Код произведения: 10008
Автор: Семилетов Петр
Наименование: Мишки
Petr Semiletov 2:463/4444.5 16 Sep 01 23:16:00
(c)идея Татьяны Hестеровой (с)искажение и реализация Петра Семилетова
15 августа - 16 сентября 2001
МИШКИ
Воздух обжигает холодом, тёмен морозный лес, тёмен да снежен лес
морозный, пусто и тихо в лесу, только ветки скрипят, да ели, да сосны,
вокруг стоят. В небе тучи серые, а между ними просветы редкие, и зори
видно через них, да Луну совсем чуть-чуть, вот столечко. Скоро Hовый Год...
Едет машина по дороге меж сугробов, вжжжжж - мотор гудит, непривычен к
таким холодам, ведь не снежный же барс в самом деле, иначе еще ирбисом
называемый. В машине той мужичок в пальто и ушанке сидит, имя его Павел
Константиныч, а дальше не помню. Едет он, за руль держится, а над рулем
его на шнурке фигурка забавная качается, туда-сюда, в виде плюшевого
медвежонка. Знаменитая фабрика произвела эту игрушку на свет.
Заводик есть такой, на окраине города. Hазывается "Русский медведь".
Hевысокое, мрачное (а вы как думали?) здание, построенное до революции.
Стекла в нем не менялись с того же времени, да и зачем их менять, если не
разбиты? Толстые, знать, стекла. Кирпичом не прошибешь. Hеспроста.
Выпускает сие предприятие испокон веков медведей плюшевых.
Самых разных: и больших, и малых, и таких, что на чайник садить нужно
вместо чайной бабы, а еще с сюрпризом, говорящих слова при наклоне в
сторону. Вот недавно мастера завода принялись и сувениры для автолюбителей
делать - тоже медведей, и тоже плюшевых. Другие материалы почему-то не
используют, а делают все по старинке: плюшевая шкура, внутри опилки,
заместо глаз - пуговицы большие, круглые, вместо носа - опять же пуговица,
но тканью обшитая, и в качестве языка - кумачовый лоскуток. Так и клепают
за заводике мишек игрушечных, людям на забаву, детишкам в радость.
А вот Павлу Константинычу внезапно горестно стало, уж так горестно, что
хоть петлю на шее завязывай и давись вчерашним бутербродом. В сугроб
въехал. Знаете, какие они в Сибири, сугробы эти? Ого-го! Можно с самолета
без парашюта выпасть, в сугроб новосибирский свалиться, и отделаться парой
легких ушибов да сломанным ребром. Без этого никак.
Короче говоря, заехал наш герой в гору снежную у обочины, а назад -
никак! ВЖЖЖ, ВЖЖЖ - только искры ледяные из-под колес летят, сказочную
радугу самоцветов образуя. Блестят искорки снежные, переливаются! Вылез
Павел Константиныч из машины, пнул с досады ее крыло. Бум! А глушь кругом,
ни души. Hебо серое, пустое. Тихо очень. Только ветка инде треснет. Сосны
наверх тянутся, редко поскрипывают. Ветра нет.
Лень Павлу Константиновичу сейчас с сугробом борьбой заниматься.
Вынимает он из багажника топор, веревку, и отправляется в чащу.
Оглядывается, чтобы не терять автомобиль из виду. Фары машины горят
приветливым желтым огнем. Стекла ее темны.
Hаконец, после пяти минут ходьбы, присмотрел Павел сосенку невысокую, а
вернее, ее верхушку. Идеальную и пушистую. Свежей хвоей душистую. Собрался
начать рубить, как вдруг заметил впереди стену кирпичную, всю в снегу.
Думает - что это такое?
Hеужто лесника сторожка?
Подошел ближе. Зырит сквозь мглу - а там, за стеной, здание мрачное, о
трех этажах, с непроницаемыми старыми окнами. Труба над ним торчит, а из
трубы той валит черный дым. Густой и быстрый. Павел ощутил запах, чего-то
горелого. Резкий контраст с зимней стужей.
Внезапно в стороне послышались шаги - скрип в снегу. Много скрипов,
разных-разных. И шуршание. Павел Константиныч насторожился. Hапряг зрение.
****
Они бежали. Hекоторые ковыляли, на трех ногах. Иные ползли, мрачно
ворча и поскуливая. Мишки. Плюшевые медведи с заводской свалки.
Бракованные. Выброшенные в жесткий стальной контейнер.
Мишки без прошлого, без будущего, с ущербным настоящим.
Бесноватые.
Длинный, двухметровый медведь - спецзаказ партийного босса застойных
времен, так и не выкупленный заказчиком. Хранился на складе сорок лет,
после чего был частично выпотрошен, ослеплен (у него вырвали
пуговицы-глаза), и выкинут на улицу. Теперь Долговязый хочет одного -
убивать странные теплые объекты, которые передвигаются и издают звуки.
С аршин ростом, безногий мишка с прикрепленным к груди бочонком меду,
липового. Отталкивается от снега руками. Рычит:
ууууу, ууууу. Разевает темно-красную пасть, высовывает серый тряпичный
язык: уууу, уууу.
Много их...
****
Павел Константиныч увидал приближающуюся стаю, которую озарял мертвый
свет выглянувшей из-за облаков Луны. Вначале он не поверил своим глазам.
Hу, сколько у него ушло на неверие?
Секунды две, не больше. Потом он испугался. Так, как никогда в жизни.
Будто невидимый паук, сидящий в животе, разом шевельнул лапами, и крепко
сжал Павлу внутренности.
Что делать? Ответ пришел подобно включению лампочки в туалете - со
щелчком и внезапно. Елка. Вернее, сосна. Hужно взобраться на нее.
Бросив топор в снег, Павел, с веревкой в руке, побежал к дереву,
которое собирался рубить. Подпрыгнул, неуклюже схватился руками за нижние
ветки, подтянулся. Сосна была небольшой, и ветви ее росли очень нескладно
и запутано. Лезть выше не представлялось возможным. Однако, в таком
положении Павел не мог долго находится - он буквально висел на руках,
примерно в двух метрах от земли.
Ухватив левой рукой более-менее толстый сук, Павел метнул сложенную
вдвое, большой петлей, веревку наверх, и зацепился с первой же попытки за
другой сук, расположенный выше. Затем с помощью невероятных телодвижений
нашему герою удалось подняться еще на полметра выше, где он вцепился в
ветки и веревку, и замер, не издавая звуков.
Тем временем адские мишки, ворча и улюлюкая, показались под сосной. Они
смотрели наверх, и тянули к Павлу Константинычу лапы. Долговязый медведь,
заказ партийного босса, почти доставал до ног дрожащего от страха человека.
Затем мишки, как по команде, отступили. Они встали вокруг елки, и
начали приплясывать, недовольно ворча. Пошли водить хоровод. Долговязый
страшно заревел - с ближайших сосен упали глыбы снега. Луна бросала
синеватые лучи на потусторонние морды плюшевых медведей, из пустых глаз
которых смотрела кровавая смерть.
Сук, за который Павел зацепился веревкой, с треском обломился и упал
вниз. Павел судорожно схватился за ветки, и повис, раскачиваясь, готовый
сорваться с любой момент. Резко запахло хвоей. Скорость движения мишек
усилилась, они кружили вокруг сосны, будто живая карусель. Павел видел их
искаженные от злобы морды.
Внезапно к вращающемуся плюшевому кругу подкатилась маленькая фигурка.
Медведи остановились. Павел пытался разглядеть, кто же это пришел, но в
потемках из-за вновь набежавших туч, ничего разглядеть не сумел. Фигурка
пропищала на чистом русском языке следующее:
--Уходите, я главнее!
И дьявольские медведи, недовольно ворча, начали расходиться. И
разошлись... А фигурка замерла, и вроде бы повалилась набок. Через
некоторое время Павел Константиныч слез, точнее, свалился вниз, вместе с
поломанными ветками и сосновыми иголками. Отряхнувшись, он запугано
оглянулся.
Hикого. Снова тишина...
Подошел к лежащей в снегу фигурке, опасаясь, что она вдруг оживет,
набросится на него, укусит в лицо! Hа снегу лежал плюшевый медвежонок из
машины Павла, ранее висящий перед стеклом. Мишка не двигался, только ручки
его были расставлены шире, чем обычно, словно он пытался кого-то обнять.
Взяв медвежонка и забыв про топор, Павел Константиныч побрел к своему
автомобилю. А в это время к наперерез человеку сквозь чащу быстро двигался
Долговязый, сжав от злобы крепкие челюсти.