Код произведения: 14737
Автор: Заходер Борис Владимирович
Наименование: Отшельник и роза
Борис Владимирович Заходер
Отшельник и роза
1
В Синем море жил-был маленький Рак. И жилось ему очень плохо, так плохо,
что он никак не мог понять, почему море называют Синим - ему-то оно казалось
совсем, совсем серым...
Да, это было очень странно!
Ведь море было действительно синее-синее, и жить в нём было так весело и
интересно! Рыбы (это только раньше люди думали, что они не умеют говорить!)
даже сложили весёлую песню о том, как хорошо живётся в море:
Никто и нигде!
Никто и нигде!
Не жил веселее,
Чем рыбы в воде!
Ни люди,
Ни звери,
Ни птицы,
Ни змеи -
Никто и нигде не живёт веселее!
Да, никто и нигде!
Нет, никто и нигде
Не жил веселее,
Чем рыбы в воде! -
и распевали её с утра до ночи. Морские Звёзды так и сияли, мудрые Дельфины
и те резвились, как дети, а бедный Рак сидел, забившись в какую-нибудь щёлку,
и горевал.
А ведь у него было всё, что полагается настоящему раку для полного
счастья: десять ног и вытаращенные глаза, длинные-предлинные усы и могучие
клешни. Вот только панциря у него не было - тельце у него было совсем
мягкое... Может быть, потому-то все, у кого такой панцирь был, да и многие
другие, обижали его, щипали, кусали, а то и старались съесть...
И он пел грустную-прегрустную песню:
Ах, много места в море,
И много в нём воды,
Но в нём не меньше горя,
Не меньше в нём беды!
Всё горе в том, что тебе не хватает твёрдости, - сказал ему как-то его
дальний родственник, дядя Краб, который всегда ходит боком. - В наше время
нельзя быть таким мягкотелым!
И в доказательство он сильно ущипнул бедного Рака.
- Ой! - крикнул Рак. - Больно!
- Это для твоей же пользы, - сказал дядя Краб, очень довольный. - Моё
дело, конечно, сторона, но на твоём месте я попытался бы обзавестись
каким-нибудь приличным панцирем.
И он поскорее - бочком-бочком - убрался в сторону. Ведь клешни у
Отшельника были как у настоящего рака и даже, пожалуй, покрепче...
Да, я и забыл тебе сказать, что Рака звали Отшельником, потому что он, как
ты знаешь, вечно прятался то в пещеры, то в норки, то под камушки, чтобы его
поменьше щипали.
Первый его назвал Отшельником Морской Конёк - он известный насмешник, - а
Рыбы-Попугаи (есть и такие!) подхватили его слова и скоро во всём Синем море
да и на суше никто иначе и не называл нашего Рака как Рак-Отшельник.
"Ну что ж, - подумал Отшельник, когда боль немного успокоилась, - щипок
был неплох, но ведь и совет, пожалуй, тоже! Пожалуй, мне действительно стоит
об этом хорошенько подумать".
Как видишь, Отшельник умел не только горевать, но и думать, а это значит,
что он был очень, очень умный рак!
А кругом валялось многое множество раковин. И вот, хорошенько подумав, он
подумал так: "Самое подходящее место для рака - это, конечно, раковина; а
самый подходящий жилец для раковины - это, конечно, рак. И когда рак залезет в
раковину, его уже никто не ущипнёт, или я ничего не понимаю ни в тех, ни в
других!"
И вот он постучал в первую попавшуюся раковину и попытался объяснить всё
это её хозяину, но оттуда выглянул сердитый Моллюск и, не дослушав его,
сказал:
- Глупости! Я занят! - и крепко-накрепко захлопнул створки своей раковины.
- Самое подходящее место для рака - это раковина, - продолжал Отшельник,
постучав во вторую раковину, но оттуда тоже выглянул сердитый-пресердитый
Моллюск и сказал:
- Глупости!
И тоже захлопнул створку у него перед носом (хотя носов у раков, как ты
знаешь, не бывает).
А когда он постучал в третью раковину, оттуда уже никто не выглянул,
потому что там никого и не было, и - о радость! - это оказалась как раз
подходящая раковина: не слишком большая и не слишком маленькая и красивая и
прочная - ну, просто в самый раз!
"Да мы прямо созданы друг для друга! - подумал Отшельник, засунув своё
мягкое тельце в раковину. - Чего же лучше! Теперь меня не ущипнёшь!"
И он даже не обиделся, когда вертевшийся неподалёку Морской Конёк тоненько
заржал (а это означало, что он собирается сострить) и сказал:
- Иги-ги-ги! Наш Отшельник совсем ушёл в свою раковину!
И Рыбы-Попугаи, которые, по правде говоря, ничего в этой шутке не поняли,
подхватили и понесли её по всему Синему морю...
Ну что ж, когда у тебя есть всё, что нужно для полного счастья, можно
стерпеть и шутку. Верно?
2
Но странное дело! Хотя никто (даже дядя Краб), никто не мог больше ни
ущипнуть, ни укусить нашего Отшельника (даже для его же пользы), ему, видно,
всё-таки чего-то не хватало для полного счастья... Иначе почему бы море
по-прежнему казалось ему совсем-совсем серым? И почему бы он продолжал петь
свою грустную песню:
Ax, много в море места,
Но не найти никак
Нигде такого места,
Где был бы счастлив Рак!..
Однажды он, не удержавшись, сказал проплывавшей неподалёку Летучей Рыбке:
- Как странно жить в Сером море! Я слыхал, что есть на свете Белое море, и
Чёрное, и Жёлтое, и даже Красное, но никто и никогда не слыхал про Серое
море...
- Серое! - засмеялась Летучая Рыбка. - Какое же оно серое? Оно лазурное,
бирюзовое, изумрудное, голубое, васильковое! Оно синее-пресинее! Самое синее
на свете!
И она поспешила вслед за своими подружками, которые выпорхнули на
поверхность, чтобы ещё раз полюбоваться синими волнами с белыми гребешками.
- Кого ни спросишь, все говорят: "синее". Странно! - пробормотал про себя
Отшельник. - Почему же только я один этого не вижу? Только я один!
- Именно поэтому, - неожиданно раздался чей-то голос, и Отшельник,
вздрогнув, на мгновение спрятался в свою раковину.
А выглянув оттуда, он увидел... - кого бы ты думал? - самого доброго,
самого мудрого из всех морских волшебников. Да, да, ты не ошибся: это был
Дельфин.
- Именно потому, что ты один! - сказал Дельфин. - Найди себе друга - и
тогда ты увидишь! Желаю удачи, и подумай над моими словами!
И Дельфин (как и все волшебники, он любил говорить загадками) вильнул
хвостом и поплыл по своим делам.
А Отшельник (как ты помнишь, он умел не только грустить, но и думать) стал
думать...
И он подумал:
"Дельфин сказал: "Именно потому, что ты один". Ну конечно, когда я найду
друга, я буду уже не один... А что же я увижу?.. Ну конечно, я увижу, что море
станет синим... И, наверно, тогда уже всё-всё будет совсем хорошо! Значит,
надо искать себе друга. Горе в том, что я не знаю, кто такие эти друзья и где
они живут и как выглядят... Ну что ж, когда я найду настоящего друга, я это
сразу узнаю, потому что ведь море станет синим-синим!"
С этими словами Отшельник отправился искать себе друга, и, говоря по
правде, тут-то наша сказка и началась!
3
А я должен сказать тебе, что найти настоящего друга не так-то легко, даже
на дне морском. Особенно если ты не знаешь, как он выглядит...
Отшельник побывал и на отмелях, и в глубинах, и он повидал множество
диковинных существ, созданий и даже чудищ, но друга между ними он не нашёл.
На отмели он встретил Ската и спросил его, не друг ли он. И Скат, который
целый день лежит на дне и подстерегает зазевавшихся рыбёшек, сказал ему:
- О, конечно, конечно, я друг тебе! Иди скорее ко мне, и мы никогда не
расстанемся! - и открыл чудовищную пасть...
К счастью, наш Отшельник, как ты хорошо знаешь, был очень умный, понял,
что Скат ищет не друга, а добычу, и поскорее поплыл прочь, а разочарованный
Скат замурлыкал про себя свою страшную песню:
Куда спешить на дне морском?
Тут можно двигаться ползком!
Друзья, умерьте вашу прыть:
Ползти спокойнее, чем плыть...
Он был по-своему прав, потому что Скату гораздо легче ловить ту добычу,
которая ползает, чем ту, которая плавает.
В глубине моря, где царит вечная тьма, Отшельник увидел какую-то светлую
точку, и он, обрадованный, поплыл к пей, и это оказалась глубоководная рыба, с
таким трудным названием, что она и сама его не знает. И, увидев Отшельника,
она стала манить его своей светящейся удочкой, и плохо бы ему пришлось, если
бы он соблазнился приманкой, потому что пасть у глубоководной рыбы была не
меньше, чем у Ската...
Он познакомился с Голотурией и попытался заговорить с ней, но трусливая
Голотурия с испугу вывернулась наизнанку и выстрелила в него собственными
внутренностями, потому что она приняла Отшельника за врага, а Голотурии всегда
так откупаются от врагов...
Он попытался подружиться с красивой Медузой, но она оказалась совсем
глупой, да вдобавок ядовитой, и он едва успел увернуться от её ядовитых
щупалец.
Словом, сколько он ни искал, он ничего не нашёл: одни боялись его, другие
смеялись над ним, а третьи старались его съесть, и, уж конечно, ни тех, ни
других, ни третьих нельзя считать настоящими друзьями!
И наконец, очень усталый и очень-очень грустный, он присел отдохнуть и
сказал:
Вот я обошёл всё дно морское и нигде не нашёл друга. И море по-прежнему
серое. Наверно, для меня оно всегда будет серым. Ах, если бы я мог, я бы
утопился!..
4
И тут он услышал, как кто-то с тяжёлым вздохом, словно эхо, повторил его
слова:
- Ах, если бы я могла, я бы утопилась... Отшельник оглянулся (вернее,
просто повёл по сторонам глазами, ведь они у него, как ты помнишь, на
стебельках) и никого не увидел. Никого, кроме Розы, Морской Розы. Но ведь
морские розы (учёные люди называют их актиниями), хотя они и не цветы,
вздыхать не могут?
Но вздох повторился, а потом послышалось всхлипывание. А ведь кругом
никого не было, кроме Розы, Морской Розы.
- Это ты плачешь? - удивлённо спросил Отшельник. Он чуть было не прибавил:
"А разве ты умеешь?" - но вовремя удержался.
Роза ничего не ответила, но так как она заплакала ещё громче, то ответа, в
сущности, и не требовалось.
- А почему ты плачешь? Тебя кто-нибудь обидел? - спросил Отшельник (ведь
не только тело, но и сердце у него было мягкое).
- Никто не смеет меня обидеть! - сказала Роза. - Никто во всём море не
смеет ко мне прикоснуться!
И она гордо выпрямилась и даже перестала плакать.
- Тогда почему же ты плачешь? - спросил её Отшельник так ласково, что Роза
тоже смягчилась и ответила ему:
- Мне просто грустно. А грустно мне потому, что это море такое серое,
серое! Вот если бы я нашла друга, всё было бы по-другому. Но ведь я не умею
ходить, и всё, что мне остаётся, - это стоять здесь и горевать...
Отшельник хотел сказать ей, что он обошёл всё дно морское и нигде не нашёл
друга, но ему стало жалко огорчать бедную Розу, тем более что она была такая
красивая.
И он сказал ей:
- Я как раз хожу по дну морскому и ищу себе друга. Если хочешь, пойдём
вместе, и, может быть, если нам очень, очень повезёт, каждый найдёт себе
друга, и тогда море станет синим, и мы совсем не будем грустить.
- Да ведь я же не умею ходить, - сказала Роза, и лепестки её грустно
поникли.
- Ну, это горе небольшое, - сказал добрый Отшельник. - Если ты хочешь, я
могу тебя понести! Мне это будет только приятно!
Розе было страшновато сниматься с насиженного места, хоть ей и плохо там
жилось... Так всегда бывает!
Но Отшельник говорил с ней так ласково и показался ей таким добрым, что
она согласилась.
И вот Отшельник помог ей сойти с камня и сесть к нему на раковину, и они
тронулись в путь!
Ох, как закружилась у Розы голова - ведь она прежде не знала, что значит
двигаться, и ей показалось, что всё несётся вокруг неё бешеным хороводом: и
камни, и водоросли, и приросшие ко дну устрицы и морские ежи. Она даже
побледнела, но из гордости не издала ни звука - да, она была очень, очень
гордая!
А через несколько минут она привыкла (тем более, что Отшельник, сказать по
совести, шёл не так уж быстро) и начала громко восторгаться всем, что видела
вокруг.
- Ах, как хорошо! - восхищалась она. - Как легко дышать, когда не стоишь
на месте! Ой, какие пёстрые рыбки! Как их зовут? А кто это так сияет? Морские
Звёзды, вот как! Не думала, что они такие красивые! А это что? А это кто? Ой,
как хорошо путешествовать!..
И Отшельник едва успевал отвечать на её вопросы. Он, правда, много раз
видел всё, чем она так восхищалась, но (ведь он был очень добрый) думал про
себя: "Пусть радуется, бедная! Скоро ей всё это надоест, так же как и мне...
По правде говоря, мне очень приятно слышать, как она радуется! Интересно, если
бы я нашёл друга, мы радовались бы с ним вместе или нет?"
И он задумался о том, как грустно, что ему никогда, никогда не найти
друга, и вдруг Роза, которая уже с минуту как замолчала, спросила, как будто
угадав его мысли:
- А когда же мы пойдём искать друзей? И тут Отшельник не удержался и
рассказал ей всю правду: как он искал друга по всему дну морскому и видел
существа, создания и даже чудища, но друга не нашёл нигде...
- Может быть, никаких друзей вовсе не бывает на свете, - сказал он
грустно, - и лучше их и не искать?
5
Неправда! - сказала Роза. -Друзья на свете бывают, я уверена, а не нашёл
ты их только потому, что не знал, где их искать.
- А ты знаешь? - спросил Отшельник.
- Я знаю! Настоящие друзья живут в Алом городе. Они построили его сами и
живут там и дружат, и для них море всегда, всегда синее! И знаешь, говорят,
что эти друзья - мои сестры или братья или вообще какие-то родственники, так
что мы должны пойти к ним, и они нам очень обрадуются!
- А они не будут щипать нас для нашей же пользы? - спросил Отшельник,
который при слове родственники вспомнил дядю Краба.
- Надеюсь, что нет, - сказала Роза гордо, - ведь я говорила тебе, что
никто не смеет прикоснуться ко мне! Если я этого не захочу, - добавила она,
вспомнив, что ведь Отшельник прикоснулся к ней, когда помогал ей взобраться на
раковину.
Отшельник хотел сказать, что его это очень утешает, хотя его самого, увы,
щипали много раз, но не успел, потому что в эту минуту перед ними появился
дядя Краб собственной персоной.
- Доброе утро, племянничек, - бросил он небрежно и хотел было пройти боком
по своим делам (у крабов всегда множество дел), но тут он заметил Розу и от
удивления выпучил глаза.
- А это ещё что такое? - спросил он и махнул своей толстой клешнёй в
сторону Розы.
Нельзя сказать, чтобы он был слишком хорошо воспитан!
- Это не что, а кто! Это Роза, - объяснил Отшельник. - Мы с ней идём к
Алому городу искать друзей!
Дядя Краб удивился ещё больше - глаза у него на длинных-длинных стебельках
совсем вылезли.
- Моё дело, конечно, сторона, - сказал он, - но всё-таки я должен тебе
кое-что сказать. Во-первых, Алый город находится за семью морями, так что ты
туда не дойдёшь! Во-вторых, по-настоящему он называется не Алый город, а
как-то иначе, так что ты его не найдёшь! В-третьих, там тоже нет никаких
друзей, так что ты зря его ищешь! Словом, ты собираешься совершить глупый
поступок! А ещё глупее - таскать с собой такую обузу. - И он снова показал на
Розу своей толстой клешнёй. Роза побледнела от обиды, и лепестки её сжались. И
тут дяде Крабу пришлось удивиться ещё больше, потому что Отшельник (ведь ты не
забыл, что он был очень, очень добрый) впервые в жизни рассердился.
- Не смей обижать Розу! - крикнул он и бросился на дядю Краба.
Дядя Краб едва успел увернуться. Но всё-таки успел.
- Моё дело, конечно, сторона, - крикнул он, отбежав бочком-бочком на
почтительное расстояние, - но в одном из семи морей ты обязательно встретишь
Госпожу К., и она покажет тебе, где раки зимуют! От души желаю тебе этого,
дерзкий мальчишка! Для твоей же пользы!
Отшельнику стало страшновато - ведь никто не любит, когда ему показывают,
где раки зимуют, а раки особенно. И, кроме того, он хорошо знал, кто такая
Госпожа К.
И он невольно замедлил шаги...
- Ты боишься? - мягко спросила его Роза. - Скажи откровенно! Ты боишься
этой Госпожи К.? Не бойся! Ведь я с тобой!
И как ни страшно было Отшельнику, он едва не засмеялся.
Ведь Госпожа К. - так все раки и крабы называют самого страшного своего
врага, такого страшного, что они даже не решаются произнести его полное имя, -
своими страшными щупальцами хватает самого сильного краба, и он становится
беспомощным, как младенец; своим страшным клювом она раскусывает самый прочный
панцирь, как яичную скорлупу...
Что может сделать, чем может ему помочь бедная маленькая Роза, если они
встретят Госпожу К.?
Но он не засмеялся - ведь он не хотел обидеть Розу.
- Чему быть, того не миновать, - сказал он храбро. - Но всё-таки...
всё-таки будем надеяться, что мы её не встретим!
- А если мы её встретим, мы сами покажем ей, где раки зимуют, - сказала
Роза, и тут Отшельник расхохотался и с удивлением почувствовал, что ему уже
почти совсем-совсем не страшно!
И они пошли дальше.
6
Да, это было долгое путешествие, куда длиннее его первого путешествия по
дну морскому! Они прошли Первое море, и Второе море, и Третье море, - а это
гораздо скорее сказать, чем сделать. Но вот что удивительно: этот долгий,
долгий путь показался Отшельнику гораздо короче.
Может быть, потому, что по дороге они делились всем - и каждой крошкой
еды, и всеми радостями, и горестями - и весело болтали обо всём, что они
видели в пути.
Они шли, и шли, и шли, и когда они пришли в Четвёртое море, Отшельник
вдруг почувствовал, что он больше не помещается в своей раковине и вышел из
неё, чтобы поискать себе другую.
- Постой! - шёпотом сказала ему Роза. - Ты хочешь меня оставить?
- Да что ты, - сказал Отшельник, - я просто вырос, и мне нужна другая
раковина, побольше!
- Нет, ты хочешь меня оставить! - настаивала Роза.
Она вся совершенно побелела.
И ему пришлось долго успокаивать её, но совсем успокоилась она только
тогда, когда он нашёл другую раковину и посадил на неё Розу. И они снова
тронулись в путь.
- Если бы ты меня оставил, я бы сразу умерла, - сказала Роза.
- Да и я тоже! - искренне сказал Отшельник. И Роза снова засияла и начала
рассказывать ему сказки и болтать всякие весёлые глупости, и за разговором они
даже не заметили, что вода становится всё теплее и теплее, а это могло
означать только одно: что они уже пришли в Седьмое море, в то самое море, где
живёт страшная Госпожа К.
- Погоди-ка, что это такое? - сказал Отшельник и остановился, не дослушав
сказки о том, как Рыба-Молот (такая есть) женилась на Рыбе-Наковальне (такой
на самом деле нет) и что у них родилось множество детей: Рыба-Пила,
Рыба-Гвоздь, Рыба-Серп, Рыба-Щипцы, Рыба-Напильник, Рыба-Подкова, Рыба-Меч и
множество других рыб, из которых одни бывают, а другие нет...
Отшельник остановился потому, что перед ними было ужасное зрелище!
Впереди было ущелье между подводными скалами, и у входа в это ущелье
лежала целая груда панцирей раков, крабов. Все они были пустые, и расколотые
пополам, словно орехи, и раздавленные, как яичная скорлупа, и Отшельнику
показалось даже, что среди них лежит изуродованный панцирь дяди Краба и его
клешни. Правда, в такой горе панцирей, клешней и ног трудно было узнать
какой-нибудь один панцирь, даже панцирь родственника...
Ясно было только одно: где-то поблизости живёт Госпожа К...
Но путь к Алому городу вёл вперёд, только вперёд...
7
Медленно, осторожно двинулся Отшельник по ущелью, ощупывая каждый клочок
дна своими длинными усами и глядя во все глаза, хотя он и знал, что это почти
бесполезно, потому что Госпожа К., как и её родственники - осьминоги, спруты и
кальмары, - умеет становиться невидимкой, когда захочет, и вы ни за что не
отличите её от камня или кучи песка, пока она не кинется на вас, а тогда будет
уже поздно...
Ущелье становилось всё уже, всё круче вздымались его скалистые стены с
мрачными отверстиями пещер, всё темнее становилось кругом... А Отшельник всё
шёл...
Вот снова стало светлее. Казалось, опасность миновала. Им оставалось лишь
несколько десятков шагов до выхода, как вдруг в большой пещере блеснули чьи-то
страшные глаза... Показались длинные щупальца... и медленно, беззвучно из
пещеры выплыла Госпожа К. И хотя Отшельник ни разу её не видел, он сразу её
узнал.
- Роза, спасайся! - отчаянно крикнул Отшельник.
В ужасе он даже забыл, что Роза не умеет ходить, и, видимо, забыл, что он
ходить умеет: он застыл на месте.
Но он угрожающе поднял клешни, чтобы прикрыть Розу...
А Каракатица (так по-настоящему называют Госпожу К.) не спеша - ведь она
была уверена, что добыча от неё не уйдёт! - бесшумно подплывала всё ближе.
Вот Отшельник уже мог разглядеть страшные присоски на концах её щупалец...
Извиваясь, как змеи, щупальца всё приближались и наконец схватили бедного
маленького Отшельника и со страшной силой потащили его туда, где мерцали
огромные немигающие глаза. Щёлкнул страшный клюв...
Отшельник отчаянно боролся, но щупальца были крепкие, как железо... Клешни
его бессильно опустились...
"Всё кончено, - мелькнуло в голове Отшельника. - Прощай, Роза!"
И тут сноп сверкающих молний ударил в толстое тело Каракатицы у самого
основания её щупалец. Это Морская Роза пустила в ход своё грозное оружие -
жгучие стрелы, спрятанные в её прелестных лепестках.
Да, недаром она говорила, что к ней никто не смеет прикоснуться!
Удар - и подёрнулись плёнкой немигающие глаза; удар - и щупальца бессильно
повисли, выпустив свою жертву; ещё удар - и Каракатица, как ошпаренная (в
сущности так и было!), отлетела в сторону, выпустив напоследок "чернильную
бомбу" - облако тёмной, как чернила, краски...
Всё заволокло чернильно-чёрной мглой...
А когда тьма рассеялась, Каракатицы нигде не было.
Путь из ущелья был свободен.
- Ну что, кто кому показал, где раки зимуют? - спросила Роза.
8
Путь был свободен, и когда путешественники вышли из ущелья, в
ослепительном сиянии солнца им открылся Алый город! Причудливы были очертания
его стен, уступами поднимавшихся всё выше и выше и утопавших где-то наверху,
там, где кончается море и начинается небо. И далеко-далеко разносились кругом
весёлые звуки песен и неумолчная трескотня рыб (ты не забыл, что рыбы -
большие любители поболтать?).
"Ах, как, должно быть, весело тут живётся", - подумали одновременно
Отшельник и Роза.
И хотя они никогда не видали Алого города, они сразу догадались, что это
он. Ведь стены у него были такого чудесного цвета - красные, и розовые, и
пунцовые, и ярко-ярко-алые!
- Это ведь Алый город? - спросили они хором у первого встречного.
Это оказалась Рыбка-Доктор, которая как раз лечила большого Тунца от
морских блох. Доктор оторвался от своего дела и серьёзно сказал:
- Гм-гм! Алый город? Гм-гм! Это нельзя считать научным названием. Можете
называть его Алым городом, если хотите, но на самом деле это Коралловый риф!
Ведь его построили кораллы, и с научной точки зрения правильней называть это
сооружение Коралловым рифом.
- Вспомнила! - неожиданно сказала Роза. - Так и зовут этих друзей... или
родственников. Кораллы! Да, да, это они. Идём скорей.
Но когда Отшельник и Роза подошли к городу (или рифу) так близко, что им
стали видны миллионы прозрачных венчиков, очень похожих на лепестки Розы (а
именно так выглядят кораллы), Отшельник остановился и заговорил, и в ту же
самую секунду заговорила Роза, так что они сказали хором:
- Я НЕ ХОЧУ ИСКАТЬ НИКАКИХ ДРУЗЕЙ, КРОМЕ ТЕБЯ!
- Давно бы так! - прозвучал удивительно знакомый голос. - Искать то, что
давно нашёл, - это попусту тратить время!
То был, конечно, Дельфин, морской волшебник. Видя, что ни Отшельник, ни
Роза его не поняли, он прибавил:
- Чудаки! Да неужели вы до сих пор не догадались, что вы и есть самые
настоящие друзья? Про настоящих друзей говорят: их водой не разольёшь! А ведь
для вас не хватило целых семи морей!
- Иги-ги-ги! - тоненько заржал кто-то рядом. Это был Морской Конёк, как
всегда вертевшийся поблизости. Должно быть, впервые в жизни он засмеялся
чужой, а не своей шутке:
- Иги-ги-ги-ги!
Но, конечно, ни Отшельник, ни Роза не обиделись. Ведь море было
синее-синее - самое синее на свете! Жить было так весело, так интересно! И они
подхватили весёлую песенку, звучавшую со всех сторон.
Никто и нигде,
Никто и нигде
Не жил веселее,
Чем рыбы в воде! -
пели рыбки.
Но ведь ты и я
Такие друзья,
Что нам бы могли бы
Позавидовать даже и рыбы! -
пели Отшельник и Роза.
И, по-моему, они были совершенно правы! Ведь если ты нашёл друга и поёшь с
ним весёлую песню, значит, у тебя есть всё, что нужно для полного счастья.