавилась от необходимости путем гигантских  усилий
 поддерживать огонь своим Хань.
     В  комнате,  кроме тюфяка, свечки и маленького подноса с  куском  хлеба  и
чашкой  воды, не было ничего. Возле дальней стены виднелось что-то  похожее  на
ночной  горшок.  Не  очень далеко - комнатушка была совсем небольшой.  Окон  не
было, только тяжелая деревянная дверь.
     Верна узнала это помещение: больничная палата. Что она здесь делает?
     Посмотрев  вниз,  Верна  увидела,  что на  ней  нет  никакой  одежды.  Она
огляделась  -  одежда валялась кучей в углу. Потом она почувствовала  что-то  у
себя на шее. Верна подняла руку, и пальцы коснулись металла.
     Рада-Хань.
     Верна  ощутила  внезапную слабость. Создатель, у нее на шее Рада-Хань!  Ее
охватила  паника.  Она  попыталась содрать  ошейник  и,  когда  у  нее  это  не
получилось, забилась в рыданиях.
     Только теперь она осознала, каково было мальчикам носить на шее это орудие
принуждения. Сколько раз она сама использовала ошейник, чтобы заставить кого-то
выполнять ее волю!
     Но  лишь  для того, чтобы помочь им, ради них же самих! Только  для  того,
чтобы  помогать  им!  И  все  же  - неужели они тоже  чувствовали  себя  такими
беспомощными?
     Верна со стыдом вспомнила, что применяла ошейник к Уоррену.
     -  О  Создатель,  прости меня! - взмолилась она. -  Я  всего  лишь  хотела
выполнить волю твою!
     Шмыгая  носом, Верна вытерла слезы и постаралась взять себя в руки. Прежде
всего  нужно понять, что же произошло. Ясно, что ошейник на нее надели  не  для
того, чтобы помочь, а чтобы держать ее под контролем.
     Верна  осмотрела свои руки. Перстень аббатисы исчез. У нее упало сердце  -
она не справилась со своей работой! Верна поцеловала палец, моля Создателя дать
ей сил.
     Безрезультатно  подергав дверную ручку, Верна стукнула  кулаком  в  дверь.
Призвав  всю  свою  волшебную  силу,  она  сосредоточилась  на  ручке,  пытаясь
заставить  ее  повернуться. Та не пошевелилась. Тогда  Верна  переключилась  на
петли,  которые, как она знала, находятся на той стороне двери. Кипя от злости,
она направила на них свой ослабевший Хань. Зеленые языки света ударили в дверь,
проникая в трещины и щель между дверью и полом.
     Наконец Верна бросила пустые попытки, припомнив, как сестра Симона  часами
проделывала  то  же  самое и с тем же результатом. Этот щит не  может  взломать
человек  с  Рада-Хань  на шее, и не стоит тратить силы на бесполезное  занятие.
Симона, может, и сумасшедшая, но Верна уж точно в своем уме.
     Она  плюхнулась на тюфяк. Кулаками дверь не прошибить. Волшебный дар  тоже
не выведет ее отсюда. Она в ловушке.
     Но почему она здесь? Верна поглядела на палец, где должно было быть кольцо
аббатисы. Вот почему!
     Ахнув,  она  вспомнила о настоящей аббатисе. Энн дала ей  задание,  и  она
должна вывести из Дворца сестер Света до прихода Джегана.
     Верна  кинулась к одежде и быстро обшарила ее. Дакра исчезла.  Поэтому  ее
скорее  всего  и  раздели: им надо было убедиться, что у нее  нет  оружия.  Так
поступили  и  с сестрой Симоной, чтобы та сама себе не причинила вреда.  Нельзя
позволять сумасшедшей женщине иметь при себе смертельно опасное оружие.
     Верна выдернула из кучи пояс и нащупала утолщение.
     Дрожа от нетерпения, она поднесла пояс поближе к свету и открыла фальшивую
подкладку. Там, в потайном кармане, лежал путевой дневник. Прижав пояс к груди,
Верна возблагодарила Создателя. Хоть дневник уцелел!
     Успокоившись  немного, она перенесла вещи поближе к  свече  и  оделась.  В
одежде  она  сразу почувствовала себя не такой беспомощной и хотя бы избавилась
от унижения.
     Верна  не знала, сколько времени она пробыла без сознания, но чувствовала,
что  умирает  от  голода.  Она  жадно проглотила хлеб,  залпом  выпила  воду  и
вернулась к своим размышлениям. Как же она оказалась здесь? Сестра Леома. Верна
вспомнила сестру Леому и других, поджидавших ее в кабинете аббатисы.
     Сестра Леома была первой в списке тех, в ком
     Верна  подозревала  сестер Тьмы. Хотя ее Верна и не  подвергла  испытанию,
Леома  была  с  теми, кто упрятал Верну сюда. Этого доказательства  больше  чем
достаточно.  Было  темно,  и  остальных трех Верна  не  разглядела,  но  список
подозреваемых  она  помнила наизусть. Феба с Дульчи  пропустили  их  -  вопреки
приказу Верны. С большой неохотой Верна добавила к списку и этих двоих.
     Она  принялась мерить шагами палату. Постепенно у ней разгорался гнев. Как
они смеют надеяться, что им это сойдет с рук?
     Взгляд  Верны метал молнии. Нет, не сойдет! Энн возложила эту  обязанность
на нее, и она ее выполнит. Она выведет сестер Света из Дворца.
     Верна  коснулась  пояса. Она должна написать послание.  Но  не  опасно  ли
делать это здесь? А если за ней наблюдают? Тогда всему конец. Но сообщить Энн о
том, что происходит, необходимо.
     Верна  резко  остановилась. Как она может признаться Энн  в  том,  что  не
оправдала  ее  доверия,  что из-за нее всем сестрам  Света  грозит  смертельная
опасность,  а она ничего не может сделать? Джеган вот-вот явится. Надо  бежать.
Если она не уведет из Дворца сестер Света, они все попадут в лапы Джегана.
     
     Ричард  соскочил  с коня. Он намного опередил остальных,  которые  только-
только  подъезжали.  Похлопав коня по крупу, он начал было  привязывать  его  к
железной перекладине подъемного механизма ворот, но передумал и обмотал поводья
вокруг  ручки  лебедки.  Мало ли что может случиться?  Один  хороший  рывок,  и
решетка обрушится на коня.
     Не  дожидаясь остальных, Ричард направился в замок Волшебника. Он был зол,
потому что его никто не разбудил. В окнах замка полночи горел свет, и ни у кого
не хватило ума разбудить Магистра Рала и сказать ему об этом!
     А  около часа назад Ричард сам увидел молнии и огромный круг света в ясном
небе, который, улетев, оставил после себя серые облака.
     Внезапно  ему  пришла  в  голову одна мысль. Не  дойдя  до  замка,  Ричард
остановился  и посмотрел вниз, на перекресток, от которого расходились  дороги,
ведущие из Эйдиндрила.
     А  что, если в замке кто-то был и взял что-нибудь? Надо приказать солдатам
задерживать  всех,  кто  попытается уехать. Как только эскорт  прискачет  сюда,
нужно отправить кого-нибудь передать приказ постам перекрыть дороги и проверять
всех, кто хочет покинуть город.
     Ричард пригляделся к движению на дорогах. Большинство людей направлялись в
город,  а  не  из  него.  Впрочем,  кое-кто и уезжал.  Судя  по  всему,  семьи.
Солдатские  патрули, пара фургонов с товаром. Четверка лошадей,  плетущихся  за
людьми,  ведущими их в поводу. Надо бы всех их остановить и проверить.  Да,  но
что  искать?  Пусть  солдаты  задерживают людей,  а  он,  когда  вернется,  сам
проверит, есть ли при них что-нибудь волшебное.
     Ричард повернулся к замку. Ладно, времени нет. Надо выяснить, что же здесь
произошло, да к тому же как он отличит волшебную вещь от обычной? Пустая  трата
драгоценного времени. Нужно переводить с Бердиной дневник, а не рыться в  чьих-
то шмотках. Люди все еще уезжают, не желая оставаться под властью Д'Хары. Ну  и
пусть едут.
     Ричард  прошел сквозь щиты, не дожидаясь своих телохранителей. Морд-Сит  и
Улик  с Иганом огорчатся - ну что ж, может, в следующий раз они удосужатся  его
разбудить, если в замке зажгутся огни. Завернувшись в плащ мрисвиза, Ричард шел
туда,  откуда  из  замка  летели молнии. Он избегал коридоров,  где  чувствовал
опасность,  и  находил иные пути, где хотя бы волосы на затылке не  становились
дыбом. Несколько раз он чуял мрисвизов, но они к нему не приближались.
     В  большой  комнате, из которой вели четыре коридора, Ричард  остановился.
Несколько  дверей оставались закрытыми. А в одну вел кровавый след.  Присев  на
корточки, он внимательно его изучил. На самом деле следов было два: один вел  в
комнату, другой - из нее.
     Распахнув  плащ,  Ричард  достал меч. Звон  стали  разнесся  по  коридору.
Кончиком меча Ричард толкнул дверь.
     Комната  оказалась пустой, но там было на что посмотреть.  Деревянный  пол
обуглился. Каменные стены - в черных потеках, словно здесь бушевала молния.  Но
больше  всего  озадачивала кладка: кое-где гранитные блоки  вышли  из  пазов  и
грозили вот-вот выпасть. Комната выглядела как после землетрясения.
     Весь  пол  был  забрызган кровью, но огонь превратил ее в прах,  и  Ричард
ничего не мог по ней выяснить.
     Он  прошел  по  кровавому следу на бастион и, выйдя наружу,  сразу  увидел
кровавые потеки на стенах. Потеки были совсем свежими.
     Мрисвизы и куски мрисвизов валялись по всему бастиону. Трупы замерзли,  но
все  же  еще  смердели. На одной из стен, на высоте добрых пяти  футов,  Ричард
увидел  большое кровавое пятно, а под ним - мертвого мрисвиза.  Если  бы  кровь
была на земле, а не на стене, Ричард решил бы, что тварь упала и разбилась.
     Оглядывая эту картину, Ричард подумал, что она напоминает результат  битвы
Гратча с мрисвизами, и покачал головой, недоумевая, что же здесь произошло.
     Пройдя  по  кровавому следу до стены, он обнаружил кровь  по  обе  стороны
парапета. Ричард заглянул вниз.
     Почти  вертикальные стены замка чуть расширялись к основанию, а дальше  на
несколько  тысяч  футов шла сплошная скала. От парапета вниз по  стене  тянулся
кровавый след и терялся в бездне. Он перемежался большими пятнами, словно  чья-
то  большая туша в полете иногда ударялась о камень. Надо будет послать  солдат
посмотреть, что свалилось вниз. Или кто.
     Он  пробежал  пальцами по следам крови на краю парапета.  В  основном  она
принадлежала мрисвизам.
     Но не вся.
     Добрые  духи, что же здесь произошло? Поджав губы, Ричард покачал  головой
и,  завернувшись в плащ, исчез. Почему-то он думал о Зедде. Ему очень хотелось,
чтобы Зедд был рядом.

                                   Глава 42
     
     На  сей раз, когда в нижней части двери открылся маленький лаз. Верна была
готова. Упав на живот, она отбросила поднос в сторону и прижалась лицом к полу,
пытаясь выглянуть наружу.
     - Кто здесь? Кто это? Что происходит? Почему меня здесь держат? Отвечайте!
-  Верна  видела  женские  ботинки и подол платья. Наверное,  одна  из  сестер,
отвечающая  за  больных. Верна поднялась на ноги. - Пожалуйста! Мне  нужна  еще
одна свечка! Эта уже почти догорела!
     Она  услышала  удаляющиеся  по коридору шаги, затем  грохот  закрывающейся
двери и скрежет большого засова. Скрипнув зубами, она ударила кулаком в дверь и
опустилась  на тюфяк, потирая отбитую руку. Последнее время она что-то  слишком
часто  стала  колотить  в дверь. Нельзя, чтобы раздражение  одержало  верх  над
здравым смыслом.
     В  лишенной окон комнате она уже давно потеряла представление о времени  и
не  знала, когда день, а когда ночь. Должно быть, пищу приносят днем,  так  что
можно  попробовать следить за временем, исходя из этого. Но иногда ей казалось,
что  промежутки между кормежкой всего лишь в несколько часов, а иногда она чуть
не  умирала  с  голоду, дожидаясь, пока принесут поесть. А еще  Верна  мечтала,
чтобы кто-нибудь опорожнил горшок.
     Пища, впрочем, была скудная. Платье уже стало весьма свободным в бедрах  и
в  груди.  Последние несколько лет Верна все думала, как бы  похудеть  и  стать
такой же стройной, как двадцать лет назад. В юности ее считали привлекательной,
и избыточный вес казался ей напоминанием об утраченной молодости и красоте.
     Она  громко  расхохоталась. Может, сестры тоже решили, что их аббатисе  не
мешает  немножко улучшить фигуру? Но смех умер у нее на губах. Как ей хотелось,
чтобы  Джедидия  видел  ее сущность, а не только оболочку,  а  теперь  ее  тоже
заботит внешность, как и его. По щеке Верны скатилась слезинка. А Уоррен всегда
видел ее суть. Какой же она была дурой!
     - Я молюсь, чтобы ты был в безопасности, Уоррен, - прошептала она стенам.
     Придвинув  поднос  к  свечке, Верна взяла чашку и  уже  хотела  выпить  ее
залпом,  но  остановилась, напомнив себе, что воду надо экономить. Воды  всегда
приносили  мало.  И  она слишком часто выпивала все сразу, а  потом  весь  день
лежала  на тюфяке, мечтая о том, как нырнет в озеро и будет пить, пить, пить...
Поднеся  чашку к губам, Верна сделал крошечный глоток. Поставив ее  обратно  на
поднос, она обнаружила на нем кое-что новенькое. Миска супа.
     Верна  поднесла миску к лицу и вдохнула аромат. Это был жиденький  луковый
супчик, но ей он показался царским угощением. Едва не расплакавшись от радости,
она съела ложку, наслаждаясь вкусом. Потом отломила кусок хлеба и обмакнула его
в  суп.  Это  было вкуснее всего, что она когда-нибудь ела! Верна  покрошила  в
миску  весь  хлеб,  и когда он разбух, его оказалось так много,  что  она  было
подумала, что столько не съест. Но все-таки съела все.
     На  минутку отвлекшись от супа, Верна достала из потайного кармана путевой
дневник.  Новых посланий не было, и надежда снова увяла. Она рассказала  Энн  о
том,  что произошло, и получила в ответ лишь одну строчку, написанную на скорую
руку. "Ты должна сбежать и увести отсюда сестер". И после этого посланий больше
не было.
     Вычистив  миску до дна, Верна погасила свечку, чтобы ее хватило  подольше.
Полчашки воды она поставила возле свечи, чтобы случайно не пролить в темноте, а
потом легла на тюфяк, наслаждаясь ощущением сытости.
     Верна  проснулась от того, что скрипнула дверь, и прикрыла глаза рукой  от
яркого  света.  Дверь  закрылась, и она откатилась к стене.  В  комнате  стояла
женщина с лампой в руках. Верна прищурилась.
     Женщина  поставила лампу на пол и, выпрямившись, скрестила руки на  груди.
Она смотрела на Верну, но не произносила ни слова.
     - Кто это? Кто здесь?
     - Сестра Леома Марсик, - последовал сухой ответ.
     Глаза  Верны наконец привыкли к свету. Да, это была Леома. Верна различала
ее морщинистое лицо и длинные седые волосы.
     Леома была среди тех, кто ждал ее в кабинете. Среди тех, кто засунул ее  в
эту конуру.
     Верна бросилась вперед, нацелившись пальцами в горло Леомы.
     И  осознала, что снова сидит на тюфяке, не в силах пошевелить даже  ногой.
Она  не  могла  встать. Это было ужасное ощущение. Верна с  трудом  удержалась,
чтобы  не закричать. Она сделала глубокий вдох и постаралась взять себя в руки.
Страх исчез, но неприятное чувство воздействия Рада-Хань осталось.
     - Довольно, Верна!
     Прежде чем заговорить, Верна убедилась, что голос ей не изменит.
     - Что я тут делаю?
     -  Ты ждала решения суда. Суда? Какого еще суда? Нет уж, спрашивать она не
будет. Такого удовольствия она Леоме не доставит.
     - Что ж, тогда это правильно. - Верна пожалела, что не может встать. Очень
унизительно позволять Леоме смотреть на нее сверху вниз. - И решение принято?
     - Именно поэтому я здесь. Я пришла, чтобы сообщить тебе решение суда.
     Верна  проглотила ядовитую реплику. Конечно же, эти предательницы признали
ее виновной в каком-нибудь ужасном преступлении.
     - И каково же оно?
     - Ты признана виновной в том, что являешься сестрой Тьмы.
     Верна на мгновение утратила дар речи. Глядя на Леому, она не могла понять,
как  сестры  поверили  этому  обвинению. Она почти  всю  жизнь  провела,  служа
Создателю.  В Берне вскипела ярость, но она сдержалась, припомнив, что  говорил
Уоррен по поводу ее темперамента.
     -  Сестрой  Тьмы?  Понятно.  И  как же меня могли  признать  виновной  без
доказательств?
     -  Не  будь  глупой, Верна, - рассмеялась Леома. - Не думаешь ли  ты,  что
можно совершить такое преступление и не оставить следов?
     -   Да  нет,  я  полагаю,  что  вы  наверняка  что-нибудь  состряпали.  Ты
собираешься  рассказывать или пришла лишь похвастаться, что ухитрилась  наконец
стать аббатисой?
     -  А  я  и не аббатиса, - выгнула бровь Леома. - Аббатисой избрали Улицию.
Верна вздрогнула.
     - Улицию! Но Улиция - сестра Тьмы! Она удрала с пятью своими подручными!
     -  Совсем  наоборот.  Сестры  Тови,  Цецилия,  Эрминия,  Никки  и  Мерисса
вернулись и заняли положенное им место среди сестер Света.
     Верна безуспешно пыталась вскочить.
     -  Их видели, когда они напали на аббатису Аннелину! Улиция убила ее!  Они
сбежали!
     Леома  вздохнула  с таким видом, будто ей приходится объяснять  простейшие
вещи невежественной послушнице.
     - А кто их застал, когда они напали на аббатису Аннелину? - Она помолчала.
-  Ты.  Ты и Ричард. Шесть сестер засвидетельствовали, что на них напала сестра
Тьмы.  После того, как Ричард убил сестру Лилиану, они вынуждены были бежать  и
скрываться  до тех пор, пока мы не вырвали Дворец из твоих лап. Но  теперь  это
недоразумение  разрешилось. Это ты, сестра Тьмы, сфабриковала обвинение.  Вы  с
Ричардом были единственными свидетелями. Это вы убили аббатису Аннелину,  ты  и
Ричард  Рал,  которому ты помогла бежать. Мы заслушали свидетельские  показания
сестер,  слышавших, как ты говорила стражнику Кевину Андельмеру, что он  должен
быть верен Ричарду, твоему сообщнику, а не императору.
     Верна недоверчиво покачала головой:
     - Значит, вы прислушались к словам шестерых приспешниц Владетеля и на этом
основании вынесли мне приговор?
     -  Разумеется, нет. Свидетельские показания заслушивались не один день. На
самом  деле доказательств было так много, что суд над тобой длился две  недели.
Мы  должны  были увериться полностью - в интересах правосудия, - что  принимаем
верное  решение.  Многие  пришли  рассказать,  как  далеко  ты  зашла  в  своем
разрушительном деле.
     - Да что ты несешь?! - всплеснула руками Верна.
     -  Ты  методично  подрывала работу Дворца. Тысячелетние традиции  едва  не
рухнули  из-за  твоих  происков. Люди в городе  взбунтовались,  потому  что  ты
отказалась  платить женщинам, забеременевшим от наших волшебников. Эти  дети  -
наша  надежда увеличить количество мальчиков, имеющих дар. Благодаря тебе  этот
источник едва не иссяк. Ты запретила нашим юношам ходить в город, где они могли
удовлетворить свои естественные потребности и зачать детей с даром. На  прошлой
неделе  бунт  пришлось подавлять с помощью войск. Люди собирались взять  Дворец
штурмом из-за твоей жестокости, обрекшей молодых матерей и их детей на голодное
прозябание.  Многие из наших молодых волшебников присоединились к  бунтовщикам,
потому что ты отказалась давать им золото.
     Верна  догадывалась об истинном источнике этого "бунта", тем более  что  в
нем  участвовали  юные  чародеи. Впрочем, вряд ли Леома соизволит  сообщить  ей
правду. Верна знала, что среди воспитанников есть хорошие люди, и опасалась  за
их судьбу.
     -  Наше  золото  разлагает всех, кто к нему прикоснется, - заявила  Верна,
хотя понимала, что защищаться - пустая трата времени. Этой женщине не нужны  ни
правда, ни разумные доводы.
     -  Оно прекрасно работало на протяжении тысячелетий, но тебе, конечно  же,
это не нравилось. Эти приказы отменены, как и другие твои указания подобного же
рода.  Кроме того, ты не желала, чтобы мы могли определить, готовы  ли  молодые
люди  выйти  в большой мир, поскольку хотела, чтобы они потерпели поражение,  и
отменила  испытание  болью.  Этот  приказ тоже  аннулирован.  Ты  нарушала  все
основные  принципы  существования Дворца с первого дня,  как  стала  аббатисой.
Сначала ты убиваешь аббатису Аннелину, а потом прибегаешь к трюку, чтобы  самой
стать  аббатисой и уничтожить нас всех. Ты никогда не прислушивалась  к  словам
своих  советников, потому что в твои намерения не входило, чтобы Дворец  вообще
существовал.  Ты перестала читать докладные, поручив это неопытным  сестрам,  а
сама запиралась в своем убежище, чтобы говорить с Владетелем.
     -  Так вон оно что! - вздохнула Верна. - Моим помощницам не понравилась их
работа?  А  некоторые особо жадные недовольны тем, что я отказалась  давать  им
золото  из  дворцовой казны за то, что они предпочли забеременеть  ради  наживы
вместо  того,  чтобы  создать  нормальную семью? Некоторые  сестры  недовольны,
потому  что  я заставляю наших юнцов сдерживать похоть? Слова шестерых  сестер,
которые  трусливо бежали, были приняты за чистую монету? А одну из них вы  даже
избрали аббатисой! И все это без малейших вещественных доказательств?
     На тонких губах Леомы наконец появилась улыбка.
     - О, но у нас есть вещественные доказательства. Верна! Действительно есть!
     Она  полезла  в  карман и достала листок бумаги. - У  нас  имеются  просто
неопровержимые  доказательства, Верна. - Торжественно развернув бумагу,  сестра
Леома мрачно посмотрела на Верну. - И еще один свидетель. Уоррен.
     Верна  вздрогнула,  будто  ее  ударили по лицу.  Она  вспомнила  послания,
полученные  от  аббатисы  и  Натана. Натан настойчиво  требовал,  чтобы  Уоррен
покинул  Дворец.  Энн  тоже велела Берне проследить,  чтобы  Уоррен  немедленно
убрался прочь.
     -  Знаешь, что это такое, Верна? - Верна боялась даже моргнуть, не то  что
слово сказать. - Думаю, знаешь. Это пророчество. Только сестра Тьмы может  быть
настолько самоуверенной, чтобы оставить без присмотра документ, изобличающий ее
полностью. Мы нашли его в хранилище, перелистывая книгу. Может, ты его  забыла?
Тогда  позволь,  я  прочту. Когда аббатиса и Пророк уйдут к Свету  в  священном
обряде,  на  том  огне вскипит котел обмана, и возвысится лжеаббатиса,  которая
будет  править до самой гибели Дворца Пророков. - Свернув листок, Леома  сунула
его  обратно в карман. - Ты знала, что Уоррен - пророк, и все же сняла  с  него
ошейник. Ты позволила пророку свободно разгуливать на свободе, что само по себе
достаточно грубое нарушение.
     -  Ас  чего  ты  взяла,  что это пророчество сделал  Уоррен?  -  осторожно
спросила Верна.
     -  Уоррен  сам  признался. Хотя ему понадобилось  некоторое  время,  чтобы
решиться на это признание.
     - Что вы с ним сделали? - гневно воскликнула Верна.
     -  Мы  прибегли  к Рада-Хань, как велит нам долг, чтобы узнать  правду.  В
конце концов он признался, что это пророчество принадлежит ему.
     - К Рада-Хань? Вы снова надели на него ошейник!
     -  Конечно.  Пророк  должен  быть в ошейнике.  Твоя  обязанность,  кстати,
заключалась в том, чтобы проследить за этим. Уоррен снова в ошейнике, за щитами
и  под охраной, в резиденции пророка, где ему и место. Во Дворце Пророков вновь
установлен  должный  порядок.  И  это  пророчество  было  последним,   решающим
доказательством.  Оно  доказывает твою двуличность  и  выявляет  твои  истинные
намерения.  К счастью, мы начали действовать прежде, чем ты успела  осуществить
пророчество. Ты проиграла, Верна.
     - Ты прекрасно знаешь, что все это ложь!
     -  Пророчество  Уоррена  доказывает твою вину.  В  нем  ты  прямо  названа
лжеаббатисой  и  говорится о твоем намерении уничтожить Дворец  Пророков.  -  К
Леоме  снова вернулась улыбка. - Ну и шум же поднялся, когда его зачитали суду!
Довольно-таки очевидное "вещественное доказательство", должна заметить.
     - Ты злобная сука! Я еще увижу, как ты будешь подыхать!
     -  Ничего  другого  я от тебя и не ждала. К счастью,  ты  не  в  состоянии
осуществить свои угрозы.
     Глядя  Леоме  прямо  в глаза, Верна поцеловала палец,  на  котором  обычно
носила кольцо.
     -  Почему  бы  тебе, сестра Леома, не поцеловать кольцо и не  испросить  у
Создателя помощи в столь тяжкие для Дворца Пророков времена?
     Леома с издевательской улыбочкой развела руками.
     - Эти времена миновали. Верна!
     -  Поцелуй кольцо, Леома, - пусть наш возлюбленный Создатель убедится, что
ты заботишься о благополучии сестер Света.
     Леома  не поднесла палец к губам. Она не могла этого сделать, и Верна  это
прекрасно знала.
     - Я пришла сюда не для того, чтобы молиться Создателю.
     -  Конечно,  нет, Леома! Мы с тобой обе знаем, что ты сестра Тьмы,  как  и
новоявленная аббатиса. Улиция и есть лжеаббатиса из пророчества.
     Леома пожала плечами:
     -  Ты, Верна, первая сестра, уличенная в подобном злодеянии. В этом больше
нет никаких сомнений. Приговор не подлежит обжалованию.
     -  Мы с тобой одни, Леома. Никто нас не слышит за этими щитами, кроме тех,
кто  владеет  магией  Ущерба, а их ты можешь не опасаться.  Никто  из  истинных
сестер  Света  не  может  услышать  наш  разговор.  Если  я  попытаюсь  кому-то
рассказать, мне никто не поверит. Так что перестань прикидываться, Леома. Нам с
тобой обеим известна правда.
     Леома едва заметно улыбнулась:
     - Продолжай.
     Верна вздохнула поглубже, успокаиваясь, и сложила руки на колени.
     -  Ты  меня  не убила в отличие от Улиции, убившей Аннелину. И  ты  бы  не
потрудилась прийти сюда, если бы намеревалась убить меня. Ты вполне  могла  это
сделать  и  у  меня в кабинете. Значит, тебе что-то нужно. Так  что  же?  Леома
усмехнулась:
     -  Ах,  Верна, ты всегда приступаешь прямо к делу. Ты еще довольно молода,
но я вынуждена признать, что очень умна.
     -  Ага,  просто  гениальна.  Именно поэтому  я  здесь.  Так  что  же  твой
повелитель. Владетель, хочет от меня?
     Леома поджала губы.
     - В данный момент мы служим другому повелителю. И важно то, чего хочет он.
     - Джеган? - нахмурилась Верна. - Ему ты тоже дала обет?
     Леома на мгновение отвела взгляд.
     -  Не  совсем  так,  но  это не важно. Если Джеган что-то  хочет,  он  это
получит. И моя обязанность проследить за этим.
     - И что же он хочет на сей раз?
     - Ты должна отказаться от верности Ричарду Ралу.
     - Да ты просто видишь сон наяву, если думаешь, что я это сделаю!
     На лице Леомы появилась ироническая усмешка.
     - Да, я действительно видела сон, но это тоже не имеет значения. Ты должна
отречься от Ричарда.
     - Почему?
     -  Ричард  способен  помешать императору. Видишь ли, верность  Ричарду  не
позволяет Джегану воздействовать на тебя. Он желает узнать, можно ли в принципе
разорвать  эти  узы,  чтобы  он  смог проникнуть  в  твой  разум.  Своего  рода
эксперимент. И моя задача - его провести.
     -  Ничего  подобного  я  не сделаю! Ты не сможешь заставить  меня  предать
Ричарда! Улыбка Леомы стала жесткой.
     -  О  нет. Я могу и заставлю. У меня есть на то весьма веская причина.  До
приезда  Джегана сюда, где он собирается устроить свою штаб-квартиру,  я  порву
узы, связывающие тебя с его врагом.
     -  Это  каким же образом? Отсечешь мой Хань? И ты надеешься таким  образом
сломить мою волю?
     -  Как  ты  легко все забываешь, Верна. Забыла о другом способе применения
Рада-Хань?  Забыла  об испытании болью? Рано или поздно ты на  коленях  станешь
умолять  меня позволить тебе присягнуть императору! Ты делаешь огромную ошибку,
полагая, что я откажусь от этой задачи, или надеясь найти во мне Хотя бы  каплю
сочувствия.  До приезда Джегана еще несколько недель. Времени у нас достаточно.
Эти  недели  испытания болью покажутся тебе годами, пока ты  не  покоришься.  А
покоришься ты непременно.
     Верна  слегка побледнела. Она и впрямь забыла об испытании болью. Конечно,
ей  доводилось  видеть, как молодых волшебников подвергают  этому  испытанию  с
помощью  Рада-Хань, но оно никогда не длилось больше часа, и между  испытаниями
проходили годы.
     Леома отшвырнула чашку с водой и подошла к Вернет вплотную.
     - Ну что, приступим, сестра Верна?

                                   Глава 43
     
     Ричард  поморщился, когда мальчишка упал без сознания. Кто-то из  зрителей
оттащил парнишку в сторону, и на его место сразу же встал другой. Дети играли в
игру, которую Ричард уже видел в Танимуре: джа-ла.
     У себя на родине, в Вестландии, Ричард отродясь не слышал о такой игре, но
детишки  Срединных Земель играли в нее с тем же азартом, что и их сверстники  в
Древнем  мире.  Игра  была  динамичной  и  с  виду  захватывающей,  но   Ричард
сомневался, что детям стоит платить за это удовольствие выбитыми зубами.
     - Магистр Рал! - позвал Улик. - Магистр Рал, вы здесь?
     Ричард отвернулся от окна и отбросил за спину капюшон плаща мрисвиза.
     Огромный телохранитель вошел в комнату.
     - Кельтонский генерал просит вашей аудиенции. Генерал Болдуин.
     Ричард потер лоб, вспоминая.- Болдуин. Болдуин... - Он опустил руку. - Да,
генерал Болдуин. Я вспомнил. Главнокомандующий кельтонской армией. Мы отправили
ему письмо, проинформировав о капитуляции Кельтона. Что ему нужно?
     -  Он заявил, что будет говорить только с Магистром Ралом, - пожал плечами
Улик.
     Ричард  задернул  тяжелую  золотую штору,  успев  заметить,  как  один  из
мальчишек  упал,  получив сильный удар, но довольно быстро  оправился  и  снова
вернулся в игру.
     - Сколько человек сопровождает генерала?
     - Эскорт небольшой. Человек пятьсот, не больше.
     - Ему сообщили, что Кельтон капитулировал. Если бы он задумал какую-нибудь
пакость, то едва ли приехал бы сюда с такой горсткой солдат. Пожалуй,  стоит  с
ним  встретиться. - Ричард повернулся к Улику. - Бердина занята. Пусть  Кара  с
Раиной проводят генерала сюда.
     Улик, стукнув кулаком в грудь, собрался уйти, но Ричард его окликнул:
     - Люди нашли что-нибудь в пропасти у подножия замка?
     - Нет, Магистр Рал. Только останки мрисвизов. Снег там настолько глубокий,
что  придется ждать до весны. Мрисвизы довольно легкие, поэтому они не ушли под
снег. Но все, что тяжелее, вполне могло утонуть футов на десять - двадцать.
     Ричард кивнул. Он был разочарован.
     - Еще одно. Во дворце должны быть белошвейки. Найди главную и пришли ее ко
мне, будь добр.
     Ричард снова завернулся в плащ мрисвиза, даже не заметив, что сделал  это.
Он  с  нетерпением  ждал, когда приедут Кэлен и Зедд. Теперь  уже  скоро.  Они,
должно  быть, уже близко от Эйдиндрила. Гратч наверняка их нашел, и  скоро  они
снова все будут вместе.
     -  Магистр Рал? - услышал он голос Кары. Ричард обернулся и снял  капюшон.
Между  двумя  Морд-Сит стоял крепко сбитый мужчина средних  лет.  Кончики  чуть
тронутых сединой черных усов свисали вниз, и седоватые, начавшие редеть  темные
волосы спускались на уши.
     На  нем был тяжелый плотный плащ, расшитый зеленым шелком. Высокий вышитый
воротник  был  отвернут и лежал на бронзового цвета камзоле, украшенном  желто-
синим  гербом,  пересеченным  по  диагонали  черной  линией.  Высокие  ботфорты
закрывали  колени.  За  широкий пояс с богатой пряжкой  были  заткнуты  длинные
черные перчатки.
     Когда Ричард возник из пустоты у него на глазах, генерал побледнел.
     - Генерал Болдуин, - слегка поклонился Ричард, - рад с вами познакомиться.
Я Ричард Рал.
     Генерал поклонился в ответ.
     - Магистр Рал, для меня большая честь, что вы удостоили меня аудиенции.
     -  Кара,  принеси, будь добра, стул для генерала. Должно  быть,  он  устал
после путешествия.
     Когда  Кара поставила к столу простой обитый кожей стул, генерал опустился
на него, а Ричард сел напротив.
     -  Так чем могу быть полезен, генерал Болдуин? Генерал посмотрел на Кару с
Раиной.  Они  спокойно стояли, молчаливо давая понять, что  никуда  уходить  не
собираются.
     -  Вы  можете говорить свободно, генерал. Я доверяю им охранять  мой  сон.
Генерал вздохнул.
     -  Магистр  Рал, я приехал поговорить о королеве. Ричард так и  думал.  Он
положил руки на стол.
     - Я сожалею о случившемся, генерал. Опершись на стол, генерал наклонился к
Ричарду:
     -  Да, я слышал о мрисвизах. И видел останки этих мерзких тварей на кольях
у входа.
     Ричард  проглотил готовый сорваться с языка ответ, что, может, мрисвизы  и
твари,  но  вовсе  не  мерзкие.  В конце концов,  именно  мрисвиз  убил  Катрин
Лумхольц,  когда та собиралась прирезать его, Ричарда. Но вряд ли  генерал  это
поймет, поэтому он сказал совсем, другое:
     - Я глубоко сожалею, что ваша королева погибла под моим кровом.
     Генерал отмахнулся:
     - Я не об этом, Магистр Рал. Я имел в виду, что приехал из Кельтона к вам,
потому  что  теперь,  после смерти Катрин Лумхольц, у нас  нет  ни  короля,  ни
королевы. Она была последней наследницей престола в роду, и ее внезапная смерть
создала определенные сложности.
     -   Какого  же  рода?  -  Ричард  старался  держаться  дружественного,  но
официального тона. - Ведь теперь вы входите в состав Д'Хары.
     Генерал поморщился:
     -  Да,  мы получили документы о капитуляции. Но королева, правившая  нами,
теперь  мертва.  Пока она была жива, она принимала решения,  но  теперь  мы  не
знаем, что делать.
     - Вы хотите сказать, что вам нужен новый король или королева? - нахмурился
Ричард. Генерал виновато пожал плечами:
     -  Такова  наша  традиция - возглавлять страну должен монарх.  Пусть  даже
символически,  поскольку  теперь  мы вошли  в  состав  Д'Хары.  Но  без  короля
кельтонцы  чувствуют себя кочевниками, без корней и... без  всего,  что  их  бы
объединяло. Поскольку род Лумхольцев оборвался, любое из крупных семейств может
захватить власть. Ни у кого из них нет права на трон, но его можно и завоевать.
Таким образом, пустующий трон грозит нам гражданской войной.
     -  Понимаю... - протянул Ричард. - Но и вы должны понять, что в  отношении
того,  что  касается вашей капитуляции, не имеет значения, кто займет  престол.
Капитуляция безоговорочная.
     - Не все так просто. Именно поэтому я и приехал к вам за помощью.
     - Чем же я могу помочь? Генерал потер подбородок.
     -  Видите  ли, Магистр Рал, королева Катрин сдала Кельтон Д'Харе,  но  она
теперь мертва. До тех пор, пока у нас нет монарха, мы - ваши подданные. Однако,
если одно из семейств захватит трон, новый сюзерен может иметь свои взгляды  на
это дело.
     -  Меня  не  интересуют ничьи взгляды. - Ричард постарался,  чтобы  в  его
голосе не прозвучала явная угроза. - Дело сделано.
     Генерал нетерпеливо махнул рукой.
     -  Лично  я считаю, что наше будущее связано с вами, Магистр Рал.  Но  кто
знает, какие мысли будут у тех, кто захватит трон? Откровенно говоря, я никогда
бы  не подумал, что Лумхольцы подпишут капитуляцию. Должно быть, вы прибегли  к
весьма  веским аргументам, чтобы вразумить королеву. Многие из этих герцогов  и
герцогинь  весьма способные политики, но отнюдь не всегда действуют в интересах
народа.  Герцогства  практически суверенны, вассалы  подчиняются  лишь  королю.
Среди  них есть и такие, кто вполне способен убедить кельтонцев слушаться  воли
монарха,  а  не  Д'Хары, если пришедшее к власти семейство решит  денонсировать
капитуляцию.  А  результатом  опять  станет  гражданская  война.  Я  солдат   и
рассматриваю   ситуацию  с  этой  позиции.  Солдатам  меньше   всего   нравятся
гражданские  войны. У меня служат люди из разных герцогств.  Гражданская  война
уничтожит  единство армии, ослабит нас и сделает беззащитными  перед  настоящим
врагом.
     Он замолчал.
     - Продолжайте, я слушаю, - скюал Ричард.
     -  Еще раз повторю: как человек, понимающий необходимость единой власти, я
полагаю,  что  будущее  за  вами, Магистр Рал. И  сейчас,  пока  трон  Кельтона
пустует, закон - это вы.
     Генерал Болдуин перегнулся через стол и многозначительно понизил голос.
     -  А  поскольку сейчас закон - это вы, то, если вы назначите королеву  или
короля,  все  разрешится.  Понимаете,  о  чем  я?  Герцогства  будут  вынуждены
подчиниться новому правителю и пойдут за вами, если такова будет воля  монарха.
Ричард скривился.
     -  В  вашем  изложении это все больше напоминает какую-то  игру,  генерал.
Передвинь  эту фигуру туда, чтобы противник не мог занять вон то  поле,  и  так
далее.
     Генерал пригладил усы.
     - Сейчас ход ваш, Магистр Рал. Ричард откинулся на спинку кресла.
     - Я понимаю.
     Он  задумался, не зная, как поступить. Может, спросить генерала, какое  из
семейств  будет лояльным? Нет, этого делать не стоит. Нельзя доверять человеку,
которого первый раз видишь.
     Он  посмотрел на Кару. Лицо ее было невозмутимым. Ричард перевел взгляд на
Раину. Та, судя по всему, тоже ничего не хотела ему посоветовать.
     Ричард,  поднявшись, подошел к окну и посмотрел на город.  Как  жаль,  что
здесь  нет  Кэлен! Ей-то все известно о такого рода вещах. Кампания по  захвату
Срединных Земель день ото дня оказывается все сложнее, чем он думал.
     Конечно, можно просто послать д'харианские войска навести там порядок,  но
люди  нужны  и  здесь.  Кроме  того, делать это,  когда  вопрос  уже  решен,  -
проявление  слабости.  Время,  конечно, терпит, но  необходимо,  чтобы  Кельтон
оставался  ему  верен. От него зависит капитуляция других стран. Если  упустить
Кельтон, все его планы рухнут.
     Кэлен  дала  бы  верный  совет. Может, оставить решение  до  ее  с  Зеддом
приезда? Она скоро приедет. Но достаточно ли скоро?
     Кэлен, что же мне делать?
     Кэлен.
     Генерал терпеливо ждал. Ричард повернулся к нему:
     -  Раз  Кельтону  так необходим монарх, вы его получите. Властью  Магистра
Д'Хары,  которому  подчинен  сейчас Кельтон, я назначаю  вам  королеву.  Отныне
королева Кельтона - Кэлен Амнелл.
     Генерал Болдуин вскочил со стула.
     - Вы назначаете нашей королевой Кэлен Амнелл?!
     Взгляд Ричарда стал жестким; он положил руку на меч.
     - Именно так. И Кельтон ей подчинится. Как и ваша капитуляция, этот приказ
не обсуждается. Генерал Болдуин рухнул на колени.
     -  Магистр  Рал, я с трудом могу поверить, что оказали такую  честь  моему
народу! Все будут благодарить вас!
     Ричард,  уже готовый выхватить меч, замер, услышав слова генерала.  Такого
он не ожидал. Генерал поднялся.
     --  Магистр Рал, я должен немедленно отбыть в столицу, чтобы сообщить  эту
великую новость войскам. Для них, как и для меня, большая честь быть подданными
Кэлен Амнелл.
     Ричард, не зная, что на это сказать, произнес только:
     - Я рад, что вы принимаете мой выбор, генерал Болдуин.
     - Принимаю? - всплеснул руками кельтонец. - Я не мог и надеяться на такое,
Магистр Рал! Кэлен Амнелл -- королева Галей. И нам всегда было обидно, что сама
Мать-Исповедница  правит нашими извечными соперниками.  Но  теперь,  когда  она
стала  и  нашей королевой тоже, это докажет всем, что Магистр Рал ценит Кельтон
так  же высоко, как и Галею. Когда вы женитесь на ней, то обручитесь и с  нашим
народом, так же как с галеанцами.
     Ричард  похолодел.  Откуда  ему известно, что  Кэлен  -  Мать-Исповедница?
Добрые духи, что произошло?
     Генерал Болдуин оторвал руку Ричарда от меча и крепко ее пожал.
     -  Магистр Рал, это высочайшая честь, которой когда-либо удостаивался  мой
народ!  Мать-Исповедница - наша королева! Благодарю вас,  Магистр  Рал,  трижды
благодарю!
     Генерал Болдуин сиял от счастья, но Ричард был на грани паники.
     -  Надеюсь,  генерал, это скрепит наше единство. Взмахнув  рукой,  генерал
радостно засмеялся.
     - Навсегда, Магистр Рал! Навсегда! А теперь, с вашего позволения, я должен
немедленно ехать обратно, чтобы известить наш народ о великом событии.
     -  Разумеется, - с трудом выдавил Ричард. Пожав руки Каре и Раине, генерал
Болдуин стрелой вылетел из комнаты. Ричард потрясение глядел ему вслед.
     -  Что-то  случилось, Магистр Рал? - нахмурилась Кара. - Вы стали  бледным
как полотно.
     Ричард  с  усилием оторвал взгляд от двери, закрывшейся  за  генералом,  и
посмотрел на Кару.
     - Он знает, что Кэлен-Мать-Исповедница... Кара озадаченно подняла брови.
     - Все знают, что ваша невеста, Кэлен Амнелл, - Мать-Исповедница.
     - Что?! - помертвевшими губами прошептал Ричард. - И ты тоже?
     Кара кивнула, а Раина сказала:
     -  Естественно. - И добавила: - Магистр Рал, вы скверно выглядите.  Вы  не
заболели? Может, вам лучше присесть?
     Ричард смотрел перед собой невидящим взглядом.
     -  На  нее наложены чары. Никто не знал, что она Мать-Исповедница.  Никто.
Великий Волшебник наложил на нее чары, чтобы скрыть ее настоящую личность. И вы
раньше тоже не знали, кто она на самом деле.
     Кара озадаченно нахмурилась.
     - Не знали? Это довольно странно, Магистр Рал. Мне кажется, будто я всегда
знала, что она Мать-Исповедница.
     Раина согласно кивнула.
     -  Этого не может быть, - сказал Ричард и, обернувшись к двери, крикнул: -
Улик! Иган!
     Двое телохранителей мгновенно вломились в дверь, готовые к сражению.
     - Что случилось. Магистр Рал?
     - На ком я женюсь?
     Оба д'харианца замерли в недоумении.
     - На королеве Галей, Магистр Рал, - ответил Улик.
     - Кто она такая?!
     Солдаты обменялись озадаченными взглядами.
     -  Ну,  -  промямлил  Иган,  -  она королева Галей,  Кэлен  Амнелл,  Мать-
Исповедница.
     -  Мать-Исповедница, кажется, умерла! Что, никто из вас не помнит мою речь
пред представителями Срединных Земель, здесь, в Зале Совета? Не помните, как  я
говорил им, что они ради ее памяти должны объединиться с Д'Харой?
     Улик  почесал в затылке. Иган, закусив палец, задумчиво уставился  в  пол.
Раина  оглядела  остальных  в  надежде, что  они  ответят.  Наконец  лицо  Кары
просветлело.
     -  Кажется, я вспомнила, Магистр Рал! Но, по-моему, вы говорили о Матерях-
Исповедницах вообще, а не о вашей невесте.
     Ричард  обвел своих телохранителей вопросительным взглядом, и все кивнули,
подтверждая слова Кары.
     Что-то пошло не так.
     - Слушайте, я знаю, что вы не понимаете, но речь идет о магии.
     -  Тогда  вы правы, Магистр Рал, - согласилась Раина и стала серьезной.  -
Чары могут нас обмануть. Вы владеете магией, поэтому способны им противостоять.
Мы должны верить вам, когда речь идет о волшебстве.
     Ричард  нервно потирал руки; глаза его бегали с одного предмета на другой,
не  способные  ни  на  чем  остановиться. Что-то  случилось.  Произошло  что-то
ужасное.  Но  что?  Может, Зедд снял заклятие? Наверное,  у  него  были  на  то
причины. Может, ничего страшного и не случилось. Зедд с ней. Зедд ее защитит.
     Ричард развернулся.
     - Письмо! Я послал им письмо. Может быть, Зедд снял заклятие, узнав, что я
отбил  Эйдиндрил у Имперского Ордена, и решив, что больше нет необходимости  ее
прятать?
     - Звучит разумно, - согласилась Кара. Ричард был не в силах унять тревогу.
А  что,  если  Кэлен  разозлилась, что он разогнал  союз  Срединных  Земель,  и
заставила  Зедда снять заклятие, чтобы все узнали, что у Срединных  Земель  по-
прежнему есть Мать-Исповедница? Если так, то это чепуха, значит, она просто  на
него разозлилась. Но если Кэлен в беде, он обязан ей помочь.
     -  Улик, немедленно отыщи генерала Райбиха и приведи сюда. - Улик, стукнув
кулаком  в  грудь,  испарился.  -  Иган, а ты  пойди  поговори  с  офицерами  и
солдатами. Веди себя как ни в чем не бывало, просто затей разговор обо  мне,  о
моей  свадьбе или что-нибудь в этом роде. Выясни, знают ли другие, что Кэлен  -
Мать-Исповедница.
     В  ожидании генерала Райбиха Ричард расхаживал по комнате, размышляя.  Что
же  делать?  Кэлен с Зеддом должны приехать вот-вот, но вдруг что-то произошло?
Даже  если Кэлен на него рассердилась, это не помешает ей приехать в Эйдиндрил,
причем  как  можно  быстрее,  чтобы сделать ему выговор,  прочитать  лекцию  по
истории Срединных Земель и объяснить, что именно он уничтожил.
     Может,  она  даже  скажет ему, что свадьбы не будет и что  она  больше  не
желает  его  видеть.  Нет. Этому он все равно не поверит.  Кэлен  любит  его  и
никогда не откажется от своей любви. Он должен верить в ее любовь, как и она  -
в любовь его, Ричарда.
     Распахнулась  дверь, и вошла Бердина с кучей бумаг в руках.  В  зубах  она
держала перо. Улыбнувшись с пером во рту, она вывалила свою поклажу на стол.
     -  Нам надо поговорить, - заговорщицки понизив голос, сказала она. -  Если
вы не заняты.
     -   Улик  пошел  за  генералом  Райбихом,  Мне  необходимо  срочно  с  ним
переговорить.
     Бердина посмотрела на Кару с Раиной, потом на дверь.
     - Хотите, чтобы я ушла, Магистр Рал? Что-то случилось.
     Ричард  уже  выяснил достаточно, чтобы понять важность  найденного  ими  в
замке дневника. Все равно до прихода Райбиха делать нечего.
     - На ком я женюсь?
     Бердина,  усевшись  на  стул,  открыла  книгу  и  перелистала  принесенные
бумажки.
     -  На  королеве Кэлен Амнелл, Матери-Исповеднице. - Она с надеждой подняла
глаза. - У вас найдется немного времени? Мне нужна ваша помощь.
     Ричард, вздохнув, обошел стол и встал с ней рядом.
     - До прихода Райбиха время есть. Что тебе нужно?
     Она постучала пером по открытому дневнику.
     - Я почти перевела этот кусок. Кажется, он очень переживал по поводу того,
о  чем писал, но я не знаю двух слов, которые представляются мне важными. - Она
взяла  древнед'харианскую версию "Приключений Бонни Дэй". - Я тут нашла  место,
где есть эти два слова. Если вы вспомните, что здесь написано, я их определю.
     Ричард  читал  "Приключения Бонни Дэй" сотни раз и  думал,  что  знает  ее
наизусть.  Но скоро выяснилось, что это не так. Конечно, книгу он знал  хорошо,
но вспомнить все дословно оказалось совсем непросто. Он помнил только сюжет.  А
если не процитировать точно фразу, толку не будет.
     Ричард неоднократно ходил в замок искать книгу на известном ему языке,  но
не  нашел  ни  одной.  Поэтому  дело с переводом  продвигалось  медленнее,  чем
хотелось.
     Бердина указала место в книге, где были нужные ей слова.
     -  Можете  сказать, что это за предложение? Ричард немного воспрял  духом.
Это  было  начало  главы.  Лучше всего ему удавалось восстанавливать  в  памяти
именно начала глав, потому что они всегда были самыми интересными.
     -  Да!  Это глава, в которой они уезжают. Я Помню. Она начинается так:  "В
третий   раз  на  этой  Неделе  Бонни  нарушил  установленное  отцом   правило,
запрещающее ходить в лес в одиночку".
     Бердина наклонилась, вглядываясь в строчки.
     - Да, вот это слово - "нарушил", я его и так вычислила. Это - "правило", а
это - "третий"?
     Ричард  поглядел  и  кивнул.  Довольная  открытием  Бердина  ухмыльнулась,
макнула  перо  в  чернильницу и принялась заполнять  немногочисленные  пробелы.
Закончив, она с гордостью протянула ему перевод.
     -  Вот  что  написано  в этом отрывке из дневника. Ричард  взял  бумагу  и
повернулся так, чтобы свет из окна падал на лист.
     Среди  нас кипят споры. Третье Правило Волшебника: страсть правит разумом.
Я боюсь, как бы это самое коварное правило не стало причиной нашей гибели. Хотя
нам  хорошо  известны последствия этого, я точно знаю, что кое-кто из  нас  все
равно  нарушает его. Каждая фракция заявляет, что руководствуется исключительно
разумом,  по  я  боюсь, что в охватившем всех отчаянии ими  руководят  как  раз
страсти.  Даже  Альрик Рол шлет безумные предложения. А тем  временем  сноходцы
захватывают наших людей. Я молюсь, чтобы башни были достроены, иначе  нам  всем
конец. Сегодня я попрощался с друзьями, уходящими к башням. И рыдал, зная,  что
больше  в  этом мире никогда с ними не встречусь. Сколько еще их умрет  в  этих
башнях из-за разумного подхода? Но я знаю, что, если мы нарушим Третье Правило,
иена, увы, окажется гораздо выше.
     
     Дочитав, Ричард отвернулся к окну. Он знал, что в каждой башне был заточен
Огонь  Жизни волшебника, но до сих пор погибшие волшебники никогда не были  для
него  реальными  людьми. И теперь его пробирала дрожь  от  боли,  сквозившей  в
словах, написанных человеком, чьи кости на протяжении тысячелетий лежали в  той
комнате замка. Они как бы возрождали давно умершего чародея.
     Ричард  задумался о Третьем Правиле, пытаясь разобраться в  его  значении.
Первое и Второе ему разъяснили сначала Зедд, а потом Натан и продемонстрировали
все на наглядных примерах. А с этим ему придется разбираться самостоятельно.
     Ричард вспомнил, как разговаривал с некоторыми из тех, кто решил уехать из
Эйдиндрила.  Он  хотел узнать, почему они уезжают, и испуганные  люди  говорили
ему,  что  им  известна  правда: он - чудовище  и  перебьет  всех  ради  своего
удовольствия.
     Словно видев это собственными глазами, они рассказывали о том, как Магистр
Рал  держит  во дворце детей-рабов, как затаскивает к себе в постель бессчетное
количество  юных  девушек,  а  потом выбрасывает  их  на  улицу,  обнаженных  и
утративших  разум от пережитого кошмара. Они заявляли, что знают  лично  таких,
что  видели  выкидыши этих несчастных жертв его похоти и все они были  уродами.
Они плевали ему в лицо за те преступления, которые он якобы совершил.
     Ричард  спрашивал, почему же они тогда откровенничают с ним, раз он  такой
монстр.  На это ему отвечали, что он никогда не причинит им вред прилюдно,  что
все  знают,  как  он умеет прикидываться на публике добреньким,  дурача  людей,
поэтому  они уверены, что он ничего им не сделает при свидетелях, а  потом  они
будут уже далеко.
     И  чем больше Ричард пытался их переубедить, тем крепче люди держались  за
свои  домыслы.  Они  говорили, что слышали об этом от  многих,  а  значит,  это
наверняка   правда.  Они  страстно  держались  за  свои  страхи  и  не   желали
прислушиваться  к доводам разума. Они просто-напросто хотели бежать  в  поисках
защиты, которую, как они слышали, предоставляет Имперский Орден.
     Их страсть вела их прямиком к гибели. Может, это и есть нарушение Третьего
Правила?  Но  Ричард  не был уверен, что это точный пример.  Скорее  он  больше
связан  с  Первым Правилом: люди верят тому, во что хотят верить, либо  потому,
что хотят, чтобы это было правдой, либо потому, что боятся, что это правда. Или
даже  здесь  было  несколько  правил, нарушенных  одновременно,  и  он  не  мог
определить, где кончается одно и начинается другое.
     А  потом Ричард вспомнил, как однажды, еще в Вестландии, госпожа Ренклифф,
которая совсем не умела плавать, вырвалась из рук пытавшихся ее удержать мужчин
и  кинулась  в разлившуюся реку за упавшим туда сыном. Она не могла  дождаться,
когда  подплывет  лодка.  Мужчины, спустившие лодку на  воду,  буквально  через
несколько минут спасли мальчика. Чад Ренклифф вырос без матери. Ее тела  так  и
не нашли.
     По  коже  Ричарда  пробежали мурашки, будто его самого окунули  в  ледяную
купель. Вот оно, Третье Правило Волшебника: страсть правит разумом.
     Целый  час,  пока Улик не привел генерала, Ричард размышлял о  том,  каким
образом людские страсти, затмевая разум, приводят к несчастьям. И о том,  какую
роль в этом может сыграть магия.
     Войдя в комнату, генерал Райбих стукнул себя кулаком в грудь.
     - Магистр Рал! Улик сказал, что вы желаете меня видеть.
     Ричард быстрым шагом подошел к нему.
     - Сколько времени вам понадобится, чтобы организовать поисковые группы?
     -  Магистр Рал, мои воины - д'харианцы. Они всегда готовы сняться с  места
мгновенно.
     - Отлично. Вы знаете мою невесту, Кэлен Амнелл?
     - Да, - кивнул Райбих. - Мать-Исповедницу.
     -  Ну  да, Мать-Исповедницу,- скривился Ричард. - Она едет сюда со стороны
Эбиниссии.  И должна уже быть здесь, но ее нет. Вероятно, что-то случилось.  На
нее  было  наложено заклятие, чтобы никто не мог узнать в ней Мать-Исповедницу,
но  оно  почему-то перестало работать. Может быть, все это ерунда, но возможно,
означает крупные неприятности. В любом случае теперь враги точно знают, кто она
такая.
     Генерал  потеребил  рыжую  бороду, затем поднял  на  Ричарда  серо-зеленые
глаза.
     - Понятно. И что я должен сделать?
     -  У  нас  в  Эйдиндриле около двухсот тысяч человек, и  еще  сотня  тысяч
разбросана  по  предместьям.  Я  не  знаю  точно,  где  она,  кроме  того,  что
предположительно где-то в юго-западном направлении от города  и  что  она  едет
сюда. Я хочу, чтобы вы взяли с собой половину стоящих в городе войск и отыскали
ее.
     Генерал, тяжело вздохнув, потер шрам на щеке.
     -  Это  уйма людей, Магистр Рал. Вы уверены, что разумно уводить из города
такое количество войск?
     Ричард нервно вышагивал между столом и генералом.
     - Я не знаю точно, где она. Если нас будет слишком мало, мы можем проехать
мимо  нее в пятидесяти милях и даже не знать об этом. А так мы раскинем широкую
сеть, перекроем каждую тропинку и не упустим ее.
     - Мы? Значит, вы тоже поедете? Ричарду очень хотелось принять участие в
поисках,  но  он взглянул на Берлину и подумал о предупреждении,  полученном
через три тысячи лет. Третье Правило Волшебника: страсть правит разумом.
     Берлине  нужна его помощь в переводе дневника. Он уже почерпнул  оттуда
очень важные сведения о прошлой войне, о башнях и сноходцах. И один сноходец
снова пришел в мир.
     Если он отправится на поиски, а Кэлен каким-то образом проедет мимо, то
до встречи с ней пройдет больше времени, чем если он останется в Эйдиндриле.
И  еще  есть  замок. В замке что-то случилось, и он, Ричард,  обязан  беречь
хранимую в замке магию.
     Страсть гнала Ричарда на поиски Кэлен, но разум твердил обратное. Перед
его  мысленным  взором  стояла госпожа Ренклифф, нырнувшая  в  темную  воду,
отказавшись ждать лодку. Эти солдаты - его лодка.
     Они  найдут  Кэлен  и  смогут ее защитить. Он вряд  ли  сможет  усилить
защиту.  Вождь  должен  следовать доводам рассудка,  иначе  за  его  страсти
придется расплачиваться всем.
     -  Нет,  генерал.  Я  остаюсь в Эйдиндриле. Соберите  войска.  Возьмите
лучших  следопытов. - Он поглядел офицеру прямо в глаза. - Я  знаю,  мне  не
нужно говорить вам, насколько это для меня важно.
     - Да, Магистр Рал, - сочувственно сказал генерал. - Не беспокойтесь, мы
найдем ее. Я лично отправлюсь с войсками. - Он прижал кулак к сердцу.  -  Мы
отдадим  жизнь,  если  понадобится, но  ваша  королева  будет  в  целости  и
сохранности.
   - Благодарю, генерал Райбих! - Ричард положил руку ему на плечо. - Я знаю,
что вряд ли смогу сделать больше, чем сделаете вы. Да пребудут с вами добрые
духи.

                                   Глава 44
     
     Пожалуйста, волшебник Зорандер!
     Тощий  чародей  даже  не  поднял глаз от бобов с ветчиной.  Энн  не  могла
понять, как в этого человека вмещается столько еды.
     - Ты слышишь меня?
     Она  не  любила  кричать,  но ее терпение подходило  к  концу.  Сложностей
оказалось  куда больше, чем она могла предположить. Энн знала, что  должна  его
разозлить, но это было уже слишком.
     Со  вздохом  удовлетворения волшебник Зорандер  убрал  оловянную  миску  в
мешок.
     -  Спокойной  ночи,  Натан. Натан, выгнув бровь,  смотрел,  как  волшебник
Зорандер заползает под одеяло.
     - Спокойной ночи, Зедд.
     С  Натаном  тоже  стало чрезвычайно трудно разговаривать с  тех  пор,  как
появился  старый волшебник: раньше у него не было столь сильного союзника.  Энн
вскочила  и,  подбоченившись, вперилась взглядом  в  торчащую  из  мешка  седую
взлохмаченную шевелюру.
     -  Волшебник  Зорандер,  я умоляю вас! Ее выводила из  себя  необходимость
вымаливать  у  него  помощь,  но она на собственном  опыте  убедилась,  к  чему
приводят  попытки  заставить  его  силой. Энн недоумевала,  как  он  умудряется
проделывать  такие  вещи, минуя наложенную ею с помощью  Рада-Хань  блокировку.
Натана  это  ужасно  веселило, но аббатисе было не  до  веселья.  Она  чуть  не
плакала.
     -  Прошу  вас, волшебник Зорандер! Голова повернулась, огонь озарил  худое
лицо. Ореховые глаза уставились на нее.
     - Откроешь книжку еще раз - умрешь.
     Каким-то образом он ухитрился обойти ее щиты и наложить чары на ее путевой
дневник. Открыв его нынче ночью, Энн увидела послание от Верны, которая писала,
что на нее надели ошейник и заточили в больничной палате.
     Когда  Энн  открыла  дневник,  заклинание  начало  действовать.  В  воздух
поднялся яркий огненный столб, и старый волшебник спокойненько сказал  ей,  что
если к тому моменту, когда яркая искра коснется земли, она не закроет книгу, то
сгорит заживо.
     Следя  краем глаза за падающей искрой, Энн исхитрилась торопливо  черкнуть
Верне,  что  та  обязана  вывести  из Дворца  сестер,  и  едва  успела  вовремя
захлопнуть  дневник.  Она понимала, что волшебник не преувеличивает,  говоря  о
смертельном свойстве наложенного им заклятия.
     Энн и сейчас видела мягкое мерцание чар вокруг дневника. Ни с чем подобным
она  никогда  прежде не сталкивалась, а главное, не могла понять, как  он  смог
проделать этот фокус с Рада-Хань на шее. Натан тоже не понимал, и его это  явно
заинтересовало. Энн не знала, как открыть дневник и при этом остаться в живых.
     Она присела на корточки возле спального мешка.
     -  Волшебник  Зорандер,  я понимаю, что у вас есть веские  основания  быть
недовольным  мною,  но  речь идет о жизни и смерти. Мне пришло  послание,  и  я
должна  дать  ответ.  Жизнь  сестер Света под  угрозой.  Пожалуйста,  волшебник
Зорандер!  Сестры  могут погибнуть! Я знаю, вы добрый человек  и  не  допустите
этого.
     Зедд выпростал из-под одеяла руку и ткнул в нее костлявым пальцем.
     -  Ты превратила меня в раба, а я тебя предупреждал. Я же сказал тебе:  ты
нарушила перемирие и приговорила своих сестер Света к смерти. Ты поставила  под
угрозу  жизнь  тех, кто мне дорог. Они могут погибнуть из-за того,  что  ты  не
позволила мне им помочь. Ты помешала мне защитить волшебные вещи, хранящиеся  в
замке  Волшебника.  Из-за  этого могут погибнуть все,  кто  населяет  Срединные
Земли.
     -  Да  как  же ты не понимаешь, что наши жизни взаимозависимы?  Это  война
против Имперского Ордена, а не между нами! Я не хотела причинять тебе зло,  мне
нужно лишь получить твою помощь.
     Зедд хмыкнул:
     -  Помни, что я тебе сказал: вам с Натаном лучше не спать. Если я  застану
тебя  спящей и Натан тоже не будет бодрствовать, ты уже не проснешься.  Честное
предупреждение,  хотя  ты  его и не заслуживаешь. Он отвернулся  и  натянул  на
голову  одеяло. О Создатель, так и должно быть по этому пророчеству, или что-то
все же идет не так? Энн придвинулась к Натану.
     - Натан, ты не смог бы немного его вразумить? Пророк взглянул на нее:
     -  Говорил  я  тебе,  что эта часть твоего плана - сущее  безумие!  Надеть
ошейник  на  мальчишку  -  это одно, но на Волшебника первого  ранга  -  совсем
другое. Ты придумала, ты и расхлебывай.
     Стиснув зубы, Энн схватила его за рубашку.
     -  Верну могут убить этим ошейником! А если она умрет, все сестры погибнут
тоже!
      Натан спокойно зачерпнул ложкой бобов.
     -  Я  отговаривал тебя с самого начала. Тебя чуть не ухлопали в замке,  но
эта  часть  пророчества еще опаснее. Я с ним говорил. Он сказал тебе правду.  С
его  точки  зрения ты подвергла его друзей смертельной опасности.  И  если  ему
представится  возможность, он убьет тебя и сбежит к ним на  помощь.  Я  в  этом
нисколько не сомневаюсь.
     -  Натан,  ну  как после стольких лет, что мы с тобой провели  вместе,  ты
можешь быть таким бессердечным?!
     -  Ты  хочешь сказать, как после стольких лет плена я могу еще возмущаться
им?
      Энн отвернулась. По щеке ее скатилась слеза.
     -  Натан,  - прошептала она, - за все время, что ты меня знаешь, видел  ли
ты, чтобы я проявляла жестокость по отношению к кому-нибудь? Разве что в случае
крайней  необходимости, когда надо было защитить живущих? Видел  ли  ты  когда-
нибудь, чтобы я боролась за что-то, кроме сохранения жизни и свободы?
     - Надо полагать, ты имеешь в виду не мои свободу.
     Энн откашлялась.
     -  И я знаю, что мне придется держать ответ перед Создателем за это, но  я
поступаю так, потому что должна и потому что беспокоюсь за тебя, Натан. Я знаю,
что с тобой случится в большом мире. Люди не смогут тебя понять. За тобой будут
охотиться и в конце концов убьют.
     Натан убрал свою миску.
     - Ты хочешь первой сторожить или второй? Энн притянула его к себе.
     -  Если  ты так уж стремишься получить свободу, что тебе мешает уснуть  во
время дежурства и дать ему возможность меня убить?
     Пророк насмешливо взглянул на нее;
     -  Конечно, я мечтаю отделаться от ошейника. И единственное, на что  я  не
способен  ради  этого,  - убить тебя. Если бы я был согласен  получить  свободу
такой ценой, ты была бы уже мертва тысячу раз и прекрасно об этом знаешь!
     -  Прости,  Натан! Я знаю, что ты добрый, и понимаю, что ты не раз  спасал
мне жизнь. Это очень важно, Натан, и у меня разрывается сердце от того, что мне
приходится заставлять тебя помогать.
     -  Заставлять? - рассмеялся пророк. - Энн, ты самая забавная  женщина  на
свете!  Да  это представление я бы не согласился упустить ни за какие  пряники!
Кто,  кроме тебя, купил бы мне меч? Да еще предоставил возможность использовать
его  в  деле?  В  этом пророчестве сказано, что ты должна его разозлить,  и  ты
хорошо  справляешься со своей задачей. Я даже боюсь, что чересчур  хорошо.  Так
что  я  буду  дежурить  первым. Не забудь проверить свой  спальник.  Невозможно
сказать,  что он с ним сотворил на этот раз. Я по-прежнему не понимаю,  как  он
умудрился нагнать туда блох.
     - Я тоже. До сих пор чешусь. - Энн рассеянно поскребла шею. - Мы почти уже
дома. Осталось чуть-чуть.
     - Дома! - передразнил он. - А потом ты нас убьешь.
     - Благой Создатель, - прошептала Энн сама себе. - Разве есть у меня выбор?
     Ричард,  зевнув,  откинулся  на  спинку стула.  Он  так  устал,  что  веки
закрывались  сами  собой.  Глядя на него, Бердина тоже  начала  потягиваться  и
зевать, Ц потом протяжный зевок донесся от двери, где стояла Райна.
     Раздался стук, и Ричард мгновенно вскочил. - Войдите!
     Показалась голова Игана.
     - Прибыл гонец.
     Ричард  махнул  рукой, и вошел д'харианский солдат  в  тяжелом  плаще,  от
которого  несло  лошадиным потом. Гонец приветствовал Ричарда, прижав  кулак  к
сердцу.
     - Сядь! - велел ему Ричард. - Похоже, ты долго скакал.
     Поправив на боку боевой топор, солдат покосился на стул.
     - Я не устал. Магистр Рал. Но, боюсь, мне нечего вам сообщить.
     Ричард упал на стул.
     - Понятно. Никаких следов? Ничего?
     -  Никаких,  Магистр  Рал! Генерал Райбих приказал передать  вам,  что  мы
обшарили каждый дюйм, но пока не обнаружили ничего.
     Ричард огорченно вздохнул:
     - Что ж, ладно. Благодарю. Пойди поешь что-нибудь.
     Отсалютовав, солдат ушел. Вот уже две недели ежедневно к Ричарду приезжали
гонцы.  Солдаты разбились на группы, чтобы прочесать все окрестности, и  каждая
присылала своего. Этот был пятым за сегодняшний день.
     Получать  рапорты  о событиях двухнедельной давности -  а  именно  столько
добирались до Эйдиндрила гонцы - было все равно что читать историю. Они  вполне
могли  найти Кэлен неделю назад и уже везти ее сюда, пока на него еще  сыплются
сообщения о неудачах. Эту надежду он постоянно в себе поддерживал.
     Чтобы  поменьше  предаваться тревоге, Ричард вплотную  занялся  дневником.
Дневник  вызывал  у него такое же ощущение, как и доклады гонцов  -  словно  он
наблюдает    за   ходом   истории.   Он   довольно   быстро   начал    понимать
древнед'харианское наречие лучше Бердины.
     Поскольку  он  хорошо  знал "Приключения Бонни Дэй", они  главным  образом
работали  с  этой  книгой, составляя словарь по мере выявления  значения  новых
слов. Чем больше Ричард узнавал слов, тем больше он мог прочесть и в результате
точнее вспоминал книгу своего детства, что опять же вело к пополнению словаря.
     Теперь  ему было проще самому читать дневник, чем объяснять Бердине слова,
которые  она  потом  переводила. Древнед'харианский уже начал  сниться  ему  по
ночам, и наяву он нет-нет да и вставлял словечко из этого языка.
     Волшебник, который вел дневник, ни разу не назвал в нем своего имени.  Это
ведь  был личный дневник, а не официальная запись, так что у него не было такой
необходимости.  Бердина с Ричардом стали звать его Коло - от  "колобичин",  что
означало "советник" по древнед'хариански.
     По   мере  того  как  Ричард  читал  дневник,  перед  ним  разворачивалась
устрашающая  картина. Коло вел его во времена той войны, когда  были  возведены
Башни  Погибели в Долине Заблудших. Сестра Верна как-то сказала ему, что  башни
охраняют  долину  вот  уже  несколько  тысячелетий  и  были  построены,   чтобы
остановить великую войну. Читая, с каким трудом древние волшебники строили  эти
башни, Ричард все больше переживал из-за того, что разрушил их.
     В  одном  месте Коле упомянул, что ведет дневник с детства и заполняет  по
одной  тетрадке в год. Следовательно, этот, сорок седьмой по счету,  он  писал,
когда   ему  было за пятьдесят. Ричард собирался потом поискать в  замке  другие
дневники Коло, но пока и в этом оставалось немало тайн.
     Судя  по  всему, Коло был доверенным советником других волшебников  замка.
Большинство из них владели обеими сторонами магии - и магией Ущерба,  и  магией
Приращения, и лишь немногие - только магией Приращения. Коло очень  жалел  тех,
кто  родился лишь с одной стороной дара, и всячески защищал их. Эти "несчастные
чародеи" считались едва ли не беспомощными, но Коло полагал, что они тоже могут
внести  свою лепту в общее дело, и боролся за Предоставление им полного статуса
в замке.
     Во  времена Коло в замке жили сотни волшебников, здесь кипела жизнь. Росли
семьи, бегали дети, друзья навещали друзей. В пустынных ныне коридорах когда-то
звучал  смех и человеческие голоса. Несколько раз Коло упоминал Фриду,  видимо,
жену, а также сына и маленькую дочку. Дети имели доступ лишь на некоторые этажи
замка,  и,  кроме  обычных школьных предметов - чтения, письма,  математики,  -
изучали пророчества и учились пользоваться своим даром.
     Но над огромным замком нависла смертельная угроза. Началась война.
     Помимо  прочего,  в  обязанности Коло входило  дежурство  возле  сильфиды.
Ричард вспомнил, что встреченный им в замке мрисвиз интересовался, не пришел ли
он разбудить сильфиду. Он указывал вниз, где они нашли дневник Коло, и говорил,
что  наконец-то  к  ней  открыт доступ. Коло иногда упоминал  в  дневнике,  что
сильфида смотрит, как он пишет.
     В  конце  концов,  поднаторев  в древнед'хариан-ском,  Ричард  с  Бердиной
перестали  скакать туда-сюда, потому что это их только запутывало.  Проще  было
начать  с  первой  страницы и идти вперед слово за словом, поскольку  так  было
легче следить за ходом мысли Коло. Они одолели не больше четверти дневника,  но
с каждом днем скорость чтения повышалась.
     Ричард снова потянулся и зевнул, и тут Бердина ткнула пальцем:
     - Что это за слово?
     -  Меч,  - ответил он не задумываясь. Он помнил его из "Приключений  Бонни
Дэй".
     - Хм. Поглядите-ка - похоже, Коло пишет о вашем мече.
     Передние ножки стула с грохотом ударились об пол. Ричард рванулся вперед и
схватил  листок, где Бердина начала записывать перевод. Пробежав  его  глазами,
Ричард взял оригинал и принялся вчитываться в каждое слово.
     
     Сегодня третья попытка выковать Меч Истины не увенчалась успехом.  Жены  и
дети  пятерых  погибших  бродят  по коридорам в  неутешном  горе.  Сколько  еще
погибнет,  прежде чем мы добьемся успеха или забросим это дело как безнадежное?
Цель, может, и велика, но цена становится поистине невозможной.
     -  Ты  права,  -  пробормотал Ричард и вздрогнул, подумав о  том,  сколько
человек погибли ради его меча. Он привык думать о нем как о волшебном предмете,
считая его обычным мечом, на который могучий волшебник наложил чары. Теперь  он
стыдился этих мыслей.
     Ричард  приступил  к  следующей странице. Примерно  через  час,  постоянно
сверяясь со словарем и советуясь с Бердиной, он перевел:
     
     Прошлой ночью враги через сильфиду заслали убийц. Хорошо, что часовые были
начеку, иначе они добились бы успеха. Когда башни заработают. Древний мир будет
окончательно  запечатан  и  сильфида  уснет.  Тогда  мы  все  сможем  вздохнуть
свободно, кроме того несчастного, кто будет дежурить возле сильфиды. У нас  нет
способа  узнать, что башни заработали и есть ли кто-нибудь в сильфиде,  поэтому
дежурного  невозможно  вовремя  отозвать.  Когда  возникнет  барьер,   дежурный
окажется запечатанным вместе с сильфидой.
     
     -  Башни, - пробормотал Ричард. - Когда они достроили их и отделили  Новый
мир  от  Древнего,  эта  комната оказалась запечатанной.  Поэтому  Коло  гам  и
остался. Он не мог выйти.
     - Тогда почему же она открыта теперь? -- поинтересовалась Бердина.
     -  Потому  что  я  уничтожил башни. Помнишь, я говорил, что  комната  Коло
выглядит так, будто ее выжгли совсем недавно? Должно быть, это случилось тогда,
когда  я  уничтожил башни. А заодно и распечатал комнату Коло  впервые  за  три
тысячи лет.
     - А зачем они запечатали комнату с колодцем?
     Ричард моргнул.
     - Полагаю, что эта сильфида, о которой пишет Коло, живет в этом колодце.
     - А что такое сильфида? Мрисвиз тоже о ней упоминал.
     -  Понятия не имею. Но они каким-то образом ею пользовались, чтобы попасть
в  другие  места.  Коло пишет об убийцах, засланных врагами через  сильфиду.  А
враги - из Древнего мира.
     Бердина, наклонившись к нему, озабоченно понизила голос:
     -  Вы  хотите  сказать, что эти волшебники могли попадать прямо  отсюда  в
Древний мир и обратно?
     Ричард почесал родинку.
     -  Откуда  мне  знать,  Бердина! Но похоже,  что  да.  Бердина  продолжала
смотреть   на   Ричарда   так,  словно  ждала  от   него   проявлений   буйного
помешательства.
     - Магистр Рал, но разве такое возможно?
     - Не знаю. - Ричард взглянул в окно. - Уже поздно. Пошли-ка лучше спать.
     Берлина снова зевнула.
     - Неплохая мысль.
     Ричард захлопнул дневник Коло и сунул подмышку. Почитаю на сон грядущий.
     
     Тобиас  Броган  посмотрел на мрисвиза, который сидел на козлах,  затем  на
того,  что  был в карете, и, наконец, на тех, которые шныряли среди его  людей.
Латы всадников сверкали в лучах восходящего солнца. Он видел всех мрисвизов. Ни
один  из  них  не  подслушивал,  став невидимым.  Он  бросил  взгляд  на  Мать-
Исповедницу в карете и почувствовал нарастающий гнев. Его бесило, что Создатель
запретил ему сразу прикончить ее.
     Быстро оглядевшись по сторонам, Броган наклонился к сестре:
     -  Лунетта,  меня начинает это тревожить! Она внимательно слушала,  но  не
смотрела  в  его  сторону на случай, если за ними наблюдают мрисвизы.  Посланцы
Создателя или нет, но эти чешуйчатые создания ей очень не нравились.
     -  Но,  господин генерал, вы сказали, что Создатель велел вам это сделать.
Это большая честь, если Создатель сам является вам и говорит Свою волю.
     -  Я  думаю,  что Создатель... Они въехали на гребень холма, и сидящий  на
козлах мрисвиз поднялся и указал лапой вперед.
     - Вижу! - прокричал он, гортанно прищелкнув.
     Броган  поднял  голову  и увидел раскинувшийся внизу  огромный  город,  за
которым  блестело  море.  В  центре города, на острове,  окруженном  отливающей
полотом  рекой, возвышался огромный дворец. Его башни и крыши сияли на  солнце.
Брогану и прежде доводилось видеть большие города, да и дворцы тоже, но с таким
зрелищем он столкнулся впервые. Несмотря на отвращение, которое он испытывал  к
этому месту, генерал был поражен.
     -  Это быть прекрасно! - выдохнула Лунетта. - Лунетта, - прошептал Броган,
- прошлой ночью Создатель снова явился мне.
     -  Правда,  господин  генерал?  Это быть  замечательно!  Должно  быть,  Он
уготовил вам что-то великое.
     - То, что он говорит, звучит все более ненормально.
     - Ненормально? То, что говорит Создатель?
     Броган чуть повернул голову и встретился взглядом с сестрой.
     - Лунетта, я думаю, грядут неприятности. По-моему, Создатель сходит с ума.

                                   Глава 45
     
     Карета  остановилась,  и  мрисвиз вылез, оставив  дверцу  открытой.  Кэлен
увидела,  что мрисвизы собрались в кучу и о чем-то переговариваются. Наконец-то
он с Эди остались одни.
     - Что, по-твоему, происходит? - шепнула Кэлен. - И где мы? Эди выглянула в
окно.
     -  Добрые  духи! - изумленно прошептала она. - Мы в самом сердце вражеской
территории!
     - Вражеской территории? О чем это ты? Где мы?
     - В Танимуре, - шепотом ответила Эди. - Вот это быть Дворец Пророков.
     - Дворец Пророков?! Ты уверена? Эди откинулась на сиденье.
     -  Я уверена. Я жила тут какое-то время, когда быть молодой, пятьдесят лет
назад.
     Кэлен недоверчиво уставилась на колдунью.
     - В Древнем мире? Во Дворце Пророков?
     -  Это быть много лет назад, дитя, и это долгая история. Сейчас у нас  нет
времени  на длинные рассказы, но если вкратце, это быть тогда, когда  Защитники
Паствы убили моего Пела.
     Каждый  день  они ехали до полной темноты, отправляясь в путь  задолго  до
рассвета.  Кэлен с Эди могли хотя бы немного вздремнуть в карете, всадники  же,
по  существу, не спали. Один из мрисвизов, а иногда Лунетта, постоянно охраняли
пленниц,  и женщины за несколько недель пути сумели перекинуться едва ли  парой
слов.
     По  мере  того как отряд продвигался на юг, становилось заметно теплее,  и
Кэлен наконец перестала постоянно мерзнуть.
     - Интересно, зачем нас сюда привезли? - задумчиво проговорила она.
     -   А  меня  гораздо  больше  занимает,  почему  нас  не  убили  сразу,  -
откликнулась Эди.
     Кэлен, выглянув в окошко, увидела, что мрисвиз разговаривает с Броганом  и
его сестрой.
     - Потому что живые мы представляем для них гораздо большую ценность.
     - Какую же? - хмыкнула Эди.
     -  А  как  ты  думаешь? Кто им нужен? Когда я попыталась вновь  объединить
Срединные  Земли, Имперский Орден натравил на меня волшебника, и  мне  пришлось
бежать из Эйдиндрила. А кто теперь объединяет Срединные Земли? Брови Эди слегка
приподнялись.
     - Ричард. Кэлен кивнула:
     -  Вот  именно.  Они надеялись по одной захватить все страны,  входящие  в
Срединные  Земли. Но Ричард изменил правила игры, заставив эти  страны  сдаться
ему.  -  Кэлен  посмотрела в окно. - Как ни больно признать, но  Ричард  сделал
единственное, что дает народам Срединных Земель надежду на спасение.
     -  Но  зачем им мы, чтобы добраться до Ричарда? - Эди потрепала  Кэлен  по
колену. - Я знаю, что Ричард любит тебя, Кэлен, но он не дурак.
     - Император тоже.
     - Тогда что он задумал?
     Кэлен поглядела в белые глаза Эди.
     -  Ты  когда-нибудь видела, как сандерийцы охотятся на горного  льва?  Они
привязывают к дереву ягненка, а сами устраиваются в засаде.
     - И ты думаешь, что мы - такие же ягнята? Кэлен покачала головой.
     - Имперцы жестоки, но они не дураки. А сейчас они уже не считают дураком и
Ричарда.  Ричард  не станет менять одну жизнь на свободу всех  народов,  но  он
показал, что не боится решительных действий. Они могут создать иллюзию, что  он
в состоянии нас спасти, не идя при этом ни на какие уступки.
     - Ты думаешь, они быть правы?
     - А ты как считаешь? - вздохнула Кэлен. Эди безрадостно улыбнулась.
     - До тех пор, пока ты быть жива, он будет готов сразиться своим мечом даже
с ураганом.
     Кэлен  смотрела, как Лунетта слезает с лошади. Мрисвизы ушли в самый конец
колонны Защитников Паствы.
     -  Эди, нам надо бежать, иначе Ричард придет за нами. Орден, без сомнения,
на это рассчитывает, иначе нас давно бы уже убили!
     - Кэлен, с этим "украшением" на шее я не способна зажечь даже лампы.
     Кэлен  сердито  глядела вслед удаляющимся в лес мрисвизам. Твари  на  ходу
запахнули свои плащи и исчезли.
     - Знаю. Я тоже не могу коснуться своей волшебной силы.
     - Так как же нам совершить побег?
     Кэлен смотрела на Лунетту, облаченную в свои разноцветные тряпки.
     -  Вот  если  бы мы сумели перетянуть колдунью на нашу сторону...  Старуха
хмыкнула.
     -  Она  не  пойдет против своего брата. - Эди пожала плечами. - Она  очень
странная. Что-то в ней быть необычное.
     - Необычное? Например?
     Эди покачала головой:
     - Например, она непрерывно использует свою волшебную силу.
     - Непрерывно?
     - Да. Колдуньи, да и волшебники, кстати, прибегают к магии только в случае
необходимости. Лунетта не так. По какой-то причине она пользуется ею постоянно.
Она  все  время  обернута в магию, как в свои разноцветные лохмотья.  Это  быть
очень странно.
     Лунетта  забралась в карету, и они замолчали. Усевшись напротив, она  мило
улыбнулась пленницам. Похоже, Лунетта пребывала в хорошем настроении.  Кэлен  и
Эди  улыбнулись в ответ. Когда карета тронулась, Кэлен, устраиваясь  поудобнее,
выглянула  в  окно. Мрисвизов она не увидела, но это ровным  счетом  ничего  не
значило.
     - Они ушли, - сказала Лунетта.
     - Что? - осторожно переспросила Кэлен.
     -  Мрисвизы ушли. - Карета подскочила на кочке, и все дружно схватились за
поручни. - Они велели нам дальше ехать самим.
     -  Куда?  -  поинтересовалась Кэлен, надеясь втянуть Лунетту  в  разговор.
Глаза Лунетты засветились.
     -  Во Дворец Пророков. - Лицо ее стало восторженным. - Это быть место, где
полно стреганиц. Эди метнула на нее сердитый взгляд:
     - Мы не быть ведьмы! Лунетта моргнула.
     -  Тобиас  говорит, что мы быть стреганицы. Тобиас быть господин  генерал.
Тобиас быть великий человек.
     - Мы не быть ведьмы! - повторила Эди. - Мы - женщины, обладающие волшебным
даром,  дарованным нам Создателем. А Создатель не дал бы нам что-то зловредное,
верно?
     Лунетта не колебалась ни минуты.
     -  Тобиас говорит, что это Владетель дает нам нашу мерзкую магию. А Тобиас
никогда не ошибается.
     Эди улыбнулась при виде сердитого выражения ее лица.
     -  Конечно, Лунетта! Твой брат - великий и могущественный человек.  -  Она
поправила подол. - Так, значит, ты тоже быть зло, Лунетга?
     Лунетта нахмурилась:
     -  Тобиас говорит, я зло. Он пытается помочь мне быть хорошей и бороться с
порчей,  насланной  на  меня  Владетелем. А я помогаю  ему  выкорчевывать  зло,
выполняя волю Создателя.
     Кэлен,  понимая, что Эди добьется этим только того, что разозлит  Лунетту,
решила сменить тему. В конце концов, Лунетта управляла их ошейниками.
     - А ты часто бывала во Дворце Пророков?
     -  Нет, - ответила Лунетта. - Это быть первый раз. Тобиас говорит, что это
- дом зла.
     - Тогда зачем он нас туда везет? - с деланным равнодушием спросила Кэлен.
     - Посланцы велели нам, - пожала плечами Лунетта.
     - Посланцы?
     - Мрисвизы, - пояснила Лунетта. - Они быть посланцы Создателя. Они говорят
нам, что нужно делать.
     Кэлен с Эди ошарашенно замолчали. Наконец Кэлен обрела дар речи.
     -  Если это дом зла, то не странно ли, что Создатель хочет, чтобы нас туда
привезли? По-моему, твой брат не очень верит посланцам Создателя. - От Кэлен не
ускользнул злобный взгляд, которым Броган провожал уходящих в лес мрисвизов.
      Лунетта переводила свои телячьи глазки с одной пленницы на другую.
     - Тобиас не велел мне о них говорить. Кэлен обхватила колено.
     -  А  ты  не  боишься,, что посланцы причинят вред твоему  брату?  Я  хочу
сказать, что если Дворец - место зла, как он утверждает...
     Луиетта наклонилась вперед:
     -  Я  им  не позволю. Мама сказала, что я должна всегда защищать  Тобиаса,
потому что он гораздо более важен, чем я. Тобиас быть избранный.
     - А почему твоя мама...
     - Думаю, нам лучше помолчать, - с угрозой в голосе проговорила Лунетта.
     Кэлен  откинулась  на  сиденье и уставилась в окно. Эту  Лунетту  довольно
легко  вывести  из себя. Кэлен решила не рисковать, тем более что  колдунья  по
приказу Брогана уже продемонстрировала пленникам действие ошейников.
     Кэлен  смотрела на мелькавшие мимо дома Тани-муры и пыталась  представить,
как  жил  здесь Ричард. От этого она чувствовала себя ближе к нему, и тоска  по
возлюбленному немного утихла.
     Ричард,  молю,  не  забирайся в эту ловушку! Пусть я  умру,  только  спаси
Срединные Земли!
     Кэлен  видела  много больших городов - почти все крупные города  Срединных
Земель, - и Танимура им не уступала. На окраинах ютились хибары, больше похожие
на сараи, пристроенные к обшарпанным стенам каких-то пакгаузов, но чем ближе  к
центру,  тем богаче становились дома. Повсюду виднелись торговые лавки.  Карета
проехала мимо нескольких больших рынков, а на улицах было людно и оживленно.
     И  постоянно  били барабаны. Медленно, мерно и угрожающе. Когда  бой  стал
громче, Лунетта выглянула в окно, ища глазами барабанщиков. Кэлен поняла, что и
колдунье  это  не  по  душе. В окно она видела, что Броган старается  держаться
ближе к карете и барабанный бой тоже его раздражает.
     Карета,  подпрыгивая, поехала по каменному мосту. За рекой  Кэлен  увидела
возносящиеся к небу башни Дворца Пророков.
     Во  внутреннем дворе карета остановилась. Всадники в алых плащах  остались
сидеть в седлах, не делая попытки спешиться.
     В  окошке  появилась мрачная физиономия Брогана. - Выходи! - прорычал  он.
Кэлен  начала подниматься. - Не ты! Я говорю с Лунеттой. А вы сидите, пока  вам
не  скажут, что делать дальше. - Он пригладил усы. - Рано или поздно ты  будешь
моей.  И  заплатишь за свои мерзкие преступления. - Мрисвизы не позволят  своей
дрессированной собачонке прикоснуться ко мне! - бросила Кэлен. -  Создатель  не
позволит, чтобы ничтожество вроде тебя касалось меня своими грязными лапами! Ты
всего лишь грязь под ногтями Владетеля, и Создателю это известно.
     Он ненавидит тебя!
     Острая  боль пронзила ей горло, лишая способности говорить. Глаза  Лунетты
метали молнии. Но Кэлен уже сказала все, что хотела.
      Если Броган убьет ее, Ричарду не понадобится приходить ей на помощь, и он
 не попадет в ловушку.
     Лицо  Брогана  стало  одного  цвета  с плащом.  Он  заскрежетал  зубами  и
потянулся  к  Кэлен,  но  Лунетта ухватила его  за  руку,  прикинувшись,  будто
подумала, что он хочет помочь ей вылезти.
     -  Благодарю,  господин генерал. У меня спина болит от постоянной  тряски.
Создатель  был  добр, даровав тебе такую силу, брат мой. Он заботится  о  своих
чадах.
     Кэлен  хотела заговорить, чтобы разозлить его еще больше, но голос пропал.
Лунетта не давала ей вымолвить ни слова.
     Броган, ворча, помог Лунетте выбраться из кареты и уже собрался было опять
повернуться  к Кэлен, но тут увидел, что кто-то приближается. Красивая  женщина
высокомерно  махнула рукой, велев генералу отойти. Кэлен не  слышала,  что  она
сказала, но Броган сразу послушался и жестом приказал своим людям следовать  за
ним.
     Аэрн,  которому тоже было приказано слезть с козел и уходить с Защитниками
Паствы,  через  плечо  бросил  на  Кэлен быстрый  сочувствующий  взгляд.  Кэлен
вознесла молитву добрым духам, чтобы возчика не убили.
     Когда  Защитники Паствы уехали, Кэлен почувствовала, что давление ошейника
ослабло.  Она вновь со стыдом вспомнила, что заставила Ричарда надеть такой  же
ошейник.  Благодарение духам, он все-таки понял, что она поступила  так,  чтобы
волшебный дар не убил его. Но ошейники, надетые сейчас на нее и на Эди,  отнюдь
не призваны им помочь. Это обычные кандалы.
     Женщина  подошла  к  карете и заглянула внутрь.  На  ней  было  облегающее
красное  платье, не скрывающее ни одного изгиба ее великолепной фигуры. Длинные
густые  темные  волосы обрамляли лицо, на котором сияли черные глаза.  Рядом  с
этой красавицей Кэлен почувствовала себя комком грязи.
     Женщина посмотрела на Эди:
     -  Колдунья?  Что  ж,  возможно,  мы  найдем  применение  и  тебе.  -  Она
повернулась к Кэлен. - Выходи.
     Не  говоря  больше ни слова, она развернулась и пошла прочь. Пронзительная
боль  в  спине  вышвырнула Кэлен из кареты. Она с трудом сохранила  равновесие,
оказавшись  на  земле,  и едва успела повернуться, чтобы подхватить  вылетевшую
следом  за  ней Эди. Они поспешили за женщиной, не дожидаясь, пока та  еще  раз
подстегнет их болью.
     Кэлен  видела вокруг других женщин и мужчин в балахонах, сновавших куда-то
по  своим  делам.  Их  опрятный вид напомнил Кэлен, что на  ней  многонедельная
дорожная пыль. Впрочем, она сильно надеялась, что ей не дадут помыться - может,
тогда  Ричард  не  узнает  ее  под таким слоем  грязи  и  не  приедет  за  ней.
Пожалуйста, Ричард! Спаси Срединные Земли!
     Оставайся в Эйдиндриле!
     Подстегивая  Кэлен магией, женщина провела ее и Эди по вымощенной  плитами
дорожке  среди  усыпанных белыми цветами деревьев к воротам  в  высокой  стене.
Стражники  не  сделали попытки остановить женщину в красном.  Миновав  тенистую
лужайку  под  раскидистыми деревьями, они вошли в большое  здание,  не  имеющее
ничего  общего  с  мрачными, полными крыс казематами, которые  ожидала  увидеть
Кэлен. Дом скорее был похож на гостевое крыло для высокопоставленных визитеров.
     Женщина  в красном платье остановилась перед резной дверью. Подняв  засов,
она  вошла  внутрь.  Комната  оказалась неплохо  обставленной:  стулья,  обитые
расшитой  золотом  тканью,  стол из красного дерева  и  очень  удобная  с  виду
кровать.
     Женщина повернулась к Кэлен и Эди:
     -  Это ваша комната. - Она коротко улыбнулась. - Мы хотим, чтобы вам  было
удобно.  Вы  будете нашими гостями, пока мы не решим, что с вами  делать.  Если
попытаетесь пройти через щит, что я установила на двери и окнах, вам покажется,
что  у  вас трещат все кости. И это только на первый раз. Впрочем, вам вряд  ли
захочется выяснять, что с вами станет после второй попытки. - Не сводя  глаз  с
Кэлен, она ткнула пальцем в Эди. - При малейшем неповиновении я буду наказывать
твою  подругу. Даже если ты думаешь, что у тебя достаточно выдержки, то  быстро
убедишься в обратном. Ясно? Кэлен кивнула, не зная, можно ли ей говорить.
     -  Я задала вопрос, - тихим, исполненным злобы голосом произнесла женщина.
Эди с криком рухнула на пол. - И ты мне ответишь.
     - Да! Да, я поняла! Не делай ей больно, пожалуйста!
     Кэлен  бросилась  к  задыхающейся на полу Эди,  но  женщина  запретила  ей
помогать "старухе": пусть сама поднимается.
     Кэлен  остановилась.  Женщина смерила ее критическим  взглядом,  и  от  ее
самодовольной ухмылки у Кэлен вскипела кровь.
     - Ты знаешь, кто я? -спросила женщина.
     - Нет.
     -  Ах,  какой скверный мальчик! - выгнула она бровь. - Хотя, наверное,  не
следует удивляться, что Ричард не рассказал обо мне своей будущей жене.
     - Не рассказал - что?
     - Я - Мерисса. Теперь тебе ясно?
     - Нет.
     Женщина рассмеялась тихим смехом, таким же удручающе очаровательным, как и
она сама.
     -  Ох,  какой  же  он все-таки нехороший, если скрыл такие подробности  от
своей будущей жены!
     -  Какие подробности? - Кэлен готова была язык себе откусить, но не смогла
удержаться от вопроса.
     Мерисса равнодушно пожала плечами. - Когда Ричард жил здесь, я была  одной
из его учительниц. И проводила с ним немало времени. - Она вновь улыбнулась.  -
Как  много ночей мы провели в объятиях друг друга. Я многому ему научила, Такой
сильный  и  нежный любовник! Если ты с ним когда-нибудь ляжешь, то  насладишься
плодами моих... уроков.
     Одарив  Кэлен  на  прощание еще одной улыбкой, Мерисса  с  тихим  звенящим
смехом удалилась из комнаты.
     Кэлен  сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Ей хотелось
кричать, выть во весь голос. Когда Ричарда забирали во Дворец Пророков, он  был
уверен, что она заставила его надеть ошейник, потому что не любит его.  Мог  ли
он  устоять перед такой красавицей, как Мерисса? Да у него и не было  оснований
сопротивляться.
     Эди, схватив Кэлен за плечо, резко развернула ее лицом к себе:
     - Не слушай ее!
     Кэлен подняла на нее полные слез глаза.
     - Но...
     -  Ричард  любит  тебя! Она просто хочет тебя сломить! Она  быть  жестокая
женщина  и  радуется,  что  заставляет  тебя  страдать.  -  Подняв  палец,  Эди
процитировала  древнюю  пословицу:  - "Никогда  не  позволяй  красивой  женщине
переходить  тебе  дорогу, если в ее поле зрения может попасть мужчина".  Ричард
попал в ее поле зрения. Но мне уже доводилось видеть такое вожделение в глазах,
как у Мериссы. Это не жажда отбить у тебя мужчину. Это быть жажда его крови.
     - Но...
     -  Не теряй веры в Ричарда, - погрозила пальцем Эди. - Именно этого она  и
добивается. Ричард любит тебя.
     - И я не могу допустить, чтобы он погиб из-за меня! Всхлипнув, Кэлен упала
в объятия Эди.

                                   Глава 46
     
     Ричард  потер глаза. Дневник становился все увлекательнее, но  чтение  по-
прежнему  отнимало порядочно времени. Ему приходилось подолгу  раздумывать  над
многими  словами, пытаясь постичь их скрытые значения. В последние дни, правда,
Ричард  все чаще ловил себя на том, что уже не переводит, а просто читает,  но,
стоило ему понять это, как он сразу начинал опять спотыкаться.
     Ричарда особенно заинтриговали частые упоминания об Альрике Рале. Судя  по
всему,  этот  его  дальний предок нашел способ противостоять сноходцах.  Многие
бились  над  тем,  как помешать сноходцам проникать в разум  людей,  но  только
Альрик упорно твердил, что нашел решение.
     Ричард с интересом читал, что Альрик Рал прислал из Д'Хары сообщение,  что
уже  закрыл защитным коконом свой народ, и если другие тоже хотят получить  эту
защиту, то должны поклясться ему в вечной верности. Тогда эти узы спасут и  их.
Ричард  понял,  что  именно  с тех пор и передаются  по  наследству  Ралам  эти
волшебные узы, связывающие д'харианцев со своим Магистром. Альрик Рал создал их
не  для  того, чтобы поработить свой народ, а чтобы защитить его от  сноходцев.
Ричард почувствовал гордость за своего предка.
     Затаив  дыхание, он читал дальше, надеясь вопреки очевидности, что Альрику
Ралу  поверят,  хотя  и  знал,  что  этого  не  случилось.  Коло  интересовался
доказательствами,  но  все-таки  сомневался.  Он  писал,   что   волшебники   в
большинстве  своем  полагают, что это какая-то хитрость,  и  утверждают,  будто
единственное,  что  интересует Альрика Рала, - это возможность  самому  править
миром.  Ричард  застонал  от  досады,  прочитав,  что  они  отправили  ответное
послание, в котором отказывались присягнуть Альрику и связать себя с ним узами.
     Какой-то настойчивый звук действовал Ричарду на нервы. Он глянул в окно  и
обнаружил,  что  на улице темно, как в колодце. А он и не заметил,  что  солнце
село.  Свечка,  которую  Ричард,  казалось,  зажег  только  что,  прогорела  до
половины. А раздражающий звук был капелью. Весна потихоньку брала свое.
     Оторвавшись  от  дневника,  Ричард опять почувствовал  тревогу  за  Кэлен.
Каждый день гонцы докладывали, что ничего не обнаружили. Куда же она исчезла?
     - Меня ждет какой-нибудь гонец?
     Кара переступила с ноги на ногу.
     -  Да,  - насмешливо проговорила она. - И даже несколько, но я им сказала,
что вы слишком заняты тем, что строите мне глазки, чтобы вас беспокоить.
     -  Извини,  Кара,  -  вздохнул Ричард. - Я знаю, ты сразу  сообщишь,  если
приедет гонец. - Он погрозил ей пальцем. - Даже если я буду спать!
     -  Даже  если  будете спать, - улыбнулась она. Ричард  оглядел  комнату  и
нахмурился.
     - А куда подевалась Бердина?
     Кара закатила глаза.
     -  Она  уже  несколько  часов назад сказала вам, что пойдет  поспит  перед
дежурством!  А  вы  ей ответили: "Хорошо, спокойной ночи". Ричард  поглядел  на
дневник.  -  Да, кажется, припоминаю. Он опять погрузился в чтение.  Волшебники
начали  опасаться,  что сильфида принесет в замок нечто  такое,  с  чем  им  не
справиться.  Война,  которую  они  вели, так и  осталась  для  Ричарда  пугающе
таинственной.  Каждая  сторона  создавала  волшебные  штуки,  главным   образом
различных  существ вроде сноходцев, а другая принимала контрмеры,  если  могла.
Ричард  с изумлением узнал, что некоторые из этих существ создавались не просто
из людей - из самих волшебников. Настолько они отчаялись.
     С каждым днем росла тревога, что до того, как заработают башни, сильфида -
тоже  порождение их магии, позволявшее путешествовать на дальние расстояния,  -
принесет  в  замок опасность, с которой им не совладать. Коло писал,  что,  как
только  башни заработают, сильфида уснет. Ричард все время недоумевал, что  это
за  сильфида  такая,  как она может "уснуть", а главное  -  каким  образом  они
рассчитывали разбудить ее позже, как собирались.
     Ввиду  угрозы нападения через сильфиду волшебники решили спрятать наиболее
ценные  и  опасные  волшебные  вещи. Когда  последний  из  этих  предметов  был
отправлен в тайное укрытие, Коло написал:
     
     Сегодня   благодаря  блестящей  работе,  проделанной  сотней  волшебников,
удалось  осуществить  наш  самый смелый замысел. Наиболее  ценные  вещи  теперь
надежно  защищены.  Радостный крик разнесся по замку, когда было  получено  это
известие. Многие не верили, что это возможно, но, ко всеобщему изумлению,  дело
сделано:
     Храм Ветров исчез.
     
     Исчез?  Что это еще за Храм Ветров и куда он исчез? Коло в своем  дневнике
не дал никаких объяснений.
     Ричард,  зевнув,  почесал  шею.  Глаза слипались.  Читать  еще  оставалось
немало,  но нужно поспать. Он мечтал, чтобы Кэлен поскорее вернулась,  и  хотел
поделиться с Зеддом тем, что узнал.
     Ричард встал и побрел к двери.
     -  Отправляетесь  в  постельку, чтобы мечтать обо мне? -  поинтересовалась
Кара.
     -  Как  обычно,  -  ухмыльнулся Ричард. - Разбуди меня, если...-  Прибудут
гонцы.
     Знаю, знаю. Кажется, вы об этом упоминали.
     Ричард кивнул и собрался уйти, но Кара схватила его за руку.
     -  Магистр  Рал, они отыщут ее! С ней будет все в порядке.  Отдохните  как
следует. Ее ищут д'харианцы, а они еще не ведали поражений. Ричард потрепал  ее
по плечу.
     -  Я  оставлю дневник здесь. Пусть Бердина, когда проснется, поработает  с
ним.
     Войдя к себе в комнату, он зевнул, потер глаза и рухнул на кровать, скинув
лишь сапоги и перевязь с мечом, которую аккуратно положил на стул. Несмотря  на
тревогу о Кэлен, Ричард уснул почти мгновенно.
     Мучительный  сон  был прерван громким стуком. Ричард открыл  глаза.  Дверь
распахнулась,  и  появилась Кара с лампой в руках.  Подойдя  к  изголовью,  она
зажгла еще одну лампу.
     - Магистр Рал, проснитесь! Проснитесь!
     - Я проснулся. - Ричард сел на кровати. - В чем дело? Сколько я спал?
     -  Часа  четыре. Бердина работает с дневником уже пару часов и  обнаружила
там   что-то  сногсшибательное.  Она  хотела  разбудить  вас,  чтобы  поделится
открытием, но я не позволила.
     - Тогда зачем ты разбудила меня сейчас? Прибыл гонец?
     - Да. Он здесь.
      Ричард чуть не улегся обратно. Гонцы все равно ничего нового не скажут.
     -  Вставайте, Магистр Рал. На этот раз новости. Ричард мгновенно вскочил и
рывком натянул сапоги.
     - Где он?
     - Его ведут сюда.
     Как раз в эту минуту вошел Улик, поддерживая гонца, который едва стоял  на
ногах. Судя по всему, он скакал без отдыха несколько недель.
     -  Магистр  Рал, я привез вам послание. - Ричард жестом предложил  солдату
присесть  на край кровати, но тот лишь отмахнулся. - Мы нашли кое-что.  Генерал
Райбих  велел  прежде всего сказать вам, чтобы вы не пугались. Ее  тела  мы  не
обнаружили, так что она наверняка жива.
     - Что вы нашли?! - Ричард вдруг понял, что весь дрожит.
     Солдат  сунул руку под мундир и достал что-то. Ричард выхватил у него  эту
вещь и развернул. Алый плащ.
     -  Мы  обнаружили  поле битвы. Там лежат мертвецы в  таких  плащах.  Много
мертвецов.  Может,  сотня  или  около того. - Солдат  вытащил  из-за  пазухи  и
протянул Ричарду полоску синей ткани с четырьмя золотыми кисточками по краю.
     - Лунетта! - выдохнул Ричард. - Это от ее одежды!
     -  Генерал  Райбих  велел передать вам, что битва  была  ужасной.  Деревья
вырваны  с  корнем,  обуглены и разбиты. Похоже, будто в сражении  использовали
магию.  Многие  трупы тоже сожжены. Только один из мертвецов не был  Защитником
Паствы.  Он  был  д'харианцем. Огромный одноглазый мужик.  Через  выбитый  глаз
проходит шрам.
     - Орск! Это Орск! Телохранитель Кэлен!
     -  Генерал  Райбих приказал передать вам, что нет никаких признаков  того,
что ее убили. Вероятнее всего, ее взяли в плен.
     Ричард схватил солдата за руку.
     -  Куда  ее  повезли? - Ричард злился на себя за то, что  не  поехал  сам.
Сейчас он уже шел бы по следу. А так у них пара недель форы.
     -  Генерал Райбих велел передать вам, что следопыты считают, что пленников
повезли на юг.
     - На юг?
     Ричард  не  сомневался, что Броган побежит со своей. добычей в  Никобарис.
Должно  быть, Гратч поработал неплохо, если там столько трупов. Его,  наверное,
тоже схватили.
     -  Следопыты говорят, что трудно утверждать совсем точно, потому  что  это
произошло  довольно давно и с тех пор снег несколько раз таял и выпадал  снова.
Но  генерал тоже считает, что пленников повезли на юг. Он собрал всех  людей  и
начал преследование. - Юг, - пробормотал Ричард.- Юг...
     Он  взъерошил  волосы,  пытаясь  собраться  с  мыслями.  Броган  предпочел
бежать,  вместо  того чтобы присоединиться к Д'Харе. Значит,  Защитники  Паствы
союзники  Ордена. Имперский Орден правит Древним миром. А Древний мир  как  раз
находится на юге.
     Генерал ведет солдат по их следам на юг. Едет за его королевой. На юг.
     Что там сказал мрисвиз в замке?
     "Ты нужен королеве, гладкокожий брат. Ты должен ее освободить."
     Они хотели ему помочь. Его друзья-мрисвизы хотели ему помочь!
     Ричард схватил меч и надел через голову перевязь.
     - Мне надо идти.
     - Мы идем с вами, - заявила Кара. Улик кивнул.
     - Вы не пройдете там, куда я иду. Позаботьтесь тут обо всем.-Он повернулся
к солдату. - Где твоя лошадь?
     -  Там,  во  внутреннем дворике, - махнул рукой тот. -  Но  она  еле  ноги
передвигает.
     - Ей нужно довезти меня лишь до замка.
     -  До замка! - Кара вцепилась ему в руку. - Зачем вы едете в замок? Ричард
выдернул руку.
     - Это единственный способ вовремя добраться до Древнего мира!
     Кара  начала возражать, но он уже мчался по коридору. Остальные бежали  за
ним.  Ричард слышал позади себя звон доспехов, но не остановился. На крики Кары
он тоже не обращал внимания.
     Возможно ли это вообще? Должно быть возможно. Он обязан это сделать. И  он
это сделает.
     Ричард выскочил на улицу и побежал туда, где солдат оставил коня. Потрепав
по  морде  усталого скакуна, он вскочил в седло и, уже разворачиваясь,  услышал
голос Бердины.
     - Магистр Рал! Постойте! Снимите плащ!
     Она  размахивала дневником Коло. Ричард пришпорил коня. Нет у него  сейчас
на нее времени. - Магистр Рал! Вы должны снять плащ мрисвиза!
     Вот это лишнее, подумал он. Мрисвизы - его друзья.
     - Стойте! Магистр Рал, послушайте меня! -
     Ричард  пустил  коня галопом; черный плащ мрисвиза развевался  у  него  за
спиной. - Ричард! Сними плащ!
     После  стольких  дней  тягучего  ожидания  Ричард  словно  взорвался.  Его
охватило  нестерпимое  желание  действовать. Страстное  всепоглощающее  желание
добраться  до  Кэлен подавило все прочие мысли. Голос Бердины  утонул  в  звоне
подков. Дворец исчез из виду, и Ричард растворился во мраке.
     
     - Что ты тут делаешь?
     Броган  обернулся на голос. Он не слышал, что за ними идет одна из  сестер
Света.  Он  гневно посмотрел на пожилую женщину с собранными в  пучок  ее  дыми
волосами.
     - А тебе что за дело?
     Она сложила руки на животе.
     -  Это  наш  Дворец,  а  ты  здесь лишь гость. И хозяевам  вряд  ли  может
понравиться, что гости разгуливают там, куда им запретили заходить.
     Броган прищурился:
     - Ты хоть знаешь, с кем говоришь?! Она пожала плечами:
     -  Я бы сказала - с каким-то чванливым офицеришкой. Слишком самодовольным,
чтобы  понять,  когда следует остановиться. - Она склонила голову  набок.  -  Я
правильно угадала?
     Броган шагнул к ней:
     - Я быть Тобиас Броган, генерал Защитников Паствы.
     - Ах-ах! - издевательски воскликнула она. - Весьма впечатляет. Однако я не
припоминаю,  чтобы  сказала: "Никто не может навещать Мать-Исповедницу,   кроме
генерала  Защитников Паствы". Мы сами устанавливаем тебе цену.  И  у  тебя  нет
другой  задачи, кроме того, чтобы выполнять наши приказы. - Ваши приказы?!  Сам
Создатель отдает мне приказы!
     Она громко расхохоталась.
     -  Сам Создатель! Да ты о себе высокого мнения, оказывается! Вы входите  в
состав Имперского Ордена, и ты будешь делать то, что мы скажем!
     Броган  с  трудом  сдержался, чтобы не выхватить меч и  не  разрубить  эту
наглую бабу надвое.
     - Твое имя?! - прорычал он.
     - Сестра Леома. Как по-твоему, твой крошечный мозг способен это запомнить?
Тебе  было  велено оставаться в казарме вместе с твоими хлыщами. Убирайся  туда
немедленно,  иначе  ты  перестанешь представлять  хоть  какую-то  ценность  для
Имперского Ордена!
     Прежде чем Броган успел что-то сказать, сестра Леома обратилась к Лунетте:
     - Добрый вечер, дорогая!
     - Добрый вечер, - опасливо ответила Лунетта.
     -  Я  хотела  поговорить с тобой, Лунетта. Как видишь, в этом  доме  живут
колдуньи.  И  женщин,  владеющим волшебным даром, здесь  весьма  уважают.  Твой
генерал почти ничего не значит для нас, зато твои способности нам очень  важны.
Я  бы  хотела  предложить  тебе поселиться у нас во Дворце.  Здесь  тебя  будут
ценить.  У  тебя  будет ответственное дело, и все станут тебя  уважать.  -  Она
оглядела  наряд  Лунетты.  - И разумеется, мы позаботимся  о  том,  чтобы  тебя
приодеть. Тебе не придется больше носить эти кошмарные лохмотья.
     Лунетта плотнее запахнула свои "красотулечки" и прижалась к Брогану.
     - Я быть верной господину генералу. Он быть великий человек.
     Сестра Леома высокомерно улыбнулась:
     - Конечно, я в этом нисколько не сомневалась.
     -  А ты злая женщина, - заявила Лунетта неожиданно угрожающим тоном. - Мне
мама так говорила.
     -  Сестра Леома, значит. - Броган постучал по коробочке с трофеями у  себя
на  поясе.  - Можешь передать Владетелю, что я запомнил твое имя. Я никогда  не
забываю имен еретиков. Леома хитро улыбнулась.
     -  Когда  я в следующий раз буду говорить со своим Повелителем в Подземном
мире, то непременно передам ему твои слова.
     Подхватив  Лунетту,  Броган направился к двери. Он  еще  вернется  сюда  и
получит то, что ему нужно.
     -  Мне надо поговорить с Гальтеро, - сказал он. - Я сыт по горло всей этой
чушью. Мы вычищали убежища еретиков и побольше этого.
     Лунетта озабоченно закусила губу.
     -  Но, господин генерал. Создатель приказал тебе слушаться этих женщин! Он
велел отдать Мать-Исповедницу им.
     Выйдя на улицу, Броган широким шагом зашагал прочь, в темноту.
     - Что тебе говорила мама об этих бабах?
     - Ну... Что они быть плохие.
     - Они быть еретички!
     -  Но,  господин  генерал,  Мать-Исповедница  тоже  быть  еретичка!  Разве
Создатель приказал бы тебе отдать ее этим женщинам, если они быть еретички?
     Броган  поглядел  на нее. Он видел, что Лунетта растеряна.  У  его  бедной
сестры не хватает мозгов, чтобы догадаться самой.
     -  Разве  неясно, Лунетта? Создатель сам выдал себя своими поступками.  Он
быть  тот, кто создал волшебный дар. Он пытался меня обмануть. Но отныне я  сам
принимаю  решения,  как очищать мир от скверны. Все владеющие  волшебным  даром
должны умереть. Создатель быть еретик.
     Лунетта ахнула. - Мама всегда говорила, что ты рожден для великих дел.
     
     Поставив  светящуюся  сферу  на стол, Ричард  подошел  к  большому  тихому
колодцу в центре комнаты. Так что же ему делать? Что это за сильфида и  как  ее
вызвать?
     Он обошел вокруг колодца, заглянул внутрь, но не увидел ничего.
     - Сильфида! - гаркнул он в бездонную тьму.
     Ответило ему лишь эхо.
     Ричард  принялся  вышагивать по комнате, теряясь в догадках,  что  же  ему
предпринять.  Вдруг  он почувствовал чье-то присутствие и, оглянувшись,  увидел
стоящего в дверях мрисвиза.
     -  Ты  нужен  королеве, гладкокожий брат. Ты должен ей помочь.  Вызови  с-
сильфиду.
     - Я знаю, что нужен ей! - зарычал Ричард. -Как ее вызвать, эту сильфиду?!
     Узкий рот растянулся в подобии улыбки.
     - За три тыс-сячи лет ты - первый, кто может ее разбудить. Ты уже с-сломал
щит, отделявший ее от нас-с. Ты должен вос-спользоватьс-ся с-своей волшебной с-
силой. Вызови сильфиду с-своим даром.
     - Моим даром?
     Мрисвиз кивнул, не сводя с Ричарда крошечных глазок.
     - Вызови ее при помощи с-своего волшебного дара.
     Ричард  отвернулся от мрисвиза и снова подошел к каменной стенке  колодца.
Он  попытался  вспомнить,  как  прежде  пользовался  своим  даром.  Это  всегда
получалось у него инстинктивно. Натан говорил, что именно так это должно  быть,
поскольку он боевой чародей: дар проявляется только в случае необходимости.
     Значит,  нужно  довериться инстинкту. Ричард отыскал внутри себя  островок
спокойствия.  Он  не  пытался пробудить свой дар, а  лишь  пожелал,  чтобы  дар
явился.
     Подняв  над  головой кулаки, Ричард откинул голову. Желание заполнило  его
целиком.  Он  не хотел ничего другого. Он не старался думать о  том,  как  надо
делать,  он  просто  требовал, чтобы это было сделано. Ему нужна  сильфида.  Он
внутренне издал яростный крик. Приди!
     И выпустил наружу, как выдох, свой дар, требуя, чтобы это случилось.
     Между  его  кулаками сверкнула молния. Вот он - вызов! Ричард почувствовал
это  и  понял,  что  нужно делать. Мягкий мерцающий свет заклубился  между  его
кулаками, охватывая запястья.
     Почувствовав, что сила достигла апогея, Ричард опустил руки вниз. Огненный
клубок с ревом устремился в бездонную тьму.
     Опускаясь,  пламя  освещало стенки колодца. Кольцо  огня  становилось  все
меньше и меньше, рев затихал, пока окончательно не растаял в глубине.
     Ричард  свесился через край, глядя в бездну, но гам было тихо и темно.  Он
слышал  только  собственное  тяжелое дыхание. Ричард  выпрямился  и  оглянулся.
Мрисвиз  наблюдал  за  ним,  но не двигался с места.  Все  зависело  только  от
Ричарда, и он понадеялся, что сделанного будет достаточно.
     И  вдруг  в  тишине замка, среди молчаливых гор и мертвых  каменных  стен,
раздался отдаленный гул.
     Ричард снова заглянул в колодец. Он не увидел ничего. Но на сей раз что-то
почувствовал.  Камни  у него под ногами затрещали. В воздух  взлетела  каменная
крошка.
     В глубине колодца зародилось мерцание. Он наполнялся - но не водой, а чем-
то другим, и чем выше поднималось это нечто, тем громче становился рев.
     Ричард  так  резко отшатнулся от края, что упал. Он был  уверен,  что  эта
штука вырвется из колодца и ударит в потолок. Двигаясь с такой скоростью, ничто
не может остановиться вовремя. Но эта вещь остановилась.
     Внезапно наступила тишина. Ричард сел, упираясь руками в пол.
     Над  краем колодца появился огромный металлический круг. Он рос и рос, как
стена  воды.  Только  это  была не вода. В гладкой поверхности  отражалось  все
окружающее, как в лучшем зеркале.
     Больше  всего это было похоже на живую ртуть. Круг, связанный  с  основной
частью  неким  подобием шеи, колебался и извивался, пока  не  принял  очертания
женского лица. Ричард напомнил себе, что хорошо бы вдохнуть.
     Лицо наконец увидело его и повернулось к нему.
     Оно было похоже на отлитую из серебра статую. Только оно двигалось.
     -  Хозяин,  -  проговорила  сильфида,  и  ее  жуткий  голос  заполнил  все
помещение. Губы ее не двигались, но она улыбалась, словно была очень  довольна.
На серебряном лице Ричард уловил любопытство.
     - Ты звал меня? Ты желаешь путешествовать? Ричард вскочил:
     - Да. Путешествовать. Я желаю путешествовать. Улыбка сильфиды стала шире.
     - Тогда иди. Сейчас мы отправимся. Ричард стряхнул пыль с рубашки и с рук.
     -  Каким  образом будем мы... путешествовать? Серебряные брови  сошлись  к
переносице.
     - Ты не путешествовал прежде?
     -  Нет,  -  покачал головой Ричард. - Но сейчас должен. Я хочу  попасть  в
Древний мир.
     - А! Я там часто бывала. Иди сюда, и мы отправимся в путь.
     Ричард заколебался.
     - Что я должен сделать? Скажи. Образовалась рука и легла на стену колодца.
     - Иди ко мне, - произнес громовой голос. - Я заберу тебя.
     - И сколько уйдет на это времени? Сильфида снова нахмурилась.
     - Времени? Отсюда и дотуда. Вот сколько. Я достаточно длинная. Я там была.
     - Я имею в виду - часы? Дни? Недели?
     Она, казалось, не понимает, о чем он спрашивает.
     - Другие путешественники никогда об этом не говорили.
     - Мне нужно попасть туда быстро. Коло ничего об этом не написал. - Дневник
иногда  выводил Ричарда из себя, потому что Коло не объяснял того, что для  его
современников  было и так очевидно. Он ведь писал дневник для себя,  а  не  для
того, чтобы кого-то учить или передать сведения.
     - Коло?
     - Я не знаю его имени. - Ричард указал на скелет. - Поэтому зову его Коло.
Лицо приблизилось к краю.
     - Не помню, чтобы видела его прежде.
     -  Он  мертв.  Раньше он выглядел иначе. - Ричард решил, что, пожалуй,  не
стоит  объяснять, кто такой Коло, а то вдруг она вспомнит и огорчится. А  ничьи
эмоции ему сейчас не нужны. Ему нужно попасть к Кэлен. - Я очень спешу. И  буду
очень признателен, если мы поторопимся.
     - Подойди ближе, чтобы я смогла определить, способен ли ты путешествовать.
     Ричард подошел к стене колодца. Серебристая рука мягко коснулась его  лба.
Ричард отшатнулся. Рука оказалась теплой. А он ожидал холода. Ричард сделал еще
шаг вперед и позволил сильфиде снова коснуться его головы.
     -  Ты  способен,  - провозгласила сильфида. -Ты владеешь обеими  сторонами
магии. Но ты все равно умрешь, если отправишься так.
     -  Что ты имеешь в виду под словом "так"? Серебристая рука указала на меч,
но не прикоснулась к нему.
     -  Этот волшебный предмет несовместим с пребыванием во мне. Если эта магия
попадет в меня, жизни во мне придет конец.
     - Ты хочешь сказать, что я должен оставить его здесь?
     - Да, если хочешь путешествовать. Иначе умрешь.
     Ричарду  очень  не  хотелось оставлять Меч Истины без присмотра,  особенно
теперь, когда он узнал, что его изготовление стоило жизни многим хорошим людям.
Сняв  перевязь, он посмотрел на ножны. Потом оглянулся на мрисвиза. Можно  было
бы попросить друга-мрисвиза присмотреть за мечом.
     Нет.  Ни  на  кого  нельзя взваливать ответственность за столь  опасный  и
желанный  для  многих предмет. За Меч Истины отвечает только  он  один,  больше
никто.
     Ричард  вынул  меч  из ножен. Стальной клинок зазвенел,  наполнив  комнату
мелодичным звоном. Магия еще не покинула Ричарда, она еще клокотала в нем.
     Он  поднял меч, чувствуя ладонью буквы слова "истина" на рукоятке. Так что
же   делать?   Он   должен   попасть  к  Кэлен.  И  меч   нужно   сохранить   в
неприкосновенности до его возвращения.
     И тут его озарило.
     Ричард  опустил  меч лезвием вниз, взялся за рукоятку обеими  руками  и  с
многократно увеличенной при помощи магии силой вонзил его в каменный пол.
     Взметнулись искры, и Ричард зажмурился, а когда снова открыл глаза, меч по
самую рукоятку ушел в гранит. Ричард отпустил меч, но по-прежнему ощущал внутри
себя  магию.  Хоть он и вынужден оставить меч, магия остается  при  нем.  Он  -
подлинный Искатель.
     - Я по-прежнему связан с магией меча. Она остается во мне. Это меня убьет?
     -  Нет.  Только то, что излучает магию, опасно, а то, что ее  получает,  -
нет.
     Ричард  взобрался  на  парапет, и вдруг им овладела тревога.  Он  едва  не
передумал. Но нет. Он должен это сделать. Это необходимо.
     -  Гладкокожий брат! - Ричард обернулся к окликнувшему его мрисвизу. -  У
тебя  нет  оружия. Возьми вот это. - Он кинул Ричарду один из  своих  кинжалов.
Ричард  поймал  его за рукоятку. Кинжал лег в руку как влитой.  Он  казался  ее
продолжением.
     - Иабри запоет для тебя. Скоро.
     -  Благодарю,  - кивнул Ричард. Мрисвиз ответил медленной улыбкой.  Ричард
повернулся к сильфиде:
     - Не знаю, смогу ли на нужный срок задержать дыхание.
     -  Я  же сказала тебя, что я достаточно длинная, чтобы попасть туда,  куда
тебе нужно.
     -  Да нет, я имею в виду, что мне нужен воздух. - Ричард изобразил вдох  и
выдох. - Мне нужно дышать.
     - Ты будешь дышать мной.
     - Что?!
     -  Чтобы жить во время путешествия, ты должен дышать мной. Во время первой
поездки  тебе будет страшно, но ты должен это сделать. Те, кто не  делали  так,
умирали  во  мне. Не бойся. Я доставлю тебя живым, если ты будешь дышать  мной:
Когда мы прибудем туда, куда нужно, ты просто выдохнешь меня и вдохнешь воздух.
Ты должен вдохнуть меня, иначе умрешь.
     Ричард  недоверчиво  посмотрел на сильфиду. Дышать ртутью?  Сумеет  ли  он
заставить себя решиться на это?
     Ему  нужно добраться до Кэлен. Она в беде. Он должен это сделать.  У  него
нет выбора.
     Ричард, сглотнув, набрал в грудь побольше воздуха.
     - Хорошо, я готов. Что мне делать?
     - Ты не делаешь ничего. Делаю я. Серебристая рука приблизилась и взяла его
своей ладонью. Потом подняла с парапета и погрузила в жидкое серебро.
     Перед  Ричардом вдруг предстало видение: госпожу Ренклифф уносят  бурлящие
воды.

                                   Глава 47
     
     Дверь распахнулась, и Верна зажмурилась от яркого света. Сердце подскочило
у  нее в груди. Для Леомы, кажется, еще рано. Верна задрожала от страха,  и  на
глаза у нее навернулись слезы в предчувствии сегодняшнего испытания болью.
     - Заходи! - рявкнула Леома кому-то, кто был за дверью.
     Верна села и увидела в дверном проеме худенькую женскую фигурку.
     -  Почему  я должна это делать? -- раздался знакомый голос. -  Я  не  хочу
убирать в ее комнате!
     Это не входит в мои обязанности!
     -  Мне  нужно  с  ней поработать, а здесь такая вонь,  что  того  и  гляди
задохнешься!  Так что давай приберись тут немного, а то я запру тебя  вместе  с
ней, чтобы научить уважению к сестрам!
     Ворча, женщина вошла, таща тяжелое ведро с мыльной водой.
     -  Да уж, вонища знатная! - заявила она. - Она такая же вонючка, как и все
они! - Ведро опустилось на пол. - Мерзкая сестра Тьмы!
     - Промой здесь все с мылом, да побыстрее! У меня мало времени.
     Верна растерянно поглядела на уборщицу.
     - Милли...
     Милли  плюнула  ей  в лицо. Верна не успела вовремя отвернуться  и  стерла
плевок со щеки тыльной стороной ладони.
     -  Мерзкая  дрянь!  Подумать  только, а я  тебе  доверяла!  Уважала  новую
аббатису!  А  ты все это время служила Безымянному! Да чтоб ты тут  сгнила!  От
тебя одна вонь! Надеюсь, они...
     -  Хватит!  -  прикрикнула на нее Леома. - Давай приберись  тут,  а  потом
можешь избавить себя от ее общества.
     Милли с отвращением хмыкнула:
     - Постараюсь управиться побыстрее!
     -  Никому  из  нас не нравится находиться в одной комнате со  злом,  но  я
обязана  ее  допросить, и ты можешь хоть немного помочь мне,  избавив  меня  от
необходимости вдыхать эту вонь.
     -  Да, сестра, я сделаю это для вас, настоящей сестры Света. - Милли снова
плюнула в сторону Верны.
     Верна  готова была расплакаться от унижения, слыша от Милли такие  ужасные
вещи.  И  все остальные тоже думают, как и она. Отупев от боли, Верна уже  сама
сомневалась  -  а вдруг они правы? Может, это неправильно - сохранять  верность
Ричарду? В конце концов, он всего лишь человек.
     Когда  Милли закончит с уборкой, Леома снова начнет пытку. Верна  услышала
свой собственный бессильный всхлип. Леома тоже услышала его и ухмыльнулась.
     - Вылей этот вонючий ночной горшок, - приказала она служанке.
     Милли возмущенно фыркнула:
     - Ладно, только подберите юбки!
     Милли  придвинула ведро с водой к тюфяку Верны, взяла наполненный  доверху
горшок и, держа на вытянутой руке, вынесла его из комнаты.
     Когда ее шаги затихли в коридоре, Леома заговорила:
     - Ничего нового не замечаешь?
     - Нет, сестра, - покачала головой Верна.
     - Барабаны, - сказала Леома. - Они больше не бьют.
     Только  сейчас Верна сообразила, что барабанного боя действительно  больше
не слышно.
     - Знаешь, что это значит?
     - Нет, сестра.
     -  Это значит, что император уже близко. Скоро он будет здесь. Может быть,
завтра.  И он желает увидеть результат нашего маленького эксперимента.  Сегодня
ночью  ты отречешься от Ричарда. Твое время вышло. Подумай об этом, пока  Милли
тут прибирается.
     Бормоча  под нос ругательства, вернулась Милли с пустым горшком.  Поставив
его  в  дальний угол, она принялась скрести пол, постепенно двигаясь в  сторону
Верны.
     Верна, глядя на воду, облизала потрескавшиеся губы. Наплевать, пусть  даже
и  мыльная.  Интересно, успеет она сделать хоть глоток,  прежде  чем  Леома  ее
остановит? Едва ли.
     -  Не  обязана я это делать, - ворчала Милли достаточно громко,  чтобы  ее
было  слышно. - Хватит и того, что я теперь опять убираю покои Пророка. А  я-то
уж  обрадовалась, что больше у нас нет этого сумасшедшего! Пора  мне,  я  вижу,
уступить  свою должность кому-нибудь помоложе. Странный он парень. Все  пророки
чокнутые, так я скажу. И этот Уоррен мне нравится не больше, чем Натан.
     Верна  чуть не расплакалась, услышав имя Уоррена. Она так по нему скучала!
Как они с ним обращаются?
     -  Да,  он  немножко странный, - ответила Леома, угадав  ее  невысказанный
вопрос.  -  Но  испытания Рада-Хань быстро приводят его в норму. Я  лично  этим
занимаюсь.
     Верна отвела взгляд. Значит, и его она истязает! Милый Уоррен!
     Милли, подталкивая ведро коленом, продвигалась вперед.
     -  Нечего  на  меня смотреть! Меня от этого трясет, будто  сам  Безымянный
глядит на меня!
     Верна уставилась в пол. Милли плюхнула тряпку в воду и погрузила поглубже,
чтобы как следует намочить.
     -  Я  скоро  закончу. Жалко, что не так быстро, как мне  бы  хотелось,  но
скоро.  И тогда делайте с этой предательницей все, что угодно. Надеюсь,  вы  не
будете с ней чересчур нежны!
     - Она получит то, что заслужила, - улыбнулась Леома.
     Милли вытащила тряпку.
     - Отлично! - Она шлепнула мокрой рукой Верну по бедру. - Убери ноги! Как я
могу закончить уборку, если ты тут расселась, как пень?
     Когда Милли убрала руку, Верна почувствовала у бедра что-то твердое.
     -  Этот  Уоррен тоже порядочная свинья! Развел в комнатах жуткую грязь!  Я
была там сегодня, и там воняет почти так же, как здесь!
     Верна сунула под себя ладони, как бы для того, чтобы легче было приподнять
ноги. Пальцы нащупали что-то узкое и твердое. В первое мгновение ее замутненный
разум не мог сообразить, что это, но потом пришло озарение.
     Дакра!
     У нее перехватило дыхание;
     Милли внезапно снова плюнула ей в лицо. Верна моргнула и отвернулась.
     -  Не  смей  так смотреть на честную женщину! Верна сообразила, что  Милли
заметила, как расширились ее глаза.
     -  Все, я закончила. - Служанка выпрямилась во весь свой крошечный рост. -
Осталось  разве  что  и  ее вымыть. Но если вы этого хотите,  лучше  хорошенько
подумайте. Я в жизни не прикоснусь к этой твари!
     - Забирай ведро и убирайся! - нетерпеливо бросила Леома.
     Верна  так  судорожно  вцепилась в дакру, что пальцы  онемели.  Сердце  ее
билось с такой силой, что она боялась, не треснут ли ребра.
     Милли,  ни разу не оглянувшись, вылетела из комнаты. Леома закрыла за  ней
дверь.
     -  Я даю тебе последнюю возможность, Верна. Если ты снова откажешься, тебя
отдадут императору, и ты очень скоро пожалеешь, что не захотела послушать меня.
     Подойди ближе, думала Верна. Ближе!
     Первая   волна  боли  обрушилась  на  нее,  и  она  откинулась  на  тюфяк,
отвернувшись от Леомы.
     Ближе!
     - Сядь и смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
     Верна вскрикнула, но осталась лежать, надеясь, что Леома подойдет еще.  На
таком расстоянии даже бессмысленно пробовать. Пусть подойдет ближе.
     -  Сесть,  я  сказала! - Леома сделала шаг вперед. Создатель, прошу  тебя,
пусть она подойдет ближе!
     -  Ты  посмотришь на меня и скажешь, что отрекаешься от Ричарда! Ты должна
отрчься  от него, чтобы император смог проникнуть в твой разум. Как только  ты
отречешься, он об этом узнает, так что не пытайся хитрить!
     Еще шаг.
     -  Смотри  на меня, когда я с тобой разговариваю! Еще шаг. Леома  схватила
Верну за волосы и запрокинула ей голову. Теперь она была достаточно близко,  но
руки Верны разламывались от боли и она не могла их поднять.
     О Создатель, не дай ей начать с рук! Пусть начнет с ног. Мне нужны руки.
     Раздирающая  боль  ударила по запястьям. Верна отчаянно  пыталась  поднять
дакру, но пальцы свело от боли.
     Они в судороге разжались, и дакра выпала.
     -  Пожалуйста, - прорыдала Верна. - Не трогай мои ноги! Умоляю, только  не
ноги!
     Леома оттянула ей голову назад и наотмашь ударила по лицу.
     - Руки, ноги - какая разница! Ты подчинишься!
     -  Тебе не удастся меня заставить. У тебя ничего не выйдет и... - Верна не
успела договорить: Леома хлестнула ее по губам.
     Жгучая  боль переметнулась на ноги. Руки по-прежнему ныли, но  теперь  она
хотя  бы  могла  ими владеть. Верна вслепую шарила рукой по  тюфяку  в  поисках
дакры.
     Наконец она нащупала и обхватила пальцами холодную рукоятку.
     Собрав в кулак всю свою решимость, Верна ткнула дакрой Леоме в бедро.
     Вскрикнув, та выпустила ее волосы.
     - Замри! - выдохнула Верна. - У меня в руке дакра. Так что стой смирно.
     Леома медленно опустила руку и коснулась холодного лезвия.
     - Неужели ты думаешь, что у тебя что-нибудь выйдет?
     Верна перевела дух.
     -  Можем  проверить, если желаешь. Мне терять нечего.  А  тебе  есть  что.
Жизнь.
     - Верна, ты пожалеешь, что решилась на это. Убери дакру, и я буду считать,
что ничего не было. Только убери ее.
     - О, мне этот совет не кажется мудрым, советник!
     -  Я  управляю твоим ошейником. Мне стоит лишь блокировать твой Хань. Если
ты заставишь меня это сделать, тебе же будет хуже.
     -  В  самом  деле,  Леома?  Наверное, мне стоит рассказать  тебе,  что  за
двадцать лет путешествия я очень хорошо научилась обращаться с этим оружием. Ты
действительно можешь блокировать мне Хань, но я рекомендую тебе подумать о двух
вещах.  Первое: ты не сможешь отсечь его достаточно быстро, чтобы я  не  успела
коснуться  хотя бы частицы. Из опыта мне известно, что этого вполне достаточно.
Как  только  я  коснусь  моего Хань - ты превратишься  в  труп.  Второе:  чтобы
блокировать  мой Хань, ты должна через Рада-Хань коснуться его. Ты не  боишься,
что это прикосновение уже само по себе включит дакру? Я, правда, точно не знаю,
но,  со своей стороны, непрочь и проверить. Как ты считаешь? Поставим еще  один
эксперимент, Леома?
     В  комнате  повисло долгое молчание. Верна чувствовала, как по ее  пальцам
бежит ручеек крови. Наконец тихий голос Леомы нарушил тишину.
     - Нет. Чего ты от меня хочешь?
     -  Прежде  всего ты снимешь с меня Рада-Хань, а потом, раз уж я  назначила
тебя своим советником, я спрошу тебя кое о чем. А ты дашь мне советы.
     - Когда я сниму ошейник, ты уберешь от меня дакру. И тогда я расскажу тебе
все, что ты захочешь узнать. Верна поглядела в полные ужаса глаза сестры Леомы.
     - Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования. Я попала сюда потому,
что  была чересчур доверчива. Но я усвоила урок. Дакра останется там,  где  она
есть, пока мы не закончим. И ты нужна мне живой, только пока делаешь то, что  я
говорю. Тебе все ясно, Леома?
     - Да, - обреченно сказала Леома.
     - Тогда приступим.
     
     Он летел в небесах и в то же время плыл с черепашьей скоростью под стоячей
водой  ясной  лунной  ночью.  Не было ни тепла, ни  холода.  Его  глаза  ловили
одновременно  и  свет  и тьму, а легкие наполняло нежное присутствие  сильфиды,
будто он вдыхал ее прямо себе в душу.
     Это было невероятное наслаждение.
     И внезапно оно закончилось.
     Он  увидел  деревья  и скалы; в небе светила луна и мерцали  звезды.  Этот
пейзаж поверг его в ужас.
     Дыши, приказала сильфида.
     Нет! испугался он.
     Дыши.
     Он  вспомнил  о  Кэлен,  вспомнил  свое желание  помочь  ей,  и  выдохнул,
освобождая легкие от наслаждения.
     И с большой неохотой вдохнул чужой воздух.
     На  него  сразу обрушились звуки: жужжание насекомых, птичий  щебет,  писк
летучих мышей, шелест листвы на ветру. Даже стало больно ушам.
     Надежная  рука  поставила его на каменный край колодца.  Он  увидел  своих
друзей-мрисвизов,  снующих по темному лесу за окружающими колодец  развалинами.
Одни сидели на каменных плитах, другие стояли среди остатков колонн.
     - Благодарю, сильфида.
     -  Мы там, куда ты хотел попасть, - ответила она. Ее голос гулко звенел  в
ночном воздухе.
     - Ты... будешь здесь, когда я снова захочу путешествовать?
     - Если я бодрствую, то всегда готова путешествовать.
     - А когда же ты спишь?
     -  Когда ты прикажешь, хозяин. Ричард кивнул, не зная толком, с чем именно
соглашается.  Спрыгнув на землю, он огляделся. Несомненно,  это  был  Хагенский
лес,  хотя в такие его дебри Ричард никогда не забирался, поскольку никогда  не
видел прежде этих развалин. Посмотрев на небо, он по звездам определил, в каком
направлении Танимура.
     Из  темного  мрачного леса вышли мрисвизы. Многие, проходя  мимо  Ричарда,
приветствовали его.
     - Добро пожаловать, гладкокожий брат!
     Они ударяли своими кинжалами по его кинжалу.
     Металл звенел, а они говорили:
     - Да зазвенят вскоре твои йабри, гладкокожий брат!
     Ричард, не зная, что нужно на это отвечать, ограничивался тем, что  просто
благодарил.
     Мрисвизы  шли  к сильфиде и били по йабри Ричарда. С каждым  разом  металл
звенел все дольше, и Ричарду начало это нравиться. Теперь он сам замедлял  шаг,
чтобы ударить своим йабри по кинжалу встречного мрисвиза.
     Ричард  опять  взглянул на небо. Был ранний вечер,на западе еще  виднелись
отблески заходящего солнца. Он покинул Эйдиндрил поздно ночью. Так что  это  не
может  быть  та же самая ночь. Похоже, он провел в сильфиде почти целые  сутки.
Если не двое. Или не трое. А может, месяц или год. Ричард не мог сказать точно.
Но никак не меньше суток. Что ж, выбирать не приходится.
     Он остановился, чтобы обменяться звоном с очередным мрисвизом. За спиной у
него мрисвизы ныряли в сильфиду. К ней выстроилась целая длинная вереница.
     Звон  йабри  звучал  в  приятной гармонии с островком  спокойствия  внутри
Ричарда, а потом мягкое пение наполнило все его существо. Он улыбнулся и  вдруг
ощутил, что обязательно должен что-то сделать.
     - Где я нужен? - спросил он проходящего мрисвиза.
     - Она тебе скажет, - показал своим йабри мрисвиз. - Она знает дорогу.
     Ричард пошел в указанном направлении. В темноте, возле остатков стены, кто-
то стоял. Пение йабри поторапливало Ричарда.
     Это был не мрисвиз, а женщина. Ричарду показалось, что он ее узнал.
     - Добрый вечер, Ричард!
     - Мерисса! - Он отступил назад. Она радостно улыбнулась.
     -  Как  поживает мой ученик? Давненько не виделись. Надеюсь, с  тобой  все
хорошо и твой йабри поет для тебя.
     - Да, - рявкнул Ричард. - Он поет о необходимости!
     - Королева.
     - Да! Королева! Я ей нужен!
     -  И  ты  готов ей помочь? Готов освободить ее? Ричард кивнул,  и  Мерисса
повела  его  в  глубь  развалин. Когда они вошли в разрушенные  ворота,  к  ним
присоединились  несколько мрисвизов. Сначала сквозь проломы в  стенах  проникал
лунный  свет, а когда они начали спускаться и стало темно, Мерисса  зажгла  ,на
ладони  огонек.  Ричард  шел за ней по ступенькам и  мрачным  коридорам,  куда,
казалось, тысячелетиями не ступала нога человека.
     Они  вошли  в  огромный  зал,  и огонька на  ладони  Мериссы  стало  мало.
Мановением  руки  она  зажгла висящие на стенах факелы. Зал  окружали  пыльные,
затянутые паутиной балконы, вместо пола был обложенный плитами бассейн.  Плиты,
когда-то белые, теперь стали черными от грязи, а тухлую воду затянуло ряской. В
потолку прямо над головой Ричарда зияла дыра.
     Мрисвизы  подошли  ближе и встали по бокам. Они ударили  своими  йабри  по
йабри Ричарда, и приятный звон эхом отдался в тихом островке спокойствия в душе
Ричарда.
     -  Здесь  королева, - произнес один из мрисвизов. - Мы приходим к  ней,  а
дети, родившись, уходят отсюда, но королева уйти не может.
     - Почему? - спросил Ричард.
     Второй мрисвиз вышел вперед и, протянув лапу, коснулся чего-то невидимого.
Весь  куполообразный щит мягко засветился. Он был такой же формы, как  потолок,
только без дыры посередине. Мрисвиз убрал лапу, и щит снова стал невидимым.
     -  Время старой королевы прошло, и она наконец умерла. Мы все отведали  ее
плоти,  а  из ее последнего потомства вышла новая королева. Она поет нам  через
наши  йабри  и говорит, что скоро отложит яйца. Ей пришло время перебираться  в
другое  место  и  основать там нашу колонию. Великий  барьер  пал,  и  сильфида
разбужена.  Теперь  ты  должен помочь королеве, чтобы мы смогли  освоить  новые
страны.
     -  Да,  -  кивнул Ричард. - Она хочет освободиться. Я чувствую ее желание.
Оно наполняет меня пением. Почему вы не освободили ее?
     -  Мы  не  можем. Только ты можешь освободить королеву, как смог разрушить
башни и разбудить сильфиду. И это должно быть сделано до того, как у тебя будет
два йабри и они оба запоют для тебя.
     Подчиняясь инстинкту, Ричард подошел к ступенькам. Он чувствовал, что  щит
крепче  у основания. Значит, его нужно взломать сверху. Прижимая йабри к груди,
он  поднялся по каменной лестнице. Как будет здорово, когда у него появятся оба
йабри. Приятный звон успокаивал, но желания королевы гнали его вперед. Мрисвизы
остались внизу, но Мерисса пошла за Ричардом.
     Он  шел  так уверенно, будто не раз уже бывал здесь прежде. Ступени  вели
наружу,  а  затем  поднимались спиралью за остатками  колонн.  Сквозь  проломы
сочился лунный свет, отбрасывая от камней причудливые тени.
     Наконец  они  добрались до верхней площадки наблюдательной башни.  По  ее
бокам  возвышались  пилоны,  поддерживающие остатки антаблемента,  украшенного
горгульями.  Судя по всему, антаблемент охватывал весь купол,  соединяя  между
собой  другие  башни.  Отсюда, с высоты, Ричард мог заглянуть  внутрь  купола.
Изогнутый свод поддерживали огромные колонны, уходящие вниз рядами.
     Мерисса  приблизилась  к  Ричарду и тоже посмотрела  вниз,  во  тьму  под
куполом.
     Ричард  чувствовал  королеву, сидящую в затянутом  ряской  бассейне.  Она
звала  его  и  торопила.  Пение йабри пробирало его до костей.  Опустив  руку,
Ричард позволил волшебной силе свободно течь. Другой рукой он указал вниз,  не
выпуская йабри. Стальные ножи завибрировали от пробегающей по ним магии.
     Клинки  йабри запели с нарастающей силой, пока вся ночь не наполнилась  их
пением.  Звук  был достаточно неприятным, но Ричард не позволял  ему  стихнуть.
Наоборот,  он  призывал  его.  От  воя йабри задрожал  воздух,  и  Мерисса,  не
выдержав, зажала уши ладонями.
     Куполообразный щит затрещал и начал мерцать.
     По  его поверхности побежали искры. С оглушительным звоном щит разлетелся.
Его  обломки,  похожие  на  осколки  стекла, сверкая,  посыпались  вниз.  Йабри
замолчали, и воцарилась тишина. Темная фигура внизу встрепенулась, стряхивая  с
себя тину и ряску. Королева расправила крылья и сильным взмахом взлетела. Часто
работая  крыльями, она добралась до края купола и уцепилась когтями  за  стены.
Свернув  крылья, она начала взбираться на башню, где стояли Ричард с  Мериссой.
Lедленно,  но  уверенно она втаскивала свое огромное тело на колонну,  цепляясь
когтями за трещины, выступы и неровности камня.
     Наконец  она остановилась, обхватив пилон, возле которого стоял Ричард.  В
ярком  свете луны Ричард увидел, что она красного цвета, такого же, как  платье
Мериссы,  и  сначала подумал, что перед ним красный дракон,  но  при  ближайшем
рассмотрении увидел различия.
     Ее  передние и задние лапы были гораздо мощнее, чем у дракона,  и  покрыты
крошечными  чешуйками, больше похожими на чешую мрисвизов.  По  всей  спине  от
кончика  хвоста до зубцов на загривке проходил сплошной гребень. На  голове,  у
основания  нескольких длинных гибких шипов, виднелись шевелящиеся  при  дыхании
жабры.
     Королева  покрутила Головой и медленно пошевелила крыльями. Ей  явно  было
что-то  нужно.  - Что ты ищешь? - спросил Ричард. Повернув к нему  голову,  она
дохнула  на  него нежным сладким ароматом. Почему-то от этого он  яснее  понял,
чего она хочет. Королева говорила запахами, и Ричард понимал этот язык.
     Я хочу попасть вот в это место. Она подняла голову к темному небу и издала
длинный  низкий вибрирующий звук. Ричард видел, как колышатся ее жабры.  Ричард
вдохнул ее ароматы и тоже уставился во тьму перед башней.
     Воздух заколебался, засверкал, и постепенно перед ним стала вырисовываться
картина.  Королева опять затрубила, и изображение стало четче. Оно было  хорошо
знакомо  Ричарду. Эйдиндрил, видимый как бы через мрачную серую  дымку.  Ричард
различил дома, дворец Исповедниц и наконец, когда королева протрубила еще  раз,
увидел возвышающийся над городом замок Волшебника.
     Королева опять повернулась к нему, и ее ароматы стали другими. У них  было
иное значение. Как мне попасть в это место? Ричард улыбнулся, радуясь тому, что
понимает ее язык и знает, как ей помочь. Он выбросил вперед руку. Сорвавшаяся с
ладони молния осветила сильфиду.
     - Вон там! Она тебя отнесет!
     Королева,  расправив крылья, спрыгнула с колонны и заскользила к сильфиде.
Видно было, что летает она не очень хорошо. До Эйдиндрила ей не долететь. Чтобы
попасть  туда,  ей  нужна  помощь.  Сильфида уже  подхватила  сложившую  крылья
королеву. Потом живая ртуть поглотила ее, и королева исчезла.
     Ричард стоял, улыбаясь во весь рот от удовольствия, испытываемого от пения
йабри.
     - Встретимся внизу, Ричард, - раздался голос Мериссы.
     Она схватила его за шиворот и ударом Хань сбросила с башни.
     Ричард инстинктивно выбросил руку и ухитрился схватиться за край пролома в
куполе. Болтая ногами в воздухе, он повис на высоте в сотню футов. Иабри  выпал
у  него из руки и полетел вниз. Ричарду показалось, что он внезапно очнулся  от
какого-то кошмара.
     Пение смолкло. Теперь, когда Ричард лишился йабри, его разум очнулся, и он
осознал весь ужас соблазна, таившегося в песне йабри, и к чему приведет то, что
он поддался ему.
     Свесившись через край, Мерисса швырнула в него молнию. Ричард поджал ноги,
и  молния  пролетела мимо буквально в паре дюймов. Он понимал, что  второй  раз
Мерисса не промахнется.
     Ричард  судорожно  искал, за что ухватиться. Наконец он нащупал  балку.  В
отчаянном  стремлении убраться подальше от Мериссы он вцепился в нее  и  нырнул
под  купол  как  раз  в тот момент, когда очередная молния  промчалась  мимо  и
ударила в плиты бассейна.
     Подгоняемый  не только страхом, но и собственной тяжестью,  Ричард  быстро
пополз  по  балке  вниз. Мерисса бросилась к ступенькам. Спуск  становился  все
круче, ближе к основанию купола балка стояла чуть ли не вертикально.
     Кряхтя от усилия, сдирая в кровь пальцы, Ричард мчался вниз, мучаясь  тем,
что  он натворил. Как он мог быть таким дураком?! О чем только думал? И  тут  к
нему пришло тошнотворное озарение.
     Плащ мрисвиза!
     Он  вспомнил Бердину, которая бежала за ним, размахивая дневником  Коло  и
крича,  чтобы он снял плащ. Он вспомнил, как прочел в дневнике, что  не  только
сторонники Коло, но и противники создали волшебные вещи, которые производили  в
людях  определенные  изменения  с  целью  придать  им  необходимые  в  сражении
качества, такие как сила, выносливость, способность фокусировать свет в  узкую
разрушительную линию или умение видеть на дальние расстояния даже в темноте.
     Должно  быть,  плащ  мрисвиза - одна из таких вещей, созданная  для  того,
чтобы  волшебники могли становиться невидимыми. Коло упоминал,  что  многие  из
этих  предметов  дали  жуткий  побочный эффект. Возможно,  что  мрисвизов  тоже
создали враги.
     Добрые духи, что же он наделал?! Нужно срочно снять плащ! Бердина пыталась
его предостеречь.
     Третье  Правило  Волшебника:  страсть правит  разумом.  Ему  так  хотелось
добраться   до  Кэлен,  что  он  не  послушался  разума  и  не  прислушался   к
предупреждению  Бердины.  Как  же  он  теперь  остановит  Орден,  если  сам  по
собственной глупости помог ему?
     Ричард покрепче вцепился в балку. Осталось еще футов десять.
     В  дверях показалась Мерисса. Он увидел молнию и, выпустив балку,  полетел
вниз,   жалея,  что  не  может  падать  быстрее.  Раздался  грохот,  и   молния
промелькнула у него над головой. Нужно убираться от нее подальше. Нужно бежать.
     - Я видела твою невесту, Ричард.
     Ричард остановился.
     - Где она?
     - Иди сюда, и мы поговорим. Я расскажу; какое удовольствие доставят мне ее
вопли.
     - Где она?!
     Смех Мериссы разнесся под куполом.
     - Да прямо здесь, мой дорогой ученик! Здесь, в Танимуре!
     Ричард  в  ярости метнул молнию. Она ударила туда, где он в последний  раз
видел  Мериссу.  Оплавленные  каменные осколки разлетелись  в  разные  стороны.
Ричард смутно поразился, как это ему удалось. Необходимость.
     - Зачем? Зачем тебе ее мучить?
     -  Ну  что ты, Ричард, я вовсе не собираюсь мучить ее! Тебя. Ее боль будет
твоей болью. Только и всего. Она ничто по сравнению с твоей кровью.
     Ричард шарил глазами по проходам, выискивая подходящий.
     - Почему ты так жаждешь моей крови?
     Еще не договорив, он нырнул в ближайший разлом.
     -  Да  потому  что ты все разрушил! Ты запер моего Повелителя в  Подземном
мире.  Я  должна  была получить награду! Получить бессмертие! Я выполнила  свою
часть сделки, а ты все уничтожил!
     Черная  молния  пробила  аккуратное отверстие в стене  рядом  с  Ричардом.
Мерисса  воспользовалась магией Ущерба. У нее колоссальное  могущество,  и  она
способна определить его местонахождение. Она чувствует его. Тогда почему же она
промахивается?
     -  Но что гораздо хуже, - продолжала Мерисса, постукивая тонким пальцем по
продетому  в  нижней губе золотому кольцу, - из-за тебя я должна  служить  этой
свинье  Джегану. Ты и представить себе не можешь, что он со мной делал!  И  что
заставлял делать меня! И все из-за тебя! Из-за тебя, Ричард Рал! Но я  заставлю
тебя заплатить! Я поклялась искупаться в твоей крови и сделаю это!
     - А как же Джеган? Он рассердится, если ты меня убьешь!
     За ним полыхнул огонь, заставив перебежать к соседней колонне.
     -  Совсем наоборот! Теперь, когда ты исполнил то, что от тебя требовалось,
ты  больше не нужен сноходцу. И в награду мне разрешено делать с тобой все, что
мне захочется. А у меня есть кое-какие весьма горячие желания.
     Ричард  понял,  что  так просто ему от нее не отделаться.  Даже  когда  он
прячется, она чувствует его своим Хань.
     Ричард  снова  вспомнил Бердину. Он хотел уже сбросить плащ  мрисвиза,  но
замер. В плаще Мерисса не сможет вычислить его своим Хань. Но магия плаща -  та
самая сила, что породила мрисвизов.
     Кэлен - пленница. Мерисса сказала, что боль Кэлен станет его болью. Он  не
допустит, чтобы Кэлен причиняли боль. У него нет выбора.
     Ричард накинул на голову капюшон и исчез.
     
                         Глава 48

     Это последний, как я и обещала.
     Верна  посмотрела в глаза женщине, которую знала сто пятьдесят лет. У  нее
щемило  сердце. Оказывается, знать-то знала, только недостаточно хорошо. Многих
она знала недостаточно хорошо.
     - Что нужно Джегану во Дворце Пророков?
     -  У  него нет иной магии, кроме магии сноходца. В остальном он -  обычный
человек. - Голос Леомы дрогнул, но она справилась с собой. - И для того,  чтобы
добиться  своего,  он использует других, особенно тех, кто  наделен  даром.  Он
собирается  воспользоваться  нашими знаниями, чтобы  разобраться  в  ветвлениях
пророчеств  и  найти  те, которые приведут его к победе.  А  затем  предпринять
необходимое действие, чтобы направить пророчество в нужное русло. Он  -  очень,
терпеливый  человек. Ему понадобилось пятнадцать лет, чтобы  завоевать  Древний
мир, и при этом он постоянно совершенствовал свои способности, проникая в чужие
разумы  и собирая необходимые сведения. Он не только собирается воспользоваться
библиотекой Дворца, но и сделать Дворец Пророков своей резиденцией. Он знает  о
чарах  времени и специально прислал сюда своих людей, чтобы убедиться, что  они
действуют на простых смертных без побочных эффектов. Он намерен жить здесь и  с
помощью пророчеств управлять отсюда завоеванием всего мира. Никогда ни один  из
правителей не был так близко к власти над миром и, по существу, к бессмертию.
     - Что еще ты можешь мне рассказать?
     Леома заломила руки.
     - Ничего. Я рассказала все. Отпусти меня, Верна!
     - Поцелуй перстень и попроси у Создателя прощения!
     - Что?!
     - Отрекись от Владетеля. Это твоя единственная надежда, Леома.
     - Я не могу этого сделать, Верна, - покачала головой Леома.
     У  Верны  не  было времени на сожаления. Не говоря больше  ни  слова,  она
коснулась  своего Хань. Глаза Леомы полыхнули огнем, и она мертвой  рухнула  на
пол.
     Верна тихо проскользнула по коридору к комнате, где держали сестру Симону.
Счастливая,  что  снова  может владеть своим Хань,  она  сняла  щит.  Чтобы  не
напугать  узницу.  Верна тихонько постучала в дверь, а войдя внутрь,  услышала,
как Симона забилась в дальний угол.
     - Симона, это я, Верна. Не бойся, дорогая!
     -  Он идет! Он идет! - взвизгнула Симона. Верна зажгла на ладони маленький
огонек.
     - Я знаю. Ты не сумасшедшая, сестра Симона. Он действительно идет.
     -  Мы  должны  бежать!  -  закричала Симона. - О,  пожалуйста!  Мы  должны
скрыться до того, как он явится! Он приходит в мои сны и дразнит меня. Я  очень
боюсь!
     Она поцеловала кольцо на пальце.
     Верна обняла ее.
     -  Симона, слушай меня внимательно! Есть способ спасти тебя от сноходца. Я
могу сделать так, что ты будешь в безопасности. И мы сможем отсюда уйти.
     Симона замерла.
     - Ты мне веришь?
     -  Да. Я знаю, что ты говоришь правду. Но и ты должна поверить, что я знаю
магию, которая защитит тебя от сноходца.
     Симона вытерла слезы с грязных щек.
     - Это действительно возможно? Но как?
     - Ты помнишь Ричарда? Юношу, которого я привезла?
     Симона, улыбнувшись, кивнула и устроилась поудобнее в объятиях Верны.
     - Кто способен забыть Ричарда? Чудо и сущее наказание в одной упаковке!
     -   Тогда   слушай.   Кроме  волшебного  дара,  Ричард   владеет   магией,
унаследованной им от предков, которые сражались с первыми сноходцами. Эта магия
защищает  не только его, но и тех, кто поклянется ему в верности, кто полностью
ему  предан.  Именно для того, чтобы сражаться со сноходцами, были созданы  эти
чары.
     -  Этого  не  может  быть!  - Глаза Симоны округлились.  -  Чтобы  обычная
преданность была способна противостоять магии!
     -  Леома держала меня взаперти здесь же, в соседней палате. Она надела  на
меня Рада-Хань и прибегла к испытанию болью, чтобы сломить мою волю и заставить
отречься  от  Ричарда. Она сказала, что сноходец желает прийти ко  мне  в  моих
снах,  но  моя  верность Ричарду не позволяет ему это сделать.  Это  действует,
Симона. Не знаю, каким образом, но действует! Я защищена от сноходца. И ты тоже
можешь защититься от него.
     Сестра Симона отбросила со лба седые пряди.
     -  Верна,  я не спятила! Я хочу отделаться от ошейника! Я хочу убежать  от
сноходца. Что я должна сделать?
     Верна обняла ее крепче.
     - Ты нам поможешь? Поможешь остальным сестрам Света скрыться?
     Симона поднесла кольцо к потрескавшимся губам.
     - Клянусь Создателем!
     - Тогда поклянись в верности Ричарду. И тебя свяжут с ним узы.
     Симона, отодвинувшись, опустилась на колени и ткнулась лбом в пол.
     -  Клянусь  в  верности  Ричарду! Я жизнью  ему  клянусь  в  надежде,  что
Создатель защитит меня в другом мире.
     Верна  подняла  Симону и, положив руки на ее ошейник,  направила  на  него
поток своего Хань. Металл лопнул.
     Симона  с  радостным возгласом обняла Верну. Верна понимала  ее:  ей  была
хорошо знакома радость избавления от ошейника.
     -  Нам  надо идти, Симона! У нас много дел и мало времени. Мне нужна  твоя
помощь.
     - Я готова. - Симона утерла слезы. - Благодарю, аббатиса!
     У  двери  с  засовом,  поддерживаемым защитным коконом,  Верне  с  Симоной
пришлось потрудиться вдвоем. Кокон был сплетен тремя сестрами, и хотя  Верна  и
обладала  равной им силой, чтобы расплести его, ей понадобилась помощь  Симоны.
Но вдвоем они справились.
     Стражники изумленно уставились на грязных пленниц и подняли пики.
     Верна узнала одного из них.
     - Уолш, ты меня знаешь! Убери пику!
     - Я знаю, что тебя приговорили к смерти как сестру Тьмы!
     - А я знаю, что ты этому не веришь! Наконечник пики приблизился к ее лицу.
     - С чего это ты решила?
     - Потому что иначе я бы просто убила тебя, чтобы сбежать.
     Стражник задумчиво помолчал.
     - Продолжай.
     -  Идет война. Император хочет захватить весь мир. И использует для  этого
настоящих  сестер  Тьмы, таких, как Леома и новоявленная аббатиса,  Улиция.  Ты
знаешь их и знаешь меня. Кому ты поверишь?
     - Ну... Я не уверен...
     - Что ж, тогда я выражусь яснее. Ты помнишь Ричарда?
     - Конечно! Мы были друзьями!
     -  Ричард сражается с Имперским Орденом. И тебе пришло время решать, с кем
ты. Прямо здесь и прямо сейчас. Выбирай: Ричард или Орден.
     Уолш скрипнул зубами и замер, борясь сам с собой. Наконец он опустил пику.
     - Ричард!
     Второй  стражник,  чьи глаза все это время перебегали с  Уолша  на  Верну,
внезапно бросился на них с криком:
     - Орден!
     Но  Верна была настороже. Прежде чем копье успело коснуться ее, солдат был
отброшен  прочь и ударился о стену с такой силой, что у него раскололся  череп.
Мертвое тело упало на пол.
     - Похоже, я сделал правильный выбор, - буркнул Уолш.
     - Воистину так. Мы должны собрать всех подлинных сестер Света и верных нам
молодых  чародеев,  а потом все вместе немедленно убраться  из  Дворца.  Нельзя
терять ни минуты.
     - Пошли! - кивнул Уолш и, взяв пику наперевес, двинулся к выходу.
     На улице навстречу им бросилась крохотная фигурка.
     - Аббатиса!
     Верна обняла Милли с такой силой, что у той затрещали кости.
     - О аббатиса, простите мне те ужасные слова, что я говорила! На самом деле
я так не думала, клянусь!
     Верна, едва не плача, снова обняла старушку и осыпала ее поцелуями.
     -  Ах,  Милли, спасибо тебе! Ты - лучшее творение Создателя! Я никогда  не
забуду  того, что ты для меня сделала! Для всех сестер Света! Милли, мы  должны
бежать.  Император собирается захватить Дворец. Ты с нами? Прошу тебя, идем,  и
ты будешь в безопасности!
     -  Я?  -  пожала  плечами Милли. - Я, старуха, должна бежать  от  каких-то
сестер Тьмы и всяких волшебных чудовищ?
     - Да! Ну же?
     Милли широко улыбнулась.
     -  Похоже,  это  будет поинтереснее, чем скрести полы  и  выливать  ночные
горшки!
     -  Ладно, тогда слушайте все. Мы... Из-за угла появилась высокая тень. Все
мгновенно замерли и замолчали. Темная фигура приблизилась.
     -  Что  ж,  Верна, похоже, ты все же нашла способ выбраться. Я в  этом  не
сомневалась. - Это оказалась сестра Филиппа. Она поцеловала свой перстень, и ее
узкие губы раздвинулись в улыбке. - Хвала Создателю! С возвращением, аббатиса!
     -  Филиппа, мы должны нынче же ночью вывести из Дворца сестер Света.  Надо
сделать  это  до  того,  как  приедет Джеган! Иначе  он  захватит  нас  всех  и
использует в своих мерзких целях.
     - Приказывай, аббатиса, - кивнула сестра Филиппа.
     - Слушайте меня внимательно! Мы должны спешить, но нам следует быть крайне
осторожными! Если нас схватят, мы все окажемся в ошейниках.
     
     Ричард пулей вылетел из Хагенского леса и дальше побежал трусцой, стараясь
отдышаться.  По территории Дворца сновали сестры, но они его не могли  увидеть.
Впрочем, даже в плаще мрисвиза обшарить весь Дворец у него не было возможности.
На  это ушли бы дни. Ричарду было необходимо срочно выяснить, где держат Кэлен,
Зедда  и Гратча, а потом вернуться с ними. Дальше Зедд уже подскажет, что нужно
делать.
     Правда, сначала он как следует обругает его, но Ричард сам это заслужил. У
него сводило желудок при мысли о том, что он натворил. Только благодаря везению
он  до  сих  пор  еще жив - но сколько же жизней он поставил под  угрозу  своим
безрассудством?
     Сказать, что Кален на него разозлится, значит не сказать ничего. Да и  кто
бы не разозлился?
     Ричард  содрогнулся  при  мысли, зачем мрисвизам  понадобилось  попасть  в
Эидиндрил и что там сейчас происходит. Может, они просто хотят устроить себе  .
новый дом, такой, как в Хагенском лесу, и будут жить там, никого не трогая?  Но
Ричард  сам  посмеялся  над этим предположением. Он должен  как  можно  быстрее
вернуться!
     Перестань думать о задаче, одернул он себя. Думай о решении!
     Сначала   он   вытащит  из  беды  своих  друзей  здесь,  а  потом   будет
беспокоиться обо всем остальном.
     Его смущало, что Кэлен, Зедда и Гратча держат во Дворце, но Ричард ни  на
мгновение  не  усомнился в словах Мериссы. Она думала, что он у нее  в  руках,
поэтому  у  нее  не  было причин лгать. Только он никак не мог  понять,  зачем
сестрам Тьмы прятать свою добычу в таком опасном для них месте.
     Ричард   остановился,  -заметив  небольшую  группу  людей.  Он   не   мог
разглядеть,  кто  это, и уже хотел было выяснить, но все же решил,  что  лучше
сначала  сделает то, что надумал раньше: зайдет к Энн. Она сможет ему  помочь.
А  кроме  аббатисы  Аннелины и сестры Верны, он не мог доверять  ни  одной  из
сестер. Дождавшись, пока люди пройдут, он двинулся дальше.
     Покидая несколько месяцев назад Дворец, Ричард знал, что здесь могли  еще
оставаться  сестры  Тьмы.  Должно быть, это они  упрятали  куда-то  Кэлен.  Но
Ричард  не  знал,  кто именно. Хорошо бы поговорить с Верной,  только  где  ее
сейчас  найдешь? Впрочем, где аббатиса, тоже неизвестно, однако начать  поиски
следует именно с ее резиденции.
     Если  понадобится,  он разберет Дворец Пророков по камешку,  чтобы  найти
Кэлен  и  остальных. Стоп - похоже, он опять собрался нарушить Третье  Правило
Волшебника.  Нет  уж,  на  сей раз он будет руководствоваться  разумом,  а  не
страстями.
     Вот  только  знать  бы  наверняка, где заканчивается  одно  и  начинается
другое?
     У  входа  в  резиденцию аббатисы стоял на страже Кевин Андельмер.  Ричард
знал его достаточно хорошо, чтобы в какой-то степени ему доверять. Впрочем,  в
данном случае разницы не было, потому что Ричард невидимкой проскользнул  мимо
Кевина  во  внутренние  покои.  Он услышал мужской  смех,  но  люди  были  еще
довольно далеко.
     Ричард  знал бывших помощниц аббатисы. Одна погибла, когда вторая, сестра
Улиция,  напала на аббатису. Потом сестра Улиция и пятеро других  сестер  Тьмы
удрали  на  корабле "Леди Зефа". Ричард заглянул в приемную  и  увидел  пустые
столы.
     Поскольку ни в коридоре, ни в приемной никого не было, а дверь в  кабинет
аббатисы оказалась открытой, Ричард распахнул плащ. Он хотел, чтобы Энн  сразу
его узнала.
     Лунный  свет, лившийся из двери в сад, достаточно освещал комнату,  чтобы
Ричард  различил ее силуэт за столом. Голова аббатисы была опущена.  Наверное,
она задремала.
     -  Энн,  - ласково позвал он. Она потянулась и подняла руку. - Мне  нужно
поговорить  с  вами, аббатиса! Это Ричард. Ричард Рал. На  ее  ладони  зажегся
огонек. Сестра Улиция улыбнулась Ричарду.
     -  Значит, ты пришел поговорить? Как интересно! Ну что ж, будет приятно с
тобой побеседовать.
     Ее злобная улыбка стала шире. Ричард отступил назад и схватился за меч.
     Но меча не было.
     За его спиной с грохотом захлопнулась дверь.
     Обернувшись,  он увидел четверых своих наставниц - сестер  Тови,  Цецилию,
Эрминию  и  Мериссу.  Не  хватало лишь Никки. Когда они подошли  ближе,  Ричард
разглядел  у каждой в нижней губе золотое кольцо. Все четыре сестры  улыбались,
как голодные дети при виде пирога.
     Ричард почувствовал, как в нем пробуждается волшебная сила.
     - Прежде чем ты сделаешь какую-нибудь глупость, Ричард, лучше выслушай нас
или умрешь на месте.
     Он замер и посмотрел на Мериссу:
     -  Как  ты ухитрилась меня опередить? Над темным зловещим глазом выгнулась
изящная бровь.
     - Верхом.
     Ричард повернулся к Улиции:
     - Это все было подстроено, так? Ты поставила мне ловушку.
     - О да, мой мальчик! И ты любезно в нее угодил.
     -  А откуда ты знала, что я не погибну, когда она, - он ткнул в Мериссу, -
сбросит меня с башни?
     Улыбка  Улиции испарилась; она бросила яростный взгляд на Мериссу.  Ричард
понял, что та превысила полномочия.
     Улиции вновь посмотрела на Ричарда.
     - Ладно, главное - ты здесь. А теперь успокойся, если не хочешь, чтобы кто-
нибудь пострадал. Мы тоже владеем обеими сторонами волшебного дара, и даже если
ты сумеешь убить одну из нас, со всеми тебе не справиться, а тогда Кэлен умрет.
     -  Кэлен... - Ричард метнул на Улицию испепеляющий взгляд. - Я слушаю. Она
положила руки на стол.
     -  Видишь  ли, Ричард, у тебя возникли кое-какие сложности. Но, к  счастью
для тебя, у нас тоже.
     - Какие?
       Ее глаза стали грозными.
       - Джеган.
     Остальные  сестры  встали вокруг Улиции. Никто больше не улыбался.  Жгучая
ненависть,  полыхнувшая  в  их глазах при  упоминании  Джегана,  была  способна
прожечь камень.
     - Видишь ли, Ричард, скоро всем пора спать.
     - Что? - нахмурился Ричард.
     -  Император  Джеган  не навещает тебя во сне. А нас навещает.  И  это  не
слишком приятно.
     Ричард слышал нетерпеливые нотки в ее голосе. Этой женщине что-то от  него
нужно до зарезу.
     - Вот как, Улиция? Ну а я о сноходце знать не знаю. Я сплю, как младенец.
     Ричард,  как правило, чувствовал, когда человек с волшебным даром  касался
своего  Хань. Воздух вокруг женщин чуть заметно колебался. У них хватало  мощи,
чтобы  снести  гору.  Но этого, видимо, все-таки недостаточно.  Надо  полагать,
сноходец - опасный противник.
     -  Хорошо,  Улиция, ближе к делу. Мне нужна Кэлен, вам тоже что-то  нужно.
Так что же?
     Улиция, потеребив кольцо в губе, отвела взгляд.
     - Это надо решить до того, как мы уснем. Я только что рассказала сестрам о
своем  плане. Никки мы не нашли. Если мы уснем раньше, чем придем к соглашению,
и хоть одна из нас увидит ее во сне...
     - Мне нужна Кэлен. Говори прямо, что нужно вам.
     Улиция откашлялась.
     -  Мы хотим принести тебе клятву верности. Ричард потрясенно уставился  на
нее, думая, что ослышался.
     -  Вы  -  сестры Тьмы. Вы хотите меня убить. Как же вы отважитесь нарушить
свою клятву Владетелю?
     Улиция посмотрела на него стальным взором.
     -  Я  не  говорила, что мы собираемся нарушить клятву Владетелю. Я сказала
лишь,  что мы хотим принести клятву верности тебе. Сейчас, здесь, в мире живых.
Поразмыслив, я пришла к выводу, что они вполне совместимы.
     - Совместимы?! Да ты совсем спятила?! Ее глаза злобно блеснули.
     - Ты хочешь умереть? Хочешь, чтобы умерла Кэлен?
     Ричард усилием воли заставил себя успокоиться.
     - Нет.
     -  Тогда заткнись и слушай. У нас есть то, Что нужно тебе. А у тебя -  то,
что нужно нам. Тебе нужна Кэлен, причем в целости и сохранности. Я права?
     Ричард ответил ей злобным взглядом.
     - Ты и так знаешь! Но с чего ты взяла, что я стану заключать с вами какой-
нибудь договор? Вы пытались убить аббатису Аннелину!
     - Не только пытались, но и убили.
     Ричард застонал и на мгновение прикрыл глаза.
     -  Ты  признаешься,  что  убила ее, и при этом считаешь,  будто  я  поверю
твоим...
     -  У  меня кончается терпение, молодой человек, а у твоей невесты - время.
Если  ты  не заберешь ее отсюда до приезда Джегана, у тебя не останется никакой
надежды  увидеть ее когда-нибудь еще. А времени обыскивать весь Дворец  у  тебя
нет.
     - Хорошо. - Ричард сглотнул комок в горле. - Я слушаю.
     -  Ты  восстановил  порванную завесу и загубил  наши  планы.  Ты  уменьшил
влияние  Владетеля в этом мире, восстановив равновесие между ним и  Создателем.
Но  благодаря  этому  равновесию Джеган получил возможность  покорить  мир.  Он
управляет нами. Он может приходить к нам в любое угодное ему время.  Мы  -  его
пленницы,  независимо  от того, где в данный момент находимся.  Он  -  жестокий
тюремщик, и у нас есть только один способ сбежать из его тюрьмы.
     - Ты имеешь в виду узы, связывающие людей со мной.
     -  Да. Если мы поклянемся в верности тебе, Джеган не будет иметь над  нами
власти.
     - Вероятно, вы намерены убить его, - заметил Ричард.
     Улиция покачала головой.
     -  Нам  просто  не хочется больше видеть его рожу. Нам наплевать,  что  он
делает,  мы  только  хотим  вырваться из его лап. Я буду  с  тобой  откровенна.
Освободившись, мы снова примемся делать все, что в наших силах, чтобы  привести
к  победе  нашего Повелителя. Если нам это удастся, мы будем вознаграждены.  Не
знаю, возможна ли вообще наша победа, но нам придется рискнуть.
     -  Что  значит "придется рискнуть"?! Если вы будете связаны со мной узами,
вам придется сражаться на моей стороне - против Владетеля и Имперского Ордена.
     Губы Улиции раздвинулись в коварной улыбке.
     - А вот и нет, мой мальчик! Я хорошо все обдумала. Вот что я предлагаю: мы
клянемся  тебе  в  верности, ты спрашиваешь нас, где Кэлен, и получаешь  ответ.
Взамен  ты не спрашиваешь нас больше ни о чем, ни о чем не просишь и отпускаешь
нас  на  все четыре стороны. Ты никогда больше нас не увидишь, а мы  не  увидим
тебя.
     -  Но,  прилагая  усилия, чтобы освободить Владетеля, вы будете  выступать
против меня и разорвете узы. Ничего не получится!
     -  Ты рассматриваешь ситуацию со своей точки зрения. Защита связывающих  с
тобой уз срабатывает за счет убежденности тех, кто с тобой связан в том, что их
поступки  являются лояльными по отношению к тебе. Ты хочешь  захватить  мир.  И
считаешь,  что  делаешь это ради блага всех людей на земле. Но скажи,  все  ли,
кого  ты пытался перетянуть на свою сторону, поверили тебе и остались с  тобой?
Или  кое-кто увидел за твоим предложением нечто другое и убежал из страха перед
тобой?
     Ричард вспомнил о людях, покидающих Эйдиндрил.
     - Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, но...
     -  Наши  взгляды  на верность и лояльность различны, и  главное  здесь,  -
убежденность.  С нашей точки зрения, с точки зрения сестер Тьмы,  до  тех  пор,
пока мы не сделаем попытки причинить тебе непосредственный вред, мы не разорвем
узы,  потому  что  все  остальное соответствует нашим  понятиям  о  верности  и
лояльности.
     Ричард, упершись кулаками в стол, наклонился к ней.
     - Вы хотите освободить Владетеля! А это сильно мне повредит.
     -  Только косвенно, Ричард. Мы хотим власти точно так же, как и ты,  и  не
важно, на какие моральные соображения опираются твои амбиции. Наша деятельность
не  направлена  непосредственно против тебя. Если нам вдруг удастся  освободить
Владетеля,  то проиграют все, включая Джегана, и тогда не будет иметь  значения
потеря  уз.  Может, это и не соответствует твоим моральным устоям, зато  вполне
отвечает  нашим, поэтому магия уз сработает. К тому же кто знает,  быть  может,
каким-то чудом тебе удастся выиграть войну и убить Джегана. Тогда узы нам  тоже
больше не понадобятся. А терпения дождаться и посмотреть, как будут развиваться
события, нам хватит. Только не вздумай сглупить и вернуться в Эйдиндрил. Джеган
сейчас как раз отвоевывает его, и ты не сможешь ему помешать.
     Ричард выпрямился и моргнул, пытаясь осмыслить сказанное.
     - Но... таким образом я дам вам возможность и дальше творить зло!
     -  Зло  с  твоей точки зрения. А истина в том, что ты дашь нам всего  лишь
возможность  попробовать, что еще не означает успеха. Однако ты в  этом  случае
получаешь  свою  Кэлен,  шанс остановить Орден и даже  возможность  постараться
помешать  нам  в  нашей борьбе. В прошлом ты нас один раз уже переиграл.  Таким
образом,  каждый получит то, что ему нужно. Мы - свободу, ты - Кэлен. По-моему,
справедливо.
     Ричард некоторое время молчал, обдумывая это безумное предложение. Он  был
в отчаянии.
     -  Ладно,  допустим, вы склонитесь передо мной, получите защиту  волшебных
уз,  расскажете,  где  Кэлен,  и немедленно умчитесь  по  своим  делам.  А  где
гарантия, что вы скажете правду?
     Улиция улыбнулась, склонив голову набок.
     -  Гарантия простая. Мы клянемся - ты спрашиваешь. Если мы солжем в  ответ
на прямо заданный вопрос, то узы лопнут и мы вновь окажемся в лапах Джегана.
     - А если я нарушу слово и, узнав, где Кэлен, допрошу у вас еще что-нибудь?
Вам  придется выполнить мое требование, чтобы сохранить узы и неоказаться снова
в лапах Джегана.
     -  Именно  поэтому мы и выставляем условие: только один вопрос. А  именно:
где  Кэлен. Если поспросишь еще о чем-то, мы убьем тебя точно так же, как  если
bk  откажешься заключить с нами сделку. Хуже, чем сейчас, нам уже не будет.  Ты
умрешь, а Джеган, получив Кэлен, будет делать с ней все, что захочет. А захочет
он многого, уверяю тебя. И у него очень извращенные вкусы. Спроси у Мериссы.
     Ричард  посмотрел  на Мериссу. Она слегка приспустила вырез  своего  алого
платья, обнажив верхнюю часть груди. Ричард побелел и отвел взгляд.
     -  Он позволяет мне залечивать только лицо. А остальное велит оставить для
своего... развлечения. И он делал со мной гораздо более страшные вещи.  Гораздо
более страшные. И все из-за тебя, Ричард Рал.
     Ричард  представил Кэлен с кольцом в губе и такими же жуткими  следами  на
теле. Ноги у него стали ватными.
     Закусив губу, он пристально поглядел на Улицию.
     -  Ты не аббатиса. Дай сюда перстень! - Та, ни секунды не колеблясь, сняла
с  пальца  кольцо  и  протянула ему. - Вы клянетесь мне  в  верности,  потом  я
спрашиваю, где Кэлен, вы говорите и исчезаете отсюда, так?
     - Да, таково наше предложение. Ричард тяжело вздохнул.
     - Договорились, - буркнул он.
     Когда дверь за Ричардом закрылась, Улиция облегченно прикрыла глаза. Юноша
очень  спешил. Но ей было на это наплевать, она получила то, что хотела. Теперь
можно спокойно спать, не боясь, что Джеган придет в сон, который не сон.
     Пять жизней за одну. Отличная сделка.
     И  даже  не  пришлось  рассказывать ему все. Хотя она все  равно  выложила
больше, чем собиралась. Но все равно - удачная сделка.
     -  Сестра Улиция, - Цецилия говорила уверенным тоном, которого от  нее  не
слышали  вот  уже много месяцев, - ты совершила невозможное! Уничтожила  власть
Джегана. Сестры Тьмы свободны, и нам это не стоило ничего!
     Улиция глубоко вздохнула.
     -  Я  не была бы так в этом уверена. Мы только что ступили на неизведанный
путь.  Зато  мы  свободны! И нам нельзя упустить случай.  Нам  надо  немедленно
уезжать.
     Дверь распахнулась.
     В  кабинет ввалился ухмыляющийся капитан Блейк. За ним - два матроса. Один
из  них с ходу облапил Эрминию. Та не сделала ни малейшей попытки отбросить его
руки.
     Капитан Блейк подошел к Улиции. Опершись ладонями на стол, он наклонился к
ней. Она почувствовала запах алкоголя в его дыхании.
     - Так-так, лапуля! Вот мы и снова встретились!
     - Встретились, - невозмутимо согласилась Улиция.
     Голодные глаза капитана шарили по ее груди и он не видел глаз Улиции.
     -  "Леди  Зефа" только что пришвартовалась, и мы, бедные одинокие  моряки,
подумали,  что  нам не помешает компания на ночь. Мальчикам так  понравилось  в
прошлый раз ваше общество, что они решили повторить.
     -  Надеюсь,  в  этот раз вы будете с нами поласковее, -  нарочито  покорно
произнесла она.
     -  Вообще-то, лапуля, мальчики поговаривали, что в прошлый раз  не  успели
развлечься  как следует. - Наклонившись ближе, он правой рукой  схватил  ее  за
грудь и потянул на себя. Она вскрикнула, а он ухмыльнулся. - Ну а теперь,  пока
я  разозлился, вы, шлюхи, быстро двигайте свои задницы на "Леди Зефу",  где  мы
найдем им достойное применение.
     Улиция с размаху вогнала нож в его левую руку, пришпилив ее к столу. Потом
она коснулась кольца в губе и магией Ущерба растворила его в воздухе.
     -  Да,  капитан Блейк, давайте все вместе отправимся на "Леди  Зефу".  Нам
предстоит очень веселая ночь.
     Ударом  Хань  она  отбросила капитана назад. Воткнутый в  его  ладонь  нож
располосовал  ему руку пополам, а воздушный кляп заткнул Блейку  рот,  заглушив
готовый вырваться вопль.

                                   Глава 49
     
     Что-то  быть  за  дверью, - прошептала Эди. - Наверное,  это  они.  -  Она
поглядела  на  Кэлен своими белыми глазами. - Ты не передумала? Я быть  готова,
но...
     -  У  нас  нет выбора, - ответила Кэлен, поглядывая на огонь, который  они
разожгли  так  сильно, как только могли. - Мы должны бежать. А если  бежать  не
удастся  и  нас  убьют,  что ж, тогда по крайней мере Ричард  не  придет  сюда,
избежит их ловушки и с помощью Зедда защитит Срединные Земли.
     -  Значит,  попробуем, - кивнула Эди и вздохнула. - Я знаю, что  правильно
понимаю, что она делает, но не в силах сообразить зачем.
     Эди  в  свое  время  объяснила  Кэлен, что  Лунетта  делает  нечто  весьма
необычное:  постоянно ходит обернутая в свою магию. Это не так просто,  сказала
Эди.  Для этого нужен волшебный талисман. У Лунетты таким талисманом могла быть
только одна вещь.
     Заслышав  шаги  в  коридоре, Кэлен приложила палец  к  губам.  Эди  быстро
потушила лампу и спряталась возле двери. Комнату освещал только камин, но в его
пляшущих отблесках трудно было разглядеть что бы то ни было.
     Дверь  распахнулась.  Кэлен, прижавшись к стене,  сделала  глубокий  вдох,
собирая  все  свое мужество. Она надеялась, что щит снят, иначе  у  них  с  Эди
ничего не получится.
     В комнату вошли двое. Это были они.
     -  Ты  зачем  сюда приперся, маленькое склизкое ничтожество? -  заверещала
Кэлен.
     Броган круто развернулся к ней. Она плюнула ему в глаза.
     Налившись кровью, он протянул руку. Кэлен ударила его ногой в пах.  Броган
заорал.  Лунетта  кинулась к нему, и тут же Эди сзади  обрушила  ей  на  голову
полено.
     Броган  выпрямился и ударил Кэлен по ребрам. Эди ухватила падающую Лунетту
за разноцветные лохмотья, стянула их с нее и швырнула в огонь. Лунетта, едва не
потерявшая сознание после удара, в ужасе вскрикнула.
     Кэлен видела, как ярко вспыхнули разноцветные полоски. Упав на спину,  она
подсекла  Брогану  ноги  и тут же вскочила. Броган начал  подниматься,  но  она
ударила его сапогом в лицо.
     Лунетта  взвизгнула.  Кэлен не сводила глаз с  Брогана.  Из  носа  у  него
хлестала кровь. Он вновь приготовился броситься на Кэлен, но вдруг увидел за ее
спиной свою сестру и замер.
     Кэлен быстро глянула через плечо.
     Лунетта исчезла.
     Какая-то  очень  красивая женщина в белой одежде суетилась  возле  камина,
отчаянно пытаясь вытащить из огня полыхающие лохмотья.
     Кэлен не верила своим глазам. Что произошло с Лунеттой?
     -  Лунетта!  -  яростно завопил Броган. - Как ты смеешь наводить  на  себя
красоту  в  присутствии  посторонних?! Как смеешь  пользоваться  магией,  чтобы
ввести людей в заблуждение? Прекрати немедленно! Ты безобразна!
     -  Господин  генерал!  -  вскричала она. - Мои  красотулечки!  Они  горят!
Пожалуйста, брат, помоги!
     - Ты, мерзкая стреганица! Прекрати, я сказал!
     - Не могу, - рыдала она. - Не могу без моих красотулечек!
     С  яростным  ревом  Броган отшвырнул Кэлен и метнулся  к  камину.  Схватив
Лунетту  за волосы, он поднял ее и с размаху ударил кулаком в лицо.  Та  упала,
сбив с ног Эди.
     Когда Лунетта попыталась встать, Броган пнул ее.
     -  Я сыт по горло твоим непослушанием! Кэлен, схватив полено, кинулась  на
него,  но  генерал успел уклониться, и удар пришелся ему по плечу.  Он  кулаком
отбросил Кэлен назад.
     - Ах ты, мерзкая свинья! - закричала она. - Оставь свою красавицу сестру в
покое!
     - Она быть чокнутая! Чокнутая Лунетта!
     -  Не  слушай его, Лунетта! Твое имя означает "маленькая луна"! Не  слушай
его!
     Завизжав  от  бешенства,  Броган протянул руки к Кэлен.  Комнату  пронзила
молния. Она не попала в Кэлен лишь потому, что Броган был почти ослеплен гневом
и не соображал, что делает. Со стены посыпалась штукатурка.
     Кэлен  окаменела.  Тобиас  Броган,  генерал  Защитников  Паствы,  человек,
посвятивший жизнь уничтожению магии, сам обладал даром!
     С криком бешенства Броган метнул в Кэлен воздушный сгусток. Он ударил ее в
грудь и отбросил к стене. Кэлен едва не потеряла сознание и сползла на пол.
     Лунетта, увидев, что делает Броган, завопила еще громче, чем он.
     -  Тобиас,  нет! Ты не должен пользоваться этим! Он схватил ее  за  шею  и
принялся колотить головой об пол.
     - Ты быть та, кто это сделал! Ты пользуешься этой мерзостью! Ты прибегла к
приворотным чарам! Ты сотворила молнию!
     -  Нет, Тобиас, это сделал ты! Ты не должен пользоваться своим даром! Мама
говорила мне, что ты не должен им пользоваться!
     Он поднял ее за волосы.
     - Что ты несешь?! Что сказала тебе мама, ты, мерзкая стреганица?
     Миловидная женщина, тяжело дыша, ловила воздух ртом.
     -  Ты быть избранный, мой брат. Тот, кому предназначено стать великим. Она
сказала,  что я должна сделать так, чтобы меня не замечали, и тогда  все  будут
смотреть лишь на тебя. Она сказала, что только ты быть важен. И сказала, что  я
не должна позволять тебе прибегать к дару.
     - Врешь! Мама ничего этого не говорила! Мама ничего не знала!
     -  Нет,  Тобиас, знала. Она тоже немножко владела магией. Приехали сестры,
чтобы  забрать  тебя. Мы с мамой любили тебя и не хотели, чтобы  у  нас  отняли
нашего маленького Тобиаса.
     - У меня нет этой мерзости!
     -  Это  быть  правда,  брат! Они сказали, что у тебя есть  дар,  и  хотели
забрать тебя во Дворец Пророков. Мама сказала, что если они вернутся без  тебя,
то  в следующий раз привезут с собой подмогу. И мы их убили. Мама и я. Тогда ты
и  получил этот шрам возле рта. Мама сказала, что мы должны их убить, чтобы  не
приехали  другие.  И она сказала, что я не должна позволять  тебе  пользоваться
даром, иначе они снова придут за тобой.
     Грудь Брогана от ярости ходила ходуном.
     - Все это ложь! Ты сотворила молнию и навела на себя красоту для других!
     -  Нет, - всхлипнула Лунетта. - Они сожгли мои красотулечки! Мама сказала,
что  ты  создан  быть  великим, но все может рухнуть.  Она  научила  меня,  как
пользоваться  красотулечками,  чтобы  казаться  дурнушкой  и  не  давать   тебе
пользоваться даром. Мы хотели, чтобы ты стал великим. Моих красотулечек  больше
нет. А ты сотворил молнию.
     Броган  уставился  в  пространство бешеными глазами. Он  ничего  не  видел
вокруг.
     - Это не быть мерзость, - прошептал он. - Это просто быть я. Мерзость быть
зло. Но это не быть зло. Это просто быть я.
     Броган  заметил,  что Кэлен пытается встать, и взгляд его  снова  сделался
осмысленным. Яркая молния вновь пронзила тьму. Она врезалась в стену прямо  над
головой  Кэлен,  которая едва успела распластаться на полу. Броган  вскочил  на
ноги, готовый кинуться на нее.
     - Тобиас! Прекрати! Не смей пользоваться магией!
     Тобиас Броган посмотрел на сестру с жутким спокойствием.
     - Это быть знак. Время пришло. Я всегда знал, что так будет. - По кончикам
его  пальцев пробегали голубые огоньки. Он поднес ладонь к липу. - Это не  быть
мерзость, Лунетта, это быть сила Создателя. Мерзость была бы уродливой.  А  это
быть  красота.  Создатель потерял право указывать мне. Создатель  быть  еретик.
Теперь  у  меня  есть сила, и пришло время ею воспользоваться.  Отныне  я  буду
вершить судьбы людей. - Он повернулся к Кэлен. - Отныне я быть Создатель.
     - Тобиас, пожалуйста, - умоляюще протянула к нему руку Лунетта.
     Он  резко  обернулся к ней. Смертельные огненные спирали змеились  по  его
рукам.
     -  То, чем я владею, быть восхитительно. И я больше не желаю слушать  твой
жалкий лепет и ложь. Вы с мамой были еретички. - Он извлек меч, по которому тут
же побежали огоньки, и взмахнул им.
     Лунетта наморщила лоб. Умственные усилия ей явно давались с трудом.
     - Ты не должен пользоваться своим волшебным даром, Тобиас! Не должен.
     Огоньки на ладонях у Брогана исчезли.
     -  Я  буду  пользоваться тем, что мне принадлежит! - Пламя на  руке  вновь
загорелось и заплясало на клинке. - Теперь я - Создатель. У меня есть сила, и я
считаю, что ты должна умереть!
     В  его глазах сверкало безумие. Он зачарованно уставился на свои окутанные
пламенем пальцы.
     -  Тогда  это  ты  -  еретик, - прошептала Лунетта.  -  И  я  должна  тебя
остановить, как ты сам меня научил.
     С ладони Лунетты сорвался розовый луч и пронзил Брогану сердце.
     Он слабо ахнул и рухнул на пол.
     Не  зная, что будет делать Лунетта, Кэлен не двигалась, стараясь быть тише
воды ниже травы. Эди, бормоча ласковые слова на родном языке, бережно коснулась
плеча Лунетты.
     Лунетта,  казалось,  ничего  не слышала. Она  подползла  к  телу  брата  и
положила  его  голову себе на колени. Кален подумала, что  теперь  она,  должно
быть, окончательно утратила разум.
     И  тут в комнату вошел Гальтеро. Схватив Лунетту за волосы, он откинул  ей
голову назад. Кэлен он не заметил.
     - Стреганица! - злобно прошипел он.
     Лунетта  не  сопротивлялась. Она была совершенно  безвольна.  Меч  Брогана
валялся  поблизости.  Кэлен прыгнула за ним и быстро схватила.  И  все  же  она
опоздала.
     Гальтеро перерезал Лунетте горло.
     Не успело тело Лунетты коснуться пола, как Кэлен пронзила Гальтеро мечом.
     -  Эди,  ты  не  пострадала? - спросила Кэлен, выдернув  клинок  из  спины
мертвеца.
     - Не телесно, дитя мое.
     - Я все понимаю, но у нас сейчас нет времени скорбеть.
     Кэлен  схватила Эди за руку и, убедившись, что Лунетта, прежде чем  войти,
сняла с двери щит, выволокла старую колдунью в коридор.
     За  порогом  лежали обугленные останки сестер, стороживших Кэлен.  Лунетта
убила обеих.
     Кэлен  услышала  топот  сапог  по лестнице  и,  перепрыгнувчерез  кровавое
месиво,  потянула  Эди  к  черному ходу. Выскочив на улицу,  они  огляделись  в
темноте,  но  никого не увидели. Зато услышали отдаленный  шум:  это  был  звон
мечей. Взявшись за руки, они побежали прочь.
     Кэлен чувствовала, как по щекам у нее текут слезы.
     Низко  опустив  голову, чтобы сестры не узнали ее,  Энн  пересекла  тускло
освещенное хранилище. Зедд шел за ней по пятам. Женщина за столом подозрительно
нахмурилась и поднялась им навстречу.
     -  Кто  здесь? - резко спросила сестра Бекки. - Отныне сюда вход  запрещен
всем! И все были предупреждены об этом.
     Удар  магии  в  плечо  заставил Энн остановиться. Сестра  Бекки  торопливо
приблизилась. Энн подняла голову, и глаза сестры Бекки мгновенно стали круглыми
от изумления.
     Сверкнула  дакра. Изумленные глаза сестры Беки вспыхнули  изнутри,  и  она
рухнула на пол.
     Зедд отскочил в сторону.
     - Ты убила ее! Ты убила беременную женщину!
     -  Это  ты, - прошипела Энн, - обрек ее на смерть! И я счастлива,  что  ты
приговорил к смерти сестру Тьмы, а не сестру Света!
     Зедд рванул ее за руку.
     - Ты что, из ума выжила?!
     -  Я  приказала  сестрам Света покинуть Дворец. Я сотни раз  умоляла  тебя
позволить мне воспользоваться дневником! Мне нужно было подтверждение, что  мой
приказ  выполнен.  Но,  поскольку  ты  не позволил,  я  вынуждена  исходить  из
предположения, что мои инструкции выполнены.
     -   Ничто  не  может  послужить  оправданием  убийства!  Ты  могла  просто
обездвижить ее!
     -  Если мои приказы выполнены, то она - сестра Тьмы. А в честном бою ни  с
одной  из  них  у  меня нет шансов. У тебя, кстати, тоже.  Мы  не  имеем  права
рисковать.
     - А что, если она все-таки сестра Света?
     - Я все равно не могу рисковать.
     - Ты спятила! - Глаза Зедда сияли ледяным гневом.
     - Да? - выгнула бровь Энн. - А ты бы рискнул жизнью тысяч людей ради того,
чтобы оставить в живых одного, да еще того, в котором ты подозреваешь врага? Ты
именно таким образом стал Волшебником первого ранга?
     Зедд выпустил ее руку.
     - Ладно, ты меня сюда притащила. Что же ты хочешь?
     - Сначала нужно проверить, нет ли здесь еще кого-нибудь.
     Они  пошли  вдоль полок, каждый со своей стороны, причем  Энн  то  и  дело
поглядывала,  не  сбежал  ли старый чародей. Впрочем,  если  старик  попытается
улизнуть, она вернет его с помощью Рада-Хань, и он прекрасно об этом знает.
     Ей  нравился  дедушка  Ричарда,  но ей было  необходимо  взрастить  в  нем
ненависть,  он,  должен быть в ярости и охотно ухватиться  за  шанс  отомстить,
который она ему предоставит.
     Они  дошли  до конца хранилища и не обнаружили ни единой живой  души.  Энн
поцеловала  палец, на котором обычно носила кольцо, и возблагодарила Создателя.
Она  запретила себе переживать по поводу смерти сестры Бекки, сказав себе,  что
ей  вряд  ли  доверили  бы  охранять библиотеку,  если  бы  она  не  присягнула
Владетелю.  Энн  старалась не думать о невинном нерожденном младенце,  которого
тоже убила.
     -  Что  дальше?  -  рявкнул Зедд, когда они встретились в конце  хранилища
возле одного из малых залов.
     -  Натан  сделает свое дело. А ты должен сделать свое, осуществить  вторую
часть  того, что необходимо. Три тысячи лет назад на Дворец были наложены чары.
Я сумела определить, что это двойной кокон.
     Брови Зедда взлетели вверх. Любопытство перевесило возмущение.
     -  Ничего  себе!  Никогда  не слышал, чтобы кто-то  был  способен  сплести
двойной кокон. Ты уверена?
     - Сейчас никто не может сделать такое, но волшебники прошлого умели.
      Зедд, уставившись в пространство, задумчиво потер бритый подбородок.
     - Да, они обладали такой силой. - Он поглядел на нее. - А зачем?
     -  Чары охватывают землю, на которой стоит Дворец. Внешний щит, который мы
оставили  Натану,  это  оболочка,  которая создает  условия  для  существования
второго  кокона.  Чары здесь, на острове, связаны с другими  мирами.  И  помимо
всего  прочего,  замедляют время. Поэтому мы и стареем гораздо  медленнее,  чем
люди, живущие за пределами действия чар.
     Старый волшебник некоторое время обдумывал услышанное.
     - Да, пожалуй, это все объясняет.
     -  Нам  с  Натаном почти по тысяче лет, - не глядя ему в глаза, продолжала
Энн. - И восемьсот из них я была аббатисой.
     Зедд одернул свой балахон.
     - Я знал об этих чарах и о том, что они продлевают жизнь, чтобы у вас было
время делать вашу дурацкую работу.
     -  Зедд,  когда чародеи прошлого начали ревностно оберегать свои знания  и
отказываться  обучать  детей, обладающих даром, чтобы  те  не  могли  стать  им
соперниками,  был  создан орден сестер Света, которые  должны  были  спасти  от
гибели  этих юношей. Затея нравилась далеко не всем, но тем не менее дело  было
сделано.  Если  волшебник отказывался заниматься обучением  юноши,  эта  задача
возлагалась  на  нас.  Наш Хань отличается от мужского, поэтому  нам  требуется
намного  больше  времени для овладения им и обучения кого-то  другого.  Ошейник
помогает  сохранить жизнь ребенку, пока мы не обучим его всему необходимому,  а
чары дают нам нужное для обучения время. Они были наложены три тысячи лет назад
специально  для нас, когда некоторые волшебники еще помогали нам.  И  они  были
достаточно могущественны, чтобы сплести двойной кокон. Зедд был заинтригован.
     -  Да-да! Я понимаю, что ты имеешь в виду. Удвоение обращает силу внутрь и
образует область, чей центр может творить удивительные вещи! Древние маги умели
такое, о чем я только могу мечтать. Энн кивнула.
     - Двойной кокон замыкается сам на себя, образуя внутреннюю и внешнюю зону.
Есть  два узла там, где коконы скреплены. Один - на внешнем щите, другой  -  на
внутреннем.
     Зедд искоса глянул на нее:
     -  Но  узел  внутреннего кокона, самый основной, в  таком  случае  уязвим.
Кстати, ты знаешь, где он находится?
     - Мы в нем стоим.
     Зедд, выпрямившись, огляделся по сторонам.
     -  Да,  мне понятно, чем они при этом руководствовались - поместили его  в
скальное основание, где он лучше всего защищен.
     -  Именно  поэтому,  во  избежание разрушения, мы категорически  запрещаем
волшебникам  прибегать  к  заклинаниям огня  на  всем  острове  Халзбанд.  Зедд
рассеянно  отмахнулся.  - Нет-нет! Волшебный огонь не  может  повредить  такому
узлу. - Он подозрительно посмотрел На нее. - Зачем ты меня сюда привела?
     -  Я  привела тебя сюда, чтобы дать тебе возможность сделать  то,  что  ты
хочешь, - отомстить и уничтожить чары.
     Зедд уставился на нее, как на диковину.
     - Нет. Это будет несправедливо, - заявил он наконец.
     -  Волшебник  Зорандер,  сейчас неподходящее время поддаваться  угрызениям
совести.
     Зедд развел тощими руками:
     -  Эти чары были наложены волшебниками, гораздо более могущественными, чем
я,  более  могущественными, чем я могу даже вообразить. Это  же  чудо,  образец
высочайшего мастерства. Я не стану разрушать такую красоту.
     - Я нарушила перемирие! Зедд вздернул подбородок.
     -  Нарушение перемирия обрекает на смерть всех сестер Света, застигнутых в
Новом мире. А мы сейчас не в Новом мире. В условиях перемирия ничего не сказано
о том, что я имею право явиться в Древний мир и устроить здесь разгром.
     Энн грозно поглядела на него.
     -  Ты  поклялся, что, если я уволоку тебя за ошейник от твоих  друзей,  ты
сровняешь с землей Дворец Пророков. Действуй же!
     -  Это была минутная вспышка. Здравый смысл давно вернулся ко мне. -  Зедд
окинул  ее насмешливым взглядом. - Как ты ни старалась заставить меня поверить,
будто  ты  злобная старуха, лишенная даже зачатков добра, тебе не удалось  меня
обмануть. Ты совсем не такая.
     - Я насильно тебя увела! Я поставила под угрозу жизнь тех, кто тебе дорог!
     -  Я  не  стану разрушать твой дом, аббатиса! Жизнь - штука относительная.
Если  бы у мыши, чей срок жизни измеряется несколькими годами, была возможность
сократить мою жизнь до привычного ей срока, то, с моей точки зрения, она  таким
образом  убила  бы  меня,  хотя  с точки зрения мыши  она  дарует  мне  обычную
продолжительность жизни. Вот что имел в виду Натан, когда сказал,  что  ты  его
убиваешь.  Разрушив  чары, я укорочу жизнь сестер, сделав ее  продолжительность
такой  же,  как  у  всех остальных, но ведь они надеялись  прожить  значительно
дольше,  так что с их точки зрения это будет равносильно убийству. Я  не  стану
этого делать.
     -  Если  придется,  волшебник Зорандер, я воспользуюсь  ошейником  и  буду
мучить тебя до тех пор, пока ты не согласишься.
     Зедд лишь ухмыльнулся.
     -  Ты  и представить себе не можешь, какие испытания болью я прошел, чтобы
стать Волшебником первого ранга! Так что давай старайся!
     Энн в отчаянии сжала губы.
     -  Но ты должен! Я надела на тебя ошейник! Я помыкала тобой! В пророчестве
сказано, что для уничтожения Дворца требуется гнев волшебника!
     -  Ты принимала меня за танцующую собачку! - Ореховые глаза приблизились к
ней. - Но я танцую только тогда, когда знаю мелодию.
     Энн сердито фыркнула и сдалась.
     -  Хорошо.  Правда  заключается  в том, что  император  Джеган  собирается
захватить  Дворец  для  своих собственных нужд. Он  -  сноходец  и  держит  под
контролем  разум  всех  сестер Тьмы. Он намерен воспользоваться  пророчествами,
чтобы найти в них вилки, необходимые ему для того, чтобы выиграть войну. А  еще
он  собирается жить здесь, под защитой чар, много веков и править миром и  всем
человечеством.
     Зедд гневно посмотрел на нее.
     -  А  вот  теперь  кровь  у меня закипает! Это веская  причина  уничтожить
Dворец. Проклятие, женщина! Почему ты мне сразу этого не сказала?!
     -  Мы с Натаном работали над этими пророчествами сотни лет. И там сказано,
что  Дворец  уничтожит  разъяренный волшебник. Неудача грозит  такими  мрачными
перспективами, что рисковать было нельзя. Поэтому я сделала то, что,  по  моему
мнению, должно было сработать. Я старалась достаточно разозлить тебя, чтобы  ты
захотел  уничтожить Дворец Пророков. - Энн потерла усталые  глаза.  -  Это  был
отчаянный поступок.
     -  Отчаянный  поступок! - ухмыльнулся Зедд. - Вот это  мне  нравится!  Мне
нравятся   женщины,  понимающие,  что  иногда  необходимо  совершать  отчаянные
поступки. Это доказывает наличие у них твердости духа.
     Энн схватила его за рукав.
     - Так ты это сделаешь? Времени почти не осталось. Барабаны больше не бьют.
Джеган может явиться в любую минуту!
     -  Сделаю.  Но нам лучше отойти ко входу. Когда они вернулись  к  огромной
каменной  двери хранилища, Зедд достал из кармана что-то похожее  на  камень  и
бросил на пол.
     - Что это?
     Зедд поглядел на нее через плечо.
     - Я догадался, что ты велела Натану сплести световой кокон.
     -  Да.  Кроме  Натана, меня и еще нескольких сестер, никто не  знает,  как
сплести  световой  кокон. Думаю, Натану хватит силы разбить внешний  узел,  как
только  во  внутреннем начнется распад, но я точно знаю, что никто  из  нас  не
обладает  достаточной  силой,  чтобы  справиться  с  внутренним.  Поэтому  я  и
притащила  тебя  сюда.  Боюсь, что только Волшебнику  первого  ранга  по  силам
справиться с этой задачей.
     -  Ладно,  я  постараюсь, - пробурчал Зедд. - Но должен предупредить  тебя
сразу,  Энн,  что,  как бы ни был уязвим внутренний узел,  он  все-таки  создан
волшебниками, обладавшими могуществом, которое мне даже трудно представить.
     Он  согнул  палец,  и камешек мгновенно разросся до размеров  здоровенного
плоского куска скалы. Зедд взошел на него.
     - А ты давай убирайся отсюда. Выйди за дверь,
     Проследи за Холли, пока я тут занят. Если что-то пойдет не так, я не сумею
удержать под контролем каскад молний, и у тебя не будет времени спрятаться.
     - Отчаянный поступок, Зедд?
     Он  лишь  хмыкнул в ответ и, воздев руки, повернулся лицом к стеллажам.  С
камня  тут  же  поднялись мерцающие разноцветные огоньки  и  скрыли  волшебника
закрутившейся волчком световой спиралью.
     Энн  доводилось  слышать  об облачных камнях, но  она  никогда  прежде  не
видела  их  и  не  понимала, как они действуют. Однако она почувствовала  силу,
которую начал излучать старый чародей, когда ступил на эту штуку.
     Подчиняясь  его приказу, Энн выскочила из хранилища. Она не была  уверена,
что  Зедд  велел ей убраться только из соображений безопасности, а  не  потому,
что  не  хотел,  чтобы  она  увидела, как он это проделывает.  Волшебники,  как
правило,  предпочитают держать свои секреты при себе. Кроме того, Зедд оказался
еще  большим  хитрецом,  чем Натан, - достижение, которое  Энн  считала  просто
невозможным.
     Она  присела  в  темной  нише,  и Холли обхватила  ее  за  шею  тоненькими
ручонками.
     - Кто-нибудь проходил?
     - Нет, Энн, - прошептала Холли.
     -  Отлично. Давай-ка посидим тут, пока волшебник Зорандер не закончит свою
работу.
     - Он громко кричит, и говорит много плохих слов, и размахивает руками так,
будто собирается обрушить на нас бурю, но я думаю, что он хороший.
     -  Это потому, что тебя не донимают блохи. - Энн улыбнулась. - Но я думаю,
что ты, возможно, права.
     -  Моя бабушка часто злилась, и я знаю, когда кто-нибудь сердится всерьез.
А волшебник Зорандер сердится понарошку. Он притворяется.
     - Значит, ты более чуткая, чем я, дитя мое. Из тебя получится великолепная
сестра Света.
     Энн  прижала  головку Холли к своему плечу. Она надеялась,  что  волшебник
поторопится. Если их застукают здесь, придется сражаться с сестрами Тьмы.
     А  это,  несмотря  на все могущество Волшебника первого ранга,  более  чем
опасно.
     Время тянулось мучительно медленно. По ровному дыханию девочки Энн поняла,
что  Холли  заснула. Бедный ребенок последнее время спал очень  мало.  Все  они
недосыпали, спеша опередить Джегана, и очень устали.
     Кто-то коснулся ее плеча, и Энн вскочила.
     -  Давайте-ка уйдем отсюда, - прошептал Зедд. Прижимая к себе  Холли,  она
выскользнула из укрытия.
     - Получилось?
     У Зедда был белее чем смущенный вид.
     - Нет. Это все равно что разжигать огонь под водой.
     Энн вцепилась в его балахон.
     - Зедд, мы должны уничтожить чары! Он озабоченно посмотрел на нее.
     -  Знаю. Но те, кто сплел этот узел, обладали магией Ущерба. А я -  только
магией  Приращения. Я перепробовал все, что знаю и умею. Мне это не  по  силам.
Прости.
     - Я сама сплела световой кокон во Дворце!
     -  А  я и не говорил, что не смог сплести кокон. Я не могу его зажечь.  Во
всяком случае, не здесь, в узле.
     - Ты пытался зажечь его?! Ты спятил?!
     -  Отчаянный  поступок,  - пожал плечами Зедд. -  У  меня  были  кое-какие
подозрения, поэтому я решил сначала проверить. И хорошо сделал, иначе  мы  были
бы уверены, что все сработает. Но нет, не сработает. Кокон не распространится и
не поглотит чары. Энн понурилась.
     -  Ладно, по крайней мере, если кто-то войдет - искренне надеюсь, что  это
будет  Джеган, - кокон убьет его. Потом они обнаружат щит, снимут его и получат
хранилище в свое полное распоряжение.
     -  Это  им  дорого  обойдется.  Я  тут  им  оставил  кое-какие  "сюрпризы"
собственного изобретения. Это место - смертельная ловушка.
     - И больше ничего сделать нельзя?
     - Этот кокон достаточно огромный, чтобы разрушить весь Дворец, только я не
могу  его запустить. Если сестры Тьмы, как ты говоришь, обладают магией Ущерба,
можно попросить одну из них зажечь для нас световой кокон.
     Энн кивнула.
     -  Значит,  мы  сделали все, что могли. Будем надеяться, что  твои  штучки
угробят Джегана. Может, хоть нам и не удалось уничтожить Дворец, этого окажется
достаточно.  -  Она  взяла Холли за руку. - Нам надо уходить  отсюда,  малышка.
Натан  ждет.  Мы  должны сбежать, пока не приехал Джеган и  нас  не  обнаружили
сестры.

                                   Глава 50
     
     В  лунном  свете сверкнула сталь. Верна спряталась за скамейку. Кто-то  из
сестер сказал ей, что во Дворец недавно прибыли воины в алых плащах. Они хотели
присоединиться в Имперскому Ордену, но сейчас, похоже, просто убивали все,  что
движется.  Мимо  пробежали двое солдат в алых плащах. Оттуда, где  Верна  перед
этим заметила блеск стали, выскочил кто-то и уложил их на месте.
     -   Эти   двое  -  Защитники  Паствы,  -  услышала  Верна  женский  голос,
показавшийся ей знакомым. - Пошли, Эди.
     Из  тени появилась тоненькая фигурка. Женщина была вооружена мечом,  но  в
распоряжении Верны была сила Хань. Решив рискнуть, она выпрямилась.
     - Кто здесь? Назовитесь!
     Меч в руке женщины мгновенно поднялся.
     - А кто хочет знать?
     Верна  понадеялась, что не совершает ошибки. Среди местных  женщин  у  нее
было много подруг.
     Однако на всякий случай она покрепче ухватила Дакру.
     - Верна Совентрин. Женщина в. темноте помедлила.
     - Верна? Сестра Верна?
     - Да? А кто ты? - прошептала в ответ Верна.
     - Кэлен Амнелл.
     -  Кэлен?!  Не может быть! - Верна выскочила из-за скамейки и подбежала  к
ней.  -  Нет, может! - Она обняла Кэлен. - Ох, Кэлен, я так огорчилась,  узнав,
что тебя убили!
     -  Верна,  ты  и  представить себе не можешь, как я рада видеть  дружеское
лицо!
     - А кто это с тобой?
     Старая колдунья подошла ближе.
     - Много времени прошло, но я хорошо помню тебя, сестра Верна.
     Верна уставилась на женщину, пытаясь сообразить, кто это.
     - Прости, но я тебя не узнаю.
     -  Я  быть  Эди.  Я жила здесь некоторое время в молодости, пятьдесят  лет
назад. Брови Верны взлетели вверх.
     - Эди? Я помню Эди.
     Верна  не стала уточнять, что помнит Эди молодой и цветущей женщиной.  Она
давно усвоила, что такие вещи вслух не говорят. Для живущих за пределами Дворца
время течет совсем иначе.
     - Думаю, ты помнишь имя, но не узнаешь лица. Прошло очень много лет. - Эди
обняла Верну. -
     Ты  быть  одной из тех, кого я помню. Ты была добра ко мне, когда  я  быть
здесь.
     -  Верна,  что  происходит?  - перебила их Кэлен.  -  Нас  притащили  сюда
Защитники  Паствы,  и мы только что сумели удрать. Нам надо выбираться  отсюда,
но, похоже, здесь вовсю кипит сражение.
     - Долгая история, и сейчас нет времени ее рассказывать. Я даже не уверена,
что  сама  знаю  все.  Но ты права, нам надо немедленно бежать  отсюда.  Дворец
захвачен  сестрами  Тьмы, и император Джеган со своим Имперским  Орденом  может
появиться  здесь в любую минуту. Я должна срочно вывести отсюда  сестер  Света.
Пойдете с нами?
     Кэлен внимательно оглядела лужайку.
     -  Хорошо,  только мне сначала надо найти Аэрна. Он оказался очень  верным
союзником,  и  я  не могу его бросить. А Аэрн, насколько я его знаю,  наверняка
захочет забрать своих коней и карету.
     -  Мои  сестры  еще  собирают тех, кто нам верен, - сказала  Верна.  -  Мы
договорились  встретиться  по  ту сторону стены.  Стражник  на  воротах  предан
Ричарду,  так  же как и все прочие стражники, охраняющие эту стену.  Его  зовут
Кевин.  Когда вернетесь, просто скажите ему, что вы друзья Ричарда. Это пароль.
Он отведет вас на место сбора.
     - Предан Ричарду?
     -  Да.  Поспеши. Я тоже должна спасти своего друга. Впрочем, твой Аэрн  не
сможет протащить здесь свой экипаж. Внутренние дворы превратились в поле битвы.
Ему  не пройти. Конюшни на северной стороне. Мы тоже уходим на север. Там  наши
сестры  охраняют маленький мостик. Скажи ему, чтобы ехал на север до  ближайшей
фермы  с каменным забором вокруг сада. Она будет по правой стороне дороги.  Это
наше тайное место встречи, и там вполне безопасно. Во всяком случае, пока.
     - Я потороплюсь, - заверила ее Кэлен.
     -  Мы  не  сможем  ждать тебя, если ты не придешь вовремя, -  предупредила
Верна.
     -  Я  не рассчитываю, что вы станете меня ждать. Не волнуйся, мне тоже  не
хочется  здесь задерживаться. Думаю, они привезли меня сюда в качестве приманки
для Ричарда.
     - Ричарда?
     -   Это  тоже  долгая  история,  а  я  должна  скрыться  прежде,  чем  они
воспользуются мною, чтобы заманить его сюда.
     Ночь  внезапно  озарилась как бы беззвучной молнией, только  это  была  не
молния.  На  юго-востоке взметнулись в ночное небо огромные  огненные  шары.  В
воздухе  повис  густой  черный дым. Казалось, вспыхнул весь  залив.  Корабли  у
пристани разметало, как шквалом.
     Земля содрогнулась, и воздух наполнился грохотом отдаленных взрывов.
     - Добрые духи, - прошептала Кэлен. - Что происходит? - Она огляделась. - У
нас нет времени. Эди, оставайся с сестрами. Надеюсь, я скоро вернусь.
     -  Я  могу снять Рада-Хань, - крикнула ей вслед Верна, но опоздала.  Кэлен
уже растворилась в ночи.
     -  Пошли.  - Верна взяла Эди за руку. - Я отведу тебя к сестрам за  стену.
Кто-нибудь из них снимет с тебя эту штуку, пока я схожу во Дворец.
     Оставив   Эди  на  попечение  сестер,  Верна  пробиралась  по   внутренним
помещениям Дворца. Сердце ее отчаянно колотилось. Она пыталась примирить себя с
мыслью, что Уоррен, может быть, уже мертв. Она не знала, что они с ним сделали.
Не  исключено,  что  просто-напросто решили убрать. Верна сомневалась,  что  не
потеряет рассудка, увидев его мертвое тело.
     Нет. Вряд ли. Джегану нужен пророк, чтобы помочь ему разобраться в книгах.
Энн  предупредила ее - теперь Верне казалось, что это было страшно давно, - что
Уоррена надо немедленно убрать из Дворца.
     Внезапно  ей  пришло  в голову, что Энн, возможно, хотела  убрать  Уоррена
отсюда,  чтобы  сестры  Тьмы не убили его за то, что он  слишком  много  знает.
Верна  отбросила ненужные мысли и сосредоточилась на том, чтобы ее  не  застала
врасплох какая-нибудь сестра Тьмы, надумавшая укрыться во Дворце, пока  снаружи
кипит бой.
     Дойдя до дверей в покои Пророка, Верна набрала в грудь побольше воздуха  и
вступила во внутренний коридор. Щиты почти тысячу лет удерживали здесь  Натана.
А теперь - Уоррена.
     Она  вошла  в покои. Двойные двери в конце помещения, ведущие в  маленький
садик  Пророка, были открыты. Оттуда струился теплый ночной воздух. На  боковом
столике горела свеча, которая почти ничего не освещала.
     Сердце  Верны  радостно подскочило, когда она увидела встающего  со  стула
мужчину.
     - Уоррен?
     - Верна! - Он кинулся к ней. - Хвала Создателю! Тебе удалось бежать!
     В Верне вдруг проснулись ее прежние страхи.
     -  Что  это  за  феноменальная глупость - послать мне свою  дакру!  -  Она
погрозила ему пальцем. - Почему ты не воспользовался ею, чтобы спастись самому?
Полная безответственность! А если бы что-то случилось? У тебя была дакра, и  ты
выпустил ее из рук! О чем ты только думал?!
     - Я тоже рад тебя видеть, Верна, - улыбнулся Уоррен.
     -  Отвечай  на  вопрос! - Верна спрятала охватившие ее  чувства  за  сухим
тоном.
     - Ну, во-первых, я не умею ею пользоваться. Я боялся сделать что-то не так
и  лишить нас последнего шанса. Во-вторых, у меня опять на шее этот ошейник,  и
пока  я от него не избавлюсь, я не могу пройти сквозь щиты. Я знал, что у  меня
не  хватит духу заставить Леому снять его, а потом хладнокровно ее убить. А  в-
третьих,  - он нерешительно шагнул к ней, - на случай, если бы только у  одного
из нас была возможность сбежать, я хотел, чтобы это была ты.
     Верна  долго  смотрела на него. В горле у нее застрял комок.  Не  в  силах
больше сопротивляться, она повисла у него на шее.
     - Уоррен, я люблю тебя! Я правда тебя люблю. Он нежно обнял ее.
     -  Ты даже представить не можешь, как долго я мечтал услышать от тебя  эти
слова, Верна! Я тоже люблю тебя.
     - А мои морщины?
     Уоррен  улыбнулся  ласковой,  сияющей  улыбкой,  свойственной  только  ему
одному.
     -  Когда  они  у  тебя появятся, я полюблю и их. И эти слова  окончательно
лишили Верну самообладания. Она обняла Уоррена еще крепче и поцеловала его.
     
     Несколько воинов в алых плащах выскочили из-за угла с явным намерением его
убить.  Ричард пнул одного в колено, второму всадил в живот кинжал.  Оставшиеся
даже  не  успели  поднять мечей, а он уже перерезал глотку  третьему  и  разбил
локтем нос четвертому.
     Ричард  был  бледен  как  полотно  и полностью  поглощен  бушующей  в  нем
магической бурей.
     Хотя  меча  при  нем  не  было, магия никуда не делась.  Будучи  настоящим
Искателем  Истины,  Ричард  был неразрывно с нею  связан.  В  пророчествах  его
называли  "Фуер грисса ост драука", что на древнед'харианском означало "Несущий
смерть",  и  он  был  сейчас действительно воплощением  смерти.  Теперь  Ричард
окончательно понял смысл этих слов.
     Он смел Защитников Паствы, как ураган сметает неподвижные статуи.
     Мгновение - и все было кончено.
     Ричард,  задыхаясь от ярости, стоял над поверженными телами, сожалея,  что
на месте этих марионеток не оказались сестры Тьмы. Он жаждал крови тех пятерых.
     Он  сказали ему, где находится Кэлен, но, когда он прибежал на  место,  ее
там  не  оказалось. В воздухе еще висел дымок. В комнате царил полный  разгром,
будто там пронеслась волшебная буря. Ричард обнаружил трупы Брогана, Гальтеро и
какой-то неизвестной женщины.
     Кэлен, даже если она там и была, могла, разумеется, убежать, но Ричард был
уверен,  что  ее утащили с собой сестры Тьмы, чтобы мучить ее или,  хуже  того,
отдать Джегану. Ричард обязан был ее отыскать!
     А  еще  он  хотел  поймать сестру Тьмы. Он вытряс бы  из  нее  все  нужные
сведения.
     Вокруг  Дворца  бушевала битва. Ричарду показалось, что  Защитники  Паствы
убивают  всех обитателей Дворца. Он видел мертвых стражников, мертвых служанок,
мертвых сестер.
     Но  еще больше было мертвых Защитников. Сестры Тьмы беспощадно разили  их.
Ричард  видел, как одна из них уничтожила едва ли не сотню воинов  в  считанные
мгновения.  Но  еще он видел, как навалившиеся со всех сторон солдаты  схватили
одну из сестер и разорвали, как псы лисицу.
     Пока  он  добирался  до  сестры, положившей сотню  Защитников  Паствы,  та
исчезла,  и теперь Ричард искал другую. Кто-нибудь из них расскажет,  куда  они
дели  Кэлен. Если понадобится, он перебьет всех сестер Тьмы во Дворце, но  одна
из них все-равно ему это расскажет!
     Двое  Защитников,  заметив его, бросились в атаку. Но мечи  рассекли  лишь
воздух.  Ричард  убил их в мгновение ока и помчался дальше, прежде  чем  второй
убитый успел упасть лицом в землю.
     Ричард  уже потерял счет убитым им Защитникам Паствы. Он убивал  только  в
том случае, если они сами нападали на него, но невозможно было избежать встречи
со всеми попадавшимися на пути солдатами. Если они нападали на него, это был их
выбор, не его. Ричарда они не интересовали. Ему нужна была сестра Тьмы.
     Внезапно  он  уловил  движение  в кустах и вжался  в  стену.  Человеческая
фигура!  По развевающимся за спиной волосам и изящным формам Ричард понял,  что
это женщина.
     Наконец-то!
     Когда  он заступил ей путь, в руках женщины сверкнул клинок. Ричард  знал,
что  каждая  сестра носит дакру. Наверное, это именно дакра, а не  кинжал.  Ему
было  отлично известно, насколько смертелен удар дакры и как ловко сестры умеют
с ней обращаться. Рисковать не стоило.
     Ричард  ногой  вышиб  дакру из руки женщины. Надо бы сломать  ей  челюсть,
чтобы  не  заорала,  но  ему  нужно, чтобы она могла  говорить.  Впрочем,  если
действовать быстро, позвать на помощь она не успеет.
     Схватив  ее  за  запястье, он вывернул ей руку, перехватил  второй  кулак,
когда она попыталась ударить его, и зажал ей руки за спиной. Приставив кинжал к
ее горлу, он опрокинулся на спину и сжал ногами ее ноги, чтобы она не лягалась.
В мгновение ока женщина оказалась неспособной двигаться.
     -  Я  в  очень плохом настроении, - прошипел Ричард сквозь стиснутые зубы,
прижимая нож к горлу жертвы. - Если ты мне не скажешь, где Мать-Исповедница, ты
умрешь.
     Женщина, задыхаясь, хватала ртом воздух.
     -  Ты  ей  едва  глотку не перерезал, Ричард! Прошла чуть ли не  вечность,
прежде  чем  ее слова достигли замутненного волшебной яростью разума  и  Ричард
попытался осознать услышанное. Это получилось у него с трудом.
     -  Так  ты  поцелуешь  меня  или все-таки перережешь  глотку?  -  все  еще
задыхаясь, поинтересовалась пленница.
     Голос  Кэлен. Он отпустил ее руки. Женщина обернулась, и лицо ее оказалось
в нескольких дюймах от его глаз. Это была она. Это действительно была она.
     - Добрые духи, благодарю вас! - прошептал Ричард и поцеловал Кэлен.
     Он  прекрасно помнил вкус ее мягких губ, но воспоминания не шли ни в какое
сравнение  с действительностью. Бушующая в нем ярость стихла, как стихают  воды
озера теплой летней ночью. С едва ли не болезненной радостью он прижал Кэлен  к
себе.
     Его  пальцы ласково касались ее лица, словно убеждаясь в том, что  это  не
сон.  Ее  пальцы  пробежали  по его щеке. Слова  были  не  нужны.  На  какое-то
мгновение мир замер.
     -  Кэлен, - проговорил наконец Ричард, - я знаю, что ты на меня сердишься,
но...
     -  Если бы мой меч не сломался и мне не пришлось бы довольствоваться одним
кинжалом, ты бы так легко не отделался. Но я не сержусь.
     - Да я не об этом. Я...
     -  Я  знаю, что ты хочешь сказать, Ричард. Я не сержусь. Я верю тебе. Тебе
придется  кое-что мне объяснить, но я не сержусь. Единственное, чем  ты  можешь
вызвать мой гнев, так это тем, что за оставшуюся жизнь хотя бы раз отойдешь  от
меня дальше, чем на десять шагов!
     -  Ну,  тогда тебе вряд ли придется на меня сердиться! - улыбнулся Ричард.
Но его улыбка тут же исчезла. - Нет, все-таки придется! Ты еще не знаешь, что я
натворил! Добрые духи, я...
     Она  снова  его  поцеловала. Ласково, нежно и горячо. Он  погладил  ее  по
длинным мягким волосам.
     -  Кэлен,  нам  надо  срочно выбираться отсюда!  Немедленно!  У  нас  куча
неприятностей. У меня куча неприятностей.
     Кэлен скатилась с него и села.
     - Знаю. Орден наступает. Нам надо спешить.
     - Где Зедд с Гратчем? Пошли заберем их и смотаемся отсюда. Она замерла.
     - Зедд с Гратчем? А разве они не с тобой?
     -  Со  мной? Нет. Я думал, они с тобой. Я послал Гратча с письмом.  Добрые
духи! Только не говори мне, что ты его не получила! Неудивительно тогда, что ты
на меня не сердишься! Я послал...
     -  Письмо я получила. Зедд с помощью заклинания сделал себя легким,  чтобы
Гратч  смог  его  нести.  Гратч  должен  был  давным-давно  доставить  Зедда  в
Эйдиндрил.
     Ричарду  на  мгновение  стало  дурно. Он  вспомнил  мертвых  мрисвизов  на
бастионе замка Волшебника.
     - Я их не видел, - прошептал он.
     - Может быть, ты выехал до того, как они прилетели? Ты ведь сюда добирался
несколько недель.
     - Я покинул Эйдиндрил вчера.
     - Что?! - прошептала Кэлен, вытаращившись на него. - Как ты...
     - Сильфида. Она притащила меня сюда меньше чем за сутки. Во всяком случае,
я  так  думаю.  Может  быть,  за два дня. Не могу сказать  точно,  но  луна  не
изменилась.
     Ричард  умолк. .Лицо Кэлен словно расплылось перед ним. Потом он будто  со
стороны услышал собственный голос:
     -  В  замке  я нашел место, где был сильный бой. Повсюду валялись  мертвые
мрисвизы.  Помнится,  я  еще подумал, что поле боя выглядит  так,  будто  здесь
поработал  Гратч.  Это было на краю высокой стены. Наружные стены  были  залиты
кровью  до  самого  низа.  Я попробовал кровь пальцем.  Кровь  мрисвизов  легко
отличить. И кое-где это была не их кровь. Кэлен молча обняла его.
     - Зедд с Гратчем, - прошептал Ричард. -
     Должно быть, это были они... Она обняла его крепче.
     - Мне очень жаль, Ричард...
     Он высвободился из ее объятий, встал и помог подняться ей.
     -  Уходим.  Я сделал нечто ужасное, и Эйдиндрил в огромной опасности.  Мне
нужно срочно возвращаться.
     Глаза Ричарда упали на Рада-Хань.
     - А эта штука что делает у тебя на шее?
     - Меня захватил в плен Тобиас Броган. Это долгая история.
     Не  успела  Кэлен договорить, как он уже обхватил ошейник  руками  и  безо
всякого усилия выплеснул свою волшебную силу в пальцы.
     Ошейник разлетелся, как пересохшая глина. Кэлен потрогала шею и облегченно
вздохнула.
     -  Она  вернулась, - прошептала она, прижавшись к Ричарду и положив ладонь
себе на сердце. - Я чувствую свою силу Исповедницы. Я снова касаюсь ее.
     Ричард обнял ее одной рукой.
     - Пошли.
     -  Я  только  что  освободила Аэрна. Тогда и сломала меч -  об  одного  из
Защитников  Паствы.  Он  неловко  упал, - объяснила  она,  увидев,  что  Ричард
недоуменно нахмурился. - Я велела Аэрну двигаться на север вместе с сестрами.
     - Сестрами? С какими сестрами?
     -  Я  встретила  сестру  Верну. Она собирает всех  сестер  Света,  молодых
волшебников, послушниц и стражников и бежит с ними отсюда. Я как раз шла к ним.
Эди  я  оставила с ними. Может, мы еще успеем их перехватить, пока они не ушли.
Это тут, неподалеку.
     У вышедшего им навстречу из зарослей Кевина отвисла челюсть.
     - Ричард! - выдохнул он. - Это ты?
     - Извини, Кевин, я не прихватил шоколадок, - усмехнулся Ричард.
     Кевин радостно встряхнул его руку.
     - Я верен, Ричард. Почти все стражники верны тебе.
     - Я... польщен, Кевин, - нахмурился в темноте Ричард.
     Кевин повернулся и громким шепотом сообщил:
     - Это Ричард!
     Они с Кэлен прошли в ворота, и вокруг них немедленно образовалась толпа. В
отблесках дальних огней Ричард увидел Верну и обнял ее.
     - Я так рад тебя видеть, Верна! - Он отодвинул ее от себя на длину руки. -
Но, должен заметить, тебе не мешало бы помыться!
     Верна   засмеялась,  и  ему  было  приятно  слышать  ее  смех.  К  Ричарду
протолкался Уоррен и обнял его.
     Ричард,  раскрыв Верне ладонь, вложил в нее перстень аббатисы  и  сжал  ей
пальцы.
     -  Я  слышал, Энн умерла. Мне очень жаль. Это ее кольцо. Думаю,  ты  лучше
меня знаешь, что с ним делать.
     Верна поднесла ладонь к лицу и уставилась на перстень.
     - Ричард... Где ты его взял?
     - Заставил сестру Улицию отдать его мне. Не ей же его носить.
     - Ты заставил...
     -  Верна была избрана аббатисой, Ричард, - встрял Уоррен, положив руку  на
плечо Верны.
     - Я горжусь тобой, Верна! - ухмыльнулся Ричард. - Так надевай же перстень!
     - Ричард, Энн не... Кольцо у меня забрали... Я была приговорена судом... И
низложена. Вперед вышла сестра Дульчи:
     -  Их  было  больше,  чем  нас, но мы всегда тебе верили.  Тебя  назначила
аббатиса Аннелина. Нам нужна аббатиса. Надевай кольцо!
     Верна  со  слезами  благодарности кивнула ей и,  надев  кольцо  на  палец,
поцеловала его.
      -  Нам  нужно  всех  немедленно уводить отсюда. Имперский  Орден  вот-вот
 захватит Дворец.
     Ричард, схватив ее за руку, развернул лицом к себе.
      -  То  есть как это Имперский Орден вот-вот захватит Дворец? Что  им  тут
 нужно?
      -   Пророчества.  Император  Джеган  хочет  изучить  все  разветвления  и
 повернуть события в нужное ему русло.
     Сестры позади Верны ахнули. Уоррен, застонав, хлопнул себя по лбу.
     - И он обирается жить здесь, -- продолжила Верна, - под защитой чар, чтобы
столетиями  править  миром,  когда  пророчества  помогут  ему  подавить  всякое
сопротивление.
     Ричард отпустил ее руку.
     -  Этого  допустить нельзя, иначе у нас не останется ни малейшего шанса  и
мир веками будет страдать под его тиранией.
     - Мы ничего не можем поделать, - ответила Верна. - Нам нужно бежать, иначе
нас  всех убьют и тогда у нас не останется вообще никакой возможности помочь...
придумать способ нанести ответный удар.
     Ричард обвел взглядом сестер и вновь посмотрел на Верну.
     - Аббатиса, а что, если я уничтожу Дворец?
     - Что?! Его построили древние чародеи! Как же ты это сделаешь?
     -  Не  знаю.  Но  я  разрушил башни, а их тоже построили древние  чародеи.
Допустим, способ найдется? Что ты на это скажешь?
     Верна,  уставившись  в  пространство,  провела  языком  по  губам.  Сестры
молчали. Феба протолкалась вперед.
     - Верна, ты не можешь этого допустить!
     - Возможно, это единственный способ остановить Джегана.
     -  Что  ты говоришь! - Феба едва не рыдала. - Это же Дворец Пророков!  Наш
дом!
     - Он станет домом сноходца, если не уничтожить его.
     -  Но,  Верна, - Феба схватила Верну за руки, - без чар мы состаримся!  Мы
умрем,  Верна! Наша юность пройдет в мгновение ока. Мы состаримся и  умрем,  не
успев пожить!
     Верна кончиком пальца стерла слезу у нее со щеки.
     -  Все  рано  или  поздно  умирает, Феба,  даже  Дворец.  Ничто  не  может
существовать  вечно. Он сослужил свою службу нам и теперь, если  мы  ничего  не
предпримем, он станет служить злу.
     - Верна, не делай этого! Я не хочу стареть!
     Верна обняла ее.
     -  Феба,  мы  -  сестры Света. Мы служим Создателю и, выполняя  его  волю,
стараемся  сделать жизнь людей на этом свете лучше и легче. И сейчас для  этого
нам  надо стать такими же, как все прочие чада Создателя, и жить среди  них.  Я
понимаю  твои страхи, но на самом деле все будет совсем не так, как ты думаешь.
Под  чарами Дворца время для нас текло иначе. Нам не казалось, что время  течет
медленно,  переползая  из века в век, как думают те,  кто  живет  за  пределами
Дворца, для нас оно шло быстрым шагом. Ощущение времени было таким же, как и за
пределами  Дворца. Ты не заметишь разницы. Мы давали обет служить Создателю,  а
не  просто  жить долго. Если ты хочешь прожить долгую, но пустую  жизнь,  Феба,
можешь  остаться с сестрами Тьмы. А если хочешь прожить яркую и насыщенную,  то
пойдем с нами, сестрами Света.
     Феба  молчала. Слезы ручьем текли по ее щекам. В отдалении ревел огонь,  и
редкие взрывы разрывали ночь. Крики сражающихся солдат раздавались все ближе.
     -  Я  -  сестра  Света, - произнесла наконец Феба. - Я хочу идти  с  моими
сестрами... куда бы нас ни вел этот путь. Создатель по-прежнему хранит нас.
     Верна, улыбнувшись, ласково погладила Фебу по щеке.
     -  Кто-нибудь хочет еще что-то сказать? - спросила она, оглядывая толпу. -
У  кого-нибудь еще есть возражения? Если да, говорите сейчас. Или не  приходите
потом ко мне с жалобами, что вам не дали высказаться.
     Сестры  молчали.  Они  верили своей аббатисе. Верна,  покрутив  на  пальце
кольцо, посмотрела на Ричарда.
     - Так ты думаешь, что сможешь разрушить Дворец? Уничтожить чары?
     - Понятия не имею. Помнишь, когда ты приехала за мной, Кэлен метнула синюю
молнию?  Исповедницы  обладают частицей магии Ущерба, полученной  от  чародеев,
сотворивших  их волшебную силу. Может, она сможет повредить хранилище,  если  у
меня ничего не выйдет.
     Кэлен, постучав его по спине, шепнула:
     - Ричард, я не смогу этого сделать! Эта магия была вызвана из-за тебя, она
связана  с тобой, предназначена тебя защищать. Больше ни для чего я не могу  ее
вызывать.
     - Придется попробовать. На худой конец, мы просто сожжем пророчества. Если
мы разведем костер посреди этих книг, Джегану достанется только пепел.
     К  воротам подскакали несколько женщин и с ними - десяток юношей.  "Друзья
Ричарда", донесся пароль. Кевин открыл ворота.
     Верна подбежала к одной из новоприбывших.
     - Филиппа, ты всех нашла?
     -  Да.  - Филиппа перевела дыхание. - Нам надо спешить. Имперский авангард
уже в городе. Войска идут по южным мостам. Защитники Паствы бьются с ними не на
жизнь, а на смерть.
     - Ты видела, что случилось в порту? - спросила Верна.
     -  Там  Улиция  и еще кто-то из сестер Тьмы. Они буквально рвут  залив  на
части.  Такое впечатление, что на него обрушились все силы Подземного  мира.  -
Прижав  дрожащие  пальцы к губам, Филиппа на мгновение прикрыла  глаза.  -  Они
захватили  команду "Леди Зефы". - Ее голос сорвался. - Ты даже  представить  не
можешь, что они творят с матросами!
     Филиппа, отвернувшись, рухнула на колени, и ее вырвало.
     -  Благой  Создатель,  выдавила  Филиппа между  приступами  рвоты,  -  это
невозможно забыть! Меня теперь всю жизнь будут преследовать кошмары.
     Ричард повернулся на шум битвы.
     -  Верна, вам надо уходить отсюда немедленно! Нельзя терять ни минуты! Она
кивнула.
     - Вы с Кэлен догоните нас потом.
     -  Нет.  Мы  с Кэлен должны сразу же возвращаться в Эйдиндрил. Сейчас  мне
некогда объяснять, но у нас есть необходимая магия для такого перемещения.  Мне
бы  очень  хотелось  переправить вас всех тем  же  путем,  но  это  невозможно.
Торопитесь.  Идите  на  север. С юга сюда в поисках Кэлен движется  стотысячная
д'харианская армия. Она возьмет вас под свою защиту, да и вы ей будете полезны.
Генералу Райбиху передай, что Кэлен со мной.
     Из толпы вышла Эди и взяла Ричарда за руки.
     - Как быть Зедд?
     У Ричарда слова застряли в горле. Он на мгновение прикрыл глаза.
     -  Эди,  мне очень жаль, но я не видел деда. Боюсь, что его могли убить  в
замке.
     Эди, откашлявшись, стерла слезы с лица.
     -  Мне  очень жаль, Ричард, - прошептала она своим хрипловатым голосом.  -
Твой  дедушка  быть  хороший  человек. Но  он  слишком  часто  рискует.  Я  его
предупреждала.
     Ричард  обнял  старую  колдунью, и она тихо заплакала,  прижавшись  к  его
груди.
     От ворот с мечом в руке примчался Кевин.
     - Нам надо либо немедленно уходить, либо готовиться к битве.
     -  Уходите,  -  приказал  Ричард. - Нам не выиграть  войну,  если  вы  все
погибнете  в  этом  сражении. Мы должны сражаться по своим правилам,  а  не  по
правилам Джегана. У него в распоряжении не только солдаты, но и те, кто владеет
волшебным даром.
     Верна повернулась к сестрам Света, послушницам и молодым волшебникам. Взяв
за руки двух молоденьких девушек, словно ища у них поддержки, она заговорила:
     -  Слушайте  все. Джеган - сноходец. Единственная защита  от  него  -  узы
верности  Ричарду.  Ричард обладает не только волшебным  даром,  но  и  магией,
передаваемой в его роду из поколения в поколение, которая способна защитить  от
сноходцев.  Леома  пыталась разорвать узы, связывающие меня с  Ричардом,  чтобы
Джеган  мог  проникнуть в мой разум и покорить меня. Прежде чем  уйти,  вы  все
должны принести Ричарду клятву верности, чтобы не попасть в рабство к Джегану.
     -  Если вы хотите это сделать, - добавил Ричард, - то пусть будет так, как
было  изначально установлено Альриком Ралом, волшебником, который сотворил  эти
узы. Если вы согласны, я прошу вас произнести слова клятвы так, как они звучали
в те времена, и принять их душой.
     Ричард  произнес слова клятвы, которые сам не единожды повторял,  а  потом
сестры Света и их ученики опустились перед ним на колени, и их голоса зазвучали
в унисон, заглушая шум битвы.
     -  Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает
нас.  В  сиянии славы твоей - наша сила. В милосердии твоем - наше спасение.  В
мудрости твоей - наше смирение. Вся наша жизнь - служение тебе. Вся наша  жизнь
принадлежит тебе.

                                   Глава 51
     
     Ричард прижал Кэлен к стене темного каменного коридора, дожидаясь, пока по
перпендикулярному коридору не пройдет группа Защитников Паствы. Когда  их  шаги
затихли, Кэлен, привстав на цыпочки, прошептала:
     - Мне здесь не нравится. Мы сможем выбраться из этого Дворца живыми?
     Ричард быстро поцеловал ее в нахмуренную бровь.
     -  Конечно,  сможем! Обещаю! - Схватив ее за руку, он  нырнул  под  низкую
балку. - Пошли, хранилище тут.
     Стены  были в желтых потеках воды, просачивавшейся между верхними плитами.
В полу вода выбила круглые ямки цвета яичного желтка, и было слышно, как падают
редкие  капли.  За  двумя  зажженными  факелами  проход  расширялся  и  потолок
поднимался, чтобы не перекрывать огромную дверь в хранилище.
     Подходя  к  каменному монолиту шестифутовой толщины, Ричард  почувствовал,
что  здесь  что-то  не так. Не только мрачный свет за дверью насторожил  его  -
волосы  у него на голове встали дыбом, и он ощущал касание магии, будто  легкая
паутинка щекотала ему кожу на руках.
     Он потер ладони, желая избавиться от этого ощущения.
     - Ты ничего необычного не чувствуешь? Кэлен покачала головой.
     - Что-то непонятное со светом.
     Кэлен остановилась. Ричард тоже увидел распростертое на полу тело. Женщина
лежала,  свернувшись в клубок, будто спала. Но Ричард понял, что она  не  спит.
Женщина была неподвижна, как камень.
     Подойдя  ближе, они увидели справа, за стеной, мертвых Защитников  Паствы.
Ричарда едва не стошнило. Каждый солдат был аккуратно рассечен надвое на уровне
груди. По полу разлилось целое озеро крови.
     С каждым шагом тревога Ричарда росла.
     - Слушай, мне надо сначала взять кое-что, - сказал он Кэлен. - А ты стой и
жди меня. Я скоро вернусь.
     Кэлен ухватила его за рукав.
     - Ты знаешь правило.
     - Какое еще правило?
     - Тебе не разрешается удаляться от меня больше, чем на десять шагов, иначе
я разозлюсь. Ричард посмотрел в ее зеленые глаза.
     - Уж лучше ты будешь сердитой, чем мертвой, Кэлен нахмурилась.
     -  Это  ты  сейчас  так  думаешь. Я слишком долго ждала  тебя,  чтобы  так
запросто  тебя  отпустить. И зачем вообще туда лезть? Можно  и  отсюда  бросить
факелы,  поджечь Дворец или сделать еще что-нибудь в этом роде. Все эти бумажки
должны гореть, как высохшая трава. Нам незачем туда заходить.
     Ричард улыбнулся:
     - Я тебе говорил когда-нибудь, как сильно тебя люблю?
     Кэлен ущипнула его за руку.
     -  Рассказывай!  Ради  чего мы рискуем жизнью? Ричард,  притворно  ойкнув,
вздохнул.
     -  Там  есть  книга  пророчеств, которой  более  трех  тысяч  лет.  В  ней
упоминаюсь и я. Она мне в свое время очень помогла. Хотя бы ее мне хотелось  бы
сохранить. Может, она мне еще не раз поможет.
     - А что там о тебе сказано?
     - Там меня называют "Фуер грисса ост драука".
     - И что это значит? Ричард повернулся к хранилищу. - "Несущий смерть".
     Кэлен некоторое время молчала.
     - Так как мы туда попадем? Ричард оглядел погибших солдат.
     - Уж точно не пойдем. - Он поднял руку до уровня груди. - Что-то разрезало
их на этой высоте. Значит, прежде всего нельзя вставать в полный рост.
     Примерно  на  высоте,  которую он показал, в комнате висело  что-то  вроде
пласта  дыма толщиной с вафлю. Это что-то светилось, но почему оно  светится  и
что это такое вообще, Ричард не знал.
     На  четвереньках они пробрались в хранилище и поползли под  этим  странным
образованием. Чтобы не угодить в лужу крови, они старались держаться поближе  к
стене,  пока не доползли до полок. Вблизи светящийся пласт оказался  еще  более
странным.  Он  не  был  похож ни на дым, ни на туман. Он казался  сделанным  из
чистого света. Ричард никогда ничего подобного не видел.
     Скребущий  звук  заставил  их замереть. Ричард  оглянулся  и  увидел,  что
каменная  дверь закрывается. Ясно было, что, как бы они ни торопились,  им  все
равно не успеть выскочить прежде, чем она захлопнется.
     Кэлен повернулась к нему:
     - И теперь мы здесь заперты? Как же нам выбраться? Есть другой выход?
     -  Нет,  но  я могу открыть и этот, - ответил, Ричард. - Дверь связана  со
щитом.  Если  я  приложу  ладонь  к  металлической  пластине  в  стене,   плита
поднимется.
     Кэлен пристально посмотрела на него:
     - Ты уверен?
     - Вполне. Раньше это всегда срабатывало.
     -  Ричард,  теперь,  когда мы снова вместе, я очень  хочу,  чтобы  мы  оба
выбрались отсюда живыми.
     - Мы выберемся. Обязаны выбраться. Кое-кому нужна наша помощь.
     - В Эйдиндриле?
     Ричард кивнул, пытаясь найти слова, чтобы сказать ей то, что хотел. Слова,
которые могли бы закрыть возникшую, как он считал, между ними пропасть.
     -  Кэлен, я сделал то, что сделал, не потому, что хотел чего-то для  себя.
Клянусь.  Я  хочу, чтобы ты это знала. Я понимаю, какую боль тебе причинил,  но
это был единственный выход. Я поступил так только потому, что действительно был
уверен:  другого  способа  спасти  Срединные  Земли  от  Имперского  Ордена  не
существует.  Я  знаю,  что  задача Исповедниц - защищать  народ,  а  не  просто
удерживать  власть.  Я  верил,  что  ты поймешь,  что  я  действую  из  тех  же
соображений,  хотя, возможно, и не в соответствии с твоими желаниями.  Я  хотел
защитить людей, а не править ими, и у меня разрывалось сердце из-за того, что я
был вынужден сделать с тобой.
     В хранилище надолго воцарилось молчание.
     -  Ричард,  прочитав  письмо  в первый раз, я была  просто  уничтожена,  -
наконец проговорила Кэлен. - Мне было оказано величайшее доверие, и я не хотела
прославиться как Мать-Исповедница, потерявшая Срединные Земли. Но пока я сидела
здесь  с  ошейником  на шее, у меня было много времени на  размышления.  Сестры
сегодня  совершили  благородный  поступок.  Они  пожертвовали  наследием   трех
тысячелетий  ради высшей цели, ради того, чтобы помочь людям. Не скажу,  что  я
была  счастлива от твоего поступка, и тебе все же придется дать  мне  кое-какие
объяснения, но я выслушаю тебя с любовью в сердце.
     С любовью не только к тебе, но и ко всем жителям Срединных Земель, которые
нуждаются в нас. За те недели, что мы добирались сюда, я поняла, что мы  должны
жить  будущим,  а не прошлым. И я хочу, чтобы это будущее было  таким,  где  мы
могли  бы  жить в мире и безопасности. Важнее этого нет ничего. Я знаю  тебя  и
прекрасно  понимаю,  что ты не сделал бы этого из одного лишь  желания  власти.
Ричард погладил ее по щеке.
     - Я горжусь тобой, Мать-Исповедница! Она поцеловала его пальцы.
     -  Потом,  когда  нас перестанут пытаться убить и у нас появится  немного
свободного времени, я встану перед тобой, скрестив руки на груди, нахмурюсь  и
буду  нетерпеливо притопывать ногой, как и положено Матери-Исповеднице,  а  ты
будешь  лебезить  передо  мной  и заикаться, пытаясь  объяснись  смысл  своего
поступка,  но  сейчас  -  не могли бы мы просто побыстрее  убраться  из  этого
проклятущего Дворца?
     Ричард,  чьи опасения развеялись как утренний туман, улыбнулся  и  пополз
дальше мимо книжных рядов. Тонкий световой пласт, судя по всему, охватывал все
помещение. Ричарду очень хотелось бы знать, что же это за штуковина;
     Кэлен  старалась  держаться поближе к нему. Ричард внимательно  оглядывал
каждый  стеллаж, мимо которого они проползали: инстинкт подсказывал  ему,  что
опасность  близко.  Он  не знал, обосновано ли это ощущение  или  нет,  но  не
решался  им пренебречь. Он давно научился доверять своим инстинктам  и  меньше
нуждаться в доказательствах.
     Когда   они  вползли  в  маленький  альков  в  конце  хранилища,   Ричард
внимательно  оглядел  лежащие  на полке книги  и  увидел  ту,  которую  искал.
Сложность  заключалась в том, что книга лежала выше уровня  светового  пласта.
Ричард  понимал, что не стоит и пытаться дотянуться до нее. Он не знал  точно,
что  это за световой пласт, но не сомневался, что это какая-то магия, и видел,
что она сотворила с солдатами.
     Они  с  Кэлен  принялись  раскачивать полку,  пока  та  не  упала.  Книги
рассыпались,  но  та, что была нужна, шлепнулась на стол. Световой  барьер  не
доставал до крышки буквально нескольких дюймов. Ричард осторожно протянул руку
и почувствовал покалывание витающей над рукой магии. Наконец он сумел зацепить
книгу пальцами и подтянуть к краю стола.
     - Ричард, что-то не так!
     Он  схватил  книгу и быстро пролистал, желая удостовериться,  что  это  та
самая.  Хотя Ричард теперь умел читать на древне д'харианском и узнал некоторые
слова, вникать в их смысл ему было некогда.
     - Что? Что не так?
     -  Посмотри на туман у нас над головой. Когда мы вошли, он был  на  уровне
груди. Должно быть, именно он разрезал тех солдат. А посмотри, где он сейчас.
     Ричард  и  не заметил, что туман уже практически касался крышки стола.  Он
сунул книгу за пояс.
     -  Давай  за  мной, и быстро. Они торопливо поползли к выходу.  Ричард  не
знал,  что  произойдет, если светящаяся дымка коснется их, но не  испытывал  ни
малейшего желания выяснять это на собственном опыте.
     Кэлен  вскрикнула. Ричард, обернувшись, увидел, что она распласталась  по
полу.
     - В чем дело?
     Она попыталась ползти на локтях, но безуспешно.
     -  Что-то держит меня за щиколотку. Ричард подполз к ней и схватил ее  за
запястье.
     - Отпустило. Как только ты до меня дотронулся, оно меня отпустило.
     - Держи меня за ногу и не выпускай.
     - Ричард! - ахнула Кэлен. - Смотри! Свечение у них над головой снизилось,
когда  он  прикоснулся  к Кэлен, словно магия почуяла  добычу  и  стремительно
опускалась  на дичь. Ричард пополз к двери, волоча за собой Кэлен, вцепившуюся
в его ногу.
     Прежде  чем они успели добраться, полоса света опустилась так низко,  что
Ричард уже чувствовал спиной ее жар.
     - Ложись!
     Кэлен  мгновенно  вжалась  в пол, и они поползли  по-пластунски.  У  двери
Ричард  перевернулся  на спину. Световая дымка висела в нескольких  дюймах  над
ними.
     Кэлен, ухватившись за его рубашку, подтянулась ближе.
     - Ричард, что теперь?
     Ричард  поглядел  на  металлическую панель. Она  находилась  над  световым
пластом, протянувшимся от стенки до стенки.
     -  Нам  надо  выбраться отсюда, иначе эта штука нас убьет, как  убила  тех
солдат. Мне придется встать.
     - Ты рехнулся? Ты не можешь этого сделать!
     - На мне плащ мрисвиза. Может, благодаря ему свет меня не найдет.
     Кэлен уперлась ладонью ему в грудь.
     - Нет!
     - Так или иначе я стану трупом.
     - Ричард, нет!
     - У тебя есть предложения получше? Мы теряем время.
     Зарычав  от  злости, Кэлен вытянула руку к двери. С ее  пальцев  сорвалась
голубая  молния.  Дверь вздрогнула, а тонкий пласт света отступил,  словно  был
живым и соприкосновение с ее магией причиняло ему боль.
     Воспользовавшись этим, Ричард вскочил и хлопнул ладонью по панели.  Дверь,
заскрипев, начала открываться. Световая дымка снова приблизилась.
     Ричард схватил Кэлен за руку и нырнул в образовавшуюся щель. Они буквально
вывалились наружу и упали на пол, цепляясь друг за друга.
     Когда дверь открылась полностью, световой пласт выполз в коридор.
     - Пора уносить ноги! - крикнул Ричард. Они помчались прочь, оглядываясь на
преследующий  их  светящийся  туман, но остановились,  уткнувшись  в  невидимый
барьер. Ричард ощупал его поверхность, но не обнаружил прохода. Обернувшись, он
увидел, что дымка уже настигает их.
     Придя в бешенство, он, не раздумывая, выбросил руки вперед.
     С его пальцев с ревом сорвались черные молнии, пожирающие свет, как вечная
тьма  смерти.  Грохот,  с  которым  магия  Ущерба  вырвалась  на  свободу,  был
оглушителен. Кэлен зажмурилась и, зажав уши, отшатнулась.
     В  центре хранилища вспыхнул огонь. Послышался нарастающий гул, и пол  под
ногами затрясся.
     Книжные  полки  опрокинулись,  и книги разлетелись  в  стороны,  мгновенно
вспыхнув,  словно сноп искр. Свет взвыл, как живой. Ричард видел и  чувствовал,
как  рожденные где-то внутри него черные молнии, мощь и ярость, недоступные его
пониманию, закипев, ворвались в недра хранилища.
     Кэлен повисла у него на руках.
     - Ричард! Ричард! Нам надо бежать! Ричард, очнись же! Бежим!
     Голос  Кэлен  звучал словно из немыслимого далека. Черные  выплески  магии
Ущерба  внезапно утихли. Мир вернулся, вихрем ворвавшись в сознание Ричарда,  и
он снова почувствовал себя живым. Живым и совершенно ошеломленным.
     Невидимый барьер исчез. Ричард схватил Кэлен за руку и помчался вперед. За
спиной у него ревел и бесновался световой ураган, разгораясь все ярче и ярче.
     "О добрые духи, - мысленно воззвал Ричард, - что же я опять натворил?"
     Они  неслись  по  каменным  коридорам, взлетали по  лестницам,  бежали  по
холлам,  украшенным панелями и устланным коврами. Их тени неслись впереди  них,
но отбрасывали их не лампы на стенах, а живой свет у них за спиной.
     Они  вырвались  наружу,  в  ночь, где кипел бой.  Солдаты  в  алых  плащах
сражались с людьми в меховых безрукавках. У каждого в левой ноздре было кольцо.
Они  выглядели  сущими дикарями, и это впечатление только  усиливалось,  стоило
немного  понаблюдать  за  тем, как они ведут бой. Они  были  вооружены  мечами,
топорами и шипастыми шарами на длинных цепях и обрушивали их на противника,  не
переставая  хищно  улыбаться  и скалиться. Щиты у них  были  снабжены  длинными
кольями посередине.
     Ричард никогда их прежде не видел и понял, что это и есть воины Имперского
Ордена.
     Волоча  за  собой Кэлен, он проскользнул между сражающимися  и  побежал  к
мосту. Один из воинов Ордена кинулся на него, норовя ударить ногой. Ричард чуть
ступил  в сторону, поддел рукой ногу противника и отбросил его, почти не снижая
скорости. Следующего он просто ударил локтем в лицо, уложив на месте.
     В  центре  восточного  моста,  который вел к Хагенскому  лесу,  полдесятка
Защитников  Паствы  сцепились с примерно таким же  количеством  воинов  Ордена.
Ричард  поднырнул  под  меч,  сбросил солдата с моста  в  реку  и  проскочил  в
образовавшуюся брешь.
     Позади,  перекрывая звон мечей и крики людей, выла надвигающаяся  световая
волна.  Ричард  бежал с такой скоростью, что, казалось, ноги  его  не  касаются
земли. Кэлен не отставала. Она едва не наступала ему на пятки.
     Едва  они  оказались на другом берегу, в городе, ночь внезапно  взорвалась
светом,  пронзившим  черное небо над Дворцом. Они нырнули  за  угол  ближайшего
здания  и попытались перевести дух. Выглянув из-за угла, Ричард увидел  режущий
глаза  свет, вырывающийся из всех окон Дворца, даже из тех, что были ^ на самом
верху башен. Казалось, лучи бьют даже сквозь швы каменной кладки.
     - Ты можешь дальше бежать? - задыхаясь, спросил он.
     - Я не хочу останавливаться, - с трудом выдохнула Кэлен.
     Часть  города  между Дворцом и полями Ричард знал хорошо. Он провел  Кэлен
сквозь  перепуганную толпу по узеньким улочкам и широким проспектам и вывел  из
Танимуры.
     Не успели они подняться до середины холма, возвышавшегося над долиной, как
сильный  толчок  почвы едва не сбил их с ног. Не оглядываясь,  Ричард  обхватил
Кэлен  руко" и нырнул с ней в неглубокую щель в скале. Взмокшие и задыхающиеся,
они держались друг за друга, а земля вокруг сотрясалась.
     Они  высунули  головы как раз вовремя, чтобы увидеть, как  свет  разрывает
каменные башни и стены Дворца Пророков, словно они сделаны из бумаги. Казалось,
разваливается  весь остров Халзбанд. Обломки деревьев и куски  дерна  летели  в
разные  стороны вперемешку с камнями. Ослепительная вспышка превратила  ночь  в
жидкое  пламя.  В  реке  исчезла вода, и мосты тоже  испарились,  но  город  за
пределами острова каким-то чудом стоял целый и невредимый.
     Небо  вспыхнуло от горизонта до горизонта. Осколки светового колокола  над
головой  разлетались  на многие мили. Ричард вспомнил:  это  был  внешний  щит,
сквозь который он не мог пройти, пока носил Рада-Хань.
     -  Вот уж воистину Несущий смерть, - прошептала обомлевшая Кэлен. - Я и не
подозревала, что ты умеешь делать такие вещи.
     - Я тоже, - буркнул Ричард.
     Воздушная волна ударила в холм и прокатилась по склону, вырывая  с  корнем
траву. Они нырнули обратно в щель, и над их головами прокатилась волна песка  и
пыли.
     Потом все стихло, и они осторожно выбрались наружу. Ночь вернулась,  и  во
внезапной темноте Ричард почти ничего не мог разглядеть внизу, но знал и так  -
Дворца Пороков больше не существует.
     - Ты все-таки сделал это, Ричард! - произнесла наконец Кэлен.
     -  Мы  это  сделали, - возразил он, глядя на мертвую черную  дыру  посреди
городских огней.
     -  Я  рада, что ты взял эту книгу. Мне хотелось бы знать, что там еще  про
тебя  написано. - Лицо ее осветилось улыбкой. - Полагаю, Джеган здесь  жить  не
будет.
     - Да уж, вряд ли. Ты цела?
     - Ага. И рада, что все закончилось.
     - Боюсь, только началось. Пошли, сильфида отнесет нас в Эйдиндрил.
     - Ты так и не сказал мне, что это за сильфида.
     -  Ты  мне  вряд ли поверишь. Лучше будет, если ты увидишь ее собственными
глазами.
     - Весьма впечатляюще, волшебник Зорандер, - произнесла Энн и отвернулась.
     - Не моя работа, - хмыкнул Зедд. Энн вытерла слезы, радуясь, что в темноте
он  не видит, как она плачет. Усилием воли она заставила свой голос звучать как
обычно.
     -  Может,  факел  поднесли и не вы, но вы потрудились,  складывая  костер.
Весьма впечатляюще. Я видела, как световой кокон разносит вдребезги комнату, но
это...
     Он ласково коснулся ее плеча:
     - Мне очень жаль, Энн...
     -  Ну, чему быть, того не миновать. Зедд слегка сжал ей плечо в знак того,
что все понимает.
     - Интересно, кто же поднес факел?
     -  Сестры  Тьмы могут пользоваться магией Ущерба. Возможно,  одна  из  них
случайно подожгла световой кокон.
     Зедд уставился на нее в темноте.
     - Случайно? - Он откинул голову и недоверчиво хмыкнул.
     - А что же еще можно предположить, - вздохнув, ответила Энн.
     - Да уж явно не простую случайность, осмелюсь заметить.
     Она услышала горделивую нотку в его голосе.
     - Например?
     Он не обратил внимания на этот вопрос.
     - Нужно найти Натана.
     -  Да. - Энн вспомнила о пророке и взяла Холли за руку. - Мы оставили  его
здесь. Должно быть, он где-то рядом.
     Энн  направилась  к видневшимся в лунном свете холмам. Она  видела  людей,
уходящих  по  северной дороге: экипаж и толпу народа, в основном  верховых.  Их
было  слишком  много, чтобы она не могла их почувствовать. Это были  ее  сестры
Света. Хвала Создателю! Им все же удалось спастись.
     - Я думал, ты можешь отыскать его с помощью этого проклятого ошейника.
     Энн принялась обшаривать взглядом заросли.
     -  Могу,  и Хань говорит мне, что Натан где-то совсем рядом. Возможно,  он
ранен.  Поскольку  чары уничтожены, значит, он справился со  своей  задачей  на
внешнем щите, но вполне мог при этом пострадать. Лучше помоги мне искать.
     Холли  тоже  занялась  поисками, но далеко  не  отходила.  Зедд  вышел  на
открытое место. Он искал возле центра узла, там, где было средоточие силы.  Энн
как раз собиралась обследовать щели между камнями, когда он окликнул ее.
     Энн, схватив Холли за руку, поспешила к волшебнику.
     - В чем дело?
     Он  молча  указал  пальцем.  Вставленное  в  щель,  на  гранитном  обломке
виднелось какое-то кольцо. Энн вытащила его и изумленно воскликнула:
     - Рада-Хань Натана!
     -  О  Энн!  -  пискнула  Холли. - Неужели он погиб? Неужели  Натана  убило
магией?
     Энн покрутила ошейник. Он был замкнут.
     -  Нет, Холли, - погладила она девочку по волосам. - Он не погиб, иначе от
него хотя бы что-то осталось. Но, милостивый Создатель, что же все это значит?
     - Что значит? - хохотнул Зедд. - Это значит, что он освободился. И воткнул
эту  штуку в камень, чтобы ты точно ее нашла. Вроде как ткнул тебя носом. Натан
хотел,  чтобы  мы знали: он сам снял этот ошейник. Должно быть,  воспользовался
магией  узла. - Зедд вздохнул. - Одним словом, он ушел. А теперь сними  с  меня
мой.
     Энн, опустив руку с Рада-Хань, уставилась вдаль.
     - Мы должны его найти.
     -  Сними  с  меня ошейник, как обещала, а потом можешь искать его  сколько
угодно. Без меня, должен добавить.
     Энн почувствовала, как в ней закипает гнев.
     - Ты пойдешь со мной.
     - С тобой?! Проклятие, да ни за что в жизни!
     - Пойдешь.
     - Ты собираешься нарушить данное тобой слово?
     -  Нет,  я собираюсь его сдержать, как только мы найдем этого пророка,  от
которого  одни  неприятности.  Ты даже представить  не  можешь,  как  он  умеет
отравлять людям жизнь!
     - Я-то тебе зачем?!
     -  Ты пойдешь со мной, нравится тебе это или нет, и точка! - Она ткнула  в
него пальцем. - Когда мы его найдем, я сниму с тебя ошейник. Не раньше.
     Зедд  в  ярости сжал кулаки, а Энн отправилась за лошадьми. Она посмотрела
на  залитый  лунным светом ближайший холм и увидела сестер Света,  уходящих  на
север. Дойдя до лошадей, Энн опустилась на корточки перед Холли.
     -  Холли,  в  виде первого испытания тебе как послушнице я  хочу  поручить
очень важное и ответственное задание.
     - Какое, Энн? - с серьезным видом кивнула девочка.
     -  Нам  с Зеддом надо обязательно отыскать Натана. Надеюсь, это не  займет
много времени, но надо поторопиться, пока он не ушел далеко.
     -  Не ушел далеко! - взревел у нее за спиной Зедд. - Да он опередил нас на
несколько часов! Он давным-давно убрался отсюда подальше. И невозможно  узнать,
в каком направлении. Он уже "ушел далеко"!

                                   Глава 52
     
     Темный Хагенский лес встретил их, как всегда, неприветливо, но Ричард  был
уверен,  что мрисвизы ушли. За все время, что они с Кэлен пробирались по  чаще,
им  не  встретилось  ни одного. Все мрисвизы отправились  в  Эйдиндрил.  Ричард
содрогнулся при мысли, что это значит для города.
     Кэлен, глядя в улыбающееся серебристое лицо сильфиды, нервно вздохнула.
     -  Ричард, прежде чем мы отправимся, просто на случай, если что-то  пойдет
не  так,  я хочу сказать тебе, что знаю о том, что произошло, когда ты  жил  во
Дворце  Пророков,  и не держу на тебя зла. Ты думал, что я  не  люблю  тебя,  и
чувствовал себя одиноким. Я все понимаю.
     Ричард, нахмурившись, наклонился к ней.
     - О чем это ты? Кэлен кашлянула.
     - Мерисса. Она мне все рассказала.
     - Мерисса?
     -  Да. Я все понимаю и не осуждаю тебя. Ты думал, что больше никогда  меня
не увидишь. Ричард изумленно моргнул.
     - Мерисса- сестра Тьмы: Она мечтает меня убить.
     -  Но  она  рассказала  мне,  что,  когда  ты  тут  жил,  она  была  твоей
наставницей.  Она сказала, что... Ну, я ее видела. Она очень красивая.  Ты  был
одинок, и я тебя не осуждаю.
     Ричард, взяв ее за плечи, развернул спиной к сильфиде и заставил поглядеть
себе в глаза.
     -  Кэлен, не знаю, что тебе наговорила Мерисса, но я скажу тебе правду:  с
того  дня,  как мы с тобой впервые встретились, я не любил никого, кроме  тебя.
Никого.  Да,  когда  ты заставила меня надеть ошейник и  я  думал,  что  больше
никогда  тебя не увижу, мне было очень одиноко, но я никогда не предавал  твоей
любви,  даже  когда  полагал, что утратил ее. Даже когда я считал,  что  ты  не
любишь меня, я никогда... Ни с Мериссой, ни с кем-либо еще.
     - Правда?
     - Правда.
     Она улыбнулась той особенной улыбкой, которую дарила лишь ему одному.
     -  Эди  пыталась сказать мне то же самое. Я боялась, что умру,  так  и  не
увидев тебя, и хотела, чтобы ты знал, что я люблю тебя, несмотря ни на что. Но,
послушай, Ричард, я немного боюсь. Вдруг я там утону?
     -  Сильфида  проверила тебя и сказала, что ты можешь  ехать.  Ты  же  тоже
владеешь  элементами магии Ущерба. Путешествовать в сильфиде могут  только  те,
кто  владеет  обеими  сторонами магии. Все будет  хорошо.  Вот  увидишь!  -  Он
ободряюще  улыбнулся. - Там совершенно нечего бояться. Ощущение ни  на  что  не
похожее, но чудесное. Ну, теперь тебе не страшно?
     -  Да,  -  кивнула она и обняла его с такой силой, что у Ричарда хрустнули
ребра. - Но, если я все-таки утону, знай, что я тебя очень люблю!
     Ричард  помог  Кэлен  взобраться  на парапет  вокруг  колодца  сильфиды  и
внимательно оглядел окружающий руины лес. Он не знал, действительно  ли  кто-то
наблюдает  за ними, или ему только кажется. Впрочем, мрисвизов он не чувствовал
и  в  конце концов решил, что такая подозрительность - результат его предыдущих
визитов в Хагенский лес.
     - Мы готовы, сильфида. Ты знаешь, сколько мы пропутешествуем?
     - Я достаточно длинная, - раздался громыхающий ответ.
     Ричард, вздохнув, крепче обхватил руку Кэлен.
     -  Делай,  как  мы тебе сказали. - Она кивнула, быстро дыша, будто  хотела
набрать воздуха про запас. - Я буду с тобой. Не бойся.
     Рука из жидкого серебра подняла их, и ночь стала совсем черной. Ричард еще
крепче сжал ладонь Кэлен, хорошо помня, как ему самому было трудно сделать вдох
внутри  сильфиды.  Когда  она  ответила на пожатие,  они  уже  были  глубоко  в
невесомой пустоте.
     Вернулись   знакомые  ощущения,  и  Ричард  понял,  что  они  движутся   к
Эйдиндрилу. Как и в прошлый раз, ему не было ни тепло, ни холодно, ни мокро, ни
сухо. Он видел одновременно и свет, и тьму, с наслаждением вдыхая сильфиду.
     Ричард радовался, что Кэлен сейчас испытывает такой же восторг, как и  он.
Юноша чувствовал это по тому, как она медленно сжала его руку.
     Ричард  плыл  сквозь  свет и тьму. Время для него не  существовало.  Могли
пройти  мгновения, а могли и века - но все кончилось так же внезапно, как  и  в
прошлый раз.
     Вокруг  него  возникла  комната Коло, но на  сей  раз  Ричард  знал,  чего
ожидать, и не испытал ужаса.
     Дыши, велела сильфида.
     Ричард  резко выдохнул, освобождая легкие от наполнявшего их  восторга,  и
вдохнул обычный воздух.
     Он  почувствовал,  как позади него вынырнула Кэлен и,  выдохнув  сильфиду,
тоже  вдохнула воздух. Ричард взобрался на край колодца и спрыгнул наружу. Едва
его  ноги  коснулись пола, он повернулся и наклонился через край, чтобы  помочь
Кэлен вылезти.
     Ему улыбнулась Мерисса.
     Ричард застыл. Способность говорить вернулась к нему не сразу.
     - Где Кэлен? Ты связана со мной узами! Ты поклялась!
     -  Кэлен? - раздался мелодичный голос. - Да здесь. - Мерисса наклонилась и
пошарила  под  ртутной поверхностью. - Но она тебе больше не понадобится.  А  я
верна клятве. Клятве, данной себе самой.
     Она  выудила  за  ошейник безвольное тело Кэлен и с  помощью  своего  Хань
вышвырнула ее из колодца. Кэлен ударилась о стену и сползла на пол.
     Ричард  хотел кинуться к ней, но Мерисса ударила йабри по стенке  колодца.
Нежный  звон пронизал Ричарда до мозга костей. Ноги его стали ватными.  Потеряв
способность двигаться, он смотрел как завороженный на улыбающуюся Мериссу.
     - Йабри поет для тебя, Ричард. Его песня зовет тебя.
     Она  подплыла  к  краю, поднеся ближе поющий йабри. Она не  отдавала  его,
дразня  Ричарда,  помахивая  перед ним столь  желанным  ему  предметом.  Ричард
облизнул резко пересохшие губы. Островок спокойствия внутри него пел в унисон с
нежным звоном йабри. Этот звук его околдовывал.
     Мерисса,  подплыв  еще ближе, наконец протянула Ричарду нож.  Едва  пальцы
Ричарда  коснулись йабри, как песня наполнила его целиком. Мерисса  улыбнулась,
когда его пальцы в болезненном упоении сомкнулись на рукоятке, и достала из-под
глади сильфиды второй йабри.
     - У тебя только одна половина, Ричард. Тебе нужны обе.
     И  она  засмеялась нежным как колокольчик смехом, ударив вторым  йабри  по
камню.  Ричард,  услышав  этот  звон, чуть не  ослеп  от  безудержного  желания
прикоснуться  ко  второму  йабри. Он с трудом держался  на  ногах,  колени  его
подгибались. Ему просто необходим второй йабри. Свесившись через край  колодца,
он потянулся к нему.
     Мерисса  наблюдала за ним с издевательской улыбкой, но Ричарду не было  до
нее  дела, он думал только о том, что ему нужен второй йабри, без которого  ему
не прожить.
     Дыши, снова сказала сильфида.
     Ричард, отвлекшись на мгновение, обернулся. Сильфида смотрела на лежащую у
стены  женщину. Он хотел что-то сказать, но Мерисса опять стукнула вторым йабри
по стенке колодца.
     Ноги Ричарда снова обмякли. Левой рукой, к запястью которой был прикреплен
йабри, он ухватился за стенку, чтобы не упасть.
     Дыши, повторила сильфида.
     Сквозь  очаровывающую, ласкающую песню Ричард отчаянно пытался сообразить,
с  кем  это  разговаривает сильфида. Это казалось важным, но он  никак  не  мог
понять почему. Кто эта женщина?
     Смех  Мериссы  эхом  разнесся по комнате, когда она в третий  раз  ударила
йабри по камню.
     Ричард  издал беспомощный крик, в котором звучали одновременно  восторг  и
желание.
     Дыши, повторила сильфида уже настойчивее.
     И тут сквозь одурманивающее пение йабри до него дошло, с кем она говорит.
     Кэлен.
     Ричард  посмотрел на нее. Она не дышала. Внутренний голос кричал,  что  ей
нужна помощь.
     Но  йабри  снова запел, и мышцы на шее Ричарда превратились  в  желе.  Его
голова  поникла, и затуманенный взгляд упал на что-то, торчащее в камне у  него
под ногами.
     Мгновенно Ричарда подстегнул какой-то внутренний жар. Он протянул  руку  и
коснулся предмета. Едва его пальцы сомкнулись на рукояти, как новая сила и иные
желания наполнили его. Желания, знакомые ему очень хорошо.
     Ричард  яростно  вырвал  Меч Истины из камня, и комната  наполнилась  иной
песней.
     Мерисса, глядя на него кровожадным взором, снова стукнула йабри по стенке.
     -  Ты  умрешь, Ричард Рал! Я поклялась искупаться в твоей крови  и  сделаю
это!
     Последним  усилием,  подстегиваемый яростью меча,  Ричард  свесился  через
стенку   колодца  и,  выбросив  вперед  руку,  погрузил  клинок  в  серебристую
поверхность сильфиды.
     Мерисса завизжала.
     Серебряные нити побежали по ее телу. Она отчаянно пыталась сопротивляться,
но  было уже поздно. Превращение состоялось, и она стала такой же, как  лицо  в
колодце'.  Серебряная статуя в серебряном пруду. Жесткие черты ее лица  оплыли;
то, что было Мериссой, растеклось и стало серебристой гладью сильфиды.
     Дыши, твердила сильфида Кэлен.
     Отшвырнув йабри, Ричард помчался к ней. Он сгреб Кэлен в охапку,  подтащил
к колодцу и, положив животом на край, надавил.
     -  Дыши!  Кэлен, дыши! - Он надавил еще раз. - Давай же, ради меня!  Дыши!
Кэлен, ну пожалуйста, дыши!
     Ее легкие извергли ртуть, и она судорожно вдохнула. Потом вдохнула еще.
     Наконец, она повернулась и прижалась к его груди.
     -  О  Ричард, ты был прав! Это так чудесно, что я забыла дышать!  Ты  меня
спас.
     -  Но  убил другую, - заметила сильфида. - Я предупреждала его о волшебном
предмете, который он носит. Это не моя вина.
     Кэлен недоуменно моргнула, глядя на серебристое лицо.
     - О чем это ты?
     - О той, что стала теперь частью меня.
     -  Мерисса, - объяснил Ричард. - Ты не виновата, сильфида. Я вынужден  был
это сделать, иначе она убила бы нас обоих.
     - Тогда я освобождена от ответственности. Благодарю тебя, хозяин.
     Кэлен снова обернулась к нему и поглядела на меч.
     -  Что  произошло? И при чем здесь Мерисса? Ричард развязал узел на шее  и
сбросил плащ мрисвиза.
     -  Она нырнула за нами в сильфиду. Она попыталась убить тебя и... Ну,  она
хотела искупаться со мной.
     - Что?!
     -  Нет, - поправила сильфида, - она сказала, что хочет искупаться в  твоей
крови. У Кэлен отвисла челюсть.
     - Но... что же случилось?
     - Теперь она со мной, - ответила сильфида. - Навсегда.
     - Это значит - мертва, - пояснил Ричард. - Я тебе все объясню, когда у нас
будет  побольше  времени.  - Он повернулся к сильфиде.  -  Спасибо  за  помощь,
сильфида. Но теперь мне нужно, чтобы ты уснула.
     - Конечно, хозяин. Я буду спать, пока ты снова не позовешь меня.
     Сверкающее серебряное лицо растаяло, исчезнув в ртутном озерце. Ричард, не
задумываясь, скрестил запястья. Ртутное озеро засветилось, потом успокоилось  и
начало  погружаться в колодец, сначала медленно, потом все  быстрее  и  наконец
исчезло.
     Когда Ричард опустил руки, Кэлен пристально поглядела на него.
     - По-моему, тебе много чего придется мне объяснять!
     - Как только у нас будет время. Обещаю.
     - Ладно. А где мы, собственно, находимся?
     - В нижней части замка, в основании одной из башен.
     - В нижней части замка?
     - Под библиотекой, - кивнул Ричард.
     - Под библиотекой?! Никто не может пройти ниже библиотечного уровня! Там с
незапамятных  времен установлены барьеры, которые ни один  волшебник  не  может
преодолеть.
     -  И  тем  не менее мы именно там, но об этом мы тоже поговорим  позже.  А
сейчас нам нужно поспешить в город.
     Выйдя  из  комнаты  Коло, они мгновенно прижались  к  стене.  В  пруду  за
перилами  сидела  королева мрисвизов. Прикрывая крыльями кладку  из  сотен  яиц
размером с хорошую дыню, она предупреждающе затрубила. Звук эхом вознесся вверх
по башне.
     Подняв  голову,  Ричард увидел небо и понял, что дело близится  к  вечеру.
Поездка  до  Эйдиндрила заняла меньше суток. Во всяком случае,  Ричард  на  это
надеялся.
     -  Это королева мрисвизов, - торопливо объяснил он, взбираясь на перила. -
Я должен уничтожить эти яйца.
     Кэлен  закричала,  пытаясь его остановить его, но Ричард  уже  спрыгнул  с
перил  в  темную грязную воду. Сжимая меч, он, по пояс воде, пошел к  скользким
камням в центре водоема. Королева поднялась на лапах и наклонила к нему голову,
разинув  пасть.  Ричард взмахнул мечом. Королева отпрянула и выпустила  облачко
предупреждающего  аромата.  Ричард,  не  останавливаясь,  продвигался   вперед.
Королева снова приоткрыла пасть, показав острые зубы.
     Ричард не мог допустить, чтобы мрисвизы захватили Эйдиндрил. И если он  не
уничтожит  эти яйца, то потом ему придется иметь дело с еще большим количеством
мрисвизов.
     -  Ричард! Я хотела метнуть синюю молнию, но у меня ничего не вышло! Здесь
это не срабатывает! Вернись!
     Королева,  шипя,  клацнула зубами. Ричард попытался ударить  ее  мечом  по
голове,  но  она,  грозно  рыча, держалась за пределами досягаемости.  Впрочем,
Ричарду  это было на руку. Взобравшись на черный скользкий камень,  он  обрушил
меч  на  лежащие  перед ним яйца. Меч рассек толстую кожистую  скорлупу,  и  на
темный камень брызнул вонючий желток.
     Королева  обезумела. Захлопав крыльями, она взлетела, и  хвост  ее  рассек
воздух,  словно  гигантский хлыст. Ричард просто отмахнулся мечом.  Сейчас  его
гораздо больше занимало уничтожение яиц.
     Щелкнув  зубами, королева кинулась на него. Ричард рубанул ее по шее.  Она
отскочила, яростно зашипев, и снова пошла в атаку. Крылья сбили Ричарда с  ног.
Он  быстро  перекатился, чтобы избежать когтистых лап. Королева снова хлестнула
хвостом. Ричарду пришлось на время забыть о яйцах и начать защищаться. Если  ее
убить, задача сильно упростится.
     Королева яростно заверещала. Мгновение спустя Ричард услышал звук  ударов.
Обернувшись, он увидел, как Кэлен разбивает яйца доской, бывшей когда-то частью
двери  комнаты  Коло. Он пролетел по скользкому камню и встал между  взбешенной
королевой  и  Кэлен.  Он  заставил королеву отступить, парировал  удар  хвоста,
которым  королева  попыталась сбросить его с камня, и отмахнулся  от  когтистых
лап, грозящих разорвать его на части.
     -  Ты  просто удерживай ее, - бросила Кэлен, продолжая методично бить яйца
доской и превращая их в склизкое желтое месиво, - а о них я позабочусь сама.
     Ричарду  не  хотелось подвергать Кэлен опасности, но он понимал,  что  она
тоже защищает свой город, и не мог приказать ей уйти.
     -  Только поторопись, - попросил он, уклоняясь от атак королевы и наступая
сам.
     Огромная  красная  туша  обрушилась на него, норовя  раздавить  о  камень.
Ричард  отпрыгнул, но королева все же придавила ему ногу. Закричав от боли,  он
ударил ее мечом.
     На  голову королевы вдруг обрушилась доска. С громким воем она отшатнулась
и  яростно захлопала крыльями, хватая когтями воздух. Кэлен подхватила  Ричарда
под руку и оттащила в сторону. Оба упали в стоячую воду.
     - Я их все перебила, - сообщила Кэлен. - Давай выметаться отсюда.
     - Я должен прикончить ее, - возразил Ричард. - Иначе она отложит еще.
     Но  королева мрисвизов, увидев, что ее кладка уничтожена, предпочла  атаке
бегство. Отчаянно работая крыльями, она взлетела, ухватилась когтями за стену и
быстро поползла к открытому верху башни.
     Ричард с Кэлен вылезли из вонючей воды на дорожку. Ричард направился  было
к лестнице, но едва ступил на придавленную королевой ногу, как тут же рухнул на
пол.
     Кэлен помогла ему встать.
     -  Ты  сейчас до нее не доберешься. Мы перебили все яйца, так  что  вполне
можем заняться ею и позже. У тебя сломана нога?
     Ричард,  привалившись к перилам, потер ушибленную ногу, не  сводя  глаз  с
королевы мрисвизов.
     - Нет, просто она мне здорово ее придавила. Нам срочно нужно в город.
     - Но ты же не можешь идти!
     - Со мной все будет в порядке. Боль уже стихает. Пошли.
     Ричард  прихватил одну из мерцающих сфер, чтобы освещать путь, и, опираясь
на  Кэлен, направился к выходу из замка. Кэлен никогда прежде не бывала на этих
этажах,  и  Ричарду  пришлось проводить ее сквозь щиты, как Бердину,  постоянно
напоминать,  чтобы  она  ни  к чему не прикасалась,  и  указывать,  куда  можно
наступать,  а  куда  нельзя. Она то и дело требовала  объяснения,  почему  надо
делать  именно так, но послушно следовала его указаниям, бормоча себе под  нос,
что и не подозревала о наличии в замке таких странных мест.
     К  тому времени когда они добрались до верхнего этажа, его нога хотя еще и
болела,  но  уже  вполне  слушалась. Ричард мог  идти  самостоятельно,  хотя  и
прихрамывая.
     -  Наконец-то  я  знаю, где мы, - сообщила Кэлен, когда  они  зашагали  по
длинному коридору перед библиотеками. - А то я уже начала беспокоиться, что  мы
никогда не выберемся из этих подвалов.
     Ричард направился к коридорам, которые, как он знал, ведут к выходу. Кэлен
возразила, что этой дорогой идти нельзя, но он настаивал, говоря, что все время
ходил именно этим путем. С большой неохотой она последовала за ним. Наконец  он
протащил ее сквозь первый щит в большой зал у выхода.
     - Долго еще? - спросила Кэлен, оглядывая почти пустое помещение.
     -  Уже  пришли. Эта дверь выходит наружу. Когда они вышли из замка,  Кэлен
изумленно огляделась и указала на дверь.
     - Сюда?! Ты вошел сюда?! Этим путем ты проник в замок?
     - Каменная дорожка ведет сюда, - кивнул Ричард.
     Она сердито ткнула в надпись над дверью.
     -  Ты  это читал? И все равно вошел сюда? Ричард поглядел на вырезанные  в
камне буквы.
     - Я не понимаю, что тут написано.
     - "Tavol de ator Mortodo", - вслух прочитала Кэлен. - Это означает - "Путь
Смерти".
     Ричард быстро глянул на другие двери, к которым не вели никакие дорожки, и
вспомнил тварь, передвигавшуюся под землей.
     -  Ну, эта дверь казалась самой большой, поэтому я подумал, что это и есть
вход. Вообще-то, если разобраться, то в этом есть смысл. Меня называют "Несущий
смерть".
     Кэлен всплеснула руками.
     -  Мы  боялись, что ты пойдешь в замок. Мы до смерти перепугались, что  ты
пойдешь  туда  и погибнешь. Добрые духи, поверить не могу, что ты уцелел!  Даже
волшебники не осмеливались входить в эту дверь. Не будь тебя, щит там,  внутри,
не  пропустил  бы меня. А я могу проходить сквозь все имеющиеся здесь  барьеры,
кроме тех, которые защищают самые опасные места.
     Ричард  услышал шорох камней и заметил движение гравия. Схватив Кэлен,  он
поставил  ее  на середину плиты, поскольку подземная тварь явно направлялась  к
ним.
     - В чем дело? - спросила она.
     -  Что-то  приближается, - указал Ричард. Кэлен, хмуро взглянув  на  него,
подошла к краю плиты.
     -  Но  ты ведь ее не боишься? - Присев на корточки, она погрузила  руку  в
гравий  и, когда подземная тварь приблизилась, сделала такой жест, будто гладит
собачку.
     - Что ты делаешь?!
     Кэлен игриво похлопала подземную тварь.
     -  Это  всего лишь каменная собака. Волшебник Джиллер сотворил  ее,  чтобы
отделаться  от  одной  надоедливой дамы. Леди боялась идти  по  гравию,  и,  уж
конечно, никто, будучи в здравом уме, не осмелился бы пойти по "Пути Смерти". -
Кэлен  встала.  - Ты хочешь сказать... Только не говори мне, что  ты  испугался
каменного пса!
     - Ну... Не то чтобы... Но...
     Кэлен уперла руки в боки.
     -  Ты пошел по "Пути Смерти" только потому, что испугался каменной собаки?
Oоэтому ты не пошел в другие двери?
     -  Кэлен,  я  не  знал,  что это за тварь под гравием.  Я  никогда  ничего
подобного  не  видел. - Он почесал локоть. - Ладно, хорошо, я ее  испугался!  Я
пытался быть осторожным. И не мог прочитать слова над дверью, так что не  знал,
что в нее входить опасно.
     Кэлен возвела глаза к небесам.
     - Ричард, ты мог...
     - Я не погиб в замке, я нашел сильфиду и добрался до тебя. А теперь пошли.
Нам нужно скорее в город.
     Она обняла его за талию.
     - Ты прав. Наверное, я просто переволновалась... - Кэлен указала на дверь.
-  Из-за  того, что там произошло. Королева мрисвизов меня напугала.  Я  просто
счастлива, что ты со всем справился.
     Рука об руку они заторопились к высокому арочному проему во внешней стене.
     Едва  они  оказались  под  решеткой, из-за угла вылетел  красный  хвост  и
зацепил их обоих. Не успел Ричард опомниться, как над головой забили крылья. На
него  обрушились когти, и острая боль пронзила левое плечо. Второй удар  хвоста
отбросил Кэлен за ворота.
     Пока  королева подтягивала его за плечо к раскрытой зубастой пасти, Ричард
выхватил  меч.  Ярость охватила его мгновенно. Он рубанул  по  крылу.  Королева
отскочила,  вырвав когти из его плеча. В ярости магии не чувствуя боли,  Ричард
вскочил на ноги.
     Щелкая зубами, чудовище бросилось на него - сплошные крылья, зубы, когти и
хвост.  Она непрерывно атаковала, оттесняя назад. Ричард изловчился  и  отрубил
твари кончик хвоста.
     Королева  мрисвизов  отступила  и оказалась  прямо  под  решеткой.  Ричард
прыгнул  к  подъемному механизму и повис на нем всей своей тяжестью. Заскрипев,
решетка упала прямо на ревущую красную тварь и пригвоздила ее крыло к земле.
     Ричард  облился холодным потом, увидев, что Кэлен лежит по другую  сторону
решетки. Королева тоже ее заметила и неимоверным усилием выдернула пришпиленное
крыло, разодрав его в клочья.
     - Кэлен! Беги!
     Ошеломленная  падением  Кэлен  попыталась  отползти,  но  тварь  оказалась
проворнее и схватила ее за ногу.
     Повернувшись, королева выпустила в лицо Ричарду зловонное облачко.  Ричард
без труда понял его значение: месть.
     С   бешеным  усилием  он  повернул  поднимающее  решетку  колесо.  Решетка
поднималась по дюйму за оборот. Королева удалялась по дороге, волоча  за  собой
Кэлен.
     Ричард  бросил  колесо  и, ведомый яростью и магией,  рубанул  по  решетке
мечом. Посыпались искры и осколки раскаленного металла. Взревев от ярости,   он
еще  дважды  ударил мечом по железным перекладинам и вырубил  приличный  кусок.
Выбив его ногой, он нырнул в отверстие и помчался за королевой.
     Кэлен  цеплялась  за землю, отчаянно стараясь вырваться. Дойдя  до  моста,
королева поднялась на парапет и, повернувшись к Ричарду, зарычала.
     Словно не понимая, что уже не может летать, королева пошевелила порванными
крыльями,  готовая  прыгнуть вниз вместе со своей  добычей.  Ричард  завопил  и
бросился к ней.
     Хвост  хлестнул по мосту. Ричард отсек от него еще кусок, длиной  футов  в
шесть.  Королева,  держа  Кэлен  вниз  головой,  как  тряпичную  куклу,   резко
повернулась. Ричард, совершенно лишившись рассудка, в слепой ярости обрушил меч
на  тварь.  В  лицо ему брызнула кровь из рассеченного крыла, полетели  осколки
костей. Королева ударила его остатком хвоста и захлопала единственным порванным
крылом.
     Кэлен,  визжа, потянулась к Ричарду, но красная лапа оттащила ее  назад  в
тот  момент, когда Ричард попытался ухватить ее за руку. Он отсек второе крыло.
Ударил  фонтан  крови, и разъяренная тварь бросилась на врага,  забыв  о  своем
желании разорвать Кэлен на части.
     Ричард  отрубил  еще кусок хвоста. Королева истекала кровью.  Движения  ее
замедлились, и Ричард не преминул этим воспользоваться.
     Прыгнув вперед, он схватил Кэлен за запястье и одновременно почти по самую
рукоять вогнал меч в середину алой груди. Это была ошибка.
     Смертельно   раненная  королева  крепко  держала  Кэлен,   и   когда   она
покачнулась, начиная валиться в пропасть, Кэлен завизжала. Ричард изо всех  сил
стиснул ее запястье и удержал ее, когда королева упала.
     В  следующее мгновение он одним могучим ударом отсек держащую Кэлен  лапу.
Королева по спирали полетела вдоль уходящих вниз на сотни футов гранитных  стен
и исчезла в глубине пропасти.
     Кэлен  висела  на  руке Ричарда над этой же пропастью. Кровь  из  раненого
плеча  заливала  ему  пальцы. Ричард чувствовал, что  запястье  Кэлен  начинает
выскальзывать.
     Огромным усилием он подтянул Кэлен на пару футов вверх.
     -  Ухватись  за  стену  другой рукой! Я не могу больше  тебя  держать.  Ты
выскальзываешь.
     Кэлен  схватилась рукой за верх парапета. Бросив меч, Ричард подхватил  ее
под  мышку.  Скрипя  зубами, он втащил Кэлен на парапет,  и  она  спрыгнула  на
дорогу.
     -  Сними  ее! - сразу завопила она. - Сними! Ричард разжал когти и  бросил
красный  обрубок в провал. Кэлен кинулась ему в объятия, тяжело дыша. Она  была
не в силах сказать ни слова.
     Несмотря на боль, Ричард испытал огромное облегчение.
     - Почему ты не прибегла к магии? К синей молнии?
     - Это не сработало в замке, а здесь она из меня мозги вышибла. А почему ты
не  воспользовался своей магией? Какими-нибудь страшными черными молниями,  как
тогда во Дворце Пророков? Ричард некоторое время поразмышлял.
     -  Не знаю. Я понятия не имею, как действует мой дар. Это каким-то образом
связано  с  инстинктом. Я не могу вызывать его по желанию. - Прикрыв глаза,  он
погладил  ее  по волосам. - Как жаль, что нет Зедда. Он помог бы мне  управлять
даром... научил бы им пользоваться. Мне так его не хватает!
     - Я знаю, - прошептала она.
     Сквозь  их  тяжелое дыхание до Ричарда донеслись отдаленные крики  и  звон
стали. Внезапно он понял, что в воздухе пахнет дымом.
     Он  помог Кэлен встать, и они помчались вниз по дороге к повороту,  откуда
открывался вид на город.
     Увидев, что творится внизу, Кэлен ахнула.
     Ричард упал на колени.
     - О добрые духи! - прошептал он. - Что я наделал!

                                   Глава 53
     
     Это  Магистр Рал! - разнесся крик по всему огромному д'харианскому войску.
- Смирно! Это Магистр Рал!
     Тысячи  голосов  перекрыли шум битвы. Одновременно с  выкриками  в  воздух
взметнулись мечи и пики.
     - Магистр Рал! Магистр Рал! Магистр Рал! Ричард с мрачным видом шел сквозь
ряды воинов. Раненые поднимались и присоединялись к идущим за ним.
     Сквозь  завесу  кислого  дыма  Ричард видел повсюду  отчаянно  сражающихся
д'харианцев  в  темных кожаных доспехах. А в город, тесня их,  со  всех  сторон
вливались  потоки  воинов  в  алых  плащах.  Защитники  Паствы.  Они  наступали
отовсюду, шли по каждой улице, каждому переулку, неутомимо и безостановочно.
     -  Похоже,  их гораздо больше, чем сотня тысяч, - пробормотала Кэлен  себе
под нос.
     Ричард  отправил стотысячное войско на поиски Кэлен. Сейчас оно находилось
в  нескольких  неделях  пути  от  Эйдиндрила.  Защитники  Паствы  не  замедлили
воспользоваться  его  просчетом. И все же д'харианцев было  вполне  достаточно,
чтобы отбить наступление. Что-то здесь явно не так.
     С  растущей толпой, следующей за ним по пятам, Ричард дошел до места,  где
кипело  самое  большое  сражение. Защитники Паствы наступали  со  всех  сторон.
Королевский Ряд полыхал. И в самом центре битвы возвышался во всем своем  белом
великолепии дворец Исповедниц.
     К  Ричарду  со  всех  сторон бежали офицеры, но их  радость  от  появления
Магистра Рала была несколько омрачена тем, что происходило вокруг.
     Ричард сам удивился, услышав свой абсолютно спокойный голос:
     -  Что  происходит?  Это  же  д'харианские воины.  Почему  они  отступают?
Противник не превосходит их по численности.
     Седой командир произнес лишь одно слово:
     - Мрисвизы.
     Ричард  сжал  кулаки.  Люди  беззащитны  перед  мрисвизами.  Один  мрисвиз
способен  за  считанные минуты убить несколько десятков человек.  Ричард  видел
длинную вереницу входящих в сильфиду мрисвизов. Их были сотни.
     Может,   в   начале  битвы  противник  и  не  превосходил  д'харианцев   в
численности, но сейчас остается лишь удивляться, что кто-то из них до  сих  пор
жив.
     Но, заглушая крики и стоны умирающих, с Ричардом уже заговорили духи меча.
Он поглядел на тусклый диск солнца. Пару часов еще будет светло.
     Ричард по очереди взглянул на трех лейтенантов.
     - Ты, ты и ты! Соберите отряды нужной вам численности. - Не поворачиваясь,
он  ткнул  пальцем себе за спину, указав на Кэлен. - Отведите Мать-Исповедницу,
мою королеву, во дворец и защищайте ее.
     Выражение глаз Ричарда не оставляло сомнений в важности этого приказа.
     Кэлен запротестовала. Ричард выхватил меч.
     - Немедленно!
     Офицеры  потащили  прочь Кэлен, которая не переставала громко  негодовать.
Ричард не оглянулся. Он даже ее не слышал.
     Он  уже  был  охвачен  бешеной яростью. Магия и смерть  плескались  в  его
глазах. Солдаты молча расступились, образовав вокруг него круг пустоты.
     Ричард  макнул  меч  в свою собственную кровь, льющуюся  из  плеча,  чтобы
волшебный клинок вошел во вкус. Ослепляющая ярость вспыхнула еще сильнее. Он не
слышал  ничего,  кроме рева этой бури, но понимал, что ему нужно  большее.  Все
внутренние  барьеры  рухнули как карточный домик, и  магия  вся,  без  остатка,
выплеснулась  наружу.  Ричард остался один на один с духами,  магией  и  жаждой
убивать. Он был настоящим Искателем, и даже больше.
     Он был Несущим смерть.
     А  потом  он двинулся сквозь пытавшихся заслонить его собой людей,  сквозь
солдат  в  кожаный доспехах, старавшихся оттеснить людей в алых плащах,  сквозь
взявшихся за оружие лавочников, сквозь во оруженных пиками юнцов и мальчиков  с
веревочными пращами.
     И  он  убивал  лишь тех Защитников Паствы, которые пытались заступить  ему
путь. Ему нужны были другие.
     Ричард  вскочил  на опрокинутый фургон, вокруг которого кипела  рукопашная
схватка, и хищным взглядом окинул поле сражения.
     Море  алых  плащей  заливало темный берег мертвых д'харианцев.  Количество
погибших было огромно, но во власти магии Ричард не думал ни о чем, кроме своих
врагов. Все остальное было лишь мелким ручейком в бурлящем потоке его гнева.
     Где-то  в самой глубине души он рыдал, видя такое количество погибших,  но
рыдания тонули в ураганном реве его ярости.
     Ричард  сначала  почувствовал их, и лишь потом увидел.  Текучее  движение,
собирающее  урожай  смерти.  За ними шли Защитники  Паствы,  добивая  уцелевших
д'харианцев.
     Ричард воздел Меч Истины, коснувшись окровавленным лезвием своего лба.
     - Клинок, - умоляюще прошептал он, - будь сегодня правдив. Несущий смерть.
     - Танцуй со мной, смерть, - пробормотал он. - Я готов.
     Ричард спрыгнул на мостовую. Каким-то образом инстинкты прежних владельцев
меча  смешались  с  его собственными. Он натянул на себя  как  вторую  кожу  их
знания, опыт и умение.
     Он  позволил  своей магии вести себя, но и ее влек вперед яростный  ураган
его воли. Охваченный жаждой убийства, Ричард скользнул между рядами людей.
     Неотвратимый как смерть, его клинок нашел первую жертву, и мрисвиз  рухнул
на землю.
     Не  трать  силы на тех, кого могут убить другие, шептали ему духи.  Убивай
только тех, кого они убить неспособны.
     Ричард упрятал голоса поглубже и позволил своему внутреннему чутью ощутить
окружавших его мрисвизов, некоторые из которых завернулись в плащи.  Он  плясал
со  смертью,  и  смерть находила их прежде, чем они успевали его  заметить.  Он
убивал  без  малейшего усилия, не делая лишних движений. Каждый удар  меча  был
смертельным.
     Ричард  шел  вдоль  рядов,  высматривая чешуйчатых  тварей,  возглавлявших
Защитников  Паствы. Он слышал удивленное шипение мрисвизов, и  запах  их  крови
мешался с запахом дыма.
     И  все же он со смутным ужасом понимал, что этого недостаточно. Он один, и
если  допустит хотя бы малейший промах, то и его не станет. Это все  равно  что
пытаться истребить муравейник, давя муравьев по одному.
     Уже  не  раз йабри оказывались ближе, чем он намеревался допустить. Дважды
им  удалось оставить на его теле длинные алые полосы. Но, что гораздо хуже, его
люди  гибли  сотнями,  а Защитники Паствы только лениво добивали  раненых.  Бой
тянулся бесконечно.
     Ричард  поглядел  на солнце и увидел, что оно уже наполовину  скрылось  за
горизонтом.  Ночь опускала на умирающих свое покрывало. И он понимал,  что  для
него утро тоже уже не наступит.
     Делая выпад, Ричард почувствовал, что и ему распороли бок. Голова мрисвиза
раскололась,  кровь  брызнула в разные стороны.  Он  начал  уставать,  и  враги
подбирались  все  ближе. Он взмахнул мечом, вспоров живот следующему  мрисвизу.
Предсмертного воя он не слышал.
     Ричард вспомнил о Кэлен. Утро не наступит. Для него. Для нее. За ними, как
сама тьма, скоро пожалует смерть.
     Усилием  воли  он  выбросил эти мысли из головы. Ему  нельзя  отвлекаться.
Поворот.  Меч  вверх,  голова прочь. Разворот, и вспорот  живот.  Удар  сверху,
клинок  опускается  на  гладкую голову. Выпад. Уклониться.  Еще  выпад.  Голоса
подсказывали ему, и он выполнял не задумываясь.
     Внезапно  он осознал, что их теснят к центру Эйдиндрила. Ричард  оглянулся
на  огромную  площадь,  где кипела битва, и увидел, что  до  дворца  Исповедниц
осталось  совсем чуть-чуть. Скоро мрисвизы прорвут ряды защитников  и  ворвутся
туда.
     Он  услышал  громкий  рев и увидел две роты д'харианских  солдат,  которые
выскочили из боковых улиц и обрушились на Защитников Паствы с фланга. С  другой
стороны тоже появились д'харианцы и ворвались в ряды противника, рубя направо и
налево.
     Ричард  застыл, увидев, что группу справа возглавляет Кэлен.  Он  вела  за
собой  не  только д'харианцев, но и мужчин из дворцовой обслуги. У  него  кровь
застыла  в  жилах,  когда он вспомнил, что перед самым падением  Эбиниссии  все
жители встали на защиту своего города.
     Что  она  вытворяет? Она должна оставаться во дворце, в  безопасности.  Он
видел, что предпринятый ею маневр был смелым, но безнадежным. Защитников Паствы
слитком много, и она скоро окажется в окружении.
     Но  прежде чем это произошло, Кэлен отвела людей назад. Ричард снес голову
очередному мрисвизу. И в тот самый момент, когда он подумал, что Кэлен,  должно
быть, все-таки вернулась во дворец, она устроила очередную вылазку.
     Защитники  Паствы  развернулись, чтобы отбить  атаку,  и  на  них  тут  же
навалились  с  тыла,  но  мрисвизы свели на нет  эффективность  тактики  Кэлен,
вырезав ее солдат точно так же, как они резали остальных д'харианцев весь  этот
ужасный день.
     Ричард  прорубился  к  Кэлен.  По сравнению  с  мрисвизами  люди  казались
медлительными  и  неповоротливыми. Для Ричарда  представляло  сложность  только
расстояние, которое надо преодолеть.
     Руки отяжелели, ноги подгибались.
     -  Кэлен!  Что  ты  вытворяешь? - Он схватил ее  за  руку,  и  голос  его,
усиленный  магией,  гремел.  - Я отправил тебя  во  дворец,  чтобы  ты  была  в
безопасности!
     Кэлен вырвалась. В другой руке она сжимала окровавленный меч.
     - Я не собираюсь умирать, как последняя трусиха, забившись в угол, Ричард!
Я буду бороться за свою жизнь! И не смей на меня орать!
     Ричард  развернулся, почуяв присутствие мрисвиза. Кэлен пригнулась,  когда
брызнула кровь чешуйчатой твари.
     Повернувшись, Кэлен прокричала приказ. Солдаты бросились в атаку.
     - Тогда мы умрем вместе, моя королева, - прошептал Ричард, не желая, чтобы
она услышала безысходность в его голосе.
     Д'харианцев  оттеснили  к  площади,  и Ричард  почувствовал  сразу  многих
мрисвизов.
     Вдали,  за  морем  алых  плащей и сияющих доспехов,  он  разглядел  что-то
зеленое, и это зеленое неумолимо приближалось к городу. Ричард не понимал,  что
это может быть.
     Он  отбросил Кэлен назад. Слова протеста замерли у нее на губах, когда  он
атаковал  чешуйчатых  тварей, возникших прямо из воздуха.  Он  танцевал  Х"ежду
ними, убивая их так быстро, как только мог.
     Поглощенный  битвой, он все же заметил что-то, какие-то точки  в  небе,  и
подумал, что от усталости у него, наверное, уже рябит в глазах.
     Ричард взвыл от бешенства, когда йабри промелькнул слишком близко от него.
Он  мгновенно  отсек лапу, а потом и голову твари. Другого противника  он  убил
кинжалом. Следующего отпихнул ногой и тут же зарубил.
     С  ледяной  яростью  он  осознал,  что мрисвизы  наконец  сообразили,  что
основную угрозу для них представляет он, и начали его окружать. Ричард услышал,
как Кэлен выкрикивает его имя. Повсюду вокруг себя он видел змеиные глазки.  Он
ничего  не  мог сделать, и ему было некуда бежать, даже если бы он захотел.  Он
чувствовал  вонь их клинков, оказавшихся слишком близко к его лицу прежде,  чем
он успел этому помешать.
     Их слишком много. Добрые духи, их слишком много!
     Солдат  рядом  с ним уже не осталось. Теперь его окружала  стена  чешуи  и
ножей  с  тремя  лезвиями. Только его магия позволяла ему  пока  опережать  их.
Ричард пожалел, что вместо того, чтобы орать на Кэлен, не сказал ей, как сильно
он ее любит.
     Что-то коричневое мелькнуло у него перед глазами. Он услышал вой мрисвиза,
но  взвыл  не тот, которого рубанул мечом Ричард. Он отстранение подумал,  что,
должно быть, именно это слышишь, когда умираешь. В голове шумело от усталости.
     Что-то  огромное  упало сверху. Ричард попытался стереть заливающую  глаза
кровь мрисвизов, чтобы разглядеть, что происходит. Вокруг выли мрисвизы.
     Ричард  увидел  крылья.  Коричневые крылья.  Перед  его  глазами  мелькали
мохнатые  лапы,  отрывающие мрисвизам головы, и когти,  раздирающие  чешуйчатые
тела. Клыки впивались в шеи.
     Ричард  отшатнулся,  когда здоровенный гар плюхнулся  перед  ним,  попутно
перебив хребет мрисвизу.
     Это был Гратч.
     Ричард,  моргнув, огляделся. Гары были повсюду. И еще больше их  летело  к
городу. Это и были те самые точки в небе, которые он видел.
     Гратч  швырнул выпотрошенного мрисвиза в Защитников Паствы и обрушился  на
следующего.  Гары,  окружив  плотным  кольцом  Ричарда,  методично   уничтожали
чешуйчатых   тварей.  Со  всех  сторон  сверкали  изумрудные  глаза.   Мрисвизы
заворачивались в свои плащи, делаясь невидимыми, но толку от этого  было  мало.
Гары их все равно находили. Бежать мрисвизам было некуда.
     Ричард  разинув рот смотрел на происходящее, крепко сжимая  обеими  руками
меч. Гары рычали. Мрисвизы выли. Ричард хохотал во всю глотку.
     Сзади его обвили руки Кэлен.
     - Я люблю тебя, - сказала она ему прямо в ухо. - Я думала, что умру, так и
не успев тебя обнять.
     Повернувшись, он поглядел в ее повлажневшие зеленые глаза.
     - Я люблю тебя.
     Ричард  услышал боевой клич, перекрывший шум битвы. Зеленая волна, которую
он видел раньше, приблизившись, превратилась в людей. Их были десятки тысяч,  и
они  навалились с тыла на Защитников Пасты, сметая всех со своего  пути.  Воины
Ричарда,   избавленные  от  мрисвизов,  перестроились  и  со  свойственной   им
смертоносной сноровкой обрушились на Защитников с фронта.
     Большой  отряд людей в зеленом прорубался сквозь ряды Защитников Паствы  к
Pичарду  и  Кэлен. Несколько гаров под натиском мрисвизов отступили,  но  Гратч
заставил  своих соплеменников вернуться на место. Ричард взобрался  на  фонтан,
чтобы  лучше  видеть происходящее. Кэлен он поднял к себе, и она встала  рядом.
Солдаты окружили их, не давая противнику приблизиться.
     - Это кельтонцы, - сказала Кэлен. - Эти люди в зеленом - кельтонцы.
     Во  главе приближающегося к ним отряда кельтонцев скакал знакомый  Ричарду
человек  -  генерал  Болдуин.  Увидев их с Кэлен на  фонтане,  он  с  небольшим
эскортом  отделился  от  основного  отряда, прокричав  предварительно  какой-то
приказ, и прорубился сквозь ряды Защитников к Ричарду. Кельтонские кони топтали
пеших  Защитников,  как  осенние листья. Сам генерал  тоже  зарубил  не  одного
противника.  Прорвавшись  к  фонтану, он осадил коня  и,  убрав  меч  в  ножны,
почтительно поклонился.
     -  Магистр  Рал! - Он прижал кулак к сердцу. - Моя королева!  -  Он  опять
поклонился, с еще большим почтением.
     Кэлен, наклонившись к нему, недоверчиво переспросила:
     - Ваша кто?
     Лысина генерала порозовела. Он поклонился еще раз.
     - Моя самая... прекрасная... бесценная королева и Мать-Исповедница!
     Ричард дернул Кэлен за рукав, прежде чем она успела что-нибудь возразить.
     - Я сказал генералу, что провозглашаю тебя королевой Кельтона.
     - Королевой... - Она потрясение уставилась на него.
     -  Да,  - сказал генерал Болдуин, оглядывая поле боя. - И благодаря  этому
Кельтон сохранил единство. Как только Магистр Рал известил меня о том, что  нам
оказана великая честь и нашей королевой будет сама Мать-Исповедница - точно так
же,  как  и  в Галее, - я немедленно привел войска в Эйдиндрил, чтобы  защищать
Магистра  Рала  и  нашу королеву. Я не хотел, чтобы вы подумали,  будто  мы  не
готовы внести свою лепту в борьбу с Имперским Орденом.
     Кэлен моргнула и выпрямилась.
     -  Благодарю  вас, генерал! Ваша помощь подоспела как раз вовремя.  Я  это
ценю.
     Генерал  стянул  длинные черные перчатки и засунул их за  широкий  ремень.
Потом он осторожно взял руку Кэлен и поцеловал.
     -  Да  простит  меня  моя новая королева, но я должен вернуться  к  своему
войску. Половина наших сил прикрывает тылы на случай, если эти коварные ублюдки
попытаются  спастись бегством. - Он снова вспыхнул. - Простите  мой  солдатский
жаргон, моя королева!
     Генерал  ускакал,  а Ричард оглядел поле боя. Гары рыскали  по  площади  в
поисках мрисвизов, которых уже почти не осталось.
     С  тех пор как Ричард видел Гратча в последний раз, гар вроде бы вытянулся
еще  на  фут. Он руководил поиском. Ричард был счастлив, хотя его радость  была
омрачена количеством жертв в этой бойне.
     -  Королева? - спросила Кэлен. - Ты провозгласил меня королевой  Кельтона?
Мать-Исповедницу?
     -  Ну,  в  ту  минуту мне показалось, что это отличная мысль,  -  объяснил
Ричард. - Это был единственный способ помешать Кельтону отколоться от нас.
     Кэлен вознаградила его улыбкой:
     - Очень хорошо, Магистр Рал!
     Ричард   наконец   убрал  меч  в  ножны  и  увидел  три   красные   точки,
проталкивающиеся  сквозь коричневые ряды д'харианцев. Морд-Сит  с  эйджилами  в
руках  бежали к нему через площадь. Они были облачены в красное, но на сей  раз
их одежда не могла скрыть покрывавшую их с ног до головы кровь.
     - Магистр Рал! Магистр Рал! Бердина взлетела к нему, сбила с ног и уселась
ему на живот, не давая пошевелиться.
     -  Магистр Рал! Вы это сделали! Вы сняли плащ, как я вам говорила! Вы  все
же услышали меня!
     Она  обхватила его, и Ричард едва не задохнулся, с головой погрузившись  в
талую воду. Конечно, он предпочел бы что-нибудь поприятнее, но был рад хотя  бы
таким  способом  смыть  с себя вонючую кровь мрисвизов. Рванув  его  за  ворот,
Бердина  вытащила  Ричарда  на  поверхность. Он судорожно  ловил  ртом  воздух.
Передвинувшись к нему на бедра, она снова его крепко обняла.
     -  Бердина,  - прохрипел он, - у меня плечо ранено. Не сжимай так  сильно,
будь добра!
     -  Это  все ерунда! - провозгласила она небрежным тоном привыкшей  к  боли
Морд-Сит. - Мы так беспокоились! Когда началась атака, мы подумали, что никогда
вас уже не увидим. Мы думали, что проиграли.
     Кэлен кашлянула.
     -  Кэлен,  это  мои личные телохранители, - махнул рукой Ричард.  -  Кара,
Раина и Бердина. Дамы, это Кэлен, моя королева.
     Бердина, не сделав ни малейшей попытки встать с его колен, ухмыльнулась.
     - Я - любимица Магистра Рала!
     Кэлен скрестила руки на груди. Глаза ее потемнели.
     - Бердина, дай мне встать!
     -  От вас еще воняет мрисвизом. - Бердина снова макнула его в снег и опять
вытащила  за  воротник. - Уже лучше. Еще раз умчитесь, не дослушав  меня,  и  я
устрою вам кое-что похуже купания!
     -  Что  это  у  тебя  за  вечные  истории с женщинами  и  купанием?  -  не
предвещавшим ничего хорошего тоном поинтересовалась Кэлен.
     -  Понятия  не имею. - Он бросил взгляд на продолжающее бушевать сражение,
затем  посмотрел в голубые глаза Бердины и обнял ее здоровой рукой.  -  Прости.
Мне следовало тебя послушать. Цена этой глупости оказалась слишком высока.
     - С вами все в порядке? - шепнула она ему на ухо.
     - Берлина, слезь с меня. Дай встать. Она слезла.
     -  Коло  пишет,  что  мрисвизы  - вражеские волшебники,  променявшие  свою
волшебную силу на способность становиться невидимыми.
     -  Я  тоже  чуть  было  не променял. - Ричард протянул  ей  руку,  помогая
подняться.
     Встав  на  цыпочки,  Бердина  отогнула  ему  воротник  и,  осмотрев   шею,
облегченно вздохнула.
     -  Все прошло. Вы в безопасности. Коло описал, как начинаются изменения  и
кожа  покрывается  чешуей. А еще я прочла, что этот  ваш  предок,  Альрик  Рал,
создал силу, способную противостоять мрисвизам. - Она ткнула пальцем. - Гаров.
     - Гаров?!
     -  Он наделил их способностью чувствовать мрисвизов, - кивнула Бердина,  -
даже  когда  те невидимы. Именно поэтому глаза гаров сверкают, как изумруды.  И
благодаря  магии,  объединяющей всех гаров, те из них,  кто  долго  общается  с
волшебниками, становятся вождями и пользуются непререкаемым авторитетом. Что-то
вроде   генералов-главнокомандующих  всего  племени  гаров.  Они   пользовались
огромным  уважением и возглавляли армию гаров, воевавших бок  о  бок  с  людьми
Нового мира против мрисвизов, вытесняя их обратно в Древний мир.
     - А что еще он пишет? - Изумлению Ричарда не было предела.
     -  У  меня не было времени прочитать дальше. После вашего отъезда мы  были
немного заняты.
     -  Как  долго? - спросил Ричард у Кары, вылезая из фонтана.  -  Сколько  я
отсутствовал? Она поглядела на замок.
     -  Около  двух суток. Вы уехали позапрошлой ночью. А сегодня  на  рассвете
примчались часовые с сообщением, что за ними по пятам идут Защитники Паствы.  И
буквально тут же они напали. Бой идет с самого утра. Сначала все шло хорошо,  а
потом появились мрисвизы... - Ее голос увял.
     -  Прости, Кара. Мне нужно было оставаться здесь. - Он с горечью посмотрел
на горы трупов. - Это моя вина.
     - А я прикончила двоих! - не скрывая гордости, заявила Раина.
     Тут подлетели Улик с Иганом и немедленно заняли оборонительную позицию.
     - Магистр Рал, - бросил через плечо Улик, - мы несказанно рады вас видеть!
Мы  слышали приветственные крики, но каждый раз, пока туда добирались, вас  там
уже не было.
     - Да ну? - Кара приподняла бровь. - А мы вот сумели.
     Улик закатил глаза и отвернулся.
     -  Они  всегда такие? - шепотом поинтересовалась Кэлен, обняв  Ричарда  за
талию.
     - Нет, - так же шепотом ответил он. - Сегодня они ведут себя прилично ради
тебя.
     Ричард  заметил белые флаги, взметнувшиеся над головами Защитников Паствы.
На них никто не обратил ни малейшего внимания.
     -  Д'харианцы  пленных  не  берут,  - объяснила  Кара,  проследив  за  его
взглядом. - Они ведут бой до полного уничтожения противника.
     Ричард спрыгнул с фонтана. Его телохранители немедленно двинулись следом.
     Не успел он сделать и пары шагов, как его перехватила Кэлен.
     - Что ты затеял, Ричард?
     - Собираюсь прекратить бойню.
     -  Ты не можешь. Мы поклялись вырезать Орден до последнего человека. Ты не
должен вмешиваться. Они бы именно так с нами и поступили.
     - Я не могу этого допустить, Кэлен. Не могу! Если мы сейчас всех перебьем,
то ни один солдат Ордена нам никогда больше не сдастся, зная, что его все равно
ждет  смерть.  А  если они увидят, что мы берем их в плен, а не  вырезаем,  как
баранов, появится больше желающих выбросить белый флаг. И чем больше их  будет,
тем меньше людей потеряем мы. И тогда уж наверняка победим.
     Ричард  подозвал  офицеров и принялся отдавать приказы.  Битва  постепенно
начала стихать.
     -  Пропустите их, - велел Ричард. Он вернулся к фонтану и встал на бортик,
ожидая,  пока  командиры  Защитников  Паствы  подведут  к  нему  своих   людей.
Д'харианцы  встали вокруг фонтана с оружием наготове. По этому живому  коридору
пошли Защитники Паствы, с опаской, поглядывая по сторонам.
     Возглавлявший их офицер в алом плаще остановился перед Ричардом.
     - Вы примете нашу капитуляцию? - обреченно произнес он.
     -  Это  зависит от многого. - Ричард развел руками. - Вы намерены говорить
правду?
     Офицер взглянул на своих израненных людей.
     - Да, Магистр Рал.
     - Кто отдал приказ атаковать город?
     -  Мрисвизы  передали  инструкции, а многие  получили  приказ  во  сне  от
сноходца.
     -  Желаете  ли  вы освободиться от его власти? Воины в алых плащах  дружно
закивали. И все охотно согласились рассказать все, что знают о планах  сноходца
и Имперского Ордена.
     Ричард  так  устал,  что едва стоял на ногах. Пришлось для  поддержки  сил
воззвать к яростной магии меча.
     -  Если вы хотите стать подданными Д'Хары, встаньте на колени и присягните
мне на верность.
     В  затухающем  свете  дня  под  стоны раненых уцелевшие  Защитники  Паствы
опустились  на колени и произнесли слова клятвы, подсказанные присоединившимися
к ним д'харианцами.
     Хор голосов вознесся над городом.
     -  Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает
нас.  В  сиянии славы твоей - наша сила. В милосердии твоем - наше спасение.  В
мудрости твоей - наше смирение. Вся наша жизнь - служение тебе. Вся наша  жизнь
принадлежит тебе.
     Защитники  сняли с себя алые плащи и побросали их в снег. Потом их  увели.
Кэлен повернулась к Ричарду:
     -  Ты только что изменил правила в этой войне, Ричард. - Она оглядела поле
брани. - Сколько же людей погибло сегодня!..
     -  Слишком  много,  -  прошептал Ричард, глядя  на  безоружных  Защитников
Паствы,  уходящих  в  ночь в окружении людей, которых  они  пытались  убить.  И
подумал, не спятил ли он.
     - "В милосердии твоем - наше спасение", - процитировала Кэлен. - Возможно,
имелось в виду именно это. - Она ласково положила руку ему на спину. - Я почему-
то знаю, что ты поступаешь правильно.
     Стоявшая  неподалеку госпожа Сандерхолт с окровавленным ножом для разделки
мяса в руке улыбнулась.
     По  всей  площади сверкали изумрудные глаза. Настроение Ричарда  несколько
улучшилось при виде знакомой улыбки Гратча. Спрыгнув вниз, он побежал к гару.
     Как  приятно  снова  оказаться в лохматых объятиях!  Ричард  засмеялся  со
слезами на глазах, когда могучие лапы оторвали его от земли.
     - Я люблю тебя, Гратч! Я так тебя люблю!
     -  Гррратч люююб Раааач-ааарг! Подбежала Кэлен и тоже получила свою порцию
объятий.
     - И я люблю тебя, Гратч! Ты спас Ричарду жизнь. Я у тебя в долгу!
     Радостно закурлыкав, Гратч погладил ее по голове. Ричард поймал муху.
     -  Гратч!  У тебя появились кровавые мухи! Улыбка Гратча стала  еще  шире.
Гары  использовали кровавых мух для выслеживания добычи, но у Гратча их никогда
раньше не было. Ричарду не хотелось бить его мух, но они становились все  более
назойливыми. Они все время жалили его в шею.
     Гратч  наклонился, обмакнул лапу в кровь мрисвиза и растер  ее  по  своему
гладкому  розовому  животу.  Мухи  послушно  накинулись  на  пиршество.  Ричард
несказанно изумился.
     -  Гратч,  похоже, ты пережил немало приключений! Это ты собрал всех  этих
гаров?  -  Гратч  кивнул. Он был явно чрезвычайно горд  собой.  -  И  они  тебя
слушаются?
     Гратч  с  достоинством  постучал  себя в грудь  и,  повернувшись  к  своим
соплеменником, рыкнул. Гары ответили таким же странным рыком. Гратч  улыбнулся,
обнажив клыки.
     - Гратч, а где Зедд?
     Улыбка  исчезла. Огромный гар как-то сразу слегка съежился и оглянулся  на
замок.  Потом посмотрел на Ричарда сверкающими зелеными глазами и с  сожалением
покачал головой.
     Ричард вздрогнул.
     - Я понимаю, - прошептал он. - Но скажи, ты видел его мертвым?
     Гратч  постучал себя в грудь, вздыбил волосы на макушке, изображая  Зедда,
потом  опять  указал на замок и прикрыл лапами глаза. Так он  всегда  обозначал
мрисвизов.  Постепенно, с помощью знаков и наводящих вопросов  Ричарду  удалось
выяснить,  что Гратч доставил Зедда в замок Волшебника, на них напали мрисвизы,
Гратч  видел  Зедда  неподвижно лежащим на земле, из головы старого  волшебника
текла  кровь, а потом Гратч так больше и не смог его найти. Тогда  гар  полетел
искать  помощи у соплеменников. Ему пришлось немало потрудиться, чтобы отыскать
других гаров и собрать их всех вместе.
     Ричард снова крепко обнял друга. Гратч долго сжимал его в объятиях,  потом
отодвинулся и огляделся в поисках остальных гаров.
     Ричард ощутил комок в горле.
     - Гратч, ты можешь остаться?
     Гратч  указал одной лапой на Ричарда, другой - на Кэлен, затем  сложил  их
вместе.  Постучав себя в грудь, он указал на стоявшего позади него гара.  Когда
тот подошел и встал рядом с Гратчем, Ричард понял, что это самка.
     - Гратч, у тебя появилась возлюбленная? Как у меня Кэлен?
     Гратч расплылся в улыбке и постучал себя в грудь обеими лапами.
     -  И  ты  хочешь  жить с другими гарами? Гратч нехотя кивнул.  Его  улыбка
слегка увяла. Ричард заставил себя улыбнуться как можно сердечнее.
     - По-моему, это просто чудесно, дружище! Ты заслужил счастье жить со своей
возлюбленной  и с новыми друзьями. Но ты все-таки прилетай к нам  в  гости.  Мы
будем рады видеть тебя и твою подругу в любое время. Да и вообще всех вас!  Вам
здесь всегда будут рады.
     Гратч опять разулыбался.
     -  Но, Гратч, ты не мог бы сделать для меня еще одну вещь? Пожалуйста. Это
очень  важно.  Не  мог бы ты попросить их больше не есть людей?  Мы  не  станем
охотиться на гаров, а вы не станете есть людей. Хорошо?
     Гратч  повернулся  к  своим и заговорил на странном гортанном  языке.  Они
заурчали в ответ, и завязалась своего рода дискуссия. Рычание Гратча стало чуть
громче,  и  он  ударил  себя в грудь. Наконец согласие было  достигнуто.  Гратч
повернулся к Ричарду и кивнул.
     Кэлен снова обняла мохнатого зверя.
     - Будь осторожен, Гратч, и прилетай к нам почаще. Я у тебя в вечном долгу.
И я люблю тебя. Мы оба тебя любим.
     Напоследок  Гратч  еще раз обнял Ричарда. Гары взлетели и  растворились  в
ночном небе.
     Ричард стол рядом с Кэлен, окруженный своими телохранителями, своей армией
и призраками павших.

                                   Глава 54
     
     Ричард   проснулся   мгновенно.  Кэлен,  свернувшись   калачиком,   спала,
прижавшись к нему спиной. Рана в плече, нанесенная королевой мрисвизов,  болела
ужасно. Армейский хирург перевязал ее, и Ричард, совершенно измученный,  рухнул
на кровать, даже не удосужившись снять сапоги. Боль в бедре говорила о том, что
Меч Истины он тоже не снял и сейчас лежит на нем.
     Кэлен  потянулась,  и Ричард почувствовал прилив радости.  Но  тут  же  он
вспомнил о тысячах погибших. Погибших по его вине. И радость пропала.
     - Доброе утро, Магистр Рал! - раздался сверху радостный голос Кары.
     Нахмурившись,  он буркнул приветствие. Кэлен открыла глаза и  моргнула  от
бьющего в окно солнца.
     -  Это  гораздо удобнее делать без одежды, - помахала над ними рукой Кара.
Ричард нахмурился еще сильнее.
     - Что?.. - Голос его напоминал воронье карканье.
     Кара, казалось, была удивлена.
     - О духи! - Она уперла руки в боки. - Я думала, что хоть это-то вам должно
быть известно!
     - Кара, что ты здесь делаешь?
     - Вас хочет видеть Улик, но боится зайти, так что пришлось мне. Для такого
здоровяка он иногда на редкость застенчив.
     -  Ему  стоило  бы  дать  тебе  урок-другой. -  Ричард  сел  и  немедленно
скривился. - И что ему нужно?
     - Он нашел труп.
     Кэлен села и потерла глаза.
     -  Вот  уж  это совсем не удивительно! Кара улыбнулась, но быстро спрятала
улыбку, заметив, что Ричард ее увидел.
     - Он нашел труп на дне пропасти у подножия замка.
     Ричард сбросил ноги с кровати.
     -  Так  что же ты сразу не сказала?! Он вылетел в коридор, где ждал  Улик.
Кэлен помчалась за ним.
     - Ты его нашел? Ты нашел труп старика?
     - Нет, Магистр Рал. Труп принадлежит женщине.
     - Женщине?! Какой еще женщине?!
     -  Ну, он не в очень-то хорошем состоянии, ведь прошло много времени. Но я
узнал этот щербатый рот и рваное покрывало. Это та старуха, Вальдора. Та самая,
что продавала медовые пряники.
     Ричард потер ноющее плечо.
     - Вальдора. Странно... А девочка, как там ее?..
     -  Холли. Никаких следов. Больше мы никого не нашли, но зона поисков очень
большая, да и звери могли... Одним словом, мы можем ничего и не найти.
     Ричард  только кивнул, не находя слов. У него было такое чувство, что  его
окружает пелена смерти.
     - Скоро разожгут погребальные костры, - сочувственно произнесла Кара. - Вы
пойдете?
     -   Разумеется!  -  Он  резко  сменил  интонацию,  почувствовав  на  плече
успокаивающую ладонь Кален. - Я обязан там быть. Они погибли по моей вине.
     -  Они  погибли  по  вине  Защитников Паствы!  -  нахмурилась  Кара.  -  И
Имперского Ордена.
     -  Мы  знаем, Кара, - мягко сказала Кэлен. - Мы придем, как только я сменю
повязку у него на плече и мы немного отмоемся.
     Погребальные  костры горели несколько суток. Погибло двадцать  семь  тысяч
человек. Ричарду казалось, будто эти костры уносят с собой и его душу вместе  с
душами павших. Он произносил вместе со всеми положенные слова и стоял по  ночам
в почетном карауле, пока все не закончилось.
     От огней этого костра к свету. Спокойного путешествия в мир духов.
     С плечом у Ричарда стало хуже, оно опухло, покраснело и здорово болело.
     И настроение у него было под стать.
     Он  бродил по коридорам, изредка поглядывая в окна, и почти ни  с  кем  не
разговаривал. Кэлен держалась рядом, стараясь утешить его своим присутствием, и
не донимала его разговорами, если он не начинал беседу сам. Ричард никак не мог
выбросить  из памяти горы трупов. Его постоянно преследовали слова пророчества,
в котором его называли "Несущий смерть".
     В  один прекрасный день, когда плечо начало подживать, он сидел за столом,
уставившись  в  никуда. Внезапно в комнату ворвался свет. Ричард поднял  глаза.
Оказывается,  вошла  Кэлен, а он даже и не заметил... Она отдернула  занавески,
впустив в комнату солнечные лучи.
     - Ричард, ты начинаешь меня беспокоить.
     - Знаю, но я никак не могу заставить себя забыть.
     -  Мантия  владыки  всегда тяжела, Ричард, но ты не  должен  позволить  ей
раздавить себя.
     - Легко тебе говорить! Столько людей погибли из-за меня!
     Кэлен, усевшись на край стола, приподняла ему пальцем подбородок.
     - Ты действительно так считаешь, Ричард? Или тебе просто их жаль?
     -  Кэлен,  я был круглым дураком. Я просто действовал. Если бы я поработал
мозгами, возможно, эти люди остались бы живы.
     -  Ты  действовал инстинктивно. Ты же сам говорил, что именно так работает
волшебный дар. Иногда, во всяком случае.
     - Но я...
     -  Давай  сыграем  в игру "что, если...". Что, если бы ты поступил  иначе,
так, как ты сейчас считаешь было бы правильно?
     - Ну, тогда эти люди бы не погибли.
     -  Неужели?  Ты  играешь не по правилам игры "что, если...".  Подумай  как
следует,  Ричард. Что, если бы ты не последовал своему инстинкту и не  пошел  к
сильфиде? Каким был бы результат?
     - Ну, давай посмотрим... - Он погладил ее по ноге. - Не знаю, но наверняка
все было бы по-другому.
     -  Да,  по-другому.  Ты был бы здесь, когда началась атака.  Ты  начал  бы
сражаться с мрисвизами с самого утра, а не в конце дня. И тебя бы убили задолго
до  появления гаров, прилетевших на закате. Ты бы погиб. И эти люди потеряли бы
своего Магистра Рала.
     Ричард склонил голову набок.
     - В твоих словах есть резон. - Он поразмыслил. - И если бы я не отправился
в   Древний   мир,  Джеган  захватил  бы  Дворец  Пророков.  Он   завладел   бы
пророчествами.  - Поднявшись, Ричард подошел к окну, за которым радостно  играл
теплый  весенний день. - И все оказались бы беззащитными перед сноходцем,  если
бы я погиб.
     -  Ты позволил чувствам заглушить голос разума. Ричард подошел к ней, взял
ее руки в свои и только сейчас по-настоящему увидел, что она буквально сияет.
     -  Третье  Правило Волшебника: страсть правит разумом. Коло  предупреждал,
что оно очень коварное. Я нарушил его, посчитав, что уже нарушил раньше.
     Кэлен обняла его.
     - Ну, теперь тебе легче?
     Положив руки ей на талию, он впервые за много дней улыбнулся.
     -  Ты помогла мне разобраться. Зедд часто так делал. Пожалуй, мне стоит  и
впредь рассчитывать на твою помощь.
     Она прижалась к нему всем телом.
     - Да уж, будь любезен!
     Ричард  коснулся  губами  ее губ и уже собрался  было  поцеловать,  как  в
комнату вошли три Морд-Сит. Кэлен прижалась щекой к щеке Ричарда.
     - Они когда-нибудь стучатся?
     -  Редко,  -  шепнул Ричард. - Им нравится дразнить меня. Это  их  любимое
развлечение. Никогда им не приедается.
     Кара  встала  перед ними, переводя взгляд с Ричарда на Кэлен  и  снова  на
Ричарда.
     - По-прежнему в одежде, Магистр Рал?
     - Вы трое сегодня прекрасно выглядите!
     - Ага, - кивнула Кара. - И у нас есть дело.
     - Какое еще дело?
     -  Когда у вас появится немного свободного времени, вспомните, пожалуйста,
что в Эйдиндрил прибыли представители некоторых стран Срединных Земель и просят
аудиенции у Магистра Рала.
     Бердина потрясла дневником Коло.
     -  А  я  бы  хотела, чтобы вы помогли мне вот с этим. То, что мы  из  него
почерпнули,  нам уже пригодилось, и наверняка осталось еще больше  полезного  в
той части, что мы еще не перевели. У нас с вами есть работа.
     - Перевод? - заинтересовалась Кэлен. - Я знаю много языков. Что это?
     -  Древнед'харианский, - ответила Берлина, надкусив грушу, которую держала
в другой руке. - Магистр Рал уже разбирается в нем лучше, чем я.
     -  Правда?  -  протянула  Кэлен. - Я потрясена. Сейчас  мало  кто  владеет
древнед'харианским. Я слышала, что этот язык очень труден.
     - Мы работаем над ним вместе с Магистром Ралом, - улыбнулась Берлина. - По
ночам. Ричард кашлянул.
     -  Пошли  раздавать аудиенции. - Он обхватил Кэлен за талию  и  потянул  к
дверям.
     -  У  Магистра  Рала  очень большие руки, - взмахнула  грушей  Бердина.  -
Тютелька в тютельку подходят к моей груди.
     - Правда? - Кэлен сверкнула зелеными глазами.
     -  Ага,  -  кивнула Бердина. - Однажды он заставил нас всех  показать  ему
грудь.
     - Вот как? Всех вас?
     Кара  с Раиной невозмутимо следили за разговором, а Бердина снова кивнула.
Ричард прикрыл лицо рукой.
     Бердина откусила еще кусочек груши.
     - Но его большие руки лучше всего подходят к моей груди.
     Кэлен направилась к дверям.
     -  Ну,  моя  грудь  поменьше твоей, Бердина. -  Проходя  мимо  Раины,  она
замедлила шаг. - Я думаю, к ней лучше всего подойдут руки Раины. - И  вышла  из
комнаты.
     Бердина  прыснула,  выплюнув  огрызок груши.  Губы  Раины  раздвинулись  в
улыбке.
     Кара  от  души  расхохоталась и шлепнула по спине  двинувшегося  к  выходу
Ричарда.
     - Она мне нравится, Магистр Рал! Можете ее себе оставить
     Ричард помолчал.
     -  Что  ж,  спасибо,  Кара.  Мне, наверное, здорово  повезло,  что  вы  ее
одобряете.
     - Это уж точно, - кивнула она. Ричард догнал Кэлен в конце коридора.
     - Как ты узнала о Раине с Бердиной? Кэлен озадаченно поглядела на него:
     -  Разве  это  не видно сразу, Ричард? По их глазам? Ты же  наверняка  сам
заметил.
     -  Ну...  - Ричард оглянулся, чтобы убедиться, что Морд-Сит еще далеко.  -
Думаю,  ты  обрадуешься, узнав, что Кара сказала, что ты  ей  нравишься  и  мне
разрешено оставить тебя себе.
     Кэлен обняла его за талию.
     - Они мне тоже нравятся. Сомневаюсь, что ты найдешь лучших телохранителей.
     - Это должно утешить меня?
     Улыбнувшись, она положила голову ему на плечо.
     - Нет, меня.
     Ричард предпочел сменить тему:
     -  Ладно,  пошли выясним, что нам хотят сообщить представители.  От  этого
зависит наше будущее, да и вообще будущее.
     Кэлен,  облаченная в белое платье Исповедницы, молча села в  свое  кресло,
кресло Матери-Исповедницы, рядом с Ричардом. Сверху на них взирали Магда Сйрус,
первая Мать-Исповедница, и Мерит, ее волшебник.
     В сопровождении улыбающегося генерала Болдуина вошли представитель Лифании
Гартрам, представитель Хергборга Терио и посол Сандерии Безанкур. Все они  были
удивлены и обрадованы, увидев рядом с Ричардом Мать-Исповедницу.
     - Моя королева, Магистр Рал, - поклонился генерал Болдуин.
     - Добрый день, генерал Болдуин! - улыбнулась ему Кэлен.
     -  Господа, - произнес Ричард, - надеюсь, в ваших странах все хорошо.  Что
вы решили?
     Представитель Гартрам пригладил седую бороду.
     -  После продолжительных консультаций, следуя по пути Галей и Кельтона, мы
пришли  к выводу, что наше будущее с вами, Магистр Рал. Мы все привезли акты  о
капитуляции.  Безоговорочной, как вы хотели. Мы желаем  присоединиться  к  вам,
стать частью Д'Хары и жить под вашим владычеством.
     -  Хотя  мы здесь, чтобы капитулировать, - заговорил посол Безанкур,  -  и
присоединиться  к  Д'Харе, мы все же продолжаем надеяться, что Мать-Исповедница
одобрит наше решение.
     Кэлен долго смотрела на стоящих перед нею мужчин.
     -  В  будущем,  а не в прошлом предстоит жить нам и нашим детям.  То,  что
первая Мать-Исповедница и ее волшебник сделали когда-то во благо своего народа,
в  то  время  было  необходимо. И сейчас я, Мать-Исповедница Срединных  Земель,
вместе  с  моим волшебником Ричардом должна позаботиться о благополучии  своего
народа. Мы должны сделать все для укрепления нашей земли, но, так же как  Магда
Сирус  и  Мерит,  мы хотим мира для всех народов. Наша сила  и  мирное  будущее
зависят  от  Магистра  Рала. Новый курс установлен.  Мое  сердце  и  мой  народ
последуют  ему. Как Мать-Исповедница я являюсь частью этого союза и приветствую
ваше присоединение к нему.
     Ричард почувствовал, как она незаметно сжала на мгновение его руку.
     -  У нас по-прежнему будет Мать-Исповедница, - сказал он. - Мы нуждаемся в
ее мудрости и руководстве, как нуждались всегда.
     Несколько дней спустя, ясным весенним утром, Ричард с Кэлен рука  об  руку
шли  по улицам города, наблюдая за тем, как восстанавливают пострадавшие  после
битвы  дома. Ричарду вдруг пришла в голову одна мысль. Он повернулся  к  Кэлен.
Солнышко пригревало, а прохладный ветерок приятно холодил кожу.
     -  Знаешь, я потребовал капитуляции всех Срединных Земель, а ведь даже  не
знаю, сколько их и как они называются!
     - Вот как? Похоже, мне предстоит многому тебя научить! - ответила Кэлен. -
Тебе придется постоянно держать меня рядом с собой.
     Ричард не смог сдержать улыбку.
     -  Ты нужна мне. Теперь и всегда. - Он погладил ее по щеке. - Поверить  не
могу, что мы наконец-то вместе! - Он поглядел на свой эскорт, состоящий из трех
женщин и двух мужчин. - Коли бы мы только могли остаться наедине!
     - Это намек, Магистр Рал? - выгнула бровь Кара.
     - Нет, приказ.
     - Извините, - пожала плечами Кара, - но мы никак не можем ему подчиниться.
Вы  нуждаетесь  в  защите.  Знаете  ли вы,  Мать-Исповедница,  что  нам  иногда
приходится говорить ему, какую ногу переставить следующей?
     Кэлен  беспомощно вздохнула и поглядела на возвышающихся позади Кары  двух
гигантов.
     - Улик, ты позаботился о том, чтобы на нашу дверь поставили засов?
     - Да, Мать-Исповедница.
     -  Отлично! - улыбнулась Кэлен. Она повернулась к Ричарду, -- Пошли домой?
Я устала.
     -  Сначала  вам  придется выйти за него замуж, - заявила  Кара.  -  Приказ
Магистра Рала. Ни одна женщина не может войти в его комнату, кроме жены.
     -  Я сказал "кроме Кэлен", - Ричард метнул на нее испепеляющий взгляд, - а
не жены. Никто, кроме Кэлен.
     Кара  поглядела на эйджил, висящий у Кэлен на шее. Это был  эйджил  Денны.
Ричард  отдал его ей в том месте между мирами, куда их обоих отнесла Денна.  Он
стал своего рода талисманом, и ни одна из Морд-Сит не сказала ни слова по этому
поводу, хотя, разумеется, все они заметили его сразу же, как только впервые  ее
увидели. Ричард подозревал, что он значил для них так же много, как и для  него
с Кэлен.
     Надменный взгляд Кары вернулся к Ричарду.
     -  Вы  обязали нас защищать Мать-Исповедницу, Магистр Рал. Мы  всего  лишь
пытаемся защитить честь нашей сестры.
     Кэлен  улыбнулась,  заметив, что Кара сумела наконец допечь  Ричарда,  что
Морд-Сит  удавалось  крайне редко. Ричард мысленно сосчитал  до  десяти,  чтобы
успокоиться.
     - И вы прекрасно с этим справляетесь, но вам не стоит так волноваться. Даю
слово, что она очень скоро станет моей женой.
     Кэлен провела пальцем по его спине.
     -  Мы  обещали Племени Тины, что свадьба состоится у них деревне  и  обряд
проведет Птичий Человек, а я надену платье, сшитое для меня Вэзелен.
     Это  обещание  много  для меня значит- Ты не станешь  возражать,  если  мы
поженимся в Племени Тины?
     Не  успел  Ричард заверить ее, что для него это тоже очень важно,  как  их
окружила  толпа  ребятни.  Мальчишки  тянули  его  за  руки,  упрашивая   пойти
посмотреть, как он обещал.
     - О чем это они? - спросила Кэлен, радостно засмеявшись.
     -  Джа-ла,  -  объяснил Ричард. - Дайте-ка мне взглянуть  на  ваш  мяч,  -
обратился он к детям.
     Они протянули ему мяч, и он показал его Кэлен. Она взяла мяч и внимательно
посмотрела на вышитую на нем большую букву "Р".
     - Что это?
     -  Раньше в нее играли мячом, называемым "брок", который был слишком тяжел
для  детей. Я велел белошвейкам сшить новые мячи, полегче, чтобы все дети могли
играть, а не только самые сильные. Так что теперь игра требует скорее ловкости,
чем грубой силы.
     - А для чего эта "Р"?
     -  Я сказал им, что каждый, кто будет играть новым мячом, получит брок  от
дворца. "Р" означает "Рал", в подтверждение того, что это официальный мяч. Игра
называлась  джа-ла, но с тех пор как я изменил правила, она называется  джа-ла-
рал.
     -  Ну, - заявила Кэлен, вернув мячик мальчишкам, - раз Магистр Рал обещал,
а слово он свое держит всегда...
     -  Да!  - воскликнул один из мальчиков. - Он пообещал, что, если мы  будем
играть официальным мячом, он придет посмотреть на игру!
     Ричард поглядел на собирающиеся в небе тучки.
     - Кажется, надвигается гроза, но, надеюсь, игру посмотреть мы успеем.
     Рука об руку, в окружении стайки детишек они пошли по улице.
     - Если бы только Зедд был с нами, - покачал головой Ричард.
     - Ты думаешь, он погиб тогда, в замке? Ричард посмотрел на горы.
     -  Он  всегда говорил, что если ты принимаешь возможность, то  делаешь  ее
реальностью.   Я  решил  до  тех  пор,  пока  кто-нибудь  не  предоставит   мне
доказательств его гибели, считать его живым. Я в него верю. И верю, что он  жив
и бродит где-то, изрядно отравляя кому-то существование.
     
     Постоялый  двор казался довольно симпатичным в отличие от предыдущих,  где
им довелось останавливаться и где люди слишком много пили. А их страсти плясать
до  глубокой  ночи  он  решительно не понимал. Почему-то эти  две  вещи  всегда
неразрывно  связаны  друг с другом, как пчелы с цветами  или  мухи  с  навозом.
Темнота и танцы.
     За  несколькими  столиками  сидели люди и не торопясь  ели.  За  одним  из
угловых  столов играли в какую-то игру четверо стариков. Попыхивая  трубками  и
потягивая  эль,  они  что-то увлеченно обсуждали. Он  уловил  обрывки  фраз,  в
которых упоминался новый Магистр Рал.
     - Ты помалкивай, - предупредила Энн. - Говорить буду я.
     Мужчина  и  женщина за стойкой приветливо улыбнулись им. На щеках  женщины
появились ямочки.
     - Добрый вечер!
     -  Добрый  вечер,  - ответила Энн. - Мы бы хотели снять комнату.  Мальчик-
конюх сказал, что у вас есть хорошие комнаты.
     - О да, мэм! Для вас и вашего...
     Энн открыла было рот, но Зедд ее опередил:
     -  Брата. Меня зовут Рубен. А это моя сестра, Элси. Я Рубен Рыбник.  -  Он
протянул  мужчине  руку. - Известный чтец облаков. Может, вы обо  мне  слыхали?
Рубен Рыбник, знаменитый чтец облаков.
     Женщина зашевелила губами, как бы подбирая слова.
     - Ну... Я... Ну... Да, кажется, слышала.
     -  Вот  видишь, Элси? - Зедд потрепал Энн по спине. - Почти  все  обо  мне
слышали.  -  Он  облокотился  на стойку. - Элси думает,  что  я  много  о  себе
воображаю, но она слишком долго прожила в деревне среди тех несчастных, которые
слышат голоса и беседуют со стенами.
     Две головы одновременно повернулись к Энн.
     -  Я там работала, - сумела выдавить Энн сквозь стиснутые зубы. - Работала
там, помогая этим "несчастным", которые были нашими гостями.
     -  Да-да, - кивнул Зедд. - и ты отлично с этим справлялась, Элси.  До  сих
пор  не  понимаю,  как  только они тебя отпустили.  -  Он  снова  повернулся  к
потерявшим дар речи хозяевам. - Ну и раз она осталась без работы, я решил взять
ее с собой, чтобы она посмотрела мир, увидела жизнь, понимаете?
     - Да, - хором ответили мужчина и женщина за стойкой.
     -  И  кстати,  нам бы лучше две комнаты, - заметил Зедд. - Одну  для  моей
сестры,  другую для меня. Она храпит, - пояснил он. - А мне надо  выспаться.  -
Зедд ткнул пальцем в потолок. - Чтение облаков, понимаете? Требует внимания.
     -  У  нас  прелестные  комнаты, - ответила  женщина.  На  ее  щеках  снова
появились ямочки. - Уверена, вы прекрасно отдохнете.
     Зедд предостерегающе поднял палец.
     -  Самые  лучшие, смею напомнить. Элси может себе это позволить.  Ее  дядя
преставился и завещал ей все свое состояние, а он был не из бедных.
     Мужчина недоуменно поднял бровь.
     - А разве он и не ваш дядя тоже?
     -  Мой?  Ну  да,  конечно,  но  он меня не любил.  Мы  со  стариком  вечно
ссорились. Он был большой чудак. Носил носки вместо варежек в разгар лета. Зато
Элси была его любимицей.
     -   Комнаты!   -   прорычала  Энн  и,  повернувшись,  одарила   волшебника
уничтожающим  взглядом.  - Рубену нужно выспаться. Он  много  работает,  читает
облака  и встает очень рано. Если он недосыпает, кольцо у него на шее почему-то
раскаляется. Женщина вышла из-за стойки:
     - Пойдемте. Я покажу вам комнаты.
     - Уж не запах ли жареной утки я чувствую?
     -  О  да!  -  кивнула женщина и вернулась обратно. - Это у нас сегодня  на
ужин. Жареная утка в собственном соку с луком и пастернаком. Хотите?
     Зедд глубоко вдохнул:
     - Божественный аромат! Чтобы приготовить утку как надо, нужен талант, но я
по запаху чую, что вы приготовили ее как полагается. Никаких сомнений.
     Женщина, вспыхнув, хихикнула.
     - Мои жареные утки славятся по всей округе!
     -  Звучит  соблазнительно, - заметила Энн. - Не будете ли вы  так  любезны
принести ее нам в комнаты?
     - Конечно! С удовольствием!
     -  Вообще-то, - заявил Зедд, - я вот что подумал. Ты иди, Элси, я знаю, ты
не  любишь,  когда другие смотрят, как ты ешь. А я поужинаю здесь, сударыня.  И
кружечку чая, если не возражаете.
     Энн испепелила его взглядом. Он почувствовал, что ошейник нагрелся.
     - Не задерживайся, Рубен. Нам завтра рано вставать.
     Зедд махнул рукой:
     -  Ну  что ты, дорогая! Я только поужинаю, может, сыграю разок вон с  теми
господами, потом немедленно пойду спать. Встретимся утром, ранним и светлым,  и
поедем дальше показывать тебе мир.
      От ее взгляда мог вспыхнуть костер.
     - Тогда спокойной ночи, Рубен. Зедд невинно улыбнулся:
     -  Не  забудь заплатить этой милой женщине и добавь немного сверху  за  ее
роскошную жареную утку. - Зедд пригвоздил Энн к месту тяжелым взглядом. - И  не
забудь сделать запись в своем путевом дневнике.
     - Дневнике? - насторожилась Энн.
     -  Да,  твоей  маленькой  тетрадочке. Я знаю,  ты  любишь  описывать  наши
приключения,  но в последнее время что-то часто стала пропускать дни.  Пожалуй,
пора тебе снова этим заняться.
     - Да, - только и смогла произнести она. - Этим я и займусь, Рубен.
     Как  только Энн удалилась, не забыв одарить его предостерегающим взглядом,
сидевшие  за  столом мужчины, которые внимательно прислушивались  к  разговору,
пригласили  Зедда  за свой стол. Зедд, аккуратно расправив коричневый  балахон,
уселся между ними.
     - Чтец облаков, говорите? - спросил один.
     -  И  самый  лучший,  - поднял костлявый палец Зедд.  -  Королевский  чтец
облаков, ни больше ни меньше.
     По  столам пробежал изумленный шепоток. Мужчина рядом с ним вынул изо  рта
трубку.
     -  А  для  нас  вы почитаете по облакам, мастер Рубен? Мы сложимся  и  вам
заплатим. Зедд поднял тощую руку.
     -  Боюсь, не смогу. - Он дождался, пока смолкнет разочарованный гул. -  Не
смогу  принять  от  вас деньги. Для меня будет большая честь сказать  вам,  что
написано в облаках, но я не возьму с вас ни одного медяка.
     Улыбки вернулись.
     - Вы очень щедры, мастер Рубен. Плотный мужичок наклонился ближе:
     -  И о чем же обычно говорят облака? В этот момент хозяйка поставила перед
Зеддом миску с жареной уткой.
     - Чай я скоро подам, - сказала она и заторопилась на кухню.
     -  Облака  в  основном  говорят  о грядущих ветрах  перемен,  господа.  Об
опасностях и возможностях. О блестящем новом Магистре Рале и о... Дайте-ка  мне
попробовать эту аппетитную утку, а потом я с радостью вам обо всем расскажу.
     -  Валяй,  Рубен! - бросил один из мужчин. Зедд, откусив кусок, театрально
закатил глаза и глубоко вздохнул. Мужчины не сводили с него глаз.
     - Странное у тебя ожерелье.
     Зедд, продолжая жевать, постучал по ошейнику.
     -  Таких  больше  не делают. Мужчина с трубкой, прищурившись,  ткнул  мунд
штуком в ошейник.
     - Кажется, на нем нет застежки. Выглядит как цельный. Как ты его снимаешь?
     Зедд расстегнул ошейник и показал присутствующим.
     -  Застежка есть. Тонкая работа, верно? Замка даже не видно, настолько  он
мал. Работа великого умельца. Таких сейчас нет.
     - Я всегда это говорю, - буркнул мужчина с трубкой. - Хорошей работы нынче
не встретишь;
     - Да уж. - Зедд снова надел ошейник и застегнул его.
     -  Я  нынче видал странное облако, - заявил Круглощекий мужчина,  сидевший
напротив. - Очень необычное. Похожее на змею. Оно даже иногда извивалось.
     - Верю. - Зедд, наклонившись вперед, понизил голос.
     Все тоже наклонились к нему.
     - А что это значит, Рубен? - прошептал один. Он посмотрел каждому в глаза.
     -  Некоторые  называют это следящим облаком, привязанным  к  человеку  или
волшебнику. - Он с довольным видом выслушал изумленное аханье.
     - А зачем оно нужно? - спросил плотный мужчина. Глаза его стали совершенно
круглыми. Зедд многозначительно оглядел столы.
     - Чтобы выследить человека и знать, куда он направляется.
     - А он что, не видит это змеевидное облако?
     -  Говорят,  тут  есть  одна  хитрость, - прошептал  Зедд.  -  Оно  всегда
указывает  на  того  человека, за которым следят. - Свои  объяснения  волшебник
сопровождал для наглядности движением вилки. - Поэтому он видит лишь  маленькую
точку, как конец трости. Но тот, кто смотрит со стороны, видит всю трость.
     Мужчины  откинулись  на  стульях, обдумывая услышанное,  а  Зедд  принялся
поглощать утку.
     - А ты знаешь что-нибудь об этих ветрах перемен? - спросил наконец один из
мужчин - И о новом Магистре Рале?
     -  Я  не  был бы королевским чтецом облаков, если бы не знал - Зедд поднял
вилку.  -  Это  весьма  знаменательная история, если  вы,  господа,  хотите  ее
послушать.
     Головы снова приблизились.
     - Она началась очень давно, еще в ту, древнюю войну, - начал Зедд, - когда
были созданы те, кого называли сноходцами...


OCR Альдебаран  http://www.aldebaran.50g.com/